Текст книги "Навсегда"
Автор книги: Патриция Поттер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Патриция Поттер
Навсегда
Глава 1
Корнуолл, Англия, 1830 год
Холли Гастингс дрожала всем телом в суровом холоде ночи, но трясло ее больше от страха, чем от ледяного ветра.
Ее отец и брат, видно, сошли с ума, решив выйти на улицу в такую непогоду. И она оказалась такой же чокнутой, когда не подчинилась приказу отца остаться дома с матерью, а последовала за ними.
Честные люди, такие, как ее отец и Пол, были вынуждены заняться контрабандой. «Всего несколько раз, – сказали они, – и у нас будет достаточно денег, чтобы доехать до Америки». Тим Бейли, который все это им устроил, пообещал отвлечь констебля.
Холли не доверяла Тиму, так же как и человеку за его спиной – Джону Хафорду, графу Гатуэллу. Она вообще не верила аристократам. Но граф среди них стоял особняком.
Граф знал, как отчаянно они нуждаются в деньгах. Больной матери Холли могла помочь только смена климата, но, будучи арендаторами, они не могли ничего продать, даже урожаи, который отец и Пол вырастили с большим трудом. Их доли едва хватит, чтобы прожить зиму.
Единственной мечтой отца было уехать в Америку, где семья получит шанс преуспеть, обзаведется собственной землей и будет жить в климате, который нужен его жене. Поэтому, несмотря на то, что в деревне появился чужак, а неподалеку квартировался полк солдат, отец Холли был решительно настроен встретиться с контрабандистами и получить у них товар – французский коньяк.
Холли вздрогнула и оглядела неяркий ландшафт со скрюченными деревьями и огромными камнями. Да здесь где угодно могли спрятаться солдаты – или один шпион. Возможно, именно им и был тот высокий темноволосый незнакомец, который поселился в гостинице «Королевский крест» пару дней назад. При первом же взгляде на него Холли сразу почувствовала, что от этого мужчины можно ждать только неприятностей.
Холли наткнулась на чужака, когда выбегала из домика врача с лекарством для матери. Упершись в чью-то широкую грудь, она подняла голову и увидела необыкновенно красивое лицо с дымчато-серыми глазами и растрепанными ветром волосами, черными, как вороново крыло. Сердце Холли принялось отплясывать какой-то дикий танец, в душу заползли недобрые предчувствия.
За свои девятнадцать лет она никогда не видела более холодных глаз или более непроницаемого лица. Взгляд незнакомца не смягчился, даже когда он попытался улыбнуться. Он очень ловко помог ей удержаться на ногах, потом быстро, словно боясь обжечься, убрал руки, но его глаза снова обежали ее, будто он что-то взвешивал и просчитывал. Она не могла сказать, удовлетворил его этот осмотр или нет.
– Прошу… прощения, сэр, – пробормотала она.
– Ничего страшного. Я виноват не меньше. – Слова вылетали будто из какой-то машины, пустые и холодные.
Он явно относился к знати. Одежда простая, но сшитая из отличной ткани. Речь также выдавала образованного человека. Холли редко видела подобных людей в деревне, и это заставило ее насторожиться.
Она уже слышала о нем. Джон Сэвадж. Игрок по профессии, как он сообщил хозяйке гостиницы, а через нее и всей деревне. Прибыл сюда требовать должок с сына графа, который, однако, накануне отправился с отцом на охоту. Никто в деревне не подверг сомнению его слова. Сын графа Гатуэлла, Беркли, был заядлым картежником, и оба, отец и сын, заслужили печальную славу тем, что не платили долги. «Неужели у всех игроков такие холодные и опасные глаза?» – подумала Холли.
И все же она почувствовала еще кое-что. Обычно она не лезла за словом в карман, но тут не, могла ничего придумать и молча стояла, уставившись в лицо, которое ей показалось необыкновенным. У нее перехватило дыхание, а ноги сделались ватными.
– Могу я чем-нибудь помочь вам? – спросила она наконец.
– Нет. – Он слегка наклонил голову, повернулся и пошел в противоположном направлении, к гостинице.
Холли смотрела ему вслед. Только теперь она заметила, что он опирается на трость и движется рывками, будто каждое движение причиняет ему боль.
