Текст книги "Доска дьявола"

Автор книги: Павел Давыденко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

ГЛАВА 1

– Будем духа вызывать, Леха откопал какую-то штуку прикольную, – прощебетала Лиза, как всегда излучая лучики радости. – Кстати, что ж ты раньше не выходила, Сончик? Звала ведь сколько раз! Киснешь и киснешь дома.

– Настроения не было, – ответила Соня и нахмурилась: – Духа вызывать? Ты серьезно?

Соня и сегодня не очень горела желанием выходить из дому. Одиночество ведь затягивает. Ее и сейчас не очень-то интересовало, что там откопал Леха и что там за белиберда с вызовом духа. Пересилило желание увидеть старых друзей впервые за последние лет пять. Сколько она не гуляла с ними? Совсем отбилась от компании с учебой, ну и… «семейными обстоятельствами».

Когда она была маленькой и слышала эту фразу, та казалась казенной и сухой, ничего не значащей. В то же время, за ней могло таиться что угодно, а в случае Сони – ссоры с драками, слезы, проклятья и постоянное чувство тревоги.

Сейчас она шла с подругой, слушала ее щебет и потихоньку расцветала, как растение, которое перенесли с северной половины дома на южное окно.

Лиза тащила подругу за собой, солнце поджаривало бледные Сонькины плечи, а вокруг летал тополиный пух. Он лез в рот, в нос, от него хотелось чихать.

Соня, наверное, месяц из дому не выходила толком. В магазин и все. Читала книги, слушала музыку, иногда играла на гитаре. Подобная рутина жутко надоела, и представить сложно, что так будет продолжаться все каникулы. И ведь после того, как она поступит в универ, станет еще сложнее – в плане учебы, и Соня постепенно отдалится от друзей. Возможно, бросит общаться с ними совсем, вычеркнет из жизни и найдет новых.

Могла ли она представить такое несколько лет назад? Конечно, нет! Они всегда были не разлей вода с Лизой, ей всегда нравились шутки Лехи и Ромы, нравились и другие ребята. С ними она… жила. Так что же случилось потом? Почему дружба потихоньку умирает, неужели это и есть взросление?

Мама плакала весь месяц – после развода с папой. Иногда ела, иногда включала телевизор. Иногда лежала, глядя в потолок. На Сонины вопросы она не отвечала, так что та в конце концов перестала сотрясать воздух словами, повисавшими без ответа под потолком. Потом стали появляться бутылки: первая, вторая – и вот уже целая батарея их на балконе. Соня выкинула часть, но «армия» совсем скоро пополнилась новыми «солдатами».

Лиза пыталась расшевелить Соню, звала гулять, а та отказывалась. В конце концов, почему же она ведет себя как мать? Ведь в точности копирует ее. Значит, надо развеяться хотя бы.

Саму Лизу воспитывала тетя. Соня не выспрашивала, но догадывалась, что Лиза плохо помнит своих родителей – та как-то обмолвилась, что мама и папа погибли в аварии, когда она была совсем маленькая. Она на эту тему не болтала особо, а расспрашивать и выпытывать было неудобно. Иногда Соня чувствовала себя неловко, когда рассказывала про свои семейные торжества, совместные прогулки с мамой и папой. Иногда она чувствовала исходящую от Лизы зависть.

Когда Соня была еще маленькая, ее кота жестоко растерзал пес. Соня помнила, как плакала мама и как не пускала ее к тому месту, а она даже издали видела бордовое пятно в зеленой траве. В тот год стояло жаркое лето, вот как сейчас, тогда Соня познакомилась со смертью.

Она плакала по Тишке, а потом и вовсе закатила истерику, когда внезапно поняла, что ее мама тоже может умереть. Отец ее успокоил, мол, это будет еще нескоро, и произошедшее вроде бы забылось, но иногда тревога просыпалась в груди, точила Соню изнутри, как личинка-древоточец.

Вот поэтому Соня и не расспрашивала подругу о смерти родителей. Ей даже страшно было поднимать такую тему. Ведь если у Лизы нет мамы, то и Сонина внезапно может… умереть.

После развода отец один раз только и пришел. Он забрал вещи, что-то спросил у мамы, заглянул к Соне и выдал какую-то бессмыслицу, улыбнулся. Как будто двойник настоящего папы или скверно сделанный киборг. Ни объятий, не поцелуев, ни шуток. Ничего привычного.

