Текст книги "Азы волшебства. Принципы магического взаимодействия с миром"

Автор книги: Патрик Данн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Дефиксион с дрейфом: пример

Приведу пример такого рода работы, чтобы вы могли увидеть, как это выглядит изнутри. Конечно, этот рассказ описывает мои действия, а не ваши. Весь процесс представляет собой последовательность различных магических действий, которые я выполнял. Стороннему наблюдателю некоторые из моих ритуальных действий могли бы показаться странными или даже глупыми. Смысл ритуальной магии отчасти заключается в том, чтобы вести себя необычно, осуществлять то, что в ином случае было бы невозможно. У меня этот принцип работает, и он приносит мне удовольствие и успех. Возможно, сработает он и у вас.

Я начинаю любую подобную операцию, тщательно обдумывая, какой будет формулировка желания. Причем добиваюсь наибольшего успеха, когда формулирую желание в прямых позитивных выражениях. Под прямой я понимаю формулировку с минимумом модификаторов (прилагательных и наречий), поскольку они малоинформативны. По той же причине можно было бы исключить артикли a и the, но это привело бы к грамматическим ошибкам, что для меня неприемлемо. Многие люди предпочитают исключать негативные выражения, такие как ничто, не, нет и никто, заменяя их позитивными. Обычно они объясняют это тем, что подсознание не понимает отрицаний, поэтому удаляет их. Пока мне не доводилось видеть доказательств подобного. Я предпочитаю исключать их из своих формулировок просто потому, что позитивное утверждение, которое соответствует негативному, обычно можно сформулировать более четко и прямо. Кроме того, оно заставляет сознание допустить некую возможность, а негативное утверждение этого не делает. Например, предложение «Пусть я не простужусь» менее прямое, чем «Пусть я буду здоров». И оно не попадает в средоточие истинного желания – желания быть здоровым, а не просто избежать одной конкретной простуды. «Пусть Мэри не изменяет мне» – тоже неважно сказано, поскольку эта формулировка подразумевает, что маг даже представить себе не может порядочную подругу – только изменницу. Конечно, здесь также возникают этические вопросы, поскольку Мэри заставляют делать то, чего она, возможно, делать не хочет. Формулировка «Пусть я обрету верную возлюбленную» в этом плане более эффективна: если Мэри способна быть верной и будет таковой по своей воле – значит, у вас все получится. Если нет, то, может быть, на следующей неделе вы встретите в баре Теда и узнаете о самом себе что-то новое.

Решив, какой будет формулировка моего желания, я отправляюсь в свое рабочее помещение, где лежат мои магические инструменты. Для данного ритуала мне понадобятся ручка, чернила и бумага. Вначале я провожу ритуал изгнания (обычно это бывает Малый ритуал Пентаграммы), а если спешу, то могу очистить себя освященной водой и дымом шалфея. Я благодарю и приглашаю богов и духов, от которых хочу получить помощь. Конечно, если вы не желаете иметь никаких отношений с богами и духами, этот шаг можно пропустить.

За очищением следует переход в иное состояние сознания. Существует множество способов его достижения, и, в зависимости от настроения или времени, я прибегаю к одному из них. Задача – войти в состояние сознания, которое можно поддерживать достаточно долго, чтобы записать формулировку желания. Четырехкратное дыхание, описанное в главе 2, – простой метод успокоения сознания и вхождения в легкий транс. Такое дыхание повышает содержание кислорода в крови, и это помогает достичь измененного состояния сознания. Некоторым людям нравится игра на барабанах. Ровный ритм с четырьмя-пятью ударами в секунду также может погрузить сознание в транс. А кто-то достигает такого состояния при помощи покачивания или вибрации. Какой бы метод вы ни использовали, добившись результата, берите ручку, погружайте ее в чернила и записывайте свою формулировку.

