Текст книги "Виза или Когда за дело берутся бабушки (СИ)"

Автор книги: Пенелопа Одиссева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Виза

или

Когда За Дело Берутся Бабушки

– Извините, в визе вам отказано, – дежурно улыбнулась девушка.

– Как? Посмотрите внимательно, тут какая-то ошибка. На мое имя есть официальное приглашение, – растерянно пролепетала я.

Не может такого быть! Маме – дали, папе – дали, даже бабушка едет, а я – нет?!

– Дочь, ладно, в другой раз поедешь, – мама успокаивающе гладила по руке, они вместе с папой пытались оторвать меня от окошка.

– В другой раз? Ты думаешь, Вика с Беном ради меня второй раз поженятся?

Где справедливость, а? Не судима, не привлекалась, в государственные тайны не посвящалась, на секретных объектах не работала, одни «не»! Налоги плачу вовремя, алименты никому не должна. В загранпаспорте есть отметки о выездах в Турцию и Египет, да у кого сейчас их нет…

– Владимирова Юлия Вячеславовна – это же вы? Нет, не ошибка – канадские власти отказывают вам в визе. Странно, что письмо до вас не дошло еще две недели назад. Бумажное, само собой, затерялось, наверное, на почте, а вот на e-mail почему не пришло? Вы хорошо проверяли? —девушка повернула ко мне монитор компьютера, продемонстрировав соответствующий документ.

Догадавшись, почему письмо с отказом не дошло на мой электронный адрес, вернее, почему я его не увидела, посмотрела на бабушку. Та сидела на белом диванчике и типа листала какой-то журнал для посетителей. Главное здесь слово «типа».

– Ба?

– Ох, Юленька, плохо слышу: о чем вы там разговариваете? – понятно, бабушка в очередной раз прикинулась шлангом.

– Ничего-ничего, попросишь ты еще у меня в «Одноклассниках» посидеть, – я пригрозила родственнице фигушкой.

Две интеллигентного вида дамы в очереди за мной тихо ахнули и осудили. Меня. За непочтение к старшим. Знали бы они мою бабушку!

– Юля, успокойся, у нас есть месяца два в запасе. Давай еще раз заявление напишем? – папа все-таки отцепил меня от вожделенного окошка и усадил рядом с бабушкой на диван.

Мало веря в удачу, я снова заполнила бланк заявления.

Когда папа с мамой понесли его сдавать, одна из дам, кстати, получившая визу, присела со мной рядом и заговорщицким шепотом произнесла:

– Найди мужа!

– Кому? – оторопело уставилась я на неё.

– Себе! Ты незамужняя молодая девушка, детей нет, так ведь? И работы постоянной, и институт только-только закончила…

Согласно кивала, мало-помалу начиная понимать, куда клонит дама.

– Муж – гарантия того, что ты не останешься в их стране, понимаешь?

Бабушка рядом внимательно читала журнал. Слишком внимательно.

– А если у меня никого нет? – шепотом поделилась я с дамой своей проблемой.

– В смысле? – таким же шепотом спросила она.

– На роль мужа.

– Сама же сказала «на роль», —укоризненно покачала головой дама и одними губами проговорила «фиктивный брак».

Потом она быстро распрощалась и ушла, вспомнив о супруге, ждущем в машине у отделения паспортного стола.

Я задумалась. Доля истины в словах этой дамы присутствовала. Где-то на форумах в интернете о чем-то подобном слышала…

– Идемте праздновать? Я дома стол накрыла перед уходом, – мама довольно улыбалась, держа папу под руку.

– О, а можно я кое-кого к нам приглашу. Своего…ммм, друга? – бабушка небрежно поправила свои платиновые кудряшки и кокетливо повела плечом, извлекая из сумочки телефон.

Скептически хмыкнула, а привычные к её поведению мама с папой лишь переглянулись. Бабушка у нас как ребенок, нет, не в том смысле, что она в свои шестьдесят семь в детство впала (мне иногда кажется, с мозгами у Ба лучше, чем у всех нас вместе взятых), а в том смысле, что её балуют и исполняют все капризы. Сама она считает себя женщиной с характером, мой папа за глаза называет тёщу «кавказской овчаркой», потому что в её роду есть какие-то грузинские князья, да и вообще… метко называет, между прочим.

Ба не признает слова «нет».

