Текст книги "В тихом Провиденсе"

Автор книги: Павел Почикаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Кэрри внимательно посмотрела на вытянутое и бледное лицо молодого человека, нет никакой он не школьник, да и черты лица ей не казались знакомыми. Всех своих соседей в радиусе полукилометра Кэрри представляла в лицо, хотя это не мешало ей с ними не здороваться, однако этот тип был точно не из местных. Так кого же он так боялся?

– Да. – Она изобразила широкую улыбку и положила одну руку так, чтобы не было видно свежего пятна на майке. Не хватало, чтобы про это поползли слухи. – Я как раз работала в кабинете. Вся в своих мыслях. Хотели чего-нибудь особенного? – Её взгляд недвусмысленно косился на зажатую книжку.

Парень посмотрел себе за плечи, потом неловко помялся, собираясь с мыслями, и после этого заговорил. Во время разговора он старался смотреть чуть выше её головы. Кэрри Уолш знала, что так делают солдаты на утреннем осмотре. Об этом ей поведал один солдафон в отставке, который за небольшое вознаграждение согласился проконсультировать её в вопросах армейского быта. В романе «Грязный закат» фигурировала военная база, на мускулистых и истосковавшихся жителей которой заглядывались столь любимые Кэрри красотки.

– Вы Кэрри-Ванесса Уолш? – Юноша нервничал, и её так забавила его робость.

– Именно так указано в моих документах. – Она постаралась придать своему лицу серьёзное выражение. Надо же, он где-то раскопал её второе имя. Обычно она ограничивалась только одной V. – И что вас привело в эту глушь? Зачем вы поздней ночью пролезли на мой задний двор?

Вопрос окончательно поставил паренька в ступор. Он беспомощно разевал рот и пытался жестикулировать, в один момент книжка чуть не выскользнула из-под его локтя, кисти он упорно продолжал держать в карманах.

– Я не… не… пролазил… – Он начинал оправдываться. – Никуда я не пролазил… Я же сказал… Я стучал в парадную, но вы не слышали… тогда… тогда я заметил свет и решил обойти дом… Там калитка не была закрыта… я видел вашу фигуру… – Осознав, какая каша выходит из его рта, он резко остановился, взял глубокий вздох и закончил монолог несколькими быстрыми и рублеными фразами. – Я приехал сюда из Вунсокета. К вам. Хочу попросить подписать книгу. Потому что я ваш фанат.

При этом он быстрым движением протянул ей книгу. Буквально впихнул. И снова убрал руку в карман. Она приняла её, в кухонном свете разглядела обложку последнего переиздания "Объятий Осьминога". Ну и разве могло быть иначе? Паренёк приехал к ней с противоположного конца штата, отыскал адрес и даже нашёл дверь, в которую нужно постучать. Это, конечно, не тянуло на подвиг Геракла, но проделывать такой путь ради простой закорючки… Видимо, она для него действительно много значила.

– Я читал все ваши романы. – Порывистость сменилась откровенность. – Я думал привезти их все, чтобы вы подписали, но подумал, что это будет как-то неправильно. Поэтому выбрал его. – Он указал на нетронутую временем обложку. Он самый первый и очень нравится моей… маме. – Последнее слово прозвучало несколько натянуто и фальшиво.

"Настолько нравится, что ты только что его купил?" – Ехидно спросила Кэрри в своей голове. На внутреннем форзаце был приклеен ценник.

Словно прочитав её мысли, юноша ответил.

– Я купил его специально… Если бы вы видели, во что превратился мой вариант "Объятий Осьминога", то ужаснулись бы. Он буквально зачитан до дыр!

Она? Ужаснулась? Собственной книги? Парню неплохо бы записаться на курсы самоконтроля.

– И как же звать столь дальнего путешественника? – Спросила она, усиленно пытаясь вспомнить, есть ли на кухне ручка.

Не потащит же она этого недоноска за собой в кабинет! Там пахнет её рабочей обстановкой и всюду валяются крошки и фантики! Но и оставлять его здесь ей не хотелось. Он не производил впечатления заядлого насильника, но это был её дом, купленный за её деньги, и она смертельно не выносила посторонних, пусть даже стоящих на пороге!

