Текст книги "На Новую Землю!"

Автор книги: Павел Ушаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

На Новую Землю!

Берег Новой Земли у входа в Маточкин Шар со стороны Баренцова моря (фот. автора).

ВВЕДЕНИЕ.

В последние годы северные страны, в частности наши обширные северные окраины, начали вновь привлекать внимание многих исследователей, как, главным образом, со стороны С. С. С. Р., так и со стороны западных государств. В период Европейской войны, революции и последовавшей за ней гражданской междоусобицы живой интерес к изучению полярных стран заметно упал, и только в самое последнее время мы видим новое быстрое возрождение исследовательских работ. В годы войны наша общественная мысль была настолько подавлена и отвлечена в сторону, что полярным исследованиям уделялось лишь совсем незначительное внимание. Возвращение в 1914 году из двухлетней зимовки полярной экспедиции Г. Я. Седова на „Фоке“ прошло как-то стороной от общего внимания и совсем не возбудило должного интереса к своим достижениям. Экспедиция Г. Я. Седова в этом отношении была последним крупным научным предприятием. Но с началом общего экономического возрождения после военной разрухи исследовательские работы в полярных областях вновь оживились – быстро начали организовываться различные экспедиции, возникли новые планы открытия северного полюса и т. д. После не совсем удачного дрейфа на судне „Мод“[1]1
  „Мод“ вышла из Норвегии под начальством Р. Амундсена летом 1918 года. На своем пути к Ново-Сибирским островам „Мод“ два раза становилась на зимовку у берегов Сибири. В 1920 году Амундсен покинул экспедицию и отправился в Ном (столица Северной Аляски), откуда предполагал сделать полет на север на аэропланах, но этот полет не состоялся, а „Мод“ в 1922 году вновь вошла во льды и начала свой новый дрейф, который также не достиг каких-либо значительных результатов.


[Закрыть] вдоль берегов Сибири (у Ново-Сибирских островов) с целью попасть в полярное течение, идущее из этого района на северо-запад через полюс, организатор и начальник этой экспедиции Роальд Амундсен[2]2
  Роальду Амундсену принадлежит заслуга открытия южного полюса (16 декабря 1911 года). Почти одновременно с ним, месяц спустя, южного полюса достиг и Роберт Скотт, но на обратном пути Р. Скотт трагически умер от истощения и холода.


[Закрыть] все же не оставляет идеи достижения полюса и в 1925 году предпринимает свой первый полет на аэропланах. Первая попытка добраться до северного полюса воздушным путем была совершена еще в 1897 г. шведским инженером Андрэ. Последний вылетел для этой цели со своими верными спутниками с острова Шпицберген на аэростате „Орел“, но вскоре же пропал без вести[3]3
  Совсем недавно, в 1926 году Кнуд Расмуссен (датчанин, известный полярный исследователь), путешествуя в районе залива Гудзона, случайно раздобыл новые данные о полете и трагической гибели Андрэ. По этим новым сведениям выясняется, что после трехнедельного дрейфа аэростат благополучно спустился у полуострова Боотц (Северная Канада), но самим путешественникам вернуться на родину суждено не было: они были убиты эскимосами.


[Закрыть]. Затем к новой воздушной экспедиции усиленно подготовлялись в Германии перед самым началом войны. Но мировая война задержала это дело до 1925 года. Свой пробный полет Р. Амундсен начал также со Шпицбергена. Первая его попытка не увенчалась успехом и экспедиция с большим трудом вернулась обратно. Но, несмотря на это, Р. Амундсен все же опять не потерял надежду и в 1926 году вновь вылетел к северному полюсу на специально построенном дирижабле „Норвегия“[4]4
  В снаряжении этой экспедиции принимали участие Италия, Норвегия и Америка. В состав ее входили 14 человек во главе с Амундсеном, Риссер-Ларсеном и Нобиле.


