355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Павел Корнев » Ледяная цитадель » Текст книги (страница 8)
Ледяная цитадель
  • Текст добавлен: 29 сентября 2016, 02:55

Текст книги "Ледяная цитадель"


Автор книги: Павел Корнев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Ясно.

– Ну тогда покажи, как ты стрелять будешь.

Я вытянул руку и прицелился в ближайший оружейный шкафчик с аккуратно выведенным желтой краской на облезлой синей дверце номером «771».

– А вот ни разу не угадал, – покачал головой капитан. – Видел в кино, как штатовские полицейские стреляют? Да, вот так. Сперва плотно обхвати рукоятку тремя пальцами. Указательный положи на рамку, и вообще, пока не стреляешь, спуск не трогай, а то шарахнешь кому-нибудь в спину или себе в ногу. Прицелился – перенес его на спуск, опустил ствол – убрал. Большой палец все равно как, хоть в сторону отставь. Смотри, чтобы ствол шел вот так… как лучевая кость, тогда и палец на спуск ложится правильно, подушечкой. Пожми спуск вхолостую, смотри, чтобы ствол из стороны в сторону не гулял, найди свое положение. Теперь другая рука: четырьмя пальцами левой плотно обхвати пальцы правой, так чтобы указательный снизу в скобу уперся и держал ее. Большой вытяни вперед и прижми к рамке… так… он тебе еще стабильности в горизонте добавит. И самое главное – выстрела не жди и его не бойся, просто повторяй движение пальца, а пистолет сам выстрелит, когда надо.

– Что еще?

– В голову не целься. Ни к чему это. Стреляй в корпус.

А еще лучше в таз или в задницу. Там центр тяжести, там легких ранений вообще не бывает, там болевой шок убить может, а броник обычно не прикрывает, разве что совсем новый, военный. В башку потом дострелишь, с контролем. Даже если бронежилет будет, мало не покажется. Может, с ног и не собьешь, но темп точно потеряют. В общем, два выстрела в корпус и только потом в голову. Все, давай магазины снаряжай.

– Вас понял, товарищ капитан, – вздохнул я.

– И еще, – печально глянул на меня Евстафьев. – Будешь вдруг от бедра стрелять, учти – пули выше уходят.

– Да я вообще стрелять не собираюсь. Вы ж меня просто без оружия из Форта не выпустите!

– Дай-то бог. Но мало ли как оно там сложится.

– Да все нормально будет, – попытался я успокоить не столько капитана, сколько себя самого. – Меня встретят, проводят.

– Патрон в патронник дослать не забудь. И ружье заряди. Евстафьев хотел еще что-то добавить, но промолчал, а тут

уже и Смирнов с ворохом тряпья вернулся.

– Переодевайся, – сунул он мне одежду и вытащил из пластикового пакета высокие кожаные ботинки на меху. – Примерь, вдруг менять придется.

– Да нет, нормально все.

– Подпиши.

Смирнов протянул капитану какую-то бумагу, Евстафьев глянул на нее, поморщился, но свою закорючку все же поставил.

Я наскоро переоделся, несколько раз подпрыгнул на месте и принялся рассовывать по карманам коробки с патронами. Чехол с ножом повесил на широкий пояс поближе к кобуре, ремень двустволки закинул на плечо. И патронташ еще. Ну чистый Рэмбо.

А вот подшлемник надевать пока не стал – успею еще упреть.

– Пошли, – позвал меня Петрович, оглядев с ног до головы, – чего время терять?

Мы прошли через служебные помещения и заглянули в небольшую комнатушку, в дальнюю стену которой был вмонтирован стальной люк. Дежурившие в предбаннике караульные проверили документы, скучавший рядом с хрустальным шаром колдун дал отмашку, и люк медленно отодвинулся в сторону.

Вновь вернулись сомнения, захотелось бежать отсюда без оглядки, но вместо этого я широко улыбнулся, махнул на прощание Петровичу и прошел в крохотный – размером не больше кабины лифта – закуток.

Вздрогнув, начала закрываться дверь за спиной, мигнули алым нарисованные на полу и потолке пентаграммы, а потом, с секундной задержкой, ушел вбок перегораживавший дорогу толстенный стальной лист, и я выбрался в ведущий за стену подземный переход.

Темно, холодно, страшно…

Ешкин кот, пустите меня обратно!

