Текст книги "Резчик. Часть четвертая (СИ)"

Автор книги: Павел Шек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Конечно. Прошу за мной.

Комнату для уединенной трапезы от зала отделяла бархатная занавеска. Стоило войти, как звук зала стал тише, оставшись на самой границе слышимости. По привычке проверил помещение и не нашел ничего подозрительного, кроме заклинания тишины и малой сферы тепла. Скатерть на столе темно-кремового цвета. Три свечи в центре стола, которые первым делом зажег управляющий. Я пододвинул стул для графини, сев напротив. Илина осталась стоять у занавески.

– Обед, легкий полдник? – спросил управляющий. – Если вы впервые у нас, могу порекомендовать рагу из молодого барашка с острыми южными специями.

– Неси, – согласился я. – И вина...

– Горцо, не менее двадцати лет выдержки, – вставила графиня, а глазки у нее заблестели.

– Сию секунду, – управляющий коротко кивнул и поспешил выполнять заказ.

– Когда долго живешь на окраине Империи, постепенно отвыкаешь от всего того, что здесь кажется обыденностью, – сказала графиня. – Особенно, когда легионы наползают на очередное княжество. Мой личный рекорд – один год и семь месяцев жизни в палатке, – она рассмеялась. – Я ведь родилась в Витории, а чувство такое, словно попала в другой и совершенно незнакомый мир.

– К хорошему быстро привыкаешь. Месяц, два и будете думать, что никогда не уезжали.

– Это вряд ли, – она улыбнулась. – Война оставила свои отпечатки, как на наших телах, так и на душах. Хоть последние семь лет я и не принимала активного участия в сражениях. Служила казначеем в Птицах, то есть в шестнадцатом легионе, – пояснила она.

– Через два дня я вернусь к занятиям в академии. Успеем ли создать... как вы сказали?

– Ученический цех. Как только вам будет вручен диплом полноценного мага, нужно будет просто сменить вывеску. Успеем и за один день. Можете спокойно учиться и не о чем не волнуйтесь.

–

Нисколько не заблуждался, что с объединением целителей предстоит много работы и головной боли. Даже учитывая, что помогали мне и бывшие военные целители, и кто-то от огненных магов. Настолько высокопоставленный, приближенный к Совету магов и к Императору, что любые вопросы решались на раз. Только узнать его имя не получилось. Все кто был с ним связан, юлили и уходили от ответа как могли. Решив, что лучше один раз потратить время и сделать все основательно, в ущерб учебе выделил неделю на этот вопрос.

Пришлось просить Бристл, через род Блэс найти толкового управляющего. Затем при помощи барона Эрьяна Тенца был составлен устав объединения. Я показывал его Рикарде Адан, более подкованной в таких вопросах, но ни она, ни тем более я, ничего подозрительного не нашли. Кстати, тогда я и узнал, чем же занимался барон Тэнц и почему имел такое влияние на боевых магов. Оказывается, занимал он должность казначея и вот-вот готовился стать главной объединения боевых магов. Предыдущий глава со своими обязанностями уже не справлялся по причине прогрессирующей болезни.

Говоря об огненных магах, то раскол в их гильдии разительно отличался от того, что намечался у меня с целителями. Боевые маги не принимали в свои ряды тех, кто не отслужил в имперском легионе положенный срок. А таких было много. В том числе верхушка аристократии, герцоги и богатые бароны. Плюс те, кто не хотел или боялся убивать себя магической практикой. Вот и получалось, что власти у огненных магов было много, а реальной силы – мало. Боевые маги, в свою очередь, представляли огромную силу и владели большей частью земель Империи. Особенно вдоль ее быстро растущих границ. Поэтому, и тем и другим приходилось считаться друг с другом, идти на компромиссы, договариваться.

Если капнуть глубже, то борьба и интриги среди огненных магов шла нешуточная. Как между новой аристократией и старой. Первые были многочисленны, вторые держали в руках власть. Свидетелем такой борьбы стала столица в ночь, когда два легиона чуть не взяли ее штурмом.

Чтобы объединение официально заработало, нужно было придумать для него название. В канцелярии я брякнул что-то, особо не задумываясь. Так и записали: – "Лавка Га'хья". Данная идиома с языка асверов на общий не переводилось, но к целителям имела непосредственное отношение. Каждый раз, когда рогатые слышали это название, то невольно улыбались.

К концу недели лавка уже принимала первых клиентов. В тот же вечер ко мне в гости зашли представители гильдии ростовщиков. Два богато одетых типа неприятной наружности. Предложили хранить у них деньги. Наглые и бесцеремонные, как будто делали большое одолжение. Послал, не дослушав.

– Берси, – Александра толкнула меня локтем в бок. – Может оставишь в покое эти бумаги хоть сегодня?

– А? – я оторвался от отчета, поднимая на нее взгляд. – Да..., ты права, – я убрал подшитую стопку листов в сумку. – Устал. Читаю и ничего понять не могу... Какая у нас лекция следующая?

– Вот, я про это и говорю, – она накрыла мою ладонь своей. – Последняя закончилась минут десять назад.

Я удивленно оглядел пустую аудиторию. Вроде же только что закончился обеденный перерыв.

– Ты хоть слышал, что говорил магистр Лагос? – недовольно спросила она. – Понятно...

– Алекс, не сердись. Обещаю, что сегодня последний день, когда я этим занимаюсь.

– Обещаешь? – недоверчиво прищурилась она.

– Слово. Все равно разобраться в этой писанине не получается. И слова все знакомые, а в осмысленные предложения не строятся.

– Это твоя "лавка", – она вздохнула. – Ладно, забыли. Со следующей недели начинаются экзамены. А у тебя отчет о практике не готов. Про который напоминал магистр Лагос. И он сказал, что без него тебя на следующий курс не переведут, независимо, сколько у тебя свободных баллов. Сам же подписался на эту практику.

– Он... почти готов.

– Да ну? По глазам ведь вижу, что врешь.

– А что такого? Ну, сдам его чуть позже. Я узнавал, это не критично.

– Тогда тебя оставят на дополнительные занятия летом. Лишат каникул, понимаешь?

– Это плохо? – не понял, к чему она клонит.

– Ты вошел в нашу семью, и мы с Бристл хотели, чтобы ты провел лето в родовом поместье Блэс. И если ты не забыл, о чем просил меня, то это важно, – припечатала она.

– Значит, отчет будет готов, – сказал я со всей серьезностью.

– Хочешь, я тебе помогу? У Грэс их целая гора. Можно подобрать подходящий.

– Спасибо за помощь, но я справлюсь. Мне сейчас надо в лавку, потом к асверам, – я печально вздохнул. – И предупредить Брис, что останусь там до утра. Прости, понимаю, что давно не был у вас с Грэсией в гостях. Обязательно это исправлю в ближайшее время.

– Приходи, – она улыбнулась. – Грэс шутит, что выделит тебе кровать, чтобы ты смог нормально выспаться.

– Пойдем, я тебя провожу, – ответно улыбнулся я.

Занятия закончились, но студенты не спешили расходиться по домам. В преддверии экзаменов многие наседали на старших преподавателях, договариваясь о дополнительных занятиях. Кто-то штудировал книги в свободных лекционных залах, кто-то занимал очередь в лабораторию. Мало у кого было столько магической практики, как у меня за последнее время.

Я обратил внимание, что на нас косились. Причем бросали очень даже неприятные взгляды. Не то, чтобы злобные, а скорее презрительные. Кривили губы, хмурились, всем видом пытались показать, что им неприятно находиться с нами в одном коридоре.

– Чего это они? – тихо спросил я у Алекс.

– Кто?

– Да все они, студенты. Лица такие страшные делают?

– Заметил, наконец? – хмыкнула она. – Если бы я не знала тебя, то решила бы, что ты специально идешь на конфронтацию с гильдией Целителей. Хочешь ее расколоть и поссорить с огненными магами.

– Не слишком ли круто, для одного студента? Поссорить две крупнейшие гильдии Империи, – я даже рассмеялся.

– По словам Грэссии, они бы договорились, если бы не ты.

– У огненных просто не осталось бы выбора. Либо умирать в муках, либо идти на поклон к целителям. Последние, вообще, могут устанавливать цену на чистку каналов с потолка. Руководствуясь только собственной жадностью.

