Текст книги "Агрессор"
Автор книги: Пенелопа Дуглас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 16
– Ау!.. Бабуля, как дела? Что готовишь? – выкрикнула я, открыв входную дверь. Мое тело взывало к кровати, но ради бабушки я решила натянуть на лицо счастливую маску. Я по ней скучала.
К тому же из эгоистических соображений мне было необходимо получить от нее напоминание о том, что я – хороший человек. После того как сегодня я наговорила Джареду столько гадостей, мне даже смотреть на себя в зеркало не хотелось.
Появление бабушки ощущалось уже с порога. Богатый аромат мясной подливки заполнил ноздри, окутал меня, словно теплое одеяло, еще до того, как за мной захлопнулась дверь.
– Привет, Персик! – Бабушка вышла из кухни в прихожую, подошла ко мне и обняла.
За год моего отсутствия я так соскучилась по ее объятиям и запаху. Лак для волос, смешанный с лосьоном и духами, которыми она постоянно пользовалась, а также запах ее кожаных ремешков и обуви, создавали аромат, который ассоциировался у меня с домом. После смерти мамы я в ней очень нуждалась.
– О, я и забыла, что я – Персик. Папа до сих пор зовет меня Тыковкой. Что у вас, Брандтов, за привычка такая, придумывать мне «фруктовые» прозвища, – поддразнила я бабушку, хотя знала – они делали это любя.
– Ох, ладно уж. Не лишай старую леди удовольствия использовать ласковые прозвища. – Она шумно чмокнула меня в щеку.
– Бабуль, в душе ты моложе меня. – Я бросила сумку возле стены, скрестила руки на груди и приподняла бровь. – Единственное, что можно назвать старым – твои музыкальные пристрастия.
– «Битлз» бессмертны. В отличие от того ора, который ты называешь музыкой.
Я закатила глаза, а она подхватила меня под руку и потащила на кухню.
Моя бабушка – продукт родительской заботы, принятой в пятидесятых: слишком заботливая, у самой прическа волосок к волоску, но и она расцвела, будучи подростком, в буйные шестидесятые. Невероятно активная, полная желания познать мир, бабуля много путешествовала. Когда она узнала, что я на год уезжаю во Францию, пришла в полный восторг. Опыт – лучший учитель. Эхо ее слов следовало за мной повсюду.
Сейчас ей уже за шестьдесят, но выглядела она гораздо моложе. Свои русые с проседью волосы до плеч бабушка обычно носила распущенными. Благодаря здоровому питанию и физическим упражнениям она оставалась подтянутой, счастливой и энергичной. Стиль одежды всегда был эклектичен. Я видела, как она комбинировала классические брючные костюмы с футболками Rolling Stones.
– Рассказывай, как дела в школе? – спросила бабуля, промывая листья салата.
– Нормально.
Кровать была уже так близко, а сил выложить всю правду уже не было.
Но бабушка уже подняла глаза, выключая воду.
– Что случилось? – выдохнула она через нос. Плохой знак. Эта женщина знала меня слишком хорошо.
– Ничего не случилось. Я же сказала, все нормально.
Пожалуйста, только не расспрашивай.
Она прищурилась.
– Когда ты счастлива, то рассказываешь мне обо всем – домашние задания, научный кружок, Франция, беговой клуб…
– Со мной все в полном порядке, – перебила я бабушку, проводя рукой по лбу. – День выдался тяжелый, только и всего. Я проспала и встала не с той ноги. Во сколько ты приехала?
Ответом на попытку сменить тему была взлетевшая идеальной формы бровь. Но допытываться бабушка не стала.
– Где-то в полдень. Думала, приеду пораньше, чтобы прибраться и запустить стирку… – Она не договорила, взмахнув рукой. – Но у тебя, похоже, все под контролем.
– Ну, у меня были хорошие учителя. Не думай, что я не рада твоему приезду, но тебе действительно не о чем беспокоиться. Я отлично справляюсь.
– Это хорошо, – нахмурившись, бабуля продолжила: – Даже отлично. Ты ведь в следующем году уедешь в Нью-Йорк одна. И увидев, как ты самостоятельно управляешься с домом и собой, я переживаю уже не так сильно. Полагаю, мы с твоим отцом тебе уже не нужны.
