Текст книги "Владимир Высоцкий: трагедия русской души"

Автор книги: Павел Гумеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Владимир Высоцкий за двадцать лет творчества успел сделать столько, что хватило бы на несколько жизней. Высоцкий не жил, он горел, совершенно не жалея себя, и его периодические срывы также многие считают следствием того страшного перенапряжения, которое он испытывал.

Лучше всего сказал о жизни Высоцкого его друг и старший наставник Булат Окуджава своей песней написанной на смерть поэта: «Говорят, что грешил, что не к сроку свечу затушил, как умел, так и жил, а безгрешных не знает природа». Или как сказал другой, уже современный поэт и певец, Юрий Шевчук, на творчество которого Владимир Семенович оказал очень большое влияние: «Высоцкий – это, конечно, человек. Человек со всеми плюсами и минусами. Это – любовь к человеку».

Поэтому будем больше думать о своих грехах, а о Владимире Семеновиче судить по тому, какие «чувства… он лирой пробуждал», ведь именно тем «любезен он народу». Здесь, к сожалению, тоже нет единого мнения. Его критики, особенно из церковного лагеря, ссылаясь на его ранние «блатные», а также некоторые шуточные и другие не совсем удачные песни, записывают Высоцкого в похабники и атеисты. Но ни тем, ни другим он не был. О его пути к Богу, скажем чуть позже, а что касается неудач в творчестве, это вещь неизбежная. Наследие Высоцкого насчитывает более семи сотен песен и стихов, и совершенно естественно, что среди этого огромного багажа можно найти один-два десятка неудачных. Такое процентное соотношение обычно для любого, даже очень талантливого поэта. И Пушкин писал стихи, за которые ему потом было стыдно. Я убежден, что те, кто критикуют песни Высоцкого, просто очень поверхностно знакомы с его творчеством. Беда еще в том, что наиболее популярными, ротируемыми стали далеко не лучшие его произведения. Это то самое «уголовное» творчество, юмористические песни и некоторые его лирические произведения. Но есть и другие его стихи. Самыми лучшими, сильным его песнями, я считаю произведения военного цикла. И их немало, около четверти всего песенного наследия поэта – это песни о войне и о военных. Высоцкий родился в 1938 году и во время войны был маленьким ребенком, но его отец был офицером, фронтовиком, и конечно, он слышал его рассказы о войне. Поэт общался с ветеранами, пережил последствия войны и потом писал свои песни так, как будто воевал сам. Особенно его песни оценили люди, прошедшие боевые действия, известный факт, что фронтовики писали ему многочисленные письма, спрашивая: «Не тот ли он Высоцкий, с которым они вместе воевали?» А это дорогого стоит, значит, человек не просто талантливо описал жизнь и подвиги русских солдат, но и сам как бы прожил их жизнь, их боли, переживания и радости стали его собственными.

Подвиг русского народа, его победа в Великой Отечественной войне – это, вообще, величайшее событие 20 столетия, оно сплотило нацию и вернуло людей к вере. И это героическое время прекрасно воспел в своих стихах Высоцкий. Песни из его военного цикла вошли в золотой фонд фронтовых песен, недаром их каждый год исполняют на концертах, посвященных дню Победы. К сожалению, формат данной книги не позволяет привести целиком его песни о войне, но, я думаю, очень многие их слышали, к тому же, их легко можно найти на дисках и в Интернете. Приведу просто некоторые названия песен. «На братских могилах», «Штрафные батальоны», «Мне этот бой не забыть нипочем», «Аисты», «Полчаса до атаки», «Как призывный набат», «Сыновья уходят в бой», «Песня о военном летчике», «Их восемь – нас двое», «Только он не вернулся из боя», «Песня о моем старшине», «Про Сережку Фомина», «Разведка боем», «Песня о конце войны», «Тот, который не стрелял», «Кто сказал: все сгорело дотла», и еще многие другие.

