Текст книги "Мерцание «Призрака»: Ангелы Смерти. Том 2"

Автор книги: Павел Шилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Суперсолдат сделал ещё пару маленьких глотков виски и обхватил губами сигару. Табачный дым вырвался из его рта, подобно злому джинну, готовившемуся исполнить самые коварные и низменные людские желания.

Органная музыка Иоганна Себастьяна Баха тревожным звоном вылетела из динамика аудиосистемы, стоявшей на комоде у стены, и рассеялась по комнате «Первого».

Короткий стук по дверному полотну отвлёк суперсолдата от раздумий, и он сделал пару тяг сигарного дыма.

– Войдите!

– Командир, когда работать по адресу? – открыв дверь и застыв на пороге комнаты спросил «Девятый».

– Ближе к полуночи. Сделайте всё грамотно, тихо и без осложнений! Лора будет вас координировать. Не подставляй себя без надобности! Завтра сложный день, – выпустив изо рта табачный дым, ответил «Первый», продолжая сидеть за рабочим столом на офисном кресле.

– Понял, командир! – коротко произнёс «Девятый» и удалился из кабинета.

«Первый» расстегнул пуговичку на белой сорочке и посмотрел на циферблат наручных часов. На мгновение суперсолдату показалось, что время будто замерло в философском раздумье, решая сложные вопросы перед приближавшейся развилкой дорог…

* * *

Рим. Отель. Временная резиденция президента США.

Почти пустой зал ресторана жил какой-то своей особой жизнью, где не хватало только лёгкой музыки Моцарта или скрипки Штрауса, но только романтического драматизма Шопена, потому что за несколько часов до начала саммита он точно был бы лишним.

Анджелина пустым взглядом посмотрела на тарелку с недоеденной пастой балоньезе агента Мэтьюса, убежавшего к президенту, чтобы утвердить и скорректировать план охраны на завтрашний день, учитывая необходимые встречи «тет-а-тет», и продолжила свой ужин.

Она сделала глоток вина из объёмного бокала, в который был налит купаж молодого «санджовезе» и «пино неро», и снова вспомнила случайную встречу с Андреем. Любая случайность, всегда неслучайна! С этим утверждением было глупо спорить, ведь Анджелина всё это прочувствовала на себе уже много раз в течение долгих лет.

Мисс Стивенсон отправила на вилке в рот ризотто с морепродуктами, где особенно отличным получился бульон. В этом блюде данный компонент имел особое значение, хотя Анджелина и не была особым знатоком итальянской кухни. Привередливость ей была не характерна, как и для любого настоящего оперативника разведки. Порой, чтобы выжить приходится жрать, практически несъедобные субстанции или «блюда» в стиле «all fresh».

Агент Стивенсон доела ризотто и, допив вино в бокале, посмотрела на циферблат наручных часов. До такой желанной и волнующей встречи оставалось чуть больше часа. С одной стороны это так мало, а с другой настолько много, что каждая минута тянется, как вечность, граничащая с безвременьем.

Белоснежная салфетка легла на скатерть столика рядом с пустой тарелкой и Анджелина встала со стула и одёрнула жакет чёрного брючного костюма. Она поправила на ремне брюк кобуру с пистолетом, чья рукоять соприкасалась с белой хлопковой рубашкой, поддерживающий необходимый сдержанный классический стиль. Её тихие шаги по паркету зала ресторана скрыла музыка Моцарта, звучавшая из динамиков аудиосистемы. Небольшой оркестр ожидался к ужину президента, хотя для американца любая классическая музыка, схожа с книгой на языке из романской группы. Стиль «кантри» подошёл бы куда лучше, сгладив возможные негативные эмоции перед первым днём саммита.

Мисс Стивенсон подошла к барной стойке и залезла на барный стульчик, заказав двойной скотч.

Бармен тут же налил виски в хрустальный стакан и вернулся к натиранию только что вымытой партии пивных бокалов.