Дальше разговор свернул на тему экзаменов. Почти половина предметов у меня была сдана заочно, поэтому пару дней для отчета по практике есть.

Распрощавшись с Алекс я направился в лавку. Из-за наплыва клиентов работала она до позднего вечера. На первом этаже дополнительно установили несколько кресел и пару круглых столиков. Ожидая своей очереди, посетители могли выпить чаю со сладкими булочками или пирожными. Эта идея пришла в голову одной из целительниц. Они же договорились с соседней пекарней на доставку сладостей.

– Барон, – первой меня заметила упитанная дама лет сорока.

– Добрый вечер Риза, – поздоровался я, скидывая плащ и цепляя его на крючок у двери.

– Проходите, проходите, – захлопотала она. – Не замерзли? Ветер сегодня холодный. Может, горячего чаю?

– Спасибо, не стоит. Я ненадолго.

– Жаль. Если передумаете, дайте мне знать. Ах, да, вас искала Клара. Она сейчас в кабинете с клиентом. Пожалуйста, дождитесь ее.

– Хорошо. А где Андрес? – спросил я, имея в виду управляющего.

– Был до обеда и уехал за артефактом.

В воздухе почти физически чувствовался запах грязи, вычищаемый из каналов магов. Словно запах прогорклого масла для ламп. Что-то на грани чувств, но от этого начинает першить в горле и появляется неприятная горечь на языке. Все-таки целители третьей категории для подобной работы не подходят. Точнее не могут полностью за собой "прибраться". Я говорил с Матео и он обещал подумать над проблемой. Сказал, что ему надо полистать какой-то справочник. И если у него ничего не получится, от услуг слабых целителей придется отказаться.

Поднявшись на второй этаж, я вошел в один из кабинетов. Графиня Клара Тим, как раз чистила каналы у незнакомого мага. Причем "нагар" на нити, выходящей из его спины, был таким черным, что не рассеивался, даже проходя сквозь маленький огонек белого пламени. Я подошел, создавая заклинание белой свечи. Плотность огня у нее была выше, но и сил требовала на порядок больше. Зато любую грязь стирала без остатка.

– Это заклинание подойдет лучше, – тихо сказал я. Чувствуя, что процесс длиться медленно, а сил на поддержание свечи требовалось много, я добавил: – Я перехвачу контроль.

Клара кивнула, отходя в сторону. Процесс пошел быстрей и уже через десять минут мы отпустили довольного мага. Если к моему приходу выглядел он хмурым, то под конец процедуры даже улыбался.

– Госпожа Тим, вы искали меня? – спросил я, когда маг ушел. Начал вливать силы в заклинание свечи. – Давайте поднимемся наверх. Огонек будет гореть еще минут пять. Чуть-чуть почистим воздух в помещении.

– Давайте, – вздохнув, согласилась она. Видно, что недовольна проделанной работой. То самое чувство, когда стараешься изо всех сил, но ничего не выходит.

Одну из спален на втором этаже успели переделать в рабочий кабинет для управляющего. Я прошел к столу, бросил косой взгляд на недописанный отчет, аккуратно сложенный с краю.

– Георг Морр, лучший артефактор в Империи, – начал я, догадываясь, о чем хотела поговорить графиня. – Когда я с ним говорил, он с большой уверенностью говорил, что помоет. Разве что придется потратиться на кристаллы.

– И на сам артефакт, который обойдется в пару тысяч, – закончила она, протягивая мне несколько листков. – Отчет о состоянии дел в лавке Гахия.

– Га'хья, – поправил я, скривившись от слова "отчет".

– Вы так и не сказали, что значит это слово.

– На нашем языке – ничего, – я бегло прочитал первые несколько строчек из отчета. Удивленно приподнял брови и, обогнув стол, уселся в кресло. Внимательно прочитал три листа и небольшую сводную таблицу в конце. – Графиня, вы упоминали, что служили казначеем в легионе?

– Именно так. Легат Клето любил порядок и не любил штабных крыс, строчивших отчеты в сотню листов. Так же спешу сказать, что справлюсь с этой работой лучше господина Андреса, если вы хотите назначить меня его помощницей. Судя по всему, он никогда не работал с магами, и его познания в этом вопросе ничтожно малы.

Именно помощницей я и хотел ее назначить. Потому что в трех листах она расписала все то, что я хотел знать о работе лавки. А в итоговой таблице она просто свела расход и приход денег, отняв от прихода гонорар целителей.

– Я не асвер-полудемон и мысли не читаю, – сказала она, как раз прочитав две мои мысли подряд. – Просто у вас на лице все это написано. Причем крупными буквами.

– Тогда занимайте кабинет, – я положил руку на столешницу. – С Андресом я все улажу. И пусть несколько дней, пока не будет готов артефакт, работают только целители второй категории. А то здание придется обносить забором и вешать предупредительный знак, что вход опасен для жизни.

– Как скажите, – она коротко кивнула. – Еще кое-что. Утром гильдия целителей установила цену на чистку каналов магам в одну серебряную монету.

– Ну и хорошо, – хмыкнул я. – Это нам даже на руку.

– Поясните ход ваших мыслей.

– Сначала они оказывали некачественную услугу, а теперь сделали ее почти бесплатной. Не думаю, что это увеличит количество клиентов. Разве что студенты академии попытаются воспользоваться такой..., – я пространно взмахнул ладонью, – скидкой. Так, вопрос, который я хотел решить сегодня с господином Андресом. Еженедельную выручку будете сдавать асверам. К Хруму эту гильдию ростовщиков. Не нравятся они мне...

На этом и закончили. Покидал лавку я с небольшой шкатулкой, наполненной золотом. Господин Андрес в своем отчете пытался объяснить, как делится золото между Лавкой и "наемными работниками". Выходило, что работникам доставалось где-то шесть из десяти монет. Одна монета уходила в казну Империи, остальное – прибыль лавки. А еще он пытался объяснить, что для Лавки этого мало, а для работника – много.

–

К асверам я приехал затемно. Из старших никого не нашел, поэтому уединился в комнате для гостей с журналом по практике, решив начать с него. Просидел полночи, заполняя его ровными строчками. До утра поспал часа четыре, но выспался замечательно. С памятного обращения к Уге ни кошмаров, ни неприятных сновидений. Сон стирал не только физическую усталость, но и любые душевные терзания. К утру любая проблема выглядела не больше мелкой неприятности, над которой надо только подумать и решение само придет в голову. Это очень странное чувство. Не помню, чтобы раньше я ложился спать с удовольствием. Может только в раннем детстве.

Как всегда утром меня разбудил шум закипающего чайника. Немного раньше, чем обычно. За окном едва начало светать. Ивейн даже пришлось зажечь лампу, расставляя посуду для завтрака.

– Доброе утро, – я потянулся, сел. – Ты чего такая смурная?

Вид у Ивейн был такой, словно она всю ночь не спала. И взгляд странный.

– Это не касается..., – она подняла на меня взгляд и опустила его. – Иль отказалась от напарника, – сказала она.

– Чего? – офигел я от этой новости, окончательно просыпаясь. Хотел было сказать, что она смеется надо мной, но асверы на подобную тему шутить не станут. – Когда?

– Вчера вечером. И я не знаю почему, – вставила она, опередив мой вопрос. – Это ее решение, и ее дело.

Быстро одевшись, я вышел в коридор и широким шагом направился к лестнице. Точнее к маленькой двери, находившейся под ней. Вчера весь день Илина вела себя как обычно. За весь день сказала два или три слова, что для нее вполне нормально.

Не помню, когда я в последний раз так сердился. Что у них за манера такая, чуть что, так в подвал?!

Перед дверью под лестницей на стуле сидел знакомый мужчина, загораживая собой проход. Он посмотрел на меня спокойно и немного вопросительно. Дескать: – "зачем пришел, и что случилось?".

– Мужчинам не место в подвале, – наверняка прочитав мое намерение, все так же спокойно сказал он.

– Я хочу увидеть Илину.

– С чего ты решил, что она спускалась в подвал? – удивился он. – Минут двадцать назад видел, как она пошла туда, – он махнул рукой в сторону коридора, ведущего в лечебный покой.