– Ау, ты со мной? – Лиза щелкнула пальцами перед носом подружки. – Ты как с луны упала, Сончик.

– Я… Так что вы там затеяли-то? Кого вызывать?

– Сеанс спиритизма, – с загадочным видом произнесла Лиза. – Леха доску нашел, которой вызывают умерших. С буквами типа. А Рома выпросил у деда разрешение сидеть в подвале. Там места норм, почти весь хлам вынесли, теперь чилить можно.

– И часто вы такой фигней страдаете? – спросила Соня. Она догадалась по смыслу, что значит «чилить», все-таки не зря английский зубрила, но звучало слово по-дурацки.

– Вообще нет, это первый раз, – засмеялась Лиза. – Обычно веселимся по-всякому. Ну, сейчас жарко, лень-тюлень, вот мы и тусим в подвале. Там прохладно, ну а толпой где еще собираться? У всех хаты заняты постоянно, вот Ромчик и выбил подвал. У деда выпросил. Они с Рыжим и Цыганом убирали там все, диван притащили потом, я тоже помогала. – Лиза зевнула, ей в рот залетел пух, и она принялась отплевываться.

Лизка сухая, тоненькая даже. Передние зубы напоминали две подушечки жвачки. Раньше эти зубы еще сильнее выделялись на фоне остальных, и Лизу дразнили кроликом Багзом Банни или просто Кроликом. Сейчас она потихоньку превращалась во вполне симпатичную девчонку, и эта особенность даже придавала ей некой пикантности.

Шортики короткие, маечка рваная, венки тоненькие проглядывают сквозь бледную кожу. Белые волосы, растрепанные. В целом полная противоположность Сони. У той волосы темные и длинные. И фигурка поплотнее гораздо. Ну и, конечно, никаких тебе зубов как у кролика.

– И что, прямо покойников вызывать хотите? – спросила Соня. – И с кем из умерших ты хотела бы пообщаться?

На Лизину мордашку нашла тень. Девчонка облизнула губы и пожала плечами. Соня решила, что, конечно же, Лиза подумала о своих родителях. Однако Соня постеснялась озвучивать эту догадку, жалея, что задала такой вопрос. Лиза улыбнулась:

– Не знаю. Может, с Куртом Кобейном. Да, с кем-то из музыкантов, точно. Только я английский не знаю… Ты же шаришь? А то иначе как с Куртом общаться?!

Она рассмеялась и толкнула Соню в плечо:

– Что-то ты совсем кислая! – Лиза протянула руку-веточку и убрала с макушки Сони пушинку. А потом вдруг обхватила ее за шею и чмокнула в губы.

Соня тут же отпихнула подругу и ткнула кулаком, хихикая:

– Ты чего-о-о? Дурная, блин!

– Е-мое, да ты дурная сама, идешь как зомби. Улыбнись!

Соня провела тыльной стороной ладони по губам. В своей внешности Соня их любила больше всего. Сочные, полные, манящие. Она бы себе не призналась, но этот поцелуй пустил по ее телу электрический разряд, как будто разбудил по-настоящему. Вот заметила, как ветер гладит листву. Птичек увидела, летят в синем небе. Солнце блестит. Нет, лето – хорошая штука. Хватит киснуть!

– Сейчас решим, кого вызывать, – загадочно протянула Лиза и завыла. На этот раз уже обе девчонки расхохотались, и Соня теперь ничуть не жалела, что вырвалась из пыльной квартиры.

Об этом она еще успеет пожалеть потом.

***

Подвал дохнул прохладой и сыростью. Еще и застарелым потом завоняло, стоило чуть глубже войти. Странно, но почему-то этот запах Соню не спугнул, наоборот, привлек даже, хотя сама она не могла бы сказать, чем именно.

Соня вспомнила, как бывала здесь раньше. Они сюда залезали, когда совсем малые были, с фонариками. Пугали друг дружку, потом решил поиграть в прятки. При одном лишь воспоминании по спине Сони пробежали мурашки. Тогда ребята услышали те жуткие звуки: плач ребенка и крик женщины. С годами Соня убедила себя, что это были крики дерущихся бездомных котов.