[Закрыть]. На этот раз перелет вполне удался и дирижабль пересек северный полюс и благополучно спустился у берегов Северной Аляски в районе города Ном. Последний перелет Амундсена живо заинтересовал весь научный мир. С целью опередить Амундсена в том же году из Америки вылетело несколько аэропланных экспедиций (Бэрд, Вилкинс), но эти экспедиции не достигли каких-либо значительных результатов. Во время перелета „Норвегии“ никаких предполагаемых земель в районе северного полюса открыто не было, но этим интерес исследований полярной области, конечно, нисколько не уменьшился. В связи с ростом экономических потребностей в этот же период впервые начал дебатироваться вопрос о трансарктическом сообщении воздушным путем между Европой и восточными странами (проект Брунса). В конце 1926 г. для исследования полярных стран с воздушных кораблей в Германии был созван специальный международный конгресс, на который были приглашены и представители С.С.С.Р. В 1928 году этот конгресс был вторично созван в Ленинграде, под председательством знаменитого Фр. Нансена. В том же году совершен новый полет на северный полюс на дирижабле „Италия“ под командой Нобиле. На этот раз полет оказался неудачным: дирижабль к северу от Шпицбергена потерпел крупную аварию[5]5
  Для спасения экипажа „Италии“ было организовано разными государствами несколько спасательных экспедиций. Правительством С.С.С.Р., была снаряжена большая экспедиция на ледоколе „Красин“, которая и спасла часть людей с „Италии“. Р. Амундсен предпринял розыски „Италии“ с гидроаэроплана, но ему не было суждено вернуться из этой экспедиции и он сам где-то погиб в ледяных просторах.


[Закрыть]. Из всего этого видно, насколько возрос общий интерес к полярным исследованиям, при чем в этой общей работе по изучению арктических стран наше государство занимает не последнее место.

Для всестороннего и планомерного изучения наших северных окраин правительством С.С.С.Р., предприняты довольно широкие и многочисленные работы. В 1920 г. был организован Комитет Северного Морского пути (Комсеверопуть), который, на ряду с проводкой торговых судов в устье Оби и Енисея, взял на себя и производство некоторых научных работ в Карском море. В низовьях сибирских рек (Лена, Яна, Индигирка) и в море бр. Лаптевых большие работы предприняты Якутской Комиссией Академии Наук. С целью закрепления острова Врангеля за С.С.С.Р. и снятия с него американского поста в 1925 году была снаряжена специальная экспедиция Б. Давыдова на канонерской лодке „Красный Октябрь“. В самое последнее время вырабатываются особые планы и проекты обследования Новой Северной Земли (б. земли Николая II) и т. д.

Но Новая Земля в этом отношении стоит на первом месте. Разделяя естественным образом наши северные моря на две части – западную и восточную – Новая Земля в научном и экономическом отношении представляет огромный и исключительный интерес и возобновившиеся на ней исследования за последнее время приняли вполне планомерный характер. За последние годы на Новую Землю был снаряжен целый ряд научных экспедиций, доставивших богатый и интересный материал. Новая Земля привлекает внимание не только наших исследователей, но и иностранцев. Так, в 1921 г., главным образом для геологических изысканий, на Новую Землю была отправлена норвежская экспедиция на небольшом моторно-парусном судне „Blaafjell“ под начальством Ол. Хольтедаля. „Blaafjell“ прошла по западному берегу Новой Земли от Сев. Гусиного Носа до Панкратьевых О-вов, а также по Маточкину Шару до Карского моря, в то время, как сухопутная партия этой экспедиции сделала интересный переход поперек северного острова. Но основные и наиболее крупные исследовательские работы на Новой Земле исходят от С.С.С.Р. В этих работах живое участие приняли следующие учреждения: Главное Гидрографическое Управление, Научно-Исследовательский Институт по изучению Севера, Госуд. Гидрологический Институт, Пловучий Морской Научный Институт и нек. др. В результате проделаны довольно большие работы, и уже теперь получены некоторые крупные достижения. В 1923 г. построена радиостанция в Маточкином Шаре у выхода в Карское море, при которой впоследствии была организована первая полярная геофизическая обсерватория, самая северная во всем мире. Радиостанция явилась опорным пунктом и культурной базой для всех дальнейших работ и начинаний и вполне естественно, что уже на следующий год в ее окрестностях (на м. Дровяном) появилась самоедская промысловая хижина и, как говорят местные жители, радиостанция теперь является сильной соперницей для старой столицы Новой Земли – Малых Кармакул. Радиостанция несет большую практическую службу, главным образом, в отношении проводки торговых судов в устье р. Оби и Енисея. По общему плану, в дальнейшем предполагается построить такую же радиостанцию на северной оконечности Новой Земли в районе мыса Желания.

В течение нескольких последних лет Главным Гидрографическим Управлением проделаны большие работы по описи берегов Маточкина Шара и западного побережья. В результате этих работ на картах введены большие исправления и дополнения и многие места, считавшиеся ранее рискованными, теперь являются вполне доступными для плавания на больших судах.