Кивнув ему в знак благодарности, поспешил дальше. Действительно, Илину я нашел в комнате Эвиты. В небольшой каменной ступке она растирала какие-то травы. Я ее не с первого взгляда узнал. Во-первых, она распустила волосы. Во-вторых, сменила одежду. Неизменный кожаный жилет с ремнями через грудь поменял цвет на черный, из мягкой выделанной кожи. Черными стали и штаны, и теплая сорочка. Мне сразу вспомнилась команда Мариз, только одежда у них была гораздо грубей.

– С чем связан этот траурный наряд? – спросил я, проходя в комнату. Видя ее в полном здравии, от сердца немного отлегло.

– Не траурный, а соответствующий статусу, – ответила она, не отрываясь от занятия. С ритмичным "хрум, хрум, хрум" она продолжала растирать темно-бордовые мелкие сушеные ягоды.

– Что за статус?

– Не могу понять, что чувствую в твоем голосе, – она поставила ступку на стол и посмотрела на меня невинным взглядом. – Что тебя рассердило?

– Она еще спрашивает, – я оглянулся на Ивенй, но никого не увидел. Вроде бы она собиралась войти следом? – Кхм. Ты что, отказалась от напарника? – как можно строже, спросил я.

– Как два клинка мы встретились, высекли искры и разошлись, – сказала она. – Он знал, что это случиться, рано или поздно..., – постой. – Неужто, ты подумал, что я отказалась от имени? – неожиданно догадалась она и залилась звонким смехом, чем поразила меня до глубины души. Чуть с дивана не свалился от удивления. Я, может, и обиделся бы, если бы не пребывал в состоянии шока. За нее переживают, а она смеется.

– Ивейн, зараза ты, – тихо сказал я. – Напугала...

– Мне приятно слышать, что ты беспокоился за меня, – сказала Илина. – Могу тебя успокоить, я никогда не откажусь от имени. Я не настолько слаба духом, чтобы потерять себя. Долгое время не только мы были разлучены с Великой матерью, но и она с нами. И ей не терпится вернуть своих детей. Обнять, успокоить, подарить благословение. Ей хочется слышать наш смех, песни, музыку. Просто слышать наши голоса, обращенные к ней с молитвой, – она вздохнула. – Я чувствую ее нетерпение...

Она обошла стол, села рядом, взяла мои руки и заглянула в глаза.

– Представь ее. Нарисуй образ в голове. Она высокая, или среднего роста, а может совсем невысокая. Она самая красивая женщина асвер. У нее традиционно длинные волосы, черные как ночь, как цвет глаз. На ней длинное до самого пола платье, или доспех воина. Какой ты видишь ее? Что чувствуешь?

Нарисовать образ красивой женщины асвер – не сложно. Легкий сарафан, едва развивающийся на слабом ветру. И почему в образе обязательно проскальзывают острые нотки оружия? Широкий нож в руке? И взгляд черных глаз. Вот она открывает рот, говоря голосом Илины, на языке асверов.

– Ох, ты ж... Мать вашу! – выругался я, инстинктивно подавшись назад. Не просто подавшись, а так активно пытаясь отползти, что перемахнул через спинку дивана и рухнул с обратной стороны, больно ударяясь затылком об пол. Аж искры посыпались из глаз.

Илина легко перескочила через диван, оказавшись на мне верхом, прижав руки к полу, чтобы я не трепыхался. Вопросительно и немного с тревогой заглянула в глаза.

– Ты бы предупредила, – сказал я, чувствуя, как перехватывает дыхание. Это было настолько неожиданно, что у меня чуть сердце из груди не выскочило.

– Ты почувствовал? – ее брови взлетели вверх.

Почувствовал, Хрум бы их побрал! Нетерпение. Холодное и жуткое. Почувствовать чужую эмоцию, да еще такую, тут не только заикаться начнешь, но и умом тронешься.

–

Ивейн стояла, прислонившись спиной к стене, шагах в десяти от двери гостиной Эвиты. Она неуютно поежилась. Даже на таком расстоянии чувствовалась, что тот, кто войдет в комнату, будет убит в тот же миг.

Обычно Иль сдерживала свои эмоции и намерения. Даже когда бралась что-то делать, сложно было сказать делает она это, потому что хотела или просто машинально. А еще, ее очень сложно было понять в те редкие моменты, когда она говорила на родном языке. Именно поэтому она всегда изъяснялась только на имперском.

Сегодня же, когда Ивейн увидела Иль, то почувствовала такую кровожадную ауру, что трусливо сбежала, оставив Берси с ней наедине. "И как он с ними управляется?", – вздохнула она. Даже у Мариз или той новенькой из тас'хи не было такого явного намерения убить того, кто в данный момент мешает. Ивейн подумала позвать кого-нибудь из старших, но не решилась.

– Эх, молодежь, – раздался рядом голос Эвиты.

Ивейн встрепенулась, мысленно обругав себя, что не заметила как старуха к ней подкралась. И не одна, а в компании помянутых тас'хи.

– Вечно торопятся, – проворчала Эвита, глядя на дверь в гостиную.

– Приехал кто-то из старших? – спросила Мариз, проследив взгляд Эвиты.

– Подождем, – проигнорировала вопрос Эвита, показывая на дверь в лечебный покой.

– Там что, Берси? – Мариз перенаправила вопрос Ивейн. Девушка только кивнула. – Тогда подождем...

–

В себя я приходил минут пять. Убедившись, что со мной все в порядке, Илина помогла подняться. Заботливо отряхнула и усадила на диван. Сама села рядом, словно ничего и не произошло.

– Не делай так больше, – сказал я.

– Ты испугался, только потому, что это было неожиданно, – парировала она.

– Нифига не "только потому"! У меня чуть сердце не остановилось. Демоны... все, я спокоен, абсолютно спокоен.

– Ты не хотел ее принять и услышать...

– Никого не хочу видеть, тем более слышать.

– Почему? – не поняла она. – К ней обращаешься, но не хочешь слышать? Странно.

– Как раз-таки ничего странного. Ладно, что ты там говорила про статус? Решила в жрицы пойти, что-ли?

– Такова воля Великой матери.

– К Холодному мысу поедешь?

– Зачем? – не поняла она.

– В Витории храма Уге я не видел. Может плохо смотрел?

– Храм здесь, – она коснулась рукой груди, – в каждом из нас.

– Как же алтарь? Вы не делаете ей подношения...? Что там?! – я оглянулся в сторону двери. Проскочило странное чувство, будто кто-то устал нас ждать и начинает сердиться.

– Эвита, – пояснила Илина. – Пойдем.

Старая травница в компании Мариз и новенькой тас'хи ждали нас в лечебном покое.

– Привет, давно не виделись, – я приветственно поднял руку. По-настоящему был рад их видеть. Они ненадолго пропали из поля зрения. – Где Большая?

– Пошла домой. Она помнит, что у вас сегодня занятия, – немного с укором, сказала она. – Если бы ни это, мы бы спокойно приехали завтра и не гнали бы лошадей полночи.

– Можно было бы перенести...

– И провести еще день в компании раздраженной Большой, – она хмыкнула. – Уж лучше ночь в седле.

– Она бывает раздраженной, – удивился я.

– Поверь мне..., – Мариз бросила изучающий взгляд на Илину, чуть прищурилась.

– Вы на задании были? – я прошел к кушетке, на которой сидела Сор.

Эвита как раз закончила отмачивать у нее рукав сорочки. Подвернула его, открывая неприятный ожег, идущий от костяшек пальцев до локтя. Крупные темные и мутные волдыри. Кое-где они лопнули, из-за чего одежда и прилипла к ране. Болеть должно было адски. Но, когда открывали рану, у Сор только глаз пару раз дернулся. Поразительная выдержка. Или она боль просто игнорирует?

– Кипящее масло, – сказала Мариз. – Слегка задело.

– Слегка, говоришь? – у меня аж мурашки по спине пробежали. -Ничего, пара минут и все поправим.

Мы встретились взглядом с Сор. Если убрать рожки, то выглядела она самой обыкновенной женщиной. Настолько, что отведи взгляд в толпе и потеряешь из виду. Взгляд только неприятно пустой. Словно у дорогой фарфоровой куклы.

Хотел произнести исцеление, но запнулся. Для этого требовалось обратиться к Уге, и в голове снова появилась картинка женщины в легком платье. "Ну, Илина, ну... спасибо", – тихо проворчала я. Собрался, глубоко вдохнул, выдохнул и произнес мысленно: – "Мать демонов Уга, не отказывай в милости и помоги исцелить неосторожную дочь твою. И..., прости ей глупость отказаться от имени". Заклинание спустилось на ожег мягким зеленым светом. Краснота начала уходить, вместе с волдырями. Все-таки среднее исцеление – великая вещь. Если не жалко силу тратить. А нам и не жалко совсем.

Неожиданно для меня, из глаз Сор внезапно побежали слезы, и она тут же закрыла лицо ладонями, не в силах их сдержать. Я опешил от такой резкой смена эмоций. Отрешение и полное безразличие ко всему сменились неподдельной душевной болью. Ее плечи затряслись.

– Мать слишком добра, – вздохнула Эвита.

– Она не должна..., – рыдая уже в полный голос, попыталась сказать Сор, – для такой как я....

– Я опять сделал что-то не так? – я посмотрел на Эвиту, оглянулся на Илину.

Мариз в свою очередь быстро отступила на три шага, коснувшись спиной занавесок на окне. Посмотрела поверх голов в сторону выхода, с явным намерением сбежать. И взгляд такой..., испуганный, что-ли.

– Что, боишься? – громко сказала Эвита, преградила ей путь, уперев руки в бока. Мариз лишь оскалилась, демонстрируя удлинившиеся клыки. – А ну давай, превратись, – ехидно сказала старая травница, – чтобы лучше ее слышать.

Мариз тут же прикрыла рот ладонью, отодвигаясь в угол, словно загнанный зверь.

– Совсем отбились от рук, – сердито продолжила Эвита.

– Берси, – шепнула мне Илина. – Пойдем. Оставим их бабушке Эвите.

С этими словами она потянула растерянного меня в коридор, оттуда в холл. Утро постепенно набирало обороты и в здании становилось людно. Спешили по своим делам пары и небольшие группы. Слышался гомон голосов со стороны столовой.

– Нет, ты мне скажи, – остановился я, – что у вас тут с утра происходит!? Вчера же все нормально было.

– Ничего не изменилось, – она пожала плечами, словно ничего не произошло.

– Тогда ответь, та пара, почему нас по широкой дуге обошла? С таким видом, словно ты их сейчас догонишь, и бить будешь. Вот, по лицу вижу, что неспроста это.

Она вздохнула, немного улыбнулась, затем стала серьезней. При этом все асверы, кто был в холле или шел по лестнице, разом остановились и посмотрели на нас. Секунда, две и они снова двинулись по своим делам.

– Ты еще не завтракал? – уточнила она и пошла в сторону общей столовой.

Мой серьезный настрой дал трещину, когда у дверей столовой нас перехватили две молодые девушки. Окликнули меня по имени. Когда подошли, одна хотела что-то сказать, но замялась, смутившись. Вторая толкнула ее локтем в бок, придавая уверенности. Выглядело это так, что я неохотно улыбнулся. К слову, на них были легкие кожаные доспехи, которые носили только новички, недавно приехавшие в Виторию. Получается, в город выходить им еще не разрешалось.

– Хотела поблагодарить, – смущенно сказала девушка, решившись. – За то, что помог Шиме, моей старшей сестре, – она сунула мне в руки сверток грубой ткани и, покраснев, бросилась наутек. Ее подруга так же смущенно улыбнулась и умчалась следом. Я проводил их немного удивленным взглядом.

Заняв один из угловых столов в зале, поближе к стойке раздачи, развернул сверток. Внутри лежал широкий кожаный ремень, с простой, но надежной пряжкой. К ремню крепилась перевязь для меча из широкой и узкой полосок кожи. Они интересным образом сплетались у кожаного кольца, в которое просовывался меч.

– Хорошая работа, – сказала Илина. – Наставник, видать, похвалил, вот они и решили отдать как подарок.

– Странный подарок, – я завернул его обратно, положил на лавку рядом.