ГЛАВА 4

Промерзнуть до костей я успел, пока еще пробирался по подземному переходу. Холод внизу стоял просто жуткий. Не помогали ни новая теплая одежка, ни бурливший в крови адреналин.

А может, дело было в охватившем меня ужасе?

Ведь за городские стены только раз всего и выбирался: в составе каравана по окрестным деревням проехался – и сразу обратно. А вот россказней от бывалых людей наслушался – просто жуть. И если хотя бы десятая их часть правдой окажется, можно сразу стреляться. Чтобы без лишних мучений, значит, в мир иной отойти.

Но стреляться было не менее страшно и куда более противно, поэтому я продолжил механически переставлять ноги, неуверенно приближаясь к светлому пятну выхода. Светлому лишь потому, что в подземном переходе царил и вовсе уж кромешный мрак.

Ну да мне темнота помехой не служила: куда ногу ставить, и без света понятно. Что ни говори, в некоторых ситуациях ясновидение исключительно полезная штука. Впрочем, предвидение предвидением, а на обледенелых ступеньках я едва не растянулся. Отвлекся поправить неудобно висевшее на плече ружье – и в тот же миг поскользнулся и чуть не скатился вниз.

Сердечко так и екнуло, но зато сразу в себя пришел. И это здорово. А то бы и до проводников-телохранителей не дошел. Вот сломал бы сейчас ногу, и что делать?

Когда поднялся наверх, пусть ненадолго, но стало теплее. А потом задул ветер, и я сразу пожалел, что не озаботился надеть подшлемник. Как бы нос со щеками не обморозить. Но на студеном ветру шапку снимать последнее дело.

Ладно, побегу. Вдруг меня на машине встречают?

Мечта идиота, конечно, но вдруг?

И я поспешил по тропинке, уходившей от пропускного пункта к окружной дороге, стараясь в темноте случайно никуда не свернуть. Чревато оно – поле минами и магическими ловушками по самое «не могу» засеяно. Да и караульные наверняка разнервничаются – вон лучи прожекторов так и бегают. Еще пальнут. Уж сколько таких случаев было!

А ведь, казалось бы, чего им дергаться? Пять этажей сплошного железобетона и кирпича. И еще выше – мотки «егозы». Бойницы и вовсе зарешечены, в них и не пролезть никому сроду.

Никому? Вот насчет этого не уверен. Человеку точно не пролезть, а кому другому – вовсе не факт. Вероятно, поэтому и перестраховываются.

Помаргивавший в темноте огонечек я приметил, уже подходя к кружной дороге: едва заметная точка налилась сиянием, какое-то время посветилась и начала медленно тускнеть. А потом вновь вспыхнула и опять почти погасла.

Что за чертовщина? Не пора ли за ружье хвататься?

Уже замедлив шаг, я вдруг сообразил, что кому-то просто вздумалось раскурить папироску, и немного успокоился. Но ружье с плеча все же снял. Мало ли кто там меня дожидается. Это не Форт, где каждый встречный пусть и не друг, товарищ и брат, но и, скорее всего, не бандит с большой дороги. Тут дикие земли практически. Проще простого на беспредель-щиков каких-нибудь, а то и вовсе на нечисть наткнуться.

Нечисть, правда, табачком не балуется, но вот бандиты – запросто. И пусть где-то здесь меня комитет по встрече дожидаться должен, расслабляться не стоит. Мало ли какие на

кладки случиться могли. А к человеку с ружьем всяко больше уважения.

Так мне кажется…

– Евгений Максимови-и-и-ч! Ау-у-у! – позвали вдруг меня из темноты. – Я здесь!

– Иду, – отозвался я и уже уверенней зашагал к махавшему тлеющей сигареткой парню.

Но двустволку вешать на плечо не стал. Потому как слова «я здесь» оказались правдой лишь отчасти. Да, он там. Вот только притаился поблизости и кто-то еще. Постороннее присутствие скорее просто угадывалось, нежели ощущалось ясновидением, но ошибки быть не могло: встречающих двое.

С другой стороны, угрозы от скрывавшегося в ночи невидимки пока не исходило. Так, настороженность и деловитая отстраненность. Будто к прибору ночного видения или оптическому прицелу человек приник.

Черт! Так оно и есть! И прицел оптический имеется, и хитрая магия, на него наложенная. И человек со снайперской винтовкой тоже присутствует.