– Я бы так не сказала. Мои кулинарные навыки оставляют желать лучшего, поэтому с тобой я буду питаться лучше! – захихикала я, потому что бабушка, тряхнув пучком зелени, обрызгала меня водой. – Эй! – продолжая смеяться, я взяла бумажные полотенца со стойки и промокнула лицо.
Чувствуя себя гораздо лучше, я подскочила со стула, чтобы помочь с ужином. Бабушка приготовила салат, пасту и тушеные грибы. Я сделала аппетитный чесночный хлеб – единственную вещь, требовавшую использования духовки. Остальная часть моей диеты включала в себя все, что можно разогреть в микроволновке. Накрыв столик на заднем дворе, бабуля включила какую-то атмосферную музыку, которая нам обеим нравилась.
– Значит, по-твоему, мне удастся поступить в Колумбийский университет? – спросила я, наполняя наши тарелки.
– У меня чутье на такие вещи.
– Ага, еще у тебя было чутье, что мой первый поцелуй станет грандиозным. Нам обеим известно, что в итоге вышло, – пошутила я, наслаждаясь моментом. Еда выглядела великолепно. От легкого ветерка шелестела листва на деревьях, над столом плыл аромат роз.
Бабушка засмеялась, едва не подавившись вином.
– Знаешь, – она подняла палец, – по правде говоря, я не ожидала, что ты поцелуешься с тем, кого едва знаешь. Мне казалось, это будет тот соседский мальчик.
Джаред.
При упоминании о нем я помрачнела. Далекие воспоминания о несбывшихся мечтах про Джареда замелькали у меня перед глазами. Раньше мне так часто хотелось его поцеловать.
– То, что мы общались в детстве, не означало, что мы друг другу нравились. Мы просто были друзьями, – пробубнила я, недовольно сдвинув брови. Пока речь не зашла о Джареде, беседа была такой приятной.
– Да, но помимо этого были и другие признаки. – Бабушкино задумчивое выражение подначивало меня вновь сменить тему разговора. – Я на многое обращала внимание. Как вы всегда склоняли головы друг к другу, как он смотрел на тебя, когда ты не замечала… Как он ночами пробирался к тебе в комнату.
Последнюю фразу она произнесла медленно; ее проницательный взгляд высмеивал мое удивленное выражение. Ох, черт!
– Ты ведь не думала, что я об этом не знаю? – спросила бабуля.
Естественно, я понятия не имела, что она знала об этом! С самых первых дней нашей дружбы Джаред перебирался по дереву на мой балкон. Он оставался редко, только когда его мама пила и ему нужно было укрытие. У меня уже тогда была огромная кровать, и нам было вполне комфортно, каждому на своем месте, хотя Джаред умудрялся во сне взять меня за руку.
– Ну, теперь тебе не о чем волноваться. Мы больше не дружим. – Накрутив пасту на вилку, я набила себе рот, надеясь, что тема будет закрыта.
– Как он относится к тебе сейчас?
Все еще с полным ртом, я закатила глаза и покачала головой, указывая, что между нами по-прежнему все плохо и что не хочу это обсуждать.
– Ты пробовала поговорить с ним, как я советовала? – поинтересовалась бабушка, принимаясь за салат.
– Бабуль, я даже пытаться не хочу. Мы были друзьями – когда-то, больше нет. Я по этому поводу не горюю, – соврала я.
– Тэйт, я знаю, что тебе больно. Он ведет себя как настоящая задница.
– Серьезно, мне все равно. Даже будь мне больно, я уж точно не позволила бы ему это увидеть. Он поступал со мной ужасно, и если ему для удовлетворения нужны мои слезы, пусть пострадает. Он не заслуживает моего внимания.
Бабушка положила вилку с наколотым листом салата на тарелку.
– Татум, ты говоришь словами своей матери.
Я посмотрела ей в глаза, шокированная ее раздраженным тоном.
– Милая, я любила твою маму. Мы все любили. И я знаю, из лучших побуждений она старалась научить тебя, как оставаться сильной, потому что ее не будет рядом в трудные для тебя времена. Но, детка, позволить себе быть уязвимой – не всегда значит проявить слабость. Иногда это осознанное решение, чтобы вывести другого человека на разговор.