– Ты спросил меня, что изменилось, – сказала она, задумалась на секунду, демонстративно обвела взглядом столовую. – Если сосредоточиться, я могу почувствовать намерение всех, кто сидит в этом зале. Может быть всех, кто находится на этом этаже и в комнатах над нами. Как и они все могут услышать мои намерения. В последнее время это редкий дар. Он есть у госпожи Адан, и она легко управляет двумя десятками пар без слов. Есть он и у некоторых из старших. Наша связь с Великой матерью больше чем у других и мы можем делиться ею. Раньше могли и... сейчас вновь.

– Ты же..., – она покачала головой. – Бабушка Эвита даже вспомнила старую сказку и сравнила тебя с возлюбленным Великой матери.

– С кем она меня сравнила? – не понял я.

– Ты не сын Великой матери, не ее брат, но она тебя любит.

– Железный аргумент, – ехидно заметил я. – Может просто... прислушивается, из-за того, что я вам помогаю.

– Она бы внимания не обратила на человека, даже реши он отдать за нее жизнь. А тебя она слушает. Ты попросил, и она простила ту женщину, – слова "ту женщину", она произнесла холодно. – Того, кто отказался от себя и отрекся от нее.

Принесли завтрак. Пару минут мы были поглощены едой. Мне в голову лезли совершенно разные, по большей части бестолковые мысли. Странно это. Кому расскажи, засмеют. Скоро дойдет до того, что в рясу обрядят и заставят хороводы водить с песнями и молитвами.

– Тебе надо выучить наш язык, – нарушила молчание Илина, заваривая мне травы. Высыпала из маленького бумажного конвертика в кружку, залила кипятком и накрыла тарелочкой. – Я помогу.

– Сама же говорила, что в моем исполнении слова остаются мертвыми.

– Ты сможешь, – спокойно сказала она.

Я не забыл, что после завтрака у меня занятия с Большой. Как обычно по утрам, она сначала выгоняла всех из зала, чтобы никто не мешал. Затем разминалась, пока ждала меня. Молодые девушки ворчали на нее за это, но никто не решался высказывать недовольства вслух или бросить вызов. О мужчинах речи и не шло, так как они ее боялись, как огня. При этом Большая их в упор не замечала.

Я как-то интересовался у Рикарды и она подтвердила, что большая действительно самый умелый боец на мечах в гильдии. Даже мужчины, будучи физически сильней, в открытом противостоянии проигрывали. Такой вот талантливый у меня учитель. И мне нравилось, как она преподавала. Могла пару часов терпеливо показывать прием, пока я не запомню, как он делается правильно.

– Большая, привет! – Поздоровался я, заходя в зал. Скинул куртку, бросил на ближайшую лавку. Она кивнула, чуть скосила взгляд на вошедшую следом Илину. Точно такой же как и у Мариз ранее. Изучающий и оценивающий. Словно проверяя, что изменилось с прошлого раза.

– Легкий, – протянула она мне тренировочный меч.

Взвесил его в руке. Действительно, гораздо легче, чем обычно. В ее руках остался точно такой же. Я уже знал, как отличать их по весу среди таких же. На навершии стоял небольшой знак. У этого две параллельные бороздки.

Минут двадцать потратили на разминку и растяжку, которая давалась мне трудней всего. Большая настаивала, что гибкость важна не меньше силы. Поэтому заставляла тянуться так, что казалось, связки вот-вот порвутся. Когда мы основательно разогрелись, она сказала нападать на нее. Заняла место в центре круга для поединков, выставила вперед меч и замерла, внимательно следя за мной.

– И? Просто нападать? – уточнил я, но она не ответила.

Совсем не просто атаковать кого-то, когда он выставил перед собой клинок. Ближе чем на три шага и не подойдешь. Попробовал ударить по ее мечу, и когда клинки соприкоснулись, моя рука ушла вниз, и я едва не потерял равновесие, чуть не тяпнув себя мечом по ноге. Второй удар я делал не таким размашистым. Большая начала закручивать мечи, отводя в сторону, но я уже догадывался, что делать. Она же сама показывала связку ударов, первый из которых я и продемонстрировал. Еще один выпад и неожиданно жесткий блок с ее стороны. Рукоять больно ударила в ладонь, едва не вывернув кисть. Хорошо, меч был легкий, и я смог его удержать.