Текст книги "Владимир Высоцкий: трагедия русской души"

Автор книги: Павел Гумеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Владимир Высоцкий: трагедия русской души
Священник Павел Гумеров

К 75-летию со дня рождения Владимира Высоцкого

Иллюстрации автора

ПРЕДИСЛОВИЕ

Книга отца Павла Гумерова – во многом оригинальный взгляд современного священника на личность и творчество современного русского поэта Владимира Семеновича Высоцкого. Автор умело и основательно излагает свою точку зрения на значимость поэта для людей нашего времени, не закрывает глаза и на проблему мучивших его страстей.

Верующих всегда беспокоит вопрос о степени ответственности великих людей перед Богом и ближними. Что перетянет на Страшном Суде – личная жизнь гения с ее неизбежными греховными коловращениями или же позитивные плоды его творчества? Оправдает ли, например, Господь боль, причиненную гением другим людям, если обидчик талантлив, и добрыми плодами его дел – стихов, прозы, полотен – пользуется все человечество?

Как-то Федор Михайлович Достоевский сказал, что все наши грандиозные социальные эксперименты не стоят и ломаного гроша, если в их основание пролита хотя бы единая слеза ребенка. Интересная мысль, не правда ли? Так как же здесь быть и что делать? Сложнейший вопрос. Гениальность – не панацея. И мы доподлинно знаем, что у Бога все на счету, все человеческие грехи. И яркие люди здесь никакое не исключение. Кому многое дано, с того многое и взыщется. Да, Бог есть любовь, но человек, в том числе и особо одаренный, своими проступками сам закрывает себя от всеобъемлющей божественной любви. Где же выход?

Удивительно, но часто еще здесь, на земле, вершится Божий суд, и согрешивший человек претерпевает спасительные для своей души земные мучения, нередко приводящие его к покаянию и преображению. Классический пример – пуля, полученная Пушкиным в живот от Дантеса, оскорбителя его чести. Но разве Пушкин в других ситуациях не вел себя так же недостойно, живя с чужими женами? Расплата за грех непременно возвращается бумерангом – это непреложный закон духовной жизни. Но в результате Пушкин, умирая, изгладил многие свои грехи неложным покаянием и искренним прощением убийцы.

Владимир Высоцкий мучительно страдал от алкогольной зависимости, в творчестве совершенно не щадил своего здоровья и кончил жизнь тяжкой смертью. Но это ли не таинственное равновесие в Божием промысле о поэте? Ведь он, как и Пушкин, живя и горя для людей, страдал не только от злых страстей, но и от непомерно жертвенного напряжения всех своих сил, а потому, хочется верить, и умер во многом прощенным. Да, у него не сложилась, к примеру, личная жизнь. Но кто знает, не помогли ли его возвышенные лирические произведения преодолеть тем или иным людям взаимное отчуждение, все простить друг другу и не расстаться? И это всего лишь один штрих из возможного положительного влияния Высоцкого на миллионы своих читателей и слушателей. Зрелое творчество поэта, особенно его военный, лирический и гражданский цикл укрепляет их души, сообщает мужество, учит дружбе, воспитывает ответственность за все, что происходит вокруг, проповедует любовь и суровую нежность.

В вечности для таких страдальцев может открыться весьма отрадная картина, так как все они, отмучившись в земной юдоли, встретят Бога в раю и обретут у Него прощение, ибо они уже испили свою чашу боли. Человек – существо архисложное, высшее творение Божие, и Господь безмерно любит его. Оттого у Него к нам и милость, что превозносится над судом.

Будем помнить одно – при оценке личности Высоцкого и его роли в русской истории (а она – несомненна) лейтмотивом нашим всегда должны быть слова: милосердие выше справедливости. Если вершить суд только по справедливости, то все осуждающие поэта точно так же, как и поэт, должны быть казнены Богом и обречены на вечные муки, поскольку и они – безмерные грешники. Потрясите их хорошенько – и грехи посыплются из них как из рога изобилия.