А ведь я его, пожалуй, даже знаю. Его? Или ее? Точно – ее…

Дожидавшийся меня на обочине окружной дороги парень оказался худ и долговяз. И ко всему прочему, одет совершенно не по погоде. Легонькая кожаная куртка нараспашку, кожаные же штаны и кепка. Под курткой лишь черная футболка. На ногах добротные ботинки с высокой шнуровкой, у перчаток отрезаны пальцы.

Экстремал, блин, какой-то. И ведь машины поблизости точно нет.

Пахло от парня табаком и разогретой кожей, и неожиданно я сообразил, кто именно меня встречает. Пиромант. Уник, управляющий тепловой энергией, если угодно. И не из слабых, раз в таком прикиде на морозе разгуливает. Страшно даже подумать, сколько он сил на самосогревание тратит.

– Напалм, – выкинув окурок в снег, представился пиромант.

– Евгений. – Я пожал протянутую руку. – И не холодно?

– Давно уже нет. – Пиромант достал из пачки новую сигарету, зажег ее щелчком пальца и усмехнулся: – Холод – это пустяки на самом деле. Дело привычки.

– Предпочитаю одеваться по погоде.

– Каждому свое, – пожал плечами парень, искоса глянул на мои теплые штаны с тремя полосками и усмехнулся: – Кто носит фирму «Адидас», вообще-то…

– Напалм! – тут же одернула напарника девушка, незаметно подошедшая к нам от заметенной снегом коробки полуразрушенного здания. Силуэт ее терялся в темноте, и слышно было лишь шуршание снега под ногами, но мне хватило и этого.

– Привет, Вероника, – поздоровался я. – Давненько не виделись.

– Здравствуйте, господин Апостол, – отозвалась выбравшаяся на дорогу девушка. Среднего роста, в теплом камуфляже, за спиной висит уже убранная в чехол снайперская винтовка. – Это вы меня давненько не видели, а я несколько часов назад устроенный вами спектакль вживую наблюдала.

– А, так это ты тому типу мозги вышибла! Поздравляю! Отличный выстрел.

– Вы знакомы? – удивился пиромант.

– Господин Апостол мне иногда работенку подкидывал по профилю. Это еще до тебя было.

– Хватит уже официоза, – поморщился я. – Просто Евгений.

– По профилю – это как? – насторожился Напалм.

– Перевозчиков я охранять подряжалась, вот как, – рассмеялась Вероника Крылова и закатала опущенную на лицо вязаную шапочку. – Да и после того как Илья Линев к себе пригласил, подрабатывала время от времени.

– Ты не рассказывала об этом…

– А чего рассказывать? Даже пострелять толком не пришлось, – фыркнула девушка, углядела выкинутый в сугроб окурок и уперла руки в боки: – Так! Кто мне обещал три сигареты в день выкуривать?

– Разнервничался чего-то, – замялся парень и поспешил забычковать сигарету. – Больше не буду. Честное пионерское.

– Смотри у меня!

– Может, пойдем уже?

Я все же снял шапку и быстро натянул подшлемник. Вот! Так гораздо лучше. А то уже ни щек, ни носа не чувствую.

– Мы куда-то торопимся? – удивился Напалм. – У нас вся ночь впереди!

– Да ну? – Затянувшаяся клоунада успела мне порядком надоесть. – Нам еще до Северной промзоны топать!

– Ночью? На Северную промзону? Ну ты дал!

– В смысле?

– Там и днем делать нечего, – буркнула Вера, – а ночью лучше даже близко не подходить. Сейчас дом найдем какой-нибудь на окраине, а утром выдвинемся.

– Не понял?! – возмутился я. – А зачем меня тогда на ночь глядя из Форта выдернули?

– Вероятно, есть мнение, что здесь тебе безопасней находиться, чем там, – пожал плечами пиромант, снял кепку и вытер выступивший на макушке пот. Голова у него оказалась абсолютно лысой. Куда там колену! Будто бреется каждый день.

– И это действительно так. – Девушка вытащила из сугроба увесистый рюкзак и сунула его приятелю. – Семера на ушах стоит. Да и Цех в стороне не останется.

– Тогда пойдемте, – скис я. – Чего на ветру торчать?

Ну мы и пошли. Как объяснила Вера, на ночь они предполагали остановиться на самой окраине Северной промзоны в каком-нибудь не до конца разобранном административном корпусе.