На ряду с этим происходит заметное поднятие и усиление колонизации и возрождение промыслов. В 1925 г. построено новое становище в Черной губе (жилой дом, сарай, баня), а в 1926 году в Петуховском Шаре. В предъидущие годы в Черной губе промышляли лишь летние промышленники и заезжие самоеды, и только почти 20 лет тому назад здесь зимовал промышленник Олонкин из Александровска на Мурмане, о чем свидетельствует историческая надпись на кресте у его избы.

Со стороны Научно-Исследовательского Института по изучению Севера (б. Сев. Научно-Промысловая Экспедиция) предприняты особо широкие и разносторонние научные исследования. В 1922 г. была снаряжена специальная экспедиция на шхуне „Шарлотта“, а в 1925 г. работы велись на э./с. „Эльдинг“, который совершил крупное плавание и обошел Новую Землю с северной стороны. Последнее плавание шло при исключительно благоприятных условиях и дало большие результаты: на восточном берегу северного острова было открыто несколько новых больших заливов, а во время пути был собран богатый научный материал.

Пловучий Морской Научный Институт тоже совершает попутные заходы в различные губы Новой Земли, подвергая их детальному обследованию (Белушья, Машигина и нек. др.).

Гос. Гидрологический Институт, взял на себя прибрежные работы, причем, начиная с 1923 года, им были довольно подробно обследованы – Маточкин Шар, западное побережье в районе Малых Кармакул и Черная губа. В результате собран ценный научный материал, который в настоящее время обрабатывается и постепенно публикуется. Все работы Гидрологического Института велись на небольшом парусном карбасе[6]6
  Поморская шлюпка с острой кормой.


[Закрыть] „Ошкуй“ в 17 фут. длиной (слово „Ошкуй“ по-зырянски обозначает белый медведь). Зачастую эти работы были сопряжены с некоторыми затруднениями и даже опасностями. Особенно много неприятных приключений пришлось испытать в 1926 году, который оказался в отношении льда довольно тяжелым. В целях заинтересовать и привлечь молодое поколение к северным исследованиям, дабы начатые работы могли быть продолжены и дальше, а также, чтобы новые молодые исследователи могли иметь правильное представление о тех условиях, с которыми обычно приходится сталкиваться при работах на небольших шлюпках, я и взял на себя труд написать эту книжку. Она состоит, главным образом, лишь из некоторых выдержек из того дневника, который писался на Новой Земле в экспедиционных условиях, и только кое-что добавлено уже здесь – в Ленинграде.

Общий вид Архангельского порта (фот. автора).

Инициатором новоземельских работ Гидрологического Института является проф. К. М. Дерюгин и все здесь написанное могу посвятить лишь ему.

___

Несмотря на многочисленные исследования некоторые районы Новой Земли и поныне остаются terra incognita и здесь еще не всюду вступала человеческая нога. Нужны упорные и длительные работы и только в результате их мы сможем иметь правильное представление об этой интересной стране.

Исключительные природные условия Новой Земли заманивают натуралиста и возбуждают к себе особый интерес. Своей суровостью и неприглядностью в первую минуту Новая Земля отталкивает исследователя, но, проникнув в ее владения, обычно не скоро расстаешься с ней, и тогда становится вполне понятна упорная настойчивость Барентса, Литке, Размыслова, Пахтусова, Цивольки, Моисеева и мн. других.

Во всей этой неприглядности, с вечными туманами и ветрами, есть что-то величественное и какая-то прелесть, порабощающая человека до конца. Не только самоед, вывезенный с Новой Земли, скучает по ней, но и русский промышленник, проживший там несколько лет под ряд, едет опять не потому, что там выгодно, а так – слишком свыкся[7]7
  В своей книжке я умышленно не даю общего географического описания Новой Земли, так как это уже делалось неоднократно раньше другими авторами. Для лиц, совершенно незнакомых с Новой Землей, вполне достаточно указать, что Новая Земля лежит далеко за полярным кругом и ее крайняя северная точка расположена под 77° северной широты. Новая Земля вытянута в меридианальном направлении и в длину имеет около 900 километров, в то время как ее ширина не превосходит 200 кил. Проливом Маточкин Шар Новая Земля разделена на два острова – южный и северный. Когда была открыта Новая Земля точно сказать трудно, но во всяком случае уже в XVI веке она была известна достаточно хорошо, при чем русские промышленники о Новой Земле, повидимому, узнали раньше иностранцев.


