Текст книги "Кто ты такой"

Автор книги: Павел Тимофеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Эпилог

Рапман Ну проснулся в холодном поту. Он открыл глаза и увидел, что он находится в стенах своего монастыря в келье настоятеля. Он обрадовался. Это значило – у него получилось то, что он планировал, хотя сомневался, что всё прошло гладко. Он подошёл к окну, его взгляду предстало созданное им когда-то и ничуть не изменившееся с тех пор здание дворца, знакомый лес расстилался чёрной полосой слева, а над этим всем бесстрастно сияла луна. Что-то помешало его мыслям, это было непонятное ощущение, очень похожее на голод. Рука непроизвольно полезла в нагрудный карман странного одеяния, в котором он оказался, и достала оттуда прямоугольную коробочку, похожую по размеру на шкатулку для благовоний. Рапман открыл коробку, случайно разорвав край. В ней лежало три двухцветных палочки. Он рассмотрел одну из них, понюхал, и, неожиданно для себя, положил тёмным концом в рот. Чувство, похожее на голод, усилилось. Рапман вышел в коридор и приблизился к висевшему на стене смоляному факелу. Он поднёс палочку к огню, а затем понюхал поднимающийся от неё дым. В горле встал комок, он приблизил оранжевый конец палочки ко рту и вдохнул, заполнив сладковатым дымом лёгкие. Голова закружилась, но чувство голода немного ослабло. Рапман вдохнул дым ещё раз, ему стало необычайно легко, каменный пол покачнулся, так что ему пришлось опереться ладонью о стену. Голова казалась словно заполненной ватой, но, в целом, ощущение было приятным. Он вернулся в келью, подошёл к окну. Звёздное небо казалось бесконечным. Он оглядел звёзды и вдруг заметил, что одна из них движется. Движение было равномерным, словно эта звезда двигалась по воле какого-то очень сильного мага. Рапман представил силу, которую надо было затратить, чтобы подвинуть звезду хотя бы немного и ему стало страшно. Он дёрнул за верёвку звонка, и в комнату вошёл послушник. Рапман не помнил его, но сейчас это не имело значения. Он приказал ему объявить тревогу, так как на них готовит нападение самый сильный в истории маг. Мальчик поинтересовался, почему учитель Рапман так решил, а когда услышал о двигающейся звезде, с трудом подавил улыбку. Потом он указал на кубок, стоящий на подоконнике и сказал.

–Учитель, вы должны выпить это, так как вы ещё не совсем оправились от пережитого.

Рапман задумчиво кивнул и сделал глоток из кубка. Неожиданно он почувствовал полную апатию, и ему смертельно захотелось спать. Закрывая глаза, он увидел, как звезда, долетев до середины окна, растворилась. Рапман уже не мог удивиться, у него просто не было на это сил.

* * *

Несколько дней промчались для него как один. Рапман постоянно пребывал в эйфории, по поводу удачного осуществления своего замысла. Он разбудил воинов, и теперь они заняли весь монастырь, переселив монахов во дворец. Вся страна праздновала возвращение великого воина, и лишь по лицам нескольких грамотных стариков из крестьян можно было понять, что не всё так хорошо, ведь его появление означало скорое наступление Великой битвы.

Воины тоже готовились к битве. Они набирали растраченные на долгий анабиоз силы, соревновались между собой, обсуждали просчёты, допущенные в первой Великой битве и способы их исправления. Но Рапман Ну не участвовал в этом обсуждении, потому что знал то, что не могли знать другие: он сам придумал вторую великую битву, когда понял, что ему суждено погибнуть. В молодости, до того, как он стал верховным магом, он прочитал в одной книге об обряде перехода, когда человек может возвратиться в мир после своей смерти, когда его душа будет переживать следующую реинкарнацию. Но для соблюдения обряда были нужны помощники, которые должны были совершить несколько ритуалов для того, чтобы человек вернулся. Но он знал, что следующее его воплощение родится на земле через несколько тысяч лет после великой битвы. Тогда Рапман и придумал и религию, и то, что зло должно возвратиться.

Для того, чтобы вернуться к жизни, он заставил целый народ тысячелетия жить по придуманному собой плану и не видел в этом ничего плохого. Оставалась ещё одна небольшая проблема – объяснить воинам, что битвы не будет, но Рапман был настолько уверен в своей способности убеждать, что не видел в этом ничего страшного. Да и будет ли кто-нибудь сильно обижаться, когда узнает, что его спасли от смерти, пусть даже и продержав в состоянии анабиоза довольно большой промежуток времени?

Рапман чувствовал, что за всю свою жизнь, у него, наконец, появилась возможность отдохнуть и разобраться в себе, ведь несмотря на то, что самочувствие после перенесённой реинкарнации было, в целом, прекрасным, всё-таки чувствовалось, что что-то не так, как будто в каком-то далёком уголке сознания таится нечто, живущее собственной жизнью, нечто, заставляющее Рапмана курить сигареты, а временами, обычно по вечерам, погружающее его в депрессию. Чтобы хорошенько разобраться во всём этом, Рапман решил прогуляться и посмотреть, насколько хорошо сохранились те места, расположенные неподалёку, те, которые он попытался защитить с помощью своей магии, чтобы когда он вернётся, в этом мире осталось хоть что-то знакомое, помимо дворца, монастыря и его армии.

Он вошёл в лес, чтобы дойти до своего камня у реки, на котором он когда-то любил сидеть и смотреть в тёплую спокойную воду, размышляя о своей жизни; до камня, сидя на котором, он и придумал способ своего спасения, когда узнал, что предстоящая битва несёт ему смерть.

Он прошёл всего несколько шагов, и вдруг ему ужасно захотелось курить. Уже на следующий день, после того, как он очнулся в келье, он узнал, что вдыхание дыма двуцветных палочек называется именно так, но, закопавшись в делах, связанных со своим возвращением, так и не смог выделить время, чтобы избавиться от этой дурацкой привычки, хотя для этого Рапману было достаточно просто сконцентрироваться и добраться до участка психики, отвечавшего за курение.

Он сел на поваленное ветром дерево, сконцентрировался и начал искать путь избавления. Рапман аккуратно приблизился к закрытой для него зоне, а потом открыл её. Внезапно ему стало нехорошо, он почувствовал, как то, что находилось в этой зоне, вырвалось из неё и стало медленно расползаться по его мозгу. Перед глазами потемнело, и он потерял сознание.

* * *

Дико болела голова. Не открывая глаза я пощупал затылок и рука окунулась во что-то тёплое и мокрое. Я открыл глаза, встал и посмотрел на руку. На ней была кровь. Я стоял около большого поваленного дерева. Скорее всего, голову я расшиб, когда падал, так как на стволе лежала шапка, похожая на ту, которая была на Шане, когда я его в первый раз увидел. Не зная, что делать я пошёл вперёд.

Я не понимал, что со мной происходит, я даже не представлял, где я нахожусь. Последним, что я помнил, был полёт вниз, сопровождавшийся дикой болью и тоской, по сравнению с которой, обычная депрессия могла бы показаться эйфорией.

Когда я уже стал сомневаться в правильности выбранного направления, впереди появился просвет, и, вскоре, я вышел на светящуюся дорогу. Днём её свет был, конечно, незаметен, но я привык называть эту дорогу светящейся. На дороге прямо напротив меня стоял полицейский джип.

Я подошёл к машине. Из замка зажигания свешивалась связка ключей. На сиденье лежал небольшой лист грубой жёлтой бумаги, явно местного производства. На листе было что-то написано. Я перегнулся через борт джипа и взял бумагу. На ней было всего несколько строк на русском.

"Наконец-то! А я уж думала, что этот лист так и сгниёт вместе с сиденьем машины. Быстрее садись и езжай туда, где есть сарай с генератором, консервами и душем. Мне кажется, что ты всё равно опоздаешь, но я всё же надеюсь, что ужин не успеет остыть."

Я подумал, что если это шутка, то приехав туда, я хотя бы смогу набить морду этому шутнику, а если нет..., нет этого не может быть.

Я запрыгнул на сиденье, повернул ключ и слился с машиной. Я не знаю, как меня не угораздило не улететь в кювет и не "поздороваться" с каким-нибудь придорожным деревом, но я доехал до деревни намного быстрее, чем тогда, с Холи.

Я выбежал из машины и подбежал к дому. В нём горел свет, и оттуда раздавалась тихая и спокойная восточная музыка. Она была не похожа на музыку, слышанную мной в самолёте. Она была проста и искренна, лишена извивающегося звука ситара, но несмотря на это, сохранившая в себе загадку, загадку которую мне вот-вот предстояло разрешить.

Я стоял у двери, не решаясь войти, а музыка играла всё громче и громче, затягивая меня в свой сказочный, непередаваемый ритм, и вселяя в мою душу всё больше и больше надежды.

Внезапно дверь отворилась и на пороге показалась Холи. Заметив меня, она бросилась ко мне на шею так резко, что я еле устоял на ногах. Я был просто раздавлен тем потоком её и моих чувств, что взорвались в моей душе. Я закрыл глаза, утопил лицо в её мягких чёрных волосах, полной грудью вдохнул их запах и шёпотом спросил:

–Как ты осталась жива? Ведь тебя буквально изрешетили пулями?

Холи засмеялась, и её смех влился в раздававшуюся из дома музыку.

–Есть грань, за которой железо уже не ранит.

Мы стояли, обнявшись, у входа в дом, не замечая ничего вокруг себя, ни того, что солнце освещало нас своими красноватыми лучами, ни чудесной музыки, которая, застав нас в момент, когда наши сердца были распахнуты одна перед другой, стала частью наших душ.

Санкт-Петербург

июль 2000 -февраль 2001

Назад к карточке книги "Кто ты такой"