Текст книги "Записки начальника военной разведки"

Автор книги: Павел Голицын

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

В частях создавалась и совершенствовалась учебно-материальная база, способствовавшая отработке специальных упражнений по физической, специальной разведывательной подготовке (тренажеры и вышки по воздушно-десантной подготовке, «тропа разведчика» – преодоление препятствий на земле и в воздухе, огневые городки – для специальных стрельб, в том числе и из бесшумного оружия, минно-подрывные городки для тренировки в постановке специальных мин и зажигательных средств, радиополигоны и др.).

Проводились с нашим участием испытания и принятие на вооружение новой разведывательной и специальной техники, радиосредств.

Мне довелось участвовать в комиссии по испытанию новой малогабаритной коротковолновой станции для разведывательных групп, одним из разработчиков которой был Михалин Борис Андреевич, тот самый конструктор, который в 1942 г. разработал для разведки и партизан радиостанцию «Север». Знакомство с Михалиным было приятным, я ему многое рассказал о дефектах и положительных качествах радиостанции «Север», которые учитывались нами при разработке новой станции. Новая радиостанция получилась неплохой, делалась в соответствии с новыми требованиями, на новой основе, главным в ней был метод быстродействия. Станцию приняли на вооружение и продолжительное время она находилась на оснащении частей спецназначения.

В середине 1960 годов проводились испытания и принимались на вооружение другие виды специальной техники: минно-взрывные и зажигательные средства, бесшумное оружие, приборы для радиотехнической разведки, для снятия координат выявленных целей и многое другое.

На весь состав специальных частей было разработано и изготовлено летнее и зимнее обмундирование, удобное для действий в разведке и при десантировании. Цвет обмундирования был заказан и выполнен с учетом предназначения подразделений спецназначения на различных театрах войны. Помню, как мы с начальником ГРУ ГШ ездили к заместителю министра обороны генералу армии Соколову С.Л. для демонстрации этого обмундирования. Генерал Соколов дал ему высокую оценку, и оно и до сих пор состоит на снабжении специальных частей.

Для запасов на военное время, а также для обеспечения разведчиков на учениях и маневрах в мирное время был разработан и принят на снабжение малогабаритный высококалорийный продовольственный паек. Разведчикам он очень нравился, в каждом пайке была, кроме всего, плитка шоколада.

Для масштабной проверки боевых возможностей подразделений спецназначения, вновь разработанной техники и вооружения, новых средств связи, наставлений и инструкций по их боевому применению осенью 1970 года было разработано и проведено опытное учение. Учением руководил заместитель начальника Главного разведуправлення генерал-лейтенант Сидоров Яков Ильич. Тема учения примерно определялась так: «Боевое применение частей специального назначения для ведения разведки в тылу противника в интересах Главного Командования».

Район учения охватывал значительную территорию – от Прибалтики до Прикарпатья (по фронту – до 1000 км).

Для обозначения различных объектов противника привлекались войска Прибалтийского, Белорусского, Прикарпатского военных округов.

Учению предшествовала большая подготовительная работа: рекогносцировка площадок приземления разведывательных групп, расстановка объектов противника и прежде всего средств ядерного нападения, создание соответствующего контрразведывательного режима для действующих групп, обеспечение мер безопасности при полетах и приземлении парашютистов.

Учение позволило отработать вопросы расположения частей спецназначения в условиях угрозы ядерного нападения, подготовки и десантирования разведгрупп на глубину, близкую к реальной, действия разведгрупп в тылу противника по ведению разведки важных объектов, перенацеливание групп на новые объекты в ходе операции. Одним из главенствующих вопросов, отрабатывавшихся на учении – управление во всех звеньях с использованием средств связи.

Опыт проведенного учения был доведен до штабов военных округов. Большую помощь в подготовке и проведении этого учения нам оказал зам. начальника штаба Московского военного округа генерал-майор Терещенко Михаил Никитович.