Однако, несмотря на хромоту, в нем чувствовалась какая-то властность – его окружала аура прирожденного лидера. «Это не обычный богатей», – решила она.
Все это Холли вспоминала, стоя высоко на скале, возле тропы, Которая вела на пляж, где ее отец и брат вместе с двумя другими мужчинами ждали сигнала с французского корабля.
Небо было темным, луну и звезды закрыли облака. Снизу доносились тяжелые удары волн о камни. Кроме возможности разоблачения вся эта затея несла опасность и с другой стороны. Море жестоко, а скалы не прощают ошибок.
Внезапно в темноте она увидела, как трижды мигнул фонарь. Маленький ялик покинул узкую полоску пляжа и поплыл на свет.
Холли еще раз огляделась вокруг. Не увидев ничего подозрительного, она начала спускаться вниз. Ее отец и брат страшно разозлятся, но в конце концов простят ее. Хоть и хрупкая на вид, она иногда сама заправляла делами на ферме и таскала ведра с водой и мешки с кормом для животных. Сегодня ночью она поможет разгружать бочонки с коньяком. Лишние руки никогда не помешают.
За спиной Холли раздалось протяжное блеяние, и девушка, громко застонав, оглянулась. Подпрыгивая на неровной тропе, за Холли следовала Жоржетта. Коза обычно повсюду сопровождала хозяйку, поэтому сегодня вечером Холли привязала ее к ограде. Обрывок этой веревки тянулся сейчас за животным. Жоржетта, названная отцом в честь короля Георга, которого он считал настоящим козлом, слыла заядлой «певуньей», но сегодня ночью она выбрала самое неподходящее время для демонстрации своих талантов.
Козлиное блеяние было отчетливым и громким. Холли быстро подбежала к Жоржетте и потрепала ее за ушами. Коза снова заблеяла. Ей не хотелось ласки – ей требовалась подачка.
– Ш-ш-ш, – прошипела Холли, но коза не успокаивалась. Она собиралась получить все, что можно.
Холли вздохнула. Она приберегла от ужина печенье, чтобы съесть его во время ночного бдения. Но сейчас молчание важнее голода. Она предложила печенье Жоржетте, и та снисходительно приняла его.
– Стой на месте, – прошептала Холли козе. Вести ее домой было нельзя, ведь пришлось бы идти почти две мили в одну сторону. Подумав, она привязала Жоржетту к небольшому дубку: коза обладала дурной привычкой бодать всех проходящих мимо, даже саму Холли, а сейчас не время для подобных сюрпризов. Закончив, Холли вновь начала осторожно спускаться вниз.
Тропа была не из лучших, и девушка несколько раз спотыкалась, пока не оказалась на песчаном пляже.
На пустом пляже слышался только шорох набегавших на камни волн. Темноту прорезал лишь свет фонаря, качавшегося на банке ялика, который освещал дорогу отцу, Полу и двум другим – отцу и сыну, владельцам ялика.
Что станет с матерью и с ней самой, если отец и Пол попадутся и окончат жизнь на виселице? Они в семье всегда были очень близки друг к другу. Обеспеченное детство матери каким-то образом отдалило ее от других арендаторов, так же как и ее желание, чтобы дети получили хорошее образование. Она работала в поле наравне с мужем, пока не подорвала здоровье, и тогда Полу пришлось закончить свои уроки у викария. Но Холли по настоянию родителей продолжала учиться. Мать хотела лучшей жизни для дочери и надеялась, что та найдет себе работу гувернантки. Однако болезнь матери заставила Холли вернуться домой.
Насколько Холли помнила себя, все члены их семьи чем-то жертвовали ради других – все, кроме нее. Они не позволили ей наняться служанкой в поместье графа Гатуэлла, как она ни умоляла. Тогда Холли взвалила на себя все домашние заботы и изредка помогала на ферме.
Сегодня ночью она собиралась сделать большее.
Холли услышала плеск весел о воду. Ялик возвращался. Она увидела очертания бочек и тут же осознала опасность. Королевские солдаты, слуги закона, казались сейчас меньшим злом. Море было не менее опасным противником для перегруженной лодки.
