Текст книги "Арка - 4: Кровь оттенка доброты"

Автор книги: Павел Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Всю ночь я не мог уснуть. Мысли о Рене не покидали мою голову и терзали сознание. Уже не говоря о чувстве вины, давящем мне на мозг. Весь этот коктейль чувств приносил одну только боль моему сердцу. Лёжа на матрасе у себя в комнате, который я так и не сложил, мне вспоминался наш поцелуй. Искренний, полный любви и доброты. Признаться, Рена поселилась в моём сердце так глубоко, что вдали от неё мне было холодно и одиноко, но хуже всего то, что, скорее всего, она чувствовала сейчас то же самое. Если бы не сладкий запах Рены, оставшийся на моей подушке, я бы, наверное, сошёл с ума.

Следующим утром, озарённым светлым солнцем и заливистым стрекотанием цикад меня от неглубокой дрёмы разбудил телефонный звонок. Я тут же вскочил на ноги и бросился к трубке.

– Алло? Да? Кто это?

– Та-тян, у меня плохие новости, – на той стороне аппарата была Шион, и она говорила довольно обеспокоено. – Похоже, Мион пару часов назад выписали из больницы…

– Что? – переспросил я, ещё не совсем отойдя ото сна, которым я не тешил себя уже вторую ночь. – И чем это плохо?

– А тем, что, похоже, клан Сонозаки решил что-то предпринять относительно произошедшего. Я, конечно, подробностей не знаю, но мой информатор говорит, что Мион взяла под временное командование весь свой клан.

– Думаешь, она и правда собирается мстить Рене? Я думал, она вчера сгоряча это сказала…

– И всё же факт остаётся фактом. Тебе нужно быть начеку. Кто знает, что сейчас у неё на уме.

– Ты права… – мучительно коснулся я пальцами бровей, как бы заглушая головную боль от такой ужасной информации.

– Но это ещё не всё. Насчёт Рены-тян…

– Да? – я оживился. – Что с ней? Где она?

– Понимаешь… всё хуже, чем я думала. Похоже, вчера во время допроса она напала на нескольких полицейских с ручкой. В общем, вместо временной камеры её поместили до дальнейшего разбирательства в психиатрическую больницу Окиномийи…

– Куда-куда?! – я в шоке чуть не сжал трубку до той степени, что она начала ломаться.

– Большое белое здание, самое ближнее по дороге в Хинамизаву. У него ещё вход в сторону Онигафучи…

– Чёрт… Спасибо, Шион. С меня причитается!

– Постой, Та-тян!.. – но я не стал слушать её дальше, повесил трубку и ринулся бегом в сторону того самого здания…

К сожалению, информация Сонозаки оказалась полностью верна. По дороге в деревню находилось с первого взгляда невзрачное, но довольно большое здание, стоящее чуть-чуть вдали от остального городка. В нём было примерно пять этажей, плотные толстые стёкла. Как внутри, так и снаружи всё было белым-бело, как в какой-нибудь исследовательской лаборатории. Всё чисто, стерильно, выглядело новеньким и современным, будто даже из другого века, но всё же это была обычная больница. На входе мне сказали, в какой палате находится Риугу Рена, где сейчас её консультирующий врач, и что разговаривать с пациенткой можно только с его разрешения. Её палата оказалась на третьем этаже. Я поднялся по лестнице и видел уже знакомого с недавнего времени человека, сидящего у нужного мне кабинета.

– О, сынок, и ты здесь?

– Оиши-сан? Что вы тут делаете?

– Присматриваю за нашей буйной подозреваемой, – ответил он, закуривая очередную сигарету. – Ты ведь Кимото-сан, кажется. В нашей с ней беседе она ни раз тебя упоминала.

– Что произошло? – спрашивал я, пытаясь скрыть злость. – Зачем вы посадили её сюда?

– Не по своей прихоти. Во время допроса она набросилась на меня и проколола руку ручкой, – детектив показал перебинтованную рану на левой руке. – В общем, не получилось у нас адекватного разговора, и я распорядился, чтобы пока что она посидела здесь под наблюдением и не создавала опасность окружающим и себе.

– Вот как. Вы посадили мою девушку в психушку, не позволив мне даже с ней поговорить?

