Текст книги "Facebook под дождем (ЛП)"
Автор книги: Паола Мастрокола
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
По окончанию она заслужила посмотреть Facebook.
Медленно подошла к ноутбуку. Подсоединила его к розетке. Открыла. Включила. Подождала, пока зажжётся экран и на нём появятся привычные значки. Вошла в Internet Explorer, просмотрела приветственное видео от Google и, увидев пульсирующий курсор, написала Facebook.
Он открылся перед ней и… чудо! Четырнадцать человек предлагали ей дружить. Четырнадцать! Но как такое возможно?
Эвандра начала смотреть. Десять из них были бывшими одноклассниками и одногруппниками. Как они узнали, что она зарегистрировалась в Facebook? Они наблюдали за ней? Привет, добро пожаловать и тебе в клуб! Это загадка.
Плюс ещё четыре человека: дочка продавщицы овощей возле дома, некая Саманта, с которой они виделись несколько раз и никогда в жизни не разговаривали.
«Чудно, – подумала Эвандра, – если она хотела поговорить со мной, почему не делала этого, когда я заходила к ним в магазин?»
Вторым был Коваль – полный и сварливый мужчина, к которому она иногда заходила за гвоздями и отвёртками. Она бы никогда не подумала, что он тоже есть в Facebook.
Ещё, естественно, Розалена.
И одно незнакомое лицо.
Глава 12
В тот день Эвандра не стала продолжать. Она была слишком взволнована. К тому же было солнечно, и она, как всегда, отправилась на кладбище. Но никому не рассказала о Facebook, даже Аурелио: это было ещё слишком свежим, слишком личным, до сих пор неизведанным, она не знала, как о нём рассказывать и что говорить. Ей самой нужно было понять. А ещё Аурелио, может быть, как бы не так воспринял, чувствовал бы себя в какой-то степени преданным, кто знает.
Эвандра была в нетерпении. Побыла немного на кладбище, всего лишь поменяла воду цветам и, спеша, попрощалась. Прибежала домой. Подключилась. Обнаружила семь новых контактов. Семь! Что суммарно составляло двадцать один. Вот, посмотрите, Джульельмо Гроссо! Тот, кто в детстве вечно ходил грязнулей! А здесь – Эмилия Фаваро, она бывала довольной, только заполучив новое колье. Это было ещё в средних классах. Она приходила в колготках, чтобы показать, что старше, и все мальчишки гуськом ходили за ней.
И Калоджеро Мистрале.
И Розалина Беа.
И Роберто Манкалези.
И Анна Франка Става.
И Розарио Пискерио.
И Джанкарло Де Кастрис…
Ты только взгляни! Эвандра смотрела на имена, на фотографии. Люди, которых она не видела много лет, ничего не знала об их существовании, а сейчас они все там, в её доме с улыбками на лицах спрашивают у неё: как ты, где ты, что делаешь…
Был ещё один незнакомец. Другой. Теперь уже их двое. Двое незнакомцев предлагали ей дружить. Это её волновало. Как такое возможно? Трое незнакомых, четверо. Они умножаются.
Один из них был подписан Орсо Бруно (прим.переводчика – Orso Bruno – в переводе с ит. означает бурый (bruno) медведь (orso)). Только имя, никаких фото либо личной информации. Только запрос на дружбу, настойчивый, навязчивый. Каждый день, постоянно. А она, прежде решив принимать предложения ото всех, потому что говорила, что в дружбе не стоит отказывать, ему, с таким подозрительным и настораживающим именем, отказала. Она читала: «Орсо Бруно предлагает тебе дружить». И нажимала «Отклонить».
Ах, если бы Эвандра знала, кто такой этот Орсо Бруно! Как ей хотелось понять, кто он. И если бы Орсо Бруно перестал прикрываться выдуманным именем, всё могло бы быть по-другому, кто знает. Но бесполезно играть в «Если бы». Если, если, если… Всё идёт, как должно идти. И иногда получается, что с по-настоящему мягкими и безобидными людьми, с теми, кто мог бы помочь нам жить лучше, мы позволяем себе быть грубыми, резкими, неблагоприятными: возводим стену и переходим на другую сторону, сопротивляемся и неоспоримо отказываемся, таким образом, возможно, мешая себе обрести счастье, стоит лишь протянуть руку, но вместо этого мы проходим мимо, как слепые нищие, тщетно продолжая поиски в другом месте, в неверных местах, жалуясь на то, как несправедлива, неблагодарна и враждебна наша судьба.