Священник Павел Гумеров пошел по стопам своего родителя, известного духовного писателя, отца Иова, отличающегося высокой ученостью, сильной верой, смирением и неосудительностью, и даже чисто внешне схожего с о. Павлом Флоренским. Автор книги богословски грамотно и по-человечески здраво рассуждает о нашем ве-ликом и непростом современнике, расставляет правильные акценты, стремится раскрыть и решить все наиболее болезненные проблемы, связанные с отношением верующих к поэту. И надо сказать, это ему вполне удается.

Книга написана свежим, живым языком. Ясно ощущается горячее желание автора показать всю обоснованность своей глубокой любви к человеку, который был и во многом остается для него верным старшим товарищем.

Протоиерей Михаил Ходанов,

автор книги о В. Высоцком «Мне есть что спеть,представ перед Всевышним»

ВВЕДЕНИЕ

В этом году исполняется 75 лет со дня рождения Владимира Семеновича Высоцкого и для меня это был случай лишний раз вспомнить этого весьма противоречивого, неординарного и, без всякого сомнения, одаренного от Бога, великого человека. Можно любить или не любить Высоцкого, но нельзя сомневаться в том, что он оказал очень большое влияние на несколько поколений российских людей совершенно разных социальных слоев, сословий и возрастов. По цитируемости песен, по востребованности творчества Высоцкий неуклонно стоит на первых местах. Его песни до сих пор слушают и цитируют все: и простой народ, и писатели, и журналисты, и даже священники. Я сам слышал как один маститый протоиерей, настоятель нескольких храмов, в беседе с прихожанами ссылался на песни Высоцкого. Если бы не было Владимира Семеновича, возможно, что и не было бы лучших представителей современного отечественного рока и авторской, бардовской песни, или их творчество было бы каким-то иным. Потому, что Высоцкий, по их собственному признанию, очень сильно повлиял на них.

Не так давно Всероссийский центр изучения общественного мнения установил, что, согласно опросам, в сознании наших современников Владимир Высоцкий занимает второе место среди великих русских людей 20 века. На первом месте стоит Юрий Гагарин, на третьем – маршал Жуков. Притом, большинство респондентов, отдавших свой голос за Высоцкого, это молодые люди, родившиеся уже после смерти актера и поэта. Проходят десятилетья, меняются поколения, государственные строи, но «народная тропа» к нему не зарастает.

Помянем добрым словом

Народ, похоже, начал уставать от чернухи и «жареной» информации. Падают рейтинги телепередач, идущих в прайм-тайме на центральных каналах, специализирующихся в жанре «скандалы, интриги, расследования». Закрываются сами эти программы.

Конечно, такого рода передачи не исчезнут совсем, но большинству людей смертельно надоело бесконечное полоскание чужого грязного белья в передачах типа «Большая стирка». До боли хочется чего-то разумного, доброго, вечного…

Со времени ухода Владимира Семеновича прошло уже без малого 30 лет и 3 года. Но традиционно к двум ежегодным датам, дню рождения (25 января) и дню кончины (25 июля), появляются новые статьи, материалы, теле и радиопередачи о его жизни и творчестве. Особенно, конечно, интерес к Владимиру Высоцкому возрастает к его юбилеям. Но с прискорбием приходится констатировать, что большинство материалов о нем, особенно массовых, популярных, эксплуатируют один и тот же набор дешевых журналистских клише и штампов о Высоцком, как об алкоголике, наркомане, бабнике и любителе роскошной жизни.