– Артур Джермин. – Ответил он, сильно польщённый этим вопросом.

– В таком случае, Артур, сейчас я немного приукрашу эту книгу!

А если на кухне не окажется ручки? Что она сделает: оставит его ждать и быстро за ней сбегает? Нет, бегать было слишком не солидно. Где это видано, чтобы успешные писатели бегали за ручками для автографов!? Но если она пойдёт, то у него будет время, и он сможет… сможет… Сможет что?

Плюнуть ей в чай? Увидеть гору немытой посуды? Посчитать смятые пивные банки?

– Минуточку. – Сказала она ему.

Лучезарно улыбаясь, она повернулась в сторону кухни и стала рыскать по ней глазами. Возле дымящейся и забытой кружки стояла тарелка полная использованных чайных пакетиков, ещё на столе стояла ваза с давно засохшими цветами и дурацкая статуэтка кота с дико вытаращенными глазами. Возле раковины у неё стоял органайзер, но в нём хранились чайные ложки, китайские палочки и непонятно как туда попавшая зелёная линейка. Кэрри не могла вспомнить, когда вообще последний раз пользовалась линейками. И ни одной ручки.

Там в кабинете у неё целые залежи ручек (обязательно гелиевых), которых хватило бы на небольшую войну! Но здесь не было ничего писчего. Кэрри подумала, а не накарябать ли ему автограф вилкой, когда её взгляд задержался на холодильнике.

Ну конечно же! Ей нужно почаще самой ходить за покупками, а то скоро вообще забудет простейшие бытовые навыки. Среди множества магнитов на холодильнике можно было разглядеть небольшой блокнотик с разноцветными страницами и надписями: "Что мне нужно не забыть в магазине!", к которому крепилась миниатюрная ручка. Хвала всем угодникам, что ей не пришлось тащиться в кабинет! Аминь!

Она ещё раз улыбнулась молодому человеку и сняла магнит с холодильника. Артур стоял в дверях и отвечал ей не менее милой улыбкой.

Шах и мат, поганые критики, кричащие, что она пишет только для женщин, склонных к зоофилии! Выкусите, все мужики! Ибо она знала, что они втайне от собственных жен всё же заглядывают в её книжки, а потом проглатывали их на одном дыхании, но никому про это не рассказывают. В этом путешественнике из Вунсокета она обрела уверенность, что её фантазии, в самом деле, приносят пользу не только ей.

Кэрри открыла книгу на первом чистом листе. Открепила от блокнотика ручку и приготовилась писать. Сосредоточиться мешала какая-то навязчивая мысль, Кэрри старалась её отогнать, чтобы придумать этому юноше особо запоминающуюся подпись.

– Скажите, мисс Уолш, а вашу мать звали Сьюзен? – Голос за её спиной отвлёк и в тоже время заставил вернуться к навязчивой мысли. Что скреблось в её сознании?

– Ага. – Легко кивнула она. Ох уж эти поклонники, знающие абсолютно всё. Хорошо ещё, что он не спрашивает, откуда у неё взялся тот шрам на плече.

Артуру Д, прибывшему из Вунсокета, далёкому путешественнику и преданному читателю

С любовью, Кэрри!

Под этими стандартными строчками она начала ставить свою размашистую подпись, когда юноша за её спиной продолжил задавать вопросы:

– А она не закончила жизнь в сумасшедшем доме? И если нет, то почему вы присваиваете себе его идеи?

Она не успела осознать своего возмущения, она не успела даже распрямиться… Первая пуля была выпущена ей в голову с двух метров. Кэрри отбросило на холодильник, в сознании всё смешалось, краски перестали быть яркими, свет от лампочки куда-то поплыл. Она водила руками по грязному полу, но то были лишь нервные импульсы. Тень, длинная, выше потолка нависала над, и у неё был такой длинный палец… Палец… Палец? Последней мыслью она осознала, что пытался донести до неё более не функционирующий мозг. И ей стало смешно.