Нет, не подумайте чего, бабулю люблю, из-за отказа в вожделенной визе мысли такие в голову полезли. Вот, скажите, кто её просил открывать мою почту?! Я бы, может, сто раз подумала, прежде чем отношения с Колей разрывать…

Бабушкин «друг» оказался у дверей нашей квартиры раньше, чем хозяева. А так как из лифта на площадку первой вышла я, то мы с «другом» и уставились друг на друга в немом удивлении.

– Петенька! А что ты тут делаешь? Что-то случилось с Марьей Борисовной? – мама обеспокоенно взяла парня за руку.

– Ирина Константиновна, Вячеслав Анатольевич, – Петенька поздоровался с моими родителями и замялся с ответом.

На помощь пришла его «подруга». Ба резво подхватила парня под руку и стала отчитывать маму:

– Ирина, да что же мы в подъезде стоим? У меня скоро голодный обморок приключится! Да и нехорошо заставлять гостя ждать!

– Гостя, значит? – прошипела я в коридоре нашей квартиры, протискиваясь мимо застывшего в дверях Петеньки.

Петя – внук бабушкиной подруги и соседки, Марьи Борисовны, по фамилии Бом. В детстве я ему сочувствовала: когда приходила к бабушке в гости (сейчас она свою квартиру сдает, а живет у нас), то неизменно слышала доносившиеся со двора крики мальчишек, дразнивших Петьку: «Тили-Тили-Тили – Бом! Загорелся Петькин дом!»

В детстве мы дружили, потому что бабушки очень часто заставляли нас играть вместе. На пианино. Не знаю, как он, а я эти вечера ненавидела! Пианино у бабушки было расстроенным, но Ба упорно не вызывала настройщика, считая его проходимцем и жуликом, портящим инструмент. В результате мой нежный и тонкий слух страдал. И мы страдали, когда западала клавиша соль в первой октаве, или гудела си в малой. Совместные страдания сближают.

Потом, лет в четырнадцать, я случайно узнала о матримониальных планах бабули насчет меня и Пети, которому на тот момент уже исполнилось шестнадцать. Кстати сказать, и на сегодняшний день планы эти не изменились, да и вряд ли изменяться, зная мою бабулю. Но ни восемь лет назад, ни сейчас, я себя Бом не видела.

Надо отдать должное упорству бабули – последний раз нас с Петенькой «сватали» лет пять назад, на каком-то семейном торжестве. Закатила скандал и надеялась рядом со своей персоной не видеть, а то караулил возле универа с букетами… Ему, что, делать больше нечего?

Потом появился Коля, и Ба, скрепя сердце, приостановила операцию под кодовым названием «Юля+Петя».

В свете последних событий что-то мне подсказывает, бабуля успешно занималась партизанской деятельностью в тылу врага. Иначе, с чего бы Коле упоминать о «запасном аэродроме Петеньке» в последнюю нашу ссору?

Взяв на заметку не спускать глаз с Ба и Петеньки, сделала вид, что ничего не подозреваю и – ангел с нимбом и соответствующим терпением.

Ба рассадила семью, и за столом мы с Петей оказались рядом. Петенька вел себя странно: не доставал обычными расспросами, не озадачивал вопросами «почему ты не кушаешь этот салатик», или «попробуй, какой вкусный пирожок». Если бы я не знала, что он «засланный казачок» Ба, решила бы, что мое общество ему в тягость. Мало ли, вдруг разлюбил за пять лет?

Однако недосуг размышлять о странностях Петеньки, все мысли занимали возможные кандидатуры на роль мужа. Как назло, знакомые парни или уже женаты, или заняты знакомыми-собственницами – слово «фиктивный» в отношении брака со своими мужчинами они не признАют.

Вернуться к Коле – ни за какие коврижки! Ёжик – птичка гордая, пока не пнешь, не полетит. Я не то, что пнула: своими глазами застукала в постели с его секретаршей Катенькой и т.д. и т.п. по стандартному сценарию со скандалом и расцарапыванием фейса соперницы. Назад пути нет. Чисто теоретически смогу выдержать фиктивный брак с Колей, но практически… возможность лицезреть его рядом вызывает слезы на глазах.

Что же делать? Что делать?