– Ну прости, сынок. Я только свою работу выполняю. Теперь ты можешь с ней поговорить, если только доктор позволит.

– И я с ней поговорю…

– Ради бога! Конечно, всё и так уже ясно, но всё же звони нам в участок, если узнаешь что-то новое. Договорились?

– Хорошо… – неохотно ответил я, подавляя свою необоснованную ярость. Ведь на самом деле я злился только на себя. Оиши-сан был ни в чём не виноват. – Я сообщу обо всём, что узнаю.

– Молодец, – ответил мне полицейский, давая мне карточку со своим номером телефона и удаляясь. – Не раскисай, всё как-нибудь образуется…

Чуть погодя, я тоже уселся на скамейку в ожидании врача. Странное было помещение. Очень длинный однообразный коридор с кучей кабинетов и лавок, зрительно тянущийся бесконечно. Но самое странное было то, что он был абсолютно пуст. Лишь где-то вдалеке на лавочке сидел высокий, но слегка потрёпанный блондин в белой рубашке и скомканных чёрных штанах, будто покрытых грязью…

– Так-так, иду-иду…

Наконец со стороны лестницы послышался голос врача. Он быстро спустился откуда-то сверху и пошёл в мою сторону по коридору. Это был парень лет тридцати пяти, с длинными, заплетёнными в конский хвост чёрными волосами на розовую резинку. Лицо невзрачное, телосложение худощавое. Одет он был в длинный белый халат поверх зелёного свитера с чёрными стрелками, строгие тёмные брюки на кожаном поясе, совершенно не сочетающиеся с его белыми кроссовками. В руках его была куча всяких документов в полном беспорядке, и, кажется, он читал какой-то листок, перевёрнутый вверх ногами. Но хуже этого внешнего непрофессионализма было то, что я его знаю…

– Опаньки, это ты, Торачок? – спросил он, подняв на меня глаза и подойдя ближе. – Надо же, какая встреча. Что ты забыл в нашей скромной клинике?

– Уж точно пришёл не к тебе, Ума.

– А ты совсем не изменился, шкодливый мальчишка, – по-доброму сказал он.

– А вы всё такой же безмозглый фрик, – ответил я с отвращением, которого он и не заметил. – С каких пор ты работаешь рядом с себе подобными? Или тебя из палаты погулять выпустили?

– Какой же ты шутник, Торачок, – ответил он, приводя свои документы в ещё больший беспорядок. Так, что они стали вываливаться у него из рук. – Насколько я понимаю, ты пришёл навестить свою подружку Ренусю-тан.

– Слушай, псих! – не выдержал я. – Называй меня как хочешь, с этим я с детства свыкся, но не смей обзывать своими дурацкими прозвищами Рену!

– Ха-ха. Я псих? Это не моя подруга сейчас в смирительной рубашке сидит…

Я не смог этого терпеть, схватил его за халат одной рукой, ударил о стену так, что все его бумажки разлетелись по полу, и хотел ему врезать, но он всё с той же улыбкой сделал жест рукой, чтоб я остановился.

– Ладно, извини-извини. Ляпнул, не подумав. Больше не буду так называть Риугу-сан.

После этого я неохотно опустил сжатую в кулак руку и отпустил его. Он отряхнулся, как ни в чём не бывало, поднял всего одну бумажку с полу и, повернув её боком к себе, прочитал:

– Вот, пациентка Риугу Рена. Прошу за мной.

С этими словами он провёл меня в кабинет. Это было очень маленькое помещение с одним столом, двумя стульями, один из которых стоял у стола, а другой чуть-чуть вдали. Сам стол был впритык поставлен к стене с большим прозрачным стеклом, из которого бил яркий свет. На уровне рук было небольшое отверстие.

– Проходи, садись, – вежливо обратился ко мне Ума, садясь за дальний стул и разглядывая свою рукопись, чуть повертев её в руках.

Я нерешительно прошёл внутрь, смотря на стекло. За ним была комната побольше, светлая и белая, вместо стен, пола и потолка было нечто, напоминающее огромный матрас. Стоило пройти чуть глубже внутрь кабинета, как внутри за стеклом показалась девушка, сидящая у стены с расстёгнутой на рукавах смирительной рубашке.

– Рена! – я тут же подскочил к стеклу и начал звать её. – Рена! Ты слышишь?! Это я, Таро! Рена!

