Текст книги "Голос монстра"

Автор книги: Патрик Несс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Три рассказа

Он уже лег в кровать, но сна не было ни в одном глазу, оставалось наблюдать за часами на столике.

В этот день выдался самый долгий тягостный вечер. Приготовление замороженной лазаньи окончательно утомило его маму, она уснула в пять минут под «Истэндеров» [3]3
  Британский сериал, идет с 1985 года по сей день.


[Закрыть], которых Конор ненавидел, но записывал специально для нее. Он укрыл маму пуховым одеялом и убрался на кухне.

Потом зазвонил мамин мобильник, но она так и не проснулась. Конор увидел, что это звонила мать Лили, и перенаправил вызов на голосовую почту. Домашнее задание он делал на кухне, на столе, но перед тем как приняться за письменное задание миссис Марл, долго раздумывал. Потом, прежде чем почистить зубы и лечь спать, он поиграл в интернете в своей комнате. Он только выключил свет, когда мать нетвердой походкой вошла в его комнату, извиняющимся голосом пожелала спокойной ночи и поцеловала.

Через несколько минут он услышал, как она возится в ванной, потом ее вырвало.

– Тебе помочь? – поинтересовался он, не вылезая из постели.

– Нет, милый, – устало отозвалась мать. – Я уже закончила.

Так было всегда. Конор к этому привык. А на второй и на третий день после лечения было ещё хуже. В те дни она быстрее уставала, ее постоянно тошнило. Это было уже почти в порядке вещей.

Через некоторое время в ванной все стихло. Потом он услышал щелчок выключателя и скрип двери спальни.

С этого момента прошло уже часа два, а Конор все еще лежал с открытыми глазами и чего-то ждал.

Вот только чего?

Его прикроватные часы показывали 00:05. А потом 00:06. Он посмотрел на окно спальни, крепко запертое, хотя ночь выдалась тёплой. И тут на часах вспыхнула цифра 00:07.

Конор встал, подошел к окну и выглянул наружу.

Чудовище стояло в саду, глядя прямо на него.

* * *

–  Открывай, – приказало чудовище, его голос звучал так четко, словно окна между ними не было. – Я хочу с тобой поговорить.

– Ага, жди, – пробормотал Конор, стараясь говорить как можно тише. Чудовища всегда только этого и хотят. Поговорить.

Чудовище улыбнулось. Ужасное зрелище.

–  Если мне придется силой прокладывать себе дорогу, я сделаю это с удовольствием, – продолжало чудовище.

Оно занесло скрюченный древесный кулак, чтобы пробить стену в комнате Конора.

– Нет! – воскликнул Конор. – Я не хочу, чтобы ты разбудил мою маму.

–  Тогда выбирайся наружу, – приказало чудовище, и даже в комнате Конор почувствовал запах земли, дерева и жизненных соков.

– И чего ты от меня хочешь? – поинтересовался он.

Чудовище придвинулось к окну.

–  Я-то ничего не хочу от тебя, Конор О’Молли, – сказало оно. – Скорее, это ты чего-то хочешь от меня.

– Мне от тебя ничего не надо, – заверил его Конор.

–  Сейчас нет, – согласилось чудовище. – Но скоро понадобится.

– Это всего лишь сон, – сказал сам себе Конор. Выйдя в садик на заднем дворе, он уставился на силуэт чудовища на фоне луны, сверкающей в ночном небе. Он крепко обнял себя руками, но не потому, что ему было холодно, а потому что до сих пор не мог поверить, что на цыпочках спустился по лестнице, открыл заднюю дверь и вышел во двор.

Он все еще был спокоен. Странное, сверхъестественное состояние. Это кошмар – потому что это без сомнения был кошмар… только немного отличный от других кошмаров.

С одной стороны, не было ни ужаса, ни паники, ни темноты.

Но было чудовище…

Это ясно, как ясная ночь. Чудовище возвышалось над Конором на десять или даже пятнадцать метров. Оно тяжело дышало.

– Это всего лишь сон, – снова повторила он.

–  Но что есть сон, а, Конор О’Молли? – поинтересовалось чудовище, наклонившись так, что его лицо оказалось рядом с лицом мальчика. – И кто сказал, что это сон?

При каждом движении чудовища Конор слышал треск дерева, скрип и потрескивание внутри огромного тела. И еще видел, насколько сильные у него руки: огромные мохнатые канаты перекрученных ветвей, свитые в мускулы, соединялись со стволом на груди; видел башню головы и зубы, которые могли перекусить его с одного раза.

– Что ты такое? – спросил Конор, еще крепче обхватив себя руками.

–  Я не «что», а «кто», —ответило чудовище.

– Тогда скажи, кто ты, – потребовал Конор.

Глаза чудовища округлились.

–  Кто я? – повторило оно, только в этот раз голос прозвучал много громче. – Кто я?

Чудовище, казалось, стало расти прямо на глазах Конора, становясь все выше и шире. Внезапно вокруг них закружил ветер, и чудовище раскинуло в стороны свои руки. Размах оказался так велик, что Конору почудилось, будто они дотянулись до противоположных краев горизонта, такие огромные, что могут обнять весь мир.

–  У меня было столько же имен, сколько лет я прожил! – проревело чудовище.  – Некоторые называют меня Герном-Охотником. Некоторые – Цернуном [4]4
  Цернун (др. кельт. Cernunnos, букв. «рогатый», также встречается написание Кернун) – наиболее колоритный персонаж мифологии кельтов, не поддавшийся римской ассимиляции. В качестве одного из кельтских образов божества Земных Сил играл более значительную роль, чем Эзус.


[Закрыть]. Другие просто – Зеленым человеком.

Огромная рука опустилась и, подхватив Конора, подняла его высоко в воздух. Вокруг засвистел ветер, и кожа-листва чудовища заходила волнами.

–  Кто я? – громко повторило чудовище. – Я спиной хребет, на котором стоят горы! Мои слезы – воды рек! Мои легкие – дыхание ветра! Я волк, убивающий оленя; ястреб, убивающий мышь; паук, убивающий муху! Я олень, мышь и муха, которые идут в пищу! Я змей мира, поедающий свой хвост! [5]5
  Ёрмунганд, Йормунгард, «великанский посох», также именуемый Мидгардсорм – морской змей из скандинавской мифологии, средний сын Локи и великанши Ангрбоды. Согласно «Младшей Эдде», Один забрал у Локи троих детей – Фенрира, Хель и Ёрмунганда, которого бросил в окружающий Мидгард океан. Змей вырос таким огромным, что опоясал всю Землю и вцепился в свой собственный хвост. За это Ёрмунганд получил прозвище «Змея Мидгарда» или «Мирового Змея».


[Закрыть]Я – олицетворение всего неприрученного и неукротимого! – Чудовище проговорило все это прямо в ухо Конору. – Я – воплощение этой дикой земли – пришел к тебе, Конор О’Моллли.

– А выглядишь, словно дерево, – пробормотал Конор.

Чудовище сдавило Конора так, что тот закричал.

–  Я не часто выхожу погулять, – продолжало чудовище. – Только когда дело касается жизни и смерти. Я слушаю.

Чудовище ослабило захват, и теперь Конор мог дышать.

– И чего же ты хочешь от меня? – поинтересовался Конор.

Чудовище злобно усмехнулось. Ветер стих, наступила тишина.

–  Вот, наконец, мы перешли к главному вопросу, —объявило оно. – К причине, по которой я отправился погулять.

Конор напрягся, со страхом ожидая, что же произойдет дальше.

–  Я здесь из-за того, что случится, Конор О’Молли,продолжало чудовище. Я к тебе ещё не раз приду. – Конор почувствовал, как свело желудок, словно кто-то со всего размаха ударил ему в живот. – И я расскажу тебе три истории. Три истории о том, как я раньше приходил к людям.

* * *

Конор моргнул раз, потом второй:

– Так ты собираешься рассказывать мне истории?

–  Именно, – согласилось чудовище.

– Ладно… – недоверчиво огляделся Конор. – Ничего себе кошмар.

–  Истории – страшное дело, —пробормотало чудовище – Они преследуют, цепляют и не отпускают.

– Так всегда говорят учителя, – заметил Конор. – Только им никто не верит.

–  И когда я расскажу три истории, ты расскажешь четвертую, – продолжало чудовище, словно не слыша слов Конора.

Конор продолжал извиваться в его руке.

– Я ничего не смыслю в историях.

– Ты расскажешь мне четвертую, и это будет правда, – продолжало чудовище.

– Правду?

–  Не просто правда. Твояправда.

– Хорошо… – согласился Конор. – Но ты говорил, что я испугаюсь, прежде чем все это закончится, а звучит совсем не страшно.

–  Ты же знаешь, это – неправда, – возразило чудовище. – И знаешь, что правда. Та правда, которую ты скрываешь, Конор О’Молли, то, чего ты очень боишься.

Конор перестал извиваться.

Чудовище не могло знать…

Не могло…

Не могло оно этогознать.

Нет. Нет. Он никогда не расскажет о том, что с ним происходит в настоящем кошмаре.

– Ты расскажешь, – заверило его чудовище. – Потому что ты вызвал меня именно для этого.

Конор окончательно запутался.

–  Вызвалтебя? Я тебя не звал…

–  Ты расскажешь мне четвертую историю. Ты расскажешь мне правду.

– А если нет? – спросил Конор.

Чудовище снова злобно усмехнулось.

–  Тогда я съем тебя живьем.

И рот его открылся невероятно широко, так широко, что, казалось, мог проглотить весь мир, так широко, что Конор мог сгинуть там навеки…

* * *

С криком Конор сел в постели.

В своей постели. Он снова был в кровати.

Он сердито вздохнул. Конечно, это был сон. Конечно. Снова сон.

Конор потер глаза. Как он может выспаться, если сон его так напрягает?

«Надо воды попить», – подумал он, отбросив одеяло. А потом он снова ляжет спать, и в этот раз никакие глупые сны…

Что-то хлюпнуло под ногой Конора.

Он включил свет. Пол в его комнате покрывал слой ядовитых красных ягод тиса.

Так или иначе, а попали они сюда через закрытое и запертое окно.

Бабушка

– Ты хорошо себя вел?

Бабушка Конора так крепко ущипнула его за щеки, что он решил: она хотела оставить синяки.

– Он вел себя очень хорошо, ма, – ответила мама Конора, подмигнув ему из-за спины бабушки. Вокруг головы у нее был намотан ее любимый синий платок. – И не нужно его больно щипать.

– Чепуха, – объявила бабушка, сделав два игривых шлепка по каждой щеке, и в самом деле совсем не больно. – Почему ты еще не поставил чайник для меня и своей мамы? – поинтересовалась она так, что прозвучало это вовсе не как вопрос.

Когда Конор охотно покинул комнату, бабушка уперла руки в бедра и посмотрела на его мать.

– Что же делать, моя дорогая, – продолжала бабушка, Конор услышал это, заходя на кухню. – Что нам с тобой делать?

* * *

Бабушка Конора не любила других бабушек. Он видел бабушку Лили, и она-то была настоящей бабушкой: морщинистой и улыбчивой, с белыми волосами и все такое. Она готовила горячие овощные блюда для каждого и хихикала в уголке на Рождество с маленьким бокалом шерри и с бумажным клоунским колпаком на голове.

А вот бабушка Конора носила приталенные брючные костюмы, красила волосы и говорили вещи, которые смысла вовсе не имели: «шестьдесят – ягодка опять» или «классические машины нуждаются в самой дорогой полировке». Что означают эти фразы? На день рожденья она присылала открытки по электронной почте, спорила с официантами, заказывая вино, и до сих пор работала. Дом ее был еще хуже: в нём было полно дорогущих старых вещей, которые нельзя трогать, вроде часов, с которых она не разрешала горничной стирать пыль. Вот вам, пожалуйста. Разве у бабушек бывают горничные?

– Два сахара, без молока, – крикнула она из гостиной, пока Конор заваривал чай. Словно он мог забыть об этом со времени ее последнего трехтысячного визита.

* * *

– Спасибо, мой мальчик, – поблагодарила бабушка.

– Спасибо, милый, – поблагодарила мама, улыбнувшись ему, когда бабушка не видела, словно приглашая его присоединиться к тайному заговору против её собственной матери. Он не удержался и едва заметно улыбнулся в ответ.

– А как дела в школе, юноша? – поинтересовалась бабушка.

– Прекрасно, – ответил Конор.

На самом деле ничего прекрасного не было. Лили все еще злилась на него. Гарри подложил маркер без колпачка на дно рюкзака Конора, и мисс Кван, отведя Конора в сторону, допытывалась, как он мог оказаться таким рассеянным.

– Знаете, – начала бабушка, поставив свою чашечку с чаем, – в полумиле от моего дома есть огромная частная школа для мальчиков. Я туда заглядывала. Обучение там поставлено куда лучше, чем в обычной средней школе.

Конор внимательно посмотрел на бабушку. Была еще одна причина, по которой он не любил ее приходы. Так отозваться о его школе мог только человек высокомерный.

Или дело вовсе не в школе, и это намек на ближайшее будущее.

На то, что случится после.

Конор почувствовал, как в нём начинает разгораться ярость…

– Он счастлив и тут, ма, – быстро объявила его мать, еще раз заговорщицки взглянув на Конора. – Я права, Конор?

И он процедил сквозь зубы:

– Мне тут очень нравится.

* * *

Обед был китайским, из ресторана. Бабушка Конора «не умела по-настоящему готовить». Это точно. Каждый раз, когда он оставался с ней, у нее в холодильнике было только одно яйцо и половинка авокадо. А мама Конора слишком уставала, чтобы готовить самой, и хотя Конор сам мог кое-что состряпать, бабушка, казалось, даже не представляла, что подобное возможно.

Так как он сам занимался уборкой, то спрятал пакет с ядовитыми ягодами под мешочки с мусором на самое дно полиэтиленового мешка. И тут как раз подошла бабушка.

– Мне нужно поговорить с тобой, мой мальчик, – объявила она, остановившись в дверном проёме и перекрыв выход из кухни.

– Вы же знаете, у меня есть имя, – сказал Конор, присев на пакет с мусором. – Меня зовут не «мой мальчик».

– А вот грубить не стоит, – протянула бабушка. Она стояла все в той же позе, скрестив руки на груди. Конор минуту молча смотрел на нее. А она на него. Наконец она неодобрительно фыркнула.

– Я не враг тебе, Конор, – объявила она. – Я здесь для того, чтобы помочь твоей матери.

– Я знаю, зачем вы приехали, – сказал он и, встав, взял тряпку, чтобы еще разок протереть стол.

Бабушка шагнула к нему и забрала тряпку.

– Я здесь, потому что тринадцатилетние мальчики не вытирают столы, если их сначала не попросят.

Он снова посмотрел на бабушку.

– Так вы сами будете это делать?

– Конор…

– Тогда уезжайте, – вспыхнул Конор. – Вы нам тут не нужны.

– Конор, нам нужно поговорить о том, что скоро неизбежно произойдет, – более строгим голосом продолжала она.

– Не-а. Она всегда такая слабая после процедур. Завтра ей станет лучше, – он внимательно посмотрел на бабушку. – И тогда вы можете ехать домой.

Его бабушка закатила глаза к потолку и вздохнула. Потом она потерла себе лицо, и Конор удивился, догадавшись, что она разозлилась, по-настоящему разозлилась.

Но, может, дело вовсе не в нем.

Он взял другую тряпку и снова начал вытирать стол, только чтобы не смотреть на нее. Он вытер весь стол, до самой раковины, и случайно бросил взгляд в окно.

Чудовище стояло во дворике за домом, огромное, словно заходящее солнце.

И смотрело на него.

– Завтра ей покажется, что стало лучше, – пробормотала бабушка, и голос у нее был хриплый. – Но лучше не будет, Конор.

Да ладно, это была неправда. Мальчик повернулся к бабушке.

– Лечение ей помогает, – заявил он. – Иначе, зачем она ходит на все эти процедуры?

Бабушка долго смотрела на него, словно пытаясь решить какую-то проблему.

– Ты должен поговорить с ней об этом, Конор, – наконец сказала она, но так, словно сама с собой разговаривала. – Она должна поговорить об этом с тобой.

– Поговорить со мной о чем? – спросил Конор.

Его бабушка снова скрестила руки на груди.

– О том, что ты отправишься жить ко мне.

Конор нахмурился. На секунду ему показалось, что в комнате стало намного темнее и что пол покрыт черной, липкой грязью…

Он моргнул. Бабушка все еще ждала его ответа.

– Я не собираюсь жить у вас, – заявил он.

– Конор…

– Я никогда не соглашусь жить с вами.

– А придется, – протянула она. – Сожалею, но придется. Знаю, она пыталась тебя защищать, но я думаю, жизненно важно для тебя знать, что когда все это закончится, ты будешь жить дома, мой мальчик. Жить с тем, кто тебе нравится и будет о тебе заботиться.

– Когда всё это закончится, вы уедете, и у нас все будет отлично, – ответил Конор, которого распирало от злости.

– Конор…

А потом они оба услышали из гостиной:

– Мама? Мама?

Бабушка выскочила из кухни с такой скоростью, что Конор аж подпрыгнул от неожиданности. Он слышал, как его мама закашлялась, а бабушка сказала:

– Все хорошо, дорогая. Все хорошо. Ну, ш-ш-ш…

Направляясь в гостиную, Конор бросил взгляд в кухонное окно.

Чудовище исчезло.

Бабушка сидела на диване, растирая спину его матери, которая склонилась над ковшиком, который они держали под рукой на всякий случай.

Бабушка посмотрела на Конора, но по ее лицу невозможно было понять, о чем она думает.

Дикие истории

В доме было темно. Бабушка уложила маму в кровать, а потом ушла в спальню Конора и закрыла дверь, даже не спросив, хочет ли он чего-нибудь перед сном.

Конор лежал на диване с открытыми глазами. Он не надеялся уснуть после разговора с бабушкой и того, как мама выглядела вечером. С последних процедур прошло полных три дня. К этому времени мама обычно чувствовала себя намного лучше, но в этот раз она сильно страдала приступами рвоты, до сих пор выглядела истощенной, и сколько еще она будет…

Он отгонял все подобные мысли, но они возвращались, и ему пришлось снова гнать их прочь. В конце концов, он уснул, но понял это, только когда вновь пришли кошмары.

Не сон про дерево. Кошмар.

Ветер ревел, тряслись и крепко сжимались руки, но что-то ускользало. Конор изо всех сил старался удержаться, но не мог ухватить, и кто-то падал… падал и кричал…

– НЕТ! – взвыл Конор.

Ужас, следующий за ним по пятам, сжимал ему грудь так сильно, что Конор не мог дышать. Он закашлялся, глаза наполнились слезами.

– Нет, – вновь повторил он, более спокойно.

В доме по-прежнему было темно и царила тишина. Мгновение Конор прислушивался, но ничего не шевелилось. Никаких звуков из комнаты мамы или бабушки. Конор покосился на часы на DVD плеере.

00:07. Конечно, так и есть.

Он вновь прислушался. Ничего не происходило. Никто не звал его по имени, он не слышал треска дерева.

Может, сегодня ничего и не будет.

00:08, отметили часы.

00:09.

Рассердившись, сам не понимая почему, Конор встал с дивана и отправился на кухню. Выглянул в окно.

На заднем дворе стояло чудовище.

–  Что так долго? – поинтересовалось оно.

* * *

–  Пришло время рассказать тебе первую историю.

Конор замер на дачном стуле. Он сидел, прижав ноги к груди и спрятав лицо между коленей.

–  Ты слушаешь? – спросило чудовище.

– Нет, – ответил Конор.

Он почувствовал, как вокруг него яростно забурлил воздух.

–  Ты будешь слушать! – заверило чудовище. – Я так долго живу в этих краях, что ты должен испытывать ко мне уважение…

Конор встал со стула и направился к двери, ведущей на кухню.

–  Куда ты собрался? – требовательно спросило чудовище.

Конор резко обернулся. Он был так разъярён, переполнен внутренней болью, что чудовище оторопело. Его огромные брови-листья поползли вверх от удивления.

– Что ты знаешь?! – выпалил Конор. – Ты знаешь хоть что-нибудь?

–  Я все знаю о тебе, Конор О’Молли, – ответило чудовище.

– Ничего ты не знаешь! – возразил Конор. – Если бы знал, то понимал бы, что у меня нет времени слушать глупые скучные истории глупого занудного дерева, которое к тому же не настоящее…

–  Да? – протянуло чудовище. – А ягоды на полу твоей комнаты тоже сон?

– Да какая разница! – крикнул Конор в ответ. – Это всего лишь дурацкие ягоды. У-у, как страшно! Ох, пожалуйста, пожалуйста, уберите от меня эти ягоды!

Чудовище с любопытством взглянуло на мальчика.

–  Как странно, – пробормотало оно. – Твои слова говорят мне, что ты боишься ягод, а твои поступки говорят об обратном.

– Ты стар, как сама земля, и ты никогда не слышал о сарказме? – поинтересовался Конор.

–  Слышал, – ответило чудовище, уперев руки в боки. – Но люди редко говорят со мной в подобном тоне.

– А ты не можешь просто оставить меня в покое?

Чудовище покачало головой, но так и не ответило на вопрос Конора.

–  Все это очень необычно, —пробормотало оно. – Что я ни делал, мне пока не удалось испугать тебя.

– Ты всего лишь дерево! – объявил Конор. Именно так он и думал. Хоть оно ходило и говорило, хотя оно было больше его дома и, без сомнения, могло проглотить его и выглядело как чудовище, – это было всего лишь дерево. Тис. Конор мог даже разглядеть гроздья ягод, краснеющих на локтях чудовища.

–  Есть вещи похуже, которых ты боишься, – сказало чудовище. Это был не вопрос, а утверждение.

Конор посмотрел на землю, потом на луну, а потом в глаза чудовищу. В нем зашевелился страх. Вокруг сгустилась тьма, все стало вязким и нереальным, словно его попросили поднять гору голыми руками и никто не собирался ему помогать.

– Думаю… – начал он, но закашлялся и не смог продолжать, пока кашель не прошел. – Я видел, что ты наблюдал за мной, когда я спорил с бабушкой, и я подумал…

– Что ты подумал? – спросило чудовище, так как Конор не закончил фразу.

– Забудь, – отмахнулся Конор и снова повернулся к дому.

–  Думал о том, что я мог быть тут, чтобы помочь тебе, – заметило чудовище.

Конор остановился.

–  Думалё что я могу прийти и уничтожить твоих врагов. Победить твоих драконов.

Конор больше не оглядывался на дом. Теперь он не хотел уходить.

–  Ты же почувствовал, что я не вру, когда я сказал, что это ты вызвал меня, и именно из-за тебя мне пришлось отправиться на прогулку. Разве не так?

Конор покачал головой.

– Вот только все, чем ты собираешься мне помочь, – рассказать несколько никчемных историй, – продолжал Конор, и в голосе его отчетливо прозвучали нотки разочарования, потому что чудовище угадало. Он думал именно так. Он надеялсяна помощь.

Чудовище опустилось на колени, лицом к Конору.

–  Истории, как я победил врагов, – сказало чудовище. – Истории как я убил драконов.

Конор, заморгав, уставился на него.

–  Истории диких существ, – продолжало чудовище. – Если ты их не слышал, то как можешь говорить, что они пусты и бесполезны?

Чудовище подняло глаза, и Конор проследил за его взглядом. А смотрело оно на окна спальни Конора. Комнату, где сейчас спала бабушка.

–  Давай-ка я расскажу тебе историю о том, как научился ходить, – продолжало чудовище. – Расскажу о конце злой королевы и о том, почему я уверен, что никогда не увижу ее снова.

Конор сглотнул и вновь посмотрел в лицо чудовищу.

– Ну, давай, – согласился он.