Порой даже серьезные книги уважаемых мною авторов содержат совершенно непонятно откуда взятые сведения, о том, сколько литров водки было выпито поэтом в период запоев и сколько доз морфина он принимал в день. Не говоря уже о некоторых журналистах, которые пытаются найти все новые подробности из его интимной жизни и описать их в таких красках, как будто они сами «держали свечку». Все это очень неприятно читать людям, действительно любящим Владимира Высоцкого. Весь этот нездоровый, повышенный интерес к некоторым подробностям его биографии больно ранил самого Высоцкого при жизни. Он даже написал песню, как бы отвечая на бесконечные приставания журналистов, и его времени, и всех последующих времен. Она так и называется: «Я все вопросы освещу сполна»

Вот строчки из нее:

 
В блокноты ваши капает слюна –
Вопросы будут, видимо, о спальне…
Да, так и есть! Вот густо покраснел
Интервьюер: «Вы изменяли женам?» –
Как будто за портьеру подсмотрел
Иль под кровать залег с магнитофоном.
 

Слушая эту песню в авторском исполнении, можно почувствовать по голосу и интонациям Владимира Семеновича, какую боль доставляют ему эти вторжения в его личную жизнь.

Да, в жизни Высоцкого были и многочисленные женщины, и пьянство, а в конце жизни и наркотики, но вовсе не этим он интересен. Он велик своим талантом, который имел в избытке, своим творчеством, своей кипучей энергией, своим характером, харизмой и огромной любовью к людям. Алкоголиков и наркоманов у нас в стране миллионы, а Высоцкий один.

Интересно бывает сравнивать старые документальные фильмы о Владимире Высоцком с новыми, современными фильмами и передачами о нем. В старых очень много кинохроники, песен, интервью близких друзей, которые с большой любовью и теплом говорят о поэте и артисте. Новые же напоминают колонки «Интимная жизнь звезд» в бульварных газетах.

На весь фильм полторы песни Высоцкого, несколько коротеньких отрывков из его концертов и художественных картин, остальное – слухи, сплетни и интервью с людьми, которые были едва знакомы с поэтом, но называют себя его друзьями и вытаскивают наружу всевозможные пикантные подробности его личной жизни. Думаю, если такие передачи и фильмы увидят молодые люди, родившиеся и выросшие уже после смерти поэта и не очень знакомые с его творчеством, у них может возникнуть вполне закономерный вопрос: а чем, собственно, велик этот человек? Почему его так почитают мои родители, бабушки, дедушки? Тем более, что разоблачениями и смакованием острых и жареных фактов из жизни кумиров современную молодежь удивить очень трудно. Подумаешь, алкоголь и наркотики! Кто из рок и поп звезд этим не баловался.

В наше время все поставлено с ног на голову. Творческий человек – артист, певец, музыкант – сейчас интересует прессу вовсе не своим талантом и творчеством, не тем, что он поет, сочиняет или играет, а скандалами и сплетнями, связанными с его именем.

Существует одна замечательная латинская пословица: «De mortuis aut bene aut nihil», «О мертвых либо хорошо, либо ничего», или, как говаривал древнегреческий мудрец Хилон: «Об умерших не злословят». Почему? Когда человек живет на земле, он может что-то изменить в своей жизни, на него может подействовать критика, он может о чем-то задуматься. А после кончины уже нет. Итог его жизни подведен, и ответ за все, что он успел или не успел сделать, он даст не нам, а Высшему Судье, Который Один имеет право судить добрые и худые дела людей. А нам остается только помянуть усопшего молитвой и добрым словом, а может быть, просто помолчать, если нечего сказать.

Священнику всегда легче не осуждать, а понять и принять человека. Потому, что изнанкой жизни, грехами просто невозможно удивить обычного приходского священнослужителя, регулярно принимающего исповеди. Но, кроме грехов и страстей, которые есть у каждого человека, священник видит и другую сторону души человека. То, как он кается в них и страдает от своих прегрешений. В первую очередь, страдает муками совести. А совесть у Высоцкого была очень обостренная. «Жжет нас память, и мучает совесть, у кого, у кого они есть», – пел он в одной из своих песен.

Я попробую в своей книге следовать старой традиции, постараюсь говорить о Владимире Семеновиче, побольше хорошего, а если и зайдет речь о его ошибках, буду писать о них без осуждения.

