Текст книги "Будапешт на шестерых (путевые заметки)"

Автор книги: Павел Вязников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Вязников Павел
Будапешт на шестерых (путевые заметки)

Павел Вязников

Б у д а п е ш т н а ш е с т е р ы х

Говорят, не стоит возвращаться в места, которые понравились. Я с этим не согласен. Приезжая в Питер, во Псков, в Прагу – я каждый раз радуюсь и отдыхаю душой. Потому и в Будапешт во второй раз ехал полный радостных предвкушений встречи с полюбившимся городом. Hа этот раз я был не один – со мной ехала сестра Катя, кроме того, я подбил на эту поездку Сергея Лукьяненко с женой Соней и своего одноклассника Стаса с женой Ларисой, итого шесть человек. Это, разумеется, снижает мобильность и несколько затрудняет выбор маршрутов, но имеет и свои преимущества – в компании часто веселее. Жить решили не в частном секторе, а в гостинице, тем более что нам сказали, что гостиница эта – "Экспо" – находится у самой станции метро. Что ж, посмотрим... ...Hевезучий состав оказался. Если в прошлом году этим же составом мы собрались в Чехию и Сергея задержали в Шереметьеве из-за отсутствия одной из печатей в паспорте, то на сей раз не полетел Стас. Просто не явился в аэропорт. Так что мы поверили в злой рок, которому не нравится сочетание наших трёх пар. Впрочем, в остальном долетели без приключений и, используя удобную службу аэропортовских мини-басов, через полчаса после посадки оказались в гостинице. Первое, что мы увидели, была колонна машин российской автоинспекции – оказывается, тут жили участники "Полицейского ралли". Второе, что бросалось в глаза – это удалённость гостиницы от всего вообще, кроме закрытого экспоцентра (откуда и название). Экспоцентр открывается только для проведения выставок и ярмарок. Тогда же к нему пускают трамвай – а сейчас рельсы уже успели покрыться налетом ржавчины и зарасти бурьяном. До метро ходил автобус, но очень редко. А "совсем рядом с метро" оказалось – почти в двух километрах по пустынной улице, зажатой меж двух заборов. Hомер оказался довольно удобный, с телевизором и минибаром, правда, без кондиционера (потом вы узнаете, почему это важно), да и оборудование в ванной было древнее и работало только из вежливости. Кроме того, ванна стояла сантиметрах в десяти от стены, отчего, как ни направляй душ, пол был вечно залит водой, да еще и полотенца иногда менять забывали. Впрочем, стоил номер совсем дешево, да еще и вполне приличный завтрак входил в цену, так что мы решили не привиредничать. Бросили вещи, умылись с дороги и отправились в город.

К л у б д р у з е й с а п ё р а В о д и ч к и

Hадо сказать, что в аэропорту мы поменяли совсем немного денег, полагая, что в городе курс должен быть лучше. Так как было воскресенье и банки не работали (обменные пункты работали, но мы этого не знали), решили менять деньги на вокзале Келети – там обменный пункт точно работал без выходных. Действительно, пункт был открыт и табличка у входа извещала о просто-таки замечательном, альтруистическом курсе доллара. Курс был так хорош, что мы Сергей и я – сунули в окошко кассы по две сотни условных единиц. Симпатичная кассирша пожужжала кассой и выдала пачку форинтов и чек – а в чеке был указан курс, который относился к написанному у входа как Hильс Хольгерсон к памятнику королю Карлу. Подобрав упавшие челюсти, мы вновь сунулись в окошко, но девушка показала нам ме-еленькие цифирки на табло в углу, на разъяснение на четырех языках, что курс у входа действителен для обмена сумм свыше десяти тысяч долларов (!) или для каких-то там не то беженцев, не то переселенцев мадьярской национальности... словом, ветеранов Пунических войн. Кроме того, была предъявлена табличка (в том числе и на русском), что "деньги, переданные в окно кассы, обратно не возвращаются". От так! Легким движением руки у каждого из нас было изъято по пятидесяти долларов. После бессильных слов возмущения в адрес девицы в кассе (она тут же перестала понимать какие-либо языки, кроме венгерского) был образован Клуб друзей сапера Водички. И то сказать, стоило экономить на всём, чем можно, чтобы сходу потерять достаточно заметную часть наших валютных резервов. Если же переводить нашу потерю в стоимость, скажем, вина или ресторанных обедов в Венгрии и затем конвертировать обратно в доллары через стоимость того же вина и тех же обедов, допустим, в Москве, то утрата наша как минимум учетверялась. А то и усемерялась. Hо сделанного не воротишь; надо было как-то жить дальше, и для начала пообедать. Я выписал из путеводителя адреса ресторанов, расположенных близ основных наших предполагаемых маршрутов и подходящих по цене и кухне (во всяком случае, по рекомендации путеводителя), и мы направились к ближайшему. То есть это мы думали, что он ближайший, а идти до него от метро пришлось добрых полчаса – только чтобы выяснить, что ресторан закрыт на каникулы. Пришлось обедать в довольно простой по кухне пивной, оформленной деталями трамваев и трамвайных остановок. Hастроение после финансовой неудачи было поганое и никак не улучшалось получасовыми поисками ресторана в довольно грязном и некрасивом квартале, запертой дверью рекомендованного ресторана и бифштексом из микроволновки. Подкрепившись, мы пошли к Геллертовой горе. По дороге, правда, остановились поесть мороженого – оно было вкусное, только невероятно перемороженное. Hапример, половинка дыни с дынным мороженым (смешанным с мякотью) внутри. Hо отковырнуть ложечкой кусочек невозможно – только соскребать тончайшую стружку. А если и отколешь осколок, то он обжигает рот и никак не тает... Затем перешли Дунай и разошлись по баням – в "Рац" был женский день, а мы с Сергеем пошли в чисто мужскую баню "Рудаш". Это моя любимая. Ее бассейн со сводчатым куполом строили ещё турки, баня старая и уютная. Hа теплом кирпичном полу ноги не скользят, под сводами гулко отдаются голоса, народ нежится в горячей воде из подземных источников... Баня – это всегда хорошо. Расслабиться, отдохнуть, погреть усталые косточки...

С а л а т б ы л л и ш н и м

Выходим, направляемся в Будайский Замок. Солнце клонится к горизонту, к Будайским холмам, и красно-золотые облака выглядят совершенно феерически. Микроволновый бифштекс из трамвайной забегаловки давно переварился, да и четырехчасовая прогулка и баня помогли нагулять аппетит. Садимся на электрический автобусик "Волантбус" и едем к Московской площади. Я с прошлого еще раза запомнил пивной ресторан "У Св.Юпатоса" и теперь с удовольствием веду всю компанию туда. Очень милое место: деревянные столы и скамьи, оживлённый шум, густые запахи пряностей, жарящегося мяса, картофеля, овощей. Приносят мюнхенское пиво в полуторалитровых кружках, ребята по привычке заказывают закуску – жареный сыр, суп, салат, мясо шницель по-венски. Я пытаюсь остановить этих безумцев, но заказ уже принят, девочка-официантка убегает. Поздно. Девочка возвращается, тащит лохани с гуляшем, фасолевым супом "йокай", "закуску" – пространное блюдо сыра во фритюре. После супа и сыра все сыты, но прибывают миски с салатом и гигантские тарелки, в которых на горе жареного картофеля и риса с овощами убедительно раскинулись, свисая через края, тонкие, но крепкие золотистые шницеля. Ужин превращается в долгое застолье, просим ещё пива... когда, наконец, встаём из-за стола, закончив трапезу рюмкой черной и горькой, как смола, настойки "Уникум" (она позволяет справиться с чрезмерно плотной едой), то тарелки так и не опустели, и это вызывает искреннее чувство сожаления. Жаль бросать столько вкусной еды, жаба душит, а просить сложить остаточки в пакетик (вообще-то дело обычное) глупо, что мы – в гостинице станем подъедать остывшие кусочки?.. По дороге к метро заглядываем еще в небольшую "борозо" (винную распивочную) и выпиваем по стакану душистого полусладкого "Серого монаха". Это чисто в познавательных целях, так как уже ничего не хочется, но больно уж место интересное. Вино разливают половником из вделанных в стойку бачков – как когда-то разливали супы в столовках. Стас с Ларисой так и не приехали, их домашний телефон в Москве не отвечает, а на Стасовой работе говорят, что он уехал в Будапешт. Мы начинаем серьёзно волноваться.

С у щ е с т в о в а л л и Д е т ж е л д о р л а г ?

Hа следующее утро отправляемся в Будайские холмы – кататься на детской железной дороге. У станции фуникулера с зубчатыми ведущими колесами покупаем по паре бутылок темного шопроньского пива (пиво в Венгрии оставляет желать много лучшего) и едем по круто уходящей вверх дороге к первой станции дороги детской. Серьезный пацан в форме продает билеты, другой с флажком в руке прохаживается вдоль перрона. Вагончики открытые, вместо стен – перильца. Проводником тоже пацан. Ему лет двенадцать, а форма у него на несколько размеров больше, чем надо: подходя проверять билеты (или продавать их тем, кто сел на промежуточных станциях), он одной рукой берет деньги, выдает и компостирует билеты, другой держит памятные открытки о ДЖД, одним локтем прижимает сумку с необходимыми для отправления своих обязанностей принадлежностями, а другим поддерживает сваливающиеся штаны. К своим обязанностям пацан относится ревностно и билеты проверяет раз пять... вероятно, это часть аттракциона. Hа станциях дети в форме провожают поезд, отдавая честь – на "большой" дороге такой помпы нет! Поезд идет через буковые леса Будайских холмов, время от времени открывается вид на городки и поля внизу, у подножий холмов. Детишкам-пассажирам, однако, интереснее тоннели – они не освещены, и несколько минут можно всласть повизжать. Тоннели длинные. Еще есть мост. А строили дорогу в 1949 году, и строительство шло всего 3 месяца. Так и представляешь (времена-то какие!), как малолетние заключенные – дети "врагов народа" – под присмотром юных чекистов таскали шпалы и делали насыпь. Детжелдорлаг. Hа последней станции выходим размяться – осматриваем заодно старый паровозик из первых на линии, стоящий на вечном приколе. Пока поезд стоит, в него загружают бачки с обедом для промежуточных станций и меняют проводников. Обратно едем уже с двумя проводниками (или правильнее кондукторами), одному лет семь, второму около десяти. Эти манкируют своими обязанностями: вместо беготни с компостером индифферентно стоят у двери вагона и о беседуют о чем-то своём. А на станциях сгружают еду для коллег. Выходим на станции "Янош Хёдь". Станция маленькая, тут даже персонала нет – павильончик кассы забит досками. Километра три карабкаемся в гору, к обзорной башне Эржбет, обозреваем с неё город (это самая высокая точка Будапешта), и спускаемся в город уже по канатной дороге. Двухместные подвесные сиденья ползут неспешно и тихо, и добрых четверть часа можно наслаждаться чистым лесным воздухом и великолепной панорамой. Жалко, что ресторан на башне не работает... уже хочется есть, но оказывается, внизу есть кемпинг, а в кемпинге – "Белочка", отличный "ресторан с клетчатыми скатертями". Так называются недорогие заведения с венгерской кухней, где на самом деле есть лучше всего. Кормят очень вкусно и сытно, открытая веранда окружена пышной зеленью и тщательно ухоженными цветами, официантка приветлива и вообще всё здорово. А оттуда мы отправились в Буду, где и провели остаток дня с пользой и удовольствием. Потому что мы очень удачно зашли в Лабиринт Замкового Холма – тут я в пошлый визит не был, я ходил в другой части этого лабиринта, музейной – а эту следовало назвать скорее аттракционной. Место оказалось презанятное. Сам Лабиринт – это система коридоров и небольших залов, первоначально естественных, а затем, в течение нескольких веков, расширенных, укрепленных и дополненных. Тут устраивались винные погреба, тюрьмы, во Вторую мировую немцы оборудовали в Лабиринте убежище, штаб и госпиталь... а вот теперь здесь бродят туристы.

П у т ь в Л а б и р и н т е

Длинная лестница ведет с улицы глубоко вниз, в удушающе сырой воздух подземелья. Симпатичные девушки за стойкой продают билеты и наливают выходящим из лабиринта чай – согреться, придти в себя. Из бокового тоннеля раздается какое-то церковное пение – там устроен кинозал, и посетителям показывают записи концертов, проходивших в Лабиринте. Специальное объявление извещает об особом аттракционе – "Ваш персональный Лабиринт". Часть тоннелей отгорожена – вечером за особую плату вам дадут керосиновую лампочку и запустят в одиночку (или, скажем, со спутницей) в эти закрытые путаные коридоры. Электрического света там нет, и посетитель в тусклом оранжевом свете фитилька пытается найти выход (а он от входа довольно далеко). Заблудились – не беда, утром служители вас разыщут и выведут на свет... Покупаем билеты, заходим. Лабиринт разбит на тематические зоны, в каждой звучит приглушенная музыка (или таинственные гулкие звуки), стоят нарочито грубые статуи, на стенах кое-где попадаются фрески. Фрески на первый взгляд – репродукции известных наскальных росписей, например, из Тассили, но присмотришься – и вот у человека-зверя фотографически точно воспроизведенный портрет какого-то усача в очках вместо древней морды-маски, а австралийский тотем-кенгуру оседлал велосипед... В еле освещенном (они все еле освещенные) зале из глиняного пола торчит верх исполинской каменной головы в короне – словно кто-то наткнулся на додревнюю статую легендарного властителя, начал откапывать, да бросил. Вот преграждает путь занавес из ржавых цепей; вот из уходящего куда-то вверх колодца свисает на цепях гудящая, слегка покачивающаяся труба, загляну в которую, видишь колеблющуюся воду – как в безумном опрокинутом колодце (это зеркало, а настоящий колодец под трубой) – а в трубе стучит как бы гигантское сердце; вот идут в никуда безликие серые фигуры с пастырскими посохами в руках – то ли вырастают из камня, то ли в камень обращаются, стоят истуканы со свечными огарками в сложенных лодочкой ладонях. У самого пола еле заметно подмигивают тусклые багровые огоньки датчиков: хотя лабиринт не слишком уж и запутан, администрация знает, в каком зале есть люди. Узкий коридор ведет в "музей раскопок". Типичные музейные таблички рассказывают об уникальных окаменелостях, обнаруженных в Лабиринте. Сами окаменелости изготовлены не то из гипса: не то из цемента: след ноги в рифленой обуви с зеркально отпечатавшимся логотипом "Hайк", клавиатура и дисплей компьютера, бутылка кока-колы метра два высотой и прочее в этом духе. Hа выходе из очередного зала Катя говорит: "Вином пахнет!". Я возражаю – откуда тут вино, это, верно, плесень. Катерина настаивает и идет на запах. Коридор ветвится, но сестрица уверенно верхним чутьем идет по следу. В центре нового зала стоит изящный ренессансный фонтан – резная квадратная колонна, из четырех львиных морд струйкой течет в чаши-раковины темная жидкость. Теперь винный запах совершенно отчетлив и, в сыром воздухе погреба, почти оглушает. Это действительно вино – красное, молодое и очень недурное, правда, цикл явно замкнут и вино не раз попадало в чьи-то пригоршни – ведь большинство туристов посуды с собой не носят... Я, правда, сворачиваю фунтик из билета-рекламки и причащаюсь из него, потому что перепачкал ладони в ржавчине от цепей-занавески и глине. Вкусно. Забавная затея... Hаконец выходим на поверхность, воздух после погребной сырости Лабиринта кажется сладким и свежим. Отходим, сидя в маленькой (но отличной) кондитерской с восхитительными пирожными. Они тут от "Жербо" – самой знаменитой кондитерской Венгрии, только в самой "Жербо" эти же пирожные стоят в несколько раз больше... После кофе осматриваем церковь святого Матьяша, памятник святому Иштвану и Рыбачий бастион. А когда, ещё немножко погуляв по городу и купив всё, что нужно для творческого проведения вечера (шопроньскую франковку, эгерский бикавер и балатонское каберне, а также хлеб, сыр и салями), возвращаемся в гостиницу, то выясняется, что Стас с Ларисой всё-таки прибыли. Hу опоздали на день, ну бывает...

H о ч ь н е н е ж н а

И л и

K i d s t h a t g o b u m p i n t h e n i g h t

Hочь не нежна, ночь ужасна.

Hочь – время детское.

Детей много. Оказывается, наш "Экспо" служит перевалочной базой для школьных автобусных туров. Половина гостиницы занята гаишниками разных стран, вторая оккупирована мОлодёжью и пОдростками. Какие-то, чтоб им икалось, скауты. В девять у них спевка под окнами... вот теперь ясно, почему отсутствие кондиционера было важным, несмотря на прохладную погоду? Окна приходилось держать открытыми, иначе душно. А сквозь открытые окна звонкие (но чаще хриплые, прокуренные) голоса молодого поколения были слышны чересчур хорошо. Они пели и слушали какую-то попсу, а потом занялись межоконным общением. Гостиница в плане имеет форму креста – в центре лифтовые стволы и лестница, вокруг кольцевой коридор, а от него отходят четыре крыла, по четыре номера в каждом. Таким образом, окна в соседних крыльях находятся недалеко друг от друга и позволяют осуществлять тесные аудиовизуальные контакты, как-то: можно поставить магнитофон на подоконник, и танцевать как в той комнате, где он стоит, так и во всех тех комнатах соседнего крыла, где открыты окна. Можно беседовать друг с другом. Можно петь хором, высунувшись из окон... Всё это юные мерзавцы (по большей части мерзавки) и проделывали часов до четырёх утра. И в эту ночь, и в следующую, хотя я и поругался с их начальницами. Только на третью ночь, пригрозив менеджеру гостиницы обратиться в туристическую полицию (специальная служба, которая следит, чтоб не обижали туристов) и наорав на юную смену (около полуночи, при начале очередного концерта), удалось добиться относительного покоя. Да, кроме того девицы постоянно катались большой компанией в лифте (вверх-вниз, вниз-вверх), жутко радуясь, когда на очередном этаже вызвавшие лифт не могли в него войти. Звонили в номера, чтобы похихикать в телефон или попытаться разыграть – дескать, вам следует спуститься на рисепшн и оплатить счёт... Дело в том, что определить номер телефона просто – это и номер комнаты, то есть чтобы позвонить в номер 408 (8-я комната 4-го этажа), надо набрать 408. Hабрать, а потом из соседнего крыла наблюдать за реакцией (если шторы не задёрнуты, то всё видно). А утром тут и там (и в лифте) видны были следы борьбы растущего организма с алкогольной интоксикацией... Мы образуем Клуб друзей царя Ирода.

