Текст книги "Навсегда"

Автор книги: Патриция Поттер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Он же… – Холли чуть было не выпалила «старик», но вовремя остановилась. Дэниел был ровесником отца, имел троих вконец избалованных детей. Его вторая жена умерла при родах два года назад.

– Пусть он и кузнец, но о тебе будет хорошо заботиться, – сказал отец. – Ты едва ли дождешься лорда, который захочет жениться на дочери арендатора.

Он, как поняла Холли, намекал на предательство Беркли Хафорда.

– Знаю, – ответила она, – но, может быть, в Америке все иначе.

– Ты слишком разборчива. У тебя же были весьма неплохие ухажеры. А любовь придет со временем.

– Но вы с мамой…

Отец выглядел постаревшим на много лет. Он женился на женщине выше его по положению – дочери богатого купца. Ее берегли для выгодного замужества, но она сбежала с Джонатаном Гастингсом и была лишена наследства.

– Да. Ради твоей матери я и ищу тебе хорошее замужество. Я не хочу, чтобы ты страдала, как она.

– Я уверена, что она ни о чем не жалеет. – Холли, вспомнила, как в прошлом te родители часто смеялись, и даже теперь, оставаясь вместе, почти не сводили друг с друга глаз. Ей хотелось найти такую же любовь, а не сдержанную вежливость, которую она видела во многих семьях.

– А я жалею, – с горечью произнес отец, и Холли поняла, как глубоко в нем запрятана боль. Он никогда бы не занялся контрабандой, если бы не верил, что это единственный способ спасти жену.

Сейчас всех поджидает новая беда. И это ее вина. Если бы она послушалась отца…

Холли приподнялась на цыпочки и поцеловала отца в щеку.

– Я люблю тебя, па.

– Иди спать, – строго сказал он, – и подумай о Дэниеле.

– Обязательно, – пообещала она. И честно сдержала обещание. По крайней мере на несколько секунд.

Выполнив долг перед отцом, Холли быстро зажгла лампу и взобралась на чердак. Там она поставила фонарь на стол и достала из кармана зеленую бутылочку.

Она разглядывала ее, поворачивая так и сяк. Удивительно, как эта вещица попала в бочонок с коньяком. Холли перевернула бутылочку, наслаждаясь ее гладкостью. Горлышко было отделано серебром, а зеленое стекло оказалось довольно прозрачным.

Внутри что-то есть!

Холли быстро отвернула крышку и вытряхнула на стол скрученный кожаный лоскуток. Дрожащими руками она развернула его и прочитала:

«Будь собой, и твое желание исполнится. Не лети мотыльком на огонь».

Не охватило разочарование, Никаких джиннов. Никаких волшебных палочек. Только загадочные слова, которые вызывали больше вопросов, чем давали ответы.

Сегодня днем она встретится с чужаком и выяснит, что он хочет. От семьи ей придется каким-то образом скрыть эту встречу.

Холли еще раз оглядела бутылочку – благодаря отделке серебром за нее, возможно, удастся выручить пару фунтов.

А послание?

Было ли совпадением то, что этой ночью в ее жизни появились бутылочка и незнакомец? Может быть, они связаны друг с другом? Может быть, это знак свыше?

«Будь собой, и твое желание исполнится». Какие у нее желания? Здоровье матери. Хорошее будущее для Пола. А для себя? Любовь. Любовь, которая переживет годы, как пережила время эта зеленая бутылочка.

Холли сжала в руке кожаный лоскуток. Может быть, слова на нем действительно что-то значат.

Но внутренний голос повторял вторую часть послания. «Не лети мотыльком на огонь». Вдруг это предупреждение держаться подальше от незнакомца?

Нет! Она отказывалась даже думать об этом. Бутылочка была добрым знаком – счастливым талисманом. Иначе и быть не может!

Глава 4

Холли не любила лгать. Особенно она ненавидела лгать матери.

Но именно это она сейчас и делала.

Заставив себя успокоиться, она болтала о Жоржетте, погоде и о книге, которую взяла почитать у викария. Это был сборник стихов сэра Вальтера Скотта, и она прочитала вслух несколько строк, которые ей особенно понравились.

Она умолкла, и на глаза матери набежали слезы.

– У нас с твоим отцом была именно такая любовь, как в этом стихотворении, – прошептала она.

Сейчас казалось, что годы пошли вспять, и ее мать снова стала молодой и полной сил. В то ушедшее время она отказалась от богатства ради любимого и работала весь день в поле, чтобы их дети могли получить образование. Она мечтала о лучшей доле для них, мечтала о своей земле и о стране, где ее семья найдет свою судьбу.

– Па хочет, чтобы я вышла замуж за Дэниела, – неуверенно сказал Холли.

– А ты хочешь?

Холли прикусила губу. Ей хотелось успокоить родителей. Они так много дали ей и Полу, и она мечтала отплатить им такой же любовью.

Ее мать слабо улыбнулась.

– Не иди на компромиссы и никогда не соглашайся на меньшее, чем настоящая любовь. – Она взяла Холли за руку. – Обещай мне.

Холли кивнула. Она сомневалась, что когда-нибудь найдет то, о чем говорит мать. Ей уже девятнадцать – старая дева, по мнению многих, а после Беркли ни один мужчина не заинтересовал ее. Никто, кроме…

Ей вспомнился вчерашний незнакомец.

– Холли? – Мать с удивлением смотрела на нее. – Тебе не нравится Дэниел?

Холли покачала головой.

– Он хороший человек, но…

– Этого достаточно, – прервала ее Селеста Гастингс. – Мне бы хотелось еще почитать эту книгу.

– Я могла бы отнести в город на продажу яйца, – неуверенно предложила Холли. – Если ты себя чувствуешь лучше…

– Разумеется.

– Я ненадолго.

– Не торопись, – посоветовала мать. – Мне действительно лучше.

– Вижу. – Холли наклонилась и поцеловала ее в щеку. – Я люблю тебя, – прошептала она.

День был теплым, и Холли решила не надевать плащ. Зеленая бутылочка лежала у нее в кармане юбки – почему-то не хотелось оставлять ее дома. Холли вышла за порог и, собрав всю волю в кулак, направилась к скалам – на встречу с тем чужаком, который держал в своих руках судьбу ее семьи.

По ее спине пробежал холодок. Боже, что же делать? Она не знала.

Приближаясь к месту встречи, Холли невольно замедлила шаг. На скалах было пусто – жители деревни работали в поле.

Холли увидела незнакомца раньше, чем он заметил ее. Она остановилась и некоторое время внимательно смотрела на него. Он сидел на земле, поглядывая на море. Одну ногу он вытянул перед собой, другую согнул в колене, а голову положил на сложенные на колене руки словно безмерно устал. На нем была льняная рубашка и кожаные бриджи. Сюртук желто-коричневого цвета лежал на камне рядом.

В ярком свете дня он вовсе не походил на дьявола.

– Подойдите ближе.

Холли вздрогнула – она была уверена, что он не заметил ее приближения. Наверное, он все-таки дьявол. Она инстинктивно сжала в кармане бутылочку.

Одним быстрым, но не резким движением он поднялся на ноги.

– Я не кусаюсь. – Его губы скривила усмешка.

– Откуда мне знать? – не растерялась она.

– Мне очень жаль, что я напугал вас прошлой ночью.

– Да неужели?

– Правда. Я не ожидал увидеть девушку, хотя и знал, что кто-то придет – не той ночью, так следующей.

– Почему?

– Слухи, – сказал он. – И бочонки с коньяком, которые появляются как из-под земли.

Он играл с ней, как кот с мышкой.

– Что вы хотите?

Она вдруг увидела в его глазах неуверенность.

– Мне нужна помощь, – сказал он наконец.

– И вы будете запугивать меня, чтобы ее получить?

– Да, – признался он, – если придется. Но я бы предпочел, чтобы вы помогали мне по доброй воле. – Он помедлил, затем добавил более доверительно: – Я не ждал, что в расставленные сети попадется молоденькая девушка.

По крайней мере он не так бессердечен, как граф, и испытывал угрызения совести, когда был вынужден использовать в своих целях людей.

– Местные станут защищать Гатуэлла? – спросил он.

– У нас нет причин его любить, – ответила Холли. – Но таможенников местные любят еще меньше. Граф использует нас, а правительство отправляет на каторгу людей, которые всего лишь пытаются прокормить семью.

– Контрабанда – это преступление.

– И кому же она наносит вред? – хмуро спросила Холли. – Кого лишает хлеба?

Он молчал.

– Мой отец и брат всегда были честными людьми, и посмотри, куда их это привело? – продолжала Холли. – Па еле-еле может прокормить семью, а мама страдает от тяжелой работы и болезни легких.

– И граф предложил им заняться контрабандой?

– Нет. Другой человек.

– Как его зовут?

Она молчала, считая невозможным выдать корнуольца, даже такого, как Тим Бейли, который жульничал, занимаясь продажей лошадей, и бил жену.

– Гатуэлл всегда так поступает, – сказал чужак. – Прячется за спинами других и допускает, чтобы они попались в руки правосудия. – Он опять помолчал. – Или они просто исчезают.

– Откуда ты знаешь?

– Я следил за ним пятнадцать лет.

Холли чуть не вскрикнула от неожиданности. Пятнадцать лет!

– Почему? – спросила она.

– Он торговал с Наполеоном. И не только коньяком. Он продавал сведения.

У Холли закружилась голова. Во время войны с Наполеоном она была еще ребенком, но знала многие семьи, которые потеряли сыновей. Граф Гатуэлл – предатель?

Незнакомец расстелил сюртук на земле и заставил Холли сесть на него. Потом устроился рядом и взял ее за руку. Холли посмотрела на него. Взгляд его серых глаз был обращен в прошлое, и она глубоко вздохнула.

– Если вы преследовали кого-то все эти годы, – сказала она, пытаясь проникнуть в его мысли, – тогда вам все равно, останется моя семья на свободе или нет. Я боюсь доверять вам.

– Вы и не должны доверять мне, – хрипло произнес он. – Ваша задача – делать то, что я вам скажу.

Холли вспыхнула от негодования. А ведь на мгновение он ей почти понравился.

– Я должна знать, – настаивала она, засунув руку в карман и обхватив пальцами бутылочку. – Я должна.

Он вздохнул и отвел глаза.

– Сведения, которые он продал французам, – произнес он безжизненным голосом, – касались моего полка. Мой брат был полковником, а я лейтенантом. Мы готовились соединиться с войсками Веллингтона под Ватерлоо. Гатуэлл привез нам оружие и в ночь перед отправлением на фронт устроил вечеринку.

Холли почувствовала, как он напрягся, и поняла, что он пытается заглушить давнюю боль.

– На следующий день, – продолжал он, – мы попали в засаду. Половина людей погибли. Мы с братом были ранены, а потом в случившемся обвинили его. Кто-то сказал, что, находясь в подпитии, брат слишком много болтал языком.

– Это правда? – шепотом спросила Холли.

– Он был единственным, кто тогда не пил – брат вообще никогда не пил перед боем, – но он чувствовал себя виноватым. Его имя и карьера оказались погубленными. Некоторые даже называли его предателем.

– Но это еще не все? – спросила Холли.

– Брат покончил с собой. – Незнакомец стиснул зубы, на щеке забилась жилка.

Холли была потрясена его отчаянием. Пятнадцать лет ничуть не уменьшили гнева и желания отомстить. Она поежилась.

– Вы уверены, что предатель лорд Гатуэлл?

– Уверен.

– Мне очень жаль, – тихо сказала она.

– Неужели, мисс Гастингс? – Он полупрезрительно выгнул бровь.

– Я знаю, что значит любить брата.

Его взгляд ожег ее. У Холли все свело внутри и кровь бросилась в лицо.

– Вы умело наносите удары, мисс Гастингс.

– Я не хотела этого, – честно ответила она.

– Я получил по заслугам. – Он коснулся пальцем ее щеки. – Почему вас назвали Холли?

Она удивилась внезапной смене темы разговора. Но даже догадываясь, что ее, возможно, завлекают в ловушку, ответила:

– Моя мама всегда любила Рождество. Я родилась на Рождество, и она настояла, чтобы меня назвали Холли.

Он развязал ленты шляпки и стянул ее с головы Холли.

– Оно подходит вам с вашими рыжими волосами и зелеными глазами.

Его голос потерял обычную холодность. Холли почему-то испугалась. Новое направление атаки? Вряд ли. Внезапно внутри нее прокатилась волна каких-то неизвестных ощущений.

Сердце забилось сильнее, дыхание стало прерывистым. Казалось, она тает и каким-то образом становится ближе к мужчине, которого всего минуту назад считала дьяволом.

Он наклонил голову, и Холли мгновенно поняла, что он собирается делать. Видит Бог, она тоже желала этого. Она жаждала его поцелуя каждой частичкой своего тела, но и до смерти была напугана. Ей нельзя терять голову. Она должна узнать побольше об этом мужчине.

Их губы на секунду соприкоснулись, и Холли рывком отстранилась.

Он из знати. Высокородный джентльмен, который хочет поразвлечься с ней, как это сделал Беркли.

Он использует ее, чтобы добиться цели. Холли замахнулась и с силой ударила его по щеке.

Джастин поднял руку и коснулся места удара. Через мгновение оно покраснеет. Холли в напряжении ждала ответного действия. Но незнакомец молча смотрел на нее. Странно, в его глазах не было гнева.

Затем, также молча, он поднялся и направился к краю скалы. Холли показалось, что она перестала для него существовать.

Что она наделала!

Она готова была на все, лишь бы спасти близких. Но ведь несколько мгновений между ними существовала какая-то странная связь! Холли обозлилась на свое предательское тело.

Она смотрела, как он в одиночестве стоит на камнях. Рубашка обтягивала его широкую спину и мощные руки. И тут она увидела засунутый за пояс пистолет.

Эта вещь напомнила Холли о его задании и о суровом огоньке в его глазах. Пистолет предупреждал ее, чтобы она была начеку.

Глава 5

Черт побери, он погубил все!

Его щека все еще ныла от удара, но гордость пострадала сильнее.

Холли выглядела такой прелестной, такой невинной, и глубоко внутри у него что-то жаждало сохранить эту невинность. Он забыл, кто он есть. Забыл, какое лицо было у брата перед тем, как тот застрелился.

Значит, он, Джастин, заслужил пощечину. И многое другое.

Он вдыхал запах моря, надеясь на его очищающее действие. И чувствовал себя таким же низким, как тот человек, которого хотел уничтожить. Он использовал людей как пешки, так же как это делал граф. Тот факт, что у них разные цели, ничего не менял.

– Извини, – сказал наконец Джастин, не оборачиваясь к Холли. Он не мог вспомнить, когда последний раз произносил это слово. – Возвращайся домой. Я найду другой способ расквитаться с графом.

Холли следовало бы убежать. Джастин ждал шороха камушков под ее туфельками, но его не было. Тишина.

Он медленно повернулся. Она стояла, как статуэтка. На щеках рдел румянец, зеленые глаза были, как штормовое море – непредсказуемое и глубокое.

Он ждал гневных слов, а Холли неуверенно покусывала нижнюю губу. Внезапно она спросила:

– Вы можете доказать, что лорд Гатуэлл был шпионом Наполеона?

– Если б мог, то не стоял бы сейчас перед вами, – бесцветным голосом ответил он. – А граф давным-давно болтался бы на виселице.

Был всего один свидетель встречи Гатуэлла и французов в ночь перед отправкой полка Джастина под Ватерлоо, но этот человек умер через месяц после случившегося.

Холли подошла к Джастину и дотронулась до его рукава. У Джастина перехватило дыхание. Он не понимал, почему она жалеет его, особенно после его угроз. Он почувствовал себя ничтожным, пустым – каким был тот человек, которого преследовал последние годы.

– Чем я могу вам помочь?

– Ступайте домой, – устало произнес Джастин. – Я прикажу своим людям прочесать скалы в поисках бочонков коньяка и подожду, пока кто-нибудь не явится за грузом.

– Моя семья…

– Я никому не скажу о них. – Джастин отвернулся. Он отказывался от долгих лет работы, предавал память брата, но не мог шантажировать эту девушку.

– Спасибо, – сказала она и не двинулась с места.

– Черт побери, убирайтесь отсюда.

– Так вы его никогда не поймаете!

– Почему?

– Граф увидит на берегу солдат и сразу поймет, что дело нечисто. В деревне уже болтают о вас, но пока все думают, что вы кредитор Беркли. Сын графа задолжал почти всем в округе, ведь сам Гатуэлл – ужасный скряга. Кстати, он действительно должен вам?

Джастин кивнул.

Холли помолчала.

– Джон Сэвадж не настоящее ваше имя?

– Джоном Сэваджем звали молодого лейтенанта, который умер много лет назад. – Джастин сам поразился своей откровенности. Об этом знали всего несколько человек. А он выдал секрет, который может стоить ему жизни. Удивительно.

– Что ж, Джон Сэвадж, я помогу вам, если сумею, – вдруг сказала Холли.

Он с изумлением уставился на нее.

– Почему?

– Хотя мою козу назвали в честь короля Георга и я не люблю таможенников, но я все же англичанка и презираю предателей.

А Джастин осознал, что они поменялись ролями, и это ему не понравилось. Он не хотел вовлекать ее в свои дела, но сейчас, как ни странно, она сама предлагает ему помощь.

Господь, возможно, шутник, но Джастину его юмор не понравился. Он, кто только что гадал, как получше использовать эту девушку, твердо произнес:

– Нет!

– Вы же спускались на пляж, верно?

Джастин помолчал, не подтверждая, но и не опровергая ее слова.

– …и ничего не нашли.

Она, видно, не сомневалась в этом.

– Нет, – признался он наконец, – но я особенно и не старался.

– Вы можете искать сто лет и не найти.

«Ей нельзя доверять, – сказал себе Джастин. – Ее семья занимается контрабандой, и она готова на все, чтобы спасти близких».

И все же Джастин верил ей. Он хорошо разбирался в людях и за последние пятнадцать лет отточил свое умение. Он понимал ее. Большинство англичан ненавидели Наполеона и всех, кто был с ним связан. Но нельзя позволить себе потерять последний проблеск человечности.

Любопытство, однако, заставило его спросить:

– Почему же я ничего не найду? Там ведь есть небольшая пещера.

– Возможно, но не та, которую вы ищете.

Ее глаза внезапно вспыхнули.

Он должен был поподробнее выспросить о тайнике, но завел разговор о другом.

– Расскажите о своей семье. – Он потянул ее за руку, и через минуту они сидели на камне и смотрели на море.

– Нас всего четверо, – сказала Холли. – Папа, мой брат Пол, мама и я. Мама больна. Врач сказал – чахотка. Ей мог бы помочь сухой климат, но шахты закрылись два года назад, и у нас теперь нет возможности заработать деньги, чтобы уехать из Корнуолла. Мой отец никогда раньше не занимался контрабандой, – продолжила она, – но ему пообещали заплатить за одну ночь столько, сколько он получал за весь год. Я была против, но они с Полом решили, что это единственный способ добыть деньги, чтобы отправиться в Америку.

– В Америку?

Холли кивнула.

– Я слышала, там можно получить землю. Отец – отличный фермер, но здесь у нас ничего нет своего.

Он услышал в ее голосе тоску.

– Почему вы доверяете мне?

– Я не доверяю, – сказала Холли, – но вы наш единственный шанс. – И добавила с чувством: – Я не люблю предателей.

Должен ли он принять от нее помощь? Он мог защитить ее семью от преследования властей, но сможет ли он спасти их от мести графа? У него достанет влияния, чтобы обеспечить вознаграждение, которого им хватит на дорогу в Америку, но он знал, что не в этом причина ее внезапной уступчивости. Она сделает то, что сочтет правильным, и ее нельзя купить.

Откуда взялась эта уверенность? Особенно если учесть его привычку верить в худшее – следствие его работы в секретной службе.

– Если Гатуэлл будет продолжать заниматься контрабандой, – в отчаянии сказала Холли, – он так затянет в свои сети отца и Пола, что им не выбраться оттуда. – Она посмотрела Джастину прямо в глаза. – Мне кажется, я знаю, как поймать графа. Поклянитесь, что не тронете моих родных.

– Вы расскажете им обо мне?

– Нет. Они не поймут. Мой отец – корнуолец, а вы…

– Чужак, – закончил он, прежде чем она произнесла что-то более оскорбительное.

– Ага, чужак. – И неожиданно широко улыбнулась.

У Джастина екнуло сердце. После того как его брат покончил с собой, он закрыл душу для окружающих. Сейчас он подумал, что те дверцы все еще можно открыть.

Наверное, он сможет помочь близким этой девушки воплотить в жизнь их мечту.

А что будет с ним? После того как он отдаст Гатуэлла под суд, что станет с ним? Раньше он никогда не задумывался об этом.

Его молчание, вероятно, обеспокоило Холли.

– Я покажу вам, где спрятан коньяк. Вы сможете перенести его в известную только мне пещеру неподалеку. Когда граф Гатуэлл пошлет людей за коньяком, они ничего не найдут. И тогда он сам приедет сюда.

– Разве подозрение не падет на твою семью?

– Я опережу лорда Гатуэлла, – сказала Холли, – и расскажу ему, что вокруг шныряют таможенники, поэтому отец решил перепрятать контрабандный товар в более надежное место.

– И если кто-то начнет крутиться возле нового места, значит, он получил эти сведения от графа, – заключил Джастин. План этой девушки надежнее, чем поиск свидетелей: те могут передумать или попросту исчезнуть. Гатуэлл будет пойман с поличным.

– Это довольно опасно, – предупредил он.

– Я выбираю между опасностью и каторгой.

– Я же сказал вам…

– В следующий раз вас здесь не будет, – возразила Холли.

Она права. Если девушка не сможет убедить отца бросить контрабанду, а она, очевидно, уже не раз пыталась это сделать, то их будущее весьма туманно. Однако если ее план осуществится, он, Джастин, в силах защитить ее родных.

Холли встала.

Джастин тоже поднялся, удивляясь ее спокойствию.

Но вскоре он понял, что она не так бесстрашна, как кажется. Он увидел напряженный разворот плеч, а одна рука ее была засунута в карман, словно держала что-то там. Несколько прядей выбились из косы, уложенной короной вокруг головы, зеленые глаза были такими же тревожными, как море.

Джастину захотелось поцеловать девушку, но гордость – и недавняя пощечина – остановили его. Он не понимал, почему его так влечет к ней. Пристрастия толкали его к совсем другим женщинам. К тому же он избегал замужних и девственниц.

Но внезапно он захотел эту девушку. И сейчас желание было намного сильнее, чем стремление наказать графа Гатуэлла.

Холли гладила пальцами маленькую зеленую бутылочку. Возможно, в ее находке таится большая ценность, чем она думала, потому что, когда Холли слушала рассуждения Джона Сэваджа, в ее голове все время звучали слова: «Будь собой, и твое желание исполнится».

Ее самое заветное желание – чтобы с близкими ничего не случилось.

«Не лети мотыльком на огонь».

Неужели Джон Сэвадж – огонь?

От него действительно исходили волны тепла. Холли все еще чувствовала прикосновения его губ, и в крови разливался огонь каждый раз, когда она смотрела на него.

Но разум предупреждал: он только пользуется тобой, предлагает пряник. А потом будет и кнут. Но даже если и так, сейчас он предложил ей возможность, которая у них больше никогда не появится. Холли не сомневалась, что граф, если его поймают, тут же выдаст ее отца и Пола или прикажет убить их, чтобы спасти свою шкуру.

И она подавила опасения, желая, вопреки разуму, верить чужаку. Он ведь отпускал ее, но она сама отказалась уйти.

На его щеке все еще виднелся след от пощечины, и Холли, осмелев, провела кончиком пальца по красному пятну.

– Извините.

– Я не имел права.

– Но я хотела…

На его шее забилась жилка, и он нервным движением погладил Холли по голове.

– Мисс Гастингс. – Ее имя в его устах прозвучало очень ласково. – Вы не должны оставаться здесь с таким распутником, как я.

– У меня нет выбора.

Уголки его губ поднялись в улыбке.

– Почему? Вы же могли убежать.

Она уже подумала об этом. Что заставило ее изменить решение? Заботливость? Внезапная нежность? Или рассказ о его брате и горе, которое она увидела в его глазах?

А может, странное послание в бутылочке?

Но что бы то ни было, ее поразило странное притяжение между ними. Они словно окунулись в туман неизбежности, который сейчас накрыл весь мир.

Джастин коснулся ее щеки, и Холли с радостью приняла ласку. Она хотела, чтобы он снова поцеловал ее, но его пальцы только скользнули по ее лицу. Потом его губы легонько коснулись ее губ, и он, застонав, отшатнулся.

Холли почувствовала внутри странную пустоту и покачнулась – ноги отказывались держать ее. Твердые линии его губ искривила улыбка – удивленная и обвиняющая.

– Должно быть, ты русалка, – хрипло прошептал он.

– А ты дьявол. – Холли подивилась своей раскованности.

– Не уверен. – Но на губах его заиграла лукавая улыбка.

Его обаяние могло свести с ума.

Но вдруг, словно кто-то стер надпись с доски, – его лицо стало непроницаемым. Он отвернулся.

– Я… покажу… где коньяк, – с трудом выговорила Холли. Он повернулся к ней, и она увидела, как потемнели его глаза.

– Три ночи назад отец с Полем вырыли яму и накрыли ее досками, а потом засыпали песком. Если не знать точного месторасположения, то ее никогда не найти.

– Граф знает, где она?

– Знает человек, который устроил перевозку товара.

– Когда они собираются забрать коньяк?

– Не раньше чем через пару дней. Отец сказал, что они могут ждать и неделю, пока не убедятся в полной безопасности.

– Опиши мне это место. Я прикажу своим людям сегодня ночью перенести бочонки.

– Это рядом, на соседнем пляже. Там есть удобная пещера.

– Ты можешь нарисовать план? Прямо сейчас, на земле?

– Я покажу тебе, – вызвалась Холли.

– Нет, – резко оборвал ее Джастин.

Вздрогнув от обиды, Холли отвернулась.

Он прикоснулся рукой к ее щеке.

– Я не могу сосредоточиться в твоем присутствии, – сказал он, – а этого нельзя сейчас позволить.

Холли кивнула и, взяв веточку, нарисовала на песке расположение тайника и соседней пещеры. Подняв глаза, она встретилась с ним взглядом.

– К утру работа будет закончена.

– Будь осторожен, – тихо попросила она.

– И ты, русалка.

Холли стояла, не в силах пошевелиться.

Джастин наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Ты необыкновенная девушка. – С этими словами он повернулся и пошел вниз по тропе к морю.