Да, в безопасной светлой квартире легко убедить себя в чем угодно. А вот здесь…

Соня облизала пересохшие губы.

Лиза взяла подругу за руку, повела. Девчонки хихикали, пару раз споткнувшись. Соня ударилась обо что-то плечом. А после глаза резанул тускловатый свет.

Горела лампочка, выхватывая из темноты щербатый потолок. В углу свалили хлам – пластиковые ящики из-под стеклотары и скомканная полиэтиленовая пленка. Соне она почему-то напомнила кокон гусеницы.

Два дивана, на которых тонули в полумраке фигуры. Затоптанный ковер на полу.

Сизый дым слоями висит. Соня закашлялась, глаза заслезились. В голове мелькнула тревога и возник резонный вопрос: зачем они сюда пришли и что тут может быть интересного? Ведь они почти все взрослые люди, не малыши. Так чего же они забыли в подвале?

Вместе с тем ее губы тронула улыбка. При таком освещении лицо Лизы потеряло часть взрослости, и теперь казалось, что подружке снова десять-одиннадцать лет. Тогда их не интересовали мальчики, тогда самой большой проблемой было выпросить у родителей денег на мороженное, чипсы или газировку.

– О, Лизок, – сказал Рома хриплым голосом, вставая с матраса. – Кого это ты привела?

– Сончика вытащила из скорлупы!

Краска тут же подступила к щекам Сони.

Лицо Ромы выплыло из тени. Он обнял Лизу, та с улыбкой чмокнула его в губы. Соня отвела взгляд и подумала: «Повзрослел-то как».

На страницу «Вконтакте» Рома не закидывал фоток себя любимого. В основном красивые виды с крыш на ночной город, кладбище электропоездов и прочие живописные местечки города, где можно побыть с собой наедине. Из недавних фото Соня запомнила татуировку – ее-то уж он выкладывал во всех ракурсах при любом удобном случае. Витиеватый черный дракон безусловно добавлял Роме крутости и брутальности.

Теплые карие глаза. Выступающие скулы. Щетина. Ведь не так давно Рома выглядел как мальчишка. А теперь вот целуется с Лизой, причем нисколько не стесняется никого.

Может, тут и нечего стесняться. Соня невольно представила себя на месте Лизы. В животе запорхали бабочки. Да уж, она бы точно смутилась и не смогла бы вести себя так же непринужденно.

– Привет, – сказала Соня.

– Привет! Давненько не виделись, а? – Рома протянул ладонь, и Соня пожала ее. Так странно, как будто не друг детства, а незнакомый парень.

– Сто лет, – сказал рыжий тип с веснушками, сидящий на диване. Впрочем, волосы его потускнели с годами – Соня помнила, как они прямо-таки сочились ярко-морковной краской, а теперь, да еще при таком освещении, они были цвета темной ржавчины. Парень повел сигаретой, и оранжевая точка проскользила в воздухе, как муха.

– Андрей, ты, что ли? – улыбнулась Соня.

– А то кто ж еще, – ответил Рыжий, улыбаясь.

– Блин, Рыжий, накурил ты здесь! – прикрикнул на него Леха. – Харе уже, а?

– Если тебе не нравится, вали домой, толстый, – ухмыльнулся Рыжий, скрипя пружинами дивана.

– Щас ты у меня сам домой свалишь. Что-то ты в последнее время вообще офигел.

– Ой, иди ты в задницу…

К Рыжему, успевшему возмужать и вытянуться, жалась девушка с капризно изогнутыми губами. Рыжего и Олю свела Лиза, они давние знакомые, но учится та уже в колледже, ушла из школы после девятого класса.

Он обнял девушку за плечи и поцеловал, потом добавил:

– Я не один курю здесь, между прочим.

– Рома обещал вентиляцию придумать, – протянула Оля, перехватывая у Рыжего сигарету и затягиваясь.

– Да-а… Обещал, – пожал Рома плечами. – Пока не придумал. Пойду дверь закрою, раз мы все собрались. Ну, и чтоб никто не мешал спиритизму, так сказать.