– Не околеем? – вздохнул я.

– Не околеем, – уверенно заявила Вера и хлопнула по плечу своего партнера. – У нас самоходный радиатор имеется.

– А твари всякие?

– На окраине с этим проще, – хрустнул костяшками пальцев Напалм. – Да и я спать не буду, подежурю.

– Может, по очереди тогда?

– Не, для меня не проблема.

– Как скажешь, – откровенно обрадовался этому обстоятельству я. Если еще и не высплюсь, совсем невесело будет. И без того голова будто ватная.

До промзоны добирались молча. Не до пустых разговоров было. Особенно мне. Мало того что к таким марш-броскам непривычный, так еще дурные предчувствия одолевают. Вот иду, и кажется, будто в темноте исчадия Стужи до поры до времени скрываются. И не просто скрываются, а удобного случая накинуться на нас дожидаются. А ведь случись что, и спрятаться некуда! С одной стороны до самой стены Форта чистое поле, с другой – из-под снега останки разобранных до основания зданий торчат.

И куда бежать, если что? Направо – на мины и под пулеметы или налево – в темноту и неизвестность? Дилемма, блин. А бежать как пить дать придется. Пусть проводники и спокойны, будто по Южному бульвару вышагивают, меня трясет уже всего.

Сейчас случится какая-то гадость… Сейчас случится какая-то гадость…

Паника и паранойя?

Да нет, предчувствие.

– Стойте, – резко замер я на месте, сумев наконец разобраться в своих ощущениях.

– Чего? – обернулся ко мне запыхавшийся Напалм, порядком раздосадованный необходимостью переть на своем горбу здоровенный рюкзак.

– Там что-то есть. Вон в том сугробе.

– Что именно? – насторожилась девушка и вытащила из кобуры на поясе АПС. Мне один раз таким в морду тыкали, теперь не спутаю.

– Не знаю. Не уверен. – Изрядно ослабленный таблетками дар никак не мог сфокусироваться на конкретном месте, но итак было понятно, что дело нечисто. – Нечто холодное…

– Напалм? – повернулась девушка к пироманту.

– Да нету там ничего, – фыркнул тот.

– Есть, – заявил я. – Точно вам говорю.

– С чего взял?

– Знаю. Просто знаю.

– Да? – Напалм внимательно глянул на меня и вдруг ткнул пальцем в грудь: – Да ты, брат, из наших? Ясновидящий?

– Именно.

– А чего-то я тебя в «Западном полюсе» не встречал.

– Может, уже хватит трепаться?! – не выдержала не на шутку встревоженная Вероника. – Проверь, что там! Быстро!

– Да будет свет, сказал электрик и перерезал провода!

Пиромант жестом профессионального фокусника сложил ладошки лодочкой, потом развел их в стороны – и прямо в воздухе перед ним затрепетал сгусток оранжевого пламени. Светлячок шустро помчался в указанном мной направлении, высветил лежавшую в снегу ледяную ленту, и та, моментально изогнувшись, исчезла в сугробе.

– Ледяная змея, – озадаченно почесал лоб пиромант.

– Напалм! – раскрытой ладонью шибанула по плечу приятеля рассвирепевшая девушка. – Что за ерунда?!

– Да включал я его, включал! – Пиромант расстегнул кармашек рюкзака и вытащил чарофон. – На, сама позырь: «Сканирование опасности класса АА+ и выше: активировано».

– «АА+» – это с летальным исходом? – уточнила Вера. – Угу.

– А ледяная змея – только обморожение конечности?

– Точно!

– Ну-ка настрой на средней тяжести ранения включительно, – потребовала девушка. – Мне без ноги остаться не хочется, знаешь ли.

– Срабатывать постоянно будет…

– Настрой!

Пиромант тяжело вздохнул, но подругу ослушаться не решился.

– Довольна? – спросил он, с минуту потыкав едва слышно пищавшие от прикосновений кнопки.

– В рюкзак не убирай. В карман положи.

– Как скажешь.

Вскоре мы свернули с расчищенной трактором объездной дороги и, по пояс проваливаясь в глубокий снег, начали пробираться к видневшимся неподалеку силуэтам полуразобранных цехов. В темноте заброшенные строения выглядели на редкость зловеще, и, будь моя воля, близко бы к ним не подошел.