Всё заключалось в обычной мелочи. Мелочи, которой она не уделила должного внимания. Собственный культ сыграл с ней злую шутку. На руках юноши были перчатки, поэтому он и держал кисти в карманах и очень стремительно пихнул ей книгу, а она не придала этому значения. Полчаса назад Кэрри мучилась от жары, а потом приняла книгу от парня, в самом начале августа одетого в перчатки… Какая… досадная… мелочь…

Выстрелов в грудь она не почувствовала. Раскрытый экземпляр "Объятий Осьминога" валялся возле её правой ноги, в скором времени до него должна была добраться кровь. Веер брызг стекал по холодильнику, чай из кружки немного расплескался.

– Проклятая зоофилка! – Прошипел Артур.

Как же ему хотелось всадить в неё восемь пуль за каждый роман, в котором она позорила Автора! Из всех них, она была самой грязной, самой ничтожной и самой отвратительной! Артуру хватило одного только взгляда на обложку, чтобы понять, что над его Автором снова надругались! Превратили в какой-то театр пошлости, обратили гениальность в мусор, скармливаемый массам, убили, расчленили и превратили в ничто.

Артур быстро осмотрелся. Женщина у его ног выглядела мёртвой, прикасаться к её грязному телу не было никакого желания. В соседних домах всё было тихо, и в этот раз его глушитель сработал. Он проверил, не оставил ли следов, и вышел на улицу.

Как и в прошлый раз, путь он проработал заранее, уходить опять приходилось в темноте. Он отвинтил глушитель, положил его в левый карман, пистолет, поставленный на предохранитель, спрятал в правом, на всякий случай накинул капюшон и двинулся в обход бассейна. Часы показывали, что у него чуть больше пятнадцати минут. Его путь лежал в сторону растущих деревьев.

Забор на заднем дворе Кэрри Уолш исполнял чисто декоративную функцию, впрочем, это был спокойный район, поэтому вряд ли она ожидала прихода кого-нибудь извне. Между её участком и участком соседей с севера образовывался узкий коридор, переходящий в небольшой лесок, круто спускающийся к водохранилищу. Тропинка здесь была грунтовой, и дождей давно не было, но Артур не забывал соблюдать осторожность, он понимал, что его поимка – это вопрос времени, он знал, что не сможет долгое время проводить полицию, но старался по возможности оттянуть этот момент.

На нём были ботинки на несколько размеров меньше и на ровной местности он старался делать узкие шаги. С ростом ему не повезло, такая каланча всегда бросалась в глаза, но может быть следы (если их, конечно, найдут) смогут немного обмануть копов?

В лесу следовало усилить осторожность, этим заросшим участком никто не пользовался. Тут без особого труда можно было сломать ногу или выколоть глаз торчащей палкой. Несколько дней назад он прошёлся здесь пару раз, рискуя быть замеченным, не хотел, чтобы во время отступления с ним вышла какая-нибудь беда.

Луны не было видно из-за туч, и шёл он преимущественно на звук воды. По прямой пройти нужно было не более сотни метров, но продвигался он с величайшей осторожностью. В его положении фонарь отменялся. Артур медленно ставил перед собой ногу, потом переносил на неё вес и поднимал вторую. Руки он держал вытянутыми перед собой, но невидимая паутина очень неприятно прилипла к его волосам. Один раз он споткнулся, но вовремя успел схватиться за ствол дерева. Мелкие ветки царапали лицо.

Деревья закончились обрывом, и Джермин пригнулся пониже, пытаясь вспомнить, по каким камням он двигался в прошлый раз. Ага, он точно начинал вот от этого большого валуна! Теперь прямо перед ним было зеркало Уэнскотта, а на севере светился мост, по которому в обе стороны проезжали парные огоньки. Артуру нужно было спуститься до самой воды, и по её кромке добраться до деревьев за парковкой.