Писать о Высоцком очень непросто, его жизнь и творчество изучены досконально, существует огромное количество книг, работ, исследований, снято множество фильмов. Почему я решился написать еще одну книжку о нем? Потому, что хочется почтить память этого замечательного человека, поэта, певца, артиста и обратиться к очень важной теме. Теме поиска Высоцким смысла жизни, его духовной трагедии, и предпринять попытку христианского осмысления его поэзии. А также донести до читателя некоторые не очень известные факты о нем, и о жизни песен Владимира Высоцкого уже после его ухода от нас. Я постарался написать добрую, позитивную книгу о любимом мною человеке, удалось мне это или нет, судить уже вам.

«Как умел, так и жил…..

И долго буду тем любезен я народу, Что чувства добрые я лирой пробуждал…

А. С. Пушкин

Жизнь и деятельность поэта всегда вызывала немало критики. И это нормально, естественно. Он не лез в привычные рамки, всегда был неординарен, а все, что не вписывается в обычные стандарты, всегда вызывает очень разные мнения и оценки. Поэтому Высоцкий не может нравиться всем, у него много критиков, как в светской, так и в церковной среде. Все, конечно, в первую очередь, указывают на его весьма далекую от нравственных идеалов, бурную жизнь. Но разве можно поэта, артиста и любого другого творца оценивать только по его морально-нравственным качествам? Если ценить поэтов и музыкантов лишь по этому критерию, то вообще мало кто уцелеет. Начиная от классиков, и кончая современными творческими людьми. Люди искусства ценны именно своим творчеством, все остальные оценки являются уже осуждением, а оно категорически запрещено нам Самим Христом Спасителем: «Не судите, да не судимы будете» (Мф.7:1). И Высоцкого нужно рассматривать с точки зрения того, как он реализовал данный ему от Бога талант, по масштабу его творчества и по тому, какое влияние он оказывал на людей, а не по тому: каким он был мужем и отцом, пил он водку или не пил. К тому же мы знаем и другую, светлую сторону его жизни. Его умение дружить, отзывчивость, безотказность, щедрость, доброту, мягкость, искренность и огромное трудолюбие. И по записям его выступлений и по свидетельству очевидцев, видно, что поэт совершенно не страдал «звездной болезнью», и, несмотря на свою огромную популярность, всегда вел себя очень просто и доступно со зрителями, всегда тепло и с улыбкой общался с ними, выражая им свою признательность и уважение.

Врач городской больницы города Северодонецка Луганской области, Андрей Белецкий, который лечил горло Высоцкого во время гастролей, рассказывает:

«На второй день после очередной процедуры он взял в руки гитару и спел мне еще не разрешенную худсоветом для официальной сцены одну из самых известных своих баллад: “Протопи ты мне баньку по-белому”. Я слушал с замиранием сердца. И вдруг за дверью кабинета послышался шум. Выглянув, обнаружил, что за дверью собралось человек двадцать молодежи. Я скомандовал им: “Марш отсюда!” А Высоцкий улыбнулся и сказал: “Не переживайте, это мои болельщики!” Не ушел, пока не уделил внимание каждому своему “болельщику”.

Высоцкий после процедур вышел в коридор и раздал автографы, расписываясь на всем, что ему подсовывали: на пластинках, своих фотографиях, рубашках и даже голых спинах. Когда Владимир Семенович давал автографы, он обычно писал так: “Добра! Высоцкий”».

К гастролям в Северодонецке и к доктору Белецкому мы еще вернемся на страницах этой книги.

Известно, что ровно за год до смерти, день в день, 25 июля 1979 года Высоцкий пережил клиническую смерть. О том, как это произошло, рассказано в одном из лучших документальных фильмов о жизни и творчестве артиста «Четыре встречи с Владимиром Высоцким». Друг Владимира Семеновича, актер театра на Таганке Всеволод Абдулов так рассказывает об этом трагическом эпизоде режиссеру Эльдару Рязанову: «Семьдесят девятый год, двадцать четвертое июля, один из маленьких городов в Казылкумах. Жара шестьдесят градусов, пятое выступление в день. Притом, конечно, это не то, что многие кричат: “Ну вот, конечно, побольше выступлений – побольше денег!” Ему невероятно были дороги и важны люди, к которым он приезжал, и он для них выкладывался так, как выкладываться просто невозможно. Идем на пятое выступление».