Дело в том, что Эвандра была поражена той неизвестной ранее новизной, тем странным миром внутри компьютера. Она хотела сделать паузу в познавании его. Это было чересчур для неё, целая вселенная вторглась в её жизнь. Начала с простых вещей: ответила подруге Розалене. Даже там с ней Эвандра чувствовала себя дома. Она набрала: «Эй, Розале, приветствую тебя!» И сразу же пришёл ответ. Она открыла его. Прочла:
«Добро пожаловать в мир Facebook! Как ты?»
«Я в порядке, а ты?»
«Я работаю».
«Но ты отвечаешь…»
«Я делаю и то, и другое».
«Ладно, пока, не хочу тратить твоё время».
«Не беспокойся! Пока».
Это прекрасно, захватывающе, волнующе. Говорить… не говоря! Пишешь и знаешь, что другой сейчас читает и отвечает, и ты тоже читаешь и сразу же отвечаешь. Всё происходило мгновенно. Сразу, здесь и сейчас. В настоящем времени. Сразу чувствуешь себя лучше… на связи, но без проводов. Ты больше не одинок. Кажется, что ты – проводная станция, от которой разветвляются бесконечные провода, что связывают вас с остальными. Мир внезапно показался Эвандре гигантской сетью, набором тысячей, миллионов верёвок и шнуров, которые переплетались… Сеть, в самом деле! Вот почему так называется…
Эвандра нашла многих одноклассников. Даже тех, которых уже позабыла, и тех, с кем училась вместе всего несколько месяцев.
А потом и свою дочь! Теперь, когда у неё был Facebook. Эвандра много говорила с дочерью. Наконец-то, ведь по телефону ей никак не удавалось застать её… она писала:
«Как дела? Знаешь, как мне тебя не хватает? Ты хорошо спишь? Хорошо питаешься? Кто тебе готовит? Не хотела бы приехать на пару дней, я испеку клубничный пирог? Давай, я жду тебя…»
Фразы, которые никогда не говорились вживую. «Я прикупила себе шёлковую юбку, увидишь, какая красота!», – говорила ей мать. Дочь также немного рассказывала о своей жизни, что побывала в новом трактире, иногда каталась на мотоцикле с неким Луиджи.
«А кто он? Чем занимается? Он любит тебя?»
«Ну ма, прекрати! Мы просто друзья».
Вот так спокойно всё и началось. Тихое вхождение в Facebook.
Конечно, иногда не всё шло так спокойно. Были люди, которые писали глупости и хотели, чтобы она впустую тратила на них время. Например, ей писали:
«Дорогая пёстрая гвоздика, ты пёстрая или… невоспитанная???!» (прим.переводчика – В оригинальном тексте эти слова похожи в написании – screziato (пёстрый) и screanzato (невоспитанный)).
Другой писал:
«Добро пожаловать, гвоздика! Как насчёт того, чтобы прогуляться?.. Я хочу быть твоим маком… Не знаю, понимаешь ли ты меня?»
Не стоило отвечать. Достаточно удалить контакт. Удалить из друзей.
По началу Эвандра не беспокоилась: всё казалось под контролем. За исключением того Орсо Бруно, который немного её расстраивал, но достаточно было отказать ему. Но со временем, когда каждый день на неё обрушивалась лавина людей, предлагавших дружить, десятки фото мелькали на экране, а она даже не знала, кто они, откуда пришли и что здесь делают, в её доме, начала немного беспокоится. Целая армия незнакомых. Вызванная кем? И как, и почему? Всё умножалось. Запутывалось. Сеть начала казаться ей огромным замысловатым космическим шаром, накопившим множество всего. Она больше не контролировала ситуацию. Всё взбилось, как сливки, гора, комок сетей, огромная стена мусора, муравейник.
– Розалена, это самый настоящий муравейник! – заявила Эвандра, но не в Facebook, а по телефону.
Розалена рассмеялась и как можно лучше объяснила ей, что это нормально:
– Ты регистрируешься, люди, которые тебя знают, видят это, предлагают дружить, ты соглашаешься, таким образом попадаешь к ним в ленту, их друзья видят тебя, и их друзья тоже и так далее. Это нормально, количество твоих друзей неконтролируемо увеличивается. Но, в конце концов, зачем контролировать? В чем проблема, Эва?
