Текст книги "Без гнева и пристрастия "

Автор книги: Павел Корнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

В ответ – тишина.

Постучал второй раз, прислушался – вновь ни звука. Тогда приник к замочной скважине, но там – темнота.

Мелькнула мысль вломиться в квартиру и перевернуть все вверх дном, но, по здравом размышлении, от нее пришлось отказаться. Нормальный обыск – дело небыстрое, а Жорж может появиться с минуты на минуту. К тому же кто знает, не держит ли он негативы при себе?

Проще дождаться и поговорить. Поговорить, да.

Спустившись на крыльцо, я задрал голову и осмотрел фасад здания, но окна квартиры фотографа освещены не были. Тогда задумчиво глянул на вывеску бара «Черная пинта» в доме напротив и все же решил подождать до восьми, прежде чем заглянуть туда и справиться насчет Жоржа.

Достал портсигар, полез за спичками, и тут наверху хлопнул выстрел!

Один, другой, третий…

ГЛАВА 4

Хлоп! Хлоп! Хлоп!

На миг я словно примерз к месту, но сразу сбросил оцепенение, толчком распахнул дверь парадного и с револьвером в руке рванул вверх по лестнице. Взлетел на третий этаж, на бегу запихнул обратно в комнату не в меру любопытного жильца и гаркнул:

– Полиция!

Промчавшись по коридору, я толкнулся в квартиру шантажиста, но та оказалась заперта. Тогда отступил, намереваясь выбить замок, и вдруг заметил растекавшуюся из-под соседней двери лужицу крови. Взведя курок револьвера, заглянул туда и едва не споткнулся о распростертое на площадке черного хода тело.

Жорж Кук лежал на спине, глаза его были широко распахнуты, пальцы правой руки стискивали рукоять складного стилета, левой – торчали неестественно загнутыми. Вероятно, убийца заломил их, высвобождая из мертвой хватки жертвы некий трофей. Об ограблении также свидетельствовали вывернутые карманы пиджака.

Горек хлеб шантажиста: два выстрела в живот, третий в шею – вот и вся награда за труды. Это даже не стопка четвертаков…

Переступив через бездыханное тело, я осторожно глянул в лестничный колодец, никого не заметил, но почти сразу снизу донесся стук двери черного хода.

Преследовать убийцу или вломиться в квартиру и попытаться отыскать негативы до прибытия полиции? Задержать стрелка или спасти репутацию Марианны Гриди? Правосудие или здравый смысл?

Колебался только миг.

Я беззвучно выругался и, перескакивая сразу через несколько ступенек за раз, помчался на первый этаж. Внизу осторожно приоткрыл дверь черного хода, выглянул во двор и, сняв револьвер с боевого взвода, сунул оружие в кобуру.

Через двор спокойно шагал парень в темном костюме и фетровой шляпе, с плеча его свешивался фотографический кофр.

Когда убийца свернул в переулок, я выждал пару мгновений и поспешил следом. Не стал кричать, размахивать оружием и требовать поднять руки над головой, просто пошел за ним, стараясь держаться в тени, благо сумерки давно накрыли город своим непроглядным покрывалом.

Кофр. Меня тянул за собой кофр.

Не приходилось сомневаться, что смерть Жоржа связана с желанием фотографа подзаработать на пикантных снимках обеспеченных девиц, а значит, убийца – подельник, наемник или рассерженный родственник жертвы шантажа, – должен был позаботиться о том, чтобы негативы не попали в чужие руки.

Сто к одному, что кофр набит фотопленками.

Думаю, Жорж как стреляный воробей не рисковал оставлять их в квартире и носил с собой, но недооценил риск затеянной им игры. Впрочем, ему просто не повезло. Вздумай он вернуться домой через парадное – и отделался бы свернутым носом и парочкой выбитых зубов…

Убийца тем временем вышел на освещенный фонарями бульвар, и, больше не рискуя тащиться за ним следом, я перебежал через проезжую часть и зашагал по другой стороне, лихорадочно размышляя, как быть дальше.

Если возьму убийцу официально – в качестве улик придется приобщить к делу негативы. Иначе никак – как только совершу арест, рядом тут же окажется туча зевак, и тогда избавиться от фотопленок уже не получится.