– Успокойся, голубок. Она тебя не видит и не слышит, – остановил мои попытки достучаться до неё психиатр. – Это такое специальное стекло. С её стороны она видит лишь зеркало.

Я прекратил пытаться её позвать, но не мог оторвать от неё глаз. Бедная девушка выглядела измученной, её глаза были совсем пустыми, а лицо заплаканное. Трудно представить, что ей пришлось пережить.

– Пациентка Риугу Рена, поступила к нам вчера в 4:00 утра с явными признаками агрессивной формы психопатии, проще говоря, расстройством сознания. В разговоре с пациенткой были замечены признаки шизофрении, эндофенотипом атактичного мышления и тяжёлой формой психоза. Или просто шизоаффективным расстройством.

Странно, но в этой куче неясных терминов я понял каждое слово, что удивило даже меня самого:

– Хотите сказать, у неё нечто вроде раздвоения личности, постоянных галлюцинаций и неспособности сдерживать свои эмоции?

– А ты неплохо просвещён в психиатрии, мальчик мой! – воскликнул радостно Ума. – Это так наши сеансы пошли тебе на пользу?

– Откуда у неё всё это? Ведь ещё недавно она чувствовала себя абсолютно нормально.

– Такие психические заболевания могут проявляться и не сразу. Возможно, эта юная леди страдала ими и раньше, но проявились они только сейчас. Скорее всего, вследствие очень сильного возбуждения или эмоционального напряжения.

Мне тут же вспомнился их разговор с Мион и незамедлительная реакция Рены, её бешенство в глазах и та ярость, с которой она наносила каждый удар некогда своей лучшей подруге. Тогда, как бы мне этого не хотелось, пришлось поверить в каждое слово её лечащего врача.

– В общем-то, пока мне не удалось обнаружить источник её заболевания, но со временем я докопаюсь и до него.

– Не сомневаюсь… Слушай. Я хочу с ней поговорить.

– Да ради бога! – радостно воскликнул врач. – Только ты учти, что она кусается, царапается и нехило так может ударить в промежность. Я это на себе испытал во время одного из сеансов.

– Мне плевать. Может, с ней и не всё хорошо, но это всё ещё моя Рена, которую я люблю. Позвольте мне с ней поговорить. С глазу на глаз.

– Конечно, без проблем, – ответил Ума, положив ключи от двери в её палату на стол и маленький пульт, назначение которого он объяснил мне, скрываясь за дверью. – Если что, нажми на эту кнопочку. К тебе сразу на помощь прибежит толпа санитаров.

После этого он вышел. Я хмыкнул на его предупреждения и оставил пульт на столе, открыв дверь в палату Риугу. Кстати, я не заметил её в конце комнаты сразу, так как она полностью сливалась со стеной. Распахнув двери, я зашёл внутрь.

– А? Таро… кун?.. – девушка медленно подняла на меня глаза.

– Рена, вот и я.

– Таро-кун… Таро-кун! – в её взгляде снова появилась жизнь, любимая быстро поднялась с мягкого пола и побежала ко мне, крепко стиснув меня в объятиях. – Таро-кун! Ты пришёл! Ты и правда пришёл ко мне! Я так рада!

– Рена, я скучал, – ответил я, еле сдерживая слёзы радости, обнял её в ответ, а затем и нежно поцеловал её в губы, отчего девушка даже издала сладкий стон и прикрыла глаза:

– Ах… как мне этого не хватало…

– Рена, слава богу, ты в порядке…

Нежности между нами продолжались ещё довольно долго, пока, наконец, я не решил поговорить с ней серьёзно. Мы сели напротив друг друга, держась за руки, и стали спокойно разговаривать.

– Рена, послушай. Я понимаю, это неприятная тема. Но мне необходимо знать всё, чтобы вытащить тебя отсюда. Расскажи, что происходит с тобой.

– Таро-кун, прости… – послышался её грустный шёпот. – Я не хотела, чтобы всё так вышло… Я лишь хотела быть счастливой вместе с тобой… Но они вернулись…

– Что? Кто вернулся?

– Помнишь, мы говорили о доверии? – спросила она серьёзно. – Таро-кун, ты веришь мне? Сможешь поверить моим словам, даже если они покажутся невероятными? Скажи. Для меня это очень важно.