Пусть бабушкины слова звучали разумно, но от мысли о том, чтобы поговорить с Джаредом откровенно, у меня срабатывал рвотный рефлекс. После того, что наговорила ему сегодня, я чувствовала себя отвратительно. Но только это не сотрет воспоминаний о его неприятных поступках из моей памяти. Если я к нему обращусь, он лишь посмеется.
От одной картины становилось тошно.
– Я не хочу вызывать Джареда на разговор. Что бы ни ужалило его в задницу, это не может считаться достаточным оправданием тому, как он относится к людям. Мне все равно.
– Неправда, – категорично заявила бабушка. – Я знаю, как на тебя повлияла смерть мамы. Я знаю, что ты хочешь стать врачом, чтобы помогать больным раком – таким, как она. Я знаю, ты близко к сердцу приняла ее совет и думаешь, что все наладится после отъезда в колледж. Но ты страдаешь не только из-за проступков Джареда.
Бросив вилку на тарелку, я вытерла вспотевший лоб. Почему стрелки снова переводят на меня?
– Так, минуточку. Я начинаю уставать от того, что все становятся на его сторону. Это же он отвернулся от меня. – Откинувшись на спинку стула, я сложила руки на груди.
– И ты ему позволила, Тэйт.
– Что, черт возьми, я должна была сделать? Он не разговаривал со мной. Я пыталась.
Кровать. Сон. Бегство.
– Успокойся. Я не говорю, что ты была плохим другом. Конечно, это не так. Все началось из-за его проблем. Но проще сказать, что ты пыталась, а потом опустить руки. Проще сказать, что нельзя насильно помочь тому, кто не желает помощи, и просто сдаться. Тебе кажется, ты поступаешь благородно, подставляя другую щеку для удара или выторговывая себе время до окончания школы. Но багаж, от которого ты отказываешься избавиться, делает тебя слабее. Иногда лучшее лекарство – стать уязвимой, выговориться и показать ему, какую боль он тебе причиняет. Тогда ты можешь сказать, что пыталась.
Мои глаза закрылись, и я снова приложила ладонь ко лбу. У меня без того полно забот с научной конференцией, соревнованиями и Кейси. Зачем я вообще трачу время на подобные разговоры?
В отчаянии я махнула рукой, потом уронила ее себе на колени.
– Какая тебе разница? Когда все началось, ты сама грозилась пойти к его матери.
Насколько мне известно, бабуля не являлась большой поклонницей Джареда. Хоть она и советовала мне с ним поговорить, она была возмущена его поведением. Я перестала делиться с ней и папой новой порцией его отвратительных поступков, потому что хотела, чтобы наши проблемы разрешились, если инициативу проявит он. Думала, он сам ко мне придет. Этого так и не случилось.
– Потому что с тех пор, как вы поссорились, ты стала сама не своя. И я хочу, чтобы ты отправилась в колледж со свободным сердцем.
Свобода. Я уже забыла, как она ощущается.
– Я со всем смирилась. Я свободна.
Не знаю, чего она от меня добивалась.
– Притворяться, что тебе все равно – не значит отпустить. – Бабушка припечатала меня провокационным взглядом.
У меня больше не было сил возражать. Мне было просто нечем.
Чувствуя себя абсолютно выжатой – и ментально, и физически, – я обрадовалась, когда бабушка отпустила меня в спальню, не попросив помочь ей убрать со стола. Скинув в ванной одежду, я окунулась в тепло и тишину своего душа. Только здесь я могла остаться сама с собой, не покидая дома. Тут можно просто подумать или помолчать, если нужно, и никто не станет беспокоить своими мудростями.
На часах только шесть вечера, мне еще оставалось дочитать несколько глав «Над пропастью во ржи» на завтра, повторить материал по физике, но было бесполезно бороться с сонливостью. Я завела будильник на четыре утра, чтобы хватило времени сделать домашнюю работу до начала занятий, и подошла к балкону задернуть шторы.
Я заметила, как поднялся ветер, а небо затянуло пепельными облаками. Листья на деревьях все еще оставались насыщенно-зелеными. Молния, неожиданно пронзившая воздух, вызвала у меня легкую, благодарную улыбку. От осознания того, что приближалась гроза, стало спокойней, поэтому я оставила двери балкона открытыми.