Камни кончились, он мог дотянуться до прохладных вод Уэнскотта, но нужно было двигаться дальше. Не хватало, чтобы ещё кто-то разглядел его фигуру на берегу водохранилища. Подобие тропки тянулось прямо вдоль линии воды. Пот сбегал по его спине, сердце ускоряло ход, ему казалось, что весь мир следит за его бегством.

Огни дешёвой гостиницы загорелись над ним, Артур надеялся, что растущие на обрыве деревья скрывают его от случайного взгляда какого-нибудь позднего курильщика, стоящего у окна гостиницы. Здание по правую руку закончилось, ага, теперь над ним находилась парковка. Судя по запаху, многие водители использовали эти заросли в качестве туалета. Борясь с отвращением наступить в чью-то жизнедеятельность, Артур заставил себя миновать всю парковку и только после этого решил подняться.

Он вскарабкался на ровную поверхность, прямо перед ним был съезд (или заезд, это уж как смотреть) с моста, переходящий в Дуглас-авеню. Машин не наблюдалось. Превосходно.

Артур засунул руки в карманы и побрёл вдоль Дуглас-авеню, опять же оставляя гостиницу по правую руку. Со стороны казалось, что он только что пересёк мост через водохранилище и продолжает свою прогулку. Не достигая Уэнстон-лейн, он остановился под знаком. До приезда автобуса оставалось три минуты. Рядом с ним под фонарём стояла пожилая пара. Женщина нервно поворачивала свою голову на дряблой шее по направлению к мосту, мужчина дремал, опираясь на её плечо.

– Молодой человек. – Обратилась она к Артуру после очередной проверки моста. – Не подскажете, который час? Автобус-то должен был прийти. Что-то он задерживается…

Артур с детства имел привычку носить часы, он не видел смысла игнорировать просьбу старой женщины. К тому же это простое действие может придать естественности его поведению. Он простой парень, прогуливающийся по району, ему не трудно подсказать старушке время и обменяться замечаниями по поводу нерадивости водителей автобусов.

– Конечно. – Ответил он ей лучезарной улыбкой, позаимствованной у Кэрри Уолш.

Артур начал вытаскивать левую руку из кармана, когда понял, что часы зацепились за глушитель. Он сразу же представил себе металлический звук, с которым тот ударится об асфальт, от такого проснётся даже старик на плече у этой старой леди. Она продолжала смотреть на него любезными и немного слезящимися глазами. "Вот же приспичило тебе!" – метнулась у него в голове мысль. Левой рукой он тряс в кармане, пытаясь отцепить часы от металлической трубки. Длилось это всего пару секунд, но ему они показались не столь мимолётными. Наконец, он почувствовал руку свободной и поднял её к глазам.

– Девять сорок. По моим часам он должен был появиться здесь две минуты назад…

Он чуть не поперхнулся собственными словами, потому что напрочь забыл про перчатки. Он стоял прямо под фонарём, свет падал на чёрную кожу на его руках, и ошибиться было невозможно. Отпустивший его адреналин вновь начал набирать обороты, сейчас эта бабулька закричит, сейчас она поднимет шум, и ему придётся её убить. Толкнуть, ударить головой об асфальт, вряд ли для этого понадобится много сил. Ему придётся это сделать, он не мог позволить какой-то случайной старухе на остановке нарушить его планы. Артур готовился прыгнуть на неё, как только она скажет первое слово.

Старушка открыла рот:

– Вот и мне так кажется. Я точно знала, что мы пришли вовремя и никак не могли пропустить этот автобус. Видите ли, мы только что были на юбилее у брата моего мужа. – Она покосилась на старика, храпящего у неё на плече. – А это последний автобус, идущий нам до дома, вот поэтому я ещё полчаса назад начала собирать его домой, а он всё ворчал, мы успеем, успеем, куда ты столько так спешишь. И так всю жизнь, понимаете? Он говорит одно, ждёт до последнего и не успевает. Человеку седьмой десяток, а он так и не научился вовремя выходить из дома.

Напряжение Артура стало понемногу спадать, однако старушка и не думала так просто его отпускать.

– А вы случаем не мотоциклист? – Вежливо поинтересовалась она.

Поставленный в тупик Артур вопросительно посмотрел на неё.

– Мотоциклист?

– Ну да, просто ваши руки… – Джермин затаил дыхание, с моста съезжал автобус, теперь он не мог просто так наброситься на старушку. – Просто понимаете, наш сын, младший, Эрик он мотоциклист, у него целых пять этих ужасных, громыхающих мотоциклов, так вот он даже за стол садится в своих перчатках. Настолько к ним привык, что забывает снять. Мне каждый раз приходится ему напоминать, но всякий раз он забывает. И снова, и снова… Ему эти перчатки уже в кожу въелись. Вы тоже заставляете свою мать вам постоянно про это напоминать.

Автобус остановился, двери распахнулись, на них посмотрел уставший водитель. Артуру понадобилось мгновение, чтобы ощутить под ногами твёрдую почву.

– Ах вы про это… – Он покрутил кистями. – Да, бывает, что мне не накладывают рождественского ужина, пока я не стащу свои перчатки и не помою руки в горячей воде с мылом как минимум три раза. Позвольте, я вам помогу.

Он довёл её до автобуса, помог подняться по ступенькам и устроил с так и не проснувшимся мужем на сиденье.

– Воистину вы очень хороший человек. – Сказала она ему, когда Артур пробирался в заднюю часть автобуса. – Спасибо.

Артур Джермин уселся и позволил продавленному креслу принять его волнение. С момента убийства Кэрри Уолш прошло двадцать пять минут. Артур улыбался, потому что на самом деле считал себя хорошим человеком.

3. Суббота / 8 августа / 12 дней до

Временами на него накатывало уныние, так бывало всякий раз, когда приходила пора садиться за работу. Пустой белый лист пугал, приходилось пересиливать себя первые несколько страниц до той поры, пока сопротивление бумаги не становилось меньше… Постепенно он, конечно, набирал обороты и к концу приходил в достаточно большом темпе, но сначала нужно было перебороть себя.

На протяжении последних трёх дней Томас Картер ходил возле компьютера, но так и не присаживался за клавиатуру. Рукописный план ещё нуждался в доработке, но он всегда шлифовался непосредственно в процессе написания. Мелкие детали обязательно дадут о себе знать, но с ними он расправлялся от случая к случаю. Главное – идея, замысел, форма – у него были, Томас представлял себе персонажей, знал их имена и очень дотошно вычертил на большом листе все их взаимосвязи. Видел развитие событий между главами и повороты, на которых буду сниматься маски. Он знал всё, его голова содержала практически стопроцентную версию выдуманного мира. Не хватало только решимости начать этот долгий путь.

Работал он на дому, и любой день для него был выходным, но Венди была привязана к своему рабочему месту, поэтому им пришлось дожидаться настоящих выходных, чтобы вырваться на природу. Хотя "вырваться" звучало очень уж грандиозно. На деле от своего дома на Линдон-стрит они отъехали всего на пятнадцать километров. Но Томас радовался и этому, в глубине души он тешил себя мыслью, что эта поездка поможет ему собраться с силами. В город он вернётся отдохнувшим, сытым и полным энергии.

В округе было не очень много мест, куда можно было выехать семьёй и попытаться остаться наедине с природой. Они с Венди давно выработали маршрут, оставалось только надеяться, что этим субботним днём никто не успеет занять их небольшую полянку на самом берегу пруда Мосуонсикут.

Если выезжать из Провиденса по шестому шоссе и двигаться на запад, то в скором времени можно достичь многоуровневой развязки с 295 шоссе. От этого места 295 уходит практически на север, но фургончик Картеров лишь касается этого шоссе и продолжает движение на запад по шестому. Дорога здесь одна, хорошая, да и город немного отступает, давая возможность глазам отдохнуть от кирпича и бетона.

Через некоторое время с правой стороны появляется обширное, тянущееся на север скопление деревьев, это не что иное как парк Снейк Ден. Вот и пожарная часть мелькнула и осталась позади. С левой стороны к дороге подступает водохранилище Ок Суомп, после которого опять начинается застройка. Дома тут маленькие, по большей части какие-нибудь лавочки или закусочные – всё, что нужно путешествующим.

– Пап, останови. – Просит его Джон. Его с самого детства укачивало в машине.

– Опять начинается война в животе? – Спрашивает Томас, тормозя на удачно подвернувшейся заправке.

– Угу! – Подтверждает Джон.

Что-то он совсем засиделся дома, нужно почаще выезжать куда-нибудь. Они так давно с семьёй не выезжали на природу, что он даже забыл, что Джона в машине всегда укачивало. А ведь раньше он всегда держал в машине несколько маленьких бутылочек. Нужно будет возродить эту традицию.

Томас покупает бутылку воды и пачку жвачки и покидает кондиционерную прохладу заправочной станции. Пока Джон пьёт, он успевает застегнуть ремень и подкатить к краю шоссе. Дождавшись щёлочки в плотном потоке, он направляет в неё свой фургон и продолжает путь.

Через некоторое время фургончик сворачивает вправо на Хопкинс-авеню, и оказывается в окружении одних только деревьев. Шумная автострада остаётся за спиной, теперь они сбрасывают скорость, и Джон резво верещит всякий раз, когда их машину подбрасывает на ухабе. Томас знал, что из-за плохой дороги лишь немного водителей сворачивают на Хопкинс-авеню. Обычно им хватает сотни метров, после которых страх за подвеску не позволяет двигаться дальше. Однако семья Картеров давно проводила здесь свои выходные, и их фургончику нипочём была любая качка. В зеркале заднего вида он замечает автомобиль ещё одного любителя природы, но назад он больше не смотрит, он сосредоточен на Хопкинс-авеню.

Некоторые дорожки, ведущие к коттеджам, перекрыты шлагбаумами или натянутыми цепями, но Томас не обращает на них внимания, он внимательно вглядывается в промежутки между стволами, пытаясь разглядеть знакомый указатель.

Стрелка, немного криво установленная, смотрит влево, где от основной дороги ответвляется тропинка, ведущая к винограднику старика Бальдини. Томас сворачивает на неё. По бокам и крыше машины начинают скрести ветки, низко опущенные наподобие естественных арок. Возрастному итальянцу пришлось приложить немало усилий, чтобы сделать эту тропинку более пригодной для передвижения своих клиентов.

Они минуют виноградники, по самому краешку объезжая расчищенное и возделанное пространство и снова углубляются в лес. С левой стороны начинает мелькать отражающийся от воды свет, а спустя всего пару минут машина ныряет в природный колодец, образованный деревьями, между которыми скрывается небольшая полянка.

Пока Томас доставал всё необходимое для жарки мяса, Джон уже успел сбегать к песчаному спуску и запустить в пруд камень. Август только недавно начал отсчёт дней, но жара по-прежнему стояла июльская, поэтому единогласно было решено сначала всем искупаться, а потом отправить Томаса готовить мясо.

Прыгая в воду и делая внушительные гребки, Томас совершенно не думал, что дома его ждёт белый лист. Вселенная, пока живущая только в его воображении, смело была оставлена на завтрашнее утро.

Он подбрасывал Джона, боролся с ним, брызги летали в обе стороны, и только Венди старалась держаться от них подальше. Наконец, после изматывающих баталий, после приятного лежания на горячем песке Томас понял, что очень сильно проголодался. Он последний раз забежал в пруд, смыл с себя песчинки, забросил Джона изо всех сил и побрёл к фургону.

Томас неспешно переоделся, впрочем, не утруждая себя обувью. Гриль он успел собрать до купания, сейчас оставалось только подбросить угля и хорошенько разогреть его. С кострами у него не ладилось с самого детства, поэтому в таких случаях он боготворил изобретателя жидкости для розжига. Плеснул, бросил спичку, и нет нужды полчаса долбить маленькие веточки топором. С пруда до него доносился визг Венди, на которую Джон брызнул водой, она что-то ему сказала, до Томаса доносился смех. Благодать.

На специально предназначенной для этого полочке Томас разместил длинную мясную вилку с двумя зубцами и металлические щипцы. И то, и другое было начищено до блеска. А пока угли разогревались, он мог заняться самим собой. В тени фургона Томас провалился в кресло и понял, что жизнь довольно-таки приятная штука. Нужно бы почаще ставить его на заднем дворе.

В развлечениях сегодня он себе не собирался отказывать. Обычно, работая над книгой, он старался как можно меньше отвлекаться на других авторов, просто потому что неосознанно пытался спрятаться в них от своей работы. Он любил чтение, и ему нравилось проводить время с хорошей книгой в руках, но не в тот момент, когда ему нужно было начать. С каждой прочитанной главой он откладывал свои собственные во всё более долгий ящик. Однако сегодня он решил позволить себе небольшую слабость.

Сборник Конан Дойла, не очень изыскано, но короткие рассказы именно то, в чём он сейчас нуждался.

Закончив "Скандал в Богемии" и пожалев о том, что у нет трубки, чтобы закурить её, Томас поднял из такого удобного кресла. В глубокой миске лежало мясо, замаринованное его руками, и он стал неспешно раскладывать его на разогретой поверхности решётки. Последняя начинала шипеть, и в воздухе повисли первые нотки жаренного запаха. Томас нарезал мясо небольшими и плоскими кусочками. Он любил, чтобы еда выглядела красиво, и ему нравилась ощущать себя шефом, хотя его кулинарные способности находились на зачаточном уровне.

Голос зазвучал настолько внезапно, что последний кусок вместо решётки приземлился на голую ступню, при этом Картер чуть не перевернул стоящий на трёх ножках гриль.

– Часто посещаете Мир Грёз? Уже нашли дорогу на Кадат?

Томас дёрнулся, его рука совершила непроизвольное движение и задела мясную вилку, зубцы которой ткнулись в пламенеющие угли.

Перед ним стоял высокий молодой человек с длинным лицом и маленькими глазами. Он приблизился настолько бесшумно, что Томас даже не заметил его. Подобный способ появления насторожил его. Он бросил быстрый взгляд на берег, где находились его жена с сыном. Ветерок доносил их голоса.

– Простите, если вдруг напугал. Просто ваша фамилия…

– Да. Я знаю. Мне приходилось слышать намёки на этот счёт. – Одной рукой поднял с ноги упавший кусок мяса и с большим сожалением метнул его в мусорный мешок. При этом он встал так, чтобы между ним и юношей оказался гриль.

– То есть мне, в самом деле, не показалось? – Молодой человек чуть приблизился к нему и развёл руки в стороны. – Вы в самом деле Томас Картер, изобретающий миры с древними богами?

"Вообще-то, это один мир! – Отрезал Томас в своей голове. – И я неоднократно указывал это в предисловиях!"

Почему-то читатели разбивали его книжки на отдельные миры, и его это доводило до состояния бешенства. А за фразу типа: "Томас Картер опять нас удивляет, открывая перед читателем целый новый мир" он был готов убить человека. К своим идеям он относился очень щепетильно, и ненавидел, когда их коверкали!

Но от собственных размышлений его отвлекла смутная тревога, сконцентрированная на появившемся человеке.

– Да. – Как мог спокойно ответил он.

Почему посреди августовской жары этот парень бродит по лесу в олимпийке? Ему не жарко? И почему он вообще бродит по этому лесу? Звука работающего двигателя Картер точно не слышал, а значит, этот человек пришёл из леса и из всех мест выбрал именно ту поляну, на которой он с семьёй проводил время. Такие совпадения Томас считал подозрительными.

Он продолжал наблюдать за парнем, а тот вовсе и не ощущал, что ему здесь не рады.

– Моё имя Артур Джермин, и я прочёл все ваши книги! – Изо рта юноши неслось ликование, но его глаза не переставали бегать по сторонам. Он словно ждал какого-то скрытого знака или боялся, что из леса вот-вот появятся охранники и разлучат его с кумиром.

– Для этого и стараюсь. – Диалог становился всё более напряжённым. И это имя. Где он мог его слышать? Оно было знакомым, поразительно знакомым, но Томасу никак не удавалось вспомнить.

– Можно с вами сфотографироваться? – Артур сгорал в огне обожания. Вот буквально в нескольких метрах от него стоит его заветная мечта. Можно протянуть руку и достать…

Чёрт! Томас забыл про мясо, он быстро схватился за щипцы и стал с их помощью переворачивать кусочки, некоторые из которых уже успели покрыться чёрной корочкой. Зараза! Он был уверен, что мясо невозможно испортить, если своевременно переворачивать его, но этот тип всё испортил!

– Думаю, вы выбрали не подходящее для этого время. – Он в принципе не любил заниматься подобной благотворительностью, да и видом своим в данный момент не напоминал респектабельного писателя. Стал бы Толкин позировать в плавательных шортах?

Эмоции сменились на лице Джермина. Что это был: испуг, или где-то там за ним промелькнула холодная и злобная ненависть? Картеру хотелось, чтобы назойливый юноша, выследивший его в этом райском местечке, поскорее свалил обратно, он и так испортил всё, что только было можно. Мысли о ненаписанных словах снова полезли к нему в голову.

– Но… но… когда я смогу вас встретить в другое время? – Томас был уверен, что юноша вот-вот разревётся, как самый настоящий ребёнок. – Мистер Картер, одну фотографию? Одну? Я же прочёл всё ваши книги…

"Может быть, тебе за это ещё отдать свой кошелёк, ключи от дома и жену-красавицу?"

– Послушай, парень, Артур. – Томас пытался говорить спокойно, конечно, стоящий перед ним тип в олимпийке этого не заслуживал, но он считал себя терпеливым человеком, даже тогда, когда на его идеальных выходных решили поставить крест. – Уж не знаю, как ты меня нашёл, но в трусах я фотографироваться с тобой не буду. Я сейчас занят и вообще нахожусь на отдыхе. Чёрт! Чтоб тебя…

На этот раз мясо подгорело с другой стороны. Он не видел, как на его отказ отреагировал Артур, но в следующий момент тот заговорил, и в его словах не осталось ни единой тёплой нотки. День вокруг стал на несколько градусов холоднее.

– Хорошо, хорошо, мистер Картер, я понимаю. Вот только, хотите правду? – Томас хотел всё, что угодно, лишь бы этот спектакль как можно скорее закончился. – Никакой вы не писатель и никогда не найдёте свой Кадат!

Томас, громыхнув щипцами о гриль, развернулся, и пуля попала ему в живот. По инерции он успел сделать шаг, а потом повалился на колени. Шорты покраснели, и кровь быстро пропитывала их, стекая вниз. Щипцы с прилипшим к ним куском мяса плюхнулись в песок.

– Ааахх… тыы… – Закричал Картер, пытаясь заткнуть ладонью появившуюся дыру. – Сссукк…

Его крик точно слышали Венди с Джоном, сейчас они прибегут сюда и наткнуться на этого больного урода с пистолетом. А ещё мясо пригорело! Ручка от вилки была прямо перед его глазами.

– Никакой ты не писатель, Картер! – Бросил ему в лицо Артур, склоняясь над ним, по его подбородку стекали слюни, а глаз пытался поймать на одну линию мушку и самого Томаса. – Ты всего лишь величайший плагиатор…

Картер даже не стал слушать этого чокнутого, он резко схватился за выступающую над поверхностью гриля ручку и дёрнул вилкой в сторону Джермина. Тот явно не ожидал сопротивления, все его предыдущие жертвы давали себя убить без боя! Да и кто мог подумать, что раненый станет бросаться в него обжигающим железом?

Оно и вправду обжигало. Зубцы вилки успели впитать в себя угольный жар. Огненный поцелуй пришёлся на левую щёку Джермина, опалил его и заставил кричать по-настоящему. Неожиданность добавила боли, он завизжал как девчонка, пляшущий палец сам нажал на курок, и пуля навылет прошла через плечо Томаса.