Я пытаюсь визуализировать записывание формулировки желания так, словно пишу ее непосредственно на субстанции самой реальности огнем. Уделяйте внимание не значениям слов, а форме букв, как будто бы это абстрактные знаки. Бывает полезно смотреть в пространство между буквами – в негативное пространство, как это называют художники, и воспринимать формы, образуемые соседними буквами. В этот момент моя рука обычно хочет спонтанно создавать сигилы: я могу нацарапать на бумаге три или четыре знака, не имея представления о том, откуда они взялись и что означают. Я воспринимаю такое автоматическое письмо почти как встряхивание модема – оно позволяет мне понять, что я соприкасаюсь с чем-то глубоким в своем сознании, с чем-то обладающим способностью передавать сообщения в обоих направлениях.

Закончив, я каким-либо образом сворачиваю бумагу – например, скручиваю в трубочку и перевязываю нитью подходящего цвета. Древние дефиксионы закрывались при помощи гвоздей, о чем говорит и само их название, но я предпочитаю символику связывания. Экспериментировал я и с восковыми печатями, но у меня был белый ковер и не хватало терпения. Скрепив дефиксион, я кладу его на алтарь, произношу благодарности, выполняю ритуал изгнания и привожу в порядок свои инструменты. Затем надеваю пальто, беру дефиксион и отправляюсь в путь.

Мой дрейф часто начинается с ближайшего перекрестка или у входной двери моего дома. И то и другое – примеры переходного пространства, из которого человек может попасть на астральный план. Я вполголоса произношу молитву Двуликому Янусу, богу дверей и перекрестков, прося разрешения войти в дрейф. Затем представляю открывающуюся передо мной дверь, помня о том, что она ведет в мир, похожий на мой, но близкий к астральному плану, и что в нем я найду место для отправки своего дефиксиона. Я вхожу в дверь.

После того как я символически вошел в иной мир, у меня есть несколько вариантов. Неподалеку расположен парк, и обычно я отправляюсь туда, но иногда могу пойти в сторону университета или в город. Я часто выискиваю указатели направления: летящих птиц, странные машины или заметные бамперные наклейки – что-нибудь в этом роде. Также использую обычные лужи в качестве гадальных зеркал. Конечно, есть вещи, которые кто-то может принять за совпадения, но я предпочитаю думать, что совпадения – это способ коммуникации. Выбрав направление, я продолжаю прогулку. Если я иду в парк, то там меня ждут тропа и ручей. Ручей – хорошее место для размещения дефиксиона, поскольку вода – признанный символ глубин подсознания. Кроме того, в парке есть деревья с дуплами, норы животных, а также другие углубления – в каждое из них можно положить дефиксион. А в городе имеются решетки канализации, подземка и стройплощадки. Задача состоит в том, чтобы найти место, которое символически четко идентифицируется с пунктом назначения вашего дефиксиона. Такая идентификация может достигаться просто за счет ощущения правильности, а может заявлять о себе недвусмысленным знаком – у меня чаще происходит именно так: я вижу насекомое, приземлившееся в определенном месте, маленький пылевой вихрь или еще какой-то указатель. В городе ключом способен стать обрывок случайно услышанного разговора. Вы также можете столкнуться с определенным вызовом: вам будет указано некомфортное или заставляющее вас нервничать место. И вам придется решить, стоит ли игра свеч. Главное на протяжении всей прогулки – сохранять двойную осознанность: физической и астральной реальности одновременно.

Обычно я сопровождаю отправку дефиксиона короткой молитвой со строчками: «Подсознание, доставляю это желание тебе, чтобы ты действовало и осуществило его согласно моей воле, не причинив никому вреда». Я прилагаю все усилия к тому, чтобы не думать в этот момент о содержании дефиксиона, а просто отправить его с верой в осуществление желания, каким бы оно ни было. Конечно, произносить вслух молитву, находясь на городской улице, проблематично… Кому-то это может показаться показухой, кому-то глупостью, а кто-то и вовсе сочтет это невозможным. Однако я вижу одно из ценных качеств данного метода в том, что он заставляет меня разрушать барьеры и преодолевать страх общественного осуждения. С этой целью, если дрейф приводит меня в город, я заставляю себя произносить молитву вслух или, как минимум, шепотом. Выкрикивать ее было бы, пожалуй, чересчур, да это и неправильно с исторической точки зрения. В классических кодексах заклинаний есть несколько упоминаний о том, что их бормотали или нашептывали. Впрочем, одной из причин понижения голоса являлась «незаконность» заклинаний. Нам очень повезло, что мы живем в обществе, которое воспринимает магическую практику как эксцентричное, но не преступное занятие. Поэтому, хотя мы порой и сталкиваемся с неверием и неодобрением окружающих, нам не грозят стычки с вооруженными стражниками, пытающимися увести нас в тюрьму (если, конечно, в процессе размещения дефиксиона мы не нарушили какой-либо из земных законов). Большинство наших ритуальных действий в данном случае являются ментальными. А для большинства наблюдателей данный ритуал – просто прогулка со случайными остановками и созерцанием грязных луж или полетов птиц. С другой стороны, дефиксион может потребовать от вас совершения чего-то необычного и странного, возможно даже нелепого. Например, с одним дефиксионом я почувствовал потребность преклонить колена и пропеть молитвенный пеан молодому деревцу, росшему рядом с заброшенной парковкой. С другим – оставил приношение в виде леденца на пешеходном переходе перекрестка (оснащенного светофорами). Я рассчитывал на то, что люди проигнорируют столь странные действия, особенно если дело происходит в университетском городке.

Отправив дефиксион, я обычно возвращаюсь назад тем же путем, если, конечно, какие-то знаки не указывают мне, что следует поступить по-другому. В дрейфе вы не полностью контролируете ситуацию – об этом говорит и его название. Вы перемещаетесь по местности, отражающей астральный ландшафт, в который вы поместили свой дефиксион. Соответственно, в дрейфе вы можете найти указания на то, как осуществить свое желание. Однако важно не ждать подобных знаков и не думать о желании. Чтобы «не думать о белых обезьянах», я обычно повторяю про себя мантру – какую угодно. Но, если вам все же трудно переключиться, попробуйте Ом, традиционное санскритское слово, обозначающее совершенство творения. Можете напевать про себя имя подходящего божества или духа: Афродиты – для любовных дефиксионов, Гора – для дефиксионов защиты и правосудия.

Когда я прихожу на перекресток, то снова молюсь Двуликому Янусу, снова прохожу через портал, на этот раз – с намерением вернуться домой, а затем в течение нескольких секунд заземляюсь и центрируюсь. Заземление и центрирование, если говорить просто, заключается в осознании собственного тела и пространства внутри него, а также действия на него силы тяжести. Это способ убедиться в том, что вы существуете, все понимаете и находитесь в обычном состоянии сознания (что бы оно собой ни представляло). В таком состоянии я и возвращаюсь домой. По дороге я делаю над собой усилия, стараясь замечать тривиальные, земные вещи, не имеющие отношения к моей цели. И стараюсь удалить дефиксион из своей головы, как символически удалил его из этого мира.

Сложный ритуал, описанный выше, – лишь один из способов отправки дефиксиона. Мне удавалось добиваться такого же успеха, просто записывая свое желание на бумаге и помещая ее на алтарь. Однако вы можете взять предложенный здесь ритуал за основу и поэкспериментировать, упростив или, напротив, усложнив его. Что касается усложнений, то это могут быть определенные церемониальные приемы, такие как метод создания талисманов «Золотой Зари» или включение в магическое послание объектов природной магии: трав, камней и т. д. А кто-то предпочитает обходиться без лишних сложностей: один мой друг создает дефиксионы, просто формулируя свое желание с максимальной точностью. По его мнению, чтобы добиться его исполнения, необходимо потратить какое-то время на запись. В конце концов, имея четко сформулированное желание, он возвращается к своим делам, будучи уверенным в его осуществлении. У нас с ним есть одно общее правило, правило Зеро, которое гласит: «Если что-либо – сложность ритуала, нехватка необходимых материалов и т. п. – в настоящий момент мешает вам выполнять магическую работу, откажитесь от нее». Проще говоря, если вам нравится сложный ритуал, который я описал выше, но у вас нет времени, чтобы его применять, – значит, вам надо от него отказаться и найти магические методы, более соответствующие вашему графику. Говорят, что Гете как-то сказал: «Если вы можете сделать что-то или мечтаете о чем-то, начните сейчас! Отвага заключает в себе талант, силу и волшебство»[92]92
  Гете никогда такого не говорил, но вполне мог бы. – Примеч. авт.


[Закрыть].

Теория

В магии практика – это главное. Теория вторична. Магия – прежде всего вещь практическая, и дефиксионы это доказывают. Они предназначены для решения практических задач: победить врага, выиграть пари, привлечь возлюбленного, избавиться от нежелательного поклонника. Дефиксионы существуют параллельно с другой, более редкой формой магии, теургией, которая занимается достижением богоподобного состояния посредством общения с богами. В теургии, как мы увидим в последующих главах, есть своя привлекательность, особенно для мага, интересующегося языком, но именно в дефиксионах язык используется по своему магическому назначению, почти в чистом виде. Даже знаки, которые встречаются на табличках, возможно, были лишь чем-то вроде «сверхъязыка», языка духов или богов. Так что дефиксионы являют нам однозначный пример языка, применяемого для магических целей на протяжении веков и, вероятно, до наших дней.

Несмотря на то что практика в магии важнее всего, сложно быть магом и при этом не интересоваться теорией. Человеку свойственно быть любопытным, люди любят свои теории. Мы убедились, что дефиксионы работают. Вопрос в том, почему они работают? От какого механизма зависит их влияние на мир в целом?

У древнего грека или римлянина, использовавшего дефиксионы, было четкое представление о механизме их действия. Все делают божества. Иногда люди почему-то считают древних греков и римлян в вопросах религии этакими простаками, которые навоображали себе антропоморфных богов, занимающихся сексом с животными и т. п. И хотя человекоподобие греческих и римских божеств не следует недооценивать, у приверженцев античных религий все же были и более сложные представления о богах, в чем-то схожие с теми, что существуют у многих современных индусов. Например, хотя боги эллинистической Греции были многочисленны и антропоморфны, философы-неоплатоники воспринимали их как аспекты единого высшего божества. Стоики также считали всех богов составляющими сознания Зевса, которого чаще всего характеризовали как «огонь» и основополагающую реальность. Эта последняя теория удивительным образом напоминает идею Спинозы о Боге как первичной субстанции бесчисленных качеств (что, может быть, не так уж и странно, поскольку Спиноза был знаком с философией стоиков). Римляне вообще редко представляли своих богов человекоподобными, пока не начали контактировать с греками. Ранняя римская религия была анимистической – в ее основе лежало представление о том, что каждое природное явление имеет дух, или ноумен. Ноумены могущественных и важных природных феноменов становились богами. Бросить в колодец или в углубление в земле письмо означало попросить ноумен этого места сделать что-то для вас в этом мире. В этом смысле дефиксионы имеют нечто общее с шаманской практикой: они действуют через духов природных стихий.

Более современное представление о магии основано на том, что вся она осуществляется посредством некой тонкой энергии. В своей наиболее материалистической форме эта теория предполагает, что есть энергия, не выявленная наукой, которая пронизывает всю реальность и которую мы можем перемещать своим сознанием. Соответственно, таблички – это талисманы, объекты, особым образом заряженные такой энергией для решения конкретной задачи. Послать дефиксион – значит отправить энергию работать в этом мире. Обратите внимание: достаточно заменить в этой цепочке понятие об энергии представлением о духах – и все вернется к первоначальной, шаманистической концепции работы дефиксионов. Отличие, конечно же, заключается в том, что в энергетической парадигме энергия исходит от самого человека. Я называю такое представление о магии современным, поскольку оно сформировалось под влиянием идей, возникших в Европе в XVIII веке. Например, сторонники данной парадигмы иногда говорят, что «все есть энергия», а натурфилософ XVIII века вполне мог бы сказать, что «все есть магнетизм». Существуют древние парадигмы, обладающие определенным сходством с энергетической. Так, идея маны, часто используемая в видеоиграх, принадлежит жителям Полинезии. Они верили, что каждая вещь во Вселенной обладает своим запасом маны (здесь можно констатировать сходство с идеей ноумена). Мана наделяет вещи властью и силой, внушает к ним благоговение. Если у человека много маны, он силен и удачлив. Человек может стать более удачливым, накопив ману при помощи определенных ритуалов поклонения или посредством магии. Правильным переводом слова мана, соответственно, является «личная сила». Термин энергия как метафорическое обозначение такого типа «личной силы» представляется мне вполне разумным и полезным в рамках описания магических процессов. Получается, что человек бросает дефиксион в колодец, поскольку тот обладает определенного типа маной и какая-то ее часть отразится на его жизни.

С другой моделью, или парадигмой, объясняющей принцип работы дефиксионов, мне очень нравится работать – отчасти из-за ее новизны, а отчасти потому, что она позволяет делать открытия, к которым я, возможно, не пришел бы, следуя иным концепциям. Информационная парадигма, как уже известно читателям моей предыдущей книги, – это модель, представляющая весь мир в виде системы переплетающихся друг с другом символов. Магия воздействует на эти символы, чтобы вызывать физические изменения. Можно представить себе этот мир как пену материи на гребне волны великого моря сознания, а наше маленькое сознание взаимодействует с этим морем, сообщая свои желания и вызывая изменения. Отправка дефиксиона – это материальный аналог магического акта, который заключается в посылании сообщения этому Вселенскому Разуму – подсознанию.

Понять, как осуществляется магическая работа, очень важно, однако, возможно, еще интереснее осознать, почему работает магия. Если мы понимаем, как работает магия, то можем усовершенствовать свои магические технологии, чтобы действовать все эффективнее. Конечно, возможно и даже вполне вероятно, что магия работает не одним-единственным способом. Она, как и человеческая психика, работает по-разному у каждого человека. Тот факт, что один маг добивается успеха, пользуясь одним методом, а другой – иным, доказывает верность этого предположения. Магия так же многолика, как и само человеческое сообщество. Тем не менее существуют определенные принципы и основы, которые мы можем открывать и изучать для повышения своих запасов маны или для более полноценного общения со своим подсознанием. Есть смысл в отправке дефиксионов, которую наши предки практиковали еще тысячу лет назад, но также есть смысл и в попытке понять, как мы можем усовершенствовать приемы древних и перейти на наш собственный, постмодернистский магический язык.

Глава 5
В поисках первоязыка: от Вавилона к енохианскому наречию

Многие исследователи, от магов до философов и ученых, пытались найти так называемый первоязык – тот, на котором говорили ангелы в небесах, духи или первый Homo sapiens. Попытки отыскать его варьировались от «говорения на языках» до тщательного воспроизведения таблиц и схем «ангельского языка» Джона Ди – языка, часто называемого енохианским. В основе всех этих вариантов первоязыка лежит идея о том, что когда-то, в отдаленном мифологическом прошлом, человеческие существа говорили на совершенном языке, который мы с вами утратили.

Интерес к истокам проявляется в разных культурах по-разному. В иудео-исламо-христианской традиции, частично или полностью господствующей в западном мышлении со времен распада Римской империи, бытует линейное, или прогрессивное, представление о времени. У нас есть начало, есть настоящее, есть будущее – и все это относительно постоянно. А поскольку наше настоящее несовершенно, то будущее, как мы надеемся, дарует нам совершенство. Однако такое представление о времени не является единственно возможным. Хастон Смит описывает время в понимании так называемых первичных религий как циклическое и регрессивное. Аборигенные, шаманистские культуры не стремятся к некоему будущему спасению, но видят период совершенства в мифологическом прошлом. Жить в настоящем – значит снова и снова возвращаться к мифологическому «времени сновидений», как называют его австралийские аборигены[93]93
  Smith, Huston. The World’s Religions: Our Great Wisdom Traditions. San Francisco: Harper, 1991, 373.


[Закрыть]. Наша культура помещает совершенство в будущее, для первичных культур оно находится в прошлом. Однако эти два варианта не являются взаимоисключающими, как может показаться на первый взгляд. Ведь когда-то даже еврейские племена, положившие начало основным философским течениям западной цивилизации, были первобытными или, другими словами, аборигенными. И мы имеем доказательства того, что у них тоже была идея первичного источника совершенства, находящегося в прошлом: Адам и Ева лишились благодати Господней из-за своего непослушания. Впрочем, евреи также развили идею будущего совершенства в своей концепции Мессии, который должен освободить еврейский народ из рабства. Однако в этой концепции есть и своя цикличность, поскольку Моисея можно считать первопредком, освободившим евреев, а Мессия будет уже соотноситься с этим архетипическим событием.

Подобного рода противоречие присутствует и в первоначальных мифах о языке, изложенных в Торе. Книга Бытия дает нам два мифа о происхождении языка. В первом из них Адаму дается задание создать язык, который, очевидно, должен в основном состоять из существительных:

Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей.

И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему[94]94
  Бытие 2:19–20.


[Закрыть].

Первоязык Адама состоял из имен, данных в первую очередь животным. Это неполный язык, и доказательств того, что до Адама языка не существовало, нет. Бог ведь говорил на каком-то языке, приказывая Адаму не есть плодов с Древа познания добра и зла. Стало быть, Адам не изобрел язык, а лишь дополнил его. А сам язык исходил от Бога и был дан Адаму как врожденный дар. Из этого вытекают две истины, касающиеся языка: осваивать и использовать тот или иной язык – врожденное свойство человека, и все языки подлежат изменению и обновлению говорящими на них людьми.

Данный миф говорит скорее о предназначении первоязыка, нежели о его происхождении. Адам не просто именует животных, чтобы было как их называть, – в этом случае ему бы пришлось также давать имена камням, деревьям и кустам. Он дает имена животным, чтобы оценить их способность быть полезными для него. Другими словами, Адам ищет партнера, отмечая именами окружающих его зверей. Закончив, он понимает, что не преуспел в своих поисках. И тут вмешивается Бог, создавая для Адама подходящего партнера – первую женщину, которую Адам называет Ashah, или женой, поскольку, по его словам, она «взята от мужа (‘ish)» [Бытие 2:23]. В иврите между словами ‘ashah и ‘ish существует очевидная связь, которая в английском языке отсутствует. Они звучат очень похоже. Однако после грехопадения Адам изменил имя жены: «И нарек Адам имя жене своей: Ева, ибо она стала матерью всех живущих» [Бытие 3:20]. Имя Ева (по-еврейски Хавва) происходит от семитского корня, означающего «жить»[95]95
  The American Heritage Dictionry of the English Language. Boston: Houghton Mifflin, 2000. Index of Semitic Roots.


[Закрыть]. И, что интересно для нас, язычников, тот же семитский корень присутствует в имени ассирийского божества Эа.

Язык определяет и проверяет взаимоотношения Адама с окружающим миром. Адам выявляет возможности своих партнеров-животных, давая им имена, а когда его отношения с женой изменяются из-за грехопадения, он меняет и ее имя, чтобы оно отражало новое положение дел. Также интересно отметить, что в этот момент она становится человеком с именем, созданным специально для нее. Ее больше не зовут «отмужняя», теперь она – «источник жизни». Она больше не цель, но начало, не предмет, а человек. Гностики могут толковать этот элемент мифа, как пожелают. Другой миф о происхождении языка в Библии объясняет, как мы перешли от первичного состояния единого языка к состоянию колоссального многообразия. Люди, говорившие на иврите, жили в тесном соседстве с множеством людей, говоривших на других языках; при этом многие языки имели лишь отдаленную связь с ивритом. Вместо того чтобы признать, что язык крайне изменчив и может трансформироваться даже в течение нескольких лет – факт, который прекрасно известен сегодняшним лингвистам, – Библия создает миф (пусть и не очень обоснованный с точки зрения логики) о том, откуда взялось такое многообразие:

На всей земле был один язык и одно наречие.

Двинувшись с востока, они нашли в земле Сеннаар равнину и поселились там.

И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести.

И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли.

И сошел Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие.

И сказал Господь: вот один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать;

сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого.

И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город [и башню][96]96
  Бытие 11:1–8.


[Закрыть].

Из этого мифа мы узнаем о месте и времени разделения языков: это случилось в Вавилоне вскоре после возникновения городов. В буквальном смысле нам становится известно, что один язык ко времени строительства первых городов уже разделился на множество языков и диалектов. Однако метафорически эта библейская история говорит о том, что ее автор считает развитие городов, во-первых, вызовом власти Бога и, во-вторых, помехой для общения. При этом не исключается возможность, что где-то на Земле по-прежнему существует первоязык.