* * *
Внезапно, разбуженная пронзительным грохотом, я подскочила на кровати, пытаясь сориентироваться в пространстве. Зевнув, сонно потерла глаза. Оглядела комнату и увидела, что балкон до сих пор был открыт, а на улице шел дождь. Если верить будильнику, я проспала около шести часов.
Откинув одеяло, я поднялась с постели и вышла на балкон, чтобы насладиться представлением с громом и молниями в ночном небе. Наверно, именно это меня и разбудило. От прохладного ветра по коже побежали мурашки, кожу оросили капли дождя. К счастью, на улице уже не лило как из ведра, иначе мне бы пришлось вытирать пол.
Взглянув на дерево, растущее рядом с домом, я обнаружила, что дождь практически не пробивается через покров листвы. С выпрыгивающим из груди сердцем я ухватилась за карниз и взобралась на ограду балкона, потом, уцепившись за ветку над головой, поставила ногу на другую. Восхитительное чувство риска согрело меня, напомнив о том, что в детстве я была гораздо смелее. Переступая с одной толстой ветви на другую, я постепенно переместилась к самому стволу.
Усевшись на свое старое место, я услышала знакомый перестук капель дождя по листве и почувствовала себя как дома. Откинувшись спиной на ствол и упершись ногами в ветку, по которой добралась сюда, я наслаждалась той легкостью, с которой вернула себе столь простую часть своей жизни. Я не взбиралась сюда уже несколько лет.
Краем глаза я заметила, как на крыльце дома Джареда загорелся свет. Через несколько секунд из дверей выскочила девушка, прикрывавшая голову черной толстовкой. Я не видела лица, но поняла, кто она, когда рассмотрела ее машину.
Кейси.
Дома у Джареда.
В полночь.
Его на улице явно не было, и как только Кейси села в машину, свет погас. Мое сердце неудержимо забилось, поэтому на мгновение я закрыла глаза, пытаясь вернуть состояние умиротворения, в котором пребывала минуту назад.
– Сидишь на дереве в грозу? Да ты просто гений какой-то.
Услышав этот звучный голос, от неожиданности я чуть не свалилась. Мои глаза распахнулись. Развернувшись, я увидела Джареда, который выглядывал из окна. По крайней мере, он был одет. После того как я увидела покидавшую его дом Кейси, мне стало немного легче.
– Да, я тоже считаю себя гением, – пробормотала я, отвернувшись. Моя злость на Джареда уже не ощущалась так же сильно. После тех ужасных слов, брошенных ему во время урока, мне просто было неловко и стыдно.
– Дерево? Молния? Улавливаешь связь?
Конечно, я знала об опасности, именно потому это так увлекательно.
– Раньше ты об этом не волновался, – отметила я, сфокусировав взгляд на мокром асфальте, мерцавшем в свете фонарей.
– О чем? О том, что на улице гроза, а ты расселась на дереве?
– Нет. О том, что я могу пострадать.
Потребность посмотреть на него была невероятно сильна. Мне так хотелось увидеть его глаза, что создавалось ощущение, будто невидимая рука пыталась развернуть меня лицом к нему. Я хотела, чтобы он видел меня. Чтобы видел нас.
Джаред ничего не ответил, но я знала – он по-прежнему был здесь. Мое тело реагировало на его присутствие, я чувствовала его взгляд на себе.
– Татум? – Голос Джареда прозвучал столь тихо и нежно, что меня моментально окутало теплом. Но потом он заговорил снова: – Мне безразлично, жива ты или мертва.
Я сидела на ветке, глотая воздух и чувствуя себя совершенно уничтоженной.
Хватит. Я так больше не могу. Жить с таким чувством невозможно. Для него это все игра, но у меня уже не осталось сил участвовать в ней. Я слабая. Я не агрессор. Я несчастлива. Я знала, что должна сделать.
Я тебя отпускаю.
– Джаред? – произнесла я, по-прежнему уставившись на омываемую дождем улицу. – Прости за то, что сказала тебе сегодня.
Я обернулась, но окно уже было пустым.
