Текст книги "Электрификация"
Автор книги: Павел Литвинов
Жанр:
Детская проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Через час были готовы четыре дыры, каждая толщиной в карандаш.
Илька сел отдохнуть, а я отнес сверло на место.
– Теперь отрежь мне два куска проволоки по два метра длиной.
Илька взялся за проволоку, а я пошел в теткину комнату.
Около печки к полу был прибит медный лист, чтоб пол не прогорел от угольев.
На нем стоял железный таз. Тетка из него кормила То б и ка.
Этот таз мне и нужен был.
Я принес его к себе в комнату.
Вырезал круг из картона, пропитал его парафином для изоляции и приклеил лаком ко дну таза с нижней стороны.
– Что ты делаешь?-спросил Илька.
– А видишь ли,-сказал я,– мне хочется сделать сперва опыт над Тобиком. Он такой же скверный, как и тетка. Я хочу его приручить к себе. Понимаешь? Чтоб он полюбил меня.
– Как же ты сделаешь?
– А вот увидишь!
– А картонный круг зачем?
– Чтоб электричество из таза в пол не у ходило.
Илька с сомнением покачал головой.
Я снес таз к тетке и поставил на место.
Затем взял два куска проволоки и пропустил их сквозь стену.
Мы пошли Илькой в теткину комнату:
В полу была щель. Я протянул по ней проволоку До самой печки.
Один конец подсунул под медный лист, а другой незаметно приложил к железному тазу;
– Что же тут получится?-спросил Илька.
Но мне некогда было объяснять,
В другую дыру я продернул еще четыре проволоки и провел их за теткин шкаф с платьем.
Затем развязал пакет с приборами. Вырезал из бумаги маленького чертика с хвостом и вставил его в волшебный фонарь. Фонарь снес к тетке и поставил его на шкаф так, чтоб снизу его не было видно.
К электрической лампочке в фонаре я присоединил два конца проволоки и направил фонарь на белую изразцовую печку.
Другие два конца просунул в щелку в шкафу и привесил к ним электрический звонок.
– Готово! – сказал я.-Теперь идем ко мне.
В чулане я достал доску от ящика и положил ее у себя под столом, около дыр в стене.
– Это будет наша распределительная доска,– сказал я. – Ее всегда устанавливают на электрических станциях.
– А зачем?-спросил Илька.
– Чтоб удобнее было управлять всеми приборами.
С этими словами я привинтил к доске три кнопки. Одну– для звонка в шкафу, другую – для волшебного фонаря и третью-для таза.
Через каждую кнопку пропустил соответствующий провод.
– Ну и хитрец же ты! – засмеялся Илька. – Ничего не понимаю!
– Потом поймешь!-сказал я и присоединил к четырем проводам элементы.
Два других конца, что шли к тазу, я прицепил к шарикам катушки Румкорфа, а ее зажимы присоединил к третьей кнопке. Два провода от элементов я протянул вдоль доски и присоединил к ним проволоки, торчавшие из кнопок. Все время я справлялся с моими чертежами в тетрадке.
– Кажется, все верно,-сказал я и с облегчением вздохнул.-Теперь надо попробовать!
Но в кухне кто-то застучал в дверь. Я пошел открывать. Это вернулась тетка с Тобиком.
– Ты еще не спишь!– крикнула она, всплеснув руками. – Уже одиннадцатый час!
– Уроков много,-кротко сказал я.
– Марш спать!
Я вернулся к себе и прикрыл дверь на крючок.
Оба мы забрались под стол и улеглись на полу.
Приставили глаза к дыркам в стене и с нетерпением стали ждать. Тетка пришла из кухни с котелком и вылила в таз корм.
– Тобик, Тобик! – закричала она, – иди, милая моя собачка, иди есть!
Послышался стук когтей по полу, и в комнату вбежал теткин любимец.
Он бросился к тазу. Я нажал кнопку, и катушка Румкорфа зажужжала.
Искра ударила Тобику в нос, едва он коснулся щей.