– Проблема в том, что я больше ничего не понимаю…
– Ты познаешь мир, Эва! Смелее, наконец ты перестала быть монашкой – дом, церковь и кладбище! Мир, Эва. Понимаешь меня?
Глава 13
Та осень ничем не отличалась от предыдущих: иногда дождило, а иногда было солнечно. Но Эвандра решила извечную проблему: в хорошую погоду она ходила на кладбище к своему Аурелио, а в дождь оставалась дома и сидела в Facebook.
Это было удовольствием. Прийти домой и первым делом открыть ноутбук и подключиться. Даже не снимая обувь. Даже не сходив в туалет и не помыв руки. Facebook был на первом месте, Эвандра хотела оставаться на связи с друзьями. Их количество увеличивалось изо дня в день, и она не понимала, как такое возможно. Они росли, как грибы. Предположим, что вечером она отключалась, и у неё было 376 друзей, а наутро, войдя, обнаруживала уже 391. Невероятно.
Она начала каким-то странным образом чувствовать себя всё более… желанной. Востребованной. Ещё более красивой в некотором смысле. Вкуснее. Приспособленной к миру. С другой стороны, была чистая логика: если количество друзей увеличивалось, если каждый день кто-то чувствовал необходимость предложить ей дружбу, именно ей, значит у неё были какие-то ценности и достоинства. Или нет?
Но Эвандра не сидела весь день перед экраном. Она научилась заниматься другими делами, в то время как Facebook был включён, вести свою нормальную жизнь, делать обычные вещи. Только теперь был Facebook, и всё было по-другому само по себе. Это было живое существо, пульсирующее.
Важно было держать его включённым, лучше всего в центре дома, так, чтобы она в любой части дома могла его услышать. Она подметала на балконе, замешивала тесто на лапшу, готовила соус, поливала растения, вытирала пыль с фигурок Swarovski, читала газету, смотрела «Наследие» с Карло Конти, «Дон Маттео» и «Команду». Не имело значение что именно – едва Эвандра слышала тот волшебный, слегка металлический звук, который объявлял о контакте, тут же бежала посмотреть. Теперь у неё был отличный слух, она могла определить этот звук даже слушая радио, даже когда по улице проезжали пожарники с воющей сиреной. Она подбегала и смотрела на мигающий зелёный шарик в правом нижнем углу. Чудесный зелёный шарик! Она бы его обняла, настолько была счастлива обнаружить, он оповещал о каком-то контакте, о каком-то счастье! Эвандра нажимала на него и появлялась маленькая фотография того или той, что искали её. Кого-то, кто мигал для неё, хотел её… Это мечта!
Теперь Эвандра рассказывала об этом Аурелио в солнечные дни. Она садилась на привычную скамейку и говорила ему:
– Если бы ты знал, Ауре! Твоя Эвандра удивительна! Тебе бы тоже очень понравилось, Ауре! Мы зайдём вместе в Facebook, ты должен увидеть – все говорят, общаются с тобой, дружишь со всеми, понимаешь?
В тайне она всегда надеялась на дождь.
И постепенно она начала реже ходить на кладбище, независимо от дождя. Немного реже. К примеру, пропускала один день, и даже в солнечную погоду оставалась дома. Конечно, Эвандра чувствовала непропорциональное чувство вины, оставаясь дома, когда не было дождя, ей приходилось прилагать огромные усилия и внушать себе, что это обязанность. У неё развилось чувство долга, обращённое к… Facebook! Казалось, она должна ему что-то, и «он» требовал от неё обширных обязательств, почти стопроцентных. На самом деле Facebook был чем-то вроде работы, и она не могла его оставить! Он предоставлял ей много дел, она не могла игнорировать и не отвечать на сообщения, думала о тех людях, которые искали контакта с ней, и не могла их разочаровывать. Просто не могла, она бы объяснила всё Аурелио.
Больше всего ей нравилась возможность поделиться. Щёлкнуть на «Поделиться» или «Мне нравится». Было интересно находить у других записи, которые ей нравились, и внезапно волшебным образом они оказывались на её стене, дополняя профиль. Чем больше она добавляла, тем казалась лучше, богаче и, следовательно, более увлекательной, ведь её репосты такие интересные.