И вот, Абдулов, жалея друга, говорит ему: «Володя, я не призываю тебя халтурить, но все-таки ты можешь поменьше петь, побольше рассказывать, ты очень вымотан». И Высоцкий ответил: «Я так не могу». Далее Всеволод Абдулов продолжает: «И это пятое выступление было гораздо выше первого… еще лучше, еще больше и насыщеннее, чем первое. А на следующий день мы приехали в Бухару, он почувствовал себя плохо – и. клиническая смерть». После такой колоссальной перегрузки могло остановиться сердце даже самого здорового человека, а здоровье артиста было уже очень сильно подорвано.

Но для Высоцкого в его выступлениях, в его связи со зрителями и слушателями была вся его жизнь, и он всего себя отдавал людям без остатка.

Я не читал и не слышал ни одного интервью его друзей, родных или просто тех, кто знал его, где хоть кто-то отзывался бы о нем с неприязнью и нелюбовью. Достаточно почитать интервью двух бывших жен Высоцкого, Изольды Высоцкой и Людмилы Абрамовой, чтобы понять, что эти женщины любят Володю до сих пор. Да, у Высоцкого не сложилась семейная жизнь, и он очень переживал из-за этого. Женившись на Марине Влади, он много помогал своей второй жене, Людмиле, и детям Аркадию и Никите, любил общаться с сыновьями. Но недостаток настоящей семьи он восполнял общением с друзьями. Дружба была для него понятием священным, этому чувству, товарищества, взаимовыручки посвящено немало его песен.

 
Нет друга, но смогу ли
Не вспоминать его –
Он спас меня от пули
И много от чего.
Ведь если станет плохо
С душой иль с головой,
То он в мгновенье ока
Окажется со мной.
И где бы он ни был, куда б ни уехал, –
Как прежде, в бою, и в огне, и в дыму
Я знаю, что он мне желает успеха,
Я тоже успеха желаю ему. -
 

спел он в песне о дружбе, которую написал для радиоспектакля «Зеленый фургон».

Режиссер Александр Митта вспоминает о его умении дружить: «Он был уникальным во многих отношениях. Например, в дружбе. Огромное количество людей искренне считали себя его друзьями, даже если они были знакомы с ним недолго. Они не ошибались. Он к каждому был внимателен. Ему каждый был интересен. И каждый имел основания считать, что занимает в жизни Володи особое место. Он всех помнил и каждому готов был помочь. Как это назвать? Талант дружбы?»

Еще один друг Владимира Высоцкого, сценарист Эдуард Володарский приводит такой случай: «Много мы отнимали у него времени, сил, он был человек, который для товарищей готов был сделать все. Кому-то понадобилось лекарство. Он мог ночью помчаться через весь город на машине. Он один раз доставал лекарство в Париже, и всю ночь он следил по телефону, когда самолет прибудет в Шереметьево, потом поехал в Шереметьево и забрал лекарство для матери своего товарища, которая была больна».

Станислав Говорухин свидетельствует: «К нему тянулись люди, он не мог без них – он должен был знать обо всем, что происходит в жизни.

Надо бы сказать еще вот о чем. Он, чей рабочий день был загружен до предела, вынужден был отнимать у себя время – отнимать у поэзии! – на решение разных бытовых вопросов своих друзей. Помогал всем, кто просил помочь. Одному “пробивал” машину, другому – квартиру, третьему – сценарий. Больно говорить об этом, но многие его знакомые нещадно эксплуатировали его популярность и возможность войти в любые двери, к любому начальнику».