Но если проследить за стрелком и затем наведаться к нему с парой неразговорчивых подручных Сола Когана…

Обдумывая эту мысль, я догнал убийцу и пошел даже немного впереди его. Слежка за подозреваемыми никогда не была моим сильным местом, но азы наружного наблюдения подсказывали, что не стоит дышать преступнику в спину. Мигом заметит. А вот когда вы просто идете в одном направлении…

Но тут по затылку побежали мурашки, и прежде чем до меня донесся стальной перестук колес, я почувствовал приближение мощной сущности, заточенной в движок трамвая.

Убийца оглянулся и замедлил шаг, а потом из-за поворота выкатился длинный вагон, и под ногами задрожала брусчатка. Прокладка трамвайных путей обходилась мэрии куда дешевле строительства линий подземки, но, как по мне, экономия не оправдывала использование в городе столь сильных сущностей. Если в час пик рванет перегревшийся движок, жертв точно не избежать.

Да и безостановочное движение по кольцевой линии вызывало неуютное чувство неправильности. Вагоновожатые могли лишь немного увеличивать или сбавлять скорость, в остальном же трамваи катились по кругу, день за днем, ночь за ночью. Их даже ремонтировать зачастую приходилось на ходу.

Перебежав через дорогу, я вслед за убийцей заскочил на заднюю площадку переполненного вагона и спокойно встал рядом. Парень купил билет у протолкнувшегося через толпу кондуктора; я светить служебный значок не стал и тоже выгреб из отделения бумажника для мелочи несколько монет. Стопку четвертаков приберег на будущее.

И мы покатили по городу. Кто-то заскакивал, кто-то спрыгивал на ходу. Убийца спокойно стоял; одной рукой он вцепился в поручень над головой, другой – придерживал кофр. Я слегка надвинул шляпу на лицо и время от времени поглядывал на стрелка, пытаясь понять, что это за человек.

Немногим старше меня, лицо без особых примет, лишь привычно кривятся вниз уголки рта. Недешевый костюм явно пошит на заказ, туфли начищены до блеска, в петлицу вдета свежая гвоздика. Спокоен – словно и не застрелил человека всего четверть часа назад.

Нет, это не частный детектив, не случайный гангстер и не взбешенный вымогательством старший брат, это настоящий профессионал. Не обязательно наемный убийца, возможно, подручный одного из коллег Алекса Брига. Тот, кому поручают решать чужие проблемы, когда ситуация выходит из-под контроля.

Нет человека, нет проблемы? Так говорят, да?

Я бы не был столь категоричен в этом вопросе.

Трамвай миновал центр, и по мере приближения к окраинам прохожих на улицах становилось все меньше и меньше. А потом потянулись рабочие кварталы, мрачные и безлюдные.

В попутчиках пока еще недостатка не было, но все же я начал испытывать определенного рода беспокойство, кляня себя, что не поймал такси. Если так продолжится и дальше, убийца неминуемо что-то заподозрит…

Не заподозрил. На одном из поворотов он соскочил с открытой площадки и побежал к обочине, постепенно замедляя шаг. Миг спустя я нагнал его и резким толчком в спину направил лицом в фонарный столб. Стрелок со всего маху врезался в чугунную боковину и неминуемо упал бы, не придержи я его сзади.

Но парень оказался крепким орешком. Оседая на под косившихся ногах, он тем не менее сунул руку за пазуху, поэтому пришлось ему врезать. Удар зажатой в кулаке стопкой четвертаков пришелся за ухо, и убийца обмяк, окончательно повиснув у меня на руках.

Тогда я оттащил его с дороги и, усадив на грязный тротуар, прислонил спиной к стене дома. Затем вынул из наплечной кобуры убийцы револьвер, сдвинул кнопку фиксации барабана и вытряхнул на землю патроны. Среди них – три стреляных. Ну да, нисколько не сомневался…

Я откинул в сторону разряженный револьвер и принялся обшаривать пиджак стрелка.

Бумажник, мятая пачка папирос, коробок спичек, перочинный ножик, неподписанный конверт; все это я рассовал по своим карманам, потом закинул на плечо ремень кофра и поспешил прочь.