Все военные песни Высоцкого по-своему хороши, но особенно мне близки два его произведения. В них боль войны совмещается с удивительной лиричностью, почти нежностью:

 
Кто сказал: «Все сгорело дотла,
Больше в землю не бросите семя!»?
Кто сказал, что Земля умерла?
Нет, она затаилась на время.
Материнства не взять у Земли,
Не отнять, как не вычерпать моря.
Кто поверил, что Землю сожгли?
Нет, она почернела от горя.
Как разрезы, траншеи легли,
И воронки, как раны, зияют.
Обнаженные нервы Земли
Неземное страдание знают.
Она вынесет все, переждет,
Не записывай Землю в калеки!
Кто сказал, что Земля не поет,
Что она замолчала навеки?!
Нет! Звенит она, стоны глуша,
Изо всех своих ран, из отдушин,
Ведь Земля – это наша душа,
Сапогами не вытоптать душу!
Кто сказал, что Землю сожгли?
Нет, она затаилась на время.
 

Да, война для поэта – это страшная трагедия, боль «обнаженные нервы Земли неземное страдание знают», но песня эта пронизана любовью к Родине и надеждой на преодоление войны и лучшую жизнь.

И еще одна, очень красивая песня:

 
Песня о звездах
Мне этот бой не забыть нипочем –
Смертью пропитан воздух, –
А с небосклона бесшумным дождем
Падали звезды.
Вот снова упала, и я загадал:
Выйти живым из боя, —
Так свою жизнь я поспешно связал
С глупой звездою.
Я уж решил: миновала беда,
И удалось отвертеться, —
Но с неба свалилась шальная звезда -
Прямо под сердце.
Нам говорили: «Нужна высота!»
И «Не жалеть патроны!..»
Вон покатилась вторая звезда –
Вам на погоны.
Звезд этих в небе – как рыбы в прудах –
Хватит на всех с лихвою.
Если б не насмерть, ходил бы тогда
Тоже – героем.
Я бы звезду эту сыну отдал,
Просто – на память…
В небе горит, пропадает звезда –
Некуда падать.
 

Кроме того, что военные песни Владимира Семеновича глубоко патриотичны, героичны, но без ненужного пафоса и официоза, они очень правдивы. Но правда их не в описаниях ужасов войны, нет, у Высоцкого не найдешь натурализма – оторванных конечностей, искореженных тел, зверств фашистов, всей той «правды жизни», которой так увлекаются современные кинематографисты, снимающие картины о войне. У Высоцкого война – это трагедия, это боль, незаживающая рана. Но даже не это для него главное, его задача – показать человека в минуту выбора, страшного напряжения. Он затрагивает в своих стихах темы очень острые, которые в советское время замалчивались. Например, его песня «Штрафные батальоны» о подразделении солдат-штрафников, идущих почти на верную смерть. Вот отрывок из нее:

 
У штрафников один закон, один конец:
Коли, руби фашистского бродягу!
И если не поймаешь в грудь свинец –
Медаль на грудь поймаешь за отвагу.
Ты бей штыком, а лучше – бей рукой:
Оно надежней, да оно и тише.
И ежели останешься живой –
Гуляй, рванина, от рубля и выше!
Считает враг: морально мы слабы, –
За ним и лес, и города сожжены.
Вы лучше лес рубите на гробы:
В прорыв идут штрафные батальоны!
 

Или песня «Тот, который не стрелял» – рассказ солдата, приговоренного трибуналом к расстрелу, за то что «однажды языка я добыл, да не донес», но которому чудом удается выжить после расстрела. Среди взвода солдат, приводившего приказ в исполнение, был один боец, который не стал стрелять. Среди тех, кто, казалось бы, уже ничего не могли поделать, оказался один, который смог.

 
Нет! Смог один, который не стрелял.
Рука упала в пропасть
С дурацким звуком: «Пли!» –
И залп мне выдал пропуск
В ту сторону земли.
Но… слышу: «Жив, зараза!
Тащите в медсанбат –
Расстреливать два раза
Уставы не велят!»
А врач потом
все цокал языком
И, удивляясь, пули удалял.
А я в бреду беседовал тайком
С тем пареньком, который не стрелял.
Я раны, как собака,
Лизал, а не лечил.
В госпиталях, однако,
В большом почете был –
Ходил, в меня влюбленный,
Весь слабый женский пол:
«Эй, ты! Недостреленный!
Давай-ка на укол!»
Наш батальон геройствовал в Крыму,
И я туда глюкозу посылал,
Чтоб было слаще воевать ему.
Кому? Тому, который не стрелял.
Я пил чаек из блюдца,
Со спиртиком бывал.
Мне не пришлось загнуться,
И я довоевал.
В свой полк определили.
«Воюй! – сказал комбат. –
А что недострелили –
Так я не виноват».
Я очень рад был, но, присев у пня,
Я выл белугой и судьбину клял:
Немецкий снайпер дострелил меня,
Убив того, который не стрелял.
 