[Закрыть].

ЧАСТЬ I.

Благословляем с давних пор

Мечты дерзающей живучесть,

И нашу маленькую участь

Бросаем радостно в простор.

Кашменский.

(„У Полярного Круга“,

книга вторая, 1923).

Подготовка к экспедиции.

16 августа. Знаменитый ледокол „Таймыр“, имеющий за собой бессмертное и блестящее плавание Б. Вилькицкого[8]8
  „Таймыр“, и с ним однотипный ледокол „Вайгач“, ныне сидящий на камнях у о-ва Диксон, в 1913 году под начальством Вилькицкого прошел из Владивостока в Архангельск северо-восточным проходом, т. е. тем же путем, что и Норденшельд на „Vega“, но в обратном направлении. Во время этой экспедиции была открыта Новая Северная Земля (б. Земля Николая II).


[Закрыть] вдоль северных берегов Сибири, стоит у стенки Архангельского Военного Порта. Идет спешная погрузка и подготовка к походу на Новую Землю для снабжения радиостанции Маточкин Шар. Беспрерывно работает паровая лебедка» умолкая лишь на обеденный перерыв. „Вира по-малу“ – и по высокой стреле на воздух поднимается несколько ящиков, которые затем моментально поглощаются огромной пастью судового трюма.

В перемешку с продовольствием и другими необходимыми припасами спешно грузят небольшой бревенчатый дом, который целиком разобран на свои составные части – отдельные бревна. Каждое бревно имеет свой номер и на месте такой дом легко собирается в несколько дней. Но этот дом к тому же не обычный – в нем нет ни одного железного гвоздя, все заменены медными! На Новой Земле он будет служить павильоном для точных магнитных наблюдений. Круглогодичные магнитные наблюдения в Маточкином Шаре самые северные во всем мире.

„Таймыр“ перед походом на Новую Землю (фот. автора).

Провиант берется с расчетом на год. Кроме того, ежегодно пополняется годовой запас на случай вынужденной вторичной зимовки.

На территорию порта уже пригнаны лошадь, корова и свиньи, которые также будут взяты на Новую Землю. Свое молоко, а затем свежее мясо несколько скрасит довольно однообразный стол зимовщиков, а лошадь поможет поднять груз к месту жилого дома.

Новая смена зимовщиков уже вся на месте и ждет с нетерпением дня отплытия. Но выход в море все откладывается и откладывается из-за угрожающего состояния льдов в Карском море. Новая радиосводка приносит одно и то же известие – Маточкин Шар по-прежнему забит тяжелым льдом, трудно проходимым для обыкновенных судов. Обычно, уже в конце июня все проливы Карского моря свободны от льда, а в этом году зимняя картина уж что-то слишком затянулась!..

Партия Госуд. Гидрологического Института, в составе Ю. В. Кречмана, А. И. Цветкова и автора, уже давно прибыла в Архангельск[9]9
  Считаю себя обязанным выразить благодарность моим товарищам, принявшим участие в поездке на Новую Землю, а также всем лицам, предоставившим мне свои фотографии.


[Закрыть].

Все дела по снаряжению нашего отряда закончены и экспедиционный карбас „Ошкуй“ поднят на „Таймыр“.

Скорее бы выйти в море.

По программе в этом году мы должны постараться проникнуть на восточный берег Новой Земли и обследовать заливы Шуберта, Брандта и Клокова, но если лед будет попрежнему таким же тяжелым, то вряд ли это выполнимо. Но пока на будущее смотрим бодро и с надеждой.

Выход в море.

17 августа. В ночь на 15 августа наконец вышли в море. Командир „Таймыра“ старый опытный моряк, видавший всякие виды. Сев. Двину проходим длинным и узким рукавом – Маймаксой. По берегам разбросаны многочисленные лесопильные заводы и повсюду стоят иностранные лесовозы. Грузят лес.

Вот уже прошли белую башню Мудьюгского маяка и находимся в самом Белом море. Идем вдоль Зимнего берега. По направлению к северу берег постепенно повышается и скоро переходит в высокие, красивые песчаные обрывы, вверху поросшие густым еловым лесом.

„Таймыр“ по своей конструкции необычайно валкий и уже небольшая толчея волн в Горле Белого моря начинает его класть с борта на борт.