Актриса Лионелла Пырьева рассказывает о том времени, когда Высоцкому было всего двадцать три года, он был молодым, бедным, малоизвестным актером: «Володя был человеком, быстро завязывающим знакомства, очень добрым, впечатлительным, умеющим быстро оценить не только состояние души, но и характер каждого, с кем встречался. Я глубоко убеждена, что Володе достаточно было перекинуться с кем-нибудь парой слов, чтобы знать о нем все. Он был как рентген!». «Когда-то произошла между нами сцена, которую я не забуду, и буду ему благодарна до конца моих дней. Однажды я шла по московской улице. Шла в прямом смысле с пустыми карманами. Не было денег. Ни копейки. Даже на хлеб. Будучи актрисой театра имени Станиславского, я зарабатывала шестьдесят девять рублей в месяц. Издалека я увидела Володю. Было видно, что он куда-то спешил, но, заметив меня, приостановился. Спросил, как дела, как живу. “Ничего, все в порядке”, – ответила я. “До свидания, Лина”, – сказал тогда Володя. “До свидания, Володя”, – сказала я. И мы разошлись, каждый в свою сторону. Но неожиданно Володя вернулся, догнал меня, сунул мне в руку трешку: “У меня тоже дела идут не лучшим образом, больше нет. А ты, наверное, сегодня даже не завтракала”. Как он об этом узнал? По моим глазам? Я зажала трехрублевку в ладонь, слезы подступили к горлу, и я едва прошептала: “Спасибо”. И через мгновение только опомнилась, чтобы посмотреть, как он уходит. Хорошо знала, что Володя как актер театра имени Пушкина тоже зарабатывает немного. Три рубля в то время! Я могла на них прожить целых два дня! Именно те два дня, которые оставались до получки».

Вдова писателя Юрия Трифонова, Ольга Трифонова рассказала журналу «Story» один трагически-смешной эпизод, когда перед Высоцким открыла двери специфическая клиника.

«В Москве по соседству с ним на Пресне жила наша общая знакомая. Однажды мы по Малой Грузинской ехали к ней домой и мирно болтали у меня в машине. Вдруг она замолчала, побледнела и скорчилась от боли. Судя по всему, боль в животе была очень сильной, и я от растерянности остановила машину у тротуара. Оказалось, совсем рядом с больницей на углу Малой Грузинской и Пресни. Не знаю, есть ли сейчас эта больница, а тогда это было угрюмое серое здание с замусоренным двором.

Через двор бежал человек с забинтованной головой в пятнах крови, а вокруг него, прицеливаясь клюнуть в голову, летали огромные вороны. Это было такое жуткое зрелище, что даже моя бедная знакомая перестала стонать.

И тут бабка в сером байковом халате закричала от распахнутой, обитой железом двери.

– Куда ты ее тащишь! Ремонт у нас, ремонт, не принимаем!

– А что нам делать? Сильная боль.

– “Скорую” вызывайте.

Тогда мобильных телефонов не было, и я прокричала: можно ли позвонить из больницы.

– Нельзя! – торжествующе и звонко крикнула бабка и с удовольствием повторила. – Нельзя! Ты ее вези на Шмитовский в женскую, у нее, наверное, внематочная!

Внематочная беременность – страшный сон советских женщин. Мы жили в такое время, когда в больнице, куда через год попал Юрий Валентинович (писатель Трифонов (П. Г.)), не было даже анальгина, зато в Барвихе, на служебных правительственных дачах, обед заказывали по меню и лечили швейцарскими лекарствами.

Мы выползли на Малую Грузинскую. Я видела, что моей больной подруге приходится все хуже, она становилась все тяжелее, и я уже с трудом волокла ее к машине.

И тут у тротуара остановился редчайший в те времена “Мерседес”, и рядом возник Высоцкий.

Это было поразительно: он не задал ни одного ненужного вопроса, вообще ни одного вопроса, он подхватил нашу знакомую с другой стороны, бросив мне:

– Лучше со мной.

