Текст книги "Дракон замка Конгов"

Автор книги: Павел Шумилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА 16
О том, как сначала мы умыли Каспера, а потом, один раз, он нас.

На следующий день люди Каспера, прикрываясь щитами, приблизились метров на пятьдесят и начали копать землю. Отец посоветовался с тетей Элли, поднялся на стену и спросил, что они делают. Землекопы ответили, что подкоп роют. Отец сказал им, что баловство это, потому как замок на скале стоит.

Вскоре землекопы и на самом деле докопались до камня. Пришел сам Каспер, спустился в раскоп, накричал на землекопов. А потом приказал рыть ямы со всех сторон замка. К вечеру ему доложили, что земли где побольше, где поменьше, но везде 2-4 метра, а потом камень. Тогда Каспер сел на коня, приказал знаменосцу взять белый флаг и поехал к воротам замка.

– Лорд Райли, что ты будешь делать, когда в замке кончится вода? – дерзко спросил он.

– Не знаю, – ответил отец. – Такого еще не было. Колодцы ни разу не пересыхали.

– О каких колодцах ты говоришь? – рассмеялся Каспер. – Твой замок стоит на камне, и мы оба это знаем.

Я подумал, что если Каспер узнает о ручье, нам будет очень плохо. Каспер обрушит туннель, и мы останемся без воды. Но отец только рассмеялся.

– Мой предок, в отличии от тебя, был мудрым человеком. Пробей двадцать метров гранита, и получишь воду. Сколько угодно отличной, вкусной воды. Хочешь, я буду продавать ее тебе? Бочку за медяк? Моя вода чище и вкуснее речной!

Каспер уехал ни с чем. А я поразился, до чего умный был Томас Конг! До чего умный мой отец! Он предвидел это несколько лет назад, когда запретил мне раскрывать тайны подвалов деревенским мальчишкам. Как мне еще далеко до них.

Каспер не перестал рыть подкоп. На второй день тетя Элли сказала, что нужно принять меры. Ночью мы вышли из замка и прокопали канаву по пояс человеку вдоль западной стены замка. От стены до канавы было метров десять. Тетя Элли сказала, что этого вполне достаточно. А днем отец выстроил людей в две цепочки от колодцев на стену и приказал передавать ведра с водой как при пожаре. Последний просто выплескивал воду за стену. Посмотрев, как идет дело, отец созвал детей и тоже построил их цепочкой – передавать назад пустые ведра. Дело сразу пошло веселей. Но земля была такой пересохшей, что впитывала всю воду без остатка. Люди работали по четыре часа, менялись, освободившиеся поднимались на стену и только в затылках чесали. Но приказы лорда не обсуждают.

Только с заходом солнца отец распустил людей. От рытья канавы и перетаскивания воды у всех болели руки и поясницы. Даже у Уртона. А Йорик – тот вообще ходил, стонал.

А с утра мы опять таскали воду. Под стеной образовались уже огромные лужи, и ручеек от них тек в нашу канаву. Там и исчезал.

И на следующий день мы таскали воду. Уртон сказал, что это самая чудная война, о которой он только слышал. Ни одного раненого, зато у всех кровавые мозоли.

А на шестой день вода, которая все же наполнила канаву, вдруг промыла себе дыру и вся ушла в землю. Мы затопили подкоп, который вел Каспер! Сначала мы надеялись, что в подкопе утонут те, кто его рыл, но воды оказалось мало. Потом хотели вылить туда бочку спирта и поджечь, но спирта было жалко, а из подкопа уже все вылезли. Зато как мы смеялись над Каспером! Когда он прискакал, мы все высыпали на стены и смеялись над ним! Один из арбалетчиков Каспера выскочил из-за щитов и пустил в нас стрелу. Но наши лучники утыкали его стрелами как ежика.

Началась осада замка. Каспер расставил много постов вокруг замка, чтобы никто не мог пробраться к замку ни днем, ни ночью. Всю ночь на постах горели костры. Но каждую ночь двадцать лучших воинов выходили через туннель ручья на охоту. Они рыскали вокруг лагеря Каспера как волки. Неуловимые и беспощадные. Леди Элана настаивала, чтоб они выходили на охоту каждую ночь. И чтоб каждую ночь был хотя бы один убитый. Она так и говорила: «Не увлекайтесь. Не рискуйте и не гонитесь за количеством. Если погубите двоих-троих, значит ночь прошла недаром. Но одного убейте обязательно. Люди Каспера должны бояться ночи.» У убитых отрубали головы и оставляли там, где их убили. А тела старались оттащить и сбросить в реку. Потому что из реки пили воду солдаты Каспера. Утром люди Каспера находили головы и узнавали, кого убили. А когда вылавливали тело, не знали, кто это, и получалось как бы два убитых вместо одного. А оружие мы забирали и несли в замок. Теперь многие наши мужики из селян носили мечи на поясе.

Как и предупреждала леди Элана, Каспер начал устраивать засады на наших людей. У нас появились раненые и убитые. Но пока всегда удавалось уносить тела в замок. Тетя Элли говорила, что это очень важно, чтоб солдаты Каспера не знали, сколько у нас убитых. Мы не могли хоронить их на кладбище, так как оно располагалось за стенами замка. Мы не могли кремировать их, так как дрова нужны будут зимой. После прощания с близкими, мы относили их в подземелье. Отец говорил, что замуровывает их в стену замка. На самом же деле их раздевали и спускали по ручью вниз. Как я спустил Ральфа Гиену. Не буду спорить, это очень нехорошо – оставить людей без погребения. Но из реки брали воду для питья солдаты Каспера.

Ранеными занимался лекарь, а Перли помогала ему. И все были очень довольны, что Перли ухаживает за ранеными. Говорили, что одно ее прикосновение уже снимает боль. И все холостые предлагали собрать деньги и выкупить ее у лекаря, чтоб она могла выбрать одного из них, и он бы на ней женился. И неважно им было, что у нее на плече клеймо воровки. А она говорила, что не надо собирать деньги, она все равно не уйдет от лекаря. А лекарь говорил, что никогда не женится на женщине с воровским клеймом на плече. Тетя Элли сказала по этому поводу, что он дурак, и идеалы у него дурацкие. Но чтоб я в это дело не вмешивался, потому что институт брака – по существу, пустая формальность. Главное, чтоб люди были счастливы. Я спросил у отца, что такое – институт брака. Он ничего на это не ответил, но сказал, что снимет с Перли ошейник в тот же день, как лекарь захочет взять ее в жены. А раньше нельзя – лекарь со своими принципами не станет жить со свободной незамужней женщиной. Я понял, что кто-то из нас дурак: то ли я, то ли лекарь. Скорее, я, потому что я ничего не понял. А отец и тетя Элли поняли. Но выспрашивать больше не стал. Во время войны не до женских юбок!

– Леди Элана, осада затягивается. Когда выпадет первый снег, мои люди не смогут выходить на ночную охоту. Каспер выследит их по следам. А в самые суровые зимы болотце и озеро так промерзали, что за водой приходилось ездить на реку.

– Лорд Райли, мне очень жаль, но я не могу больше ничего придумать. Сейчас потери десять к одному, но и соотношение сил такое же. Если перейти к активным действиям, соотношение потерь изменится не в нашу пользу. Каспер может получить подкрепление, но мы – нет. Более того, если Каспер повторит попытку штурма зимой, от спирта будет намного меньше пользы. Спирт хорошо горит на земле, но растворяется в воде. Горящий спирт легко потушить снегом.

– Мы говорим об одном и том же. Леди Элана, если я освобожу вас из заточения, вы поможете мне разделаться с Каспером?

– То есть, убивать его солдат… Лорд Райли, к тому времени, как я смогу покинуть подвал, война так или иначе кончится.

– Не понимаю.

– Подойдите ближе и попробуйте просунуть руку между кладкой и моей шеей.

Отец снял перчатку, закатал рукав и попробовал просунуть ладонь в щель. тетя Элли отклонила шею в сторону и вся ладонь ушла в щель.

– Во что-то упираюсь.

– Нажимайте сильней.

– Папа, не надо! – выкрикнул я.

– Нажимайте, лорд Райли.

Отец нажал, рука погрузилась еще на пять сантиметров. Тетя Элли вскрикнула. Отец поспешно вытащил руку. С пальцев капала кровь и белая слизь.

– Что это?

– Я слишком долго проторчала в стене, мой лорд. Я срослась с ней, – произнесла тетя Элли, морщась от боли. – Вымойте руку в водостоке.

– У вас идет кровь…

– Скоро перестанет. Мы с Джоном уже делали подобный опыт.

– Значит, освободить вас невозможно.

– Нет, почему же. Если открывать мое тело понемногу, день за днем, то нарастет новая кожа. Но это работа на несколько лет.

– Вы не сможете нам помочь… – разочарованно произнес отец.

– Почему же? Мой ум, мои знания к вашим услугам, лорд Райли.

Война продолжалась. Стефан и тетя Элли придумали большой арбалет. Он был сделан почти как обычный, только в четыре раза больше. И стоял на треноге. Стефан изготовил его и испытал во дворе. Машинка била здорово. Тогда Стефан собрал всех мастеров и они сделали еще девять машинок. Лучшие арбалетчики потренировались на заднем дворе, потом подняли все десять машинок на стену и прямо днем обстреляли посты Каспера. Люди Каспера разбежались, а наши конники выехали за ворота, забрали убитых и раненых, собрали все стрелы, а деревянные укрепления полили спиртом и подожгли. Когда прискакал отряд латников Каспера, наши люди все уже были за стенами. А Каспера и его латников мы тоже обстреляли. Под Каспером опять убили лошадь, и его люди отступили. Ну и что? Он отодвинул посты подальше от стен замка. И все.

На следующий день мы установили машинки на повозках, выехали за ворота и опять разогнали всех людей Каспера. Но убили только четверых. И одного захватили в плен. И на следующий день мы их опять разогнали. Но убили только лошадь. Подцепили к повозке, отволокли в замок, и селяне ее съели.

А на следующий день мы потеряли две повозки, четырех лошадей и трех человек. Потому что ночью люди Каспера вырыли ямы, в дно вбили заостренные колья, а сверху замаскировали. Больше мы на посты днем не нападали.

ГЛАВА 17
О том, как мы заманили Каспера в ловушку.

Люди Каспера с баграми дважды в день ходят вдоль реки и ищут трупы. Вытаскивают на берег, а вечером проезжает подвода, всех подбирают и отвозят в лес. Там вырыта большая длинная яма, их туда сваливают. Но пока не закапывают.

Тетя Элли сказала, что на эпидемию теперь рассчитывать нечего, потому как осень. Холодать стало.

А отец задумал какой-то план. Долго-долго обсуждал его с тетей Элли. Потом с Уртоном. Потом наши лучшие воины вдруг стали каменщиками. Целыми днями таскали на носилках камни к началу туннеля. А Уртон посадил свою мать на цепь в подземелье со скелетами. Правда, дал много-много теплой одежды и одеял. Но все – самое старое и рваное. А еще дал два светильника. И бочонок светильного масла. Я хотел поговорить с ней, но она, видимо, сошла с ума. Потому что несла полный бред и не хотела из подземелья уходить. Как всегда, я пошел за советом к тете Элли. Она сказала, что все в порядке. Это часть плана моего отца. Но она не может мне ничего рассказать, потому что дала слово дракона никому не рассказывать. Когда давала слово, не подумала, что меня надо отдельно обговорить, но теперь поздно. Я должен сходить за разрешением к отцу.

А через четыре дня один из пленных людей Каспера на допросе чем-то обидел отца, тот приказал отвести его в подземелье скелетов, приковал рядом с матерью Уртона и сказал, что скоро в этом зале будет на два скелета больше. Мать Уртона начала обзывать отца нехорошими словами, но он совсем не обращал на нее внимания.

Ночью я лег спать и чуть все не пропустил. Угадайте, кто меня разбудил? Саманта! Но она тоже ничего не знала, только видела, что что-то затевается, потому что все солдаты готовились к бою. И мы тоже приготовились к бою. А потом я сбегал к тете Элли и понял, что что-то будет. Потому что перед ней на столе лежал огромный, больше человеческого роста, меч с рукоятью в форме лопаты. Чтоб она могла его во рту держать.

– Не бойся, Джон, до этого не дойдет, – кивнула она на меч. – Это для успокоения. Очень уж я волнуюсь.

А еще я увидел в подвалах, что шлюз закрыт, воды там почти по пояс, а пленный и мать Уртона из зала скелетов исчезли. Я побежал и доложил об этом отцу.

– Все нормально, Джон, все нормально, – сказал отец. – Ты бы поспал еще часа два. Пока время есть.

Ха! Поспал! В замке к этому времени только куры спали. Я рассказал обо всем Саманте и полез на главную башню. Саманта – за мной.

Не поверите, в лагере Каспера происходило то же, что и у нас. Бесшумная возня. Мне в подзорную трубу было видно, как люди и всадники то и дело закрывали собой пламя костров. Я спустился и рассказал об этом отцу. Отец дружелюбно разговаривал с матерью Уртона. А во дворе стояли оседланные кони наших рыцарей. И сами рыцари были в доспехах.

Но тут я услышал особый свист драконы. И поспешил в подвал. Отец и Уртон поспешили за мной. А за ними – много-много арбалетчиков и лучников. Саманта наконец-то отлипла. Она боялась тети Элли.

– Идут. Я их слышу, – сказала тетя Элли. Все воины поспешили к шлюзу. Воды было уже больше, чем по пояс. Но отец приказал унести факелы в коридор, оставив только один маленький светильник.

Мы замерли, выстроившись с обеих сторон от шлюза, вдоль стен. Нас было человек шестьдесят. Когда глаза мои привыкли к темноте, в глубине туннеля я увидел отблеск факела. Изменился шум воды. По туннелю шли люди. Мы стояли, затаив дыхание.

Когда факельщик, который брел по грудь в воде первым, почти вышел из туннеля, отец отделился от стены и выплеснул на него ведро спирта. Вода загорелась!

– Факелы! – закричал отец. Я не понял, что он кричал, потому что закричали все разом. И наши люди, и люди Каспера. Но, кто надо, понял. Потому что наши люди знали, что кому делать. Арбалетчики стали стрелять в туннель. Отец с Уртоном принялись торопливо крутить ворот шлюза. Только я не знал, что мне делать, и смотрел во все глаза. Спирт на воде очень быстро начал гаснуть, но люди уже принесли факелы.

– Стрелы! Всем пригнуться! – закричал – кто бы вы думали? Мой отец! А вода уже ревела в шлюзе. Арбалетчики по-очереди подбегали к туннелю и стреляли в темноту. Пустые арбалеты отбрасывали к стене и бежали к двери. Из-за двери кто-то подавал заряженные.

Заслонка шлюза была уже полностью поднята. Поток ревел! Я понял, почему отец так кричал. Попробуйте удержаться на месте в ревущем потоке, если стены гладкие и склизкие, а вы стоите на корточках. Людей Каспера потащило течением мимо нас. Уртон и Стефан схватили большие колотушки и начали бить тех, кого проносило течением мимо них. А арбалетчики опустились на одно колено вдоль обеих сторон канала и стали тыкать в них мечами. Я тоже достал меч и стал тыкать в людей Каспера, Я целил в лицо или шею, потому что остальное было закрыто доспехами, но попадал не всегда. Очень уж быстро несла их вода.

Когда основная вода схлынула, Уртон закричал:

– Засада! Нас предали!

– Спасайся! Уходим! – подхватил отец. А наши люди кричали:

– Бей Каспера! В погоню!

– Нас предали! – завопил я во всю глотку.

– В погоню! – ревел Стефан.

– Богдан, за старшего! – распорядился отец. – Проверь нижний туннель. Но не рискуй. Ты знаешь, что будет. – И побежал наверх. Уртон и Стефан – за ним. А я – за Стефаном.

Наверху было красиво и страшно. Потому что все мужчины, сколько их ни было в замке, поднялись на стены. Весь замок был освещен факелами. Столько народа на стенах я ни разу не видел. Мы тоже поднялись на стену. Люди Каспера готовились штурмовать замок. Их было очень много.

– Победа! – закричал отец. – Лазутчики уничтожены! Все, до одного!

Что тут началось! Наши люди радостно кричали и размахивали оружием. Я тоже кричал и махал мечом. А меч мой был в крови, и это видела Саманта! А потом отец назначил награду за голову и правую руку Каспера. Пятьсот золотых. Люди Каспера недовольно зашумели. Мол, Каспер воюет честно, а отец – нет.

– Ах вы, недоноски! – снова закричал отец. – Кто еще не пробовал мочу дракона?! – и махнул рукой. Помощник Стефана поднес факел к ложке катапульты и нажал на рычаг. Эта катапульта была намного меньше той, которая развалилась от первого выстрела, но все же пылающий ведерный глиняный кувшин со спиртом кометой ушел в небо. И упал посреди людей Каспера. Правда, горящую тряпку задуло встречным ветром, пока он летел, и спирт не загорелся. Но десять лучников начали пускать в то место из длинных луков горящие стрелы, и через секунду спирт вспыхнул. От огня никто не пострадал, только троих убило стрелами, и одного – кувшином со спиртом, но люди Каспера очень испугались. А отец уже спустился со стены и сел на коня. И Уртон, и даже Стефан. Я отобрал у какого-то солдата короткий лук, забросил за спину два колчана со стрелами, вскочил на коня и спрятался за углом. А когда оглянулся, за мной, тоже на коне, выжидала момента Саманта. Я хотел ее прогнать, но не успел, так как ворота открылись, и наши всадники устремились на врага. А за ними – мы с Самантой.

Мы пронеслись сквозь ряды пехоты Каспера как нож сквозь масло. Они даже опомниться не успели. А я не выпустил ни одной стрелы, потому что при такой бешеной скачке стрелять невозможно.

Тут наш отряд разделился. Большую часть отец повел за собой прямо на лагерь Каспера, а человек десять вслед за Уртоном поскакали к началу туннеля. Я тоже поскакал за Уртоном, потому что понял, что там будет самое интересное. А Саманта поскакала за мной.

Мы на полном скаку ворвались в лес. Ветки больно хлестнули меня по лицу. Я бросил поводья и пригнулся к самой шее лошади. Но лесок был совсем маленький, и скоро кончился. Я думал, у болота мы спешимся, но Уртон погнал лошадь прямо в воду, а за ним и остальные. Так было делать нельзя, и одна лошадь распорола себе брюхо об корягу, и у нее вывалились кишки, но мы очень торопились и даже не добили ее. Я понял, что Уртон хочет обогнать тех людей Каспера, которые возвращаются по туннелю назад. Но их, наверно, не меньше сотни, а нас всего… десять. Было двенадцать.

Мы спешились у решетки. Один из солдат сразу начал высекать огонь и зажигать факелы, другие достали откуда-то щиты из толстых досок, лопаты и полностью перекрыли путь воде. Стефан и Уртон полезли внутрь. Оттуда послышались глухие удары. Все очень торопились. Я тоже полез внутрь. Стефан ломал стенку, которой раньше не было.

– Берегись! – закричал он. Мы с Уртоном отскочили, и стенка рухнула. За ней стояли друг на друге пузатые, двадцативедерные винные бочонки. Целая дюжина. По запаху я понял, что в них спирт. Два бочонка Уртон приказал поднять наверх, остальные выстроил в ряд и сбил со всех днища. И сел ждать.

Вскоре мы услышали шаги. Точнее, команды. «Левой, левой, левой» – командовал кто-то в темноте. Уртон начал выливать спирт из бочонков прямо на пол. Вместо воды навстречу идущим потек ручей спирта. Я понял, что сейчас будет и полез наружу. Четыре человека держали наготове факелы. Уртон вылез вслед за мной. Стефан захлопнул решетку, а вместо замка вбил в петли кинжал и обломил. Уртон кулаком выбил дно у одного из двух оставшихся бочонков, и, когда изнутри послышалась ругань и шум разбрасываемых бочонков, выплеснул спирт на решетку, опрокинув бочонок. Отошел на два шага и кивнул одному из факельщиков. Тот кинул факел.

Вввух! – десятиметровый огненный язык ударил из-за решетки и опалил мне лицо. Уртон бросился в воду, поднялся грязный, мокрый и очень злой. А из туннеля неслись вопли. Как будто сотне кошек сразу наступили на хвост. Но через три минуты все стихло. Я посмотрел на Саманту. Она сидела бледная, замерзшая и стучала зубами. И все старалась потеплее завернуться в кольчужную рубаху. Глупая. Как будто дырявое железо согревает.

Мы ждали четверть часа. Потом Уртон поднялся, вылил последний бочонок спирта, подождал минуту, чтоб спирт дальше протек, и кинул факел. Такого могучего «ввух» не было. Но дыма стало намного больше. Еще через полчаса Уртон пошел на разведку в туннель. Вернулся очень быстро, надсадно кашляющий.

– Там нечем дышать, – сообщил он.

Я сказал Уртону, что перед лесом нас было двенадцать, а доехало десять, и один дошел пешком. Уртон послал людей, и они вскоре нашли в лесу парня со сломанной шеей и привели его коня. Я попросил Уртона рассказать для Саманты, зачем он посадил мать в подземелье на цепь. Это я ловко придумал. Все считали, что я знаю план, а мне самому очень хотелось услышать. Уртон рассказал.

Его мать, хоть и походила на старую головешку, сохранила острый ум и твердую память. Она три дня осваивалась в подвале, а на четвертый к ней подсадили пленного. Прикинувшись сумасшедшей и наврав ему, что будто просидела в подвале три десятка лет, и была лично знакома со скелетами, пока они еще живыми были, мать Уртона совсем запугала парня, после чего рассказала ему об туннеле, открыла отмычкой замки и проводила до шлюза. Парень рассказал обо всем Касперу, и Каспер, понимая, что утром побег будет обнаружен, послал людей в туннель. Чтобы они перебили часовых и открыли ворота. А мы этих людей встретили! У нас погиб один человек, а у них – штук триста!

Но потом я подумал, что Каспер теперь знает о туннеле. И может перекрыть нам воду. Правда, он думает, что это подземный ход, и с колодцами не связан. Но нам теперь придется закрыть шлюз и затопить туннель.

Потом я подумал, что воду мы можем брать из нижней половины туннеля. Из той части, которая выходит в реку. В омут. Но если там где-нибудь застряла пара трупов, то нам будет очень нехорошо. Сами хлебнем того, что готовили Касперу.

Об этом я рассказал Уртону. Уртон сказал, что дракона придумает, как сделать воду съедобной. Все начали спорить. Только Саманта сидела, нахохлившись, в стороне. Когда мы скакали сюда, она искупалась в болоте, и теперь очень мерзла.

– Вы воюете как трусы! – закричала она вдруг и отвернулась. Все удивленно замолчали.

– Джон, она же еще совсем зеленая. Зачем ты ее взял? – спросил кто-то из солдат и рассмеялся. И все остальные тоже рассмеялись. Зря он так сказал. Саманта взглянула на меня с такой ненавистью!

Уртон опять пошел на разведку в туннель.

– Скоро можно будет идти, – сказал он. Мы подождали еще час, убрали щиты, которые перегораживали ручей, зажгли факелы, взяли лошадей под уздцы и вошли в туннель. Ух, и вонища там была! На полу валялось много-много трупов. Лошади спотыкались об них и нервничали. Не поверите, обгорелых было не так и много. Один из трех-четырех. Остальные задохнулись. Ручеек спирта был совсем слабенький, и тек там, где дно глубже. А они прижались к стенам. И одежда на них была вся мокрая. Вот они и задохнулись в дыму. Уртон отдал приказ и солдаты стали тыкать мечами в шеи трупам. Саманта презрительно зашипела.

Мы чуть все не угорели в этом туннеле. Вышли из него со страшной головной болью. А лошади… Вы видели когда-нибудь пьяную лошадь? Которая на четырех ногах стоять не может? Я теперь видел. Пока мы вели их по туннелю, еще ничего, но как вывели на свежий воздух, одна свалилась. Уртон осмотрел ее и приказал забить на мясо.

В замке дело обстояло очень плохо. От отряда рыцарей, который возглавлял отец, осталось меньше трети. И Каспера они не убили. Не нашли. Сожгли все шатры в лагере Каспера, все сено и вообще, все, что могло гореть. Но, пока они жгли лагерь, люди Каспера пошли на штурм. А тяжелая конница Каспера развернулась и хотела атаковать отца. Но отец не стал с ними сражаться, а поскакал от них, по большой дуге и под стены замка. Он напал с тыла на тех, кто штурмовал стены. А конница Каспера скакала за ним, и казалось, что это один большой отряд. Наши люди опять кричали: «Измена!», «Нас предали!», «Спасайся!» Люди Каспера сначала не поняли, кто на них скачет, а когда поняли, наши уже проскакали, а на них мчалась конница Каспера. В общем, получилась полная неразбериха, штурм сорвался, но у наших лучников и арбалетчиков на стенах было много работы. Отец дважды обскакал вокруг замка, прежде, чем конники Каспера поняли, что лучше им держаться подальше от стен. Тогда открыли ворота, и наши люди смогли укрыться за стенами. Но многие лошади не выдержали такой скачки, а многие пали уже во дворе замка. Хотя с них сняли попоны и броню, обтерли и выгуливали по двору. И на стенах было много убитых и раненых. И спирта у нас не осталось. И стальные арбалетные стрелы против рыцарей опять кончились. Но многие радовались. Потому что со стороны казалось, что мы побеждаем. Они не думали, что еще три-четыре таких дня, и в замке ни одного воина не останется. Одни бабы да мужики.

Я разыскал отца. Он был живой и здоровый. Только губа разбита, да на левой щеке след от меча. Совсем неглубокий, просто царапина. А губа была как котлета. А у меня на левой щеке тоже была царапина. Ветка стегнула, когда через лес скакали. Уртон посмотрел на нас обоих и рассмеялся. А мама обняла нас и заплакала. А потом стала ругать меня. Плакала и ругала. Поэтому я сказал, что мне надо к леди Элане, и убежал в подвал.

В комнате тети Элли воздух был очень плохой. Хуже, чем в туннеле, когда мы по нему шли. Тетя Элли положила голову на стол, и глаза у нее были мутные. Я распахнул пошире дверь и подпер скамьей, чтоб не закрылась. А сам побежал наверх, позвал людей, и мы открыли все двери и люки, которые вели в подвал. Уртон тем временем передал отцу мои слова насчет воды, и отец послал людей с баграми вылавливать трупы из нижнего туннеля. А других – выносить из верхнего. Теперь уже незачем было скрывать туннель от своих людей, когда даже Каспер знал о нем.

Тетя Элли тем временем немного оклемалась и начала выспрашивать, как шла битва. Сначала у отца, потом опросила человек двадцать из тех, кто стоял на стенах. У меня болела голова, я очень устал, и никак не мог понять, чего она добивается. Видимо, отец тоже не мог понять, потому что спросил:

– Что вы об этом думаете, леди?

– Опять на «вы», мой лорд?

– К черту!

– Войсками Каспера никто не управлял. Каждый из его военачальников действовал в силу своего разумения. И это хорошо, иначе мы бы здесь не разговаривали.

О чем говорилось дальше, я не знаю, потому что уснул. Знаю только, что все утро и весь день наши мужики и похоронные команды Каспера занимались уборкой трупов. Наши снимали с трупов из туннеля оружие и доспехи, а тела поднимали на стену и сбрасывали вниз. А похоронные команды Каспера увозили их на телегах в лес. И телег этих было много-много. А когда из туннеля вытащили все трупы, отец закрыл шлюз, чтобы накопить воду и промыть нижний туннель.