А что еще оставалось делать? Арестовать и объяснять руководству, каким образом оказался замешан в очередном убийстве? Пристрелить, чтобы не начал говорить?

Зачем? Быть может, это неплохой человек, оказавшийся в сложной жизненной ситуации, и что – к стенке без суда и следствия? Без Жоржа Кука город станет чуть чище и безопасней; и вряд ли стоит сожалеть, что растлитель малолетних и шантажист покинул наш мир раньше отмеренного ему срока, а не сгнил в карцере Святого Кейна.

На ходу я распотрошил пачку папирос и спичечный коробок, выкинул их в попавшуюся на пути урну, туда же отправил складной нож и пустой бумажник, из которого предварительно выгреб всю мелочь и пару двадцаток. А вот в конверте обнаружилось несколько разрезанных на отдельные кадры негативов; конверт, без всякого сомнения, принадлежал убитому шантажисту. Как и до отказа забитый катушками фотопленок кофр.

Я с сомнением оглядел свою добычу, щелкнул застежками и бросился вдогонку за попутным трамваем.

Кая Дворкина удалось перехватить на выходе из редакции. Носатый газетчик вышагивал под руку со своей давнишней пассией – заведующей светской хроникой Эллой Сингер; при виде меня он сбился с шага и обреченно вздохнул.

– Здравствуй, Виктор, – улыбнулась Элла и лукаво глянула на своего спутника. – Так понимаю, ужин отменяется?

– Ви-и-иктор, – простонал Кай, – только не сегодня!

– Нет-нет, – поспешно заявила Сингер. – Я поймаю такси. Пока-пока!

Я приложил кончики пальцев к шляпе и слегка склонил голову, Элла убежала, а Дворкин уставился ей вслед, будто брошенный пес.

– Мне начинает казаться, что она меня избегает, – устало произнес он.

– Не бери в голову, – посоветовал я. – Ты столько лет наставляешь рога ее мужу, что уже можешь считаться членом семьи!

Кай недобро посмотрел на меня, досадливо поморщился и спросил:

– Что у тебя?

– Ты все еще увлекаешься фотографией?

– Ну да, – кивнул газетчик и притронулся к свисавшему у меня с плеча кофру. – Это что?

– Пленки, – пояснил я. – Сможешь распечатать их?

– Это так срочно?

Я только плечами пожал.

– У тебя есть другие планы на сегодняшнюю ночь?

– Обратись в фотоателье, – хмыкнул Кай.

– Может, мне заодно в «Вечерний экспресс» обратиться?

Дворкина при упоминании конкурирующего издания явственно перекосило, он забрал кофр и спросил:

– Будут какие-то особые пожелания?

– Одно, – кивнул я. – Об этом никто не должен узнать.

– Виктор!

– Из-за этих пленок, – понизил я голос, – убили человека. Мне бы не хотелось провожать твое тело в крематорий.

– Политика?

– Шантаж.

– Так это неофициальное расследование? – догадался газетчик. – Опять Бриг подработку подкинул?

– Это личное.

– А мне что с того?

Я усмехнулся, поскольку ничего иного от ушлого газетчика не ждал.

– Убийство Шарлотты Ли. Дам тебе эксклюзивный материал, когда распутаем это дело. Весь расклад.

– Подозреваете, что убийство произошло не на бытовой почве? – немедленно оживился Дворкин. – Выкладывай!

– Напечатай фотографии, и мы поговорим с тобой об этом.

– Виктор!

– Позвони мне, как напечатаешь, – хлопнул я его по плечу и махнул рукой, останавливая такси. Забрался на пассажирское сиденье и скомандовал водителю: – Клуб «Нокдаун».

Боксерский клуб «Нокдаун» прятался на задворках Десятки – района, где всем заправляли люди традиций,попросту говоря – гангстеры. Когда-то я снимал здесь угол, перебивался случайными заработками, а по вечерам до исступления молотил грушу, как молотят их сейчас молодые пареньки, жаждущие любой ценой выбиться в люди и зажить на широкую ногу.

Когда-то я и сам хотел того же.

Не обращая внимания на косые взгляды, в которых без труда читалась настороженность и зависть, я прошел через зал и кивнул лысому крепышу, едва достававшему макушкой мне до подбородка.

– Комиссар! – обрадовался пожилой дядька с морщинистым лицом. – Куда запропал?

Владелец зала знал меня лет семь, но прилюдно называл исключительно «комиссаром». Ровно как и Микки Дилон, вздумай он навестить родной клуб, всегда будет именоваться здесь «чемпионом», пусть и владел поясом не дольше двух недель.

И дело было вовсе не в желании повысить собственный статус, совсем нет. Просто не так уж много парней из клуба становились людьми важными и законопослушными одновременно. А вот фотографиями тех, кто сгнил на каторге Святого Кейна, получил инъекцию вечностиили схлопотал пулю в гангстерских разборках, но перед тем успел шикануть, как раз можно было завешать все стены от пола до самого потолка.

– Восстановился на службе, – пояснил я. – Навалилось всего…

– Поздравляю! – Дядька несколько раз энергично встряхнул мою руку и спросил: – Нужен спарринг-партнер?

– Нет, – отказался я, – сегодня просто поколочу грушу.

И отправился в раздевалку. Переоделся, запер шкафчик и вернулся в зал, по которому беспрестанно разносились глухие отзвуки ударов и железный лязг цепей. Ушел в свободный угол, быстренько разогрелся и принялся размеренно выбивать опилки из обшарпанной груши. Постепенно увеличил темп, а когда по лицу заструился соленый пот, стал отрабатывать связки.

– Левой, – подсказал наблюдавший за мной владелец клуба, – левой резче, Виктор! Резче! – какое-то время он давал советы, потом вдруг спросил: – Бьешь кого-то конкретного?

Я шумно выдохнул, обтерся полотенцем и подтвердил:

– Так и есть.

– Неужели специальный комиссар не может позволить себе поколотить кого-то в этом городе? – рассмеялся дядька.

– Так и есть, – вновь подтвердил я и отправился в душ.

Пару часов спустя я сидел в баре отеля «Серебро», пил виски и посматривал на часы. Алекс Бриг задерживался, и по мере того, как уменьшался уровень виски в стоявшей передо мной бутылке, росло желание пробить ему пару раз по почкам.

Алкоголь и раздражение не лучшие советчики.

Я тяжело вздохнул, вновь взглянул на хронометр и только взялся за стакан, как в бар заявился мой припозднившийся приятель.

– Двойной виски со льдом, – попросил он бармена, подошел к столу и хмыкнул: – Хотя мог бы и обойтись…

– Лишним не будет.

– Что празднуешь? – спросил медиатор, усаживаясь напротив.

– Вечер пятницы, – хмыкнул я и в лоб спросил: – Это ты предупредил Гардина?

Алекс кивнул официанту, что выставил перед ним стакан, отпил виски и уточнил:

– О чем, по-твоему, я его предупредил?

– О цели моего визита, вот о чем.

– Ну да, предупредил, – подтвердил Бриг. – Ссориться с советником нам не с руки.

– И как прикажешь мне теперь работать?

Медиатор за словом в карман не полез и немедленно предложил:

– Энергично.

– Из-за тебя я не смог допросить советника.

– Нет, Виктор! Благодаря мне он не смог допросить тебя, – возразил Алекс. – Ты ведь общался с Гардиным раньше, неужели действительно думаешь, что он мог бы выдать себя неосторожным словом или запутаться в показаниях? Чтобы прижать советника к стенке, тебе понадобятся куда более весомые улики. А сейчас у тебя на него нет ровным счетом ничего. Ни-че-го! – повторил он по слогам и допил виски. – Копай под него, Виктор, копай. Добро тебе дали. Но не сжигай мосты, прежде чем обзаведешься неопровержимыми уликами.

– Советник что-то скрывает, иначе не отказался бы встретиться.

– Или он заподозрил, что убийство Шарлотты – лишь повод, – возразил медиатор. – Возможно, он просто не хочет тебя видеть. Лично тебя. Не думал об этом?

– Возможно, – пробурчал я, вновь наполнил стакан и попросил: – А теперь, Алекс, будь добр, сгинь отсюда. Видеть тебя не могу.