Глава 17
– Эй, ты получила мое сообщение? – Бен положил руку мне на плечо, поворачивая к себе.
– Да. – Я смутно помнила какие-то милые слова о том, что ему не терпится вновь со мной увидеться. – Только уже было поздно. Я вчера легла спать пораньше.
Прошлой ночью мне все же удалось еще раз уснуть практически под утро, и проснулась я в четыре с невероятной тяжестью в груди. Поразмыслив над своим отвратительным поведением и над тем, что отвлеклась от намеченных целей, я решила завязать с ролью крутой девчонки. Игры Джареда стали слишком сложными, и мне не нравилось, в кого я превращалась.
Нужно было поговорить с Кейси, но я не знала, как с ней быть. Меня все еще выводила из себя перспектива ее отношений с Джаредом, однако только в одном она, кажется, была права: эта ненависть ни к чему хорошему не приведет, а я хотела жить дальше. Просто не знала, смогу ли, не затаив в душе обиды.
– Ну так что, хочешь сходить куда-нибудь на выходных? Тайлер Хитчен устраивает вечеринку у костра после пятничной гонки.
– Я бы с удовольствием, но у меня сейчас полнейший завал. Посмотрим, как дальше неделя сложится. – Я закрыла свой шкафчик и собиралась на очередное занятие.
– Могу я с чем-нибудь помочь? – Бен обеспокоенно сдвинул брови. Он был настолько мил, что это вызвало у меня улыбку.
– Хм, ты не сможешь сходить вместо меня на тренировку или сделать математику и сдать все тесты, поэтому от тебя никакой пользы.
– Да, да, ты права. Кажется, ты пообщалась с моей мамой. – Его глаза озорно блеснули, и он дразняще улыбнулся. – Постарайся освободиться. Будет весело.
Стерва Ханна прошествовала мимо нас со своей свитой. Каждая бросила на Бена знойный взгляд, словно говоря: тебе-даже-на-свидание-меня-вести-не-обязательно. Их ужимки были настолько очевидны. Откидывание волос, прикусывание губ? Серьезно? Кто так делает? За спиной у Бена Ханна сделала жест рукой, означавший, что я – неудачница, и получила в ответ от меня средний палец.
Наверно, мне следовало радоваться, что такой парень, как он, хотел со мной встречаться. Ханна и большинство других девушек школы были бы счастливы, если бы он одарил них своим вниманием. Бен был заботлив и вел себя как настоящий джентльмен. Мне нравилось проводить с ним время. Просто на возникновение между нами искры требовалось больше времени, чем я рассчитывала.
– Ладно, – кивнула я. – Постараюсь.
Он взял мою сумку и проводил меня к кабинету физики.
– Увидимся за ланчем? – Бен смотрел выжидающе.
– Обязательно. Я буду сидеть во дворе.
Его присутствие окажется как раз кстати. Во время разговора с Кейси мне может понадобиться буфер, если я снова потеряю самообладание.
– Увидимся, – сказал он низким, мягким тоном. У самого кабинета Бен отдал мне сумку, а сам двинулся дальше по коридору.
Если бы только меня влекло к нему сильнее. Может, мне надо узнать его получше.
Незапланированный тест по физике заставил меня запаниковать. К счастью, этого хватило, чтобы отвлечься от перипетий личной жизни. Утром, несмотря на туман в голове, я успела прочитать параграф и подготовить ответы на вопросы, но все равно чувствовала себя не в форме.
Чуть позже, во время пробежки на уроке физкультуры, мне все же удалось выпустить пар. Тренер решила проверить наши результаты на полуторакилометровой дистанции, которую я преодолела за шесть минут, и потом позволила мне бежать дальше. Похоже, огонь, пылавший в моих мышцах, выжег досаду и боль от слов Джареда, все утро звучавших у меня в голове.
Мне безразлично, жива ты или мертва.
Мои каблуки врезались в землю, когда я представила, как копаю для него могилу.
– Привет, ребята. – Кейси подошла к столику, за которым мы с Беном сидели во время ланча.
– Привет, – ответила я с набитым салатом ртом, отводя от нее глаза.
– Как дела, Бен? Готов к пятничной игре?