Анджелина сделала глоток виски и достала из бокового кармана жакета смартфон. Она разблокировала экран и открыла галерею с фотографиями. Застывшие мгновения прошлого смотрели на неё в упор, даря улыбки любимых, такие дорогие её сердцу. Кэтти, Андрей, она и ещё несколько важных для неё людей. Часто задавая себе одни и те же вопросы, Анджелина видела единственно верный и явственный ответ, говорившей о том, что человеку для счастья нужно очень мало!

Дно пустого хрустального стакана брякнуло о барную стойку, оставив на поверхности капельку виски, скатившуюся одинокой слезой по узору вниз. Агент Стивенсон слезла с барного стульчика и медленным шагом отправилась в фойе, убрав в боковой карман жакета смартфон…

* * *

Подмосковье. Новорижское шоссе.

Опоздание схоже с потерей чего-то или кого-то дорогого для своего сердца. Человеку свойственно терять и дело здесь не в его желании, а в стечении обстоятельств! Временами всё само подобно мелкому песку сыпется сквозь пальцы и остановить это невозможно. Сергей всё это хорошо знал, ведь, ему было свойственно опаздывать именно тогда, когда это недопустимо.

Он добавил газу, летя на скорости по шоссе и постоянно перестраиваясь из ряда в ряд. Мотор внедорожника ревел и набирал обороты, а усиливающийся дождь барабанил по лобовому стеклу. Вылететь с дороги было не просто легко, а элементарно, но это не останавливало Решетова. Он продолжал гнать свою «Хонду» к дому отдыха.

Думать о коррупции или измене Родине сейчас ему было некогда. Сергей полностью осознавал, что «встреча» с Зотовым ему ещё аукнется, но убивать без веской причины, пусть и предателя, он больше не мог. С него было достаточно бессмысленных жертв и их затуманенных глаз на размытых очертаниях, приходящих к нему каждую ночь во снах.

Решетов бросил взгляд на навигатор в держателе на приборной панели и, сбросив скорость, ушёл на поворот. До дома отдыха «Филимонова слобода» оставалось совсем немного. Дождевая вода, усилившимся ливнем, заливала лобовое стекло. Стеклоочистители работали на пределе возможности с трудом справляясь с потоком.

Сергей открыл пришедшее в мессенджере сообщение от полковника Громова с указанием номера домика, где расположилась охрана с бывшим супервайзером ЦРУ Миллсом.

Решетов заехал на территорию дома отдыха, выломав лобовым ударом шлагбаум, и направился к указанному в сообщении домику.

Внедорожник «Хонда» плавно затормозил, не доезжая конечного пункта на навигаторе и Сергей заглушил двигатель. Он вылез из машины, захлопнув за собой дверцу и подошёл к открытому багажнику. Ему было неизвестно, кого подполковник Зотов послал для ликвидации Миллса, но сказать стоило, что это едва ли тупые наёмники или оперативника из числа «офисного планктона». Подобные операции проводят хорошо подготовленные тактические группы из состава управлений «А», «В» или «С». Последних стоило исключить из этого списка, поскольку Михаил Иванович знал о любом их передвижениях или спецоперациях.

Решетов скинул с себя кожаную куртку, которую бросил в багажник, и надел поверх футболки-поло анорак из непромокаемого материала с мембраной. Он потянулся за модульным бронежилетом с полным боекомплектом, находившимся под куском брезента, параллельно делая наброски ориентировочного плана действия в голове.

Ливень барабанил по крыше внедорожника, стекая по кузову на размокший грунт. Раскаты грома ударили по ушам Сергея, который фиксировал комербанды модульного бронежилета на себе на «липучки». Он вытащил из багажника пистолет-пулемёт «Витязь» в обвесе с навинченным на ствол глушителем и, закрыв багажную дверцу, начал движение к указанному в сообщении домику.

Обманчивая тишина на территории дома отдыха могла ввести в заблуждения кого угодно. Покой среди домиков, выполненных из брёвен с красными металлическими крышами под черепицу, аккуратные выложенные тротуарной плиткой дорожки и декоративные резные заборчики для эстетики и атмосферы деревеньки, никогда не существовавшей в реальности.

Сильный дождь продолжал барабанить по дорожкам и образовывал лужи на размокшем грунте и зелёных газонных лужайках. По лицу и голове Решетова струилась дождевая вода, но это никак не отражалась на его действиях и движениях. До VIP-домиков оставалось совсем немного, а показавшийся зад синего минивэна «Мерседес» с зажжёнными габаритами, дал понять, что он на месте.

Сергей пригнулся, чтобы не дать себя обнаружить, и, прижавшись правым плечом к декоративному забору, стал тихо продвигаться к борту автомобиля. Он опустил переводчик огня пистолета-пулемёта из режима «предохранитель» на «одиночный огонь, плавно потянул на себя ручку затвора и слился с правым бортом минивэна.

Растерянность и разрывающие сознания сомнения, всегда остаются неотъемлемой частью жизни, когда приходит время принять решение, которое полностью изменит твою жизнь, разделив всё на «до» и «после». В такие моменты нет таких, кто не боится и кого не захватывает страх! Человек по своей натуре, ненавидит перемены, даже если их с фанатизмом пытается обрести.

Решетов понимал, что ему нечего терять, ведь у него ничего не было, а желание создать свою семью, очень разнится с реальностью. Он был очень далёк от обычной жизни, где «звание герой» даётся не за отвагу и храбрость, а за бытовую каждодневную рутину и терпение, основанное на постоянном засовывании в задницу собственных интересов. Воевать гораздо легче, чем иметь семью и заботиться о ней!

Сергей на мгновение закрыл глаза, мысленно попрощавшись с прежней жизнью, и вытащил из подсумка звуковую гранату.

Короткие одиночные пистолетные выстрелы отбросили у Решетова последние сомнения, и он выдернул чеку. В тонированном минивэне мог находиться только водитель и возможный непосредственный куратор данной спецоперации из числа коллег подполковника Зотова, поэтому применение звуковой гранаты было хорошим решением.

Сергей, прижавшись к борту в пригнувшемся состоянии подошёл к боковой двери и, потянув ручку на себя, швырнул гранату в салон.

Тактическая группа спецназа из четырёх бойцов вышла с территории у домика, двое из которых под руку по размокшему газону тащили оглушённого Ника Миллса, по чьей щеке текла кровь.

В минивэне раздался взрыв звуковой гранаты, оглушивший водителя, вывалившегося из салона «Мерседеса». Решетов качнулся в сторону от борта автомобиля и упал на правое плечо в лужу среди газона. Он тут же открыл огонь на поражение, ловя в перекрестие коллиматорного прицела бойцов тактической группы. Внезапность была тем единственным козырем в рукаве, который Сергей имел против спецназовцев, чтобы выиграть эту партию, где на кону стояла жизнь бывшего супервайзера ЦРУ Миллса.

Девятимиллиметровые пули со стальными сердечниками скосили бойцов тактической группы, не дав им времени на оценку обстановки, поразив нижние конечности. Решетов не собирался становиться палачом для коллег, слепо выполнявших приказ и, скорее всего, не знавших главных особенностей данной спецоперации.

Сергей встал на колено и, выжав ещё несколько раз спусковой крючок пистолета-пулемёта «Витязь», дал понять спецназовцам, что не стоит пытаться оказывать сопротивление.

– Оружие не трогать, и никто не пострадает!!! – поднявшись на ноги и стремительным шагом оказавшись перед лежавшими на газоне и дорожке раненными в нижние конечности спецназовцами, произнёс Решетов. Его ладони сжимали пистолет «Glock», с помощью которого он контролировал исполнение своего обещания.

Ник медленно начал приходить в себя лёжа лицом на мокрой от сильного дождя дорожки. Он приложил левую ладонь к месту удара чуть выше ушной раковины и стал пытаться встать на ноги.

– Мистер Миллс, я от нашего общего друга! Простите за опоздание! – с напряжением в голосе, быстро и чётко произнёс Сергей, продолжая держать под контролем раненных бойцов спецназа и оглушённого водителя, валявшегося на размокшем грунте с контузией.

– Вот суки! – поднимаясь на ноги, себе под нос сказал Ник.

– Уходим, мистер Миллс! У нас очень мало времени! – громко произнёс Решетов, глядя супервайзеру ЦРУ в глаза и обхватив правой ладонью его затылок.

– Я готов идти…

– Господа, продолжайте спокойно лежать! Мы уходим! – добавил Сергей, пятясь назад, тем самым прикрывая спину Миллса.

Бегом они добрались до внедорожника и, запрыгнув в салон, Решетов ударил по газам, направившись подальше отсюда…

* * *

Москва. Центр города. Бизнес-центр.

Тишина в офисе, подобно неподъёмному грузу, давила на грудь и веки. Громову было тяжело дышать. Он сидел на кожаном диване с полу расстёгнутой сорочкой и закатанными рукавами неотрывно смотря на осенний пейзаж, где неизвестный художник на холсте тёмно-оранжевыми оттенками нарисовал падающие листья и одинокие деревья, готовившиеся к зиме. На этой картине, купленной давным-давно в переходе, Михаил Иванович видел себя, вот только, пока, не знал отведённой ему временем роли.

Доклад генералу Васильеву остался позади. Для него не стало большим сюрпризом тот факт, что его самодеятельность оценят, что называется «по достоинству»! Ощущение, что петля удавки на шее стягивает всё сильнее, не покидало его, но отступать уже было слишком поздно.

Громов медленно поднялся с дивана и подошёл к рабочему столу, на поверхности которого царили порядок и чистота. Он налил из стеклянной бутылки в стакан минеральной воды и жадно выпил её в несколько глотков. Михаил Иванович подошёл к окну, зашторенному жалюзи и, посмотрев на улицу, бросил взгляд на открытый сейф в стороне от стола, стоявший на массивной тумбочке у стены, где хранились копии разных материалов, информационные носители, в виде различного рода накопителей и флэшек, а также «чистые» документы со всем необходимым для вынужденного исчезновения.

Он подошёл к сейфу и закрыл дверцу. Замки автоматически защёлкнулись, а из головы никак не желали уходить мысли о собственном бессилии. Спасение Решетовым супервайзера ЦРУ Ника Миллса ещё оставляло шансы хоть как-то «сравнять счёт» и остаться с головой на плечах, но о победе в подобных случаях мог задумываться только законченный псих.

Громов надел пиджак, висевший на спинке офисного кресла, и покинул свой офис, который несколько лет назад арендовал на чужое имя и «липовую» фирму, якобы предлагавшую услуги типографии по отпечатыванию визиток и рекламных буклетов. Данный сегмент на рынке предложений в Москве всегда имел спрос, а следовательно, и «затеряться» было плёвым делом.

Михаил Иванович закрыл дверь офиса на ключ и направился по коридору, где ещё пахло недавним ремонтом по покраске стен и прочей косметической составляющей.

Свинцовые облака и сильный дождь с грозой сменило вечернее солнце, дарившее такую нужную для любого человека надежду, что после каждой бури наступает тишина.

Громов вышел из бизнес-центра и, вытащив из нагрудного кармашка солнцезащитные очки «авиаторы», надел их, направившись вдоль по улице…

* * *

Рим. Замок Святого Ангела.

Дневной зной сменил яркий багрянец вечера, готовившийся раскрыть простую сущность человеческих желаний и, возможно, подарить то счастье, которое постоянно, ехидно улыбаясь, обходит стороной.

Романов стоял на мосту, ожидая её: самую любимую и единственную, не способную предать никогда и ни в чём!

Жизнь – подобна книги мгновений! Они бегут по коротким пожелтевшим страницам с исчезающими словами и выцветшими картинками, а между строк незримо стынут занесённые пылью дорог воспоминания.

Однажды, давным-давно, французский насмешник над философией Ларошфуко сказал: «Истинная любовь похожа на приведение. Все о ней говорят, но никто не видел». Андрей не собирался искать в этих словах, где жизнь, а где метафора, он просто ждал её.