Свернули на Терский берег. Повстречали несколько судов, направляющихся в Архангельск. Наконец, выходим из Горла Белого моря. Погода свежеет. У Канина Носа качается несколько рыболовных тральщиков. Постепенно теряем из вида и Канин Нос – последний форпост материка; теперь мы совершенно одни в беспредельных пространствах Сев. Ледовитого океана. С внешним миром связаны только по беспроволочному телеграфу.

Шторм в Баренцовом море (фот. К. Тирона).

Баренцово море на этот раз встречает нас не особенно приветливо. Сильный норд-остовый ветер[10]10
  Северо-восточный ветер.


[Закрыть], доходящий до 5—6 баллов[11]11
  Ветер измеряется 12-ти балльной шкалой.


[Закрыть]. Волна начинает захлестывать бак[12]12
  Передняя (носовая) часть корабля.


[Закрыть] и ходить по палубе. „Таймыр“ кладет больше, чем на 20°. На борту много палубного груза: несколько кубов дров, сено, отдельные части новой постройки, скот. Сильная волна проходит по левому борту, срывает трап, ведущий на капитанский мостик, и сносит часть дров. Ветер прямо в скулу. Машина работает полным ходом, но мы почти совсем не продвигаемся вперед. Дальше бороться против ветра бессмысленно. Ложимся в дрейф.

Птичьи базары.

18 августа. По всему морю широкие волны – зыбь, оставшаяся после вчерашнего шторма. Французы эти волны называют дыханием моря – respiration de la mer. Чувствуется близость Новой Земли, хотя самих берегов ее еще не видно. После совершенно мертвого моря, лишь с редкими буревестниками-глупышами (Fulmarus), которые повсюду летают совершенно низко над самой водой, вдруг все оживилось и появилось много разных птиц. У самого носа „Таймыра“ начинают пролетать небольшие стайки кайр. Кайра (из семейства чистиковых, с белой грудкой, немного неуклюжего вида) очень характерна для берегов Новой Земли, образуя по всему западному берегу как южного, так и северного острова многочисленные базары[13]13
  Базарами называются особые места, в большинстве случаев отвесные скалы, на которых в летний период для кладки яиц поселяются птицы в огромном количестве.


[Закрыть]. В предыдущие годы мне неоднократно приходилось бывать на этих базарах и испытывать своеобразное чувство удивления и красоты.

Небольшой базар на островке близ Черной губы (фот. автора).

На восточной стороне птичьих базаров, повидимому нет, так как условия для их существования здесь слишком неблагоприятные. Почти в течение всего краткого летнего периода к карскому берегу постоянно подходят пловучие льды, часто почти нацело закрывая всю водную поверхность, и этим лишая взрослых птиц возможности добычи пищи для молодых птенцов.

Наиболее крупные базары расположены на Пуховом острове, в губе Безымянной и губе Архангельской. Все эти базары тянутся на несколько верст и заселены массой птиц: только на одном из них, и то не на самом большом – на Пуховом о-ве, насчитывается около 1.000.000 шт. птиц[14]14
  См. Г. П. Горбунов. Птичьи базары Новой Земли. Тр. Ин-та по Изучению Севера, вып. 26, 1925.


[Закрыть]. Птичьи базары есть и на Мурмане, но там они несколько иного характера.

Население новоземельских базаров довольно однородное и состоит, главным образом, из толстоклювой кайры[15]15
  Местные промышленники эту кайру называют гагаркой, что неправильно.


[Закрыть] (Uria lomvia или Uria brünnichi). Кроме этой кайры, здесь же поселяются и обыкновенная кайра (Uria troille) и кайра с очками (Uria ringvia), как прозвали ее русские промышленники из-за белого ободка вокруг глаза. Последние две кайры встречаются реже и их биология несколько другая. Кроме кайр, на новоземельских базарах встречаются и некоторые другие птицы, но их так мало, что они теряются в общей массе. На скалистых утесах иногда поселяется трехпалая чайка „моевка“ (Rissa tridactyla), но она гнездится обычно отдельно от гнезд кайры и никогда не садится на общую площадку с ними. На верхних откосах базара, на почвенном грунте разбросаны отдельные гнезда очень крупной чайки – бургомистра (Larus hyperboreus), который является сильным хищником среди мирного населения базара. Бургомистр таскает у безобидной кайры яйца и отнимает маленьких птенцов, одним словом наносит базару заметный вред, за что его очень не любит местное население, которое старается его уничтожать при всяком удобном случае. Мирным квартирантом этих базаров иногда является редкий „топорик“ с большим и очень красивым красным клювом. На больших базарах топориков обычно насчитывают единичными экземплярами. Гнезда топорика прямо не видны, так как они устроены в трещинах скал.

Базар на Пуховом острове. Верхняя площадка с кайрами и их птенцами (фот. Г. Горбунова).

Базар довольно часто посещает полярная сова (Nyctea nyctea) и иногда сокол сапсан (Falco peregrinus). Обе эти птицы крупные хищники. Сова (по-самоедски – ханимчо) обычно держится несколько вдали от базара, располагаясь на ближайших высоких холмах. С этих наблюдательских пунктов она зорко следит за кайрами и часто нападает на птенцов. Базаром не брезгает и песец, но это ему удается не всегда, так как многие базары мало доступны для него.

Сами кайры очень доверчивы и не пугливы в особенности в весенний период при кладке яиц. Эта доверчивость для них зачастую является роковой. Базары устраиваются исключительно на отвесных труднодоступных скалах высотою в 40 и более метров. Наверху пологие и скользкие, весьма неустойчивые террасы, а внизу, у подножия базара постоянный прибой. Сами скалы сложены из осадочных пород (преимущественно из сланцев) и являются довольно непрочными. Лазать по ним рискованно, часто выпадают отдельные плитки, за которыми следуют большие обвалы. Сланцевые пласты то поставлены на голову – направлены вертикально, то лежат в горизонтальном направлении. В последним случае они образуют массу отдельных небольших площадок. На этих площадках и поселяются кайры.

На базар кайры прилетают ранней весной. Их прилет всегда бывает внезапным. Время прилета из года в год меняется, но, в среднем, прилет кайр обычно наблюдается в конце мая. Для того, чтобы занять месте, кайры сначала вступают в кровавую схватку со своими сородичами. Затем они вскоре откладывают одно довольно большое яйцо. Сбор этих яиц в недавнее время давал порядочный доход местному населению. Яйца в массовом количестве вывозились за границу норвежцами и шли, главным образом для мыловаренного производства. Но теперь с целью сохранения базаров, вывоз яиц воспрещен Архангельским Губисполкомом и сбор их существует только для собственного потребления. Сбор первой кладки не очень вредит населению базара, так как кайра после отнятия первого яйца откладывает второе, затем третье и иногда дело доходит даже до четвертого.

Вылупившийся птенец очень беспомощен и погибает, если почему-либо пропадет его мать. Согласно наблюдениям Г. П. Горбунова и К. М. Дерюгина, воспитание птенцов не коммунальное и осиротевший птенец не берется под покровительство другой кайры. Улетевшая за пищей взрослая кайра всегда возвращается на одно и то же место, а пойманную рыбку всегда отдает одному и тому же птенцу.

Жизнь базара легко наблюдать непосредственно, так как к кайрам можно подходить совсем близко, причем они почти совершенно не пугаются. При соблюдении некоторых предосторожностей, можно даже дотрагиваться до взрослых кайр и фотографировать их вплотную.

Только что прилетевшая кайра (фот. Г. Горбунова).

Кайра с навагой для птенца (фот. Г. Горбунова).

Когда пробудешь среди кайр некоторое время, то получаешь впечатление настоящего базара в обычном смысле слова. Над головой кружатся тысячи птиц, у сидящих постоянная суматоха, крик и гам, часть птиц только что прилетела, другая собирается улетать. Птенцы неистово кричат, призывая мать. При этом все перепачкано испражнениями и страшная вонь.

Отлет кайр наблюдается в конце августа и начале сентября. В середине сентября базары обычно уже пустые и к этому времени все кайры большими стайками собираются в открытом море.

Кроме яиц, промышленники собирают и самих кайр на корм для собак. При этом происходит кровавое побоище. Кайр бьют прямо палками, но если к базару снизу подступиться нельзя, то их ловят на петлю. Для этого требуется особая сноровка: часто не удается сразу надеть петлю на голову и она долго вертится вокруг шеи недоумевающей кайры. При этом кайра нисколько не боится петли, а, наоборот, по своей глупости, старается ее поймать. Побоище кайр палками наносит населению базара большой урон и в значительно большей мере, чем сбор яиц. Собранные кайры хранятся на крышах домов, откуда достаются по мере нужды. Шкурки их, к сожалению, пока не утилизируются.