Только вот выбора особо не было, и пришлось переться через сугробы в надежде отыскать среди развалин какой-нибудь подходящий для ночлега дом.

Да что там подходящий? Хотя бы четыре стены и крышу над головой найти, а то совсем околел уже. И это я в Форте на мороз жаловался?!

Вскоре нам удалось выбраться на узенькую тропинку, вытоптанную то ли наведывавшимися сюда охотниками за цветными металлами, то ли бойцами Патруля, проверявшими прилегающие к дороге здания. Оно и неважно на самом деле – люди ходят, уже хорошо. Это как в прошлой жизни на шашлык в парк Девятого мая выбраться: наверняка всех клещей первого и второго числа уже собрали.

Тропинка тянулась и тянулась меж заброшенных зданий; согнувшийся под тяжестью рюкзака Напалм сопел все надсадней, да и меня начало обуревать желание рухнуть в сугроб и хоть немного отдохнуть. И тем не менее первый более-менее подходящий дом пришлось забраковать: изнутри его густо затянул серый иней, и соваться туда, по словам Веры, не стоило даже самоубийце. Очень, очень паскудная и долгая смерть такому идиоту обеспечена.

К следующему зданию пришлось пробираться через сугробы – тропинка вильнула в сторону. К этому времени нервы у меня уже были напряжены до предела, и трясти начинало буквально от каждого подозрительного шороха. А этого добра хватало с избытком: шорохов, скрипов, свиста гулявшего по развалинам ветра…

Именно поэтому на подспудное нежелание забираться внутрь я поначалу внимания обращать не стал. Мало ли кому чего не хочется. А в доме ветра нет, костерок разведем, чаек вскипятим – благодать…

Заподозрил неладное, лишь когда ни с того ни с сего меня начал бить озноб. Незамедлительно прислушался к ворочавшемуся на дне подсознания ясновидению и сразу замедлил шаг. Изрядно ослабленное таблетками предвидение нехотя охватило вызвавшее подозрения здание, но единственное, что удалось почувствовать – это жуткий холод.

Неужели переутомился? Да нет, неспроста это…

– Эй, Напалм! – окликнул я опередившего меня метров на пять пироманта. – А можешь еще одного светлячка создать и в окно запустить?

– Зачем? Чарофон молчит.

– Запусти, а. Сложно тебе, что ли?

– Опять предвидение? – тяжело вздохнул парень.

– Типа того.

Пиромант что-то неразборчиво пробурчал себе под нос, потом глянул на встревоженную Веру и, не став кочевряжиться, отправил в одно из окон первого этажа небольшой огненный шар. Но стоило тому скрыться внутри, как отблески оранжевого пламени моментально пропали, а комнату вновь затянула непроглядная тьма.

– Ни фига себе, сказал я себе… – опешил от неожиданности Напалм, а потом неуверенно попятился. – Маленький мальчик играл в водолаза, смело спускался на дно унитаза…

– Чего? – не сразу разобралась в ситуации Вера.

– Смываемся! – заорал пиромант, схватил ее в охапку и поволок к тропинке.

Я рванул туда еще раньше. А как не рвануть?

Тьма в развалинах жила своей жизнью. Перетекала от одного окна к другому, меняла оттенки и жгла, жгла, жгла невыносимым холодом. Уж не знаю, как перенес его пиромант, а меня не смог согреть даже лихорадочный бег по пояс в снегу. Весь в поту, но холодно.

До чего же холодно!

Остановились мы, только когда миновали несколько домов и перебрались через поваленную плиту в тянувшемся неведомо куда бетонном заборе. Все взмокшие, пытающиеся отдышаться и напуганные до чертиков.

– Что это было? – прислонилась к забору Вероника.

– Не знаю, – отер с лица пот пиромант. – И знать не хочу.

– Надо убираться отсюда, – заявил я.

– Сразу не погнались, теперь бояться нечего, – возразил Напалм и достал из кармана чарофон. – И что тут у нас? Ошибка «278-2-р»? «Неизвестное энергетическое воздействие»? И ведь сигнал не подал…

– Смотрите, вон дом, что думаете? – указала Вера на административно-бытовой корпус какого-то заводика. – Здесь и тропинка есть.

– Вроде порядок, – пожал плечами пиромант и повернулся ко мне: – Что скажешь?

– Пойдемте осмотримся.