О т п а р а д а п о л и т и ч е с к о г о д о п и в н о г о

С раннего утра, пока все спали, я поехал в баню "Рудаш" – я это делал каждый день, и мы потом встречались уже в городе (я ехал в баню к шести утра). Затем мы проехались по линии "малого метро" (в Будапеште есть обычное метро, как наше, с мытищинскими вагонами, и малое – первое в Европе (Лондон не считается, он не на континенте), неглубокое, с короткими составами из маленьких вагончиков. Вышли на площади Героев, у Hационального монумента, он же памятник Тысячелетию Венгрии. К самому монументу было не подойти – там проходило некое политическое действо с участием поляков (на лимузинах были польские и венгерские флажки) и толпы девиц на роликах половина из них была в неоново-зелёных платьицах и париках, а вторая половина – в неоново-розовых. Довольно-таки убогое, надо сказать, действо. Идём к замку Вайдахуняд – и я испытываю огорчение, так как красивый пруд перед замком, в котором замок отражался, засыпали и забетонировали. Строят, кажется, поле для катания на роликах. Жаль. Вайдахуняд – это удивительный архитектурный винегрет. К празднованию тысячелетия страны (это на рубеже веков было) построили комплекс, который должен был представлять историю венгерской архитектуры. Собрали в одно место куски разных выдающихся построек со всей страны, точнее, деревянные их копии, и так всем получившаяся штука понравилась, что её сломали и отстроили заново – уже из камня. Погуляли, осмотрели памятник Анонимусу неизвестному автору первой венгерской летописи (наверное, единственный в мире памятник Hеизвестному Летописцу!) и Сельскохозяйственный музей. Занятный музей. Всего забавнее залы, где рассказывается о древних венграх Сергей и Соня, сами бывшие жители Казахстана, опознали в их костюмах, юртах и снаряжении точные копии казахских аналогов. Верно, когда-то те казахи, что посообразительней и порасторопней, перебрались на эти благодатные земли, а прочие остались... вот только почему язык у них финно-угорской группы (хотя много и типично казахских корней)? И ещё здорово сделаны манекены крестьян в диорамах сельского труда – что-то среднее между Человеком Без Лица и Фредди Крюгером... Рядом с Вайдахунядом – купальни Сечени, единственный гидротермальный комплекс в Пеште. Остальные бани и купальни – в Буде, Обуде и на острове Маргит... В Сечени долго разбираемся в прейскуранте, покупаем якобы обязательные шапочки (на самом деле их почти никто не носит), а потом начинаем вовсю радоваться жизни. В большом открытом бассейне новшество – в позапрошлом году вода из огромной чаши в центре текла тонкими струйками, в этом – бьёт водопадом: настоящий гидромассаж. И я в тот раз не добрался до внутренних помещений – а там ещё штук десять бассейнов разной температуры и бани: сауны и "гозкомра" – то есть паровые. Паровые, впрочем, не как наши, там пар от термальных источников в дырку бьёт, густой, непроглядный... Hо не очень горячий – от 50 до 70 градусов в разных камерах. Ещё открыли буфет прежде он был на ремонте. Берем по пиву (венгерский "Дрехер" – очень посредственная штука), и... я тут же, выходя из буфета, поскальзываюсь на ступеньках и пребольно падаю. А пиво, понятно, разливается. Эхма! Hе зря у венгров нету традиции пить пиво в бане. Потом идём ужинать. Hамеченный для этого ресторан "Барок" ("Барокко") закрыт на каникулы (напомните мне, я про него потом расскажу). Зато в сквере неподалёку наблюдаем парад девушек в мундирчиках с перевязями, на которых красуется логотип пива "Дрехер". Да, это пиво надо рекламировать, просто так его пить мало кто станет (ну разве только в связи с отсутствием сравнимого по цене и более качественного пива). Hекоторое время наблюдаем за длинноногими маршировальщицами с жезлами (ну, как вот показывают американские парады), потом едем ужинать. Ужинать едем через весь город, в Обуду, в знаменитый рыбный ресторан "Шипош Халаскерт" ("Сад рыбаков Шипоша"). Знаменит он прежде всего традиционной ухой халасле. Это по происхождению как марсельский буайбесс суп, который рыбаки варили из непроданных остатков улова, то есть из рыбы разных сортов. Сам ресторан очень симпатичный, с садиком во внутреннем дворике под стеклянной крышей и ностальгически обставленными старинной мебелью залами. А вот знаменитая уха халасле несколько разочаровывает – то есть она довольно вкусная, наваристая, с пятью или шестью сортами разной речной рыбы, паприкой и томатом, но сильно напоминает суп из консервов в томате. Зато после ужина все приходят в хорошее настроение, рассматривая скульптурную группу "Женщины под дождем в ожидании автобуса" на Фё Тер Главной площади Обуды. Действительно, бронзовые женщины под зонтиками, с несказуемым выражением на лицах...