Я покорно подчинилась. Почему-то сразу ушли страх и растерянность: от маленького, ладно сбитого человека исходило то, что ищут женщины, и что очень редко находят в мужчинах: “не бойся, все обойдется, я с тобой”.

Мы останавливались, и я спрашивала, где ближайшая больница. Оказалось, на трамвайном круге перед Шелепихинским мостом.

Мы ввели несчастную в приемный покой, усадили на гнусную больничную, обитую дерматином лавку, и Владимир Семенович деликатно вышел на улицу. Как оказалось, зря. Тетка за перегородкой, не поднимая головы, спросила: “Что с ней?”

Я путано начала объяснять, но она перебила меня возгласом.

– Паспорт.

Паспорта при себе не оказалось, и началось идиотическое препирательство мое с теткой. Да, вот еще что: ситуация усугублялась тем, что день был то ли воскресный, то ли субботний. В общем, тетка ждала кого-то, кто разрешит принять без паспорта и не по “Скорой”.

Лицо моей знакомой из белого становилось серым, я разговаривала все более нервно и дерзко, что, конечно, не способствовало смягчению ситуации.

Наконец из недр больницы появилась тетенька с высоким начесом и твердыми интонациями. Разговор принял еще более нервный характер.

Я орала: “Привезу вам паспорт, привезу!”

Тетка хладнокровно отвечала: “Мы не Склиф!”

– Да, вы не Склифосовский, вы – убийцы!

Это, конечно, было чересчур.

Наступила зловещая пауза, и на этой паузе в приемный покой вошел Владимир Семенович.

И произошло чудо.

Откуда-то возникли санитары с каталками, и несчастную повезли куда-то в недра больницы, рядом с каталкой торопливо шла молодая врачиха и, беспрестанно оглядываясь на Владимира Семеновича, твердила с заученным состраданием: “Потерпите женщина, потерпите, все будет хорошо”.

А навстречу ей бежал небольшой табун врачей.

Они влетели в приемный покой, как дети в распахнутые двери зала с новогодней елкой, и, как дети нарядную елку, принялись разглядывать Высоцкого.

Кто-то, круто развернувшись, побежал за фоткой для автографа, кто-то с той же целью протягивал самопальную кассету, и стоял тихий однообразный гул.

“Идемте в ординаторскую… выпьем чаю, идемте, мы вам покажем… у меня коньяк коллекционный армянский… моя мама… идемте к нам… мне дети не поверят… а где вас послушать.”

Примчались те, кто сбегал за фотографией, началась раздача автографов.

Я тихо спросила, что с больной.

– Да все нормально будет! – Отмахнулись от меня. Потом с живым интересом. – А она кто Владимиру будет?

Потом прибежал кто-то, и хирурги умчались, как кони, по длинному коридору, а Владимира Семеновича все потянули в ординаторскую.

Когда садилась в машину, увидела, что во всех окнах больницы маячат женские головы, колышутся приветственно руки.

– И что бы вам не попеть в гинекологии! Зря ушли! – смеялась я, когда возвращались на Малую Грузинскую к моей машине.

– В гинекологии, не в гинекологии, а в Институт Курчатова я опоздал, нехорошо.

А ведь зря так глупо шутила, потому что слава его была истинно народной, и потому что был он из тех, кто всегда приходит на помощь».

Поймите меня правильно, я вовсе не хочу сделать из жизни Высоцкого какое-то житие святого, но негативной информации о нем более чем достаточно, и информация эта очень часто лжива. Мне посчастливилось познакомиться с первым директором Театра на Таганке, Николаем Лукьяновичем Дупаком, человеком который много лет работал с Владимиром Семеновичем, играл с ним на одной сцене, которому Высоцкий посвящал песни. И он сказал мне: «Сейчас очень много говорят и пишут о Высоцком. Не верьте этому, там много вранья. Он был другим, добрым, светлым, безотказным человеком». Дупак рассказал также, сколько раз Высоцкий помогал ему в хозяйственных делах театра. Доставал то кирпич, то железо, то другой строительный материал, необходимый для перестройки театра.