Блики вечернего солнца играли на водной глади, а лёгкий, едва уловимый ветерок, обдувал проступившие на лбу капельки пота.

Романов внезапно почувствовал тепло, согревшее его сердце, и он обернулся назад.

Анджелина ступила на мост и, остановившись на мгновение, улыбнулась Андрею.

Время может останавливаться, делая это для того, чтобы короткие минуты запомнились у человека навсегда.

Романов обнял её и, закрыв глаза, поцеловал её лоб. Она впилась пальцами в ткань пиджака на его спине, не желая больше никогда выпускать его из своих объятий. Он провёл пальцами правой руки по её щеке и Анджелина дотронулась подбородка Андрея.

– Колется, – тихо произнесла она и, улыбнувшись, коснулась своими губами его губ.

– А ты пахнешь, лавандой, – улыбнувшись в ответ, сказал на ушко Анджелины Андрей.

– А я, наделась, что пахну яблоком! – с юмором добавила она и снова обняла Романова.

– Не думаю, что нужно прямо сейчас начинать искать сады Эдема! – пошутил в ответ Андрей. – Идём! Таким вечером нужно насладиться полностью! – взяв её за руки, добавил он, понимая, что даже строгий брючный костюм с белой рубашкой на любимой может выглядеть вечерним платьем.

Они взялись за руку и прогулочным шагом сошли с моста, выйдя на набережную, где замерли у перил в долгом поцелуе…

* * *

Подмосковье. Домодедовский район.

Громов съехал на насыпную дорогу с ямами до грунта, оставленными на память колёсами грузовых машин. Он аккуратно рулил, ведя кроссовером «Лексус», не предназначенным для подобных «шикарных» дорог.

Ксеноновые фары яркими пауками расползались по обочинам и гравию под колёсами, создавая комфорт при отсутствие какого-либо освещения под густой листвой деревьев, и лапника сосен. Приятный хвойный аромат проникал в салон через опущенные стёкла передних дверей, желая взбодрить любого усталого «странника» за рулём его верного «стального коня».

Вечер давно остался позади, а наступившая ночь окутала окрестности тишиной, которую нарушал только звук работающего двигателя и скрежет щебня под колёсами.

Михаил Иванович выехал из лесного массива, медленно въехав на территорию садоводческого товарищества, где собачий лай встретил его «Лексус» неодобрительным приветствием. Поднятый шлагбаум никак не удивил Громова, вспомнив о том, что местный сторож должен был уже литром водки проводить ушедший день и в это время пребывать среди волшебства коварных грёз.

Кроссовер завернул в проулок между участками и остановился у сплошного металлического забора, где на расстоянии в несколько метров впереди стоял внедорожник «Хонда».

Громов заглушил двигатель и поднял рычаг стояночного тормоза. Фары автомобиля погасли и только металлический скрежет запора на калитке, нарушил короткую тишину. Михаил Иванович вылез из машины, захлопнув за собой дверцу, а большой палец правой руки нажал на кнопку на брелке. «Лексус» встал на сигнализацию, мигнув пару раз габаритными огнями, подобно медведю в берлоге перед наступающим сном.

Глухая металлическая калитка медленно открылась и под светом зажёгшегося фонаря на заборном столбе, появился силуэт Решетова.

Михаил Иванович чуть споткнулся мыском кожаного кроссовка о булыжник и зашёл на территорию земельного участка, где слева стоял небольшой летний домик, обитый сайдингом.

– Доброй ночи, командир! – протянув правую руку, произнёс Сергей, поёжившись в хлопковой футболке и шортах с беговыми кроссовками на ногах.

– Доброй ночи! Хотя, что в нашем случае доброе ещё надо понять, – пожав руку Решетову, дополнил Громов и, расстегнув молнию на ветровке, поднялся по ступеням крыльца на террасу.

Сергей запер калитку и вернулся в дом, откуда ещё шёл аппетитный запах говяжий тушёнки с гречкой.