Военные песни Высоцкого описывают не только героизм и самопожертвование. Потому-то они правдивы и пронзительны, что в них есть все: и смерть, и любовь, и подвиги, и предательство, и измена.

На фоне трагедии войны показаны обычные человеческие судьбы, иногда очень трагические. Например, две его песни о том, как солдаты узнают о предательстве любимых женщин. В стихотворении «Полчаса до атаки», солдату перед боем передают письмо от любимой девушки:

<…>

 
Там стояло сначала:
«Извини, что молчала.
Ждать не буду…» И все, весь листок.
Только снизу приписка:
«Уезжаю неблизко.
Ты спокойно воюй и прости, если что».
Вмести с первым разрывом
Парень крикнул тоскливо:
«Почтальон, что ты мне притащил?
За минуту до смерти
В треугольном конверте
Пулевое ранение я получил!»
Он шагнул из траншеи
С автоматом на шее,
Он разрывов беречься не стал.
И в бою над Сурою
Он обнялся с землею
Только ветер обрывки письма раскидал.
 

В песне «Я полмира почти через злые бои…» боец возвращается домой, ожидая встречи с женой, но дома его ждет горькое разочарование:

<…>

 
Окна словно боялись в глаза мне взглянуть.
И хозяйка не рада солдату –
Не припала в слезах на могучую грудь,
А руками всплеснула – и в хату.
И залаяли псы на цепях.
Я шагнул в полутемные сени,
За чужое за что-то запнулся в сенях,
Дверь рванул – подкосились колени.
Там сидел за столом, да на месте моем,
Неприветливый новый хозяин.
И фуфайка на нем, и хозяйка при нем, –
Потому я и псами облаян.
Это значит, пока под огнем
Я спешил, ни минуты не весел,
Он все вещи в дому переставил моем
И по-своему все перевесил.
Мы ходили под богом, под богом войны,
Артиллерия нас накрывала,
Но смертельная рана нашла со спины
И изменою в сердце застряла.
Я себя в пояснице согнул,
Силу воли позвал на подмогу:
«Извините, товарищи, что завернул
По ошибке к чужому порогу».
Дескать, мир да любовь вам, да хлеба на стол,
Чтоб согласье по дому ходило…
Ну, а он даже ухом в ответ не повел,
Вроде так и положено было.
Зашатался некрашеный пол,
Я не хлопнул дверьми, как когда-то, –
Только окна раскрылись, когда я ушел,
И взглянули мне вслед виновато.
 

В этой истории многое для нас остается за кадром. Неизвестно, почему жена не дождалась мужа, была ли ее измена сознательной, или просто от него долго не было никаких вестей, и бойца стали считать пропавшим без вести или погибшим, мы не знаем этого. Может быть, на него уже пришла по ошибке похоронка, как это часто бывало в неразберихе военного времени. Но солдат не винит жену, он понимает, как трудно выжить женщине в деревне во время войны без мужика. Но его боль и тоска от этого не легче. Он проявляет огромную силу воли и мужество и просто уходит.

Все военные песни поэта проникнуты огромной любовью к родной земле и русским людям. Высоцкий сам говорил, что ему интересно писать о всем том, что происходит в его стране и с его народом. Русские, патриотические мотивы присутствуют не только в песнях военного цикла. У Владимира Семеновича есть произведения, в которых явственно слышится стилизация под русские былинные песни:

 
Триста лет под татарами-жизнь еще та:
Маета трехсотлетняя и нищета.
Но под властью татар жил Иван Калита,
И уж был не один, кто один – против ста.
Пот намерений добрых и бунтов тщета,
Пугачевщина, кровь и опять – нищета…
 

Здесь мы находим у Высоцкого очень правильный, нешаблонный взгляд на русскую историю. В советское время к Ивану Даниловичу Калите, сыну святого благоверного Даниила Московского и внуку Александра Невского было очень предвзятое, совершенно искаженное отношение. Из всего, что нам рассказывали в школе о периоде правления Ивана Даниловича, больше всего запомнилось, то, что он был человеком очень прижимистым, жадным, всегда носил с собой большой кошель – калиту, за что и получил такое прозвище. На самом деле, Иван Калита отличался большим нищелюбием и прославился своей щедростью к бедным. Он действительно, всегда носил с собой большой кошелек для раздачи милостыни нуждающимися.

