Текст книги "Золотая судьба"

Автор книги: Патриция Мэтьюз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Патриция Мэтьюз
Золотая судьба

ПАТРИЦИЯ МЭТЬЮЗ

ЗОЛОТАЯ СУДЬБА

Patricia Matthews

LOVE'S GOLDEN DESTINY

1979

УДК 821.111(73)

ББК 84 (7США) М97

Серия основана в 1999 году.

Художник M.B. Горняк.

Печатается с разрешения автора и литературных агентств Jay Garon-Brooke Associates и Permissions & Rights Ltd.

Роман / Пер. с англ. Ю.Я. Гольдберга. – М.: ООО «Издательство ACT», 2001. – 319, 1 с. – (Серия «Шарм: коллекция». Вып. 53).

ISBN 5-17-009896-0

© Pyewacket Corporation, 1980

© Перевод. Ю.Я. Гольдберг, 2001

© ООО «Издательство ACT», 2001

Глава 1

Шел 1898 год, но, глядя на открывавшийся с палубы «Чилкута» пейзаж, Белинда Ли подумала, что сто лет назад картина наверняка была точно такой же. Мелкая, обрамленная горами гавань Дайи была заполнена всевозможными судами, среди которых были настолько старые и ветхие, что девушка удивлялась, как им вообще удалось добраться до места. Берег представлял собой заполненную грязью низину, по которой люди, похожие на неуклюжих медведей в своей тяжелой одежде, пытались толкать, волочить или нести огромные груды снаряжения и продовольствия.

На Клондайке нашли золото, и вспыхнувшая «золотая лихорадка» привлекла тысячи золотоискателей в эту маленькую гавань, откуда начиналась Чилкутская дорога, ведущая на золотые прииски Клондайка.

По телу Белинды пробежала дрожь. Стоял жуткий холод, и, несмотря на то что по календарю был уже апрель, гребни виднеющихся в отдалении гор были покрыты снегом и льдом. Впервые после их отплытия из Сиэтла Белинда засомневалась в разумности своего решения предпринять это путешествие.

На борту корабля ходило много разговоров о трудностях высадки в Дайе, но она и представить себе не могла, что будет настолько трудно. Говорили, что высота прилива в Дайе составляет от двадцати до двадцати пяти футов и приливная волна накатывает на берег с устрашающей скоростью, нередко смывая драгоценный груз в море.

Белинда вытянула удачный жребий, номер десять, но ей в первую очередь предстояло позаботиться о том, чтобы перетащить свой багаж как можно дальше от берега, пока прилив не унес его в море.

На корабле имелось несколько яликов для высадки на берег – грубые посудины, наспех сколоченные из досок, – и Белинде удалось зарезервировать место для Аннабел, себя и багажа.

Девушка повернулась к своей сестре, которая стояла рядом и прятала покрасневшие нос и щеки в темный мех капюшона парки. Уголки ее полных губ были опущены, подбородок прижат к груди. Белинда вздохнула и в сотый раз задала себе вопрос, что заставило ее согласиться и взять с собой старшую сестру в это самое важное в ее жизни путешествие.

Такое место совсем не подходило для Аннабел, с ее темными, искусно уложенными кудрями, голубыми глазами и вечно надутыми губками. Ее место дома, в Нью-Йорке, где она может ходить на танцы со своими кавалерами, посещать театры и рестораны, ловить на себе восхищенные взгляды поклонников и большую часть времени предаваться безделью. Почему сестра захотела отправиться вместе с ней? И главное, почему она, Белинда, позволила себя уговорить?

Суета на судне усилилась. Люди сновали туда-сюда, кричали, ругались и перетаскивали свои пожитки поближе к сходням. В воздухе чувствовалась напряженность, но ее почему-то общее настроение оставляло равнодушной.

Женщин на судне было мало. Белинду предупреждали, что женщинам здесь не место. Но до этой минуты она не колебалась, несмотря на тяготы путешествия, безвкусную пищу и невозможность уединиться. Даже вид нескольких наскоро сколоченных домишек, мимо которых они проплывали, не уменьшил ее энтузиазма, хотя угрюмая, покрытая грязью равнина и трудности с выгрузкой на берег горы их вещей, и особенно дорогого фотографического оборудования, слегка подпортили ей настроение.

Девушка улыбнулась. «Ничего, – подумала она, – ты пока еще не побеждена».

Она хотела было заговорить с Аннабел, но, взглянув на сестру, передумала. Интересно, а как она сама выглядит в глазах Аннабел?

Считает ли Аннабел ее привлекательной? Белинда мысленно представила себе свое лицо. Ее подбородок был круглее, чем у сестры, нос не такой курносый, а глаза, хотя и имели ту же форму, были серыми, а не голубыми. Она не могла похвастаться и полной нижней губкой, придававшей лицу сестры капризное выражение. Впрочем, Белинда не обращала внимания на свою внешность, хотя многие мужчины восхищались ею. Ее волосы были почти такого же темно-каштанового оттенка, как у Аннабел, но совсем не вились, а ровной блестящей волной спадали до самой талии. Готовясь к путешествию, она значительно подрезала их.

Белинда подумала, что Аннабел, вероятно, красивее ее, но зато она, Белинда, сильнее, и ей придется нести на своих плечах все тяготы этого путешествия. Это было ошибкой – позволить Аннабел сопровождать ее. Стоя рядом с сестрой и глядя на берег, Белинда почувствовала, что впоследствии еще не раз пожалеет о том, что взяла с собой сестру.

В бинокль она разглядывала заливаемую приливом низменность. Среди высадившихся на берег пассажиров сновали фигурки приземистых людей, несущих на плечах огромные грузы. Вероятно, это местные индейцы-чилкуты, которые зарабатывали себе на жизнь тем, что доставляли грузы по чрезвычайно опасной Чилкутской дороге на золотые прииски. Она слышала, что индейцы способны переносить огромные тяжести.

Первый помощник капитана выкрикивал номера, и когда назывался очередной номер, вещи его обладателя перебрасывались через борт судна в ялик.

Белинда тронула сестру за руку.

– Нам нужно присмотреть за вещами и постараться найти помощника. Я знаю, что никто не должен брать свой багаж, пока все вещи не будут выгружены на берег, но большинство пассажиров не придерживаются этого правила, потому что им не терпится перетащить свои пожитки подальше от берега до начала прилива.

Аннабел лучезарно улыбнулась:

– Нам помогут, Би. Я уже попросила об этом нескольких молодых людей.

Она была так довольна собой, что Белинда, уже собравшаяся отругать сестру за легкомысленное поведение, прикусила язык. Стараясь, чтобы в ее тоне звучало как можно меньше сарказма, она сказала:

– Как это мило с их стороны! И чем мы отблагодарим их? Аннабел бросила на Белинду недовольный взгляд, но промолчала и последовала вслед за ней на корму, к груде укрытых брезентом сундуков и ящиков, аккуратно сложенных и привязанных к поручням.

Двое молодых людей, одетых в куртки и теплые свитера, уже отвязывали укрывавший вещи брезент. Увидев приближающихся женщин, они приподняли шляпы.

– О, Нед! – весело воскликнула Аннабел. – И Фредди. Как мило, что вы помогаете нам! Я уверена, что сами мы никогда бы не справились.

Белинда стиснула зубы. Разумеется, сестра права. Они не в состоянии обойтись без посторонней помощи, однако не в ее характере пользоваться женскими уловками, чтобы получить необходимую помощь, и она всегда расстраивалась, видя, как Аннабел кокетничает и беззаботно раздает обещания, которые никогда не будут выполнены. «Мужчины такие глупцы, – сердито подумала Белинда. – Достаточно хорошенького личика, и они уже наперегонки бросаются таскать вещи».

Когда молодой человек, которого звали Фредди, начал поднимать один из ящиков, тот выскользнул у него из рук, и Белинда громко крикнула:

– Осторожнее, прошу вас! Это очень ценный груз!

Фредди покраснел и перехватил ящик.

– Прошу прощения, мэм. Все уже в порядке. Я крепко держу его.

Белинда с облегчением вздохнула, и от ее дыхания в воздухе образовалось белое облачко. Фотографическая камера «Графлекс», висевшая в футляре у нее на боку, и новая пленка стоили целое состояние, но она надеялась с помощью фотографий окупить затраченные на них деньги.

К Неду и Фредди присоединились еще двое молодых людей. Они приподняли шляпы, приветствуя дам, а затем помогли спустить их багаж в ялик.

Белинда пометила все их сундуки и ящики, написав жирными буквами свою фамилию – Ли. Несмотря на недовольство Белинды, Аннабел везла с собой два больших сундука с одеждой; ее личные вещи занимали почти столько же места, сколько фотографическое оборудование и продовольствие, вместе взятые.

Как только последний предмет оказался на ялике, сестры заняли свои места на борту тяжело нагруженного суденышка. Теперь, когда их багаж был благополучно выгружен с корабля, настроение Белинды улучшилось. Первый этап их путешествия завершен, и, значит, следующий они тоже смогут преодолеть не менее успешно.

Она улыбнулась Аннабел, которая тесно прижалась к ней, но сестра в это время дерзко разглядывала молодого человека слева от нее, в то время как сидевший напротив Фредди тщетно пытался поймать ее взгляд. Белинда раздраженно вздохнула. Нужно будет как следует отругать Аннабел, хотя вряд ли это принесет пользу.

Как только ялик достиг берега, Белинда выпрыгнула на берег и тут же увязла по щиколотку в грязном песке. Она невозмутимо вытащила свои элегантные туфли из грязи и стала искать свободного носильщика.

На берегу царила полнейшая неразбериха. Множество людей выгружали на берег свои вещи и перетаскивали их подальше от линии прилива. Другие торговались с носильщиками, чьи похожие на салазки приспособления усеивали берег вперемежку с грудами багажа.

Белинда вспомнила ужасные истории, которые она слышала на борту корабля, и сердце ее упало – она представила себе, как волны смывают ее драгоценное снаряжение в море.

Вдруг она увидела большую телегу, которую тянули две тощие лошаденки. Тот, кого она посчитала владельцем телеги, о чем-то яростно спорил с широкоплечим мужчиной в тяжелой меховой парке. Белинда решила, что они не могут договориться об оплате.

Она поспешила к мужчинам.

– Извините, что вмешиваюсь, – сказала она, обращаясь к владельцу телеги, – но сколько бы ни предложил вам этот человек, я заплачу больше.

До этого момента она избегала встречаться взглядом с мужчиной в парке, но, услышав сорвавшееся с его губ проклятие, повернулась к нему. Это оказался молодой человек, года на три старше Белинды. Ростом он был невысок, но из-за широких плеч и длинных ног казался гораздо выше. Его чисто выбритое лицо с прямым носом и странными светло-голубыми глазами, пристально смотревшими на нее, притягивало к себе ее взгляд.

Белинда смутилась и отвернулась от него.

– Простите, – натянуто произнесла она, – но мне очень важно перевезти в целости и сохранности мои вещи.

С его губ слетел короткий резкий смешок.

– И разумеется, вы здесь одна в таком положении? Что, черт побери, вы думаете, я тут пытаюсь сделать? Или мой багаж менее ценен, чем ваш? Да?

Он был прав. Белинда была готова к его реакции, но грубость оказалось вынести труднее, чем она предполагала. Тем не менее дело должно быть сделано. Слишком многое она поставила на карту, чтобы сейчас уступить в споре.

– Прошу прощения! – Она гордо вздернула подбородок и повернулась к перевозчику: – Сэр?

Владелец телеги почесал затылок.

– Ну, цена за перевозку составляет двадцать долларов в час, это пока прилив не начался. Но если этот парень поторгуется со мной еще немного, начнет прибывать вода, и цена поднимется до пятидесяти долларов в час.

– Я заплачу вам по тридцать долларов, – отважно заявила Белинда, – если вы начнете грузить вещи немедленно!

– По рукам, маленькая леди! Где ваши вещи?

Белинда повернулась и показала на Аннабел, стоявшую рядом с их багажом. Очевидно, ее женские чары сработали еще раз. Фредди как раз выгрузил из ялика последний сундук и ставил его рядом с остальными.

Вскарабкавшись на сиденье рядом с кучером, Белинда повернулась, чтобы взглянуть на свою жертву – она так и думала о нем как о жертве.

Его губы гневно скривились, но Белинде показалось, что она заметила на его лице что-то еще. Может, изумление?

Впрочем, это не имело особого значения. Что действительно важно – так это то, что она уберегла их багаж от опасности и ей удалось нанять телегу!

При помощи друзей Аннабел огромная груда вещей была еще раз переложена – на этот раз в телегу.

Потребовалось два рейса большой, похожей на сани повозки, чтобы перевезти все их вещи на четверть мили от береговой линии. Наконец все драгоценные сундуки, коробки и ящики были сложены далеко за чертой прилива и аккуратно укрыты брезентом.

Холодный ветер свистел между грудами товаров, в беспорядке разбросанных по всему берегу, и Белинда изумилась, какое количество разнообразных предметов было здесь сложено. Печки, бочонки, латунные каркасы кроватей и даже пианино – все это валялось на песке подобно обломкам, вынесенным на берег после крушения корабля. Канадское правительство требовало, чтобы каждый, кто отправляется на золотые прииски, имел с собой не только необходимые вещи, но и запас продуктов по меньшей мере на год.

Нед и Фредди достаточно долго возились, прежде чем поставили палатку рядом с их вещами. Белинда проигнорировала протесты Аннабел по поводу того, что придется провести ночь на берегу.

– Я не собираюсь оставлять вещи без присмотра! – твердо заявила она. – Даже если я найму сторожа, как я смогу ему довериться?

– Но мы можем найти гостиницу в городе! – сказала Аннабел.

– Этот город еще только строится, и любая комната в гостинице будет представлять собой в лучшем случае наспех сколоченный ящик, в котором полно насекомых. В спальном мешке тебе будет тепло и удобно. Пока сиди здесь и присматривай за вещами, а я попытаюсь нанять носильщиков.

Не обращая внимания на недовольство сестры, Белинда решительно выбралась наружу. Посмотрев в сторону моря, она увидела, что приближается прилив. А на берегу, на расстоянии четверти мили, она обнаружила единственную улицу, застроенную кое-как сколоченными дощатыми хибарами. До нее доносились хриплые пьяные голоса и звук ружейных выстрелов.

Белинда похвалила себя за то, что в споре с Аннабел проявила твердость. Ночь в поселке Дайя могла бы плохо кончиться для двух одиноких женщин.

Услышав над ухом хриплый голос, она буквально подпрыгнула.

– Маленькая леди?

Девушка повернулась и оказалась лицом к лицу с долговязым возницей, который перевозил ее вещи.

– Да?

– Вы говорили, что вам очень нужны носильщики для путешествия по Чилкутской дороге. Я могу предложить вам одного. Скажите ему, что вы заплатите хорошую цену.

Он повернулся и похлопал по плечу смуглого улыбающегося мужчину. Незнакомец был приземистым, с мощными плечами, круглым лицом, украшенным редкими усиками, и с темными узкими щелочками глаз. Одежда на нем была грубая, башмаки испачканы грязью, но под распахнутой шерстяной накидкой красовались ярко-красные подтяжки. Он опирался на толстую трость с рукояткой в виде буквы «L».

– Это один из местных индейцев чилкутов, – сказал возница. – Его индейское имя не выговорить – язык сломаешь, и поэтому все здесь зовут его Чарли. – Он повернулся к индейцу: – Поздоровайся с маленькой леди, Чарли.

Индеец сдержанно кивнул:

– Привет, маленькая леди.

– Меня зовут Белинда, – сказала она. – Белинда Ли. И мне нужны носильщики. Сколько вы берете?

– Тридцать пять центов за фунт, миз Белинда, – не переставая улыбаться, ответил Чарли. – Вещи должны быть упакованы в прямоугольные тюки по двести фунтов. Тюки неправильной формы – дороже!

Белинда быстро сосчитала в уме.

– И как далеко вы доставите их за эту цену?

– До озера Линдерман. Двадцать семь миль.

– Возможно, я решу двигаться дальше, а сейчас мне нужны еще по меньшей мере двое носильщиков. Вы сможете найти их?

– Сколько вы заплатите?

– Вы сказали, тридцать пять центов… Вам я заплачу по сорок центов за фунт, а остальным обычную цену.

Белинда мысленно ужаснулась собственной расточительности. С тех пор как они покинули Нью-Йорк, она тратила деньги не считая, и средства ее заметно истощились. Ей на память пришли слова, сказанные когда-то отцом: «Деньги – вот что прокладывает дорогу в этом старом мире, девочка». И если все пойдет так, как она надеялась, деньги будут потрачены не зря.

Индеец, улыбаясь, протянул руку.

– Подходяще, миз Белинда. По рукам?

Она пожала протянутую руку и едва сдержалась, чтобы не поморщиться: ей показалось, что у нее трещат кости. Она ни словом, ни жестом не выдала себя и по одобрительному блеску темных глаз Чарли поняла, что ее подвергли испытанию, которое она успешно выдержала.

– Теперь спите. Чарли найдет еще носильщиков. Мы тронемся утром, рано. До Овечьего лагеря.

Кивнув, он удалился; движения его были полны достоинства и неподражаемой грации.

– Чарли – лучший носильщик в округе, мисс Ли, сказал возница. – Я отдаю вас в надежные руки.

Белинда отправилась назад к палатке. Готовясь к путешествию, она прочитала все, что только смогла найти, об этой местности и о «золотой лихорадке», и ей было известно, что Овечий лагерь был промежуточной стоянкой перед началом Чилкутской дороги. Он располагался в тринадцати милях от Дайи, и большая часть пути до него была относительно легкой, хотя нужно было преодолеть каньон шириной пятьдесят футов, по дну которого текла река. Каньон будет забит вьючными животными и людьми. Белинда была рада, что у нее есть знающий и добросовестный носильщик.

Белинда несколько месяцев планировала это путешествие, и теперь, когда цель была близка, ее охватило необычайное волнение.

Как ни странно, причиной, побудившей ее отправиться в это опасное и дорогостоящее путешествие, был отец – человек, покинувший жену и двух дочерей, когда Белинде исполнилось всего семь лет. Однако сильная личность Моргана Ли, его необыкновенное чувство юмора и жажда жизни отчетливо запечатлелись в ее памяти.

Белинда помнила красивого мужчину с раскатистым смехом и густыми усами, приятно щекотавшими ее щеки, когда он целовал ее. Она боготворила отца и после его внезапного отъезда несколько месяцев плакала по ночам.

– Твой отец – неудачник, распутник, бродяга. У него нет чувства ответственности, и мне не следовало выходить за него замуж, – эти слова мать часто говорила Белинде, когда речь заходила об исчезновении мужа.

Долгое время Белинда считала, что ее отец умер, только никто не хочет говорить ей об этом. Но потом, несколько лет спустя, она узнала, что мать один или два раза в год получает банковские чеки – иногда на большую сумму, а иногда на очень маленькую. Не было ни сопроводительных писем, ни обратного адреса, но банки, в которых выписывались чеки, были разбросаны по всем Соединенным Штатам, а последний чек, полученный несколько месяцев назад, пришел из Доусона.

После этого Белинда и стала думать о поездке в Клондайк. Разумеется, она понимала, что к тому времени, когда она доберется туда, Моргана Ли скорее всего там уже не будет, но она скучала в своей фотостудии в Нью-Йорке. Эта студия в течение трех лет – со дня внезапной смерти матери – давала ей возможность содержать себя и Аннабел, но Белинда мечтала о путешествиях в дальние края, где она будет зарабатывать себе на жизнь, продавая фотографии газетам и журналам.

Но неожиданно она обнаружила, что большинство редакторов иллюстрированных изданий не желают заключать контракт с женщиной. Они открыто потешались над ней, им казалась абсурдной мысль о том, что женщина может заниматься делом не только новым, но вдобавок еще исключительно мужским.

Белинде обещали, что ее фотографии будут приняты к рассмотрению, но только после их получения. Подготовка и финансирование поездки легли на ее плечи: ни одно издание не выдало ей аванса.

Решение Аннабел сопровождать ее только удвоило транспортные расходы. Поначалу Белинда была тверда в своем отказе, и настойчивость сестры чрезвычайно удивляла ее. Она полагала, что это просто очередной каприз Аннабел, о котором та скоро забудет, но Аннабел так и не изменила своею решения, и в конце концов Белинда была вынуждена твердо заявить сестре, что ей нечего делать в этом путешествии.

Именно тогда и выяснилось, что под милой и мягкой внешностью старшей сестры скрывается железный характер. Белинда не могла выносить драматических сцен со слезами, которые закатывала Аннабел, и после недели рыданий, просьб и упреков сдалась, признавшись себе, что все же ее пугала мысль о путешествии в одиночку.

Белинда надеялась заработать немного денег, делая портреты. Она предполагала, что люди будут хорошо платить за них, поскольку их можно будет послать домой. Кроме того, она была уверена в себе и не сомневалась, что сможет делать фотографии этой неосвоенной и дикой местности и издательства будут рады напечатать их. И если фотографии будут достаточно хороши, все забудут о том, что их делала женщина.

Ее абсолютно не интересовало золото.

Чарли разбудил Белинду рано утром, хотя, по ее убеждению, утро наступило только по часам. Она сомневалась, что когда-нибудь привыкнет к длинным ночам и таким же длинным дням в этих широтах. Она читала, что здесь, на Севере, были такие места, где солнце зимой целый месяц не всходит над горизонтом.

Чарли привел еще двух носильщиков-индейцев, очень похожих на него, только помоложе. Он не стал утруждать себя официальным представлением, а просто сказал:

– Они не говорят по-английски так, как я. – Он ухмыльнулся. – Но хорошие носильщики. Не такие сильные, как я, – добавил он, поведя мускулистыми плечами, – но хорошие. Мы отправляемся прямо сейчас.

Он стал складывать палатку. Аннабел, все еще спавшая внутри, проснулась и испуганно вскрикнула:

– Белинда!

– Моя сестра еще не встала, Чарли, – сдерживая смех, сказала Белинда. – Начинайте переносить другие вещи. К тому времени как вы вернетесь после первого перехода, мы соберем палатку и будем готовы.

Чилкут пожал плечами. Вместе с другими носильщиками он скрепил сундуки и ящики специальными ремнями, взвалил на плечи и тронулся в путь. Белинда была поражена размерами груза, который они несли без видимых усилий. Индейцы взяли больше половины их вещей!

Войдя в палатку, она увидела, что Аннабел свернулась калачиком и снова заснула. Белинда бесцеремонно толкнула сестру носком ботинка.

– Вставай, дорогая сестрица! Пора в путь.

Недовольно ворча, Аннабел вылезла из спального мешка и оделась. Белинда приготовила завтрак на спиртовке, затем сняла и сложила палатку. Было уже далеко за полдень, когда вернулись трое носильщиков. Она вызвалась нести несколько маленьких свертков.

Чарли выпрямился и обиженно произнес:

– Чарли нанимался переносить вещи.

Сдержав улыбку, Белинда поспешно вытащила из чемодана штатив и двинулась вслед за индейцами. Она хотела сделать несколько фотографий Дайи.

Аннабел тащилась рядом с ней и сердито ругалась, когда ей приходилось вытаскивать ботинки из грязи.

– Какое ужасное место! Здесь могут жить только неотесанные мужланы и, – она указала на носильщиков, – такие вот дикари.

– Тише, они тебя слышат, – осадила сестру Белинда. – И перестань жаловаться! Или мне нужно напомнить тебе, что эта была твоя идея, а не моя – отправиться вместе со мной в это путешествие?

– Я не думала, что все будет так плохо, – надувшись, ответила Аннабел. – Даже мужчины здесь так помешаны на золоте, что у них нет времени оказать соответствующее уважение даме!

Они миновали последнюю из спальных палаток и ступили на грязную улицу, по обе стороны которой выстроились салуны, игорные заведения, дощатые гостиницы и бревенчатые рестораны. Белинда заметила корявую надпись на покосившемся столбе: «Трейд-стрит». Она знала, что Дайя, индейский поселок, насчитывавший две сотни жителей, значительно разросся после открытия золота на Аляске и теперь его население составляло около десяти тысяч человек.

Трейд-стрит была заполнена людьми, тащившими на плечах поклажу, тяжело нагруженными вьючными животными и даже собачьими упряжками. Белинда заметила несколько ярко накрашенных женщин, бросавшихся к пешеходам и пытавшихся соблазнить мужчин.

Белинда взяла сестру под руку и вытолкнула ее из движущегося потока.

– Мы догоним вас, Чарли! – крикнула она. – Я хочу сделать снимок.

Белинда установила штатив и укрепила на нем камеру. Прямо напротив располагалось длинное деревянное здание, вид которого был приличнее, чем у остальных. Внимание ее привлекло большое панно на фасаде, изображавшее мужчин, пьющих за длинной стойкой, колесо рулетки, окруженное игроками, которые держали в руках мешочки с золотом, и зрителями – мужчинами и полуодетыми женщинами. Наверху жирными буквами были выведены два слова: «Заведение Лестера».

Белинда подумала, что панно служит прекрасной иллюстрацией того, что этот город дает золотоискателям, удовлетворяя их похоть, жадность и пристрастие к спиртному. Это будет хорошая фотография, подумала она, если выбрать правильный ракурс.

Настраивая камеру и время от времени окидывая взглядом улицу, она заметила высокого мужчину в котелке, модном костюме и пальто с перламутровыми пуговицами – его внешний вид выгодно отличал его от других мужчин. У него было длинное лицо с темными усиками, покрытое оспинами.

Он стоял у «Заведения Лестера», и Белинда вдруг обнаружила, что его холодные темные глаза пристально смотрят на нее. В его взгляде была непонятная враждебность, и она облегченно вздохнула, когда незнакомец повернулся и скрылся внутри. Но он почти тотчас вернулся в сопровождении другого мужчины. Второй мужчина был необыкновенно толст; его огромный живот выпирал из расстегнутого пальто. Он был почти так же высок, как его спутник, и так же аккуратно одет, хотя одежда сидела на нем не так ладно, как на его стройном приятеле.

Вздрогнув от неприятных предчувствий, Белинда увидела, что усатый мужчина показывает на нее. Затем они вдвоем стали пересекать улицу, прокладывая себе дорогу в движущейся толпе и явно направляясь к ней.

Они подошли достаточно близко, и Белинда могла рассмотреть лицо толстяка, безбородое, круглое, розовое и весело улыбающееся. Его маленькие карие глазки подмигивали ей. Белинда расслабилась. Несмотря на внушительные габариты этого человека, в его внешности в отличие от его спутника не было ничего угрожающего.

Тяжело дыша, толстяк выбрался из людского потока, сдернул с головы котелок и поклонился. Белинда с трудом сдерживала смех. Его голова была совершенно лысой, как яйцо, и блестела!

– Разрешите представиться, мэм, – елейным голосом произнес он. – Я Лестер Пью заведения, которое вы, кажется, хотите сфотографировать. Этот джентльмен – мой друг и компаньон Чет Хартер.

Выражение лица рябого мужчины нисколько не изменилось.

– Я Белинда Ли, – сдержанно ответила она, – а это моя сестра Аннабел. Вы можете назвать причину, по которой я не должна фотографировать ваше заведение?

– Это, мисс Ли, будет зависеть от вашей цели.

– Я по профессии фотограф и собираюсь заняться здесь продажей портретов. Кроме того, я надеюсь продать фотографии интересных мест «Леслис уикли», «Харперс» и другим изданиям.

Краем глаза Белинда заметила, что Чет Хартер нахально изучает Аннабел, и первым ее побуждением было резко одернуть его. Но почему это должна делать она? Аннабел – взрослая женщина и очень хотела вместе с ней поехать сюда, а учитывая ее кокетство, это не единственный мужчина, который будет иметь на нее виды.

Все это время Аннабел тихо и скромно стояла рядом, а рябой мужчина пристально смотрел на нее. У него была впечатляющая внешность, хотя его и нельзя было назвать красивым – принимая во внимание его испещренное оспинами лицо, – а кроме того, что-то в нем ее настораживало. Тем не менее она находила его привлекательным. Все прежние поклонники Аннабел благоговели перед ее красотой и были вежливыми до глупости. Как бы впоследствии ни вел себя этот мужчина, она чувствовала, что глупым он не окажется. Она ощутила, как по спине ее пробежала дрожь, и что-то ей подсказало, что она видит Чета Хартера не в последний раз. Похоже, в этой стране ей не придется скучать!

Белинда, все внимание которой сосредоточилось на Лестере Пью, увидела, что глаза толстяка блеснули.

– Такие намерения, мисс Ли, я полностью одобряю! Так сказать, бесплатная реклама моему заведению! Вы можете делать фотографии, какие ваша душа пожелает!

– Не хотите ли вы со своим компаньоном попозировать?

На мгновение любезный мужчина исчез, и Белинда поежилась от неприкрытой враждебности, таившейся в глубине его маленьких глаз. Затем толстяк снова стал доброжелательным.

– Прошу прошения. Будем считать, что я застенчив и не привык фотографироваться. Желаю удачи в вашем путешествии в нашу северную страну, мисс Ли. – Он водрузил котелок на голову. – Кстати, если ваши фотографии опубликуют, то я был бы очень благодарен за копию издания. Просто вышлите наложенным платежом в Дайю, Лестеру Пью. Меня все здесь знают… Пойдемте, мистер Хартер, пусть леди займется своим делом.

Не получив ответа, он повернул голову и только теперь заметил интерес Хартера к Аннабел. Выражение лица Пью осталось доброжелательным, но в голосе зазвучали резкие ноты:

– Мистер Хартер!

Хартер отвел взгляд от Аннабел и невозмутимо произнес:

– Да. Я прекрасно вас слышу, Эл Пи.

Они удалились и вскоре исчезли в заведении Пью. «Какая странная парочка», – подумала Белинда. Они вызывали у нее тревогу, особенно Чет Хартер.

– Высокий довольно привлекателен, – улыбнулась Аннабел.

– Привлекателен! – пожала плечами Белинда. – Это самый уродливый мужчина, которого я когда-либо видела.

– Знаю, – с готовностью согласилась Аннабел. – Именно это и делает его привлекательным.

Давно привыкшая к причудам сестры, Белинда выбросила Хартера из головы. Она терпеливо ждала просвета в людском потоке, двигавшемся по Трейд-стрит и заслонявшем «Заведение Лестера». Наконец она поймала момент и нажала на спусковой рычажок камеры. Затем убрала камеру в футляр, сложила штатив и махнула Аннабел.

Хотя Чарли и другие носильщики давно скрылись из виду, сестрам не составило труда найти дорогу к Овечьему лагерю, поскольку каньон был узким и весь поток двигался в одном направлении.

Когда они добрались до лагеря, где царили невообразимый шум и суматоха, оказалось, что Чарли уже поставил их палатку.

Он готовил ужин на походной печке; остальных носильщиков не было видно.

– Вам не обязательно готовить для нас, Чарли, – сказала Белинда.

Чилкут пожал плечами:

– Чарли хороший повар. Любит готовить.

Белинде было приятно, что Чарли опекает их, и она решила нанять его, чтобы он сопровождал их до самого Доусона.

Увидев надпись на фасаде одного из бревенчатых зданий, она обнаружила, что у нее есть еще одна причина испытывать благодарность к Чарли. Устав после долгого перехода, она подумывала о том, чтобы сегодня вечером не готовить еду и поужинать в ресторане. Надпись гласила:

«ТАЛИСМАН» – ГОРЯЧИТЕЛЬНЫЕ НАПИТКИ

И ГОРЯЧАЯ ЕДА. УЖИН – ОДИН ДОЛЛАР.

Белинду предупреждали, что цены здесь умопомрачительные, поэтому она с удовольствием поглощала приготовленную Чарли еду: тушеную говядину, соус, печенье и персики. Теперь она еще больше укрепилась в намерении приложить все усилия, чтобы удержать индейца у себя.