Леха в самом деле набрал массу. Он всегда был пухленьким, и теперь, сидя в кресле, знатно продавил его. Лицо круглое, живот, толстые ноги. Сколько он за свою жизнь стерпел насмешек! Единственной, кто никогда не шутил над его килограммами, была как раз Соня. И глядя на него, она почему-то испытывала стыд. Как будто она виновата в том, что стройная, а он с жирами. Так еще бывает, когда встречаешь инвалида – появляется чувство вины, внутри пульсирует комок и хочется поскорее отвернуться.

– Познакомься, это Оля. Девушка Андрея, – сказала Лиза.

Спутница Рыжего улыбнулась и протянула руку, всю покрытую глубокими царапинами:

– Оля.

– Соня, приятно познакомиться.

Оля перехватила взгляд Сони и объяснила:

– Да это меня кошка всю исцарапала…

Соня кивнула и продолжила изучать девушку Рыжего. На мгновение задумалась: что за шарик перекатывает на языке Оля? Потом дошло – пирсинг! Почему-то теперь Соня никак не могла отвести от шарика взгляд, хотя и понимала, что заглядывать в чужой рот не очень-то прилично.

Еще один старый знакомый парень протянул руку:

– Сколько лет, сколько зим! – Цыган улыбнулся, и белые зубы даже в таком освещении будто бы сверкнули. – Если приехала на коне, то присматривай за ним, а то ты понимаешь… И если нужны наркотики, то только скажи.

Соня хихикнула, хотя такой юмор ей никогда не нравился. Цыган всегда был странным. Собственно, он вроде как имел эти самые корни, бабушка у него была цыганка. Звали его на самом деле Гриша. И несмотря на то, что родители у него были русские, сам он имел типичную внешность представителей ромалы: темные волосы, смуглая кожа, карие глаза. И конечно, в детстве его часто дразнили цыганчой, в играх отводили самые нелюбимые ребятами роли, ну и обманывали его самого, как могли, так как он еще и на год младше остальных был.

– Вот ты балабол, – ухмыльнулся Рома, возвращаясь. – На нас с Цыганом недавно гопари полезли. Сначала деньги просили, потом прибодались из-за татухи: типа, ты знаешь, что дракон – тот же петух, только с большим гребнем? Царь всех петухов… Идиоты. Ну мы с ними и подрались. Их больше было, все пьяные…

– Я теперь с собой всегда нож ношу, – влез Цыган и продемонстрировал «бабочку». Отблески света мелькнули на лезвии и пропали, пальцы ловко поиграли с ножиком и сунули его в карман джинсовых шорт.

– О-о-о… Жесть, – протянула Соня. – А татуировку ты когда успел сделать?

– Да вот, пару недель назад. – Рома протянул ей руку. На предплечье красовался дракон, который напомнил девушке эмблему из серии игр «Мортал комбат». Соня потыкала выпуклый рисунок пальчиком, погладила. Теперь ниже живота зародилось щекочущее тепло. Она подняла взгляд на Рому, заметила, как на нее глянула Лиза. А парень уже убрал руку: – Потом на свету покажу, здесь ни фига не видно.

– И тебе разрешили родители?

– Ха, разрешили, куда там! – воскликнула Лиза.

– Да привыкнут, – отмахнулся Рома.

– Классно вы тут все обустроили, – сказала Соня. Ей тоже не нравился дым, и сперва в подвале ей дышалось тяжко, прямо грудь спирало. Но теперь она немного свыклась. Хотя все равно мысли о том, как вредно пассивное курение, не давали ей покоя. Нет, она не была неженкой, но тут прямо под потолком клубится дым. Глаза у Сони слезились, в горле пересохло совсем.

– Пить хочешь? – спросила Лиза, как будто подслушав мысли подруги.

– А есть?

Холодная минералка пошла в удовольствие. Вот только Соня до сих пор обильно потела, и вода будто сразу же, минуя желудок, вытекала из пор.

Рома подтащил матрас поближе к диванам. Когда на парня падал свет лампочки сверху, скулы выпирали еще сильнее, отчего он казался прямо-таки изможденным. Соня плюхнулась на матрас, отмахнувшись от мысли, что она сто процентов выпачкает шорты.

Рядом села Лиза, а Рома потянулся, зевая.

– А вас отсюда не гоняют? – спросила Соня.

– У нас договоренность с управдомом, – сказал Рома. – С моим дедом, хы. Типа, я тут за всем слежу, порядок поддерживаю и прочее.

При этих словах Лиза слегка переменилась в лице и потерла нос. Легкая улыбка пробежала по ее лицу, но девушка промолчала. Соне почему-то выражение лица подруги показалось странным. Впрочем, Лиза частенько вела себя странно, а иногда и вовсе казалось, что она не ровесница своим друзьям – с ее языка подчас слетали совершенно взрослые мысли.

– И твой дедушка разрешил тут устраивать тусовки? – спросила Соня.

– Ну… Пока сидим тихо и никто не жалуется – нормально. Если будет малейшая суета, то он отберет у меня ключи. И кстати, Андрей, ты и правда накурил тут. Если дед вдруг решит заглянуть сюда, то мы тебя покрывать не будем. Он и раньше тут частенько зависал бывало. Книжки читал сидел, отдыхал, в общем. Ну а потом спина, радикулит, и врач посоветовал ему прекратить такие посиделки.

– А если и зайдет – мы что, малолетки? – фыркнул Рыжий. – Никогда не заходил, кстати. Так что? Мы будем?.. Ну, вызывать.

– Так кого вы собрались вызывать? – спросила Соня.

– И как? – вторила ей Оля. – Можно Пиковую даму вообще.

– Нет, Пиковую даму доска вызвать не может, – сказал Леха и будто из воздуха извлек прямоугольный предмет. Потом шагнул под свет лампочки.

– А, доска, – протянула Оля, и глаза ее разгорелись любопытством.

Доска эта не представляла на вид ничего особенного. Фанера, покрытая лаком. Но она не выглядела новой, искусственно состаренной. И производила впечатление, что вполне способна открыть портал для нечисти. Соня не могла бы объяснить свои чувства, но при всем скептицизме, при всей уверенности в том, что духов и призраков не существует, ей вдруг стало не по себе.

На доске был выжжен весь русский алфавит, внизу под буквами – ряд цифр. Сверху в центре красовалась шестиконечная звезда, по бокам от нее ухмылялось солнце и щурилась ехидная луна. Также на доске поблескивали слова «Да» и «Нет», а в самом низу – слово «Прощай».

Леха держал доску с видом рыбака, поймавшего огромного карпа. Плечи расправил, выпятил живот, сузил глаза и напустил на себя вид профессора, снисходительно поглядывающего на студентов. Он всегда знал больше остальных ребят, но иногда перебарщивал с лишней теорией. Добродушного толстяка ребята иногда называли «ходячим гуглом». Соня вспомнила, как в детстве он на спор называл все страны и их столицы и как утомлял ее перечислением всех названий и характеристик динозавров. Сейчас от Лехи, скорее всего, тоже следовало ожидать лекции по использованию спиритической доски. И только бы он не начал перечислять имена всех демонов или какие-либо исторические факты…

– Видали? – покрутил свое сокровище Леха. – Пиковую даму или всяких вымышленных персонажей вызывать нельзя. Нужно обращаться только к реально существовавшим людям.

– Ха-х, ты в самом деле веришь в эту байду? – усмехнулся Рыжий.

– Погоди, дай послушать, – осадил его Рома, но в его тоне явственно проскальзывали иронические нотки.

– Почему нельзя выдуманных вызывать? – спросила Оля, искоса глянув на Рому. Тот поднял руки, состроил гримасу и сделал вид, что сейчас вцепится в шею толстяка. Соня захихикала в кулак.

– Потому что прийти может кто угодно, – на полном серьезе продолжал вещать Леха. – Любой демон, который прикинется этим несуществующим персонажем. Ведь мы никак не сможем проверить, кто к нам пожаловал.

Соня хотела спросить, что мешает демону прийти и прикинуться умершим Пушкиным, например, ведь, наверное, все мертвецы подключены к общему информационному полю (это загадочное определение она слышала в одной из мистических передач, которую смотрела мама), но решила промолчать. Стены подвала будто проглатывали голоса, поглощали их.

– У тебя инструкция к ней есть? Откуда ты все это знаешь? – Рома поднял брови и скрестил руки на груди.

– Нет, просто я много изучал, – важно сказал Леха, окончательно переключившись в «режим профессора». – Нужно чтоб все было по правилам, безопасно. Вызывать, знаешь, легко. А вот потом обратно спровадить – сложнее. Доска должна сработать как портал. Кстати, это не новенькая хрень, купленная в супермаркете или магазине приколов. Нет, доска старинная, и, судя по вот этим пятнам, – Леха показал оборот доски, и там действительно можно было разглядеть темно-коричневые точки и чей-то отпечаток, – с помощью нее кого-то вызвали.

– Это что, кровь? – спросила Соня. – И нам тоже нужно будет колоть пальцы, чтоб вызывать кого-то?

– Фу, я не буду! – сказал Рыжий. – Нафиг надо, еще ВИЧ или гепатит подхвачу.

– Нет, – успокоил Леха, – это нужно только в крайних случаях.

Повисла тишина. Ребята переглядывались, а Леха сопел.

– В каких же? – уточнила Соня.

– Думаю, до этого не дойдет, так что не беспокойтесь. Но доска – настоящий проводник в Царство мертвых.

– Ага, и ты не купил ее на Станиславского, – вставил Рома.

Все засмеялись, так как «рынок» на Станиславского представлял собой типичную барахолку, где пропитые алкаши продавали ненужные вещи вроде разбитого неработающего фена, советских монет и ржавых коньков, ношеной одежды, париков и тому подобного хлама. Леха возмутился:

– Да блин, какая разница, где я ее купил! Главное, что выглядит она потрясно. Кое-где покоцанная, но это фигня.

– Кстати, я на том рынке раритетные пластинки находил, – сказал Цыган. – И марку купил за две сотни, а она на три косаря тянет. Так что я не стал бы его недооценивать.

– Так есть к ней инструкция? – допытывался Рома.

– У меня она вот тут, – ответил Леха и постучал по виску, и Рыжий закатил глаза. – С помощью доски «Уиджа» можно вызвать духов, призраков, ну и демонов еще… Нельзя вызывать тех, кто умер насильственной смертью, убийц или тех, кто как-то причастен к смерти… Ну, про вымышленных персонажей уже сказал, их тоже нельзя. Желательно не вызывать умерших родственников, с которыми при жизни вы были в плохих отношениях. А, и самоубийц нельзя. Потому что они бродят по земле, не могут найти покой в загробном мире, они озлоблены и хотят занять чье-то место под солнцем. Место живого человека, конечно.

– Понятно, значит, мою бабушку лучше не будем вызывать, – сказал Рыжий. – А то она за сигареты надает по губам нам.

Ребята опять засмеялись, а Соня лишь растянула губы и посмотрела на Лизу. Та тоже улыбалась натянуто. Возможно, вспомнила про своих родителей, давно умерших.

Но Лиза молчала и не предлагала обратиться к своим умершим родственникам. Возможно, потому что она видела, что вся затея превращается в балаган, который лишь осквернит их память.

Соню слегка передернуло. Опять пришли воспоминания: сумрак подвала, игры в прятки. Нет, не в этой комнатке, в тот раз залезли в заколоченное окно с другой стороны – пацаны оторвали доски. Там было сыро, темно, вокруг змеились трубы…

Соне резко захотелось домой. Или хотя бы на воздух. Казалось, что стены подвала медленно съезжаются к центру, как в древнеегипетских ловушках. Но из-за сумрака этого никто не замечает. А стены продолжают сближаться, намереваясь сплющить ребят.

Во рту у Сони опять пересохло, в виске появилась пульсирующая боль.

– Ну так что, и кого призовем-то? – сказал Леха.

– Может, просто обратимся к духам? – сказал Рома, отходя в дальний угол. Там он взял пластиковый ящик из-под стеклотары и, перевернув его вверх дном, поставил между диваном и матрасом. – Ну, типа, если тут есть какая-то сущность, то покажись нам.

– Нет, так делать нельзя, – покачал головой Леха. Доску он водрузил на этот импровизированный столик, Рыжий и Оля подались вперед и склонились над ней. – И у нас должен быть круг, чтоб энергия распределилась равномерно.

Поймав на себе смеющиеся взгляды, Леха замахал руками:

– Настройтесь посерьезнее! Нас… Сколько нас?

– Семь человек, – подсказала Лиза.

– Вот… Значит, прикладываем пальцы к этой круглой фигне, называется она планшетка, ну вы поняли, она нам символы будет указывать. Делаем семь кругов. И смотрите, нужно повторять одну фразу… «Наш круг друзей един с тобой, заблудший дух, прерви покой». Запомнили?

– Нет, – сказал Цыган. – Давай-ка помедленнее. «Заблудший дух, а ну, постой, у нас тут движ – полный отстой»?

– Очень смешно, – скривился Леха.

Рыжий откровенно зевал, Оля листала ленту инстаграма.

– Привстаньте, – сказал Рома, и они вместе с Соней и Лизой пододвинули матрас поближе к ящику. Потом он принес из того же угла складные стулья и поставил по бокам. – Вот тут сяду я. А ты, Цыган, садись с другого бока ящика. Как раз будет что-то типа круга.

– А, и еще нужно очертить нас мелом. Для безопасности!

– Леха, ты задрал, – засмеялся Рыжий. – Что за бредятина-то… Может, свечки еще зажечь? И кровь девственницы достать?

– Следи за языком, тут дамы, – сказал Леха, и у Сони вспыхнули щеки, хотя она и засмеялась вместе со всеми.

– Кстати, я взяла. – Оля убрала мобильник в сумку и вытащила несколько плоских кругляшей – свечи в металлических подставках.

– О, так ты реально включилась в эту фигню, – пробормотал Рыжий. – Ну дела!

– Так интересно же, – Оля пожала плечами и передала свечи Лехе. – Только поджигай ты.

– Так… Мел-то я найду, – сказал Рома и пошел в другой угол. Чем-то звякнул, выругался. Зашелестел пакетом, потом выплыл из сумрака. Лампочка под потолком как будто стала гореть ярче. – Вот, «Машенька» подойдет? Ну, мел же, какая разница.

– От тараканов, муравьев, демонов и других вредителей, – вставил Цыган, чем опять вызвал приступ нервного веселья.

– Подойдет, – деловито кивнул Леха и быстро очертил корявой линией диван, матрас, столик с доской и стулья. Соне показалось, что этой чертой они отделились не только от темноты, до которой не доставал свет лампы, но и от здравого смысла. Живот слегка скрутило.

– Воды можно еще? – сказала девушка и тут же получила бутылку. Соня напилась и поглядела на Лизу. Та подмигнула.

– Больше ничего не надо, Лех?

– Нет, – ответил Леха. – Никто больше не хочет пить, курить, писать или какать? Может, кто-то не хочет участвовать в ритуале? Потому что мы действительно обратимся к потустороннему миру, все-таки не Пьяного ежика вызывать. Если кто-то боится, то говорите сразу.

Повисла тишина. Если бы кто-то сказал, что это бред, или, там, захотел в самом деле выйти и подышать воздухом, то, скорее всего, ничего бы они не стали вызывать – так бы разрушилась атмосфера. Но ребята молчали, и Соня тоже не подала голоса. Рыжий и вовсе начал обжиматься с Олей.

Если бы они знали, к чему все это приведет, то никогда бы не заходили в подвал, никогда бы не собирались вокруг доски.

ГЛАВА 2

– Только давайте посерьезнее, – насупился Леха. Свечи горели и слегка потрескивали. Лампу Рома затушил, хотя и знал, что провод и выключатель лучше не трогать лишний раз, а то потом вообще света в подвале не будет.

– Да это фигня все, Леха. Развлекалово, не более. Все ж знают, что никаких призраков и прочей муры не существует. Или кого мы там вызывать будем?

– Ну, ты можешь считать как угодно, – пожал плечами Леха. – Ты ведь не видишь радиоволны? А они существуют. Да возьми и переместись лет на сто назад и покажи мобильник людям. Так они будут считать тебя волшебником каким-нибудь. Так же и тут, другой спектр волн, малоизученных, но все это существует, только мы не знаем почти ничего. И энергия, которая неизвестно куда девается после смерти человека, – она ведь не может просто раствориться и исчезнуть, верно? А если где-то убывает…

– Люди полетели в космос, изобрели мобильники и интернет, но духов и привидений так и не изучили. И ни одного доказательства не представили, что они есть в природе, – хмыкнул Рыжий. – Так что не гони, если б что-то такое существовало, давно уже нашли бы.

– Ладно, – оборвал его Рома. – Каждый все равно останется при своем мнении. Леха, скажи лучше, что нужно делать. Сели мы в защитный круг, что дальше?

– Я же говорю, приложите пальцы к планшетке.

Все покорно сделали это. Соня поглядывала на Рому, потом смотрела на свой ноготь. Затем встретилась взглядом с Олей, и та улыбнулась.

– Теперь двигаем планшетку против часовой стрелки и произносим за мной хором: «Наш круг друзей един с тобой, заблудший дух, прерви покой».

Соня повторяла фразу вместе со всеми. Указатель с шуршанием описывал по доске круги, ребята семь раз повторили «заклинание», и, кажется, теперь пробрало не только Соню, но и остальных. Олю как минимум, да и Лизу. Она стала совсем бледная, и над верхней губой выступила цепочка мелких капелек.

– Дальше нужно настроиться. Продолжаем держаться за руки. Успокойтесь, прислушайтесь к тишине. Никаких смешков и посторонних звуков. – Голос у Лехи изменился, он как будто невольно подражал какому-нибудь заштатному экстрасенсу из передачи. Странно, но тон его возымел действие. Во всяком случае, желудок у Сони неприятно скрутился.

Затхлая влажность подвала забралась под одежду, кожа у Сони ощерилась мурашками. Когда Лиза взяла подругу за руку и переплела пальцы, ладонь почти сразу вспотела, и Соня подавила желание вырвать кисть и обтереть ее о матрас. Еще хуже дело обстояло с ладонью, которую зажимал Цыган.

Огоньки свечей колебались, тени дрожали на стенах и потолке, отчего возникло ощущение, что со зрением творится что-то непонятное. В том самом углу, к которому подходил за ящиками и мелом Рома, тень стала… плотнее. Может, она и раньше была такая же черная, но теперь чернота выглядела осязаемой и выпуклой. Живой даже.

Соня облизнула губы и опять услышала голос Лехи:

– Итак, если никто не против, начнем.

Леха положил на доску планшетку в форме капли с дырочкой. Соне та слегка напомнила медиатор для гитары, и где-то она слышала, что так эту штучку тоже называют, а еще «тарелочкой». Соня опять кинула взгляд в угол. Тень вроде как шевельнулась, стоило отвести глаза.

«Нет-нет, обман зрения!»

– Теперь все должны коснуться планшетки пальцем левой руки. Я буду пытаться вывести на контакт сущность, которая будет направлять указатель к нужной букве.

Соня незаметно обтерла обе ладони о майку.

– А почему просто не кинуть планшетку? – скривился Рыжий. – Ведь если есть какая-то там «сущность», – он насмешливо выделил слово, – то она сама должна двигать, разве нет? Или усрется от тяжести?

– Может, ты не будешь мешать провести ритуал по правилам? Давайте попробуем связаться с тем, кто создал эту доску. Его зовут Элайджа Бонд, и он умер почти сто лет назад, в апреле тысяча девятьсот двадцать первого года.

– Нет, я же говорю, давай просто сначала обратимся к духам напрямую. Ну, типа, может, тут кто-то уже есть.

– Да, я читала, что так тоже можно, – сказала Лиза. – Ничего такого опасного вроде бы нет.

– Ладно, как скажете. Но нам нужно будет узнать, кто с нами общается. Потому что имя очень важная штука. Если ты не знаешь имя, тогда у тебя нет власти над тем, кто пришел. Приказать или попросить о чем-либо ты его не можешь. В любом случае, кто бы к нам ни пришел, главное правильно закончить ритуал. Слово «Прощай» видите? Нужно сказать в конце духу, мол, «мы с тобой прощаемся, иди туда, откуда пришел». Если этого не сделать, он может остаться в нашем мире.

– Какая же это хренотень, боже, – покачал головой Рыжий. – Любое занятие будет интереснее вот этого!

Оля чмокнула его в щеку и взъерошила волосы, улыбаясь. Леха насупился:

– Если тебе неинтересно, то можешь валить.

– Почему я должен валить? Там жара на улице. Я тогда просто посижу.

– Андрей, ну давай по-нормальному, – протянула Оля. – Чего ты выделываешься?

– Нет, – ответил Леха. – Если он не хочет и не верит, то пусть уходит.

– Ладно, ребят, – сказала Соня. – Не будем ссориться из-за пустяка. Может, и правда, чем-нибудь другим займемся?

– А ты что, тоже боишься? – прищурился Леха.