– Да, я смогу, – уверенно ответил я, гладя странные покраснения на её руках, которые уже больше напоминали раны. – Расскажи мне всё.

– Хорошо… – Рена глубоко вздохнула и начала говорить, опустив голову. – Я просидела тут довольно долго, и у меня было время над этим поразмыслить…

– Почему ты напала на Мион? – после небольшого молчания, спросил её я, понимая, что она не знает, с чего бы начать. – Неужели из-за её слов? Мне кажется, она не смогла бы…

– Всё из-за ревности, – ответила Риугу. – Понимаешь, последние 2 года она всегда окружена вниманием. Сай-кун, Сатоши-кун, Кеичи-кун… у неё всегда был тот, кто любил её и поддерживал. А у меня никогда такого не было. Ми-тян постоянно влюблялась в нового парня, стоило другому исчезнуть, и они отвечали ей взаимностью. Она всегда говорила, что ей нравится кто-то, делилась со мной впечатлениями о нём, фантазиями, но я скрывала от неё это, чтобы не обижать. Мне было больно, меня душила зависть. Но при этом, как настоящая подруга, когда кто-то из них обращал внимание на меня, я тут же его отшивала, чтоб не задевать чувства Ми-тян… но сейчас всё случилось иначе. Все они были отличными парнями, но почему-то именно ты пробудил во мне какие-то тёплые чувства. Ты моя самая первая любовь. И мне было тяжелее всего слушать, как ты нравишься Ми-тян. И я подумала, что у меня никаких шансов перед ней. Она высокая, красивая, грудь у неё больше, да ещё и наследница целого клана Сонозаки. Поэтому я старалась не думать о тебе, как о парне, и полностью смириться с тем, что ты принадлежишь Ми-тян… пока ты не признался мне в любви… это был самый счастливый момент в моей жизни. Я бы смирилась со временем, если бы ты тоже влюбился в Мион, и вы бы начали встречаться, как это обычно бывает. Но сейчас впервые парень предпочёл меня. И не просто парень, а именно тот, в которого я полюбила почти с первого взгляда. Я просто не могла смотреть, как Ми-тян будет отбирать у меня то тепло твоего сердца, которого мне так не хватало все эти годы…

– Рена… – я слушал её очень внимательно, стараясь не перебивать. Её слова тронули меня просто до глубины души. Неужели я правда первый, кого она по-настоящему полюбила? У меня и мысли такой не было, но тогда я был рад, что мы вместе.

– Поэтому я считаю, что всему виной Ми-тян… – её тон слегка изменился на более грубый, с оттенком ярко выраженной ненависти. – Это из-за её махинаций компания отца обанкротилась, и я на год уехала из Хинамизавы. Это из-за неё у меня начали появляться странные галлюцинации. Это она сводит меня с ума…

– Рена, что ты говоришь?

– Ты не понимаешь, – вдруг она подняла руки и схватилась ими за голову. – Из-за неё в моём теле завились черви. Изо дня в день по моим венам ползают эти гадкие твари и пожирают меня изнутри. Я пытаюсь выскрести их оттуда, но их слишком много…

– Неужели ты… – только тогда я понял, откуда эти покраснения в виде ран у неё на запястьях и шее.

– Это Ми-тян запустила их в меня… – продолжала Рена, чьи трясущиеся руки медленно сползли на лицо, оставляя за собой красный след от ногтей. Вскоре из-за пальцев показался её глаз. Взгляд девушки был совершенно неадекватным. – И я знаю, когда именно. Помнишь тот пруд, в котором мы купались? Уверена, это там её черви проползли внутрь меня и размножились. Ведь вода не может так ужасно пахнуть, даже вода из болот. Это всё Ми-тян! Это она довела меня!

– Рена, успокойся, пожалуйста! – попытался утихомирить её я, положив руку на плечо, однако она отреагировала неожиданно. Она накинулась на меня, свалила с ног и начала душить, крепко и быстро замотав моё горло рукавами её смирительной рубашки. Почему-то меня вдруг переклинило, как тогда я был на главной площади, где должен будет проходить Ватанагаши. Остроё чувство дежа вю настолько меня поглотило, что я не смог даже шевельнуться просто погрузившись в очень похожую картину…

– Ояширо-сама не любит, когда его не слушаются. А когда его не слушаются, нарушителя нужно наказать… – шептала девушка, как заворожённая, сдавливая мне горло изо всех сил. – Наказать, наказать, наказать, наказать…

Перед глазами была она же, но у меня в комнате и в обычной своей одежде. Словно всё это случалось и раньше. Но нехватка воздуха заставила меня опомниться:

– От… пус… ти… – с трудом произнёс я, отчего Риугу внезапно вздрогнула и в ужасе убрала от меня руки, отползая в сторону:

– Таро-кун, прости! Я не хотела! Прости, пожалуйста!

Я поднялся, кое-как прокашлявшись и восстановив дыхание. Рыжая девица забилась в дальний угол комнаты и обхватила ноги руками, повторяя себе:

– Прости… я не хотела… как я могла… сделать больно Таро-куну…

Я, поднявшись после такой кошмарной сцены, грустно посмотрел на свою любимую. Похоже, ей и правда нужна была помощь, поскольку она несла действительно какую-то бессмыслицу. Однако моя любовь к ней и желание спасти – ничуть не пропали…

– Ладно, Рена. Я пойду, наверное… – сказал я, подходя к ней.

– Да… Прости меня, Таро-кун… – плача, уселась она на колени передо мной. – Я правда не хотела…

– Ничего, я всё понимаю, – я опустился к ней и снова обнял её, нежно поцеловал. – Не волнуйся. Всё будет хорошо.

– Ты ведь вернёшься за мной? – спросила она с надеждой в голосе.

– Конечно. Обязательно вернусь.

Наконец увидев слабую, но всё такую же добрую и милую улыбку на её устах, я ещё раз попрощался с любимой и вошёл обратно в кабинет за стеклом, прикрыв за собой дверь. К моему удивлению, там, на стуле сидел Ума, видимо, наблюдающий за каждой секундой нашего разговора.

– Вы прямо два сапога – пара! – заговорил он радостно. – Я чуть не расплакался, когда вы заговорили о любви.

– Подслушивал нас, гнида? – спросил я серьёзно.

– Ну зачем же так грубо? Скорее, проводил сторонний психоанализ на основе реакций на ту или иную тему разговора.

– Я же просил поговорить с ней с глазу на глаз.

– Ну так вы и были с глазу на глаз. Я ведь как мышка, прошуршал где-то мимо, послушал, и был таков.

– Не мышь ты, а крыса. Упырь чёртов…

– Ну чтож, хватит обо мне, – не отреагировав на ругательства, стал читать записанное на листке своим супернеразборчивым подчерком, которого он сам даже не понимал, – Так-с… ну что я могу добавить? Ты ведь и сам видел всё своими глазами, правда?

– Да… – мрачно ответил я. – Честно говоря, она и правда как будто умом двинулась. Всё, что она говорила, похоже на бред…

– Ты прав. Полная бессмыслица, – он поднялся со стула и, пройдя мимо, подошёл к двери в палату Рены. – Но, как я всегда говорил, в каждом вздоре есть частичка истины. Она как золото, которое надо найти в куче грязи и мусора, прежде промыв всё остальное.

– Не знаю… во всё это ужасно сложно поверить…

– И не говори! – парень одним движением бедра захлопнул дверь, которую я, кажется, только прикрыл. Замок щёлкнул, дверь закрылась настежь. – Думаю, если подвергнуть её усиленному лечению, в том числе и кое-какими психотропными препаратами…

– Не смей пичкать её всяким дерьмом! – повысил я на него голос. – Может быть, с первого взгляда это и похоже на бред, но я верю ей! Я верю своей девушке, и у меня нет причин ей не верить. Так что не смей ничем её пичкать, пока она здесь только под следствием. Если её определят сюда на долгосрочное лечение – другой разговор, а сейчас это противозаконно.

– Да успокойся ты! – улыбаясь до ушей, ответил он беззаботно. – Для этого нужно разрешение от её отца, которого пока что такового не дал. Так что можешь расслабиться, Торачок.

– Ладно, – это заставило меня немного успокоиться. – В общем, не смейте промывать ей мозги. Я докажу, что в её словах есть правда, и она не нуждается ни в каких лечениях. И когда её отпустят, обещаю, я начищу тебе морду за всё.

С этими словами я удалился, громко хлопнув дверью. Ума лишь улыбнулся шире и произнёс, глядя через стекло на Рену, сидящую в дальнем углу со взглядом, полным отчаяния и злости:

– А тем, что, похоже, клан Сонозаки решил что-то предпринять относительно произошедшего. Я, конечно, подробностей не знаю, но мой информатор говорит, что Мион взяла под временное командование весь свой клан.

– Обязательно, малыш. Обязательно… Ну чтож, наш следующей пациент кто?

Он забрал со стола ключи, пульт и, уходя из кабинета, достал какую-то скомканную бумажку из кармана, которая оказалась ещё одним документом. Прочитав его, скосив глаза, он радостно воскликнул:

– Ух ты! Потрясающий случай!

И с этими словами вприпрыжку отправился вдаль коридора, захлопнув за собой дверь.

– Я уже бегу к тебе, Сатоши-тян!..

Глава 4. Вера (часть 1)

Незаметно для меня на Окиномийю наступил полдень. Выходной для всех, утруждающих себя работой, горожан. Ватанагаши. Однако мне было совершенно не до праздников, пусть и религиозных. Я сидел в местной библиотеке, пролистывая все книги, что только мог найти относительно Хинамизавы. Моей целью была любая информация относительно семьи Сонозаки, того странного пруда и в целом об экосистеме деревни. Ведь любая информация помогла бы мне найти хоть какой-то смысл в словах Рены, однако, кроме очередных подтверждений, что моя девушка несла какую-то несвязную чушь, ничего больше не мог найти. Но сдаваться я не собирался и продолжал копаться в книгах, старых вырезках из журналов и газет. И всё же усталость давала о себе знать. Я искренне боролся со сном, но после двух бессонных ночей битва складывалась явно не в мою пользу. Веки становились всё тяжелее, а сознание медленно отрубало логику. Я был уже готов уснуть, как вдруг меня окликнул знакомый голос.

– Надо же, кого я вижу! Ну уж то это сам Кимото-кун восседает за книжным столом?

– А? – я обернулся к окликнувшему меня. – Такано-сан?

– Что ты здесь делаешь? – спросила она, подойдя ближе. – Сейчас же Ватанагаши, детишки в это время не учатся.

– А для блондинки вы очень остроумны… – саркастично подметил я, устремляя усталый взор обратно в книгу.

– Ты прав! Сама себе поражаюсь! – девушка довольно навязчиво взяла ближайший стул и села в непосредственной близости ко мне. – Чем занят? Решил культурно просветиться перед праздником?

– Не то, чтобы… – задумчиво произнёс я. – Такано-сан, вы ведь в Хинамизаве куда дольше меня живёте?

– Ну, конечно, дольше. Но не настолько, чтобы знать всё на свете, – говорила она с беззаботной улыбкой. – А что именно тебя интересует?

– Ну… даже не знаю… это сложно объяснить…

– Ты уж постарайся объяснить, чтобы поняла даже такая дурочка, как я.

– Пожалуй, это бесполезно. Лучше сам найду то, что мне надо.

– Так быстро отказываешься от моей помощи? – Миё даже притворно обиделась. – Ну вот, судишь обо мне только по цвету волос. Расист…

– Как расизм связан с цветом волос? – раздражённо спросил я.

– Я обиделась! Я с тобой не разговариваю!

В шоке от её совершенно детского поведения, я решил плюнуть на неё и продолжать поиски, вычитывая хотя бы что-нибудь.

– Так… клан Сонозаки… Онигафучи… Ояширо-сама… блин, тут только поверхностная информация! Я таким боком ничего не найду!

– Дай догадаюсь, – снова заговорила со мной Такано-сан. – Ты ищешь нечто вроде объяснения странного поведения Риугу-сан, которая на днях поступила в психиатрическую клинику, так?

– А? Откуда вам это известно?

– О, Кимото-кун, мне известно очень многое, – её улыбка стала ещё хитрее. – Я знаю, что представляет из себя проклятие Ояширо-сама. Я знаю, кто организовывал каждое убийство и исчезновение во время Ватанагаши. Я знаю твоё настоящее имя, твоё истинное прошлое, которое ты так тщательно скрываешь. И я прекрасно знаю, что уровень твоего IQ зашкаливает за 200.

Я удивлённо-настороженно смотрел на неё. Не знаю, блефовала она или нет, но одну информацию она сказала абсолютно точно.

– Ну что ты смотришь на меня, как на врага народа? – спросила с доброй улыбкой на лице Такано-сан. – Кимото-кун, не надо быть таким подозрительным.

– Откуда вы узнали? – я мрачно задал ей вопрос. – Об этом никто, кроме трёх человек не знал.

– Ты недооцениваешь мои источники. Если хорошенько постараться, можно узнать всё, что тебе нужно. Но не волнуйся, я не буду разбрасываться твоими страшными секретами направо и налево. Мы ведь союзники, не правда ли?

– Союзники? – переспросил я. – С каких это пор?

– Ну как? Мы оба хотим знать тайны этой проклятой деревушки. Разве это не делает нас компаньонами? Давай так. Я поделюсь информацией с тобой, а ты добудешь её для меня. Всё очень просто, не так ли?

– И что это за информация?

– Не волнуйся, не волнуйся. Ничего страшного, обещаю. Но я расскажу тебе, только если согласишься.

– И в чём подвох?

– Какой же ты подозрительный, – по-доброму утомлённо вздохнула блондинка. – Прямо как твоя тётушка. Или сестрёнка. Ну, в общем, я бы советовала тебе согласиться. Так и я получу необходимые мне данные, и ты получишь ответы на многие интересующие тебя вопросы. Что скажешь, мой маленький гений?

Я задумался в этот момент. Не сказать, что она совсем уж искренна со мной, но и не блефует. Доверять ей безукоризненно было бы огромной ошибкой, но всё же я решил рискнуть ради спасения Рены и пожал руку Миё:

– Договорились.

– Вот и славненько! – девушка явно обрадовалась нашему сотрудничеству. – Ну чтож, вот часть моего уговора.

Такано достала из сумки две зелёные общие тетрадки с какими-то записями и документацией, положила их передо мной.

– Прочитай, и ты откроешь для себя много интересных подробностей о деревне и её жителях. Возможно, даже поймёшь, в чём дело, быстрее меня. А я пока кратенько тебя просвещу.

В этот момент она мне уже не казалось такой глупой. Теперь её характер больше напоминал лисий – подлый, лукавый и готовый на всё ради своей цели. Хоть и не было приятно находиться с таким человеком, мне пришлось. Я открыл тетрадки и начал их читать, параллельно слушая Миё-сан.

– В общем, мне нужна информация о том загадочном прудике, в котором вы с друзьями недавно купались. Причём такая, которая бы относилась к секретам самой деревни. Я слышала, оно когда-то было отделено изменением ландшафта от Онигафучи и теперь является чем-то вроде паразита на землях Хинамизавы. С давних пор существует множество поверий о самом Онигафучи, но в то же время никаких упоминаний именно об этом кусочке влаги. И всё же оно совершенно отличается от самого болота. В его структуре газ распространяется в одной только области, причём утечки никакой быть не может. В самом Онигафучи ядовитые газы находятся под толстым слоем земли, не дающим ему распространяться. Кроме того, оба газа совершенно не похожи друг на друга. Предполагают, что это часть эволюции экосистемы, но я в этом сильно сомневаюсь. Структура испарений, выходящих из того озера, не похожа ни на один существующий газ. Может, у тебя есть какие-нибудь соображения на этот счёт?

За то время, пока она говорила, я успел прочитать почти всю её первую тетрадку с записями и решил изложить свою точку зрения:

– Я не могу точно сказать. Когда мы находились там, я чувствовал лишь отвратительный запах, исходящий из этого пруда. Это не могло быть газом, поскольку никакого отвращения за время, проведённое там, не было ни у одного из зрителей, хотя болотные газы обычно вызывают, по крайней мере, обморок после частого его вдыхания. Сама вода хоть и не очень чистая, с большим количеством водорослей и мошкары, но не думаю, что именно они стали причиной такой вони. Так же я склонен отвергнуть вашу теорию об изменении ландшафта, поскольку оно не могло произойти так быстро и чётко. Это доказывают иллюстрации Хинамизавы 100летней давности, на которые я наткнулся как-то в книге. Теорию о том, что это могло быть падение летающей тарелки, я так же отвергаю, как бездоказательную. А вот та, где её искусственно вырыли люди, мне кажется более правдоподобной.