Месяца за два до кончины Высоцкий позвонил писателю Василию Аксенову, тогда находившемуся в опале, и сказал: «Я тебе хочу дать тысячу рублей». Но тот стал отказываться: «Володя, зачем?» Он ответил: «Ну, чтобы ты мог жить так, как ты живешь». Он знал, что Аксенову нигде уже нельзя заработать. Писатель поблагодарил, но денег так и не взял: «Спасибо, ничего, я обхожусь».

Еще один распространенный миф – это сребролюбие Высоцкого, его любовь к шикарной жизни. Да, него были иностранные автомобили и хорошие, импортные вещи, да, он имел возможность часто бывать за рубежом. Но никакой привязанности к деньгам и роскоши у Владимира Высоцкого не было. Он очень много работал и умел зарабатывать деньги, но совершенно не умел их копить. Известно, что после смерти Высоцкого остались большие долги. Он зарабатывал большие средства, но тут же их тратил или раздавал другим. Я не раз читал воспоминания звезд советской эстрады о том, что они в то время имели огромные суммы. У них в квартире стояли просто мешки, набитые бумажными деньгами. Ведь таких возможностей, как сейчас, для реализации этих денег не было. Нельзя было построить дворец или приобрести недвижимость за границей. Но Владимир Семенович не умел копить, для него деньги сами по себе не представляли ценности, хотя, конечно, через его руки проходили порой огромные по тем временам суммы. Деньги нужны были ему, потому что давали определенную свободу, а свободу Высоцкий ценил очень высоко.

Свою первую собственную квартиру поэт приобрел только за несколько лет до смерти. Располагалась она на Малой

Грузинской улице. Сохранились видеосъемки в этой квартире. Очень удивляет скромность этого жилища. Почти что обычная советская квартира, никакой особой роскоши. Простые обои и скромная мебель. Много книг. Да, есть небольшое количество хороших импортных вещей, есть также несколько старинных предметов: иконы, кресты. Но в целом обстановка очень простая. А ведь здесь жил кумир миллионов советских людей. В то время в стране не было человека, который бы не знал имени Владимира Высоцкого.

Думать, что Высоцкий был горьким пьяницей и не вылезал из запоев, тоже нельзя, по той простой причине, что, если бы поэт все время беспробудно пил, он не смог бы за свою короткую жизнь написать более семи ста песен, стихов и несколько прозаических произведений. Сняться в тридцати фильмах, сыграть тысячи спектаклей, дать более тысячи концертов в России и за рубежом, записать около десяти радиоспектаклей.

Известно, что Высоцкий иногда давал по нескольку концертов в день. У него случались гастроли и с таким сумасшедшим графиком, когда он за три дня мог дать девятнадцать концертов!

Поэт обладал просто невероятной трудоспособностью. По свидетельству его жены Марины Влади, Высоцкий работал буквально по двадцать часов в сутки. Днем он репетировал или играл в театре на Таганке, а по ночам писал песни. На сон у него оставалось около четырех часов. Зная, какое огромное количество стихов и песен было написано Владимиром Семеновичем за два десятка лет его творческой жизни, можно подумать, что сочинительство давалось ему очень легко. Но это не так. За каждой его песней стоит огромный труд.

В последний год его жизни была снята довольно большая передача о его творчестве для программы «Кинопанорама», где Высоцкий рассказывает о своей работе над песнями: «Это дело, авторская песня, требует очень большой работы. Эта песня все время живет с тобой, не дает тебе покоя, ни днем, ни ночью. Записывается она иногда моментально, но работа на нее тратится очень большая. Если есть впечатление, что это делается легко – то это ложное впечатление. Я обычно рассказываю на своих выступлениях, что если на две чаши весов бросить: на одну – все, что я делаю, кроме песни авторской, кроме стихов – мою деятельность в театре, в кино, на радио и на телевидении и концерты, а на другую – только работу над песнями, мне кажется, что эта чаша перевесит».