Пол и Тед Конлей спрыгнули в воду и пошли к берегу, держа в руках длинные толстые веревки, которые крепились к лодке. Ее отец и отец Теда, Этан, следовали за ними, подталкивая лодку сзади.
Но вот они бросили веревки, и ее отец направился к узкой щели между двумя скалами. Раскопав песок лопатой, которую он взял в лодке, отец вытащил доску, прикрывавшую тайник.
В этот момент Холли вышла из тени. Первым ее увидел Тед Конлей и грубо выругался. Отец резко оборвал напарника и вместе с Полом подошел к дочери.
– Что ты здесь делаешь, девочка? – сухо спросил он. Раньше отец никогда не называл ее «девочкой», а всегда обращался к ней по имени или звал доченькой.
Холли поежилась, но тут же упрямо вздернула подбородок.
– Я думала, что смогу помочь. Вам не помешает лишняя пара рук, а я сильная.
– Отправляйся домой, Холли, и немедленно. Ты хоть понимаешь, как это опасно?
Пол, как всегда, тут же вступился за сестру:
– Раз уж она здесь…
Этан Конлей нетерпеливо переступил с ноги на ногу.
– У нас нет времени спорить. Мы уж и так опаздываем, эти проклятые французишки приплыли слишком поздно.
Отец бросил на Холли взгляд, который сказал ей, что все еще впереди. Он подошел к ялику и взвалил на плечи бочонок. Другие последовали его примеру. Холли была последней. Бочонок оказался намного тяжелее, чем мешок зерна, но она знала, что на нее смотрят, и не собиралась отступать. Тужась изо всех сил, она взвалила бочонок на плечо. Ее ноги согнулись под тяжестью, и она, пошатываясь, пошла к тайнику. Пол спустился вниз и расставлял бочонки. Один, второй, третий. Ей было так тяжело, что казалось, переломится спина.
И когда она грузила на себя уже четвертый бочонок, Тед Конлей оступился и уронил свой груз. Деревянные обода треснули, коньяк пролился на песок.
– Очисти место, Холли, – приказал отец.
Холли, наклонившись, подбирала куски обода. Внезапно ее рука нащупала какой-то предмет. Маленькая бутылочка. Почему она в бочонке с коньяком?
– Холли, помоги мне, – позвал Пол, и Холли положила бутылочку в карман, решив рассмотреть ее позже. Она уничтожила последние следы пролитого коньяка и присоединилась к брату в пещере, где он передвигал бочонки, чтобы освободить место для следующих. Это была работа полегче, и время летело быстрее. Когда последний бочонок был водружен на место, она помогла заложить вход доской и присыпать песком.
– Теперь дело за Бейли, – подытожил отец. – Ты можешь вернуться с нами на ялике.
Холли покачала головой.
– Там наверху Жоржетта.
– Эта коза липнет как банный лист, – хихикнул Пол. – Удивительно, как это она не спустилась с тобой на пляж.
– Я ее привязала.
Отец сказал:
– Дорога довольно безопасная, может, даже безопаснее, чем по морю. Встретимся дома.
Теперь Холли больше не требовалось указаний. Она промокла, и от тяжелой работы ныли мышцы. Поэтому она повернулась, чтобы уйти, но отец окликнул ее.
– Ты помогла нам, Холли, но больше так не делай. Если с тобой что-нибудь случится…
Холли кивнула и зашагала по тропе. Она была очень довольна сегодняшним днем и гордилась собой. В приподнятом настроении она дошла до вершины скалы, направляясь к тому месту, где привязала Жоржетту.
Болотистая местность выглядела пустынной и тихой, но Холли показалось, что здесь что-то не так. По спине пробежал холодок.
Жоржетта. Она не жевала, а стояла, навострив уши. Свист ветра заглушал ее блеяние, но сейчас Холли явственно услышала этот тревожный звук.
Ей захотелось убежать, но она не могла оставить свою любимицу. На подгибающихся ногах Холли сделала шаг, затем другой; уже не сомневаясь, что они с Жоржеттой не одни.
Словно в подтверждение ее опасения из-за дерева появился человек.
– Не самая лучшая ночь для прогулок, – сказал он.
Глава 2
Ему казалось, что он ждал вечность.
Джастин Талмадж провел несколько часов, лежа на скале над пляжем, наблюдая за копошащимися внизу людьми и планируя свои дальнейшие действия. Наконец-то он почти добрался до графа Гатуэлла.
Последние годы научили его терпению, но он слишком долго ждал этой возможности. Так чертовски долго, что сейчас был готов нарушить свой кодекс чести и использовать невинных людей, лишь бы поймать добычу.
Ночь вполне подходила его настроению: темная и холодная. Ночь для контрабанды, ночь для обмана, страха и, если повезет, для возмездия, которого он ждал так долго.
Как один из агентов премьер-министра Веллингтона, он искал доказательства уголовных действий графа Гатуэлла. Премьер-министр собирался упрятать графа за решетку, а это совпадало с желанием Джастина. У него на то были свои причины, и он потратил почти полжизни на преследование негодяя. Сейчас, как Джастин надеялся, выдался случай схватить его за глотку. Графу явно требовались деньги, иначе он не пошел бы на такой рискованный шаг. Сплетники твердили, что граф занялся контрабандой. Он был весьма осторожен, не позволяя одним сообщникам знать, что делают другие. Джастину требовалось лишь получить свидетельские показания приспешников графа. Если заговорит один, то след приведет к другому, к третьему…
Многие из тех, кто работал на графа, расплачивались жизнью за эту сомнительную честь. Джастину не хотелось, чтобы это произошло с той девушкой, которая чуть было не сбила его с ног в деревне.
И все же, привлеченный сюда блеянием козы и наблюдая сцену на пляже, он уже знал, что использует в своих целях ту девушку. Это единственный шанс добиться успеха. Он пытался не думать о ее огромных зеленых глазах, рыжих волосах и улыбке, которая была поистине обворожительной.
Холли Гастингс. Утром он расспросил о ней, а так как она была прехорошенькой, никто этому не удивился.
Он впервые услышал фамилию Гастингсов в таверне, где говорили, что они занимаются некоей ночной работой. И все же имя девушки было весьма необычным для Корнуолла. Люди здесь носили простые библейские имена, например, Мэри, Сара, Джон или Питер.
Имя Холли[1]1
Святая. – Примеч. пер.
[Закрыть] очень ей подходило. В нем было очарование, светившееся и в ее глазах, и в улыбке. Даже он, за много лет ожесточивший свое сердце, на мгновение был поражен.
Сейчас ему придется забыть об этом. У него нет выбора.
При звуках его голоса девушка застыла, попятилась, но потом, стараясь не обращать на него внимания, направилась прямиком к козе.
– Вот ты где, – заворковала она. – А я тебя искала.
Его восхитило ее мужество. Он собирался воспользоваться моментом неожиданности и допросить ее с пристрастием, но она оказалась слишком сообразительной. Он попытался сказать как можно более насмешливо:
– Коза сама себя привязала к дереву?
Холли вздрогнула, и он понял, что она была не так уверена в себе, как казалось на первый взгляд. На мгновение он даже пожалел ее. И даже больше – ему стало стыдно. Он попытался отогнать чувство вины. Но все зашло уж слишком далеко.
– Жоржетта часто запутывается в ветках деревьев, когда пытается оборвать листья, – ответила Холли, не глядя на него.
– Отлично, мисс Гастингс, – сказал он. – Я мог бы даже принять это объяснение, если бы не видел, как вы спустились и поднялись по этой тропе.
– Мне нравится по ночам гулять у моря. – Она отвязала козу и почесала ее за ухом.
Джастин шагнул ближе. Сейчас он почти осязал ее страх. Ему придется поддерживать ее в этом состоянии, хотя он и презирал себя за свои действия.
– Как давно вы занимаетесь контрабандой, мисс Холли? – холодно спросил он.
Ее плечи поникли. В этот момент луна вышла из-за тучи, и он увидел, что девушка отчаянно боится его, да так, что у нее дрожат руки. Он внезапно осознал, что ему хочется обнять и успокоить эту красавицу, а не пугать до смерти.
– Я не…
Он приложил палец к ее губам.
– Не лгите, мисс Гастингс. Вам это не поможет.
Она попыталась отодвинуться, но он схватил ее за запястье.
– Кто вы?
– Я не причиню вреда вашей семье, – сказал он и добавил тем же суровым тоном: – Если вы поможете мне.
– Вы таможенник? – с отчаянием спросила она.
– Нет, – ответил он, и она немного успокоилась.
– Тогда кто? Почему вы здесь? Кто вам нужен?
– Лорд Гатуэлл, – ответил он. – Помогите мне, и я прослежу, чтобы вашу семью не тронули.
– Я… не понимаю.
– Граф Гатуэлл, – нетерпеливо повторил он. – Ведь это он стоит за сегодняшним делом?
Он следил за выражением ее лица, жалея, что так темно.
– Каким делом?
– Контрабандой. Тех, кого поймают, ждет ссылка или тюрьма. Незавидная участь. Ваша семья меня не интересует. Моя цель – граф Гатуэлл. Контрабанда – наименьшее из его преступлений, но он ею тоже занимается.
– Тогда почему вы не арестуете его? – Голос девушки зазвучал смелее.
Однако Джастин не мог допустить, чтоб эта девчонка помешала ему наказать врага.
– Граф будет арестован, – заверил он ее. – Со дня на день. Вопрос в том, сколько людей он утянет с собой. Вас? Вашу семью?
Холли попыталась оттолкнуть его, но безуспешно. Она явно старалась выиграть время, чтобы подумать, но он не мог этого допустить.
– Неужели вы так верны графу Гатуэллу? – тихо спросил он. – Так верны, что готовы пожертвовать своей семьей? Отцом? Братом? Я видел их обоих.
Девушка задрожала, и его решимость мгновенно растаяла перед неожиданным и незнакомым желанием защитить ее. Желанием, которое могло уничтожить все, ради чего он трудился последние пятнадцать лет.
Прошло пятнадцать лет с тех пор, как его брат приставил к виску ружье и нажал на курок. В ночных кошмарах Джастин все еще слышал эхо того выстрела и знал, что так оно и будет, пока граф не заплатит за предательство.
Не стал ли он сам таким же жестоким, как тот человек, за которым он охотился? Неужели падение Гатуэлла будет стоить ему потери души?
– Вы ничего не сможете доказать, – внезапно произнесла Холли, – потому что ничего не найдете.
– Неужели? Значит, мне привиделись четверо мужчин и девушка, которые таскали на себе бочонки с коньяком?
Из ее груди вырвался тихий стон – она, наверное, надеялась, что он блефует.
– Мисс Гастингс? – позвал он.
– Не понимаю, что вам нужно, – с трудом проговорила она.
Ее речь была чистой, без грубого акцента корнуоллских фермеров и угольщиков. Джастин знал, что она единственная дочь в семье, где высоко ценят образование.
– Я хочу, чтобы вы выслушали меня.
– У меня есть выбор? – спросила она тихо, но в ее голосе прозвучал вызов, что заставило его почувствовать неудовольствие.
– Нет. Гатуэлл совершил все преступления, какие только известны Богу и людям. Я хочу, чтобы он был пойман и наказан.
– Вы же сказали, что не таможенник.
– Нет. Я работаю на Веллингтона.
– Премьер-министра?
Джастин кивнул. Не стоило говорить об этом, но ему хотелось успокоить девушку, сказав, что его единственная цель – граф Гатуэлл.
– Граф и ему кое-что должен. Наши интересы, можно сказать, совпали.
Она оглянулась, будто ожидала, что из-за скал покажутся солдаты.
– Правительство предлагает определенное вознаграждение тем, кто поможет отдать Гатуэлла под суд. – Джастин отпустил руку Холли. – К несчастью, этот человек обычно прячется за спинами других. Многие из них умерли – граф не любит оставлять свидетелей.
– Вы хотите, чтобы я и моя семья были среди этих свидетелей?
– Мы должны поймать его с поличным, – сухо произнес Джастин. – Вас защитят.
Холли отошла от него к краю скалы. Она выглядела такой одинокой, что ему внезапно захотелось подойти к ней, отпустить домой и приказать забыть обо всем.
Джастин вспомнил брата – юношу немногим старше ее, и то бремя, которое ему пришлось вынести. Нет, нельзя так пугать молоденькую девушку. Его задача сейчас – прижать к стенке взрослых мужчин, отвечающих за свои действия, а не невинную девушку, которая пытается защитить свою семью. Придется менять планы. Черт, ему надо менять цели.
Неожиданно сзади раздался неясный шум. Джастин резко повернулся, собираясь лицом к лицу встретить любую опасность.
Глава 3
Холли пыталась понять, что хочет от нее этот человек. Но в голове крутились лишь мысли о грядущем несчастье.
Она сунула руку в карман плащами нащупала маленькую зеленую бутылочку, которую нашла на берегу. Жаль, что в ней нет доброго джинна, который унесет ее прочь или заставит исчезнуть этого сурового мужчину. Она читала о джиннах, так же как и о прекрасных принцах, которые спасают попавших в беду девушек, но сегодня ей не повезло с обоими.
Заслышав рядом чьи-то шаги, Холли повернулась на звук.
На чужака, выставив вперед рога, надвигалась Жоржетта, которая решила любой ценой защитить хозяйку. Холли увидела, как коза, чуть привстав на задние ноги, врезалась в мужчину и опрокинула его на землю.
Единственным желанием девушки было убежать и предупредить отца и Пола. Но это не помогло бы. Чужак знает ее имя и, конечно же, знает, где она живет. Что же делать?
«Беги», – торопил ее внутренний голос.
Но она не могла оставить лежащего на земле человека. Ее мягкое сердце запрещало это делать. Вдруг Жоржетта серьезно ранила его? Чужак застонал и потер левую ногу. Его лицо исказила гримаса боли.
– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросила Холли.
Мужчина повернулся к ней. Холли увидела, что он изучает ее, и почувствовала, как краснеет.
– Почему вы это предложили?
– Что именно? – удивленно переспросила она.
– Почему вы хотите помочь мне?
Холли промолчала. Она сама не могла понять, почему не убежала и не рассказала деревенским о чужаке, который был таможенным офицером или кем-то похуже. Они скорее всего избавились бы от него, и ее семья была бы спасена. Корнуольцы не любят властей.
– Не знаю. – Но Холли знала ответ. Она не выносила страданий людей. Это было так же глубоко заложено в нее, как и любовь к семье.
Мужчина попытался встать. Холли услышала резкий вздох и протянула ему руку, которую он, к ее удивлению, взял.
У него на щеке билась жилка, губы плотно сжались, но он все же поднялся на ноги, слегка покачиваясь. Опираясь на Холли, он сделал шаг, другой, пока не добрался до дерева, из-за которого и появился несколькими минутами раньше. Неуверенно держась на ногах, он прислонился к стволу.
Холли почувствовала за спиной какое-то движение. В этот момент Жоржетта, обиженная тем, что на нее не обращают внимания, так поддала рогами, что Холли, сделав по инерции несколько шагов, упала на чужака.
Он обхватил Холли, стараясь удержать, и внезапно ею овладела неизвестная сила – дикая, жаркая и всесильная. Его тело было крепким, и Холли, казалось, приросла к нему.
– Черт побери, – прохрипел он. Его голос теперь не был холодным. В нем бурлили чувства, которые она не могла понять.
К лицу Холли прилила кровь – она стояла, цепляясь за незнакомца, испытывая потребность, которую никогда не чувствовала раньше. Он застонал, и Холли услышала, как из ее груди вырывается ответный стон. Она не должна быть здесь – не хочет быть в его объятиях, но она не могла заставить себя пошевелить даже пальцем, словно потеряла волю и разум.
Он чуть наклонился, и одновременно Холли приподняла голову – их лица оказались рядом. Спаси Господи, но что-то тянуло ее к этому мужчине. «Страх, – сказала она себе. – Только страх».
Она с трудом отодвинулась, чувствуя, как ее охватывают отчаяние и стыд. Из глаз хлынули слезы. Ей хотелось остаться рядом с ним и снова прижаться к нему.
И все же он был чужаком. Из знати да к тому же угрожал всему, что она любит.
Вскрикнув, Холли отшатнулась, но он схватил ее за руку, и она почувствовала себя маленьким зверьком в капкане. Внезапно он отпустил ее и тряхнул головой, будто пытался избавиться от наваждения, которое охватило их обоих.
Холли быстро шагнула в сторону.
– Жоржетта, – прошептала она. – Я должна поймать ее.
– Сторожевая коза? – с улыбкой спросил незнакомец. – Неудивительно, что вы обходились без часового. – Веселые нотки совершенно преобразили его голос, и сейчас он звучал сильно и сочно.
– Ей не нравится, когда кто-нибудь стоит рядом со мной, – ответила Холли, дивясь его дружелюбному отношению к агрессивному животному.
Он посмотрел на козу. Жоржетта ответила ему безмятежным взглядом, словно ничего не произошло.
– Я запомню.
Пальцы Холли сжались в кулак. Она все еще не знала, кто он такой, что ему надо и какого рода несчастье он навлечет на ее семью. И все же на мгновение между ними промелькнуло странное ощущение близости и понимания, а с ним пришло какое-то томительное ожидание.
Она испугалась своей реакции на этого человека. Он приблизился к ней. Она чувствовала его чистый душистый запах, видела изящную одежду. Кто бы он ни был, он намного выше ее по положению.
Несмотря на возникшее между ними притяжение и тот мягкий юмор, который сделал их на время равными, незнакомец мог оказаться еще одним Беркли Хафордом, увидевшим в ней миленькую деревенскую простушку, с которой неплохо бы позабавиться. Эта мысль словно ножом резала ее сердце.
Она вспомнила, как сын графа Беркли Хафорд постоянно искал с ней встреч, и те обещания, которые он ей давал. Ей в ту пору только исполнилось шестнадцать, и она была чрезвычайно польщена его вниманием. Она даже поверила, что чуть-чуть влюблена в сына графа, а он в нее. Через несколько дней, после того как Беркли объявил о своей вечной преданности, она услышала о его помолвке с дочерью маркиза. Беркли не обесчестил ее, но не потому, что не пытался.
Тогда она поклялась, что никогда не будет верить так называемым джентльменам. А этот незнакомец явно принадлежал к светскому обществу.
Он держал ее за руку и гладил кулачок, пока она не разжала пальцы. Холли тут же захотелось сжать их опять. Ее ладонь была мозолистой, а не мягкой, как у тех леди, которым стирают и носят воду служанки.
Но он держал ее так нежно. Луна вышла из-за облаков, и Холли рассмотрела его глубоко посаженные серые глаза с темными ресницами. Он наклонился, и губы его прикоснулись к ее губам.
Секунду она отвечала на поцелуй, а потом, ужаснувшись, отвернулась.
– Черт побери, – тихо произнес незнакомец. – Черт побери.
Джастин был поражен. Он не только до полусмерти напугал девушку, но и воспользовался ее страхом. Раньше он никогда не навязывал своего внимания. Никогда!
– Идите домой, – резко приказал он.
– А мои родные?
– Ничего им не говорите. И, ради Бога, пусть за десять километров обходят то место, где спрятаны бочонки.
– Но…
Его палец на губах заставил ее замолчать. Джастин хотел сказать, чтобы она забыла об этом вечере, но не мог. Она – его единственный шанс добиться цели.
– Встретимся здесь завтра после обеда, – сказал он. – Тогда и поговорим.
Холли помедлила, сомневаясь в честности его намерений.
А он, как ни противно было ему это сделать, пригрозил:
– Мой друг, капитан войск в Полперро, скоро установит здесь посты солдат. Будут арестованы все, кто попробует приблизиться к тайнику или начнет болтать о нашем с вами разговоре.
– Почему же вы не арестовали нас этой ночью? – удивленно спросила Холли.
– Я не собираюсь преследовать вас, вашу семью или любых других, кто хочет заработать себе на жизнь. Мне нужен только Гатуэлл. Вам лучше вернуться домой, прежде чем родные отправятся на поиски.
Холли кивнула и повернулась к козе.
– Не забудьте, что я жду вас завтра днем, – предупредил Джастин.
– Не забуду, – нехотя согласилась она.
– И никому ничего не скажете?
Даже в темноте он почувствовал на себе ее взгляд.
– Не скажу, – произнесла она наконец.
Позволить ей уйти было глупостью, но ему необходимо было обдумать новый план действий.
– Идите, – сказал он.
Холли не стала терять времени на споры. Она подошла к козе, взялась за обрывок веревки и пошла по каменистой тропе. Он смотрел ей вслед, пока она не исчезла из виду, и поднял с земли трость.
Первый раз в жизни его победила коза.
И первый раз в жизни он испытывал сомнения в своих действиях и позволил себе отвлечься на хорошенькую мордашку.
Джастин попытался уговорить себя, что по-прежнему контролирует ситуацию. Но нельзя не признать, он пошел на огромный риск, поверив девушке.
Он знал только одно – ему нужна помощь. Ее помощь. Он должен заставить графа вернуться в Корнуолл, а этого не сделать в одиночку. Граф вряд ли его узнает – они видели друг друга всего несколько минут почти пятнадцать лет назад, но появление чужака заставит его насторожиться. Даже чужака по имени Джон Сэвадж, который имеет все основания быть здесь.
За прошедшие пятнадцать лет Джастину не раз приходилось играть роль Джона Сэваджа, джентльмена-кутилы. Именно у Сэваджа оказались долговые расписки сына графа. Хромоту он объяснял полученной в детстве травмой, хотя на самом деле она появилась после Ватерлоо.
Джастин осторожно перенес тяжесть тела на больную ногу и шагнул вперед. Затем еще раз. Приказав себе не обращать внимания на сильную боль и легкие уколы долго дремавшей совести, он поспешил в гостиницу.
Чем ближе Холли подходила к дому, тем тяжелее становилось на сердце. Что, если она подвергла опасности свою семью? Что, если он врал, когда говорил, что ищет только лорда Гатуэлла?
Внезапно впереди она увидела брата. Холли никогда раньше ничего не скрывала от него, а сейчас ей придется смолчать о том, что может быть жизненно важно для всех них.
Заметив сестру, Пол быстро подошел к ней.
– Мы беспокоились о тебе, Холли, – с упреком произнес он.
Она подергала за веревку Жоржетту.
– Ей захотелось пожевать травку. Ты же знаешь, какая она бывает упрямая.
– Из нее давно пора сделать жаркое. – Пол не раз испытывал на себе удары рогов Жоржетты.
– Как вы добрались домой?
– Нормально. Тим Бейли дал взятку констеблю.
– А солдаты?
– Скорее всего и им тоже, – фыркнул Пол. – Да не волнуйся. Мы свое дело сделали и больше с этим не связаны. Никакой опасности.
– Лорд Гатуэлл…
– Мы не знаем, что это лорд Гатуэлл, – оборвал ее Пол. – Будь осторожна, когда произносишь его имя.
– У нас достаточно денег, чтобы уехать в Америку?
Пол промолчал, и Холли поняла, что нет. Еще одна ночь контрабанды, а может, две… или три. У нее внутри похолодело от страха.
Корнуольцы так и не привыкли считать контрабанду чем-то предосудительным. Большинство живущих здесь время от времени занимались ею. Бочонки французского коньяка регулярно появлялись на свадьбах и днях рождения, и, судя по веселым смешкам, ни один из них не был обложен налогом. Но на этот раз все могло быть иначе.
Холли рассеянно погладила бутылочку, лежащую в кармане. Вещица была столь же странной, как и тот мужчина, который встретился на скале.
Подойдя к дому, Холли первым делом крепко привязала Жоржетту. Козе довольно приключений за одну ночь. О себе Холли могла сказать это с уверенностью.
Отец ждал ее у дверей. На его лице застыли тревога и раздражение.
– Как мама? – быстро спросила Холли.
– Спит, и тебя в этом благодарить нечего, – ответил он с редким для него сарказмом. – Тебя надо выдать замуж, иначе ты отобьешься от рук.
– Я хочу поехать с вами в Америку, – заспорила Холли.
– До этого еще очень далеко, – устало произнес отец, – а я хочу, чтобы ты была устроена. Дэниел Грей на прошлой неделе просил разрешения зайти к нам. Я сказал, что поговорю с тобой.