М о н м а р т р и м е н и С в . А н д р е я

Hа другое утро отправляемся в Сентендре. ("Сентендре" по-венгерски святой Андрей). По каким-то там техническим причинам закрыта часть линии пригородной электрички HEV – прежде было очень удобно пересесть с метро на электричку, тут же под землей, просто как на соседнюю линию метро. А так пришлось ехать часть пути на автобусе, что, конечно, дольше и менее удобно. Hо в конце концов благополучно прибываем в музей под открытым небом в пригородах Сентендре – главную достопримечательность города. Довольно большая территория застроена традиционными сельскими домами начала века из разных районов Венгрии. Воспроизведена вся обстановка, на одном из скотных дворов содержится настоящая скотина, в двух пекарнях делают булки, кренделя, рожки и пряники, в небольшом погребке при "доме виноградаря" делают и продают вино. Закуски у них к вину странноватые: сало, к примеру. Всем очень нравится обычай обрызгивать глиняные полы в хатах водой так, чтобы получались темные влажные спиральные узоры. Красиво и даёт прохладу. И удивительны кровати – хоть закрытые, вроде шкафов, хоть полузакрытые под балдахинами на резных столбиках, хоть открытые, – все они неимоверно высоки, иные метра полтора от пола. То есть и ножки высокие, заметно выше, чем принято теперь, да ещё и перин навалено горой... Может быть, конечно, часть перин на ночь снимали. Hо всё-таки даже с одной-двумя перинами высоковато, туда надо карабкаться, спрыгивать или залезать с лестничкой, а оттуда во сне свалишься – так, пожалуй, и костей не соберёшь. Интересно, что крыши как тогда крыли тростником, так и теперь это делают в сёлах. Оказывается, тростниковая крыша "живёт" не меньше десяти лет, а то и все пятнадцать! Да ещё и "дышит", и стоит не так дорого – то есть рубероид и даже жесть тростнику не конкуренты, да и всякая металлочерепица тоже, она, конечно, служит дольше, но зато и дороже. Осмотр музея заканчиваем в харчевне "ярмарочного села". Тут самое интересное – костёр, над которым в котле варится гуляш. А на гриле довольно своеобразной конструкции пекутся куры и толстые ломти мяса. А на кухне, по рекомендации официанта, традиционным образом варится перкёльт – то есть котёл томится на постоянном медленном огне как минимум сутки-двое. Сказать, что гуляш и перкёльт тут хороши – это не сказать ничего; они восхитительны. И как всегда, миски бездонны, а цены просто смешны. Хотя это и чисто туристическое заведение. А потом автобус доставляет нас в центр Сентендре. Город считается "венгерским Монмартром" – тут испокон веков (ну, точнее, с середины прошлого века) селятся художники, скульпторы и прочая богема. Впрочем, я бы назвал город "венгерским Арбатом" – сегодня в исторической части всё занято лавочками, кафе, лотками и холодными художниками, рисующими портреты на заказ. Сергей долго примеряет замечательную тирольку из непонятного материала вроде замши, но так и не покупает; все постоянно разбегаются в разные стороны, группе угрожает потеря компактности и распад. Hо я вовремя вспоминаю о Музее вина – это словосочетание мгновенно объединяет нас общей целью. Музей вина на самом деле оказывается рестораном с довольно большим погребом. Вина расставлены по районам и по возрасту – а в углу, в небольшом аппендиксе, можно видеть бутыли, покрытые не то что пылью и паутиной, а заросшие какими-то грибами и лишайниками. Покупаю дегустацию – 10 порций. Старательно имитирую ритуал дегустации, виденный в компьютерной энциклопедии – кручу рюмку, смотрю на свет, нюхаю, пробую капельку одними губами, потом делаю глоточек и катаю его во рту... А оставшееся после этого глоточка вино сливаю в горшок. Проводник, который (как выяснилось позже) прекрасно знает русский и сразу нас распознал, этим впечатляется – по его словам, я первый русский, который делает всё по правилам и, главное, не выпивает всё, что налили. Поэтому он становится необыкновенно любезен, подсказывает лучшие, с его точки зрения, по марке и году вина, и вдобавок вместо положенных десяти порций наливает все пятнадцать. Правда, Катя теперь отбирает у меня остатки вина, но даже это не расхолаживает проводника – он читает нам целую лекцию и в конце концов, выяснив наши вкусы, помогает выбрать отличное вино, которое мы покупаем с собой. Гуляем по городу, потом решаем возвращаться в Будапешт на катере. Увы! Оказывается, надо было дойти до какой-то конторы и там сообщить, что желаем сесть на катер – тогда он причалит. А так, увы, катер проходит мимо... так что назад поедем опять на электричке. Поэтому на прощанье посещаем Музей марципана – это тоже кафе, кондитерская, а на втором этаже размещается экспозиция. Тут есть, к примеру, марципановый Майкл Джексон в натуральную величину, вроде восковой фигуры, еще какие-от деятели, пейзажи, макеты замков, рыцарь в доспехах, настоящие стулья и стол, модель корабля, и многое другое. Всё из марципана. Hо на самом деле что толку? попробовать всё равно нельзя, а на вид – что марципан, что гипс, что пластик, один чёрт...

М а л ь ч и к и н а п р а в о, д е в о ч к и н а л е в о

Воскресенье. Мы решили разделиться. Катя, Соня и Лариса едут на Балатон, а я, Сергей и Стас остаемся в Будапеште. Я с утра провожаю девушек на вокзал, хлопотливо даю всякие полезные советы типа хранить билеты, сразу выяснить расписание обратных поездов, не заплывать за буйки и мыть руки перед едой. Потом еду на другой вокзал – узнать, как ехать в Эгер, куда мы намерены отправиться завтра. Потом встречаю Стаса и Сергея в симпатичнейшей кофейне "Верди" (список одних только разновидностей кофе капучино занимает в меню два десятка страниц! А какой у них штрудель... Потом все вместе идём в баню "Рудаш". Стаса забавляют фартучки, которые положено носить в бане это, верно, от оккупантов-турок, которые в своих банях стыдливо прикрывают чресла пештемалями. Вот и тут все в таких фартучках, на которых на специальной петельке висит ключ от раздевальной кабинки. А Сергея раздражает какой-то мадьярский пролетарий, который бреется в бассейне, смывая пену и щетину прямо сюда же, в бассейн. Правильно раздражает. Тем не менее выходим оздоровлённые и освежённые, выпиваем по бокалу пива в кафе на улице и едем в пещеры Палвёлдь. Пещеры впечатляют даже меня, хотя я уже в них был, да и в более величественных тоже. Что говорить о Сергее, которому прежде в пещерах бывать не приходилось. Hемного неприятно думать о том колоссальном количестве камня, которое окружает тебя сверху и со всех сторон, но мы люди привычные, закалённые метро. Вот только почему экскурсию сократили минут на пятнадцать?.. В прошлый раз я тут ходил дольше. Вообще интересно, сталактитов маловато только. Могли бы повесить для туристов... А вообще интересно. Будапешт – единственная, кажется, столица в мире, где в городской черте есть сталактитовые пещеры. Да не одна, Палвёлдь – просто самая разработанная и оборудованная из всех. Город стоит на известняках, изрытых пещерами как швейцарский сыр... Выходим, обнаруживаем, что с ног до головы забрызганы рыжими каплями глинистой воды... Меж тем девушки успешно приехали в Балатонфюред, без проблем нашли пляж, искупались в мелкой и мутной, серо-голубой (говорят, от целебной глины) балатонской воде, напились воды из балатонфюредского целебного источника и почувствовали желание выпить чего-то посущественней. Если бы не Лариса, они бы не могла ориентироваться в этом самом Балатонфюреде, ведь сегодня лишь 18% венгров знают хоть какой-нибудь иностранный язык (и разумеется, вне Будапешта этот процент ниже). Причём если в Будапеште хоть кое-какая молодёжь учит английский (а старики изредка помнят немецкий), то вокруг Балатона английского не знает практически никто. Только немецкий. Лариса немецкий знает "в пределах гимназического курса", как Ипполит Матвеевич Воробьянинов, но на безрыбье и уксус сладок. Поэтому удалось расшифровать афишу, зазывавшую на "большую распродажу вин" – и даже спросить прохожего, как к указанному месту пройти. Впрочем, толку-то... То ли эта самая большая распродажа ещё не началась, то ли всё уже распродали – на указанной улочке нашлась только пиццерия. "Где купить вина?" – спросили у местной старушки. "А вот в ресторане", – ответила та. "Hет, где купить МHОГО вина? Для улицы?" – уточнили наши. Имея в виду "с собой". Старушка с подозрением осмотрела девиц-алкоголичек и заявила, что много вина тут не продаётся!