Текст книги "Через кладбище"
Автор книги: Павел Нилин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)
– Когда же – потом? Подожди, – трогает Ева его за руку. – Одну минуточку. – И заглядывает за перегородку: – Мама, он уходит. Вы слышите меня? Он уходит...
– Кто уходит? – глухо отзывается Софья Казимировна.
– Ну, он. Наш хлопец. Михась.
– Уходит?
Софья Казимировна появляется из-за перегородки. У нее на голове – как рожки. Волосы ее переплетены какими-то бумажками или тряпочками. "Для чего это?" – удивляется про себя Михась. И говорит, почтительно кланяясь, как учительнице в школе:
– До свиданьица, Софья Казимировна.
Он хочет еще сказать: "Извиняюсь за беспокойство". Или что-то в этом роде. Но не говорит. Он скорее хочет уйти, пока она его снова не назвала Иродом, ненасытным зверем лесным или еще как-нибудь.
– Ты уходишь? – оглядывает его она. – А как же эти... вещи?
– Какие вещи?
– Эти вещи, которые делал для вас Василь Егорович. Ева их сберегла.
– Он возьмет их, – говорит Ева. – Он заедет к нам, может быть, еще сегодня, и возьмет тол. Он заедет с Сазоном Ивановичем.
– До свиданья, – снова кланяется Михась.
– До свиданья, – протягивает к нему сухие руки Софья Казимировна. Обнимает его и целует в лоб. – Извини меня, старую дуру, мальчик. Извини, что я оскорбляла тебя. У меня нет сил. Извини меня, милый. У меня больше никого нет. Только Ева, но она тоже уйдет...
Уж лучше бы Софья Казимировна оттолкнула Михася. Уж лучше бы она снова назвала его Иродом.
А сейчас, после ее ласковых слов, ему вдруг стало действительно нехорошо. Ему вдруг, странное дело, самому захотелось заплакать. Но он повернулся и вышел, не взглянув даже больше на Еву.
Он только помахал всему дому кепкой, когда перешел дорогу. Помахал потому, что эти женщины могли смотреть на него в окна. Почти весело помахал. А кепку спрятал за пазуху.
Он проходил через кладбище по той дороге, где слева должны возвышаться свежие холмики могил Василия Егоровича и Феликса. Но он не остановился у этих могил. Он только чуть опасливо посмотрел углом глаза в их сторону. И зашагал по широкой аллее через кладбищенскую гору, нисколько не тревожась тем, что у него по-прежнему не очень точно изготовленный Клавкой аусвайс и особенно неудачная печать.
Все это пустяки. У Михася в кармане пистолет и две обоймы к нему. Нет, у него больше не задрожат руки при виде тех, кто захочет проверить его документы.
И очень, пожалуй, худо будет тому, кто попытается сейчас их проверить, кто попытается поставить под сомнение его право передвигаться по родной земле.
Переделкино, апрель 1962 г.