Необходимо отдать должное командованию военных округов, групп войск, офицерам разведывательных управлений за высокую и качественную укомплектованность частей спецназначения офицерскими кадрами, сержантами и солдатами. Отбор шел персонально. Ребят подбирали рослых, физически сильных, со средним, а офицеров с высшим образованием. Как и в американской армии, в наших частях спецназначения штатные воинские звания были на одну ступень выше по сравнению с другими войсками. Должностное воинское звание командира группы было – капитан, командира роты – майор и т. д. Это позволяло на длительное время сохранять подготовленных офицеров-специалистов в частях.

Сохранился и, пожалуй, ужесточился принцип изучения солдатами, сержантами и офицерами иностранных языков. Офицеры, закончившие специальные высшие училища, приходили в части уже со знанием иностранных языков, с дипломами переводчиков, а в частях либо поддерживали знания на достигнутом в училище уровне, либо совершенствовали язык дальше. Во все части из Центра были направлены лингафонные кабинеты, с полным комплектом оборудования, для изучения иностранных языков.

Нагрузка на офицеров в частях спецназначения была огромной, требовала ежедневной подготовки к предстоящим занятиям и большой физической выносливости, особенно в период учений.

В военных округах, группах войск, армиях части спецназначения выделялись по всем показателям. Командование и другие офицеры с уважением смотрели на здоровых, подтянутых, красивых воинов частей специального назначения, готовившихся для выполнения ответственных задач в тылу противника. Было снято несколько учебных кинофильмов для показа молодому пополнению, прибывающему ежегодно в части, о действиях разведчиков в тылу противника. Снимал фильмы патриот нашей специальной службы, всегда веселый и задорный полковник Щелоков Иван Николаевич.

Многие офицеры, прослужившие в частях спецназначения или в нашем направлении ГРУ ГШ длительное время, в последующем были назначены с повышением, некоторые из них получили высокие звания полковников и генералов. Генеральские звания были присвоены бывшим спецназовцам: Гельвере, Среднему, Карташову, Гредасову, Шевцову, Фадееву, Луцеву.

Всегда ли и все ли в частях спецназначения было благополучно? Нет. Имели место факты нарушения воинской дисциплины, происшествия со смертельными исходами, особенно в периоды воздушно-десантной подготовки и крупных учений с практическим десантированием. Избежать полностью этих неприятных происшествий удавалось не всегда.

Глава 20
Командировка на Кубу

В 1964 году делегация Главного разведывательного управления в составе трех человек – полковников Мещерякова В.И., Модебадзе В.К., Голицына П.А. -была командирована на Кубу для оказания помощи руководству кубинских вооруженных сил по организации разведки и созданию разведывательных частей и подразделений. Делегацию возглавлял полковник Мещеряков Валентин Иванович (в будущем генерал-полковник, заместитель начальника ГРУ ГШ), специалист по радио– и радиотехнической разведке полковник Модебадзе Владимир Константинович (впоследствии стал генерал-майором и занимал должность заместителя начальника оперативно-технического управления ГРУ ГШ), а я направлялся как специалист по оперативной разведке и, прежде всего, как хорошо знающий специальную разведку.

На Кубе продолжался революционный подъем, проводилась аграрная реформа, ликвидировавшая систему латифундий, шла национализация собственности американских компаний, местной буржуазии, все средства производства перешли в собственность народа, Советский Союз и страны социалистического содружества оказывали Кубе всестороннюю помощь. США организовывали вокруг Кубы экономическую блокаду. Пошел на снижение так называемый «кубинский кризис», приведший к опасному противостоянию вооруженных сил блока НАТО и стран Варшавского Договора. Кубинцы одержали победу над контрреволюционной вооруженной группировкой, высадившейся на побережье в районе Плайя-Хирон. Кубинские вооруженные силы находились в стадии становления, в том числе и военная разведка.

С самолета при подлете к Кубе открывается незабываемая по красоте картина. Множество островов в Атлантическом океане, примыкающих к острову Куба. Поразительная голубизна Карибского моря. А сам остров! Это земля с красным оттенком, на которой то тут, то там разбросаны семейки пальм, хорошо видные с самолета, зеленые леса и кустарники побережья окаймляются бирюзой моря. Как белые свечи, возносятся ввысь многоэтажные кварталы Гаваны.

Уже на трапе самолета чувствуешь, как жаркий влажный воздух охватывает все тело. Становится душно, тяжело дышать.

Встречал нас на аэродроме начальник разведки кубинской армии майор (коменданте) Педро Луис, молодой мужчина лет 35, небольшого роста, с приветливой улыбкой. После коротких приветствий и чашки кофе мы на огромной скорости помчались на автомашинах с открытым верхом в Гавану. Разместили нас в отдельном особняке на склоне холма, с которого хорошо просматривалась кубинская столица.

На другой день мы представились начальнику Генерального штаба, и в присутствии начальника разведки началась беседа по существу. Начальник Генерального штаба в общих чертах рассказал о постоянной угрозе, которой подвергается Куба со стороны США, о сложностях в экономике из-за американской блокады, о проблемах разведки, о желательности поставок для вооруженных сил разведывательной техники и вооружения.

Затем в разведывательном управлении начальник разведки Педро Луне более подробно рассказал нам о реально действующей кубинской разведке, о больших трудностях из-за отсутствия опыта ее ведения, разведывательных средств, особенно средств радио– и радиотехнической, воздушной, специальной разведки и неподготовленности офицерских кадров разведки. При этой беседе присутствовал наш старший советник по разведке на Кубе Дремов Федор Афанасьевич.

Запала и желания у кубинцев организовать разведку хватало, но опыта ее ведения, техники и подготовленных кадров почти не было. Мы попросили Педро Луиса и нашего советника Дремова еще раз продумать, какую помощь они бы хотели получить от Советского Союза по линии разведки и через несколько дней вернуться к беседе по всем волнующим проблемам.

Затем в течение двух дней мы читали лекции для офицеров Генерального штаба по организации и ведению разведки применительно к условиям кубинской действительности. У нас не было написанных текстов, мы просто излагали материал с помощью переводчиков.

В.И. Мещеряков рассказывал об общих принципах организации разведки, делая упор на особенностях скрытых методов ведения разведки. В.К. Модебадзе посвятил свои выступления организации и ведению радио– и радиотехнической разведки, подчеркивая благоприятные условия для ее ведения с территории Кубы, находящейся в непосредственной близости от вероятного противника. Я затронул, в основном, организацию и ведение специальной разведки, вопросы необходимости создания частей спецназначения в условиях постоянной угрозы Кубе для действия в случае необходимости на суше и на море. Коротко рассказал о принципах ведения морской и воздушной разведки.

На всех наших лекциях присутствовал Рауль Кастро, а на моих и В.И. Мещерякова – министр государственной безопасности. Он лично попросил меня, чтобы я выступил перед работниками госбезопасности со своим сообщением по специальной разведке. Позже мы уточнили сроки, и я выступил в министерстве госбезопасности.

Основная наша работа на Кубе была посвящена решению вопросов с непосредственными исполнителями из разведуправления и частей. Мещеряков работал со своими кубинскими коллегами, Модебадзе со своими, я со своими.

С офицером разведуправления мы выехали в пригород Гаваны, где предполагалось развертывание части спецназначения. В пустующем военном городке было человек пять офицеров и столько же солдат. В углу валялись в беспорядке винтовки, гранаты со вставленными запалами, тут же стояли солдатские кровати. Я побеседовал с офицерами в непринужденной обстановке и мы приступили к практической работе. Мы разработали два варианта штатов: роты и батальона спецназначения, определили численный и боевой состав разведывательных групп, их вооружение и снаряжение, определили примерно места для хранения вооружения и имущества. Кубинские товарищи с таким воодушевлением приняли участие в работе, что можно было позавидовать их энтузиазму. Тут же я составил им примерную программу подготовки офицеров и солдат частей спецназначения, и мы расстались уже хорошими друзьями. В течение всей нашей совместной деятельности винтовки стояли в пирамиде вычищенными, кровати аккуратно заправленными, и порядок поддерживался во всем.

С морским офицером разведуправления и полковником Ф.А. Дремовым мы поехали в курортное местечко Варадеро на берегу моря, в 40–45 км от Гаваны. Там предполагалось развернуть морской отряд разведчиков – боевых пловцов. Обстановка в Варадеро походила на ту, что мы видели в Гаване.

Отвлекаясь от темы практических дел, хотелось бы в общих чертах сказан, о курорте Варадеро. До революции это было комфортабельное место, заполненное американскими туристами. Теперь он почти пустовал. Чудесное и теплое море. В метрах 700–800 от берега вода доходила только до пояса (похоже на наше Рижское взморье), температура воды в июле достигала 35–40°.

По просьбе Дремова и Педро Луиса я несколько дней работал над уточнением реального плана разведки кубинских вооруженных сил. Предложил внести в разработанный план некоторые коррективы. Резко разграничить ведение разведки в мирное и военное время. С одной стороны, при постоянно существующей угрозе нужна была сильная разведка, а с другой стороны, нужно было экономить имеющиеся ресурсы аппаратуры, техники, горючего, учитывать человеческий фактор. Наши предложения были приняты, благодаря им экономилось значительное количество разведывательных ресурсов. Приняты были также наши предложения, уточняющие порядок ведения разведки на море. Федор Афанасьевич Дремов, мой сосед в Москве, при встречах вспоминал нашу работу на Кубе и благодарил за оказанную помощь.

Вечерами мы встречались в своей резиденции, докладывали В.И. Мещерякову о проделанной работе, советовались по возникающим проблемам. Из докладов исходило, что радио– и радиотехническая разведка в то время выглядела лучше других видов.

В заключение нашей работы мы вновь собрались у начальника Генерального штаба, доложили ему о сделанном, вместе составили проект заявки на аппаратуру разведки, которую направили по обычным каналам связи в Москву в Генеральный штаб.

В целях знакомства со страной Педро Луис организовал нам поездку на Плайя-Хирон, где кубинцы разбили высадившихся контрреволюционеров. Там нам показали крокодилий питомник и индейскую деревню. Педро Луис в этой поездке сопровождал нас. Запомнился такой эпизод. При возвращении в Гавану на шоссе нас застал тропический ливень. Ехать было нельзя – никакой видимости, дождь перестал, начал подниматься туман – опять нет видимости, и только по прошествии некоторого времени туман рассеялся, засветило солнце, мы двинулись дальше. Оказывается, в это время там сезон дождей и это явление обычно. Очень тяжело переносил кубинскую жару Владимир Константинович Модебадзе: иногда мы были обеспокоены его состоянием, и он оставался дома.

Прилетев в Москву, мы доложили начальнику ГРУ ГШ о результатах поездки и проделанной работе, затем написали письменный доклад, и соответствующие органы стали реализовывать просьбы кубинских товарищей.

По решению руководства Министерства обороны и ГРУ ГШ офицеры нашего направления оказывали содействие в создании подразделений спецназначения в вооруженных силах стран Варшавского Договора и некоторых дружественных развивающихся странах. Помню, что по просьбе короля Захир Шаха в конце 60-х годов наши офицеры из частей спецназначения были командированы в Афганистан для оказания помощи в формировании спецподразделений, разработки для этих подразделений программ подготовки и обучения офицеров. Старшим советником-специалистом направили туда майора Кудрявцева, имевшего опыт службы в частях спецназначения.

Подразделения спецназначения наших Вооруженных Сил принимали непосредственное участие в боевых действиях в Афганистане в конце 1970-х начале 1980-х годов. Они использовались, главным образом, для ведения разведки, и поиска местонахождения антиправительственных воинских формирований, определения их численности, вооружения. Результативность ведения разведки силами подразделений спецназначения была более высокой по сравнению с другими видами наземной разведки.

Глава 21
Разведка в военном округе

Военный округ – это территориальное общевойсковое объединение частей, соединений, военно-учебных заведений и различных местных военных учреждений'.

Прибалтийский военный округ, куда я был назначен в октябре 1970 года начальником разведки, территориально объединял три прибалтийские республики (Эстонию, Латвию, Литву) и Калининградскую область. Войска округа прикрывали нашу страну с северо-западного направления.

На Северо-Европейском театре военных действий (по натовской классификации) были размещены вооруженные силы НАТО и нейтральной Швеции. Натовские войска включали соединения и части Норвегии, Дании и ФРГ (дислоцирующиеся в земле Шлезвиг-Гольштейн). В их составе насчитывалось: три дивизии, четыре отдельных бригады, два отдельных полка, более 2000 орудии полевой артиллерии и минометов, в том числе около 100 орудий атомной артиллерии, более 100 пусковых установок зенитных управляемых ракет («Найк Геркулес» и «Хок»), более 100 танков, 600–650 пусковых установок противотанковых управляемых ракет, более 300 самолетов (ВВС, ВМС, ПВО), более 300 боевых кораблей и катеров.

На Северо-Европейском ТВД было оборудовано и функционировало 40 военных и гражданских аэродромов с возможной емкостью более 700 самолетов. Наибольшая плотность аэродромной сети была на территории земли Шлезвиг-Гольштейн и Ютландском полуострове, где на 15 аэродромах было оборудовано 350 укрытий для самолетов, т. е. они обеспечивали укрытие 100 % самолетов, базировавшихся здесь в мирное время.

На театре военных действий было также оборудовано 10 военно-морских баз, более 10 пунктов базирования флота, 32 порта.

Для руководства объединенными вооруженными силами было создано Главное командование объединенных вооруженных сил НАТО на Северо-Европейском театре военных действий со штабом в Колсос, в районе Осло. Командования ОВС НАТО размещались: в Северной Норвегии со штабом в Буде, в Южной Норвегии со штабом в районе Ставангер и в зоне Балтийских проливов со штабом в Каруп (Дания).

Для обеспечения управления вооруженными силами на театре были развернуты и функционировали современные в то время системы связи, в том числе «Ай-Схай», радиорелейные, спутниковые.

В вооруженных силах стран НАТО на ТВД имелись запасы боеприпасов, ГСМ, продовольствия, военно-технического имущества на 25–30 суток ведения боевых действий.

Упомянутая группировка натовских войск насчитывала в своем составе около 100 тыс. человек, а при осложнении обстановки она могла быть увеличена в два раза за счет резервных формирований.

Вооруженные силы Северо-Европейского театра военных действий тесно взаимодействовали с боеготовым и боеспособным оперативным объединением вооруженных сил блока на Атлантике – ударным флотом НАТО (более 100 боевых кораблей и вспомогательных судов, до 600 самолетов и вертолетов авианосной авиации и авиации морской пехоты США и других союзников).

Оперативная и боевая подготовка натовских войск организовывалась и проводилась ежегодно в соответствии с основными положениями стратегии США и НАТО «гибкого реагирования», направлялась на решение задач по удержанию проливной зоны и территорий северных государств, входивших в блок НАТО, на обеспечение боевой способности по разгрому группировок войск стран Варшавского Договора в условиях применения различных средств поражения.

Военно-политический курс Швеции базировался на официально объявленной в 1834 году так называемой «политике вооруженного нейтралитета», которая предусматривала неучастие страны в военных союзах в мирное время с целью политического неприсоединения к воюющим сторонам в случае возникновения конфликта в Европе, а также вооруженную защиту национальной территории в случае вовлечения страны в войну.

Несмотря на официально принятый нейтралитет, общая направленность шведского военно-политического курса имела прозападную ориентацию. Швеция развивала различные формы военно-политических связей с государствами-участниками НАТО. Основными направлениями военного сотрудничества со странами НАТО являлись торговля оружием, совместная разработка сложных систем оружия и военной техники, обмен современными технологиями.

Основными статьями военного экспорта Швеции являлись боевые самолеты и запасные части к ним, переносные ракетные комплексы, орудия зенитной и полевой артиллерии, противотанковые гранатометы, транспортные средства повышенной проходимости.

Швеция закупала у стран блока НАТО радиоэлектронное оборудование, вычислительную технику, ПТУР, ЗУР, боевые вертолеты, авиационные и корабельные силовые установки.

Вооруженные силы Швеции насчитывали около 70 тыс. чел. (в сухопутных войсках – около 45 тыс., в ВВС – 13 тыс., в ВМС – 9-10 тыс. человек).

В двадцати четырех учебно-мобилизационных полках состояло на вооружении около 300 танков, около 600 орудий и минометов. От вторжения Швецию прикрывали пять укрепленных районов с современным вооружением.

В нейтральной Швеции были сильные ВВС, в 20 авиационных эскадрильях насчитывалось около 400 боевых самолетов, из них: штурмовых эскадрилий -6, самолетов – 120; истребительных эскадрилий ПВО -11, самолетов – 220; разведэскадрилий – 3, самолетов – 60.

В военно-морских силах имелось более 50 боевых кораблей и около 200 боевых катеров.

Руководство НАТО рассматривало Швецию с ее мощными вооруженными силами в качестве барьера, прикрывавшего с востока значительную часть Северо-Европейского ТВД, и активно способствовало закреплению Швеции на прозападных позициях.

Против войск Прибалтийского военного округа, Балтийского флота постоянно велась разведка с использованием радиоэлектронных средств, развернутых вдоль побережья Шлезвиг-Гольштейн, Дании, Норвегии, Швеции, корабельная, воздушная и космическая разведка. Мощный разведывательный центр радио– и радиотехнической разведки НАТО развернут на о. Борнхольм. Войска Прибалтийского военного округа и корабельный состав Балтийского флота находились под постоянным контролем натовской разведки.

Между Швецией и странами НАТО осуществлялся обмен разведывательной информацией о Вооруженных Силах СССР, и прежде всего о войсках ПрибВО и БФ, периодически проводились консультации по военно-политическим вопросам.

Постоянное усиление боевой мощи вооруженных сил НАТО, принятие на вооружение новых ядерных средств поражения, в том числе на южном фланге Северо-Европейского театра военных действий, вынуждали руководство советских вооруженных сил привлекать для ведения разведки разведывательные органы приграничных военных округов. Разведка приграничных военных округов, в том числе и нашего Прибалтийского, к началу семидесятых годов приобрела определенную организационную структуру и располагала силами, обеспечивавшими решение разведывательных задач.

Организация и ведение разведки в Прибалтийском военном округе имели свои специфические особенности. Во-первых, округ не имел сухопутных границ с сопредельными странами, входившими в блок НАТО. Территорию округа и соседние страны разделяло Балтийское море.

Во-вторых, оперативное предназначение войск округа было тоже необычным: войска округа, преобразованные во фронт, могли после совершения марша быть введены в сражение на Приморском операционном направлении, а при внезапном развязывании войны и попытке войск НАТО высадиться на побережье Прибалтики – осуществлять противодесантную оборону. Поэтому разведку нужно было организовывать с учетом нескольких вариантов.

Как и другие приграничные округа, Прибалтийский военный округ располагал определенным комплектом сил и средств разведки. В округе были представлены все виды военной разведки, кроме космической, которые требовали нестандартного их использования с учетом особенностей приморского направления.

Отправными документами на организацию разведки были директивные требования Генерального штаба и указания руководства войсками округа (командующего и начальника штаба).

Главной задачей разведки было – предупредить внезапное нападение противника на СССР, в том числе и на войска округа, определить начало его подготовки к агрессии, определить намерение и замысел по применению прежде всего оружия массового поражения. Основное внимание при этом уделялось группировке войск НАТО, размещавшейся в Шлезвиг-Гольштейн, на Ютландском полуострове, морской группировке в Балтийском море и проливной зоне.

На разведку округа возлагались задачи по слежению за средствами ядерного нападения в Шлезвиг-Гольштейн, базированием авиации на юге Норвегии, в Дании, северной части ФРГ, размещением средств противовоздушной обороны на южном фланге Северо-Европейского театра военных действий.

Велась разведка средств управления войсками и оружием. Мы вынуждены были выделять часть сил и средств для наблюдения за действиями разведывательных сил НАТО, которые с суши, моря и воздуха следили за деятельностью войск округа. Вдоль южного побережья скандинавских стран и на острове Борнхольм были развернуты семь постов радиоэлектронной разведки командования НАТО. С авиабазы Милденхолм поднимались разведывательные самолеты и, пролетая вдоль побережья советской Прибалтики, вели наблюдение за войсками округа. Вдоль морского побережья постоянно курсировали корабли радиоэлектронной разведки НАТО типа «Траве», которые, используя аппаратуру и визуальные средства, наблюдали за деятельностью нашего Балтийского флота и работой портов. Такие корабли целыми сутками стояли напротив Балтийска, Лиепаи, Паланги, Таллина и других мест.

Разведка округа, по возможности, интересовалась ходом учений и маневров, проводившихся командованием НАТО и национальными командованиями в проливной зоне, в Дании и северной части ФРГ.

Безусловно, нас всегда интересовали работы по дополнительному оперативному оборудованию территории ТВД. Особое внимание уделялось сведениям по строительству укрытий для боевой авиации, созданию заграждений на морском побережье, оборудованию пунктов управления.

Залог успешной разведки крылся в продуманной ее организации, разработке плана и наиболее целесообразном распределении сил и средств по задачам и конкретным объектам. В округе нами разрабатывался план разведки на год, который, по изменению обстановки, либо менялся, а чаще всего уточнялся.

В разработке плана участвовали все начальники отделов и служб разведуправления, при необходимости привлекались офицеры-разведчики от штаба ракетных войск и артиллерии, воздушной армии, химической службы и др.

Получив распоряжение, разведывательные части вели разведку исходя из своих возможностей и поставленных задач.

При планировании разведки в округе, учитывая его приморское положение, важное значение придавалось организации взаимодействия с разведкой Балтийского флота, пограничными войсками, разведкой войск ПВО, соседних Ленинградского военного округа и Группы советских войск в Германии. Обычно согласовывались усилия разведки по задачам, объектам, времени, предусматривался обмен информационными документами. В период планирования, а также в течение года, когда разведка уже велась, мы согласовывали некоторые вопросы взаимодействия по телефонам закрытой связи с начальниками разведки Балтийского флота контр-адмиралом Румянцевым Александром Александровичем, Ленинградского военного округа генерал-майором Пияльцевым Анатолием Никитовичем, ГСВГ – генерал-майором Онусайтисом Юрием Иосифовичем. Особенно полезны были такие обмены мнениями при сосредоточениях войск НАТО для проведения учений и маневров, при выходе их командных пунктов и узлов связи из пунктов постоянной дислокации.

После постановки задач на ведение разведки мы, офицеры разведывательного управления, по указанию начальника штаба округа или по своей инициативе выезжали в разведывательные органы и части для оказания на месте помощи в организации разведки. Эта помощь носила разносторонний характер: правильный выбор способа выполнения разведывательной задачи, дополнительная поставка разведывательной техники и аппаратуры, отправка неисправной техники в ремонт, расстановка наличных сил для более результативного решения задач, принятие оптимального решения при формировании боевых расчетов на разведывательных постах, меры по радиомаскировке, отработка документов (планов, донесений, сводок, справок, учета получаемых разведсведений и др.). Я, как начальник разведки округа, с разрешения начальника штаба выезжал в части, которые решали в данный момент наиболее сложные задачи.

Наши части и подразделения были разбросаны по всей территории прибалтийских республик и Калининградской области, дислоцировались иногда по-ротно, по-взводно, а в ряде случаев отдельными разведывательными постами (особенно в частях радио– и радиотехнической разведки), поэтому часто нужна была наша помощь на месте (в согласовании с местными властями оборудования новых позиций для размещения аппаратуры, антенных полей, в решении жилищных вопросов для офицеров, выделении продовольствия из местных фондов, культобеспечении и других вопросах).

Организация бесперебойной связи с разведывательными частями и подразделениями, осуществлявшими разведку, и управление ими, организация приема разведывательных сведений от них была постоянной, можно даже сказать, ежедневной нашей заботой. Благодаря помощи со стороны начальника войск связи округа генерал-майора Зайцева, а позднее полковника Кота, работе начальника отдела связи разведуправления полковника Тресцова нам удавалось решать эту сложную для того времени задачу. Для получения разведданных использовалась проводная, радио– и радиорелейная связь.

Завершающей частью работы по организации и ведению разведки являлся сбор, учет, анализ и обработка разведывательных сведений, доклад их командующему войсками округа, начальнику штаба, члену Военного совета, в Главное разведуправление, информирование подчиненных частей, соседних округов и Балтийского флота.