– Звони, если что, – усмехнулся Бриг, поднялся из-за стола и направился к выходу.

Я пренебрежительно фыркнул, отхлебнул виски и откинулся на спинку стула.

Алекс говорил правильные вещи, но я все равно поступил бы по-своему. Возможно, я слишком предвзято отношусь к советнику, да только скорее его недооценивают другие. Гардин мог провернуть нечто подобное, он мог…

Утро накатило тошнотой.

– О черт! – пробормотал я, дотянулся до убранного на тумбочку хронометра, глянул на циферблат и откинулся обратно на подушку. Зажмурился, а перед глазами так и остались висеть светящиеся полоски стрелок и точки часовых отметок.

Будто напоминание о том, что давно пора вставать.

С обреченным вздохом я слез с кровати и отправился приводить себя в порядок. Выпил пару таблеток аспирина, принял контрастный душ, почистил зубы. Не стал только бриться: руки после вчерашнего заметно дрожали, и парой порезов дело бы точно не обошлось.

Дребезжанье телефонного аппарата проигнорировал. Звонить в это время мог только Портер, а разговаривать с ним сейчас не хотелось.

Хотелось выпить апельсинового сока. Это желание я и отправился воплощать в жизнь. И не прогадал – свежевыжатый сок показался настоящей амброзией.

В пару глотков я влил в себя первый стакан, чуть медленней расправился со вторым, расплатился с барменом и вышел на крыльцо. За ночь похолодало, по улице гулял студеный ветерок, и морозный воздух мигом выгнал из головы похмельную маету.

На работу. Надо ехать на работу.

Инспектор криминальной полиции Филипп Раевски курил у центрального входа в управление. Выбравшись из такси, я взбежал по ступенькам, протянул ему руку и спросил:

– Решил поработать в выходной?

Филипп выкинул окурок в урну и подтвердил:

– Надо разобраться с делами.

– Что-то стряслось?

– Да нет, обычная рутина.

Я кивнул, закурил первую за утро сигарету, немного постоял молча и уточнил:

– Есть новости?

– Есть, – подтвердил инспектор и спрятал озябшие ладони в карманы плаща. – Отпечатки пальцев покойника из пакгауза совпали с отпечатками, обнаруженными на автомобиле с неудачного ограбления на вокзале, по которому ты проходишь свидетелем. Занятное совпадение, а?

– Занятно будет, когда об этом пронюхает дивизион внутренних расследований, – пробурчал я и с раздражением выкинул в урну недокуренную сигарету. – Имя убитого выяснили?

– Нет, в нашей картотеке совпадений нет, – покачал головой Филипп и усмехнулся: – Одно хорошо: тебе свое алиби доказывать не придется. В момент убийства ты как раз общался с Шульцами.

– Успокоил так успокоил! – хмыкнул я и прищелкнул пальцами. – Слушай, а что можешь ты сказать о Портере?

– Вот это поворот, – вроде как удивился инспектор. – С чего ты о нем вспомнил?

Я неопределенно повертел перед собой рукой.

– Да знаешь, как-то не получается найти общий язык, – сознался потом. – Что он за человек?

– Себе на уме, – ответил Филипп после недолгих раздумий. – У нас он с полгода, за это время ни с кем близко не сошелся.

– Раньше работал в дивизионе по борьбе с наркотиками?

– Там, – подтвердил инспектор.

– И каким ветром его к вам занесло?

Раевски огляделся по сторонам и спросил:

– Ты разве не слышал об этом деле? Шуму много было.

– О каком еще деле? – озадачился я.

– В город пришел порченый товар, куча народа в крематорий отправилась. В том числе – несколько пай-мальчиков из золотой молодежи. Скандал вышел знатный.

– И?

– И Портер нашел дилера, через которого расходился отравленный морфий.

– Так его повысили, получается?

– Нашел и обработал так, что показания смогли взять только через две недели, когда тот вышел из комы.

Я присвистнул.

– Вот-вот, – покивал Филипп. – Увольнять не стали, перевели к нам.

– Кто-то замолвил за него словечко?

– Мне об этом ничего не известно, – прямо заявил инспектор, поежился и втянул голову в плечи. – Ты идешь?

– Иду.

Мы прошли через вестибюль управления и направились к лифтам.

– Обещание насчет машины в силе? – уже там спросил у Филиппа.

– Разумеется! – ответил инспектор без малейших колебаний.

Еще б ему колебаться! За избавление от столь гнилого дела и пару дежурных машин отдать не жалко. А уж если в деле у дивизиона внутренних расследований свой интерес появится, так и подавно…

Алан Портер сидел за столом и по обыкновению своему рылся в бумагах. А вот выглядел он совсем не так, как обычно.

От щетины не осталось и следа, усы подровняли, волосы аккуратно подстригли. Выглаженный пиджак, свежая сорочка и новый галстук. Лишь серые глаза смотрели с привычным неодобрением.

– Я звонил тебе, – не скрывая раздражения, произнес детектив.

– В самом деле? – хмыкнул я, раскрыл лежавшую на моем столе папку и, проглядев отчет криминалистов, перекинул его Алану. – Отправь в город Ангелов, возможно, в их картотеке отпечатки имеются.

– С чего бы это? – удивился Портер.

– Пальчики нашего покойника обнаружены на автомобиле, который использовался при ограблении на вокзале, – пояснил я, избавляясь от плаща.

– Том самом ограблении? – уточнил Алан. – По которому ты проходишь свидетелем?

– Том самом, – подтвердил я. – Возможно, ограбление – дело рук гастролеров из города Ангелов. Наши так не работают, слишком нагло.

– Не нравится мне это, – вздохнул Алан, закрывая папку. – Гастролер пытается ограбить человека, а через несколько часов его находят с головой в Вечности. Похоже на месть, не находишь?

– Версия не лишена смысла, – кивнул я.

– Версия? У тебя есть другие предположения?

Я уселся за стол и, откинувшись на спинку кресла, запрокинул лицо к потолку.

– Полно, – объявил после недолгого молчания.

– Поделишься соображениями?

– Расправиться с ним могли подельники. Искать козла отпущения в бандах – обычное дело. Или же его убрали местные гангстеры, которым не понравилось, что чужаки влезли на их территорию.

– Или ту парочку прикрывали наши гангстеры. Стрелков так и не нашли.

– Может, и так. Гадать бесполезно, надо отправить запрос в город Ангелов и дождаться ответа. Возьми у Раевски фотокопии и подготовь материалы.

– Хорошо. – Портер поднялся из-за стола и вдруг спросил: – Виктор, ты точно оказался на вокзале по чистой случайности?

Я выпрямился, спокойно выдержал взгляд детектива и подтвердил:

– Точно.

– Если есть какая-то информация…

– Не ищи в этом скрытого смысла, – покачал я головой.

– Как скажешь, – пожал Алан плечами и вышел за дверь.

Выждав пару мгновений, я достал записную книжку, отыскал номер ювелирного салона «Двадцать четыре карата» и позвонил туда, но ответа не дождался. Тогда позвонил его владельцу на домашнюю линию, но и там трубку никто не снял.

Вот ведь! Удружил так удружил!

Пустяковая просьба! А под меня из-за этой пустяковой просьбы теперь дивизион внутренних расследований копает!

Я с раздражением бросил трубку на рычажки аппарата и обернулся к распахнувшейся двери.

– Пришла информация по наручникам, – прямо с порога сообщил Ян Навин. – Эта пара была изготовлена по заказу сыскного агентства Лазаря Гота.

– Вот как? – откинулся я на спинку кресла. – С ними уже связались?

– Виктор, – поморщился дивизионный комиссар, – ты же знаешь, что они нам не подчиняются! Поэтому оторви от кресла свою пятую точку и отправляйся к ним в контору. Попробуй договориться по-хорошему. Раньше понедельника связаться со штаб-квартирой агентства мы не сможем, а получить ордер в этой ситуации будет не так-то просто.

– По-хорошему? – вздохнул я. – Попробую, но ничего обещать не буду.

– У тебя все получится, – приободрил меня Ян Навин, кинул на стол папку с материалами и отправился восвояси.

Получится? Я вовсе не был в этом уверен.