Иван Калита – это собиратель русских земель, благодаря ему и его отцу князю Даниилу Русь начала объединятся вокруг Москвы, что помогло потом преодолеть татаро-монгольское иго.

Бунтовщики же – Емельян Пугачев, Степан Разин, – в советское время, наоборот, прославлялись и романтизировались как предтечи будущих революционеров-большевиков. А в этом стихотворении

Высоцкий пишет о тщетности и крови пугачевских бунтов.

Хотя, нужно признать, что к самому Пугачеву, как к личности, несомненно сильной, Высоцкий относился с уважением и симпатией и хотел сыграть его, но не смог, ему досталась роль Хлопуши.

Любовь к Родине звучит и в другой, очень красивой песни «Как по Волге-матушке», также стилизованной под русские былины, сказы, где поэт воспевает красоты родной природы:

 
Как по Волге-матушке, по реке-кормилице
Все суда с товарами, струги да ладьи,
И не надорвалася, и не притомилася -
Ноша нетяжелая, корабли свои.
 

<…>

Кстати, и здесь есть военно-патриотические строчки:

 
Волга песни слышала хлеще, чем «Дубинушка»,
Вся вода исхлестана пулями врагов.
И плыла по матушке наша кровь-кровинушка,
Стыла бурой пеною возле берегов.
 

Любовь к Отчизне и любовь к матери – это две отличительные черты истинно русской души. А Высоцкий, несомненно, любил и свою Родину, прославляя ее своим талантом, и также любил свою мать, Нину Максимовну Серегину, происходившую из простой русской крестьянской семьи. Существуют записи бесед с мамой поэта, где она вспоминает о том, с какой любовью и заботой относился к ней Володя, как приглашал на каждую свою премьеру.

По крови Владимир Семенович не был полностью русским человеком. Известно, что его деда по отцу звали Вольф Шлиомович, он был евреем, жил в Киеве и, к слову сказать, был очень образованным человеком, имел три высших образования: юридическое, экономическое и химическое.

Но сам Владимир Высоцкий никогда не отождествлял себя ни с еврейским на-родом, ни с еврейской культурой, в его творчестве отсутствую национальные еврейские мотивы. Тогда как у других певцов еврейского происхождения, например, у Розенбаума, Шафутинского, национальный компонент присутствует очень сильно и есть целые циклы еврейских песен. Кстати, сами евреи национальность определяют по матери, а не по отцу.

В письме к жене Людмиле Абрамовой от 4 марта 1962 г. Высоцкий пишет: «По паспорту и в душе – я русский». Русским человек становится не от процентного содержания русской крови, а от того, насколько он любит Россию и русский народ, а этого в поэте было с избытком. Самые великие и преданные сыны России, Пушкин и царь-страстотерпец Николай, не были, прямо скажем, чистокровными русскими людьми, но никто не усомнится в их русскости.

Задача любого без исключения человека – реализовать данные ему от Бога дарования в служении Богу и людям, притом, служа людям, если, конечно, мы имеем веру в Бога, мы приносим службу самому Богу. Высоцкий в Бога верил, и это можно доказать как на основании свидетельств близких к нему людей, так и на основании его песен, но об этом я скажу позднее.

А его песни помогали миллионам людей «строить и жить». Он воспел в них не только подвиг русского солдата, но и мирный трудовой подвиг своих современников. Он писал о летчиках, моряках, подводниках, шахтерах, крестьянах, рабочих, шоферах, ученых, врачах, писателях и спортсменах.

На его военных, «горных» и «рыцарских» песнях воспитано не одно поколение мальчишек. Более того, есть люди, и я думаю, таких довольно много, которых Высоцкий своими песнями привел к вере. Я слышал о таких случаях и знаю, что, некоторые из этих людей даже приняли впоследствии священный сан. И это неудивительно: в стране победившего атеизма и всеобщей лжи даже просто честно и искренне спетая песня могла заставить человека, не получившего никакого духовного воспитания, задуматься о вопросах смысла бытия, жизни и смерти, спасения души. Со мной в Семинарии учились ребята, которые пришли к Крещению через русский рок 70–80 гг. Тем же проводником ко Христу для кого-то стал Высоцкий. Ибо в своих песнях звал задуматься над главнейшими вопросами и очень часто затрагивал духовные темы.

Мой Высоцкий

Теперь о личном. Что в творчестве Владимира Семеновича наиболее близко мне, и как он повлиял на меня?

У каждого любителя творчества этого поэта «свой Высоцкий», и в его богатом наследии он находит для себя именно те стихи, которые затрагивают определенные струны его души. В середине 80-х Высоцкого слушали все, его песни были очень популярны, особенно после его трагической ранней смерти. Конечно, песни Владимира Семеновича также слушали мои родственники и друзья. Тогда у многих появились кассетные магнитофоны, и я помню, как мы менялись песнями Высоцкого, и, не имея специального шнура для записи, ставили магнитофоны друг против друга и записывали песни, уже неоднократно переписанные до нас. Конечно, записи эти были весьма неважного качества, некоторые слова были едва различимы, но для нас тогда они были драгоценны. К песням Владимира Высоцкого меня особенно приобщил мой дядя, мамин брат, который имел очень большую коллекцию его записей и сам прекрасно исполнял его песни.

Что из творчества Высоцкого мне тогда особенно запало в душу? Конечно, уже упомянутые военные песни, также мне, как начинающему взрослеть подростку, очень близки были те стихи Высоцкого, где он воспевал мужество, стойкость и отвагу, учил дружить и не бросать друзей в беде. Это, конечно, песни из альпинистского цикла: «Вершина», «Прощание с горами», «Баллада об альпийских стрелках», «Ну вот исчезла дрожь в руках», «Здесь вам не равнина», «Ты идешь по кромке ледника» и другие. И, разумеется, знаменитая «Песня о друге»:

 
Если друг оказался вдруг
И не друг, и не враг – а так…
Если сразу не разберешь,
Плох он или хорош,
Парня в горы тяни – рискни! –
Не бросай одного его,
Пусть он в связке одной с тобой –
Там поймешь, кто такой.
Если парень в горах – не ах,
Если сразу раскис – и вниз,
Шаг ступил на ледник – и сник,
Оступился – и в крик,
Значит рядом с тобой – чужой,
Ты его не брани – гони,
Вверх таких не берут, и тут
Про таких не поют.
Если ж он не скулил, не ныл,
Пусть он хмур был и зол, но шел,
А когда ты упал со скал,
Он стонал, но держал;
Если шел он с тобой, как в бой,
На вершине стоял хмельной,
Значит, как на себя самого,
Положись на него.
 

Или другая песня, «Вершина»:

 
Отвесные стены… А ну, не зевай!
Ты здесь на везение не уповай:
В горах не надежны ни камень, ни лед, ни скала.
Надеемся только на крепость рук,
На руки друга и вбитый крюк
И молимся, чтобы страховка не подвела.
 

Почти все «горные» песни были написаны Владимиром Семеновичем для кинокартины С. Говорухина «Вертикаль»

У Высоцкого очень много песен о настоящих мужчинах, его произведения прославляют подлинные мужские качества: верность слову, отвагу, твердость, решительность, ответственность, целеустремленность и рыцарское отношение к женщине. На его песнях воспитывались тогдашние юноши, и сейчас особенно остро чувствуется нехватка подобных песен. Пусть сам Владимир Семенович не всегда давал пример достойного мужского поведения, но своим творчеством, даже своей манерой исполнения, своим неподражаемым голосом, он учил людей мужественности. Высоцкий ценен тем, что он настоящий, он пел настоящие песни и учил подлинным чувствам. Любые родители, которые хотят воспитать мужественных мальчиков, мужчин, а не бесполых инфантильных существ, должны в детстве давать смотреть детям героические фильмы о войне, воспитывать их на правильных мужских песнях, давать читать нужные книги. И мое поколение счастливо тем, что все это имело. Кстати, об этом есть еще одна песня Высоцкого: «Баллада о борьбе», вот строчки из нее:

 
Если путь прорубая отцовским мечом,
Ты соленые слезы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал, что почем,
Значит, нужные книги ты в детстве читал.
 

Эта песня – стилизация под рыцарские баллады, написана она была для фильма «Стрелы Робин Гуда», но прозвучала только в картине «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго», который вышел уже после смерти поэта. У Высоцкого есть целый цикл песен этого жанра, и они, по моему мнению, являются лучшими его произведениями. Это баллады: «О любви», «О времени», «О двух погибших лебедях», уже упомянутая «Баллада о борьбе» и «Песня о вольных стрелках». Все эти песни также о благородстве, мужестве, рыцарстве и любви. Его «Баллада о любви», хотя и повествует о романтическом чувстве между мужчиной и женщиной, но в этом произведении мне видится и другое – это своего рода гимн любви как высшей христианской добродетели. Любовь к людям – это дыхание души, ее насущная потребность, и об этом поэт пишет в своих стихах:

 
Потому что если не любил,
Значит, и не жил и не дышал.
 

И еще:

 
Я дышу, и значит, я люблю,
Я люблю, и значит, я живу.
 

Тема вечности любви звучит и в «Балладе о времени»:

 
Ты к знакомым мелодиям ухо готовь,
И гляди понимающим оком,
Потому что любовь – это вечно любовь
Даже в будущем нашем далеком.
 

Песни Владимира Высоцкого проникнуты любовью к людям, и к своим персонажам. Иногда задумываешься: почему Пушкин, Есенин и Высоцкий получили такое всенародное признание, почему их стихи знают и любят в России люди самых разных возрастов и социальных групп, а другие талантливые поэты: Лермонтов, Жуковский, Тютчев, Фет, Блок, Ахматова, Цветаева, Гумилев, Пастернак, Мандельштам, иные классики и поэты Серебряного века или советской эпохи не так известны, популярны и любимы? Ответ прост: первые три из вышеперечисленных авторов были очень близки к народу, к его чаяниям и проблемам, а главное – любили народ и свою страну, и люди отвечали им тем же.

Высоцкий потому и является, по выражению поэта Андрея Вознесенского, «всенародным Володей», что он всегда был в гуще народа, любил людей, они были интересны ему.

Ему был интересен человек в различных, чаще всего, очень напряженных, критических, экстремальных ситуациях. Даже когда он писал о животных: волках, лошадях, лебедях, или даже «оживлял» неодушевленные предметы, например как в песне «Я – «Як», истребитель» или «Расстрел горного эха», он наделял их человеческой душой и характером.

 
В тиши перевала, где скалы ветрам не помеха, помеха,
На кручах таких, на какие никто не проник, никто не проник,
Жило-поживало веселое горное, горное эхо.
Оно отзывалось на крик, человеческий крик.
Когда одиночество комом подкатит под горло, под горло,
И сдавленный стон еле слышно в обрыв упадет, в обрыв упадет,
Крик этот о помощи эхо подхватит, подхватит проворно,
Усилит – и бережно в руки своих донесет.
Должно быть не люди, напившись дурмана и зелья, и зелья,
Чтоб не был услышан никем громкий топот и храп, топот и храп.
Пришли умертвить, обеззвучить живое, живое ущелье,
И эхо связали, и в рот ему всунули кляп.
Всю ночь продолжалась кровавая злая потеха, потеха,
И эхо топтали, но звука никто не слыхал, никто не слыхал…
К утру расстреляли притихшее горное, горное эхо,
И брызнули слезы, как камни, из раненых скал…
И брызнули камни, как слезы, из раненых скал…
 

Любовная лирика Владимира Высоцкого – это целая отдельная тема. Удивительно, но у Высоцкого, который обладал очень тонко чувствующей, романтичной душой и часто обращался к теме любви в своих стихах, не так уж много песен, стихов, которые можно строго отнести к любовной лирике. Это: «Дом хрустальный», «Здесь лапы у елей дрожат на весу», «Песня о двух красивых автомобилях», «Песня о двух погибших лебедях», «Так случилось, мужчины ушли», «07», «Жили-были на море», «Скалолазка», «Баллада о любви», два неспетых поэтом стихотворения «Люблю тебя сейчас», «И снизу лед и сверху», можно назвать еще несколько произведений.

В своих дворовых песнях, стилизованных под блатной фольклор, поэт также обращается к теме взаимоотношений с женщинами, но все же относить к любовной лирике эти ранние стихи я бы не стал. Это другой цикл и другой жанр.

Почему у Высоцкого так мало стихов, которые бы повествовали об общении двух любящих сердец, где бы непосредственно присутствовали он и она? Ведь самому поэту эта тема была очень близка? Ответ можно найти в самих стихах Владимира Семеновича. Все его любовные произведения прекрасны, лиричны, романтичны, но очень сдержаны. Нигде он не выставляет страсти, любовные переживания напоказ. Нигде мы не найдем чувственности и эротизма, которого порой хватает в любовной лирике классиков или поэтов серебряного века. Любовные стихи Высоцкого очень целомудренны. Для него женщина – не объект вожделения, она прекрасная дама, он любуется ею, преклоняясь перед любимой. Поэт как бы стесняется писать о своих любовных переживаниях, чувствах. Для него любовь – высшее из чувств, он не хочет много говорить о личном, делиться самым сокровенным. Поэтому в его любовной лирике немало образов, аллегорий, условностей. Как, например, в песне о любви двух лебедей и о гибели влюбленных птиц:

 
Так пелся яркий этот стих
В пик лебединой песне их –
Счастливцев одночасья:
Они упали вниз вдвоем,
Так и оставшись на седьмом,
На высшем небе счастья.
 

Для описания любви поэт прибегает иногда к совершенно неожиданной аллегории, как в песне «О двух красивых автомобилях»:

 
Без запретов и следов,
Об асфальт сжигая шины,
Из кошмара городов
Рвутся за город машины,
И громоздкие, как танки,
«Форды», «линкольны», «селены»,
Элегантные «мустанги»,
«Мерседесы», «ситроены».
Будто знают – игра стоит свеч,
Это будет как кровная месть городам!
Поскорей, только б свечи не сжечь,
Карбюратор, и что у них есть еще там.
И не видно полотна,
Лимузины, лимузины…
Среди них, как два пятна,
Две красивые машины,
Будто связанные тросом,
(А где тонко – там и рвется).
Акселераторам, подсосам
Больше дела не найдется.
Будто знают – игра стоит свеч,
Только б вырваться – выплатят все по счетам.
Ну, а может, он скажет ей речь
На клаксоне, и что у них есть еще там.
Это скопище машин
На тебя таит обиду.
Светло-серый лимузин!
Не теряй ее из виду!
Впереди – гляди – разъезд!
Больше риска, больше веры!
Опоздаешь! Так и есть!.
Ты промедлил, светло-серый!
Они знали – игра стоит свеч,
А теперь – что ж сигналить рекламным щитам?
Ну, а может гора ему с плеч
Иль с капота, и что у них есть еще там.
Нет, развилка как беда,
Стрелки врозь – и вот не здесь ты.
Неужели никогда
Не сближают нас разъезды?
Этот сходится, один,
И, врубив седьмую скорость,
Светло-серый лимузин
Позабыл нажать на тормоз.
Что ж, съезжаться, пустые мечты?
Или это есть кровная месть городам?
Покатились колеса, мосты
И сердца, или что у них есть еще там.
 

Эта очень пронзительная, напряженная песня, во многом выражает личные переживания автора. Она о любви Владимира Высоцкого и Марины Влади, с которой поэт был связан узами любви, но почти постоянно разделен расстоянием. И эту боль постоянной разлуки Высоцкий вкладывает в эту песню. Саму жизнь поэта, стремительную, яркую, рискованную можно сравнить с мчащимся во весь опор красивым автомобилем.

Не все знают, что Владимир Семенович писал и для детей. Когда я учился в школе, мы заслушивались его пластинкой «Алиса в стране чудес». Это очень удачный детский музыкальный аудиоспектакль. Можно сказать, что почти весь он сделан Высоцким, потому что состоит преимущественно из его песен. Уметь писать для детей – это особый дар, и Владимир Семенович обладал этим талантом.

Конечно, из всего огромного массива творчества поэта мне нравится очень многое, хотя и много я сейчас слушать бы не стал, по разным причинам.

Из его шуточных, спортивных песен тоже немалое количество по-настоящему талантливых, написанных с добрым юмором произведений. И даже из «лагерной» лирики можно выбрать что-то хорошее. Взять хотя бы его знаменитую «Баньку по-белому».

Остановимся подробнее на шуточных песнях, потому что нельзя обойти эту сторону его таланта.

Один мой хороший знакомый, в прошлом музыкант, певец, а ныне дьякон, как-то сказал мне, что ему не нравится творчество Высоцкого, потому что его песни депрессивны и нагоняют тоску. Такой взгляд на песни Высоцкого имеет место, многим кажется, что он пел только о терзаниях, метаниях и томлениях духа. Да, у Владимира Семеновича есть песни очень грустные, щемящие, но его поэтический дар многогранен. Он автор не только напряженных, пронзительных, философских, героических и лирических песен и стихов. Владимир Высоцкий, несмотря на приступы грусти, любил жизнь и обладал очень большим чувством юмора, умел шутить и веселиться. Об этой своей особенности он написал в одной из своих песен. В произведении «Мне судьба до последней черты, до креста» он говорит о том, что надеется заслужить благодарность потомков «за натянутый нерв, на котором кричу, и веселый манер, на котором шучу». И еще: «Я не люблю любое время года, когда веселых песен не пою». Можно сказать, что юмор Высоцкого не только талантлив, он высокопрофессионален. В этом его можно сравнить с представителями старой школы: Аркадием Райкиным, Романом Карцевым, Виктором Ильченко и некоторыми другими советскими юмористами.

Многим православным людям не нравятся шуточные песни Высоцкого, потому что в них слишком часто в качестве персонажей выступает нечистая сила: лешие, русалки, домовые, ведьмы, соловьи-разбойники. Такие песни у Высоцкого, конечно, есть, и их довольно много. Но Владимир Высоцкий использует образы нечисти, избегая всякой инфернально-сти и мистики. Для него они не более чем персонажи русских сказок и былин. Понятно, что не всем эти песни могут быть по вкусу, но среди шуточных, ироничных произведений Высоцкого есть песни и на самые нейтральные, безобидные темы.

Приведу свои любимые: «В королевстве, где все тихо и складно», «Песня – сказка про джинна», «Песенка про козла отпущения», «Почему аборигены съели Кука», «В желтой жаркой Африке», «Утренняя гимнастика», «Ах милый Ваня», «Пародия на плохой детектив», «Песенка про агента 007», «Случай в ресторане». Спортивные шуточные песни, такие как: «Честь шахматной короны», «Песня прыгуна в высоту», «Песня про бегуна на длинные дистанции». Хороши его бытовые песни: «Диалог у телевизора», «Поездка в город», «Письмо из деревни в город». «Песня автозавистника», «Песенка о слухах», «Мишка Шифман», «Инструкция», «Рецидивист», «Лекция о международном положении осужденного на пятнадцать суток», «Сегодня в нашей комплексной бригаде».

Есть забавные песни об ученых: «Наш Федя с детства связан был с землею», «Товарищи ученые», «Марш физиков» и еще многие другие.

Христианство никогда не отрицало юмор. Самоирония помогает избежать гордыни, тщеславия. Юмор позволяет иногда разрядить напряженную обстановку, справиться с гневом, преодолеть уныние. Конечно, во всем должна быть мера. Но, кстати, и в этом может помочь юмор. Невозможно постоянно быть серьезным и напряженным или полностью погруженным в молитву. Шутка, умеренное веселье служит своего рода аварийным клапаном, предохраняющим нас от чрезмерного напряжения. Даже святые иногда прибегали к юмору. Хорошие, добрые шутки можно найти в письмах святителя Феофана Затворника, у Амвросия Оптинского, многие юродивые обращались к шутке и иронии. Из близких нам по времени подвижников, немало юмора есть и в книгах Паисия Святогорца.