Михаил Иванович зашёл в дом, где в небольшой комнате за столом сидел бывший супервайзер ЦРУ, уплетавший гастрономические изыски суровой холостяцкой кухни капитана Решетова. Из динамиков работающего телевизора доносились знакомые диалоги одного из старых советских фильмов о войне.

– Приобщаешь нашего гостя к нашей самобытной культуре? – подмигнув Миллсу, ужинавшему с перевязанной бинтом головой после стакана водки. – Приятного аппетита!

– Отчасти, Михаил Иванович! – вернувшись за стол и взявшем со столешницы кухонного гарнитура чистый стакан, ответил Сергей.

Громов молча сел за стол, бросив мимолётный взгляд на экран телевизора, висевшего на кронштейне на стене, и пододвинулся на стуле.

Решетов заполнил чистый стакан наполовину водкой, стоявший перед полковником на столе и долил себе.

– Ну, за «Варяга»! – коротко произнёс тост Михаил Иванович, означавший, что несмотря не на какие обстоятельства, сдаваться никто не собирается.

– За нашего «Варяга», командир! – стукнувшись стенками стеклянных стаканов, добавил Сергей и осушил содержимое стакана.

Громов стукнул дном стакана о стол и вытащил из банки маринованный помидор, которым закусил резкий вкус шведской водки.

– Что будем делать, Иванович? – закурив сигарету, спросил Решетов и откинул спину на спинку деревянного стула, издавшую небольшой скрип.

– Сухари сушить! – ехидно улыбнувшись, ответил Громов и вытащил из пачки, лежавшей на столе, сигарету. – Плесни мистеру Миллсу грамм пятьдесят в стакан, – закурив, добавил полковник.

– А, если серьёзно, Михаил Иванович? – наливая в стакан водку, снова с тревожностью в голосе, спросил Сергей.

– Если серьёзно, то здесь надёжное место и можно на время залечь на дно… Разливай, давай! – выпустив изо рта табачный дым, уверенным тоном ответил Громов. Он понимал, что именно эти слова на данный момент ждали от него Решетов и супервайзер ЦРУ Миллс. – Завтра в Риме начинается саммит и будем ждать новостей от Андрея. «Легенда» для Ника составлена ей остаётся только воспользоваться. Большая удача, что тактики не успели обшарить его карманы и отобрать документы! «Легенда» прикрытия не скомпрометирована, а значит её можно использовать. Ну, а с тобой, Сергей, всё несколько сложнее…

– К сложности, мне точно не привыкать! – разлив по стаканам водку, дополнил Решетов и затушил сигарету в керамической пепельнице…

* * *

Предместье Рима.

Алхимики средневековья и нового времени любили утверждать, что небо с помощью облаков и звёзд способна ответить на любые вопросы. Умение смотреть дальше собственного носа нельзя купить или этому научиться! С этим даром люди могут только родиться и совершенствовать его по средством знаний и учений. Открыть сущность мироздания дано далеко не каждому, но каждый человек на протяжении жизненного участвует в этом процессе. Кто-то становится простым статистом, кто-то корректирует дорогу и процесс познания и только единицы способны узреть истину.

Говард опустил голову, сидя на сбитой скамейке из нескольких досок, стоявшей рядом с входной дверью в дом, и затушил окурок в консервной банке. В эту ночь на небе не было звёзд или облаков, а царила лишь непроглядная тьма, предвещавшая скорую бурю. Его звезда в эту ночь не светила ему, устало подмигивая своим тусклым блеском и даря надежду, а только безмолвие и духота прочили очередное испытание.

Льюис встал со скамейки и вернулся в дом, где сел за стол на скрипучий рассохшийся стул и плеснул в стакан немного виски. На старом дырявом диване спал «историк-публицист» после дозы седативного препарата и тихонько похрапывал, нарушая тишину. Часть прожекторов в доме были выключены, чтобы не мешать своим ярким светом отдыху и восстановлению синьора Белотти, видевшего, возможно, добрые сны.

Пальцы правой руки обхватили стакан и Говард медленно поднёс его к губам. Холод стекла дотронулся нижней губы, и Льюис сделал большой глоток. Неизвестность в какой-то степени пугает всех, но у Говарда она вызывала лишь усталость! Ему уже было сложно представить, что завтра может случиться что-то доброе и хорошее…

Внезапно он понял, что ни разу в своей жизни он не был на свадьбе, но очень часто случалось посещать похороны и присутствовать на вечерах памяти. Однако, Льюис ни о чём не жалел! Ведь, какой бы путь ни был, это его путь, а жалость к себе, всегда было уделом слабых.

Говард выпил ещё порцию виски и закурил сигарету, выпустив изо рта табачный дым. Пустота в душе не пугала его, гораздо страшнее душу мучило безразличие. Он так и не научился верить не только людям, но и себе самому! Исключения из этого правила существовали, но пересчитать их можно было по пальцам одной руки.

Льюис опрокинул в рот ещё одну порцию виски и затушил в консервной банке окурок сигареты. Его глаза слипались, но что-то необъяснимое не давало ему уснуть.

Говард потянулся к пачке на столе за очередной сигаретой, но тревожный звуковой сигнал планшета, контролировавшего датчики движения условного периметра, предупредил о непрошенных гостях.

Он потряс головой, сбросив с себя последствия лёгкого опьянения, и встал со стула. Льюис быстрым шагом подошёл к ящику, где лежал модульный бронежилет со штурмовой винтовкой «HK-416 Compact», и взял в руки планшет. Движение указательным пальцем по стеклу, разблокировало сенсорный экран, и он открыл видеопоток с камеры, расположенной под крышей ангара.

Видеосигнал показал в инфракрасном режиме приближавшийся к дому тёмного цвета внедорожник с потушенными фарами, безмолвно дав понять, что с ездой без фар, едва ли его собирались навестить друзья!

Говард бросил на ящик планшет и, проверив наполненность магазина в пистолете, вернул «SIG-Sauer» обратно в пластиковую кобуру, расположенную на ремне тактических брюк. Он быстро надел бронежилет, закрепив комерданды на «липучки», и перекинул через плечо одноточечный ружейный ремень, пристёгнутый к антабке штурмовой винтовки.

Льюис спешно вышел из гостиной в узкий холл, где в потолке между балок была дырка в полу второго этажа. Он подпрыгнул вверх, зацепившись за железную перекладину, которую прикрутил специально на случай обороны дома, и резким движением подтянулся. Говард оказался в пространстве между стен верхних комнат, абсолютно не подходящих как укрытие, но вполне сносном для маскировки. Он удобно расположился в узком пространстве и, взведя «Т»-образную ручку затвора, дослал патрон в патронник, направив ствол штурмовой винтовки в дырку между балок…

* * *

Чёрный внедорожник «Ауди» остановился напротив ангара, работой двигателя нарушив ночную тишину. Тонированное стекло передней двери медленно опустилось и «Девятый» настороженно стал всматриваться в темноту, ожидая в любой момент хитрых «сюрпризов» от обитателей заброшенного дома.

Он опустил на глаза бинокуляр прибора ночного видения, закреплённого на баллистическом шлеме «Ops-Core», и потянул на себя дверную ручку. Обманчивая тишина в любой момент могла смениться на свинцовую бурю или осколки, летящие во все стороны при детонации «клеймора».

Суперсолдат вылез из внедорожника и потянул за рукоять взведения пистолета-пулемёта «SIG-Sauer MPX-S», висевшего на одноточечном ружейном ремне поверх модульного бронежилета. Патрон сорокового калибра дослался в ствол, а правая ладонь «Девятого» плотно обхватила пистолетную рукоять.

Из внедорожника вылезли трое наёмников, одетых в чёрный камуфляж «A-Tacs» с такой же амуницией и оружием, как у лидера группы.

Безмолвная тишина настораживала суперсолдата, чувствовавшего на подсознании ловушку где-то поблизости. Он жестами левой руки отдал приказ двум наёмникам осмотреть ангар, хотя был абсолютно уверен, что там никого нет.

Едва видимые яркие лучики света мерцали в окне дома, давая понять, что там кто-то есть.

Наёмники, держа на изготовке пистолеты-пулемёты с глушителями, вернулись из ангара и жестами рук доложили «Девятому», что внутри всё «чисто».

Суперсолдат включил коллиматорный прицел, установленный на своём пистолете-пулемёте и жестами левой руки отдал приказ обойти дом и занять позицию у входной двери.

«Девятого» продолжало не покидать чувство, что роль «охотника» на этот раз принадлежит отнюдь не ему, а его загадочному противнику. Большой палец правой руки перевёл переводчик огня в одиночный режим стрельбы, а левая ладонь обхватила тактическую рукоять пистолета-пулемёта, расположенную на планке «пикатини».

Суперсолдат начал осторожное движение к дому после того, как его группа заняла позицию у входной двери. В его голове крутились разнообразные идеи по зачистке помещения, но особая ответственность перед завтрашней операцией, тяжёлым грузом довлела над ним.

«Девятый» отдал приказ жестами левой руки использовать взрывпакет для нейтрализации препятствия в виде двери, а также последующим применении свето-шумовых гранат.

Один из наёмников принялся устанавливать взрывпакет, второй приготовил две свето-шумовые гранаты, а третий положил указательный палец правой руки на спусковой крючок пистолета-пулемёта, держа под контролем район дверной коробки.

Всё было готово к началу штурма и «Девятому» оставалось только отдать приказ. Суперсолдат последний раз мысленно в голове прогнал план зачистки дома и жестами руки начал отсчёт.

Раздался взрыв, разорвавший деревянную дверь на куски. Свето-шумовые гранаты громкими хлопками и ярким светом наполнили помещения, а штурмовая группа, разделившись пополам стремительно вошла в дом.

Серджио моментально очнулся от сна и при попытке встать с дивана получил несколько пуль в грудь и голову. Его безжизненное тело свалилось на пол, а в неподвижных глазах застыл страх.

Один из наёмников забежал по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж, где среди разрухи, обшарпанных стен и старой поломанной мебели в комнатах ничего не было.

«Девятый» вместе со вторым наёмником оказались в гостиной, полностью взяв её под контроль. Суперсолдат подошёл к столу, на котором лежал ноутбук среди разного рода вещей, говоривших о том, что здесь поселился точно не рядовой бродяга, но человек склонный к алкоголизму. Пустые бутылки из-под лондонского джина и виски являлись ярким тому подтверждением.

– Синьор, здесь целый арсенал, – немедленно доложил наёмник, оказавшись в оружейной комнате Говарда, где на полках металлических стеллажей лежали разные типы единиц стрелкового оружия, цинки с патронами и всевозможная амуниция.

Третий наёмник остался контролировать вход в дом, находясь в узком холле и прикрывая остальной группе тыл на случай возможной засады.

«Девятый» выпустил из рук пистолет-пулемёт, повисший на одноточечном ружейным ремне, и «разбудив» ноутбук от «сна», приготовился к взлому пароля доступа.

– Лора, как меня слышишь? – вставляя в разъём лэптопа флэшку, спросил суперсолдат, аккуратно перед этим коснувшись указательным пальцем левой руки гарнитуры активных наушников.

– Слышу, «Девятый»! Готова принять сигнал удалённого доступа.

* * *

Говард понимал, что дальше отсиживаться между стен, не приведёт ни к чему хорошему, как, собственно, и атака на незваных гостей, хладнокровно застреливших раненного «историка-публициста».

Через щель в полу Льюис видел, что один из противников, находился точно под ним, контролируя холл, входную дверь и арку гостиной. За стеной он слышал аккуратные шаги, которые выдавало едва уловимое шарканье по полу, усыпанному отвалившимися кусками штукатурки. Дальше выжидать что-либо было бессмысленным занятием, тем более в планы Говарда не входило, чтобы сумели взломать его ноутбук.

Он вытащил из подсумка осколочную гранату и, потянув за чеку, отпустил предохранительную скобу. Плавным движением руки Льюис бросил гранату в дырку между балок и, её металлический корпус ударившись о пол, покатился в сторону наёмника.