Сыскное агентство Лазаря Гота являлось могущественной организацией, имевшей свои отделения во всех городах и на большинстве крупных станций. Нечего было и пытаться надавить на них, не имея на руках ордера или веских улик. Это не какой-нибудь частный детектив, которому добрые отношения с полицией куда важней тайн клиентов. Деятельность агентства находилась вне нашей юрисдикции, и сейчас его сотрудники могут отказаться отвечать на вопросы на вполне законных основаниях. Недаром газетчики именовали эту контору либо «частной полицией», либо еще более откровенно – «полицией для богатых». А богатые не любят, когда кто-то сует нос в их секреты и ворошит грязное белье.

Я ознакомился с телеграммой от производителя наручников и быстро пролистал экспертные заключения, но ничего интересного в них не обнаружил. Отпечатки погибших в вагоне подземки в картотеке полицейского управления отсутствовали.

– Алан! – окликнул я вернувшегося в кабинет детектива. – Отправил запрос?

– Отдал в канцелярию, отправят в понедельник утром. Раньше не получится.

– Понятно. – Я закрыл папку с материалами и спросил: – Не знаешь, при выдаче разрешений на ношение оружия мы снимаем отпечатки пальцев?

– Нет.

– Досадное упущение.

– Появилась новая зацепка?

– Появилась, – подтвердил я, – только не по убийству Шарлотты, а по вчерашней бойне в подземке. Обнаруженные там наручники были изготовлены по заказу агентства Лазаря Гота.

– Занятно, – озадаченно протянул Алан. – Как они связаны с этим делом?

– Понятия не имею. – Я позвонил в гараж, вызвал машину и поднялся из-за стола. – Ты со мной?

– С тобой, пожалуй, – решил Портер и снял с вешалки плащ. – Один черт, все материалы уже по три раза просмотрел.

Мы вышли в коридор; я запер дверь кабинета и попросил:

– Составь список близких подруг Шарлотты, опросим их во второй раз.

– Это проще сказать, чем сделать, – усмехнулся Алан, вызывая лифт. – Поначалу все были в шоке, а теперь родители нас и близко к своим чадушкам не подпустят.

– Просто составь список, – повторил я. – Остальное – мои проблемы.

– Как скажешь.

Спустившись на парковку, мы погрузились в дежурную машину и отправились в местное отделение агентства Лазаря Гота, которое занимало аккуратный трехэтажный особняк на тихой улочке неподалеку от мэрии. Бывать мне здесь раньше не доводилось, поэтому я с интересом огляделся по сторонам, прежде чем пройти за высокую кованую ограду с острыми пиками поверху.

– Хорошо устроились, – пробурчал Портер, достав коробку папирос.

– Убери, – попросил я и зашагал через дворик. Поднялся на крыльцо и попытался распахнуть входную дверь, но та оказалась заперта. Пришлось утопить кнопку звонка.

Какое-то время ничего не происходило, и Алан уже вновь достал папиросы, но тут захрипел скрытый динамик:

– Вам назначено?

– Полиция, – сообщил я.

– По какому вопросу?

– Конфиденциальная информация.

Переговорное устройство с тихим щелчком отключилось, и воцарилась тишина.

– Нас послали, что ли? – нахмурился Портер. – Или на выходных никого из руководства нет?

Я сунул руки в карманы плаща и отвернулся от двери.

– И что будем делать? – спросил Алан и все же закурил.

– Ждать, – ответил я, и в этот момент лязгнул замок. – Вот видишь…

Портер с досадой посмотрел на папиросу, выкинул ее в урну и распахнул дверь парадного. Мы прошли в небольшой вестибюль, и нам навстречу поднялся сидевший за стойкой администратора молодой человек неприметной наружности в столь же неприметном сером костюме.

– Будьте добры, озвучьте цель своего визита.

– Необходимо переговорить с вашим руководством, – объявил я, демонстрируя служебный значок.

– По какому вопросу?

– Думаю, ваше руководство в курсе, – предположил я.

Охранник посмотрел на нас с неприкрытым сомнением, но все же указал на одну из дверей:

– Будьте добры, подождите в приемной.

В просторном помещении с голыми стенами Алан сразу развалился в глубоком кресле, а вот я задержался у входной двери, но расслышать сумел лишь вращение телефонного диска. Самого разговора охранника с руководством разобрать не удалось.

Тогда я расстегнул плащ и уселся напротив Портера. Папку с материалами по делу положил себе на колени.

– Выставят они нас… – вздохнул Алан, поглядев на часы.

– Не суетись, – попросил я и прикрыл глаза.

Пусть аспирин и ослабил головную боль, но самочувствие оставляло желать лучшего. Хотелось просто немного посидеть в тишине и перевести дух.

Похмелье, будто оно неладно…

Но только начали слипаться глаза, как в приемную заглянул давешний охранник.

– Следуйте за мной, – позвал он нас за собой.

Мы поднялись на второй этаж, прошли через пустую приемную, и там провожатый распахнул массивную дверь, прежде чем удалось разглядеть привинченную к ней медную табличку.

– Господин Адоманис сейчас подойдет, – предупредил парень, запуская нас внутрь.

– Как мило, – усмехнулся Портер, когда мы остались наедине. – Доверяют?

– Не иначе потом полную инвентаризацию проведут, – покачал я головой, разглядывая многочисленные фотографии и газетные вырезки на стенах.

Задержания опасных преступников, важные клиенты, охраняемые объекты.

– Это не мэр, случаем? – спросил вдруг Алан, указав на один из фотоснимков.

Я пригляделся и подтвердил:

– Он.

– А рядом?

– Первый раз вижу.

– Это Лазарь Гот, – пояснил стремительно прошедший в кабинет мужчина лет сорока пяти, еще подтянутый, но уже растерявший былую форму. – Чем обязан, господа?

– Специальный комиссар Грай, – представился я и представил напарника: – Детектив Портер, криминальная полиция.

– Рей Адоманис, вице-президент, – объявил в ответ хозяин кабинета и прошел за рабочий стол. – Присаживайтесь, – предложил он и спросил: – Какое дело привело вас в агентство?

Я достал из кармана утренний выпуск «Осеннего вестника», развернул газету и прочитал заголовок передовицы:

– «Бойня в подземке».

– Специальному дивизиону понадобилась помощь? – участливо поинтересовался господин Адоманис.

– Специальный дивизион имеет к вам несколько вопросов, – покачал я головой.

– Так спрашивайте! – заулыбался вице-президент детективного агентства. – Наша организация всегда открыта для сотрудничества!

– Быть может, вы сами хотите сделать заявление?

– По поводу чего, простите?

– По поводу «бойни в подземке».

– Мне нечего сказать по этому вопросу, – уверил нас хозяин кабинета. – Ответственно заявляю, что на текущий момент агентство не участвует в расследовании этого ужасного преступления.

– Это относится ко всем вашим сотрудникам? – быстро уточнил Портер.

– Наши люди не имеют обыкновения подрабатывать на стороне.

– Тогда как вы объясните тот факт, что на месте преступления обнаружены наручники, изготовленные по заказу вашего агентства?

– Это какая-то ошибка, – отрезал вице-президент.

Я раскрыл папку с материалами по делу, отыскал фотокопию залитых кровью наручников и выложил ее на стол. Затем присовокупил к ней телеграмму от производителя и выжидающе посмотрел на хозяина кабинета.

Рей Адоманис принялся изучать документы, а я опустился в кресло для посетителей и добавил:

– Ваш человек погиб в том вагоне. И, учитывая характер повреждения одного из браслетов, уже ясно, что случайной жертвой он не был. Скорее всего, инцидент произошел во время перевозки задержанного с патологической непереносимостью Вечности…

– Я вас умоляю! – поморщился вице-президент. – Мы идем в ногу со временем и не испытываем недостатка в автотранспорте!

– И тем не менее произошло то, что произошло.

– Не согласен.

– Ваша трактовка событий?

Рей Адоманис покрутил головой и заявил:

– Мы не ведем персональный учет малоценных быстроизнашивающихся предметов. Возможно, наручники были утеряны. Да мало ли что могло произойти! Вы же понимаете…

– Господин Адоманис, – мягко улыбнулся я, – признаюсь честно, сейчас у меня нет возможности вас переубедить. Но, если начистоту, иначе как препятствием правосудию ваше поведение расценить нельзя.