– Меня не столько игра волнует, сколько гонка. Я сделал ставку на нашего Вундеркинда. – Он указал большим пальцем в сторону столовой, скорее всего, показывая на Джареда.
– Ох, ставь на него – и не прогадаешь. – Кейси ухмыльнулась и взмахнула рукой. – Я тоже собираюсь на гонку. Ты возьмешь с собой Тэйт?
Она глянула в мою сторону.
– Не думаю, что ей там будет интересно, но я пытаюсь пригласить ее на вечеринку.
Прищурившись, Кейси посмотрела на меня, параллельно высыпая растворимый напиток в воду.
– Тэйт хорошо разбирается в машинах. Ей понравится, – заметила она.
– Ребят, я вообще-то тут тоже сижу. Может, вы и со мной поговорите, тупицы! – язвительно рявкнула я, обращаясь сразу к обоим, потому что у меня сложилось впечатление, что рядом родители, которые обсуждают, что им делать с собственным ребенком.
Бен заправил прядь волос мне за ухо, и я вздрогнула от такого интимного жеста.
– Извини, Тэйт. Просто я сказала, тебе нравятся машины. Ты об этом знал, Бен?
– Не знал. В таком случае она должна поехать со мной. – Он улыбнулся, закидывая в рот Читос. Они на меня давили с обеих сторон, и я вдруг почувствовала себя начинкой в печенье Орео.
Как и всякий раз в прошлом во время массовых сборищ, Джаред снова сделает что-нибудь такое, чтобы все испортить. И зачем мне это?
Посмотрев на Кейси, я приготовилась к вербальному спаррингу.
– Ты ждешь, что я поеду на Петлю болеть за Джареда?
– Нет, но мне бы хотелось, чтобы ты была там со мной, потому что я никого не знаю. Ты сможешь посмотреть гонку, оценить машины и объяснить мне разницу между аккумулятором и двигателем. Никогда этого не понимала. Если есть аккумулятор, зачем нужен двигатель?
Мы с Беном расхохотались. Кейси умышленно строила из себя дурочку, пытаясь меня уболтать. Я хотела поехать, но знала, что она будет все время вешаться на Джареда. Если захочу пообщаться с ней, то придется терпеть и его. Не буду же я весь вечер жалобно держаться за Бена.
– Я уже сказала Бену, что посмотрю, как сложится неделя. Дел много.
У меня не было долгов по домашней работе, но я планировала дочитать заданные тексты и сходить в библиотеку, чтобы окончательно определиться с темой исследования для научной конференции. Не говоря уже о том, что в субботу мне нужно в семь утра успеть на автобус до Фарли, где будут проходить соревнования по кроссу. И я вовсе не пытаюсь избежать встречи с Джаредом.
– И я знаю, что это значит. – Кейси подхватила свой телефон, явно выражая недовольство.
Она разозлилась на меня? Пусть катится к черту.
– Кейси! – Мое настроение стало мрачнее моего черного лака для ногтей. – Я сказала, что постараюсь освободиться.
– Я просто говорю, – ответила она, не отрываясь от телефона, – что, если бы не Джаред, ты бы поехала на Петлю. Тебе нужно попытаться, Тэйт. Он сказал, твое присутствие для него не проблема.
Я взглянула на Бена, и мое лицо вспыхнуло от стыда. Я никогда не выставляла свои проблемы на всеобщее обозрение.
– Ох, мое присутствие для него не проблема? Ну что ж, раз этот мерзавец дал свое позволение, то я должна благодарно пасть ниц.
– Джаред не является распорядителем гонок. Не ему решать, кого пускать или не пускать на Петлю. Я могу пригласить кого угодно, – уверил Бен, поднимаясь. – Пойду возьму банку «Гаторейда». Вы что-нибудь хотите? – спросил он, скорее всего, подыскивая повод сбежать отсюда, пока мы с Кейси ругаемся.
– Бутылку воды, – попросила я, потянувшись в карман за мелочью.
– Нет-нет, все в порядке, – отмахнулся Бен, направившись в столовую.
Я проводила его взглядом, оценив, как хорошо на нем сидят джинсы. Хоть какой-то положительный момент.
Голос Кейси вывел меня из транса.
– Если Джаред – мерзавец, кто тогда я, если с ним встречаюсь? – Она говорила спокойно, но, судя по категоричному взгляду и сжатым губам, я знала – внутри у нее все кипело от ярости.
Джаред действительно был мерзавцем. И это не предположение, а доказанный факт. Моя раздраженность тем, что она связалась с этим засранцем, набирала обороты. Я пыталась обуздать свои эмоции, но сохранять контроль становилось все сложнее.
– Вот ты мне и скажи. Он мерзавец. Для нас обеих это не секрет. – Что, черт возьми, я делаю? – Но ты не понимаешь, что он тебя использует. Джаред использует тебя, чтобы досадить мне. Ты ему так же важна, как Лиаму, когда тот тебе изменял.
Проклятье! Это уж слишком.
Я своего добилась. Выражение лица Кейси заставило мое сердце сжаться. Я обидела ее, но надеялась, что, возмутившись и высказавшись, она все-таки прислушается к здравому смыслу. Вот только ее взгляд говорил об обратном.
После минутной паузы Кейси собрала свои вещи и взяла поднос.
– Знаешь, Джаред попросил меня сегодня сесть за его столик, и сейчас мне гораздо больше хочется оказаться в его компании, чем в твоей, – бросила она, прежде чем уйти.
Я не стала ее останавливать, потому что понимала, что она расстроилась. Сейчас я сама себе была противна.
* * *
Сколько бы я ни старалась как ни в чем не бывало болтать с Беном, у меня в голове снова и снова прокручивалась наша ссора с Кейси. Папа обычно говорил – всегда можно сказать то, что хочешь, если это будет облечено в вежливую форму.
Но черт меня дернул огрызаться подобно пятилетнему ребенку.
Я могла поступить куда рассудительней. Что там говорят о построении планов? Мои эмоции вышли из-под контроля, а Кейси, конечно, побежала плакать у Джареда на плече. Готова поспорить, он этим упивался.
Пережив уроки английского и истории государства, я зевала от усталости и сомневалась, что мне хватит энергии на тренировку и запланированный ужин с бабушкой.
– Садитесь, пожалуйста! – попросила миссис Пенли, перекрикивая шум сдвигаемых парт и хихиканье.
Мы только что закончили обсуждение заданных глав романа «Над пропастью во ржи» и расставляли свои парты по местам. Класс был воодушевлен сюжетом. Полагаю, половина моих одноклассников обрадовалась тому, что книга оказалась не про ферму, как они думали сначала, и всем понравилась идея о бунтующем подростке, который слишком много курил.
Для меня дискуссия получилась отстойной. Нам пришлось сдвинуть парты в круг, чтобы видеть каждого собеседника. Джаред мне ухмылялся, без сомнения, получив полный отчет об успехе «Операции по уничтожению дружбы Тэйт и Кейси».
От острых ощущений, переполнявших меня, хотелось кричать во все горло до тех пор, пока сила моей досады не заставит Джареда магическим образом исчезнуть.
Мне безразлично, жива ты или мертва.
И хотя я ненавидела себя за это, я вынуждена была признать: мне не безразлично, жив он или мертв. Каждый день я просыпалась и засыпала, испытывая боль от его нежелания быть рядом со мной.
Но багаж, от которого ты отказываешься избавиться, делает тебя слабее.
Бабушка была права. Даже сейчас, после того как я решила давать отпор, мое состояние не стало лучше, чем прежде.
– Внимание, класс, – объявила миссис Пенли. – Прежде чем записать домашнее задание, давайте пройдемся по базовой информации касательно ваших монологов. Не забывайте, на подготовку остается две недели. Я повешу формуляр на дверь кабинета, чтобы вы выбрали день для сдачи. Монологи можете выбрать из предложенного списка или найти другие, согласовав их со мной. Не бойтесь, я не жду от вас представлений, достойных «Оскара», – уверила она. – В конце концов у нас здесь не театр. Просто прочтите монолог и сдайте эссе на тему «Как данный монолог подкрепляет тему книги или фильма».
Миссис Пенли замолчала, когда все достали тетради, чтобы переписать задание с доски.
Притворяться, что тебе все равно – не значит отпустить.
Не пора ли тебе дать отпор?
Я хочу, чтобы твое сердце было свободно.
Тревога сжала мою грудь. Я обернулась и посмотрела на Джареда. Он поднял глаза от своей тетради, и его глаза сузились.
Я хотела ходить по школьным коридорам, зная, что за углом меня не подстерегает новый источник боли. Я хотела, чтобы он остановился. И да, признаю, хотела его узнать вновь.
Но багаж, от которого ты отказываешься избавиться, делает тебя слабее.
И прежде чем я успела себя остановить, я развернулась и подняла руку. В животе словно образовался ком, мне показалось, будто все это происходит не со мной.
– Миссис Пенли?
– Да, Тэйт? – Учительница стояла у своего стола, записывая что-то на стикерах.
– У нас осталось пять минут до конца урока. Можно я прочитаю свой монолог?
Я ощутила, как внимание всего класса сфокусировалось на мне.
– Хм, что ж, я не ожидала, что сегодня придется кого-либо оценивать. Твое эссе готово? – Миссис Пенли воткнула ручку в свой тугой пучок на затылке.
– Нет, эссе я сдам в положенный срок, но мне бы очень хотелось прочитать монолог именно сейчас. Пожалуйста.
Я наблюдала, как винтики закрутились в голове у миссис Пенли, вероятно, она сомневалась в том, что я действительно готова. Но я послала ей умоляющий взгляд, надеясь показать, что хочу поскорее с этим разделаться.
– Ладно, – вздохнула она, – если ты так уверена.
Учительница жестом пригласила меня к доске, а сама отошла в сторону, встав у стены.
Поднявшись со стула, я прошла вперед, чувствуя, как спину прожигают любопытные взгляды. И когда повернулась к одноклассникам лицом, сердце заколотилось в груди подобно отбойному молотку. Прежде чем начать, я оглядела кабинет и всех присутствующих. Если не буду смотреть на него, то смогу это сделать.
– Я люблю грозу. Гром, ливень, лужи, промокшую обувь. Когда надвигаются тучи, меня охватывает радостное предвкушение.
Просто продолжай, Тэйт. Я попыталась представить, что говорю с папой или бабушкой. Оставайся естественной.
– Все кажется красивее под дождем. Не спрашивайте меня почему. – Я пожала плечами. – Но в грозу словно открывается иной мир возможностей. Раньше, катаясь на велосипеде по опасным скользким дорогам, я ощущала себя супергероем. Или Олимпийским атлетом, преодолевающим тяжелые испытания, чтобы добраться до финиша.
Моя улыбка стала шире от воспоминаний. Воспоминаний обо мне и Джареде.
– Но даже в солнечные дни, я была тогда еще маленькой, я просыпалась с тем же ощущением трепета. Ты заставлял меня чувствовать радостное предвкушение так же, как симфония грозы. Ты был моей бурей под солнцем, громом в скучном, безоблачном небе.
– Помню, я проглатывала завтрак как можно быстрее, чтобы поскорее постучаться к тебе в дверь. Мы гуляли днями напролет, возвращались домой только поесть или поспать. Играли в прятки, лазили по деревьям, ты качал меня на качелях. Ты сделал меня своим лучшим другом, благодаря тебе я снова ощутила, что такое дом.
Я выдохнула, наконец-то расслабившись, и подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Сразу же заметила, что он пристально смотрел на меня, тяжело дыша, практически не шевелясь. Останься со мной, Джаред.
– Знаете, – я продолжала смотреть на него, – когда мне было десять лет, умерла моя мама. У нее был рак, и я потеряла ее, толком не узнав. Мир казался таким ненадежным, я была так напугана. Но с тобой все опять встало на свои места. С тобой я стала смелой и свободной. Как будто часть меня, умершая вместе с мамой, после встречи с тобой ожила, и было уже не так больно. Мне было не больно, когда рядом был ты.
Мои глаза наполнились слезами. Одноклассники слушали, подавшись вперед.
– Но однажды – беда пришла из ниоткуда – я потеряла и тебя. Боль вернулась, мне было так плохо, когда ты меня возненавидел. Моя гроза ушла, ты стал жестоким. Этому не было объяснения. Ты просто исчез. И мое сердце разрывалось на части. Я скучала по тебе. Я скучала по маме.