Мама между тем рассказывала Пете о причине нашей семейной поездки в Канаду:

– Ты помнишь мою старшую дочь, Викторию? Она всегда умничкой была, вот и на стажировку в Канаду улетела. А там влюбился в неё коллега, Бен. И она, молчунья, два года уже с ним встречается, а через месяц выходит за него замуж…

– Я тебе фото по мэйлу высылала, там Вика руку навесу держит, чтобы кольцо показать, – бабушка подмигнула Пете, тот, отчего-то вздохнул.

О свадьбе со мной мечтает?

– А к Юле жених четыре года ходил-ходил, а она…, —и мама обреченно махнула рукой, не замечая мой предупреждающий взгляд, —…все принца ждет!

– Ну, что ты говоришь, Ирина, – поспешно затараторила Ба, —какой жених? И несерьезно у них все было! Да и не было ничего! Ты не думай, Петенька, Ирина любит преувеличивать.

Ага, преувеличила мама, не было у нас ничего. Четыре года несерьезно за ручки держались. И свадебное платье в шкафу понарошку висит…

Я притворно зевнула, чтобы отвернуться и скрыть набежавшие слезы рукой.

– И теперь, представляешь, нам всем визы дали, а Юленьке – нет, —мама с обидой посмотрела на меня, словно я сама себе в визе отказала!

– Мы еще раз заявление подали, – папа ободряюще мне улыбнулся, —может быть, дадут, как считаешь? Ты же юрист, вроде?

– Адвокат, – автоматически поправил его Петя, помешивая ложкой остывший чай.

Ума не приложу, какую связь увидел папа между визой в Канаду и юридическим образованием Пети? Мой родитель качественно сумел загрузить Бома, начав рассказывать историю с визами заново и с подробностями. Как и когда, кто какую бумагу заполнил…

Извинившись, вышла из-за стола на балкон. Курить. Ба поспешила следом.

– Юля, ты почему ведешь себя с Петей так холодно? – она развернула меня к себе и смотрела снизу вверх.

– Ба, кажется, ты забыла, о чем я говорила тебе пять лет назад, —я выдохнула дым в сторону и снова попыталась отвернуться.

– Не дыми на меня! Паровоз несчастный! И кто тебя, пепельницу ущербную возьмет-то? Радоваться должна, что Пётр от тебя не отказывается…

– А кто ему меня предлагает? Уж не ты ли?

– Дуреха, тебе же посоветовали фиктикный брак, а Петьку тоже заграницу не пускают…

– Фиктивный, —исправила я бабулю и задумалась над её словами, —и куда ему надо?

– В Австрию… или Австралию, – Ба неуверенно наморщила лоб, —а! сама спроси! Вы, молодежь современная, чай, как-нибудь договоритесь!

Когда мы с бабулей вернулись в квартиру, выяснилось, что Петю срочно вызвали на работу.

– Где он работает? – папа питал призрачные надежды, что Бом может помочь с получением визы.

– Не знаю, – развела руками бабуля, – в офисе каком-то…

Весь вечер и всю ночь я провела в раздумьях. Еще раз мысленно выстроила в ряд кандидатов в мужья (троих коллег, молодого соседа по площадке, холостого сына папиного друга и… Петьку), так же мысленно стерла их огромным ластиком.

Петька, почему-то стираться не хотел и грустно смотрел на меня, сидя за стареньким пианино. «Сыграй со мной», – жалобно просил он, и я, в конце-концов сдалась, села за инструмент. Странно, мы довольно неплохо сыграли, и клавиши не западали, и люди в приемной паспортного стола рукоплескали нам стоя. А девушка из окошка выдачи виз кричала мне: «Браво, Бом! Браво!». Я все пыталась сказать ей, объяснить, я – не Бом, а Владимирова, но упорно не могла выговорить свою фамилию…

– Что ты там кричишь? – надо мной склонилась бабуля в бигуди и халате, – Два часа ночи, весь дом перебудишь. Тебе снотворного дать? Или заварить успокоительный сбор?

Отказавшись и от того и от другого, я выпроводила бабулю из своей комнаты. Надо же, какой только бред не приснится!

Нужна мне виза, ой, как нужна…

– Юлия! Ты не спящая красавица, вставай! Всю жизнь проспишь! – Ба нещадно тормошила моё плечо.

Пришлось сесть в кровати и открыть глаза. Ба что-то начала говорить, я, прислонившись к стене, снова задремала.

– Юля! Ты к Вике хочешь или нет?!

Ба вылила мне за шиворот стакан воды. Завизжав, я спрыгнула с постели и начала отряхиваться.

– Ба! За что?!

– Вставай, говорю!

Ба строго сложила руки на коленях, и продолжила учительским тоном (педагогический стаж в полвека – это вам не шутки!):

– Едем к моим квартирантам с проверкой. А заодно навестим Марью Борисовну. Приводи себя в порядок и подгони машину к подъезду, я уже давно готова. Даю тебе полчаса.

Внешний вид Ба не оставлял никаких сомнений – она собралась «в свет». Платиновые кудряшки по плечи прочно зафиксированы лаком для волос, брови и глаза нарисованы, губы накрашены ярко-красным. Строгий сиреневый костюм со шляпкой а-ля английская королева, белые туфли-лодочки и маленькая сумочка в тон – Ба тщательно следит за собой, и в свои шестьдесят семь выглядит на пятьдесят. По утрам она занимается гимнастикой и даже стоит на голове (для хорошего кровообращения). Со стыдом признаю, мои попытки присоединиться к её занятиям всякий раз терпят неудачу – то учеба, то работа, то курсы, то лень…

Поставив перед фактом, Ба величественно уплыла из комнаты. Я кинула взгляд на часы: полдевятого утра! Прощай, кроватка!..

И кинулась собираться: принять душ, высушить волосы, макияж – какой, к черту! – втиснуться в любимые джинсы (сяду на диету с понедельника!), выбрать футболку полегче (конец мая, а жара нестерпимая), не забыть сумочку с правами, ключи и кошелек…

– Ба, я в гараж!

На ходу всухомятку съесть холодный пирожок, оставшийся со вчерашнего семейного обеда. Поругаться с соседом, загородившим выезд из гаража, завести машину, подогнать к подъезду, а пока Ба выходит – хотя бы глаза накрасить…

– Юля! Сказала же – полчаса! За эти сорок минут я бы пешком на другой конец города добралась и вернулась обратно!

Бабуля с негодованием погрузилась в кресло рядом – она всегда сидела здесь, «чтобы напоминать внучке правила дорожного движения». Боже, дай мне терпения на сегодняшнюю поездку!

– Перестраивайся, дорогая!.. Ах, подлец, подрезал нас!.. И опять красный… Юля, тащишься, как черепаха! Мы бы успели на жёлтый проскочить!

Ба любит скорость. К её сожалению, я не Шумахер за рулем болида Формулы-1, а всего лишь новичок-водитель маленького Матиса.

– Больше не пущу тебя в гонки играть, —проворчала я, наконец-то сворачивая в родной двор.

– Говори внятно, вечно во рту каша! Вроде бы интеллигентная девочка, а так себя ведешь с пожилым человеком – заставляешь слух напрягать, —фыркнула Ба, в очередной раз сделав вид, что не расслышала.

Квартиранты, молодая семейная пара, радостно встретили «инспекцию», провели бабулю по комнатам, показали трубы в ванной и кран на кухне. Ба пожурила девушку за мусор на балконе (до нашего прихода она цветы пересаживала) и похвалила за отсутствие грязной посуды в раковине. Проверив счета и показания счетчиков, Ба с чистой совестью отправилась к Марье Борисовне на этаж ниже.

Марья Борисовна встретила «при параде»: еще одна английская королева, только без шляпки, и у меня появились смутные подозрения о настоящей цели нашего визита.

– О, Нонна Григорьевна! Юленька! Какой сюрприз! Идемте чай пить, – и она радушно провела нас к накрытому столу в зале.

Судя по фарфоровому сервизу «для особых случаев» сюрпризом мы не являлись, и следовало ожидать еще одного гостя. Он долго не задержался.

– Бабушка! Я купил валидол в капсулах – таблетки уже не выпускают…

Финальная сцена из «Ревизора».

По-моему, если кому и нужен валидол в этой комнате, то это нам с Петенькой.

– Петенька! Вот совпадение! – Ба театрально всплеснула руками.

– Бабушка? – Петенька переводил взгляд с Марьи Борисовны на накрытый стол с тортиком, затем на мою бабушку и обратно.

Меня… игнорирует?!

– А, внучек, мне лучше стало. Да ты садись, чай стынет, —Марья Борисовна подтолкнула парня к свободному стулу около моей замершей персоны.

Петя растерянно сел, положив перед собой упаковку валидола.

– Бабуля, я не понимаю… ты меня сорвала с совещания, я по дороге скорую вызвал – и все это ради того, чтобы чай попить?

– Не кричи на свою старую больную бабушку! – Марья Борисовна картинно приложила руки к вискам.

В это время раздался звонок в дверь.

Я сидела ближе всех к выходу, поэтому поднялась и открыла.

– «Скорую» вызывали? – устало спросили женщина-врач и молодой санитар.

– Приехали, —констатировал Петенька, выглядывая в прихожую.

– Проходите-проходите! Юленька, проведи врачей за стол, —откликнулась Марья Борисовна.

Хозяйка радушно достала из полированного серванта дополнительные чашки и налила чаю. Моя Ба положила им на блюдца по кусочку тортика. Врач и санитар присоединились к нашему безумному чаепитию. А что: Ба – Шляпник, Марья Борисовна – Мартовский заяц, я – Соня, а Петя пусть будет Алисой. Вон как брови хмурит, пытаясь понять, что делает он, успешный адвокат в разгар рабочего дня не на важном совещании, а за столом у своей бабушки.

Села за стол и невозмутимо принялась пить чай. Ягодный, любимый с детства. Хоть какой-то плюс в этих посиделках.

Петенька возмущенно смотрел на свою бабушку, видимо, пытаясь пробудить в ней совесть, а Марья Борисовна весело расспрашивала работников «Скорой» об их тяжелом и нелегком труде, подливала в чашки и угощала конфетами.

– Спасибо за чай, но где больная? Не хочется ложный вызов оформлять, – врач решительно отодвинула третью чашку чая и поднялась.

– Я, я больная, – живо откликнулась Марья Борисовна.

Все охнули от неожиданности, когда она схватилась за живот одной рукой и вытянула вторую в сторону доктора:

– У меня так сердце колет! Так колет! Померяйте мне давление!

Качая головой, женщина-врач достала из чемоданчика тонометр и занялась «больной». Я тихо сползала на пол от смеха, впрочем, как и парнишка-санитар. Ба усиленно охала и ахала, подыгрывая подруге, а Петенька молчал, вертя в руках упаковку таблеток.

– В «Скорую» вы звонили? – обратилась доктор к Пете.

Тот кивнул.

– Можно вас на два слова? – они вышли в прихожую, и я расслышала слова «дефицит внимания».

Бригада «Скорой» уехала, прописав Марье Борисовне покой и здоровый сон. Петя остался, отзвонившись в офис. Видимо, решил компенсировать дефицит. Наивный, неужели не замечает, что наши бабушки поставили этот спектакль специально для нас?

Две подружки принялись вспоминать детство. Наше с ним. Как детьми мы играли с моими куклами в дочки-матери и строили дом из стульев и покрывал.

Петя старательно поддерживал разговор, даже вспомнил нашу любимую дочку – куклу Наташу, над которой мы ставили опыты, когда играли во врачей: разбирали её по частям, а потом соединяли-лечили…

Под предлогом мытья посуды я покинула ностальгирующую компанию и скрылась на кухне. Данное занятие всегда действовало на меня умиротворяюще. Чашки и блюдца становились чистыми, и мои мысли приходили в порядок.

Из двух старых интриганок образы двух старушек в зале становились самими собой – горячо любимыми бабушками. И пусть они немного топорно пытаются свести нас с Петей, они действуют из любви к нам, своим внукам. Кто знает, что я буду вытворять в восемьдесят три? Да и доживу ли до столь преклонных лет?

Пусть чудят и развлекаются, ведь пока они живы – я маленькая девочка, любимая внучка…

Закончив с посудой, вернулась в комнату, но застыла в дверях.

Марья Борисовна перебирала альбомы с фотографиями в дальнем концу комнаты, а моя Ба с Петенькой разговаривали за столом.

Бабушка спросила о чем-то Петю, я услышала лишь его ответ-вздох:

– Любовь так быстро не проходит.

Ба удовлетворенно откинулась на спинку стула и потерла руки:

– Ну-с, это все меняет…

– Петя, нам надо поговорить, —игнорируя подмигивания Ба, я потянула парня за рукав пиджака.

Петя окинул меня с ног до головы задумчивым взглядом.

Кажется, впервые за все это время он посмотрел мне прямо в глаза, и я мысленно чертыхнулась – а он ничего! Странно, никогда не воспринимала его как Мужчину, «Петенька» —это что-то из детства, родное и знакомое. Сейчас же, словно дворники во время дождя протерли лобовое стекло, —вместо размытого силуэта надоедливого влюбленного, передо мной оказался самостоятельный и самодостаточный молодой человек. Адвокат. Уверенный разворот плеч, дорогой деловой костюм, аккуратная стрижка, сильные руки и умные глаза. Боже! Да это целый Пётр, а не Петенька!

Мы вышли на кухню, и, честное слово, в зале послышалось ликующее «Йес!» вполголоса. Наверняка, Ба. Её лексикон.

– Пе… Пётр, я слышала, у нас аналогичные ситуации с визами.

Решила без предисловия – брать быка за рога.

– Нонна Григорьевна поделилась?

– Да. Знаешь, мне тоже не по душе затея наших бабушек… насчет того, чтобы нас… свести…соединить…

Что я несу?

– Поженить, хочешь сказать? – исправил он.

– Точно, да. Поженить… Что думаешь о фиктивном браке?

– Как юрист? – мне показалось, или у него в глазах чертики заплясали?

– Нет, как… как ты? – неуверенно выдала я.

– Подожди, Люль, —нечаянно или специально, Пётр назвал меня детским прозвищем, —я правильно понял: ты предлагаешь нам заключить фиктивный брак ради получения виз?

Кивнула.

– И ты согласна терпеть меня какое-то время рядом? Меня, надоедливого и бестолкового, от чьего вида тебя тошнит?

Медленно киваю. Ух, ты! Надо же, помнит, чтО я ему говорила пять лет назад…

– Ради визы – да, согласна. Понимаешь, я три года Вику не видела и соскучилась. Обидно, ведь все, даже Ба, едут, а я должна дома сидеть! И ты не кажешься мне бестолковым и надоедливым. И меня не тошнит…

– Рад за тебя, – едко произносит Пётр и разворачивается, чтобы уйти.

– Эй, мы договорились?

– Я подумаю. До пятницы, – говорит он с самым серьезным выражением лица, а мне почему-то кажется, что смеется…

Два дня, два долгих дня я ждала ответа!

Плохо спала, и аппетит пропал. Вместо запланированных поисков работы, слонялась по дому, играла с Ба в шашки, и не могла думать ни о чем, кроме визы в Канаду.

Вика, сестренка, я так по тебе соскучилась!

Такой я человек, не могу ни с кем сдружиться. В школе одноклассницы меня сторонились: «Юля – внучка завуча!», в универе я была единственной девчонкой в группе (физмат – это вам не глазки красить).

С Викой мы делили горе и радости, и разница в шесть лет ничуть этому не мешала. Старшая сестра – моя лучшая и единственная подруга, жаль, я поняла это лишь после её отъезда. Уверена, всё у меня с Колей могло быть иначе, если бы Вика находилась со мной рядом, и давала советы не из ноутбука в скайпе, а шепотом на ушко. Сестра не могла видеть наши отношения со стороны, «вживую». Красивыми словами и подарками Коля успешно создавал перед моей семьей виртуальную реальность, где наши отношения служили причиной зависти для маминых подруг и знакомых. Надеюсь, поездка к сестре поможет мне разобраться в себе, и ответить на вопрос: почему все получилось так, как получилось?

После первого курса университета, мне захотелось самостоятельности и независимости. И я нашла себе работу на лето. В небольшом агентстве по продаже горящих путевок. Потом перешла на гибкий график, сразу после занятий мчалась туда.

Николай Евгеньевич, молодой и привлекательный босс, мне сразу понравился. Он стал ухаживать, познакомился с родителями… Обычная история. Девочка из хорошей семьи станет отличной женой, не правда ли? А одно из качеств отличных жен – это их наивность. Заговоренная его ласковыми словами, упоенная его ласками, не обращала внимания на то, что на отдых в Анталию мы приехали втроем: я, он и секретарша Катенька. И в Египет летали тем же составом.

Помню, в Каире во время экскурсии девушка-гид спросила:

– У вас шведская семья?

– Нет, —говорю, – русская…

Лапшу с моих ушей можно было снимать, сушить и упаковывать для быстрого приготовления, а я ничего не замечала, влюбленная и мечтательная дурочка! Спасибо Ба, позвонила мне в тот самый вечер, сказала, что видела Колю с Катенькой в центре города. Я не поверила, помчалась к нему домой. Застукала, блин.

Пышное свадебное платье в шкафу – единственное, что напоминает о Коле. Все остальное – выбросила. Устроилась на временную работу в гипермаркет техники, и даже не забрала старую трудовую из агентства. Встретиться, чтобы вернуть подарки, не хватило смелости. Боюсь простить, и навсегда закрепить право на обман. В конце-концов, мир на Коле клином не сошелся, правда?

Возможно, скоро даже замуж выйду. В конце-концов, не будут же над нами с Петром свечку держать, проверяя: фиктивный брак или настоящий?

Надо поговорить с «будущим мужем», составить правила, обговорить щекотливые вопросы… Пожалуйста, скажи «да», Петенька! Божечки, ну что ему стоит?

О чувствах Пети думать категорически не хотелось. Умом понимала, что-то упускаю, но копаться в этом направлении дальше – не хотелось.

Ба делала вид, что всё в порядке. И подозрительно молчала, не напоминая ежечасно, какой Петенька умница и душка. К пятничному обеду от неизвестности хотелось плакать. Я была готова взять у Ба номер телефона и звонить Пете первая.

К моему удивлению, он пришел к нам домой.

– Юля, не отвлекаю? У тебя нет никаких планов? – по-деловому сухо поинтересовался он, показавшись в дверях.

Предложение Ба выпить чашечку чая вежливо отклонил, что меня совсем насторожило. Ба удивилась не меньше.

– Собирайся, – приказал он, а видя мою нерешительность, добавил, – паспорт с собой захвати.

Ух! Спасибо, Боженька!

– Вы куда это? – окликнула нас на пороге квартиры пришедшая в себя Ба.

– В ЗАГС, – коротко бросил парень, подталкивая меня в спину к выходу.

Кажется, Ба уронила книжку, которую до этого читала.

Сели в его машину (синий новенький форд) и помчались в центр города, где находился Дворец Бракосочетаний, именуемый в народе главным ЗАГСом.

Вот же ж! Через дорогу от Дворца, в старинном купеческом доме – квартира Коли.

– Не мог другой ЗАГС выбрать?

– А чем тебя этот не устраивает? Девушки любят романтику, насколько я знаю, а здесь – целый Дворец на берегу реки. Ты должна быть довольна, – пожал плечами Петя, заезжая на парковку.

– Романтика, ага, – буркнула я, выходя из машины и старательно вжимая голову в плечи.

Авось Коля изменит своей привычке обедать дома. Сейчас же май, начало отпусков, самый рабочий сезон для агентства горящих путевок…

Петя вопросительно взглянул на меня, но от комментариев воздержался. Уверенной походкой зашел в какой-то боковой вход, и мы оказались в коридоре с толпой желающих подать заявления. Будущие невесты листали рекламные проспекты, без пяти минут женихи обсуждали предпочтения машин в свадебном кортеже. Честно, я вернулась на несколько месяцев назад, когда вот так же сидела с любимым на кушетке в очереди в кабинет подачи заявлений.

– Не отставай, – бросил Петя через плечо, и я поспешила за ним.

Мы вошли. Женщина-регистратор кивнула ему, попросив подождать минутку, а я во все глаза смотрела на Колю и незнакомую мне девушку, заполняющих бланки. Мысли материальны, так говорят психологи?

–Юля? – бывший резво подскочил с места. – Не ожидал тебя увидеть…здесь.

– Аналогично, – ляпнула я, рассматривая его невесту.

Кого-то она мне напоминает… Неужели Коля нашел мне замену? Девушка – моя копия, по-моему, на ней даже джинсы идентичные. Коленька маньячит, что-ли? Где же его секретарша, или одно другому не мешает: можно жениться на одной, а спать с другой?

– О, господин Журов, поздравляю! Ваше бракосочетание состоится девятнадцатого июня в тринадцать ноль-ноль! – заученно улыбнулась Коле регистраторша и вернула им паспорта.

Хм, ирония судьбы: мы с ним должны были пожениться девятнадцатого апреля в то же время.

– Господин Бом, прошу, – она указала на освободившиеся стулья.

– Бом, значит, – хмыкнул Коля, задерживаясь в кабинете, – а не тот ли это Бом, который Петенька?

– Вы что-то сказали? – Пётр обернулся к Коле и смерил тяжелым взглядом.

Атмосфера в кабинете накалилась, я поежилась. Почему-то вспомнились американские вестерны со стоящими друг напротив друга ковбоями. И музыка такая, знаете: та-да-да-дам… А! Ещё кадры с замершей рукой у кобуры пистолета, и перекати-поле по пустой улице…

Регистраторша раскладывала перед нами бланки и не видела, а эти двое чуть ли не искры метали! Понимаю собственнические чувства Коли, но Петя-то куда лезет? Он не знает, что Коля – мой бывший. Или знает?

– Привет Нонне Григорьевне, – отсалютовал Коля и вышел.

– Прошу, заполним бланки, – женщина забрала наши паспорта, не обращая внимания на зверское выражение лица Пети и растерянное мое.

Петенька быстро начеркал заявление с образца, в то время как я переписывала раза три. Не выдержав, он отобрал бумагу и написал заявление за меня. Оставалось лишь поставить подпись, что и сделала с превеликим облегчением. С недавнего времени у меня аллергия на заявления и заполнение всяческих бланков.

Женщина вручила наши паспорта и с улыбкой сообщила о дате бракосочетания. Услышав «девятнадцатого июня в пятнадцать ноль-ноль», я подпрыгнула на стуле, Петя же любезно попросил немного поторопить события и расписать нас уже в следующую субботу, положив на стол небольшой конвертик.

Отвела глаза в сторону. Адвокат-взяточник, значит?

На выходе из Дворца столкнулась с нервно курящим Колей. Вдохнув запах любимых сигарет, на миг окунулась в прошлое.

Конец зимы, мы с ним только что подали заявления и счастливо смеясь, выбегаем на улицу. Кружусь, раскинув руки, запрокинув голову. Солнце слепит глаза, отражаясь от снега, и на душе так легко-легко! Коля ловит меня, и в его объятиях понимаю: готова всю жизнь вдыхать запах его сигарет, лишь бы любимый был рядом.

Да, а курить я начала в марте, как раз потому, что мне не хватало привычного и успокаивающего запаха любимого мужчины…

– Юля, нам надо поговорить, – его хриплый голос возвращает в реальность, и я невольно пячусь назад, натыкаясь на Петю, который почему-то задержался в кабинете.

– О чем? – чувствую за спиной дыхание Бома, и откуда-то появляется решительность. – Не о чем разговаривать, Николай Евгеньевич. Кстати, поздравляю. А куда делась Катенька?

– На работе Катенька, где ей быть, – Коля ожесточенно давит ногой окурок, – я вас тоже поздравляю. Не пропадать же платью, верно?

Гад, разве можно давить на больное?!

Платье, вопреки предрассудкам, мы выбирали вместе. Зря я бабулю не слушалась, ой, зря! А как на меня в салоне продавщицы смотрели! Вот, пошла против народной приметы, показалась жениху в платье перед свадьбой…

– Милая, мы опаздываем, – естественным жестом, словно он всю жизнь меня обнимает, на мою талию ложится крепкая и теплая рука Пети, —нас заждались в салоне.

И, уже Коле:

– Юленька пятый магазин меняет, никак не может выбрать платье. Говорит, хочет оправдать МОИ ожидания в день свадьбы. Не понимает, глупая, что я её и голой замуж возьму.

И моего виска мягко касаются его губы, отчего смысл последнего высказывания доходит с запозданием, когда мы садимся в Петину машину.

– Голой?!

– Наивный, а я мечтал о благодарности, – вздыхает Петя и выруливает с парковки.

Некоторое время прокручиваю в голове только что произошедшее, и прихожу к обнадеживающему выводу: Пете удалось отбрить моего бывшего!

– Ты… прав, спасибо.

– Не за что. Обращайся, – парень весело кивает мне и включает музыку.

Не зря в детстве вместе на пианино играли – музыкальные вкусы у нас совпадали. Тихо подпевала любимым песням, а в какой-то момент поняла, что и он тоже. В два голоса, врубив звук на всю катушку: «Мы встретимся с тобою у первого подъезда/ Паролем будет просто как дела/ Ты мне сказала будешь одета как невеста/ А я одену галстук для тебя» (гр. «Звери», «Для тебя»). Здорово!