Он с визгом отскочил в сторону. Опять подбежал к тазу и получил новый щелчок в нос.
Тут Тобик взвыл, поджал хвост и забился к тетке под кровать.
Мы с Илькой едва сдерживались, чтоб не расхохотаться.
Тетка долго уговаривала Тобика вылезть, но собачонка сердито рычала и не желала слушаться.
– Теперь он к тазу ни за что не подойдет,– прошептал Илька.
– Конечно, не подойдет,-согласился я.-Давай-ка, пока отдохнем, а потом и за тетку примемся.
– Ладно, давай.
Мы отдыхали около часу. Когда часы пробили полночь, забрались под стол.
У тетки было темно, и слышалось ее сонное дыхание.
Я нажал на секунду среднюю кнопку, и в шкафу загрохотал звонок.
Тетка вскрикнула и соскочила с кровати.
На мгновение я нажал Кнопку с фонарем. На белой печке вспыхнул яркий круг. В его середине была большая тень черта с рогами и хвостом.
Тетка взвизгнула и уткнулась лицом в подушки.
Тобик рычал и лаял из-под кровати.
– Ух, страшно!– прошептал Илька.-
Обожди, дай ей отдохнуть.
Тетка долго читала молитвы и крестилась. Наконец улеглась и заснула.
Страшный грохот звонка опять поднял ее на ноги, а на печке мелькнул черт.
– Караул!-закричала тетка и выскочила в столовую.
– Ян! Ян! Проснись! Кто-то забрался!
Я сделал испуганный вид и выскочил на крики.
Тетка сидела на диване и дрожала от страха, как осиновый лист.
Я осмотрел все комнаты.
– Никого нет,-сказал я.-Вам все приснилось!
– Иди спать, паршивый мальчишка!-крикнула тетка, когда убедилась, что все благополучно.
Она вернулась к себе и скоро заснула.
Еще Два раза мы пугали тетку и улеглись спать. Она так струсила, что забрала подушки и улеглась в столовой на диване.
Дверь в свою комнату она заперла на ключ.
На другой день тетка была зла пуще прежнего. Вечером к ней приходил доктор. После его ухода тетка послала меня в аптеку за лекарствами.
«Что-то не ладно, – думал я.– Электричество плохо на нее действует».
Зато Тобик стал совсем ручным. Он очень изголодался и охотно ел хлеб из моих рук, чего раньше не делал.
К тазу он не подходил.
С ворчанием проскакивал мимо него, поджавши хвост, к тетке под кровать и лежал там целыми часами.
После испуга тетка стала очень раздражительна. Во время обеда хлестнула меня полотенцем, когда я вздумал есть яичницу с уксусом.
Едва отец приходил домой, тетка набрасывалась на него с жалобами на чертей.
Один раз он даже рассердился.
Анна,-сказал он,-ты знаешь, что я в чертей не верю. Ты их завела в моей квартире и разделывайся с ними сама, как знаешь. Меня оставь в покое!
После этого тетка молчала целыми днями и дулась.
По ночам она спала в столовой и свою комнату запирала на ключ.
«Хитрая какая! – думал я.-Надо бы сделать так, чтоб она не могла выйти из своей комнаты. Но как это сделать?
Я долго ломал голову и, наконец, придумал.
– Тетя,-сказал я,-в вашей комнате в полу щели. Через них, наверное, вылезают крысы и пугают вас по ночам.
– И верно, что так!-обрадовалась она.-Ты бы, Ян, забил их чем-нибудь.
Мне только этого и надо было. Я забил щели около двери полосками жести. Присоединил к ним провод от катушки Румкорфа, а другой провел в дверной трещине в медную ручку.
– Если тетка пойдет через дверь,-рассуждал я сам с собой,-она непременно наступит ногами на жесть, а рукой возьмется за медную ручку – тут ее и треснет!
– Готово!-сказал я.-Теперь ни одна крыса к вам не пролезет.
– Спасибо,-буркнула она.-Как бы ты всегда так старался.
