Текст книги "Будущее неизбежно (СИ)"

Автор книги: Павел Фёдоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Игра в тот день складывалась не в пользу ребят, соперник был сильный и принципиальный, собственно ребята именно с ним оспаривали первенство. Игра не клеилась, поле было скользким, иногда припускал мокрый снег, у ворот образовались лужи и Андрей, шлёпая по водной жиже, все время боялся поскользнуться и упасть в самое не подходящее время. В конце второго тайма в его ворота судья назначил пенальти. Ребята сникли, они и так с большим трудом отбивались, и ничья в принципе такая долгожданная уже была видна и тут вдруг пенальти, причём совершенно заслуженный. Андрей понимал, что бьющий финтить не станет, слишком скользко, потому будет бить на силу в угол по прямой, надо только не ошибиться. Удар был сильный и точный, нападающий и не скрывал, куда будет бить. Андрей прыгнул, вытянулся и, чувствуя, что не достаёт, закричал в последний момент от напряжения, вытягивая руку так, что в глазах потемнело и кончиками пальцев задел мяч, тот, ударившись о штангу и не задев упавшего Андрея, отлетел и остановился в луже прямо перед пустыми воротами, а бьющий не ожидал этого, потому Витька был первым у мяча. Ребята как один с ходу бросились в атаку и забили, противник просто не успел, не был готов к такому штурму. Последние десять минут прошли в непрерывных атаках соперника, но ребята просто ложились под мяч, не жалея себя. После свистка ребята даже не радовались победе как обычно, а просто каждый подходил к Андрею и хлопал того по плечу или жал руку.

– Сегодня должно получиться, если не получится, то значит так и быть ...

– Ты что собрался сейчас в воду? – Витя смотрел на Андрея с непониманием, – там же лёд уже.

– Ну и что, весной уже поздно будет.

– Я с тобой..., ребята, сегодня Андрей двойное сальто назад покажет, – громко объявил неожиданно Витя, разделся и бросился на улицу. Несколько мальчишек тоже раздевшись, не задумываясь, побежали за ним. Последним выскочил Андрей.

Попрыгав в воду, все снова залезли в ожидании на железобетонку. Вдруг мальчишки негромко, что-то стали передавать друг другу.

– Андрей, там Поля тоже смотрит, как ты прыгнешь, слышишь...? – прозвучал чей-то шёпот.

Андрей уверенно выкрутил двойное сальто, раскрылся в полный рост и ровно, зряче вошёл в воду ногами. Потом он, ещё минут пять помогал, подстраховывая, ребятам тоже прыгнуть назад в ледяную воду, и только когда уже от холода зуб на зуб не попадал, ребята побежали греться.

"Ближайшее слово приходит ни откуда и уходит в никуда

Кто даст ответ на все вопросы

И разве будет кому-либо сказано то что не понято умом

Разум говорит невидимыми устами и не услышаны слова

Говори от того что приходит в сознание людей. И им сие"

На следующий день после школы Витя подошёл к Андрею и с улыбкой протянул руку: «Ну, что..., поздравляю философ». Андрей серьёзно, решительно пожал руку Вите.

– Спасибо тебе Вить, если бы не ты... я бы неверное так и не смог сделать. Это ты Полю позвал и ребят? Конечно ты, я это сразу понял, что ты. Мудрый ты Витька.

– Ну, ты же сам сделал, сам решил и добился, – Витька улыбался.

– Да, но не для себя, вот что это такое, не для себя, а ради кого-то или для кого-то, вчера для Поли..., ребят. Я как услышал, что она смотрит, во мне просто что-то перевернулось, вдруг такую ответственность почувствовал. Можно говорить сколько угодно об этом, а вот стать таким – ответственным за свои слова, поступки. Ты знаешь, какая это победа для меня и все благодаря тебе, Поле. Вот она твой друг, как я тебе завидую, что вы друзья.

– Да брось ты, она и твой друг, это же Поля...

