Текст книги "Opus Vivendi"
Автор книги: Павел Раснер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Павел Раснер
Opus Vivendi
Посвящается моим родителям, заложившим основы моего мировоззрения, моей любимой жене, это мировоззрение разделяющей, нашим детям, для которых во многом писалась эта книга…
С глубоким уважением и благодарностью моим учителям, ставшим наставниками не только в профессии, но и в жизни…
П.
От автора
Скажу честно – задумывалась эта книга как список того, что не следовало бы делать, если хочешь прослыть человеком воспитанным. И материал поначалу для нее подбирался с методической точки зрения очень однообразно – около 7 лет я записывал те примеры общественного, или, если угодно, антиобщественного поведения окружающих, которые задевали мои чувства. Зашел пассажир в переполненный транспорт, не сняв рюкзак и растолкав соседей, – на карандаш! Поговорил по мобильному телефону на весь вагон, обсудил все подробности интимной жизни с невидимым собеседником – опять милости прошу в книжку! Когда личная коллекция таких наблюдений перевалила за 150, я начал классифицировать их по группам – «поведение за столом», «одежда и внешний вид», ну и так далее… Наблюдательный читатель в таком подходе тут же заметит один существенный изъян. Нет, он не в принципах классификации, он в самой основе отбора примеров. Все они задели МОИ чувства, но, вполне вероятно, могли бы оставить равнодушным другого наблюдателя. Или наоборот – ваш список был бы втрое длиннее моего… Тут уж «кто на кого учился». Допускаю, что выпускнице Бестужевских курсов все происходящее в нашем непростом 21-м веке вообще показалось бы дикостью. Этот сюжет многократно обыгран в различных фантастических романах: авторы с ужасом наблюдают за нравами современников глазами «гостей из прошлого».
Брюзжание о том, что раньше все было лучше, и деревья выше – это вечная песенка… И все же не будем отвлекаться от главной линии повествования, где я, как автор, оказался под прицелом и обсуждением. Признаю – книга исходно исключительно субъективна. Это мой «глас вопиющего в пустыне», мой «крик души». Для придания повествованию некоторого налета объективности я призываю в свидетели многие литературные произведения, тексты из Интернета и прочих источников, но отбираю их исключительно предвзято. Долгое время я вынашивал мысли, которые изложил в этой книге, и вот они перед вами.
Вступление
В автомобиле леди должна сидеть справа от джентльмена.
Дама, сидящая слева, – не леди.
Э. Пост
Дорогие читатели, приветствую вас, желаю всяческих успехов, здоровья и благополучия! Делаю это совершенно искренне, поскольку совершенно уверен, что чем больше вокруг здоровых, благополучных и успешных людей, тем приятнее и легче живется всем, в том числе и автору этих строк!
Уверен, что эта книга – далеко не первый попавший вам в руки текст, касающийся правильного житейского обхождения. В наше время повальной информатизации вообще сложно кого-то удивить. Да, честно говоря, и задачи такой я не ставил. Идея написания подобной книги наверняка приходила в голову решительно всем родителям, которые наблюдают за ростом и взрослением своего возлюбленного чада, регулярно поучая его или ее: «Не крутись за столом», «не размахивай руками», «не кричи громко», «не перебивай старших», ну и так далее…
В старину в больших патриархальных семьях нормы поведения прививались более системно. На то и патриархальная семья! Что это буквально означает? Что во главе семьи стоит мужчина, патриарх (хотя более ранняя форма семейного уклада – матриархальная). Но я сейчас не пытаюсь начать разговор об истоках гендерного шовинизма (об этом, если позволите, поговорим позднее), я лишь хочу подчеркнуть существовавшее «единоначалие», которое обеспечивало единство взглядов, обычаев, если хотите, морали большой группы людей – семьи.
С незапамятных времен и до примерно 15–16 веков семья – это не «семь я», это существенно большая по численности группа людей. Патриархальная семейная община состояла из 3–5 поколений родственников по отцовской линии. Численность семьи могла доходить до 250–300 человек. Управлял семьей старший мужчина, имеющий неограниченную власть. Женским хозяйством руководила старшая женщина, и дети росли в такой семье по общим законам и принципам, нарушать которые было нельзя: за проступком немедленно следовало наказание.