Тут кто-то постучал в кухню, и тетка пошла открывать.
– Подайте милостыньку!-услышал я старушечий голос.
– Нет ничего!-сердито крикнула тетка и хотела захлопнуть дверь.
– А поворожить не надоть?-прошамкала нищенка.– Могу на картах, на воде – как вам угодно!
Тетка задумалась.
– А дьявола можете изгнать из дома?-спросила она старуху.
– Можем, можем!-сказала нищенка и протиснулась боком в кухню.-Только сперва поворожить надо.
– А сколько вы возьмете за изгнание дьявола?-спросила тетка.
Старуха задумалась. Долго что-то соображала и высчитывала. Губы ее беззвучно шевелились.
– А сколько их?-спросила она.
– Я думаю, что один,-сказала тетка неуверенным голосом.
– Ну нет, матушка!-сказала нищенка.– Уж ты поверь мне: где один завелся – там около него и маленькие чертики есть!
– Так как же быть?-спросила тетка.
– А вот я сейчас поворожу, погляжу,-сказала старуха.
Она взяла ковшик и зачерпнула воды из кадки. Покрошила в него угля из печки.
Накрыла голову платком, с минуту смотрела в ковшик и бормотала себе под нос что-то непонятное.
Тетка нетерпеливо и с волнением смотрела на старуху.
– Вижу, вижу,-прошептала нищенка зловещим шепотом.-Ох, матушка, великий грех лежит на твоей совести каменным бременем. А черти-то вокруг тебя так и бегают, так и шныряют, а один из них-большущий…
Тетка побледнела, как полотно, и со стоном села на табуретку.
Старуха хитро посмотрела на нее из-под платка и продолжала.
– Сколько их? Тьфу, окаянные! Раз, два, четыре семь!.. Ох, матушка! Десять маленьких, зеленых, и один большой, черный!
Старуха подняла голову и выплеснула воду на пол.
Тетка дрожала, и зубы у нее стучали, как в лихорадке.
– Сколько же вы возьмете?– простонала тетка дрожащим голосом. Она была очень суеверна…
– Да что-ж, матушка, – сказала нищенка,-за большого-рубль, а за маленьких но полтиннику.
Тетка так и подпрыгнула на табуретке.
– Шесть рублей!– вскричала она.– Да ты что– белены объелась?
– Ну, как хочешь, матушка!-прошамкала старуха.– Дело-то не легкое,-и пошла к выходу.
– Постой!-закричала тетка с отчаянием в голосе и схватила старуху за рукав.-По четвертаку за маленьких согласна?
Старуха остановилась.
– Ладно,-сказала она.-Уж по бедности моей уступку сделаю. Тридцать копеек с чертика. За большого рубль. Два рубля вперед-на харчи.
Тетка согласилась, отсчитала старухе деньги и повела ее к себе.
– Надо бы эту каргу угостить хорошенько,– подумал я, залез к себе под стол и нажал кнопку с катушкой Румкорфа.
В это время старуха подошла к двери. Тетка почтительно шла за ней следом.
Нищенка взялась за ручку и вдруг вся скорчилась. Невидимая сила швырнула ее на тетку.
– Чур, чур меня! Рассыпься!-заорала старуха и бросилась бежать из дома.
– Постойте!-кричала тетка, но от нищенки и след простыл.
Так и пропали теткины два рубля.
Я тем временем уткнулся в подушку и хохотал во всю силу легких.
После этого случая тетка стала чаще прежнего ходить в церковь. Она, наверное, решила замолить свои грехи.
Но из церкви возвращалась злая, как ведьма.
Я старался не попадаться ей на глаза.
Сидел у себя в комнате и выдумывал новые средства.
Но тетка была неисправима.
Все мои опыты только ухудшали ее настроение
Я не мог ничего выдумать и приходил в отчаянье.
Один раз вечером я вернулся из аптеки, куда посылала меня тетка.
Я тихонько вошел в дом и увидел тетку в столовой. Она сидела в кресле и читала письмо.
Вдруг из ее глаз брызнули слезы, и она громко разрыдалась.
Когда я вошел в столовую, она быстро спрятала письмо в карман.
«Наверное, в письме что-нибудь про меня есть, -подумал я. – Надо бы его добыть».
Я пустился на хитрость: послюнил себе глаза и щеки и громко всхлипнул носом.
– Ты что?-спросила тетка.-Плачешь?
– Тетя,-сказал я пискливым голосом и всхлипывая.-Не плачьте, пожалуйста!
Я поцеловал ее в щеку. Одновременно вытащил письмо и сунул его себе в карман.
Тетка разревелась, быстро встала и ушла. Я, всхлипывая для приличия, вернулся к себе в комнату, наскоро вытер лицо рукавом и принялся за чтение письма.
Это было давнишнее письмо от моей матери к тетке.
Тетка в то время жила не у нас.
Она переехала к нам, когда умерла мать. Мне было тогда года три.
Я с трудом разбирал почерк матери. Она писала:
«Дорогая Анна! Мое здоровье ухудшается. Доктора говорят, что я недолго проживу. Если я умру, мой бедный маленький Ян осиротеет. Отцу некогда будет за ним смотреть. У него трудная служба и много дела. Одна надежда на тебя. Ты можешь быть для Яна доброй матерью и посмотреть за ним, пока он не вырастет. Когда Ян станет большой, ты передай ему мои золотые часы с цепочкой и книжный шкаф с книгами…»
«Какая она была добрая, – подумал я, – и какая тетка скверная! Все зажулила: и сундучок, и шкаф, и часы. Я уже вырос. Чего же она мне их не дает? Скряга!»
Тут мне пришла в голову превосходная мысль. Я ее обдумывал целый день.
Ходил к старику в магазин и запасся новыми приспособлениями.
Зима была суровая. Морозы то и дело завертывали градусов по тридцать. Занятия в школах шли с перерывами.
Как-то утром ко мне зашел Илька. Тетка ушла на базар, а отец был на службе.
– Ну, как дела?-спросил Илька.-Исправилась тетка?
– Нет еще,-сказал я.-Но у меня есть хорошее новое средство.
С этими словами я достал из-под кровати сверток.
– Хочешь помогать?-спросил я.– Поставим новый прибор и этой ночью испробуем.
– Нет,-сказал Илька.-Больше я не хочу быть монтером. Две недели прошли, и я теперь-старший механик. Ты мне обещал. Помнишь?
– Ладно,-нехотя согласился я.-Будь старшим механиком, хотя ты до сих пор ничему толком не научился и ничего нового не выдумал.
Илька согласился помогать. Я развернул сверток и вынул телефонную трубку и микрофон.
– Это что такое?-спросил Илька.
– Еще механик!-сказал я презрительно.-А громкоговорящих телефонных трубок с микрофонами не знаешь!
– Так это телефон,-сказал Илька и принялся его рассматривать.
Я тем временем пропустил в теткину комнату две проволоки.
Чтоб не было заметно, протянул их на гвоздиках в углу комнаты.
Концы проволок оказались как раз около изголовья теткиной кровати.
Я привинтил к ним телефонную трубку и повесил ее в темном углу около подушек.
Вернулся к себе и укрепил на доске четвертую кнопку. Через нее я пропустил проволоку от телефона и привинтил микрофон. Его повесил на гвоздик у себя под столом.
При помощи двух других обрезков проволоки я соединил телефон о элементами.
Иди к тетке,-сказал я Ильке, – ляг на ее постель и слушай.
Когда он улегся, я нажал кнопку телефона и сказал в трубку телефона:
– Иди в столовую. Возьми в буфете колбасу, и мы закусим.
Он соскочил с кровати и побежал в столовую. Достал, что нужно, и пришел ко мне.
– Здорово!-сказал он.-Орет в самое ухо. Пугнем же мы твою тетку-ух как!
Мы принялись закусывать.
– Да,-сказал я.-этой ночью будет генеральное сражение. Или я выиграю бой, или вся электрификация никуда не годится, и тетка окажется неисправимой!
Илька побежал домой, чтоб отпроситься ко мне в гости с ночевкой.
Часов в десять вечера он пришел ко мне.
– Отпустили! – сказал он радостно.-Тетка-то твоя дома?
– Здесь,-сказал я.-Сидит в столовой. Скоро, наверное, спать пойдет.
Я запер дверь. Мы расположились под столом и ждали, когда она пройдет к себе за подушками. Теперь она каждую ночь спала в столовой.
Ждать пришлось недолго. Тетка подошла к кровати и взялась за подушки.
Тобик вертелся около ее ног и подозрительно оглядывался на свой таз.
– Теперь я ее не выпущу из комнаты,-сказал я Ильке и нажал кнопку с катушкой Румкорфа.
Илька не знал, что я соединил с ней ручку теткиной двери.
Тетка взяла подушки и пошла назад. Едва она тронула ручку-яркая искра ударила ей в руку.
Тетка взвизгнула и отскочила от двери, как мячик.
Она растерянно оглядывалась по сторонам.
Вдруг схватила кочергу, что стояла в углу, около печки, и попыталась ею повернуть ручку двери.
Щелкнула зеленая искра в кончик кочерги. Электричество пробежало по ней со скоростью 300 000 километров в секунду и ударило в тетку.
Она вскрикнула и опрокинулась в кресло. С грохотом покатилась кочерга по полу, и рассыпались подушки.
– Здорово,-прошептал Илька.-Ловко устроил!
Больше тетка не пыталась открывать дверь.
Она улеглась на постель. Охала и вздыхала. Несколько раз пила лекарство.
– Как?-спросил Илька.-Начнем сраженье?
– Обожди. Когда заснет, тогда и пустим в ход всю электрификацию.
Но тетка долго не засыпала. Все ворочалась с боку на бок и охала.
В столовой часы пробили полночь.
– Пора начинать,-сказал я и нажал кнопку со звонком. Он загрохотал на нею квартиру.
Тетка соскочила с кровати.
Я показал ей черта на печке.
Она бросилась к двери.
Ее отшвырнуло назад.
Она металась по комнате как угорелая, с лаем за ней носился Тобик.
Вдруг он уселся среди комнаты и жалобно завыл.
В отчаянии тетка упала на кровать.
Я остановил действие прибора.
– Ну и баню закатили!-сказал Илька.-Смотри, она плачет.
Мне стало жалко тетку, но я не хотел нарушать хорошо обдуманный план электрификации. Ведь все это было задумано ей же на пользу.
Я дал время тетке успокоиться.
Затем нажал кнопку телефона и прохрипел в трубку сдавленным, страшным голосом:
– Покайся, Анна! Не то черти тебя разорвут!
Тетка в ужасе вскочила с кровати и стала прислушиваться.
– Покайся, Анна,-проворчал я на этот раз басом-или черти тебя разорвут!-И я показал ей на мгновенье черта на печке.
– Каюсь! – простонала она слабым голосом.
Я изменил голос, подделываясь под женский, и сказал в трубку:
– Анна! Пожалей моего бедного Яна!
– Я буду его любить,-ответила тетка и расплакалась.
Я дал ей успокоиться и тем же голосом продолжал:
– Анна! Ян теперь большой. Отдай ему мои часы с цепочкой.
– Отдам!-прошептала тетка.
– Анна! Отдай ему шкаф с книгами.
– Отдам, – пролепетала тетка.
Тут мне пришла в голову чудная мысль.
– Анна!-сказал я в трубку.– Ты обижала Яна, но он – хороший мальчик. Купи ему американские коньки!
– Куплю,-невнятно ответила тетка.
– Никелированные!– добавил я.-С ремешками.
– Куплю,-подтвердили тетка.
Я сделал перерыв с минуту.
Затем прокричал сдавленным голосом:
– Сгиньте, черти, и оставьте рабу божию Анну в покое!
Тут мы с Илькой завыли на разные голоса, изображая гибнущих чертей, и постепенно смолкли.
– Хватит!-сказал я, вешая трубку на гвоздик.– Теперь тетка исправилась и будет меня любить. Я сейчас схожу в столовую и принесу чего-нибудь поесть.
Когда я вернулся, Илька смущенно выскочил из-под стола.
– Ты что там делал?-спросил я сердито.
– Ничего,-сказал он уклончиво.-Смотрел, что тетка делает. Кажется, успокоилась и скоро заснет!
Мы закусили после такой трудной работы и улеглись спать.
Утром тетка встала раньше обыкновенного. Она куда-то уходила из дома и скоро вернулась.
– Миленький Ян!-крикнула она мне из столовой.-Сходи, дорогой, и позови дворника!
– Уж не пороть ли собирается? – подумал я, одеваясь. Ильку запрятал под кровать и выглянул в столовую.
Тетка была веселая и радостная. Она поцеловала меня в лоб:
– Сбегай, дружок, за дворником.
Я не привык к такому хорошему обращению. Стоял, как в столбняке, и с изумлением смотрел па тетку.
– Иди, иди!-повторила она просьбу.
Я бегом выскочил на двор и позвал дворника.
– Будьте добры,-сказала ему тетка,-перенесите из моей комнаты к Яну шкаф с книгами.
В квартире началась возня и грохот. Мы с Илькой перетаскивали книги, а дворник со скрипом катил по полу шкаф. Тетка суетилась и помогала.
– Что случилось?-спросил отец, выходя из кабинета.
Тетка принялась ему рассказывать про ночные события.
– Опять черти!-засмеялся он.-Знаешь, у меня тоже не все благополучно: Янова копилка стала в два раза легче!-Он мельком взглянул на меня.
Я покраснел и отвернулся.
– Пойдем-ка, Аня, и посмотрим, что у тебя за черти завелись!
Я хотел воспользоваться минутой и ускользнуть к себе, но отец поймал меня за руку:
– Пойдем вместе.
Мы вошли в теткину комнату.
В это время за ее кроватью раздался хриплый голос Ильки по телефону:
– Покайся, Анна! Помни свои клятвы!
Тетка вздрогнула и побледнела.
А на печке… я в ужасе попятился-на меня ползло чудовище о шести ногах. Я вырвался из рук отца и бросился бежать, но от двери меня отбросил электрический удар.
Отец подхватил меня на руки и снес в мою комнату.
– Что все это значит?-спросил он пораженный.
Илька сидел на стуле, как на иголках.
– Франц!-крикнула тетка отцу.-К тебе кто-то пришел по делу и ждет в кабинете!
Отец вышел.
– Дурак!-выругал я Ильку.-И дернула тебя нелегкая!
– Я думал, что в комнате одна тетка…-начал он оправдываться.
– А что такое на печке-то было? – спросил я, припоминая страшное живое шестиногое чудовище.
– Муха в фонарь заползла!-засмеялся Илька.
– Смейся!– рассердился я.– Я вот тебя за эту проделку из механиков в монтеры разжалую!
– Не имеешь права!-крикнул Илька сердито.
Я две недели служил! В местком заявлю!
– Я тебя совсем уволю!-крикнул я.
Илька стиснул зубы.
– Бей инженеров! – закричал он и бросился на меня с кулаками.
– Караул!-заорал я, опрометью выскочил в коридор и наткнулся на старика – лавочника.
– Вот они, – сказал он отцу,-брали у меня приборы.
– Хорошо,-сказал отец,– завтра все будет возвращено.
Он выпустил старика на улицу и запер за ним дверь. Затем молча вошел в мою комнату.
– Что случилось?-спросил он, садясь в кресло.
Тетка стояла в дверях и ничего не понимала.
– Я-главный механик,– сказал Илька.-И Ян хочет меня уволить!
– А что у вас за предприятие? – спросил отец с улыбкой.
– Электрификация те…– начал было Илька, но я, как тигр, бросился на него и зажал рот. Между нами началась отчаянная потасовка.
– Аня,-сказал отец,-уйди, пожалуйста. Я сейчас расправлюсь с ними по-своему.
Тетка молча ушла к себе.
Мы разом притихли. Отец с суровым видом прикрыл дверь, снял ремень и сложил его вдвое.
«Дело дрянь», подумал я.
Мы с Илькой испуганно переглядывались.
Отец сел на кресло.
– Ян, подходи первый. Ты как инженер отвечаешь в первую голову.
– Предатель!-крикнул я Ильке.-Все-таки я тебя уволю!-И решительно пошел к отцу на расправу.
Я смотрел ему в лицо.
Оно было нахмуренное и сердитое. Но что-то такое проскальзывало, и я чувствовал, .что он не сердится.
Он замахнулся, и я зажмурил глаза.
Но удара что-то уж очень долго не было.
Я со страхом приоткрыл глаза.
Отец весело смотрел на меня, а в руке держал теткин паспорт со списком.
– Ну, ребята,-сказал он сквозь смех,-показывайте, где ваше оборудование?
– Вот распределительная доска! – крикнул Илька и залез под стол. – Я был главным механиком, а Ян-старшим инженером…
Отец присел на корточки, взглянул под стол и расхохотался.
– Что же у вас тут?-спросил он сквозь смех.
– Телефон с микрофоном,-начал я перечислять,-у теткиной кровати. Звонок в шкафу. Волшебный фонарь. Катушка Румкорфа у дверной ручки…
– Для чего вы ее пугали?-спросил отец.– Ведь она могла умереть от страха или с ума сойти!
– Для электрификации…-начал было Илька, да я его перебил:
– Вовсе нет, для исправления характера!
Тут кто-то стукнул в дверь.
Отец быстро сел в кресло и сделал серьезное лицо.
Я отпер дверь, и в комнату вошла тетка.
– Бедный Ян!-сказала она, утирая слезы.-Тебе попало, но отец тебя любит и зря не накажет. Ты большой шалун, но и я тебя люблю. Прошлой ночью я слышала голос твоей покойной матери. Она мне сказала, что ты уже большой мальчик, и попросила передать тебе ее золотые часы с цепочкой.
Тетка достала их из-за пояса и положила мне на стол.
– Еще она просила купить тебе американские никелированные коньки и банку варенья.
Я подозрительно взглянул на Ильку, а отец отвернулся в сторону. Его плечи так и подпрыгивали от смеха.
– Не плачьте!– успокоила его тетка.– Мы теперь будем с Яном друзья!
Она крепко поцеловала меня, принесла из столовой коньки и большую банку с вареньем. Тетка ушла, а я с изумлением смотрел на банку с вареньем.
– Это я заказал!-смущенно сказал Илька.
– Все хорошо, что хорошо кончается,-сказал отец. – Завтра я уйду в гости вместе с Аней. Вы же снимите всю установку и отдайте ее старику. Он мне жаловался, что вы задержали ее больше двух недель.
Отец сдержал свое обещание и на следующий день ушел вместе с теткой.
Я принялся снимать приборы.
Илька прохаживался по комнате, заложив руки за спину, и весело посвистывал.
– Помогай!-сказал я сердито.
– Дудки!-ответил он насмешливо.-Я теперь безработный. Уволился со службы!
– Я тоже безработный!-сказал и.-Мы оба уволились, и предприятие наше закрылось!
– А жалко!-сказал Илька и принялся сматывать проволоку.
Мы скоро убрались, и снесли приборы старику.
Когда вернулись домой, раскупорили банку с вареньем и занялись сто уничтожением.
– Эх!-сказал Илька, облизывая ложку,– кабы каждый день так обедать!
Тут вернулись отец с теткой.
Они заглянули к нам в комнату.
– Да! – сказал отец. – Электрическая энергия самая универсальная сила в руках человека!– И пошел с теткой в столовую.
Я слышал, как она говорила ему незлым, добродушным голосом:
– Смотри, Франц, как бы у ребят животы не разболелись.