– Что ты, я даже поговорить с ней боюсь, не знаю почему, ну стесняюсь, что ли. Удивительная она, просто совсем не обыкновенная какая-то. Волшебная! Ты же видишь, как она приходит, так все меняется вокруг неё. Ребята и говорить сразу по-другому начинают и вести себя. Как посмотрит на тебя, – Андрей мечтательно говорил, как бы представлял перед собой Полю – глаза открытые, большие и просто так смотрит..., а у меня аж сердце в пятки уходит от её взгляда, даже стоять не могу.

– Ладно, у меня есть один проект, и Поля нам должна помочь, так что тебе придётся взять себя в руки, а не падать в обморок от неё.

– Брось Витька, я серьёзно, а ты смеёшься, – Андрей был раздосадован.

– И я серьёзно, просто я подготовил концерт, переложение, для кларнета, фагота и фортепиано. Я уже показал педагогу, он за, так вот, пока мы найдём пианиста в музыкалке, давай попросим Полю нам помочь с репетициями, как ты..., не против?

– А она согласится? – Андрей переминался с ноги на ногу в явном волнении.

– Ну не знаю, если не согласится, другого будем искать, но она ближе всех..., я с ней поговорю.

"Холод воды остужает душу

Радость исцелит взгляд

Я в том что есть имя твоё

Радость не омрачит знание о вечном

Кто видит внутреннее тот узнает будущее

Имя твоё прошлое есть я и истина

Есть взгляд для созидания её"

Поля проснулась от того, что кто-то стучит в дверь: «Поля, ты слышишь, к тебе пришли», в дверь стучала и звала домработница.

– Двадцать семь, да всё-таки двадцать семь. Последний удар хоть и не до конца было слышно, но она уловила последний звук.

Поля не понимала, то ли сон это был, то ли явь, она встала с кресла и прежде чем идти в прихожую, пошла в ванную, где вымыла холодной водой лицо, глядя в зеркало на распухшие от слез глаза.

На пороге стояли Витя и Андрей с двумя большими сумками.

– Вы чего? – удивлённо спросила Поля.

– Это ты чего..., мы же позавчера договорились, что сегодня придём к тебе... ты что забыла?... Концерт же! – уставился на неё Витя.

– Какой концерт? – недоумевала Поля.

Над всеми повисло тягостное молчание.

– Ты извини нас Поля, мы, наверное, не вовремя, – Андрей развернулся и вышел за дверь на лестницу.

Вдруг на Полю неожиданно огромной волной неизвестно откуда нахлынуло чувство безграничной благодарности к ребятам, они пришли именно в тот момент, когда ей было так плохо как никогда, а на самом деле она больше всего на свете рада именно им и пусть все остаётся как есть, а сейчас, пока они ничего не знают, они у неё в гостях. Поля молча бросилась за Андреем и силой, схватив того за куртку, вернула его обратно в прихожую.

– Раздевайтесь, я вас сначала чаем напою, а потом ваш концерт будем смотреть.

Выпив чаю, они прошли в гостиную, где стояло пианино. По Андрею видно было, что он буквально ошарашен видом и обстановкой квартиры: резная мебель, картины, камины, зеркала, гобелены, ковры во множестве огромных по его меркам комнат. Когда они пришли с инструментами к Поле, и та вышла в прихожую, с припухшими глазами, видимо они её разбудили, то Андрей от волнения вообще хотел воспользоваться случаем, чтобы уйти. Не знал, как себя вести, что говорить и полностью полагался на Витю.

Пианино у Поли было по-настоящему великолепное и по качеству не уступало хорошим концертным роялям.

"Что будет со мной в моей судьбе

Осталось не более дней и ночей

А что далее. К чему тогда я был здесь

Вспомнить лишь то, что является главным в моей жизни

Здесь. Но была ли она тем для чего создана

И есть ли она тем для чего ей предназначено служить

Видимо всю жизнь я провёл в пустую

Обременив её лишь желаниями и самомнением

Но как быть и что делать

Все усилия лишь ради поддержания этого бессилия

А может я ошибаюсь и все есть как раз истинное

Не должно быть бессмысленного существования

Все сопряжено с конечной целью вечности

Она диктует свою волю и определяет пути

Тогда кто я такой и зачем нужен – учитель?"

Так как Андрей оканчивал музыкальную школу, то у Витьки, как всегда, родилась грандиозная идея подготовить концерт для кларнета и фагота в сопровождении фортепиано. Они вдвоём отобрали два произведения, и Витька взялся переложить их из квинтета в трио. Когда у него был готов некий промежуточный результат, и можно было приступить к репетициям, то естественно возник вопрос, а где взять пианиста. Вот Витя и обратился к Поле, не поможет ли она им с репетициями, хотя бы в начале, пока они найдут пианиста у себя в музыкалке. Позавчера, когда он описывал ей ситуацию, Поля только кивала, и он решил, что она согласилась, вот они и пришли. Андрей с Витей очень редко пересекались в музыкальной школе, хотя учились на одном духовом отделении. Потому что Витя раньше начинал заниматься и когда уже уходил, только после него приходили старшие ребята. Но даже когда он изредка видел, как Витя занимается, его поражала та серьёзность, с каким тот относился к музыке. В школе он, по отзывам учителей совсем не учился, а здесь все наоборот. На редких школьных концертах Витя играл как взрослый музыкант, так как будто ему лет тридцать или сорок, он даже внешне преображался и педагоги неосознанно к нему относились как к взрослому – музыканту, притом очень сильному музыканту. Порой происходило совсем невообразимое, забывшись, тот или иной педагог спрашивали Витю, как следует играть ту или иную партию, как будто Витя был более знающим и понимающим, а не всего лишь учеником. Знакомство с Витей очень серьёзно изменило самого Андрея. Он впервые поймал себя на мысли, что его увлечение историей, философией, социологией ни к чему не приведут, а так и останутся просто приятным времяпрепровождением, а не станут чем-то серьёзным, настоящим, таким как это, удаётся Вите в музыке.

Витька достал из портфеля толстенную пачку как всегда мятой нотной бумаги.

– Это мои наброски, – передавая ноты Поли, сказал он, – два произведения, объединённые в одно. Сначала, как эпиграф звучит "Эпитафия г-ну Люлли" Ребеля, олицетворение прощания со старым миром, а затем переход к новой симфонии "Стихии"... его же, как переход к новому миру. Правда здесь для скрипок, баса..., ну я там все переделал в одну тональность под кларнет и фагот. Здорово, правда? – Витька был на подъёме.

Поля внимательно просматривала ноты.

– А оригиналы у тебя с собой? – вдруг неожиданно спросила Поля.

– Они у меня, – Андрей полез в сумку и достал аккуратно сложенные в специальную папку ноты.

– Вот видишь, как они должны быть сложены, а у тебя? Как по твоим нотам играть, их же никуда поставить даже невозможно? – Поля показала папку Витьке, – значит так, идите за мной... с инструментами.

Они прошли через ещё одну комнату и остановились у закрытой двери.

– Прошу извинить, но у меня не убрано, так как я не ждала гостей, – сказала, несколько потупившись Поля, и открыла двери своей комнаты. Ребята вошли и опешили, они как будто попали в другой век. В комнате метров сорока, в углу стояла кровать под балдахином, резные зеркала до потолка между окнами, высокий старинный секретер, большой диван и мягкие кресла у огромного электрического камина, а в углу стоял трёхуровневый синтезатор.

– Это три клавишных инструмента высшего уровня, объединённые в один. Папа мне из Японии привёз. А я значит, по-вашему, не способна сыграть то, что ты здесь написал, да? Мне моя тётя сказала, что я, между прочем, по технике лучше некоторых консерваторских играю, если хочешь знать у неё куча лауреатов международных конкурсов подготовлено.

– Нет, что ты, – несколько растерявшись, заторопился объяснить Витя, – только ты последнее время как-то странно себя вела, как бы отстранилась, у тебя видимо своих дел полно, вот мы и подумали, что тебе не захочется связываться со всем этим..., а так конечно ты могла бы, если..., – Витька осёкся и посмотрел на смущённого Андрея.

– Ребята, возьмите меня, я вам все сыграю, что хотите, только возьмите... пожалуйста... берите синтезатор, если хотите... – Поля растерянно смотрела на ребят.

– Ну, тогда все в порядке, поехали, – сразу оживившись и расстёгивая футляр кларнета, выдохнул облегчённо Витька.

Послушав Полю, Андрей понял, что она значительно превосходит их в техническом владении инструментом, она играла как настоящий серьёзный профессионал. Потому ребята безоговорочно на репетициях полностью доверили музыкальное руководство ансамблем Поле. Репетировали много и с увлечением. Андрей, почти ничего не говорил и не предлагал, а только слушал и исполнял, что ему говорили, иногда только вставлял короткие замечания. Витя постоянно вносил изменения в партии, доводя ребят до состояния, когда они уже готовы были его поколотить. Поля была очень строга и требовательна, замечала любые неточности и заставляла ребят работать до изнеможения. Ребята играли по-настоящему хорошо, серьёзно. Их музыкальным преподавателям тоже очень понравилась идея ребят и, связавшись между собой, они даже рады были снова встретиться, как раньше, когда они порой вместе работали в разных ансамблях.

"Природа всех вещей и сущность взгляда

Не камни не гора и ни того ни этого

И нет здесь ничего что может повлиять

Идущий по воде и вдоль воды стремится ли куда

Сидящий пред водой – на камне восседающий

Но что ж из этого как быть здесь

Где все ничто"

В день концерта Полин папа был в отъезде, у Вити никого не было, кого он мог бы пригласить, и пришла только мама Андрея. Поля видела, как они вошли в фойе школы, женщина средних лет, опиралась о руку сына и улыбалась, шли они медленно. Андрей очень бережно усадил её в специально приготовленное для неё кресло. На вопросительный взгляд Поли он пояснил: «Мама болела серьёзно, все уже позади, но ещё очень слаба. Я не хотел, чтобы она приходила, но она настояла. После концерта приглашаю всех к нам. Так что не расходитесь далеко, мы тут рядом совсем живём».

Зал был битком, концерт прошёл великолепно, это ведь был своеобразный подарок Андрею, от его друзей. И после концерта Андрей пожимал руки Поле, Вите и, благодаря их, почему-то боялся поднять глаза, смущался, смотрел, потупившись в пространство или в себя, как все равно прощаясь с ними, во всяком случае, у него было такое ощущение. После концерта отправились в гости к Андрею. Мама Андрея взяла под руку Полю, ребята шли чуть впереди и что-то активно обсуждали.

– Поленька, спасибо вам с Витей, что вы моего недотёпу, в конце концов, вытащили из дому, а то он ведь никуда не ходит. Сидит дома все вечера со своими книжками. Говорит, хочет стать философом. Скажи мне, что это за профессия такая философ. Как прожить философу в наше время, посуди сама. Он мне все время говорит: не путай мама, философ – это не профессия. Как жить будет без профессии, не пойму... у всех матерей сыновья люди как люди, а у меня..., нелюдимый, ни то, ни се.

Андрей по дороге рассказывал Вите свои основные идеи, которые он собирается в дальнейшем раскрыть в своей основной работе.

– Понимаешь, меня очень глубоко волнуют вещи, которые и не кажутся очень интересными для многих, больше скажу, они вообще не интересны никому на самом деле. Вот, к примеру, есть такой фильм, где один из главных героев в принципе призван был по замыслу авторов дать образ защитника отечества, в разные периоды истории нашей Родины и даже не просто героя, а народного героя. Таким, чтобы у людей сложилось вполне определённое представление, что каждый может стать таким или быть им, но есть нюанс: он не рядовой, а красный командир, потом разведчик, потом военный государственный руководитель. В общем, славный путь героя и он очень запоминающийся, яркий такой артист. Но вот парадокс, позже выходит фильм, где он тоже офицер, но предатель, который погибает, по ходу фильма даже не понять, раскаялся он в том, что предал или нет, а просто в силу обстоятельств. Но вот ещё через некоторое время выходит фильм, где он тоже наш офицер, "... гений разведки..." и все такое, но он уже закоренелый предатель, можно сказать уже убеждённый враг. Один и тот же художественный образ и героя, и врага. Можно конечно сказать, что образ врага передан убедительно, профессионально, ведь это его удачные актёрские работы и прочее... прочее, – Андрей говорил увлечённо, подчёркивая свои слова жестами, – Нет! Не правильно все это, ведь образ, не проследишь в его профессии, этот образ ассоциируется с идеей, некоей идеей справедливости, правды, а если визуально они совпали, даже неосознанно, и правда и ложь, тогда получается, что они имеют один образ, пусть даже и в кино – они становятся неотличимы. Я вдруг задал себе вопрос: "А что есть правда, и что тогда ложь – обман?", – и с отчётливостью для себя констатировал, что это грань между мирами, как у Гамлета: "Быть или не быть...?" – действительно, это вопрос. Ты есть или тебя нет? Не ведаешь обмана здесь – значит, ты есть, а за некоей чертой, где правит обман – тебя, нет, потому что нет образа, там нет ничего. Ты представляешь, оказывается, мир строго поделён на два непересекающихся порядка, с одной стороны гармония, справедливость, а с другой, – обман, хаос. Умом я понимаю, что хаоса не может быть никак, это противоречит природе, её естественному состоянию, но тогда что же это? И вот я ввёл, для себя, конечно, такое понятие, как изолированность, не важно, чего или кого, назовём её просто некоей системой, то есть изолированная система выводится из естественной гармонии природы – локализуется, и существует пока внутри есть запас первичной энергии, данный изначально всему, а как она иссякла, израсходована, так изолированная система прекращает своё существование. Так ведь это наш мир, мы в нем находимся, получается, что так! Мы находимся в изолированном мире обмана! Мы не можем отличить образ правды от образа лжи, они имеют для нас один порядок, неотличимы, это и есть изолированная система. Опять момент истины – с одной стороны трое и с другой, с одной стороны – правда, с другой – ложь. Но человек не может управлять обманом и не может управлять правдой, они над ним, они установлены свыше! Или нет? А может, именно человек призван установить..., некую основу, начало что ли или что-то вроде, как один герой говорил: "... Нас ведь так мало, всего несколько миллиардов, горстка. А может мы вообще здесь для того, чтобы впервые ощутить людей как повод для любви?". Для меня вдруг с новой стороны открылось, то, что я сделал. Ну, а что я сделал, в конце концов? Как можно говорить об этом серьёзно, подумаешь, прыгнул..., но я убеждён, что это как раз очень важно, настолько, что, я сделавший это, даже пока не понимаю, насколько для кого-то это может быть важно. Я совершил поступок – безрассудный, простой, или опасный, но это поступок, вот что это такое. Поставил перед собой цель и не просто достиг, нет, это слишком просто, а я всецело отвечаю за него перед тобой, Полей, теми, кто был рядом и ради кого я его совершил. Если я способен совершить поступок, ответственный, самостоятельный, то я могу и вправе устанавливать для себя образ того, что я называю обманом или правдой. Потому что мой поступок не лжёт он есть, он на этой стороне – истинный, а не придуманный, вот что это такое.

– Для чего создана изолированная система? – Витя слушал внимательно, и задал вопрос, в какой-то степени даже прервав размышления Андрея.

– Для чего? Ты хочешь сказать, что она создаётся умышленно, а не спонтанно? Её намеренно создают, и это не ошибка или случайность?

– Ну да, я просто вдруг подумал вот о чем, когда ты говорил о том, ради кого все это. Помнишь, мы как-то с тобой читали статью, где главный инженер на полянке зашёл в какую-то маленькую тарелку, всего на несколько минут, а на Земле за это время прошло более семи суток, помнишь, мы ещё с тобой размышляли, что существуют разные измерения, и ты тогда высказал предположение: "А не контакт ли это, намеренный, только для того чтобы дать повод задуматься над этим фактом, не скрывать, а наоборот дать полную информацию, объективную", – помнишь?

– Да, ещё бы, ведь это так важно, для всех.

– Так вот, а что если это, то же самое, то есть, изолированная система, примерно то же, что ты называешь поступком. Химический, биологический, физический, психологический..., да любой процесс должен иметь цель и основу или среду, специально предоставленную для достижения этой цели. Ты ведь не вводу прыгал, правильно, а ты сказал, что не мог до этого самостоятельно принять решение, доказать..., то есть не было точки отсчёта, начала с чего начать и самое главное, с чем потом сравнить, а истинны ли в дальнейшем твои поступки. Правильно? Вот ты и создал для этого свою изолированную систему: без подсказок и помощи.

– Да, ты прав, это именно изолированная система для достижения определённого эффекта и когда соединились все её составляющие, объединилось в едином, только тогда и получилось прыгнуть. Даже если я в начале и не предполагал этого, что это именно так будет. Значит это изначально заложено, сам процесс имеет свои законы и, если мы пользуемся ими правильно, то цель достижима, какой бы она не была фантастичной, и наоборот, если нарушили, то изолированная система, а она всегда есть, раз мы есть, то гибнет, разрушается. А конечная цель всего этого, в чем она? Кто её достигает, зачем?

– Мы! Раз мы есть, значит, это мы создали эту самую изолированную систему, в которой находимся, для этого нам и предоставлены и земля, и космос, и солнце, и природа и все-все для этого, все ведь создано..., это процесс. Но любой процесс должен иметь источник энергии, который заставляет всю систему двигаться, а иначе как она будет существовать, за счёт чего? Почему двигаются планеты, светит солнце, греет огонь, живёт человек и существует все остальное, даже обман, как ты говоришь, или правда, откуда источник энергии, где его они все взяли, чтобы это все было? Глобальный взрыв, ведь не на самом деле произошёл, это метафора, главное, что в основе всего лежит и даже не источник, а его сущность, первичное, вот что самое главное, вот что создаёт создатель, не с чего все началось, а на основе чего все есть..., или нет!

Из тетради Андрея:

"Музыка может быть разной, вспоминается мне одно, а несколько раньше я считал, что она есть сама по себе и не стоит задумываться над тем, чем она занимается, когда звучат: "... звучанье медных надменно скорбно...", написано и оставлено там лежать, но было сказано и другое: "... а разве были Вы, когда они ушли, о Вас упомянув...".

Я, вдруг, вспомнил, что, когда идёт дождь, а в данный момент идёт мокрый снег, в такой день особое чувство, потому что его клавир слушается только днём, с видом на дорогу или поляну, или ещё куда-нибудь, но главное, чтобы не было ясной погоды. Должен быть выходной или, во всяком случае, праздник.

Творец разом разомкнул уста, произнеся СЕБЯ, и удручённо пожал плечами, я, мигом все поняв, ушёл, не желая здесь жить, и жить мне оставалось вечность.

Где-то, возможно, живут, как их нарекли .... Помоги мне. Я тебя на руках понесу. И приду я в Вас, как в могилу, в холодном поту. Что глаза мне расскажут про то, где найти и понять о луне и о звёздах, в растворенном небе Тебя. Стук колёс отдаётся голосом в звуке, и бежит, унося, Всю с собой: безразличие к судьбам и горечь разлуки с собой. Я от моря устал, шёл к волнам и ручьям, унося, Вас и думы про то, что навлёк я погибель. Радость всех от меня ускользнула и, обрёкший все время искать, долю времени, разбежавшихся общих начал, и обрёл я душевный покой, обратят на погибель, ран души безмолвные стоны. Успокой свою совесть – начало начал, Вам дадут ту душевную мудрость и безмолвие ночи, обретут Ваши души, в безмолвие Вас же".

Поля помогала накрывать на стол, размешивала салат, винегрет, расставляла тарелки, приборы... она делала это с удовольствием. Что-то в её жизни изменилось или произошло, о чем она пока не догадывалась.

"Великий лик пожар пульсирующий миг

И мир что в свете солнца

И небо ярко светит мне извне

Но что стремится в будущее

Нас влечёт к нему мы дети солнца

И наши руки я протянул к нему

И лик мой озарён небесным оком"

«Каким ты представляешь будущее?» – тема сочинения, которое было написано на доске, для выпускного класса. Оно было заключительным: «Оценки проставлять не буду, можете смело писать все, о чем мечтаете, не оглядываясь, а направьте ваши думы о будущем. Я не буду обращать внимания на мелкие недочёты, просто подумайте, помечтайте, о своей судьбе и судьбе нашей Родины. Все, что хотите, чтобы сбылось».

Поля писала о том, что она станет известным историком и книги, которые она напишет, будут издаваться во многих странах мира. Это принесёт огромную пользу людям, так как факты, события прошлого станут достоверными источниками знаний истории человечества, как звенья определённой цепи, тянущейся из прошлого к настоящему и, на основе их понимания, можно будет рассматривать и планировать развитие человечества в будущем.

Поля не беспокоилась о своём будущем, её папа – доктор исторических наук, профессор уже обо всем договорился, и Поля уже фактически была зачислена на исторический факультет университета. Конечно же, она, после его окончания, поступит в аспирантуру и станет кандидатом наук, а потом она будет работать, участвовать в научных диспутах, конференциях и все будет прекрасно в её жизни. По-своему Поля была даже счастлива, она хорошо училась, любила предмет истории, много и серьёзно последние два года занималась им под руководством папы, писала небольшие собственные исследования, некоторые из которых были даже удостоены премий на научных конкурсах школьников. Многие папины друзья и знакомые, говорили, что вот, мол, Поля пойдёт по стопам отца, будет, как он серьёзным учёным, что она очень вдумчивая и трудолюбивая девочка, и он может гордиться своей талантливой дочерью.

"Не думай что любят здесь тебя

Здесь люди лишь знают о себе

И нету здесь любви величья

Как в пропасти безликих лиц

Кто раб и кто создаст иное"

Андрея, при поступлении на философский, завалили сразу же на первом экзамене. Он сидел дома и размышлял, что по большому счету он не был готов к провалу, тем более к такому сокрушительному, с ним даже не разговаривали, просто указали по существу на дверь. И что теперь делать, он готовился, а теперь надо в корне все планы менять. Ещё правда есть возможность поступить в другие вузы, с другой направленностью. Зазвонил телефон, Андрей снял трубку, женский голос сказал, что если Андрей не передумал учиться на философском, то он может быстро перевести документы в один из иногородних филиалов и его зачислят. Андрей сразу согласился, даже не раздумывая, все прошло как во сне, быстро и не реально, кто-то его вёл через все преграды и трудности. Андрей был хорошо подготовлен, потому без труда сдал все вступительные экзамены, получил место в общежитие и приступил к учёбе. Мама, собирая его, все сокрушённо качала головой и все причитала, о том, что это не профессия, и чем Андрей дальше жить будет. Андрей был нелюдим, всегда старался побыть больше наедине с природой, книгой, а в общежитие это было невозможно. Но учиться было интересно. Образовалась группа молодых философов в некий студенческий научный кружок, куда приглашались на общественных началах для открытых диспутов ведущие философы, сами студенты начали издавать небольшой студенческий журнал со своими работами. Одна из работ Андрея, когда он учился на четвертом курсе, даже заинтересовало одно научное издательство, и они готовы были включить небольшую его статью в свой ежегодный альманах, но требовалось предоставить рецензию крупного учёного. Неожиданно положительную рецензию написал известный учёный, доктор философских наук, к которому Андрей даже не обращался с такой просьбой. Андрей совсем не ожидал, что его работы рассматриваются на таком высоком уровне, он сам считал их пока весьма поверхностными, но учёный постарался разубедить его в этом.

"Последний день несёт он мне спасенье

Избавит от того что сам я не могу исправить

Но кто придёт кто скажет мне что час настал

Кому в уста положит он мгновенье

Что нас возвысит он над тем что нам не надо ждать

Чем раньше миг – тем мир счастливым будет"

На центральном стадионе перед самыми выпускными экзаменами проходила школьная универсиада. Поля пробежала эстафету, прыгнула в длину и не спеша, прогуливаясь, возвращалась домой в самом приподнятом настроении. Поля была хороша собой: изящная, лёгкая, симпатичная и жизнерадостная, он шла в своём красивом модном спортивном костюме и чувствовала, как многие парни оборачиваются в её сторону. Сзади раздались торопливые шаги.

– Здравствуй, Поля, – Андрей поравнялся с ней и пошёл рядом.

– Андрей..., здравствуй, как давно не виделись, где пропадал?

– Так я учусь на философском..., но не здесь, а в другом городе в филиале, живу в общежитии.

Поля снисходительно приподняла брови.

– Как ты, как Витька? – Андрей говорил тихо и не торопливо, чувствовалась какая-то грусть в его голосе.

– Ну, Витька молодец, классная говорит, что он стал совсем другим человеком, за ум взялся. Знаешь, он же на биофак собрался. Я его теперь редко вижу после школы, он где-то все пропадает.

– А я свою первую научную работу опубликовал... она, правда, поверхностная пока, но, вот сейчас положительную рецензию получил, так что видишь...

– Поздравляю, а о чем она, если не секрет? Как мама? – Поля спросила скорее так просто, лишь для поддержания разговора, чем с интересом. Она шла и искоса поглядывала на поношенные башмаки Андрея, брюки совсем разлохматились снизу, пузыри на локтях пиджака, – почему толковые ребята, всегда такие охламоны?

– Спасибо, мама здорова, больше уже так серьёзно не болеет и чувствует себя вполне хорошо. А идея, в принципе она много раза описывалась в различных источниках, но я пытаюсь понять и ещё не готов полностью представить готовую работу, сейчас только отдельные фрагменты. Помнишь, в школе упоминалась такая работа как "Момент истины" Богомолова?

– Да, что-то припоминаю, – Поля шла, глядя по сторонам, и не особо слушая, она думала о том, что столько лет они знакомы, а вот так быть наедине с ним вдвоём она оказалась впервые и ей как-то не удобно идти с ним по улице, она стеснялась его, не знала, как с ним себя вести, о чем говорить. Раньше всегда кто-то был рядом, Витька, ребята из команды, а сейчас он был не такой, совсем другой, не знакомый и... не интересный.

– Эту работу я прочитал ещё во втором классе, – продолжал говорить Андрей, не замечая, что Поля его не слушает, и даже немного сторонится его, – да, на первый взгляд, просто бросается в глаза лихо закрученный сюжет, достоверные исторические подробности, документы, спецслужбы придают налёт таинственности. Но со временем, с годами я все более убеждался в том, что там скрыты настолько важные идеи, настолько все более серьёзно и вот один раз перечитывая отдельные фрагменты его работы, я вдруг отчётливо воспроизвёл сцену со Сталиным. Я вдруг поставил себя на место главнокомандующего, когда коренной перелом в войне уже достигнут и вот передо мной задачи, требующие объединения колоссальных ресурсов для проведения фундаментального наступления с дальнейшим поступательным развитием. Да, все это так, но я задал себе простой, казалось бы, вопрос: а чьими руками, кто является основой, какая истина заложена в самом факте, возможности подготовки данных операций, наступлений, командования.... И честно скажу тебе, ответ, который я для себя нашёл, поразил меня. Вся война – это, в принципе, всего две группы по три человека, противопоставленных межу собой..., и все..., ты понимаешь, не фронты, тылы, ставки и прочее, прочее, а всего лишь несколько человек, а где тогда истинный враг, кто он? Помнишь, как у Пушкина: