Текст книги "Побег из тьмы"

Автор книги: Павел Дарманский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

ПРОШЛОЕ ОСТАЛОСЬ ПОЗАДИ

Трудным и сложным был мой путь от религии к атеизму. От веры к неверию я прошел через фанатизм, сомнения и колебания. Пройдя все стадии религиозного развития – воспитание, образование и служение священником, – я на основании собственного опыта могу сказать, что религиозная идеология вредна не только потому, что она в корне ложна, не содержит в себе ничего научного, но и потому, что она своей мистикой, вероучением и рабской моралью психически калечит человека: засоряет его ум, притупляет чувства, расслабляет волю.

Эта религия психически искалечила семинаристов В. Трутнева, В. Васильева, Н. Миронова, М. Малолетнего, И. Маханьковского, В. Паламарчука и других. Это религия довела до сумасшествия семинаристов П. Карпенко, Д. Туркомана, А. Данильца и других, не говоря уже о многочисленных юродивых, «порченых» женщинах, стремившихся угодить богу и просиживавших ночи над «Апокалипсисом». Это религия доводила и доводит людей до психической ненормальности, до состояния умопомешательства, до изуверства, когда в состоянии экзальтации они кричат, скачут, бьются о землю, истязают себя, приносят в жертву богам отдельные члены своего тела, своих детей или самих себя. Это религия довела супругов Бородиных из деревни Глазатово Кашинского района Калининской области до изуверского убийства своего восьмилетнего сына, «чистую душу» которого отец с матерью принесли в жертву своему искони кровожадному богу.

Не секрет, что религия манит к себе своими обещаниями вечной жизни, своей мнимой таинственностью.

Церковь категорически утверждает (и я этому верил), будто религия вечна, будто есть у человека какое-то врожденное религиозное чувство. И только уже будучи священником, я узнал, что это утверждение противоречит научным данным. Я узнал, что, как и всякая идеология, религия, ее культы и учреждения – явление историческое, преходящее, возникающее и отмирающее при определенных общественных условиях. В течение начального периода человеческой истории люди долгое время не знали никакой религии. Появление религиозных представлений в первобытном обществе стало возможным с развитием мышления и членораздельной речи. Примитивная религия дикаря заключалась в поклонении вещественным предметам, в олицетворении сил и явлений природы, в одухотворении всего окружающего. «Религия, – писал Энгельс, – возникла в самые первобытные времена из самых невежественных, темных, первобытных представлений людей о своей собственной и об окружающей их внешней природе».

В период родового строя каждый род имел своих духобогов. С объединением родов в племенные группы объединялись и родовые божества. С расслоением доклассового общества на богатых и бедных, на рабовладельцев и рабов изменялись и религиозные представления. По образу и подобию земных правителей создавались всемогущие боги, управляющие природой, страной и общественной жизнью. В обществе выделилась целая каста служителей религиозного культа, связанная якобы с богами, но на самом деле – с эксплуататорскими классами, выполняющая якобы волю богов, но на самом деле – волю богачей эксплуататоров.

В классовом обществе религия приобретает разнообразные формы, но христианская церковь учит, будто бы начальной формой религиозных верований был монотеизм, то есть вера в единого бога, и что монотеизм сохранялся только в среде иудейского, «богоизбранного» народа. Это неверно, ибо противоречит всем данным истории и этнографии. Эвгемер, древнегреческий писатель IV—III вв. до н. э., уже правильно понимал причины возникновения монотеизма, когда говорил: «Боги – это цари, обожествленные людьми».

Монотеизму (единобожию) предшествовал политеизм (многобожие), переходной же ступенью явился генотеизм, то есть возвышение среди множества богов одного главного и наиболее сильного бога, вокруг которого был сосредоточен религиозный культ. В период централизованных деспотических монархий древнего мира, например в вавилонской религии, имеются уже представления, что бог Мардук есть всеобъемлющее и могущественное божество, а все другие духи и боги – исполнители его воли. Таким же отражением деспотической организации явился и бог древнего Израиля – воинственный и мстительный библейский Ягве. Древние евреи поклонялись Ягве как своему богу и верили, что существуют и другие боги. Ветхий завет почти на каждой странице предупреждает верующих не служить «иным богам», а только Ягве. Это был период генотеизма. И только на более поздней стадии своего развития, когда окончательно выработался культ единого бога Ягве, иудейская религия стала монотеистической. Единый бог являлся копией деспота – царя. Энгельс по этому поводу сказал: «…единый бог никогда не был бы осуществлен без единого царя…»

Да и в самом тексте библии имеется много аргументов против иудейского монотеизма. Например, еврейское слово «элогим» – боги (множ. число), – которое очень часто встречается на страницах библии, говорит о том, что и евреи, как и все другие древние народы Востока, верили во многих богов. Начальные слова библии на еврейском языке тоже говорят об этом: «В начале сотворили боги небо и землю» (Бытие, I, 1). Или: «И сказали боги: сотворим человека по образу нашему и по подобию нашему…» (Бытие, I, 26). «И сказал Ягве элогим (то есть «Ягве богов», по-русски переведено – «господь бог»): вот, Адам стал как один из нас…» (Бытие, III, 22). И так далее. Христианские переводчики сознательно перевели и переводят слово «элогим» – боги – единственным числом – бог. Позже церковь увидела в этом «элогим» намек на христианскую «троицу». Однако и христианский монотеизм весьма относителен, так как культ трех личностей бога, культ богородицы, духов, святых приближает его к политеизму.

Ничего этого я тогда не знал. Ни в семинарии, ни в академии об этом вообще не говорят. Узнал позже, а до того слепо верил.

Ужасаюсь, когда вспоминаю, что не верил я в вечность мира, в вечность материи, но в вечного бога верил; в бесконечность Вселенной не верил, а в бога бесконечного верил; без сомнений верил, что бог вылепил мужчину из «праха земли», а женщину – из выломанного у мужчины ребра, и не верил, что человек произошел естественным путем от низших существ в результате длительной эволюции и выделился из мира животных благодаря труду.

Опыт подсказывает, что человек верит только в то, чего не знает, чего не представляет себе ясно, чего не понимает. Понимает человек – значит, знает. Никогда знание не называют верой. Вот почему исповедующие ту или иную религию называют себя верующими. Они ничего не хотят знать – они верят… Впрочем, если бы они были последовательны, то им надлежало бы отвергнуть веру. Ведь по учению церкви бог создал человека по образу и подобию своему, а бог все знает, а не всему верит; следовательно, и человек, как образ и подобие бога, должен не верить всему, а знать все. А попы учат наоборот: «Если бы церковь говорила, что не кит Иону, а Иона кита проглотил, то и тогда следует верить». Церковь не заинтересована, чтобы ее чада имели знания. Она стремится удержать их в вере, а для этого преподносит им якобы непостижимые догматы, фактически же – абсурдные вымыслы. Разум не принимает догматов: они необъяснимы, непонятны, лишены здравого смысла. Догматы не подлежат критике, не терпят возражений, принимаются единственно на веру. Действительно, как понять, что бог один, а имеет три лица, не слитные, но и не раздельные? Как понять, что бог – дух, а творит материальный мир и имеет даже плоть и кровь, которыми верующие причащаются? Как понять, что смертная девушка-еврейка из Назарета, шестнадцатилетняя Мария, от голубя рождает бога непорочно, оставаясь девою и после рождения? Как понять, что бог себе в жертву приносит сына своего единородного, то есть самого себя – ведь три лица нераздельны?! Как понять, что бог – вечный, вездесущий, бессмертный дух – страдает, умирает, помещается в гробу, затем воскресает, ест жареную рыбу и пчелиный мед, беседует? Все это абсурдно, дико, непонятно. Ни один богослов не понимает и не может объяснить этот абсурд. Тертуллиан, учитель церкви III века, откровенно признавался, что он верит в христианское учение потому, что оно абсурдно. «Верую, ибо нелепо». А о Христе он так говорил: «Сын божий был распят – не стыдимся, хотя это постыдно; сын божий умер – вполне верим этому, ибо это нелепо; погребенный воскрес – это верно, ибо это невозможно».

Вера в бога, ангелов, дьявола, чертей бытует там, где нет знания вообще или где недостает знания. И я веровал, когда не знал. Я надеялся, что религия, вера даст мне объяснение и ответы на запросы разума. Но обманулся! И я сказал: «Я не знаю, но должен знать». Я узнал, правда, еще очень немного, но, когда верил, не имел, можно сказать, никаких знаний. А узнав, не мог оставаться верующим, не мог оставаться поклонником христианства, не мог оставаться сторонником религии. Узнав, я выступил против того, чему поклонялся, и поклонился тому, чего прежде не знал. Религиозная вера в моем мышлении на долгие годы загородила дорогу познанию, усыпляя разум церковными невежественными объяснениями и ослабляя волю требованием смиренного преклонения перед мнимыми сверхъестественными силами. Истину я пытался найти в религии – в этом моя трагедия.

Теперь я знаю, что в мире нет непостижимых тайн, которыми с детства так усердно запугивали меня родители, старухи, попы, монахи, богомудрые «отцы» в духовных учебных заведениях. В мире осталось еще много непознанного. Кстати, многое из этого непознанного непознано по вине самой религии, по вине ее служителей и поклонников. Сколько тысячелетий различные религии в лице своих служителей не только яростно защищали свое лжеучение, но и вели жестокую борьбу против науки, ученых, мыслителей, сильно тормозя развитие научной мысли.

Редко кто из попов насилует свою волю и разум и верит в догматический абсурд. Да и верующие в наше время уже не те, что были когда-то: они верят, верят, а иногда и сомневаться начнут.

– Как можно представить голубя третьим лицом троицы? Ведь бог – дух, следовательно, бог-отец – дух, бог-сын – дух, но при чем тут еще какой-то дух-голубь? И почему богу-духу посвящен церковью в году один день, а богу-отцу ни одного дня не отведено? – спрашивали меня одни верующие.

– Как это Мария осталась девою после родов? Непорочною?! Но ведь она естественно родила и носила в утробе девять месяцев? И почему Иосиф именуется в евангелиях мужем Марии, а она – женою Иосифа? Откуда у Иисуса Христа братья по плоти? Почему ангел благовествует Марии якобы двадцать пятого марта, а Иосифу – когда уже видна была беременность и Иосиф хотел Марию прогнать как неверную жену? Почему ангел или Мария раньше не поставили в известность Иосифа? Почему является ангел во сне? – спрашивали другие мыслящие люди.

Некоторые верующие отрицали посты, установленные церковью, грубое представление ада, осуждали присутствие бога при брачном ложе, возмущались, что Христа изображают голым.

На основании церковной практики я убедился, что, за исключением редких единиц, верующие – старые и престарелые – очень поверхностно знакомы с учением религии. Молодежь же наша в подавляющем большинстве своем не знакома с религией совершенно и не интересуется ею. Сохранению религиозных верований способствует сила сложившейся привычки, авторитет старших в семье, а также слабость культурной и антирелигиозной работы. Простые верующие считают себя христианами больше по традиции, нежели по убеждению. Все верования их заключаются в исполнении внешних обрядов, а не в понимании догматов и канонов. Они не знают разницы между иноверцами, не знают толком даже своей веры, истории праздников, которые они празднуют (например, ко дню мучеников Маккавеев приурочивают освящение мака), не знают смысла обрядов, но считают своим долгом ненавидеть верующих других религий, сделать им зло, веря, что этим служат своему богу.

Вера их заключается в боязни ада и черта, добродетель – в ненависти к иноверцам (вопреки евангельскому завету «оттрясите прах от ног ваших, если вам не поверят»), в ненависти к материалистической науке.

Мне приходилось слышать, как некоторые молятся. Вместо слов «при Понтийстем Пилате» произносят в молитве: «примостимся стреляти»; вместо «избави мя от лукавого. Яко…» произносят: «Избави меня от лукавого Якова…», вместо «Отче наш, иже еси на небесех» – «Очи наши женися на небесах» и т. п. Как правило, во время молитвословий шепчутся между собой, говорят о самых обыденных вещах: о рынке, о скандалах соседей или о чем-нибудь в этом роде.

Невежество верующих в религиозных вопросах напоминает того средневекового монаха, который, читая в псалтири латинское слово mária (то есть моря), принимал его за имя девы Марии и истово осенял себя крестным знамением. Одна верующая, зная заповедь о непрелюбодеянии, так оправдывала свою связь с диаконом, которого другие называли блудником: «Ведь он не со всеми, а только со мной сожительствует. Какой же он блудник? Блудник тот, кто со многими…»

Начиная с глубокой древности церковники систематически ограждали себя каноническими правилами, что-де никто не должен осуждать священников, все должны слушать их во всем и т. п., потому что они – слуги самого бога, его ставленники на земле. Но верующие теперь мало обращают внимания на эти правила: по заслугам осуждают поступки попов, жалуются на них, крепко ругают, иногда не прочь и отколотить. Например, в одном из приходов Черниговщины верующие хотели остричь попа Феодосия Хоменко; на Смоленском кладбище в Ленинграде верующие несколько раз собирались избить протоиерея Павла Тарасова, но всякий раз ему удавалось бежать. На Одесщине дьячок, не побоявшись канонических правил, подсыпал отравы в «кровь господню» и отравил попа Очеретько. На суде дьячок заявил, будто хотел испытать силу слов Христа, якобы сказавшего, что «если даже что смертное выпьют, не повредит» верующим в него (см. Марк, XVI, 18). Значит, или слова Христа лживы, или поп был неверующим. На Ростовщине дьячок в алтаре перед престолом размозжил череп попу за то, что тот соблазнил его жену.

С полной уверенностью могу теперь сказать: такого христианства, каким его тщатся изобразить церковники, нет! Нет его в практической жизни человека, и, как свидетельствует история, никогда не было. Христианство живет только в церковных книгах и в устах церковников. Слова же и дела их расходятся до бесконечности.

О библии, о евангелиях большинство верующих имеет самые смутные понятия. И тем не менее распространяют молву, что библия – книга святая, богомудрая. Иллюстрацией к тому, какое понятие у верующих о библии, может быть следующий случай. В Соликамске в недавнее время служил диакон Лука Петренко. Как-то на «страстной седмице» после дневного богослужения зашли к нему в церковную сторожку несколько богомолок:

– Спасибо, спасибо, отец Лука! Не даром, знать, вы закончили семинарию – свое-то евангельице нам написали.

– Какое евангелие? – удивился тот.

– Да как же? Ведь вы сегодня все время провозглашали: евангелие от Луки да от Луки. Разве то не ваше?

Диакон, с трудом удерживаясь от смеха, ответил:

– Да ведь я читал евангелие от Луки-апостола, который написал одно из четырех евангелий.

– Вот как! А мы-то думали… ну, простите нас грешных… Мы, темные люди, по простоте своей не ведали…

Если верующие считают библию богомудрой книгой, данной якобы богом для постоянного руководства в жизни, то почему они не исполняют предписаний ее? Например, библия-требует «не сотвори себе кумира», а верующие почитают иконы и статуи; советует не заботиться о завтрашнем дне, а верующие заботятся даже о вечности; заботятся они и о «спасении души», тогда как библия говорит: «Кто станет спасать душу свою, тот погубит ее…» (Лук., XVII, 33). Библия советует не собирать себе сокровищ на земле (Матф., VI, 19), не есть зайца (Левит, XI, 6), не есть свинины (Лев., XI, 7—8), не стричь голову кругом и края бороды (Левит, XIX, 27), не зажигать свет в субботу… Библия авторитетно поучает, где надо устраивать уборные и как испражняться (Второз., XXIII, 13—14); советует разрушать дома, на стенах которых появился стенной грибок, и весь стройматериал выносить за город (Левит, XIV); советует ежегодно в пустыню высылать с нарочным «козла отпущения» (Левит, XVI, 21), праздновать субботу, есть саранчу (Левит, XI, 21)… Причем все эти законы якобы продиктованы богом для верующих на «вечные времена». Но кому же из верующих придет в голову исполнять все эти библейские предписания?! С другой стороны, они исполняют то, чего в библии и в помине нет: на каком-то основании они не едят яблок да 19 августа, освящают мак 14 августа, на могилки носят кутью, яйца, куличи…

Верующие доверяют библии и основывающейся на ней христианской религии! Но большинство церковников, проповедуя своей пастве библейские «истины», сами посмеиваются над ними.

ПРЕДОСТАВЬТЕ МЕРТВЫМ ПОГРЕБАТЬ СВОИХ МЕРТВЕЦОВ

На фоне нашей действительности я отчетливо увидел, что церковное вероучение и нравоучение чужды современному советскому человеку. Чтобы спасти христианскую мораль, церковники всеми силами стараются согласовать ее с современной действительностью. Они вынуждены подновлять дряхлые и абсурдные догматы, прибегая даже к лицемерию.

Помню, у одной верующей женщины в Ленинграде тяжело заболела восемнадцатилетняя дочь. Мать была в отчаянии. В своих молитвах она дала обет, что отдаст дочь в монастырь, если бог пошлет ей выздоровление. Девушка выздоровела, как выздоравливают тысячи других больных. Но верующая мать увидела в этом «чудо» и действительно поместила свою дочь в. Пюхтицкий женский монастырь. Не напоминает ли обет этой христианки обет Иеффая, принесшего в жертву богу свою единственную дочь? (Судей, XI). Прошло два года. Молодая девушка поняла бессмысленность своего пребывания в монастыре, но решительно уйти оттуда боялась. Она со слезами умоляла свою мать забрать ее домой, позволить жить как все живут. Но мать не разрешила, а усердно молилась, чтобы бог удержал свою жертву в монашеской келье, ибо в противном случае нарушится данный ею обет. Кроме того, мать боялась, что дочь выйдет замуж за юношу, которого она не хотела видеть своим зятем. Эта богомолка просила отслужить молебен, чтобы бог не допустил исполнения желаний ее дочери. Как человек, я глубоко осуждал поступок матери, ее безумный обет, но, как священник, не мог высказать ей этого и должен был говорить шаблонное церковное мнение: мол-де всевышнему угодна такая щедрая жертва, ибо она спасительна как для души дочери, так и для души матери, не поскупившейся отдать своему богу единственную любимую дочь.

Такая раздвоенность между моими, по-новому уже складывавшимися убеждениями, и положением священника причиняла мне большие моральные страдания.

Безжизненность и косность своего верования, бесплодность церковных молитв и постов в наше время прекрасно сознают и сами церковники. Мне вспоминается день запуска в космос первого искусственного спутника Земли. Все библейские чудеса, вместе взятые, показались жалкими и наивными в сравнении с этим беспримерным подвигом наших ученых.

– Пожалуй, «молитвами, бдением и пощением» ученым не удалось бы совершить такого всемирного чуда! – справедливо заметил в тот день диакон Иван Шашков.

Некоторые же священники, пытаясь в проповедях дать богословское обоснование этому событию, говорили, что бог, мол, дал ученым разум, и они создали искусственный спутник. Но тут они явно отступали от богословия. Ведь по церковному учению, бог дает мудрость и посылает благодать только людям верующим в него и пребывающим «в законе его день и ночь» (Псалтирь, псалом I). О том, что советские ученые далеки от этого, говорить не приходится.

Как я уже упоминал, среди знакомых мне служителей культа и учившихся в духовных учебных заведениях было много маловерующих, а то и вовсе неверующих. Многие из семинаристов и студентов духовной академии стыдились своего звания, всячески скрывали от посторонних и даже от знакомых, где они учатся. Так, Григорий Онищенко учился в духовной семинарии, затем в академии и не только знакомые и родственники, но даже его мать не знала об этом. Когда летом 1954 года студент духовной академии Владимир Шуста побывал в Бахмаче у Григория Онищенко, последний при встрече прежде всего попросил Шусту никому не рассказывать, где они учатся.

– А чтобы косвенно не выдать, ты, Володя, не молись и не крестись, мама не знает, где я учусь, – попросил Онищенко. – Я ей и всем своим говорю, что учусь на прокурора. И ты говори так.

Волей-неволей довелось Шусте несколько дней не молиться и не креститься.

В целях маскировки многие священники, монахи и даже архиереи вне церковной ограды ходят без ряс: в плащах, в костюмах, в толстовках с поясом. Научились маскировать и прически: под косичками подстригают волосы под польку. Когда косички прячут под шляпу, «полька» устраняет всякое подозрение. Некоторые просто-напросто отрезают волосы. Помнится, еще будучи студентом, ехал я в Одессу на зимние каникулы в одном вагоне с иеромонахом Серафимом Головенко. Двое суток он, бедняга, не снимал с головы шапки, даже спал в ней. А вернулся с каникул с подрезанными волосами, за что получил строгий выговор от инспектора Парийского. Обрезал волосы и иеромонах Игнатий Возняк. Боясь выговора, он солгал инспектору, сказав, будто во время богослужения нечаянно волосы загорелись от свечи и пришлось их доровнять. Вероятно, отец Игнатий обман не считает за грех, если это ему выгодно.

В свою очередь преподаватели из духовенства подделываются под светских профессоров. Так, упоминавшийся уже ректор семинарии протоиерей Василий Кремлев просил семинаристов при встречах с ним на улице называть его Василием Петровичем, а не отцом Василием. Даже его родственники не знали, что с 1944 года их Василий Петрович не в медицинском институте профессорствует, как он им говорил, а является служителем культа. В 1957 году во время VI Всемирного фестиваля, будучи в г. Загорске, мы с диаконом Шашковым зашли на квартиру к протоиерею Ивану Степановичу Козлову, бывшему преподавателю Ленинградской духовной академии, а затем преподавателю Московской духовной академии.

– Здравствуйте, матушка, – обратились мы к жене Козлова. – Отец Иван дома?

Она ответила на наше приветствие, а затем понизив голос сказала:

– Прошу вас называть меня не матушкой, а Пелагеей Ивановной, а отца Ивана – Иваном Степановичем.

Заметив наше смущение она, пытаясь объяснить, в чем дело, добавила:

– Видите ли, наши соседи не знают, что отец Иван – священник. И это лучше…

– Трудно скрыть, ведь ряса выдает.

– А рясу он носит только в стенах академии, когда у него уроки. А так ходит без рясы.

Священники не считают грехом скрывать правду, дескать, «ложь во спасение» оправдана церковью. Долгое время в Лесном (Ленинград) служил в церкви иеромонах Павел Лигор. Долгое время носил он монашеское одеяние и верующие с благоговением смотрели на него, как на «ангела воплоти». Но, как выяснилось, этот «ангел во плоти», вопреки монашескому обету безбрачия, около 20 лет состоял в тайном браке и имел уже троих детей. Волей-неволей пришлось высшему церковному начальству лишить Лигора монашеского звания и низвести его на положение псаломщика.

В данное время многие священнослужители стараются скрыть свое неверие. Они преследуют одну цель: удержать в лоне церкви остатки верующих, на средства которых они живут. Но верующих становится все меньше и меньше.

– А что мы будем делать, если перестанут ходить к нам в церковь? – спросили протоиерея М. Ипатова.

– К нам бы не ходили, нам бы носили, – ответил он.

Еще откровеннее ответил на этот вопрос протоиерей П. Маслов:

– Да, конечно, людей верующих становится меньше: одни умирают, другие отступают от веры, а на молодежь надеяться не приходится. Но на наш век дураков хватит.

И многие с ним согласны. Они прекрасно знают, что религия со всеми ее атрибутами антинаучна и нелепа. По разным причинам они не порывают с религией: одних удерживает ложный стыд, других – материальная обеспеченность; третьи – просто бояться изменить привычное течение жизни. Мне хочется напомнить этим людям слова великого русского мыслителя Белинского, который говорил, что лучше умереть с голоду, чем торговать своими убеждениями.

Где вы сейчас, бывшие мои однокашники и сослуживцы? Предоставьте мертвым погребать своих мертвецов! Выходите на светлый путь настоящей трудовой жизни! Помните, что честно служить своему народу – никогда не поздно! Будьте откровенны и скажите во всеуслышание, что религия – пережиток прошлого, она вредна, ибо является формой духовного гнета. Быть может, она вас и не угнетает, ибо вы не верите в божественность ее происхождения. Тем легче вам отойти от нее! Но вы не можете отрицать бесцельность того образа жизни, который вы ведете.

Сознают косность христианского вероучения и простые верующие. Однажды на исповеди верующая женщина жаловалась на свою судьбу, на отсутствие квартиры. Исходя из христианского учения, я указал на евангельский образ Христа, что-де он терпел все и тоже «не имел, где голову подклонити».

– Так что, по-вашему, я должна бродяжничать? – спросила она меня взволнованно. – Христос терпел, ибо был «сын божий», а я человек и хочу жить по-человечески.

Просмотрев по телевизору кинофильм «Сотворение мира», одна пожилая религиозная женщина сказала:

– Видно дело, что нет никакого бога на свете. Ну разве, если бы он был, потерпел бы такую насмешку над собой?

– Я давно сделала заключение, что бога нет, что все от людей, – добавила ее соседка. – Смотрите: одни выдавали Киево-Печерскую лавру за святыню, где на каждом шагу творятся чудеса, а другие сделали из нее антирелигиозный музей – и чудеса как ножом отрезало.

Православная церковь всегда стремилась не столько к интеллектуальному, сколько к чувственному воздействию на верующих. Вот почему она уделяет большое внимание богослужению, молитвословиям, обрядам и всегда подчеркивает превосходство «смиренной веры» над «дерзновенным разумом». При всей своей сложности, громоздкости и скучном однообразии христианское богослужение, таинства, обряды и церковные предметы не содержат в себе ничего сверхъестественного и никакой «благодатной силы». То, что совершает служитель культа в церкви, с одинаковым успехом может совершить в театре любой артист, с той только разницей, что последний сделает это более осмысленно и красиво. Но как в первом, так и во втором случае не будет никакого присутствия «божественной благодати».

Что же может быть сверхъестественного в «теле господнем», которое делается из просфорки, изготовленной смертной женщиной из обыкновенной муки? Ничего! Или что может быть сверхъестественного и непостижимого в «крови господней», изготовляемой из кагора крепостью 16° с примесью обыкновенной воды?!

Абсурд богоедства в «таинстве» причащения образно выражен в одном рассказе. Дело было в конце прошлого столетия. Католические священники уговорили пленного турка Мустафу, находившегося в Париже при русском генерале, принять христианство. Они обещали ему рай в будущей жизни и много вина – в настоящей. После того как Мустафу познакомили с основами христианства, крестили и причастили, ксендз решил проэкзаменовать турка в знании христианских догматов.

– Сколько существует богов, Мустафа? – начал тот душеспасительную беседу.

– Ни одного, – отвечал турок.

– Как ни одного? – закричал ксендз.

– Да так, – ответил новообращенный. – Вы мне все время твердили, что существует один бог, а я его съел.

Как и восемнадцать веков тому назад, современная церковь по-прежнему призывает верующих к культовой мистике, к постижению бога «внутренним оком», рекомендует изучать «творения» всяких ростовских, задонских, кронштадских «чудотворцев», аскетические записки различных египетских пустынников и византийских монахов, молиться им и созерцать их лики на иконах. Такой мистический призыв к уходу от настоящей действительности не может найти широкого отклика в сердцах советских людей.

Советская наука, достигшая невиданных доселе высот, создавшая искусственные спутники Земли и Солнца, проложившая путь с Земли на Луну, давшая народному хозяйству нашей страны совершенные машины, не оставляет места для сверхъестественного. Она занимается познанием действительности, очищая умы от религиозных призраков и иллюзий, которые еще до сих пор мешают некоторым людям, к которым имел несчастье принадлежать и я, идти в ногу с современной жизнью.

Глубоко ошибаются те, которые думают, что религия в настоящее время расширяет свое влияние и будет существовать даже при коммунизме. Они напрасно льстят себя этой надеждой. У религии нет будущего, ей не вернуть свою былую славу, не завладеть вновь умами большинства людей. Триумфальным шествием идет по земле учение марксизма-ленинизма. Оно побеждает каждый день, каждый час и не за горами то время, когда весь мир будет свидетелем его полного торжества. А это значит, что все люди станут полными хозяевами своей жизни и для религии не будет места на земле.

Мне хочется предупредить тех, кого еще не коснулся религиозный опиум: ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах не давайте уловить себя в сети церковников и сектантов. Помните, что все прогрессивные люди всегда были атеистами и боролись с религией.

Тем, кто колеблется между религией и атеизмом, советую: смело избирайте последний. Свободный от политического и церковного гнета советский народ без «помощи божией» сделал для счастья Родины за 40 с лишним лет неизмеримо больше, чем церковь и «венценосные помазанники» с «помощью божией» за десятки веков. Смотрите вперед, стремитесь в будущее! Не цепляйтесь за религию – этот пережиток прошлого.

Лично для меня разрыв с религией явился началом новой, осмысленной жизни. Я будто проснулся от тяжелого, кошмарного сна. Сейчас вокруг меня бьет ключом жизнь активных строителей коммунистического общества, и я безгранично рад, что теперь нахожусь в их строю.

Верующие вслед за церковниками любят уподоблять человека, освободившегося от религиозных предрассудков, сказочному Иуде-предателю. Но если бы они без предубеждения поразмыслили над этой легендой, то и здесь нашли бы нелепость и противоречие. Если допустить, что все было так, как рассказывает евангелие, то сразу обнаруживается неумение Иисуса Христа разбираться в людях. Он избрал не тысячи и не сотни, а всего-навсего 12 учеников и избрал так неудачно, что среди них были: неверующие, вор и предатель. Как не везет все-таки бедным богам: ветхозаветный бог-отец, создавая ангелов, не знал, что создает своего вечного врага – дьявола; а новозаветный бог-сын, избирая себе учеников, не знал, что среди них есть будущий предатель. Если же бог для удовлетворения своего «правосудия» заранее запланировал жестокую казнь и страдания сына своего «единородного», а Иуде было предопределено выдать его, то Иуда тут не виноват. Кстати, церковь не только не скрывает, но, наоборот, доказывает, что о страданиях бога Иисуса и о предательстве Иуды якобы заранее было предсказано пророками. Значит, Иуда стал орудием исполнения предсказаний и «предначертаний» божиих. За что же винить Иуду? За то, что по воле бога-отца он предал Христа на страдания, которыми якобы все человечество искуплено от греха? Значит, и Иуда имеет заслуги перед богом и тоже спасен страданиями Христа. Ведь если бы Иуда не предал Христа, то не совершилось бы распятие и «искупление»…