При взгляде со стороны здание никаких отрицательных эмоций не вызвало. Трехэтажная кирпичная коробка с пустыми провалами окон, ржавой пожарной лестницей и давным-давно выломанной дверью.

А тут еще с затянутого низкими тучами неба посыпались колючие снежинки, усилившийся ветер погнал поземку, и оставаться на открытом пространстве больше не было никаких сил.

Худо мне…

Внутри оказалось ожидаемо холодно. Через окна в комнаты намело кучи снега, но, по крайней мере, никаких аномалий тут не обнаружилось. Да, темно. Но это именно темнота, а не Тьма. В общем, ночь переждать вполне сойдет.

Мы облюбовали одну из небольших комнатушек на третьем этаже с единственным узеньким окошком, которое получилось прикрыть обнаруженным в коридоре пожарным щитом, и начали устраиваться на ночлег.

Вера принялась разбирать рюкзак, Напалм сотворил очередного светляка и пустил плавать под потолком. Тусклые отблески колдовского света выхватили из темноты голые стены со следами вырванной с мясом электропроводки и пятнами копоти. Но это нормально – крови не видно, уже хорошо.

– Сорок один, ем один, – достал из кармана шоколадный батончик пиромант и зашуршал оберткой.

Я внимательно глянул на него и поразился нескладной внешности. Долговязый, худощавый, с острым подбородком, длинным носом и крупным кадыком. Зависший над головой шар призрачного огня высветил не замеченную ранее отметину шрама на левой щеке. Шрама странного – будто расплавленным свинцом в лицо плеснули. Формой он слегка очертания африканского континента почему-то напомнил.

– Вечно ты всякую гадость ешь, – фыркнула Вера, которая на фоне приятеля смотрелась писаной красавицей. Да она, впрочем, и без такого «контраста» выглядела совсем неплохо. Пусть черты лица немного резковаты, но это обстоятельство к недостаткам отнести можно лишь с большой натяжкой. Скорее – на любителя мордашка.

– Это ты так говоришь, потому что фигуру блюдешь, – усмехнулся Напалм.

Я забрал у девушки припасенный для меня пенкоматрац, развернул его и выругался. Пока пожарный щит волокли, все перчатки в ржавчине перепачкал. А теперь еще и подстилку уделал.

– Если вам нас…ли в руку, это вафли «Кукуруку», – продекламировал в один присест расправившийся с батончиком пиромант.

– Напалм! – тяжело вздохнула девушка и, вытряхнув на ладонь из пластикового пузырька таблетку экомага, закинула в рот. – Хватит уже! Надоело.

– А я чего? Я ничего.

– Пошли, мне выйти надо…

– Зачем? – удивился парень.

– За надо! – повысила голос Вера. – Давай быстрее!

– Я-то тебя зачем сопровождать должен?

– Мне одной страшно. И темно там.

– А вот исландская синица, которая мороза не боится…

– Напалм!

Сладкая парочка вышла в коридор, я уселся на матрац, разулся и вытряс набившийся в ботинки снег. Потом, вспомнив добрым словом Смирнова, поменял носки и тяжело вздохнул. Вроде и прошли всего ничего, а сил не осталось даже до рюкзака доползти. Да и не хотелось уже ничего – ни есть, ни пить.

Спать?

Спать не хотелось тоже. Слишком вымотан и взбудоражен.

Я задумчиво похлопал себя по карману с таблетками, но, не считая зверской усталости и гудевших с непривычки ног, с самочувствием был полный порядок. А значит, смысла травиться никакого нет. Лучше завтра с утра для профилактики приму.

Вскоре вернулись Напалм и Вера, я повалился на матрац и попытался задремать. Ничего из этой затеи, естественно, не вышло.

Было мне холодно и страшно. Или страшно, потому что холодно?

Да без разницы уже.

В итоге я помог пироманту расчистить от снега небольшой пятачок в самом центре комнаты, и Напалм запалил неведомо откуда притащенные деревяшки. Вера как-то незаметно задремала, а мы так и остались сидеть у огня.

Мне б тоже прикорнуть, но сна ни в одном глазу. И есть, как на грех, захотелось.

Голодным не уснешь? Ну-ну…

Хотя ничего удивительного: весь день на голодном пайке, только утром и удалось нормально перекусить. Чай у Смирнова не в счет. Пара печенюшек на полноценный ужин, как ни крути, не тянет. На полдник разве что.

– Слушай, Напалм, а есть у вас чего-нибудь из съестного?

– О, вот это по-нашему! – оживился парень, которому, видимо, просто было лень заниматься готовкой для себя одного. – Сейчас чаек замутим!

– А посущественней чего?

– И посущественней будет, не беспокойся. Пиромант отцепил от рюкзака небольшой чайник, достал

пару вложенных друг в друга алюминиевых стаканчиков и вышел в соседнюю комнату набрать снега. А когда вернулся, чайник на костер ставить не стал, просто приложил к нему ладонь – и вскоре неплотно прилаженная крышка начала подпрыгивать, выпуская пар.

– Опа! – удивился я. – Удобно.

– А то! – гордо фыркнул Напалм, кинул в стаканчики по чайному пакетику и разлил кипяток. – Сахар?

– Давай.

– Бутербродами обойдемся или курицу разогреть?

– Да бутербродов хватит, я думаю.

Парень вытащил из рюкзака целлофановый пакет, развернул его и протянул мне два бутерброда с колбасой и сыром.

– Чем богаты, как говорится, – усмехнулся пиромант, уселся на свой матрац и подул на чай. – Ничего, жить можно.

– Нормально, – согласился я, чувствуя расходящееся по телу тепло. Да и в комнате стало вовсе не так холодно, как раньше. Неужто пироманта работа? – Вы, вообще, частенько за стеной бываете?

– Издеваешься? – чуть не подавился бутербродом парень. – Я вообще второй или третий раз из Форта выбираюсь!

– И вас мне в проводники подрядили?!

– Ну Вера-то частенько по работе в командировки мотается. И в Туманный гоняли, и в Северореченск. На днях из Города вернулась, это я невыездной. – Напалм отпил чаю и вздохнул. – Да и работодатель наш какой-то в этом деле интерес имеет. Тут уж есть опыт, нет опыта – под козырек и пошел копать отсюда и до заката.

Личностью работодателя я интересоваться не стал. Ни к чему это. Совершенно излишняя для меня информация. Наверняка из Дружины какая-нибудь шишка. Или из Гимназии. Да оно и неважно. Главное – Бородулина в Форт целым и невредимым приволочь. Ну и самому при этом головы не лишиться. А это, как погляжу, здесь легче легкого. Если прямо на окраине приключения начались, что же на Северной промзоне тогда будет?

Вот засада…

– Слушай, Евгений, – Напалм расправился с бутербродами, допил чай и развалился на передвинутом к огню пенкоматраце, – а как, вообще, ясновидящими становятся?

– В смысле как? – опешил я.

– Ну ты же стал им как-то…

– Кто б еще мне сказал, как это произошло. – Я вытащил из кармана проволочное колечко «щелкунчика» и, сковырнув пломбу, надел его на средний палец правой руки. Кожу уколол разряд магической энергии, но стоило повернуть немудреный амулет узлом внутрь, и неприятные ощущения моментально пропали. – Как сюда попал, устроился в контору при Городском совете по закупу продовольствия у селян. Поехал в командировку, меня на второй день и прихватило. Думал, все – хана, но нет, выкарабкался. Ребята из «Западного полюса» помогли.

– Сейчас «Западный полюс» уже не тот, – печально вздохнул парень и вытянул руки к огню. – Я к чему спрашиваю, мне вот всегда огонь нравился. С самого детства. И у других пиромантов интересовался, у всех такая ерунда. Ты, может, тоже чувствовал чего? Еще там?

– Не-а, – поежился я от неожиданного озноба. Сквозняком потянуло или нервы? – Нормальным ребенком был. Обычным. Ничего выдающегося: учился так себе, дрался частенько…

– Странно… – задумчиво потер лысину Напалм. – А дрался чего?

– Так в школе же, – хмыкнул я. – Сложно там было.

– Можно подумать, дальше проще становится! После школы-то!

– Не скажи. Потом либо ты пинаешь, либо пинают тебя. Все просто и понятно.

– Ну если в этом плане… – поморщился пиромант и перескочил на другую тему: – А ты мысли читать умеешь?

– Мысли телепаты читают. – Я зевнул и как-то в один миг прочувствовал скопившуюся за день усталость. Аж к полу придавило. И холодно опять стало, сил просто нет. От костерка и того никакого проку.

– А у тебя это как происходит? – не мог успокоиться Напалм.

– Я к информационно-энергетическому полю подключен. – По крайней мере, именно об этом толковал мне один товарищ по несчастью. Почему по несчастью? Да просто слишком уж бестолковая штука наш дар. – Информация из окружающего пространства напрямую в мозг поступает.

– Это как?

– Ну человек еще только дернуться собирается, а ментальный импульс энергетическое поле уже взбаламутил, и я это заранее почувствовал. Фора, правда, небольшая получается, но основные варианты развития событий просчитать получается.

– Вот ты грузишь!

– А то!

Я повалился на пенкоматрац и вдруг понял, что дело вовсе не в усталости, а странная сонливость порождена забравшимся под одежду холодом. И ведь ползет холод не от окна, а от двери. Странно…

– Напалм! – Я приподнялся на локте и посмотрел на клевавшего носом пироманта. – Напалм! Ты ничего не чувствуешь?

– А? Чего?

– Холод, говорю, странный какой-то…

– Это жжж неспроста! – Напалм соскочил с матраца и, покачнувшись, едва не упал обратно. С трудом устояв на ногах, пиромант стиснул кулаки, и вокруг него моментально растеклось марево колыхавшегося от жара воздуха. – Вера!

И тут я осознал, что на меня давно уже давит чье-то чужое присутствие. Чужое? Да нет, потустороннее. Не живое и не мертвое. Отчасти темное, отчасти недоброе. И промораживающее насквозь растекшимся по комнате холодом.

И как только раньше неладное не почуял?!

Это ведь та самая Тьма из заброшенного дома!

Напалм подскочил к двери, и в тот же миг с его ладоней сорвались ослепительные всполохи огня. Я подхватил двустволку, метнулся к пироманту и обомлел: по лестнице к нам медленно поднимались обледеневшие и запорошенные снегом мертвецы. Пламя, не в силах причинить им какого-либо вреда, лишь лизало промороженную плоть, и неуклюжие твари упорно лезли вперед.

И – Тьма. Лестничную площадку этажом ниже уже заволокло непроглядной Тьмой.

– Ледяные ходоки! – взвыл парень. – Вера, «магистр» мне! Быстро!

На чистом инстинкте я вскинул двустволку и выстрелил в грудь ближайшему мертвецу – тот пошатнулся, но и только. Отдача подкинула стволы вверх, и второй выстрел снес ледяному ходоку макушку черепа.

Я обмер, ожидая неминуемого отката, но, как ни странно, ощущения были такие, будто выстрел разнес голову резиновому манекену. Никакого отклика. И это просто здорово – на своей шкуре прочувствовать, как вышибает мозги заряд картечи, не хотелось, просто жутко.

Подбежавшая к нам Вера сунула Напалму запаянный в целлофан желатиновый шарик с алой точкой внутри; парень зубами надорвал упаковку и выдавил дозу «магистра» себе в рот. На лице его проступили мелкие бисеринки пота, мгновение спустя весь лестничный пролет затянуло бешено гудевшее пламя, и все же укутавшая мертвяков Тьма защитила их от огня.

– Говорила, гранаты надо брать! – Вера вытащила из кобуры АПС, перехватила его двумя руками и приготовилась открыть стрельбу. – Ведь говорила же!

– Подожди, – остановил я девушку и сосредоточился на ясновидении. Потом потряс головой, прогоняя дурноту, и скомандовал пироманту: – Не мертвецов, Тьму жги!

Сам трясущимися руками переломил ружье, воспользовавшись патронташем на прикладе, перезарядил его, а когда опало пламя, выстрелил уже подбиравшемуся к лестничной площадке ледяному ходоку по ногам. Картечь в клочья разнесла оттаявшее колено, и нелепо взмахнувший руками мертвец повалился на четвереньки, перекрыв дорогу остальным исчадиям Стужи.

Я выстрелил в шагавшего следом покойника, но не слишком удачное попадание в живот лишь откинуло того на пару ступеней назад. Впрочем, этот промах особой роли уже не сыграл – принявшая на себя всю мощь огненного дара пиро-манта Тьма как-то съежилась и потекла прочь, а мгновение спустя пламя взвилось вверх, охватило мертвецов и волной нестерпимого жара ударило мне в лицо. Ухватив Веру за руку, я затащил ее обратно в комнату, и Напалм остался в коридоре один.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю