Текст книги "Друзья по несчастью (СИ)"

Автор книги: Павел Чук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Сколько обслуживающего персонала в отсеке? – не удержался, вклинился в разговор.

– Не менее сорока. Но все они не вооружены, может, у пятёрки охраны имеется оружие, – ответил техник, – вход один. Если сигнал тревоги застиг обслуживающий персонал до проникновения внутрь противника, то вскрывать дверь они будут очень долго. Внутри можно продержаться неделю автономно.

– Если учесть, что подача энергии прекращалась кратковременно, значит отсек не захвачен, – заключил лейтенант, – сержант, разведай обстановку, только осторожно, – и один из бойцов, нырнул в открывающуюся дверь.

Боец вернулся моментально, буквально через минуту, как покинул группу.

– Там, в холле, не менее двадцати бойцов противника. Какая-то аппаратура, тяжёлое вооружение. Вскрывают переборку.

– М-да. Против тяжёлого вооружения не попрём, – задумчиво произнёс лейтенант, – если, только удастся вывести из строя технику, тогда затрудним выполнение их задачи… Курсант, слушай мою команду! Возвращайся на первую палубу и…

– Господин, лейтенант, – заговорил, прервав старшего по званию, тем самым, нарушив кучу норм Устава воинской службы. Геройствовать желания не было, но понимал, что пять стволов, лучше, чем четыре. Плотность огня совсем другая. Тем более, один не военнослужащий и, смотря, как он неуклюже держит оружие, в эффективности его стрельбы приходилось сомневаться, – я с вами. Так больше шанс на успех.

Лейтенант не стал кричать, отговаривать – просто кивнул, и в этот момент, я стал считать себя взрослым. Когда принятое без чьей-либо подсказки самостоятельное решение, поддержано посторонними, а не только родственниками и друзьями.

Протиснувшись по одному в приоткрытую дверь, бесшумно заняли позицию, не попадая в обзор противников. Как только лейтенант подал сигнал, выскочили из-за угла коридора, прикрывавшего нас. Я, лёжа на животе у края угла коридора, нажимал на гашетку, поливая автоматическим «огнём» противника. Рядом, чуть сзади, стоя на колене, лёжа на полу, не уступая мне в ожесточённости, стреляли все четверо, создав такой по плотности град смертоносных зарядов, что казалось, переборка не выдержит и поддастся под напором безумства огня. Противник сориентировался и открыл ответный огонь, но факт неожиданности сыграл свою роль. С первого залпа удалось уложить шестерых противников, но остальные, рассредоточившись по огромному залу, предваряющему вход в реакторный отсек, скрываясь за аппаратами и механизмами, телами погибших, оказали ожесточённое сопротивление. Первым, без признаков жизни, прекратил вести огонь техник. Затем боец с простреленным плечом повалился на пол. Интенсивность огня снизилась. Я понимал, что перезарядить винтовку в такой обстановке не получится и, когда энергоблок истощился, достал «Корнет», продолжая прицельно стрелять, пока он не превратился в бесполезную «игрушку»… Отползая к винтовке погибшего техника, на меня что-то с силой навалилось и придавило. Я, от неожиданной боли ломающихся ног – потерял сознание.

***

Сверхтяжёлый штабной линкор Альянса «Неистовый»

Генерал Маминов – начальник пятого отдела, сидя в каюте, изучал поступившие донесения с просторов Галактики. Общая картина не радовала. Альянс в первые дни понёс тяжёлые потери, а Совет не может договориться о вступлении в войну объединённой группировкой. Приходится противостоять агрессору силами всего лишь четырёх рас, что отрицательно сказывается на эффективности отражения атак. Тем более, Планетарный Союз, хоть и разорвал дипломатические отношения, но официально, так и не объявил войну, что на первый взгляд казалось бессмысленным…

Офицер откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Его мучал один вопрос: как он, его служба разведки, просмотрела приготовления к войне, хоть и неявного, но всё же потенциального противника на просторах родной Галактики. Мысль была только одна – предатель, но где? Анализ информации, поступавшей до нападения, не дал ожидаемого результата. Никаких признаков подготовки боевых действий или шагов, мотивирующих к развязыванию крупномасштабной войны, ни аналитики разведки, ни аналитики Генерального штаба, отыскать не смогли.

Маминов потёр виски, встал из-за стола и направился в зал на очередное совещание Генерального штаба…

– Продолжайте, полковник, – строго, не вставая с места, приказал начальник Генерального штаба.

– За истекший период, Альянс утратил контроль над двумя звёздными системами. Потери в живой силе и технике не столь критичные, но уничтожена научная база в системе Лора и выведен из строя флагман третьего флота – линкор «Безупречный», – продолжал докладчик, полковник Саминин, – восстановление корабля займёт не менее трёх месяцев. Третий флот отведён на передислокацию для восполнения людских потерь и перевооружения. Предполагается укомплектовать его из числа курсантов…

– Весь личный состав курсанты?! – возмутился кто-то из присутствующих, – что они навоюют? Необходимо оставить не менее чем сорок процентов личного состава, прошедших крещение боем!

– Вы совершенно правы, полковник, – вмешался начальник Генерального штаба, – в военной истории есть прецеденты, формирования боевых частей только из курсантов. В первом же бою от личного состава остаются не более десяти процентов – это неприемлемо!

Полковник молча кивнул, сделал у себя какие-то пометки и, дождавшись сигнала, уселся на своё место.

– Начальник пятого отдела, генерал, вам слово.

– Противник провёл ряд успешных диверсий в глубине территории, контролируемой Альянсом, – без предисловий, начал доклад генерал, – потери вам известны. Удалось предотвратить две попытки нападения: на базу «подскока» в системе Линария и учебно-тренировочную базу космического базирования Академии космодесанта вооружённых сил Альянса – бывшая учебно-тренировочная база номер семнадцать. Совместно с аналитической службой штаба, для утверждения, подготовлен план мероприятий, способствовавших успешному отражению внезапной атаки. Следует отметить, что три, повторю, три аналогичные базы, утрачены безвозвратно. Потери личного состава и материальных средств, восполнить в ближайшее время не удастся. Предотвращена диверсия в системе Доранга. У меня всё…

Повисла гнетущая тишина.

– После совещания, вместе с начальником аналитической службы, останьтесь, есть вопросы, – хмуро произнёс начальник Генерального штаба.

Генерал Маминов уселся на своё место.

Совещание продолжалось пару часов, но Маминов не принимал участие в составлении стратегического плана. Свои замечания он подал заранее и часть из них учли. Его больше интересовали мысли о предстоящем разговоре с маршалом Виденеевым. Не часто с начальником Генерального штаба удаётся поговорить «с глазу на глаз», тем более, зная мнение начальника, винившего в неожиданном начале войны, когда Альянс проворонил начало боевых действий, именно разведку, которую возглавлял генерал. Таким образом, ничего хорошего от предстоящего разговора Маминов не ожидал.

***

«Как хорошо в госпитале!» – проснувшись на чистой постели, в очередной раз подумал я. Ноги, благодаря регенерационной капсуле, срослись. Чувствовал себя хорошо, хоть и прошло всего пара дней, с момента нападения на Академию. Как меня вытаскивали из под тушки противника, транспортировали на пришедший на помощь линкор, я не помнил. Умывшись и приведя себя в порядок, уселся ожидать, когда придут очередные вопрошатели. Вчера, например, приходил какой-то майор, всё расспрашивал, задавал вопросы, ответы на некоторые из них я не знал. От чего тот морщил лоб, натужно соображая. Со слов майора, узнал: нам удалось продержаться до прихода помощи и не допустить ликвидации базы Академии. Но одно известие было неутешительным. Среди стоявших в наряде курсантов нашего подразделения, выжили только трое: я, Горис и Сергей, которые заблокировались в помещении поста номер три, и подали сигнал тревоги в регулярные части, пришедшие к нам на помощь.

Сегодня вечером, как шепнул один из медиков, меня выпишут, и я с нетерпением ожидал этого момента.

– Что, герой, проснулся! – в палату, прихрамывая, вошёл Мамедов. Его лицо бледное, вместо руки культя, но взгляд бодрый и полон энергии.

Я вскочил со своего места и кинулся к лейтенанту, которого думал, уже и нет в живых. Во время боя некогда смотреть, следить за всеми, но то, что лейтенант упал, сражённый выстрелом, я точно помнил. На глазах почему-то навернулись слёзы.

– Стой, успокойся – свалишь! Давай присядем. Меня только выпустили из палаты, и решил зайти к тебе, – улыбаясь, сказал лейтенант.

Мы присели, но я до сих пор не мог поверить, что мы выжили в той мясорубке, в какую попали.

– К тебе из пятого отдела приходили? – чуть погодя, обменявшись дежурными фразами, вдруг сменил тему разговора Мамедов.

– Приходили. Спрашивали, задавали вопросы, всё что знал, я ответил.

– Правильно. Тут скрывать нечего. Сейчас, как мне шепнул мой знакомый, идёт служебная проверка действий личного состава во время атаки на базу. Генерал Джавангара, как, наверно, слышал – погиб. Но всё-таки станции повезло – выстояли. Теперь жди заслуженную награду!

– Господин, лейтенант. А как же вы? – посмотрел на Мамедова, взглядом указывая на отсутствующую руку.

– Руку заменят на бионический протез, сейчас его изготавливают. Так что, возможно, и я вернусь в строй…

– Курсант Кенгирский! – в палату вошёл военврач, и я непроизвольно вскочил с места, – собирайтесь, – он протянул инфоноситель, – шаттл отходит с пятой палубы. Вы совершенно здоровы, признаны годным к дальнейшему несению службы, можете возвращаться в подразделение, – буднично сообщил медик, и, вместе с лейтенантом, вышел из палаты, оставив меня одного.

Глава 6

Планета Нито

– Выпуск! Равняйсь, смирно! – стоя в строю, мысленно оглядывался назад. Прошло полгода с памятного нападения на Академию. Горечь потери знакомых постепенно улеглась, смирившись с неизбежностью. Меня, и ещё десятка два курсантов и офицеров, наградили. Перед строем вручили пурпурную звезду Альянса третьей степени, но без помпезности и шика. Трагедию никто не захотел выставлять напоказ.

Вести с «фронтов» не радовали, программу обучения сократили до предела, оставив только основы военных дисциплин, что меня несколько огорчало. Благодаря моим «благодетелям», которые привели в эту Галактику, я обладал знаниями в расширенном варианте. Когда данный факт вскрылся, меня, невзирая на молчаливое сопротивление, перевели сразу на выпускной курс. И сейчас я в строю выпускников, которым буквально завтра утром предстоит направиться в действующую часть.

– Выпуск! Поздравляю вас с окончанием учебного заведения и присвоением звания лейтенант!

В ответ раздалось восклицательное междометие, употребляемое в качестве торжествующего восклицания.

– Выпуск! Вольно! Разойдись!…

– Везёт тебе, Павел, – подошёл Горис, – не прошло и года, как лейтенанта получил, в часть направляешься, а нам, ещё минимум полгода, тут сидеть.

– Зря радуешься, – ответил, подошедший Сергей, – он на войну идёт, а сам знаешь, что сейчас там творится.

Друзья, с которыми за последнее время сблизился, стояли молча. Их можно понять. В свои неполные двадцать лет они, считай, и жизни не видели. Юношеский максимализм, геройство. Хотя, надо отдать должное, если бы они не сориентировались, не заблокировались в помещении поста, не включили аппаратуру глушения, постановки помех частот скафандров противника, не подали сигнал бедствия, то и всем остальным тяжко пришлось. Не дождались бы помощи и все погибли. И сейчас они стоят рядом, Горис смотрит с нескрываемой завистью, глядя на погоны, на которых красуются лейтенантские знаки, а Сергей с сочувствием, понимая, что, возможно, больше не увидимся.

Долгих проводов не люблю. Посидели с друзьями, новыми сокурсниками в столовой, поговорили. Обсудили, кому в какую часть пришло назначение, и разошлись. Спать не хотелось. Уселся на лавочке возле входа в расположение, смотря, как туда-сюда снуют курсанты. Сегодня знаменательный день – первый выпуск курса во время войны, и хоть неофициально, но отбой отменили. Кому-то необходимо собрать вещи, кому-то попрощаться, а я так и сидел, смотря на проходивших мимо людей.

– Тебя куда назначили? – вздрогнул от знакомого голоса. Обернулся, и увидел Лину, которая стояла, переминаясь с ноги на ногу, не решаясь присесть рядом.

– Привет, Лина, – ответил, улыбнувшись. Женскую половину первого курса перебазировали на планету задолго до нападения. А с выходом из госпиталя, я, считай, и не виделся ни с ней, ни с остальными первокурсницами, остатки которых раскидали в разные подразделения, а меня сразу в выпускной курс, – бойцом в третий батальон первой армии космодесанта, – ответил, уступая место молодой девушке.

– Бойцом? Ты же лейтенант?!

– В третьем батальоне все офицеры, по крайней мере, так было раньше – до войны.

– Боишься?

– Чего?

– Смерти, – тихо произнесла Лина.

– Не знаю, – подумав, честно признался. Мысли о смерти, даже во время первого боя, меня не посещали, не до размышлений было.

– Мы больше не увидимся?

– Скорее всего, нет, – что скрывать, встретиться с большой долей вероятности нам больше не светит. Меня направляют в действующую часть, а ей необходимо закончить обучение. Пока она закончит Академию, меня, если останусь жив, закинет в такие дали, что думать об этом не хотелось. Так что, шанс оказаться в одной боевой части маловероятен, не говоря о секторе пространства.

– Проводишь меня до кубрика, а то мне пора возвращаться.

– Провожу, – сказал, поднимаясь с места, и вместе с Линой пошёл в сторону жилых помещений…

Дежурный пропустил нас, ничего не спросив, только отдал честь и покосился на парадную форму, на которой красовалась боевая награда.

Стоя у двери в кубрик, я собрался уходить, как Лина взялась за лацкан мундира и затянула меня внутрь. В помещении никого, только приглушённое освещение от искусственного спутника планеты проникает через не зашторенные окна, создавая полумрак.

Объятия…, обжигающий губы поцелуй…, сердце заколотилось, перекачивая кровь. Страсть в геометрической прогрессии овладевала обоими… Тихие стоны гуляли эхом, запертые в полупустом помещении, не вырываясь наружу…

Проснулся рано утром, когда Лина ещё спала, смешно уткнувшись в подушку своим носиком. Через два часа посадка в шаттл и отбытие на крейсер, с последующим перелётом в часть приписки. Будить не стал, в последний раз глянув на её умиротворённое лицо, оделся и вышел из расположения.

***

Сектор Н7-12 опорная база «Касин» первой армии космодесанта Альянса

– Закончить тренировку! Сдать оружие! – скомандовал майор, после очередного прохождения боевой пятёрки полосы препятствий, – сегодня лучше, но всё равно недостаточно чётко взаимодействуете. Лейтенант Кенгирский, почему не использовали газ во время штурма?

– Во время контрштурма корабля использовать нервнопаралитический газ неприемлемо, так как возможны потери среди экипажа и пассажиров! – отрапортовал я, вытерев пот со лба.

Вторую неделю, с момента прибытия в расположение, меня и остальных прибывших с пополнением, гоняют каждый день на тренажёрах, полосе препятствий, оттачивая взаимодействие и слаживая группу. Выявляя слабые и сильные стороны, а также тасуя состав малой штурмовой группы. В этот раз майор доверил мне командовать освобождением условно захваченного корабля. Во время учебного боя, использовал практические знания, а не только теорию, что сказалось на скорости выполнения задания, но майор, всё равно оказался не доволен.

– Согласно инструкции, переборки во время абордажа должны быть опущены и заблокированы. Тем самым, распространение боевого отравляющего вещества[1] не окажет влияние на экипаж и пассажиров.

– Господин, майор. Но БОВ, также не окажет требуемого воздействия и на противника, находящегося в скафандре. Только усложнит выживание, в случае разгерметизации отсеков.

– Понятно. Оценка действий командира Павла Кенгирского – неудовлетворительно… Группа! Равняйсь, смирно! Штурмовой группе присваивается позывной «Шум». Позывной «первый», присваивается и командиром назначается лейтенант Томас Радиссон. Командуйте лейтенант, через пятнадцать минут доложите о присвоенных позывных. Вольно!

– Поздравляю! – тут же раздалось со всех сторон. Я тоже подошёл к темнокожему гиганту под два метра ростом и поздравил его с назначением. Делить, что-либо в то время, когда идёт война смешно. Тем более, мы, все пятеро за эти недели тренировок притёрлись друг к другу, знали слабые, и сильные сторона каждого, понимая с полуслова. Томас, широко улыбаясь, принимал поздравления.

Распределив позывные, новоиспечённый командир, отправился в штаб для фиксации изменений в группе. Мне достался позывной «шум-четыре»…

«Всё. Укомплектование и слаживание прошли. Теперь остаётся ждать приказа», – думал я, засыпая после трудного дня.

***

– Шум-четыре, занять оборону и прикрывать основную группу, – раздалось в шлемофоне. Я молча подал знак, что «принял» и расположился, скрывшись в складках местности.

В составе третьего батальона космодесанта, нашу группу высадили на планете Миррот, открытую совсем недавно, всего два десятка лет назад, в звёздной системе Диктос. Планета кислородосодержащая, пригодная для жизни людей – это, не говоря про добычу полезных ресурсов, возможность развёртывания производственных и ремонтных баз, как на орбите, так и на поверхности планеты, делало её стратегически важным объектом, за которую в жестокой схватке сцепились войска Союза и Альянса.

Сутки назад наш корабль прорвался через связанные боем судна противника, преодолел сопротивление наземных сил противокосмической обороны и сил ПВО[2], произвёл десантирование в намеченном квадрате. Первоначальный приказ звучал: «Подготовить плацдарм для основной волны десанта», но сегодня утром пришёл другой приказ: «Держаться до прихода основных сил». И мы держались, благо во время десантирования спускаемый бот с вооружением и боеприпасами не пострадал. Удручало и вносило свои коррективы только одно – сканеры обнаружения живой силы и техники, как индивидуальные, интегрированные в экипировку, так и более мощные – стационарные, устанавливаемые на транспортные средства – сбоили, выдавая некорректную картину окружающей обстановки.

Я замер, наблюдая, как визуально, так и через тактическую карту, проецируемую на щиток шлема. Необходимости в скафандрах нет, и экипировка составляет планетарное снаряжение. Из-за смены тактической задачи, командование батальона решило провести ряд диверсий на укреплённой территории, занятой противником. Наша пятёрка получила приказ провести разведку сил и укреплений системы ПВО, расположенных неподалёку, но нас заметили раньше, чем успели приблизиться к заданному квадрату. И сейчас за нами, по пятам, следовал противник, численностью превосходящий нашу группу. Почему враг, или как, из-за специфического цвета повседневной формы грязно-ржавого цвета их прозвали – «рыжие», не ударил по нашей позиции беспилотными аппаратами, или не накрыл квадрат массированным огнём, оставалось загадкой. Преследование длилось уже третий час, разделявшее нас расстояние постепенно сокращалось, и меня оставили в заслон, чтобы основная группа смогла оторваться от погони…

Позицию для засады выбрал удачно. Расположился на возвышенности среди каменистой местности, которую обойти затруднительно, а с моей стороны сектору ведения огня ничего не мешает.

Умирать не хотелось. Приказано задержать на полчаса, значит на полчаса, и уходить. Тем более маршрут отхода подготовил, заминировав тропу, по которой пойду. Главное, самому не подорваться.

Показалась первая группа «рыжих» из двух человек, вероятно – дозор. Подпустил ближе. За ними, невдалеке, следует основная группа, как успел подсчитать двенадцать стволов.

«Ну, Паша, начали!» – отдал себе команду, и открыл прицельную стрельбу из автоматической винтовки. Первым выстрелом сразил одного из дозорных, а второй успел спрятаться и залечь в складках местности, но это его не спасло. Третий выстрел настиг и его тушку. Противник рассредоточился, принялся поливать меня огнём, но точное моё расположение враг не засёк, так что смертоносные заряды пролетали мимо, изредка ударяясь рядом, или в импровизированную бойницу, через которую вёл огонь.

Но через минуту поднять голову от земли стало невозможно. Меня засекли и накрыли плотным огнём, благо, что тяжёлое вооружение не использовали, а то одного гранатомётного залпа достаточно для завершения «героической обороны». Из-за укрытия метаю подряд две гранаты и, ползком, ползком… прижимаясь к матушке-земле, меняю позицию. Всё-таки возвышенность даёт свои плюсы при обороне. Только успел отползти на десяток метров, как моё укрытие от мощного взрыва разлетелось в разные стороны, обдав осколками породы и оглушив на несколько секунд.

«Пора уходить», – промелькнула мысль, с которой тут же согласился. Не раскрывая своей позиции, пополз в сторону намеченного пути отступления, осторожно переползая с места на место активировал заряды, заранее упрятанные по пути преследования. Покинув позицию, скрывшись от прямой видимости, поднялся на ноги и побежал, стараясь запутать преследователей. Раздался один взрыв… второй.

Бежать долго не получилось, свернув с маршрута, рухнул на поверхность земли, тяжело дыша. Замаскировался, включив защитные поля и скрывшись от визуального наблюдения за естественным укрытием. Последствие контузии сказывалось. Извлёк аптечку и вколол себе стимуляторы. Дождался, когда подействуют, а пока выжидал, меня нагнали «рыжие», но, не обнаружив своими сканерами, прошли дальше по единственно возможному предполагаемому пути. Я оказался в тылу преследователей.

«Такой шанс упускать нельзя!»

Проверил боезапас – норма, хватит. Выскочил из-за укрытия и автоматическим огнём, практически в упор, уничтожил пятерых, не ожидавших нападения с тылу.

Перекатом ушёл с линии ответного огня, но он оказался неплотным и малоэффективным. Шедшие в арьергарде противники, потеряли визуальный контакт с находящимися в авангарде, а те, в свою очередь, растерялись и стреляли осторожно, наверно, не желая зацепить своих, но выживших «рыжих» в зоне моей видимости не осталось.

«Теперь бегом, в укрытие! Неизвестно сколько ещё их здесь осталось!»

Только успел скрыться, уйдя с тропинки, как сзади раздался взрыв гранаты. Защитное силовое поле приняло на себя часть смертоносных снарядов, но в икроножную мышцу правой ноги вонзился осколок. Обжигающая боль пронзила сознание. Двигаться затруднительно. Падая, отполз, укрывшись за ближайшим валуном. Ходить трудно, нога пылает жаром. Вколол обезболивающее, приготовился встретить противника, устроившись поудобнее. Сбежать, укрыться, раствориться в окружающей местности – не смогу. Скорость передвижения резко упала. Остаётся только принять бой на этой позиции.

Лежу, выжидаю, дышу через раз. Но никого нет, не возвращается к месту боя авангард. Осматриваюсь, и замечаю, что шевелятся кусты справа от меня, как будто кто-то ползёт. До противника далеко, гранатой не докинуть, а из винтовки не попаду – его не видно. Вдали замечаю, что второй противник осторожно пробирается к месту боя. Его я вижу! И могу достать прицельным огнём. Достаю последнюю гранату, кладу рядом. Прицеливаюсь и с первого залпа «срезаю» дальнего, второго «рыжего». Первый, тут же вскакивает и обнаруживает себя, ведя огонь в мою сторону, но не попадает. Ложбинка, в которой укрылся, представляет собой достаточно хорошее укрепление, в которое непросто попасть. Переношу огонь на второго и, наверно, с пятого или шестого выстрела попадаю в него. Тот заваливается сначала на бок, затем на спину. Я жду, не выползаю из укрытия, ожидая появления новых «рыжих». Прошло полчаса – никого.

Переворачиваюсь на спину. Пот заливает лицо, накатывает мандраж – начинается откат от принятых стимуляторов. Заклеив рану на ноге бактерицидным, останавливающим кровь средством – вытираю лицо.

«Надо уходить, оставаться нельзя».

Через силу поднимаюсь и, прихрамывая, сориентировавшись на местности, выдвигаюсь в квадрат, где располагается батальон.

Шёл долго. Часто останавливаясь, отдыхая. Сделав короткий привал – перекусил НЗ[3]. Один раз заблудился, и пришлось возвращаться к развилке. Вышел в необходимый квадрат под вечер, когда солнце медленно сходило с небосвода, уступая своё место черноте звёздного неба. Вдалеке, в тусклом освещении зарева, увидел лесополосу, где под прикрытием крон деревьев в оборудованных укрытиях, расположился батальон.

«Дошёл!» – только успел подумать, как инверсионный след трёх обгоняющих друг друга, летящих с большой скоростью объектов, разорвал небосвод. Яркие вспышки применения термобарических зарядов осветили небо искусственным солнцем.

***

Штаб первой армии Альянса. Линкор «Симбол». Пространство около планеты Миррот. За двое суток до…

– Адмирал! Высадка проходит по плану. Передовые части высадились на планету, заняли плацдарм и перешли к активным боевым действиям, – доложил полковник, стоя по струнке на капитанском мостике перед командующим армией.

– Хорошо. Орбитальная группировка противника, считай, разбита, – задумчиво произнёс адмирал Кастин, смотря на спроецированную карту околопланетного пространства, – сконцентрировать удар в секторах Р7 и Н12, и, готовьте вторую волну десанта.

– Адмирал! Генеральный штаб на связи! – выкрикнул офицер связи.

– Соединяй! – адмирал переключил на себя голосовой вызов. Его лицо мрачнело с каждой секундой, набирая воздух в лёгкие, чтобы ответить, адмирал, как оправдывающийся ребёнок только и смог сказать: – Но, там…, слушаюсь, маршал Виденеев…

– Внимание! Слушай приказ! Отменить высадку второй волны. Флот в полном составе перебрасывается к звёздной системе Диранта, – дрожащим голосом заговорил адмирал, понимая, что приказом, фактически обрекает на смерть тысячи солдат, находящихся в первой волне, ведущих бой с наземной группировкой противника. После ухода орбитального прикрытия, врагу никто не помешает блокировать околопланетное пространство и провести зачистку поверхности планеты, как с использованием орбитальных средств, так и перебросить подкрепление для ведения планетарной операции, – передать соответствующие указания в подразделения! Рассчитать вектор прыжка. Срок выполнения пять минут! – немного подумав, адмирал добавил: – Сбросить на планету обозные капсулы с вооружением, боеприпасами, продовольствием… и, соедините с командиром десанта.

Суть разговора с командиром планетарной группировки, для офицеров, находившихся на капитанском мостике, осталась покрытой тайной. Адмирал ушёл в свою каюту и оттуда вёл разговор. Когда ожидание затянулось, а следовало отдавать приказ на старт в новый сектор, адъютант не выдержал и постучался в каюту адмирала.

– Разрешите войти, господин адмирал.

– Входи, Самир, – по имени обратился адмирал к подчинённому.

– Экипаж ждёт приказа к старту, – доложил адъютант.

Ничего не говоря, адмирал активировал громкую связь, и отдал приказ на старт корабля в новую точку пространства.

По внешнему виду адмирала, адъютант понял, что общение выдалось нелёгким. Командующий армией сидел в кресле, задумчиво смотря в одну точку. Казалось, что он за эти несколько десятков минут постарел на годы. Седина, которую раньше никто не замечал, или не обращал внимания, бросилась в глаза. Не только адмирал, но и офицеры, оставшиеся на капитанском мостике, понимали, что план операции, подготовленный штабом армии, рухнул в одночасье, оставив на произвол судьбы солдат, которым не посчастливилось и они оказались в первой волне десанта.

– Господин, адмирал, – набравшись смелости, вновь заговорил адъютант, – в Генеральном штабе разве не знали о начале операции в системе Диктос? План прошёл все уровни согласования и…

– Знали они всё, – прервал адъютанта адмирал, приводивший себя в порядок, смотрясь в зеркало, – но мы солдаты. И приказ необходимо исполнять. Противник сейчас продвигается в сторону планеты Готарис[4]. Мы ближе всех. Всего два прыжка к намеченному сектору. По выходу из прыжка, нас ждёт бой с превосходящими силами. Нам приказано перехватить врага в системе Диранта, завязать бой и задержать до прихода основных сил… или умереть, – сухо ответил адмирал, делая шаг на выход из каюты.

Адъютант помедлив, пошёл за командующим. Теперь он понимал его состояние. Оно связано не столько с тем, что послал на верную гибель солдат, но, вероятно, именно тех, высадившихся на планете, будет не доставать во время предстоящего сражения, от которого зависит дальнейшая судьба Альянса.

***

Планета Миррот

На второй день, скрываясь от патрулей и следящих аппаратов противника, удалось наткнуться на пещеру, пригодную в качестве укрытия. Продукты из НЗ подошли к концу, благо, что вода в открытых водоёмах имелась в достаточном количестве пригодная для питья без предварительной обработки.

Сняв, замаскировав экипировку под снаряжение противника, совершал единичные вылазки из своего убежища.

В сумерках, делая очередной обход места бывшего дислоцирования батальона, я перестал надеяться, что встречу выживших. Моя задача – трофеи, которые можно использовать для выживания. Силовой защитный жилет пришлось снять – разрядились аккумуляторные батареи, а без него чувствовал себя беззащитным. И ещё нога периодически ныла, «постреливая» болью. Отчего приходилось останавливаться и отдыхать. Осколок я извлёк, но рана заживать не хотела, а лекарства закончились. Удалившись на значительное расстояние от своего убежища, на одном из склонов, обнаружил спускаемый бот со знаками Альянса. Но добраться до него с первого раза не получилось. Пришлось вернуться в пещеру и подготовиться к восхождению.

Опыта скалолазания у меня не было, а если бы и был: ни верёвки, ничего другого из альпинистского снаряжения в наличии нет. Только нож, исправно выдавал постоянную мощность, вырезая в грунте, скале глубокие борозды.

Поднимаясь вверх по вырезанной под ступни породе, шаг за шагом, взобрался на вершину скалы. Высота не более двадцати метров, но провозился с восхождением практически всю ночь. Вскрыв спускаемый бот, с радостью обнаружил в нём запас энергоносителей, продуктов и различного вооружения, необходимого взводу для ведения активных боевых действий в течение не менее суток.

«Вот удача привалила. С этим-то добром, я маленькую диверсионную войну смогу организовать!» – обрадовался, вытирая пот со лба. Оставалась одна нерешённая проблема – как всё ЭТО спустить вниз.

Солнце медленно поднималось на небосклоне. Необходимо срочно в укрытие, но «жаба» с тощим «хомячком» на окраинах сознания, жалобно стояли на задних лапках, своим взглядом умоляя не бросать свалившийся с небес клад.