Я решительно против системы наказаний ментальных или, тем более, телесных, против любого насилия, но «за» общую систему педагогических законов и правил. В современной семье отец и мать работают с утра до глубокой ночи, зарабатывая возможность в тяжелой конкурентной борьбе устоять на этой, а потом, если повезет, и следующей ступеньке социально-экономической лестницы, верхушка которой теряется где-то за облаками. А кто занимается воспитанием ребенка? Как в известном анекдоте?
– Буратино, кто тебя воспитывал?
– Когда папа Карло, а когда никто!
Кто же в такой системе берет на себя функции воспитания? Хорошо, если есть неработающие бабушки и дедушки (хотя тоже вопрос – а их-то кто воспитывал? И где?). В большинстве случаев задачу воспитания берет на себя детский сад, улица и Интернет. Думаю, вы согласитесь со мной, что школа в воспитании детей особенного участия не принимает. Там и обучение-то происходит не лучшим образом…
Чему может научить детей воспитатель детского сада? Ну, чему-то может. А дальше? Как привить молодому человеку навыки поведения за столом, если семья не имеет традиции семейного обеда, если супница, которая является непременным атрибутом такого обеда, вообще отсутствует в домашнем хозяйстве? Если перед редким общесемейным собранием для принятия пищи младшее поколение предлагает: а давайте закажем пиццу? Да, давайте! И поедим ее из большой умеренно красивой картонной коробки руками, запивая прямо из бутылки кока-колой! Простите, я, конечно, утрирую. Но в каждой шутке есть доля правды! Из нашей жизни уходит культура… Культура походов в музеи и театры, культура семейных обедов, стильной красивой одежды, написания писем и т. д.
Эти традиции существовали долгие времена, и основа их заложена в уважении к старшим, в почитании родителей и некоторых других не столь уж многочисленных истинах. Я попробую доказать это чуть позже, в первой главе, а сейчас еще одно лирическое отступление.
Таких отступлений в моей книге будет предостаточно. Я, собственно, ради них и начал писать. Хочется обсудить, подумать, проанализировать. Особенно интересно, почему правила поведения сформировались именно так. Какие причины к этому привели, какие идеи владели умами и изменяли взгляды и привычки людей? Мои личные познания в этой области более чем скромные: я не историк, не филолог, не социолог и не психолог. Им было бы более органично проводить подобный анализ. Но, отбросив ложную скромность (грех, соизмеримый с гордыней), я тоже хочу заявить свои претензии на некоторые аналитические способности – все-таки удалось мне в жизни стать профессором и доктором наук, пусть и в медицине, написав две свои и прочитав и отрецензировав десятки чужих диссертаций. Я попробую на основании данных других авторов, безымянных исторических документов, неподкупной Википедии и множества других источников докопаться до истины.
Одна из наукообразных версий формирования правил общественного поведения, популярных на просторах Интернета, – эксперимент под кодовым названием «Здесь так принято». Некоторые источники приписывают авторство Бернару Верберу, некоторые – Гарри Фредерику Харлоу.
Сценарий эксперимента был якобы таким: в помещении к потолку подвешивается банан, после чего туда помещается несколько обезьян шимпанзе. При попытке одной из обезьян достать банан все остальные получают душ холодной водой. Так повторяется несколько раз до закрепления устойчивого условного рефлекса. Пока это практически повторение опытов академика Павлова. А дальше становится интереснее: обитатели комнаты начинают избивать соседку, предпринимающую попытку завладеть бананом.
Через некоторое время все обезьяны сидят, смотрят на банан, но заполучить его уже не пытаются. Во второй фазе эксперимента одну из обезьян подопытной группы заменяют другой, не принимавшей участия в первой фазе. Вновь прибывшая особь, разумеется, пытается достать банан и тут же подвергается групповому избиению, быстро теряя желание полакомиться подвешенным к потолку фруктом. Исследователи постепенно заменяют обезьян по одной, пока в клетке не останутся только те особи, которые никогда не испытывали на себе бодрящего воздействия холодной воды. Все они сидят и смотрят на банан, не пытаясь им завладеть. Почему они ведут себя так пассивно? А потому что ЗДЕСЬ ТАК ЗАВЕДЕНО.
Красивая история, не правда ли? К сожалению, такого эксперимента на самом деле никто не проводил. Гарри Фредерик Харлоу в качестве объектов исследования использовал только макак-резус (а у них совсем другой уровень социальной организации), Бернар Вебер вовсе не экспериментировал с обезьянами. Это просто интернет-мем. А жаль… Согласитесь – идея интересная!
Сухое изложение законов и правил мало кого увлечет, для этого есть много других книг, которые я буду регулярно цитировать. Одна из самых авторитетных так и называется: «Энциклопедия этикета от Эмили Пост». Она уже шесть лет лежит у меня на письменном столе. Книга выдающаяся, бесконечно интересная и авторитетная, пережившая 17 переизданий. В ней написано почти обо всем.
Но давайте для начала выясним, кто такая Эмили и почему она стала писать подобные книги (коих из-под пера Пост вышло двенадцать!). Википедия описывает ее жизнь так: дочь известного архитектора и наследницы пенсильванских угольных магнатов. Родилась в 1872 году, и к своему совершеннолетию уже была полноправным членом нью-йоркского высшего света. Дальше последовало блестящее замужество – она без памяти влюбилась в молодого финансиста Эдвина Поста. Через два года, после рождения двух сыновей, Эмили обнаружила, что ее муж проводит гораздо больше времени с молодыми актрисами на своей яхте, чем с ней и детьми. Слишком хорошо воспитанная и гордая, чтобы устраивать скандалы, Эмили уберегла сыновей от семейных сцен. В июне 1905 года ее супруга Эдвина Поста посетил сотрудник «желтого» журнала «Городские темы». Он предложил Посту выгодную сделку: «или заплатите журналу за якобы многолетнюю подписку 500 долларов (нынешние 10 000), или в следующем номере появятся красочные описания ваших развлечений на яхте».
Пост обратился в полицию, которая умело и охотно довела дело до суда над журналом-шантажистом. Суд, однако, ударил не столько по журналу, сколько по высшему обществу, потому что при допросах свидетелей выяснилось, что отступные деньги грязному журнальчику уже заплатили за сокрытие своих внебрачных похождений и Джон Астор, и Уильям Вандербильд, и знаменитый архитектор Стэнфорд Уайт…
Как и следовало ожидать, главными пострадавшими стали жены богачей, особенно благовоспитанные. Эмили Пост в течение всего суда мужественно демонстрировала лояльность к мужу и ходила с ним на все заседания и слушания. Но через полгода после окончания суда они развелись. Дальнейшая судьба Эдвина Поста неизвестна, кроме того, что его фамилия вскоре стала одной из самых популярных в Америке благодаря книгам, написанным его бывшей женой.
Книга Эмили Пост «Этикет» (сборник актуальных в США на тот момент хороших манер) вышла в первом издании в 1922 году. Она была честно адресована узкому слою американской публики. «Обычно, – говорилось в книге, – для дебютантки неудобно иметь одну горничную на двоих с матерью». Или: «Набор визитных карточек лучше иметь одного дизайна для городского дома и другого – для загородного». Или: «В автомобиле леди должна сидеть справа от джентльмена. Дама, сидящая слева, – не леди».
После этих цитат становится понятно, почему издатели питали весьма скромные надежды на книгу и отпечатали ее тиражом всего в 5 тысяч экземпляров. К полному их изумлению, книга полтора года продержалась в списке бестселлеров, и за это время им пришлось восемь раз ее допечатывать. Двадцати пятью годами и семью изданиями позднее она все еще продавалась по три тысячи экземпляров в неделю.
В чем же загадка успеха Эмили Пост? Почему в предположительно бесклассовом обществе Америки массовый читатель мог так самозабвенно изучать правила хорошего тона? Книги Эмили Пост отличались от всех предыдущих. Во-первых, она писала их почти как беллетристику. А во-вторых, по мнению Эмили Пост, высшее общество не представляет собой союза богатых, оно также не горит желанием исключить из своего круга людей, рожденных в незнатных семьях… Высшее общество – это ассоциация джентльменов и леди, для которых грамотная и вежливая речь, обаяние воспитанности, понимание светской любезности и инстинктивное внимание к чувствам и удобствам других людей являются главными рекомендациями. И миллионы аутсайдеров загорелись идеей стать инсайдерами, пусть не самого высшего общества, но общества выше своего теперешнего.
Понимая это, Пост стала выпускать дополненные и расширенные издания своих книг. Дальше – больше. В книгах Пост стали появляться примеры хороших манер для курящих дам или для людей, голосующих на дорогах, примеры поведения, уместного при встрече ветеранов войны… А в 1949 году она даже вела газетную колонку «Этикет водителей грузовиков»!
Популярность ее книг была ни с чем не сравнимой: во время войны «Этикет» стал книгой, наиболее востребованной солдатами, и одной из тех, которые чаще всего крали из публичных и домашних библиотек. В 1950 году Эмили Пост была признана второй по популярности женщиной в Америке – после Элеоноры Рузвельт. Подводя итог жизни Пост, автор книги о ней, Лора Кларидж, пишет: «Эмили Пост сломала больше стен, разделяющих социальные слои американского общества, чем сам Франклин Делано Рузвельт».
Где-то вокруг Центрального парка в далеком Нью-Йорке и в окрестностях Хэмптон-Корта в Лондоне и сейчас проживают малоизвестные широкой аудитории англосаксы, которые продолжают по три раза в день переодеваться к обеду и ужину, носить костюмы-тройки и пить изысканный чай с бисквитами ровно в 5 часов, оставив всему миру право ходить в приспущенных джинсах (чтобы нижнее белье торчало) и модных кроссовках в стиле ugly. Кстати, если вы вдруг учили в школе немецкий или французский: в переводе с английского (читай – с англосаксонского) слово ugly переводится как «уродливый»! А не «удобный» и «неформальный», как хотят внушить нашему подсознанию модные дизайнеры.
Глава первая
Уроки истории
– Однако, Анна Павловна, я вам откровенно скажу, – Евгений Нилыч с трудом удерживал себя в границах мягкости, – меня это даже удивляет. Дочь уходит бог знает куда, не ночует дома, а вы и не заботитесь узнать, где она! Вы меня извините, но я всегда повторю: очень уж вы большую волю дали Катерине Ивановне…
Андрей Осипович-Новодворский«Эпизод из жизни ни павы, ни вороны»
Прежде чем углубиться в историю появления свода правил и законов поведения человека в обществе, я хочу привести два принципа, которые не являются столь уж каноническими, но лично мне представляются совершенно универсальными и всеобъемлющими:
1. Относитесь к окружающим так же, как хотели бы, чтобы отнеслись к вам.
2. Не считайте себя лучше других.
Ничего сложного, казалось бы. Даже и обсуждать нечего. И если соблюдать эти два нехитрых правила, жизнь, я в этом совершенно уверен, изменитсяк лучшему. Здесь и ответ на вопрос «тварь ли я дрожащая?», и «не возжелай жены ближнего своего», и «не убий»…
Примерно в возрасте 7–8 лет родители дали мне почитать книгу, определившую нормы поведения жителей Российской Империи на долгие 200 лет, – «Юности честное зерцало». Было невероятно интересно разбираться во всех этих ятях и ижицах, которыми изобиловал текст (у меня факсимиле первого издания – Напечатася повелѣнiемъ Царскаго Велiчества. Въ Санктъ Пiтербурхѣ Лѣта Господня 1717). Оказалось, что читать на этом языке можно, хоть многие слова и непривычны. А вот предмет описания оказался неожиданно актуальным – все, что было нельзя делать тогда, нельзя и сейчас. Вот только в наше время такие нормы поведения даже не обсуждаются, а тогда, видимо, это было не так очевидно…
• У родителей речей перебивать не надлежит, и ниже прекословить, и других их сверстников в речи не впадать, но ожидать, пока они выговорят. Часто одного дела не повторять, на стол, на скамью, или на что иное, не опираться, и не быть подобным деревенскому мужику, которой на солнце валяется, но стоять должни прямо.
• Без спросу не говорить, а когда и говорить им случится, то должны они благоприятно, а не криком и ниже с сердца, или с задору говорить, не яко бы сумозброды. Но все, что им говорить, имеет быть правда истинная, не прибавляя и не убавляя ничего.
• Не прилично им руками или ногами по столу везде колобродить, смирно ести. А вилками и ножиком по торелкам, по скатерти или по блюду чертить, не колоть и не стучать, но должни тихо и смирно, прямо, а не избоченясь сидеть.
• Всегда недругов заочно, когда они не слышат, хвали, а в присутствии их почитай и в нужде их им служи, также и о умерших никакого зла не говори.
• Младый отрок должен быть бодр, трудолюбив, прилежен и безпокоен, подобно как в часах маетник, для того что бодрый господин ободряет и слуг: подобно яко бодрый и резвый конь учиняет седока прилежна и осторожна.
• Отрок должен быть весма учтив и вежлив, как в словах, так и в делах: на руку не дерзок и не драчлив, также имеет оной стретившаго на три шага не дошед, и шляпу приятным образом сняв, и не мимо прошедши назад оглядоваясь поздравлять. Ибо вежливу быть на словах, а шляпу держать в руках неубыточно, а похвалы достойно. И лутче когда про кого говорят: он есть вежлив, смиренный кавалер, и молодец, нежели когда скажут про которого, он есть спесивый болван.
• Когда о каком деле сумневаешься, то не говори того за подлинную правду, но или весьма умолчи, или объяви за сумнительно, дабы после, когда инако окажется, тебе не причтено было в вину.
• Никто честновоспитанный возгрей (соплей) в нос не втягает, подобно как бы часы кто заводил, а потом гнусным образом оныя в вниз глотает, но учтиво, как вышеупомянуто, пристойным способом испражняет и вывергает.
• И сия есть не малая гнусность, когда кто часто сморкает, якобы в трубу трубит, или громко чхает, будто кричит, и тем в прибытии других людей или в церкве детей малых пужает и устрашает.
Полное название книги звучит более пространно: «Юности честное зерцало, или показание к житейскому обхождению, собранное от разных авторов». Подготовлен этот свод правил поведения по указанию Петра I епископом Рязанским и Муромским Гавриилом при активном участии Якова Брюса – сподвижника Петра и того самого чернокнижника из Сухаревой башни. В первой части помещены азбука, таблицы слогов, цифр и чисел, а также нравоучения из Священного Писания. А вот вторая часть – это собственно «зерцало», то есть сборник хороших манер для «младых отроков» и девушек дворянского сословия.
Сочинение регламентировало практически все аспекты общественной жизни, от правил поведения за столом до государственной службы. Книга призвана была сформировать стереотип поведения светского человека, избегающего дурных компаний, мотовства, пьянства, грубости и придерживающегося европейских светских манер. Принято считать, что вторая часть представляет собой компиляцию из западноевропейских (в основном немецких) изданий аналогичного содержания, возможно, дополненных лично Петром. В числе прочих источников называют в частности «О воспитанности нравов детских» («De civilitate morum puerilium») Эразма Роттердамского [1].Трактат «De civilitate morum puerilium» был впервые переведен в России под названием «Гражданство обычаев детских». При повторном переводе в 1706 году получил название «Златая книжица о гожении нравов». Периодически книга переиздавалась вплоть до конца XIX века.
В предисловии я обмолвился, что начало любого воспитания лежит в почитании родителей. С большим уважением к своим папе и маме и, конечно, к каноническому тексту «Зерцала» привожу первый абзац:
«В первых наипаче всего должни дети отца и матерь в великой чести содержать. И когда от родителей что им приказано бывает, всегда шляпу в руках держать, а пред ними не вздевать, и возле их не садитися, и прежде оных не заседать, при них во окно всем телом не выглядовать, но все потаенным образом с великим почтением, не с ними вряд, но немного уступи позади оных в стороне стоять, подобно яко паж некоторый или слуга».
Почему это так важно? Это позволяет уберечь неокрепший, извините за банальность, ум молодого человека от таких заявлений, адресованных родителям: «ты ничего не понимаешь», «ты устарел», «а я считаю по-другому», «так уже никто не делает», «ты уже не можешь указывать мне» и т. д. Уверен, что во все времена желание высказать нечто похожее обуревало тогдашних тинейджеров. Неважно, было ли это в Древнем Риме или в XVIII веке.
Мне, как человеку, возраст которого приближается к 50, совершенно понятно, что это «болезни» роста, бунт пубертатного периода, этакий приступ юношеского нигилизма. Это ничего, это пройдет! А вот и нет, милостивые господа! Это пройдет только в том случае, если эти мысли, путь даже и присутствуя в подсознании, не станут явными и не будут поощряемы окружающими. Первые годы ребенок зависит от родителей и вынужден следовать их советам и указам. Потом наступает тот самый пресловутый возраст, когда личность человека начинает просыпаться и заявлять свои права. Это естественно, но отсутствие опыта и понимания жизни играют здесь дурную шутку: сохранить верное направление движения, удержаться от искушения сделать «зигзаг» либо вовсе пойти не той дорогой очень непросто.
С приходом зрелости большинство молодых нигилистов понимают, что были неправы, и с улыбкой вспоминают: «да… лет в 15 я почудил! Из дома сбегал… дрался…с компанией дурной связался…». Но ведь бывает, что правильная дорога потом утрачивается безвозвратно! Сделанные ошибки не всегда можно исправить. Ну что там могли набедокурить эти ребята в начале XIX века? Так, мелочи! А в наше время нужно один раз уколоть или покурить что-то непонятное, и навсегда лишиться возможности стать нормальным человеком! НАВСЕГДА! И набатом звучат адресованные Шарикову слова профессора Преображенского:
«…Вам нужно молчать и слушать, что вам говорят. Учиться и стараться стать хоть сколько-нибудь приемлемым членом социального общества». Все-таки Булгаков – гений! Именно молчать и слушать! Нет другого рецепта!
Первые нравоучительные книги относятся к эпохе Древнего царства. В древнеегипетских «Поучениях Кагемни» излагаются бытовавшие в то время правила хорошего тона в виде наставлений старшего поколения молодому. В форме беседы приводятся некоторые нормы поведения свободного человека: как вести себя за общим столом (нужно сдерживать свой аппетит, но не обижать презрением не следующих этому правилу); стараться не быть болтливым и высокомерным, «ибо неведомо, что совершит бог, когда он накажет». Действительно, неведомо, и я уверен, что вам даже несколько странно, что эта глава не началась с христианских заповедей. Давайте исправим эту ошибку, но внесем в вопрос ясность.
Жизнь многих народов задолго до формирования всех прочих предписаний и ограничений предопределяли именно религиозные тексты. Ветхий Завет – первая и древнейшая из двух (наряду с Новым Заветом) частей христианской Библии, состоит из 39 книг Танаха (еврейского Священного Писания) – общего для иудаизма и христианства священного текста. Следует оговориться, что в православии и католицизме в Ветхий Завет включаются дополнительные книги, Русской православной церковью называемые неканоническими, а в католицизме – второканоническими. В протестантизме дополнительные книги в Ветхом Завете отсутствуют, и его состав полностью соответствует книгам Танаха.
Священные иудейские тексты (Танах) составляют иудейский канон, первоначально включавший 24 книги, впоследствии разделенные на 39 книг. Книги Танаха создавались на протяжении значительного промежутка времени: с XV века (некоторые считают – с XIII) до н. э. до II века до н. э. на древнееврейском языке (за исключением некоторых частей книг Даниила и Ездры, написанных на арамейском). Неканонические, или второканонические, книги написаны в последние четыре века до н. э., отчасти на древнееврейском, отчасти на древнегреческом языках. В дальнейшем, в период с III века до н. э. по I век до н. э., книги, написанные на древнееврейском, были переведены на древнегреческий в Александрии в III–I веках до н. э. и вошли в Септуагинту (Септуаги́нта, также «Перевод семидесяти старцев» – собрание переводов Ветхого Завета на древнегреческий язык). Септуагинта использовалась ранними христианами при формировании Ветхого Завета и сыграла важную роль в становлении христианского канона.
Давайте сначала разберемся с Торой или, иначе говоря, с Пятикнижием Моисея. В этих пяти книгах – самых древних и канонических (Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие) с точки зрения официального иудаизма содержится 613 заповедей. Они делятся на две главные категории: 248 заповедей предписывающих и 365 запрещающих.
Большая часть предписывающих – сугубо религиозного свойства. Две первые гласят: «Знать, что есть Бог» и «Знать, что Он один». Но очень много там и «бытовых» заповедей: о правилах купли-продажи, о судебных нормах, об обязанности спасать преследуемого от руки преследующего его убийцы, о законах наследования и так далее. А вот в запрещающих огромное количество рекомендаций по образу жизни и формированию общественной морали. Впрочем, религиозных тоже хватает.
Вот некоторые примеры запрещающих заповедей Торы:
1-я: Не допускать мысли, что есть другие боги, кроме Всевышнего
5-я: Не поклоняться идолам
9-я: Не совершать ритуал гадания
34-я: Не заниматься магией
61-я: Не нарушать слова клятвы
232-я: Не уклоняться от оказания материальной помощи неимущим
244-я: Не похищать деньги и имущество
255-я: Не оскорблять своими речами беглого раба
256-я: Не притеснять вдов и сирот
274-я: Запрет судье принимать подарки
289-я: Не убивать друг друга
301-я: Не распространять сплетни и клевету
355-я: Не вступать в близость с женщиной без брачного договора
365-я: Запрет царю преумножать свою личную казну
Прочитав эти краткие выдержки, любой человек согласится, что они вполне актуальны и на сегодняшний день. Если бы этим заветам кто-то следовал, хоть цари, хоть холопы…
Если 613 заповедей соблюдать в самом деле нелегко, то как быть с десятью?
«Синай стоял в огне, окутанный густым дымом; земля дрожала; гремел гром; блистали молнии; и в шуме разбушевавшейся стихии, покрывая его, раздавался голос Божий, произносивший заповеди (Исх. 19:1 и след.). Затем сам Господь начертал «Десять слов» на двух каменных скрижалях, «Скрижалях свидетельства» (Исх. 24:12; 31:18; 32:16) или «Скрижалях Завета» (Втор. 9:9; 11:15), и передал их Моисею».
Таковы обстоятельства появления этих пресловутых десяти заповедей. Несмотря на то, что тексты были заимствованы христианами и должны были бы соответствовать каноническим иудейским, в еврейской и христианской традиции заповеди несколько различаются. Более того, протестантские церкви, Православная и Грекокатолическая церковь, Римско-католическая и Лютеранская церкви тоже не согласны друг с другом в некоторых трактовках. Оставляю теологам спорить, какое прочтение более правильное, и привожу далее текст Десяти заповедей по Синодальному переводу Библии (Исх. 20:2–17) (Синодальный перевод – устоявшийся термин, обозначающий перевод книг Священного Писания на русский язык, осуществленный в течение XIX века и утвержденный Святейшим Правительствующим Синодом для домашнего (не богослужебного) чтения):
1. Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства, да не будет у тебя других богов пред лицом Моим.
2. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу, и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им; ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвёртого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои.
3. Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно; ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно.
4. Помни день субботний, чтобы святить его. Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; а день седьмой – суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришелец, который в жилищах твоих. Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них; а в день седьмой почил. Посему благословил Господь день субботний и освятил его.
5. Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе.
6. Не убивай.
7. Не прелюбодействуй.
8. Не кради.
9. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.
10. Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего.
Лютеране в своих книгах исключили вторую заповедь («не сотвори себе кумира»), а 10-ю разделили на две, так что суммарно все равно получилось 10. В Коране вы тоже обнаружите те же заповеди, но там их больше, чем 10, но меньше, чем 613… А католики… Постойте, я ведь сам призвал вас оставить теологические споры специалистам. Так и поступим. Ясно одно: в целом все основные религии проповедуют нечто похожее, и призывы их правильны и гуманны!
Совсем уже в зрелом возрасте я узнал, что «Юности честное зерцало» не было в России первым нравоучительным изданием о хороших манерах. Гораздо старше оказалась книга, которую многие знают, но цитируют из нее только самые страшные и дремучие фрагменты, – «Домострой».
Сегодняшняя коннотация этого слова – «грубое и жестокое устройство домашнего быта». На самом деле изначально все было не совсем так. Текст «Домостроя» возник в XV веке во времена Новгородской республики. По мнению некоторых исследователей, это был результат коллективного труда на основе существовавших на момент создания этого памятника литературных источников. Книга почти сразу получила распространение среди новгородских бояр и купечества. Прослеживается связь «Домостроя» с более ранними сборниками поучений, такими как славянские «Измарагд», «Златоуст», «Златая цепь» и западные «Книга учения христианского» (Чехия), «Парижский хозяин» (Франция) и другими. В середине XVI века «Домострой» был переписан духовником и сподвижником Ивана Грозного – протопопом Сильвестром в качестве назидания молодому царю. Именно этот текст известен более всего.