– Кимото-кун, я тебя хочу! – вдруг поражённо воскликнула Такано-сан. – Ход твоих мыслей меня возбуждает!

– Эээ… тогда, пожалуй, не буду больше так заумно излагать свою мысль, – «в капле» произнёс я, откладывая первую тетрадь в сторону. – Значит, мне нужно найти в этом пруде что-то, что может быть вам интересным? А посылаете именно меня только потому, что боитесь сами запачкать руки, правильно?

– Надо же, Кимото-кун, от тебя ничего не утаишь!

– Не надо говорить об этом так восхищённо…

– Ну чтож, раз мы поняли друг друга, я отправляюсь по своим делам, – хитрая медсестричка встала со стула, натянула на плечо сумку и помахала мне, уходя. – Пока-пока, пупсик! Звони, если что-нибудь увидишь!

После столь странного, но всё же плодотворного разговора с Такано-сан, я решил продолжить своё расследование уже вне стен городской библиотеки. Солнце жарко напекало мне голову, что ещё больше тянуло в сон, но такой роскоши я не мог себе позволить и, подгоняя себя мыслями о Рене, шёл в сторону Хинамизавы. Тем временем там уже собирался народ на главной площади, ожидая начала праздника. Видимо, все помогали быстро подготовить церемониальные принадлежности и прочие деревенские предметы увеселения. Я решил на секунду заглянуть туда в поисках чего-то бодрящего. В суете меня никто не замечал, я полностью смешался с толпой зевак. И местный магазинчик, где продавали горячее кофе – стал моим спасением. Я купил себе два стакана, устроился неподалёку на лавочке и стал пить, наблюдая за работающими людьми, словно муравьишками, отстраивающими своё гнездо.

– Эй, Таро, – вдруг окликнул меня знакомый голос длинноволосой девочки в одеждах монахини. – Привет.

– О, Рика-тян. Привет, – вяло улыбнулся ей я, прикладываясь к стакану кофеина. – Как ты? Готова выступать?

– Ага! – весело ответила она, устраиваясь со мной рядом. – Я уже давно этот ритуальный танец учу. Думаю, справлюсь!

– Умничка, – дружелюбно погладил я её по голове. – Главное, не нервничай. У тебя всё получится.

– Я знаю! – Рика из интереса взяла второй стаканчик с кофе в руки и стала присматриваться к нему. – А ты как поживаешь, Таро? Мы с того нашего последнего разговора не виделись. Где ты пропадал?

– Ну… всё это очень сложно объяснить…

– А-а! Фу-у! – Рика случайно перебила меня, попробовав кофе на вкус. – Горячо-горячо!

– Глупая, тебе такое пока рано пить, – сказал я, забирая у неё стакан. – Лучше позже куплю тебе мороженое.

– Ура! Таро проставляется! – обрадовалась Рика.

Я посмеялся вместе с ней, но всё веселье быстро растворилось в сонном подсознании, оставляя лишь вялую и грустную улыбку на моём лице. Юная монахиня удивлённо смотрела на меня:

– Таро, что с тобой? Ты такой бледный…

– Да ничего страшного, – ответил я фальшиво-беззаботно. – Так, свои проблемы.

– Расскажешь?

– Ладно, только давай не здесь? Шумно уж очень.

– Хорошо. Идём.

Я допил первый стакан и оставил его на лавке, прихватив второй и пойдя с Рикой к ступеням вниз, в саму Хинамизаву. Почему-то у меня сильно кружилась голова, но я старался не предавать этому значения и топал достаточно устойчиво. Но вдруг, уже у самой последней арки храма, я стал терять сознание. Под черепом возникла резкая пульсирующая боль, и я, не выдержав, выронил стакан с кофе и сам упал на колени, держась за голову. Напиток расплескался по полу, а стакан покатился с лестницы. Мой мозг будто бы пытался выскочить из черепной коробки, всё вокруг плыло. Я попытался подняться, опёрся на колени, поднял глаза и вдруг увидел нечто, повергшее меня в шок. На последней арке висел огромный деревянный крест. Старый, местами сгнивший, с дырами на местах распятия и нечёткими следами человеческой крови.