Это чудо, когда ты видишь что-то, что нравится другим, нравится и тебе тоже, хотя ты даже не подозреваешь об этом. Например, некий Кристофоро Марекоре отметил «Мне нравится» на записи:
Мне нравятся оловянные мышки, которые заводятся ключиком.
В этом и магия: Эвандра никогда не думала, что ей могут нравиться оловянные мышки, но увидев эту запись у другого человека, поняла, что ей тоже они нравятся. Конечно, оловянные мышки! А ко всему, что заводится ключиком, у неё настоящая страсть. Как она могла не думать об этом прежде? «Facebook открывает перед тобой вселенную», – говорила она всем, впечатлённая новыми достоинствами, которые познавала с энтузиазмом и любопытством. Она казалась себе древним исследователем, изучавшим тогда ещё неизвестный мир.
«Facebook включит твою голову», – объясняла она всем. Включая соучредителя Марио, практичного и конкретного мужчину, который, слушая этот бред, смотрел на неё с недоумением и немедленно возвращался к работе. В типографии должен быть кто-то здравомыслящий, и слава богу, что он был без всяких бзиков. С его точки зрения эта увлечённость Facebook была ничем иным, как бзиком, глупым и пошлым бзиком.
Глава 14
Бальдо продолжал приходить каждый вечер приблизительно к девяти часам. Если бы зависело от него, он бы являлся пораньше и даже два-три раза в день. Для этого долговязого и одинокого мужчины вечерний визит к Эвандре превратился в главное событие дня, в смысл жизни. Он бы никогда и никому в этом не признался, даже себе, тем более себе, потому что мужчины не любят говорить о чувствах, они предпочитают просто жить.
Дело в том, что Эвандра не знала, что делать с Бальдо. Она уже всему научилась, узнала всё о Facebook и больше не нуждалась в его помощи. Наоборот, неожиданно и прискорбно Бальдо стал причинять неудобства. Бесполезный, лишний, ещё и навязчивый из-за своего бессознательного и осторожного вторжения. Это уже было скудное, ненужное вмешательство. Эвандра хотела путешествовать по просторам интернета самостоятельно, свободно покорять новую и разнообразную вселенную Facebook, пить её неисчерпаемое богатство, восхищаться её интригующей лестью, позволить себе быть лёгкой и мечтательной, как поплавок в воде. В общем, она желала чатиться столько ей угодно и когда, и особенно с теми, с кем хотела, не прислушиваясь ни к кому и не делясь с другими, в данном случае, злоумышленниками, своими удивительными переписками.
Волнительные мечтания! Свобода перемещаться! Счастье быть самим собой и найти другого! Так она говорила окружающим, например, троим знакомым на кладбище, которые удивлённо слушали её. Из них только Кандида чатилась, и то немного, потому что печатать на клавиатуре её нервировало, она предпочитала болтать с подругами по телефону. А Лучия вообще ничего не понимала:
– Но чем ты занимаешься, моя Пупелла? (прим. переводчика – Имеется в виду киноактриса Пупелла Маджио)
Бедная Лучия была раздосадована, так как ей очень нравилось играть в карты, но Эвандра больше не присоединялась. А втроём играть невозможно.
Однажды вечером Эвандра нашла в себе мужество и объяснилась с Бальдо. Ей было жаль говорить ему так откровенно, зная, что правда ранит, а особенно такого тщедушного и мягкого мужчину. Меньше всего она хотела причинять ему боль, но в то же время так не могло дальше продолжаться: он сидит рядом каждый вечер, пока она чатится. Под его взглядом её мысли затормаживались, пальцы застывали на клавишах, и, в конце концов, она не знала, что отвечать своим друзьям, количество которых продолжало расти, как на дрожжах. Бальдо отнимал у неё беззаботное счастье пользоваться Facebook, необходимо было как-то дать ему это понять. Так что в тот вечер, приготовив, как обычно, малиновый чай, она села рядом, посмотрела ему в глаза и сказала:
– Спасибо за всё, сеньор Бальдо! Поверьте, вы действительно мне очень помогли. Конечно, я отняла так много вашего времени, но сейчас, слава богу, я могу обходиться сама. На самом деле, сеньор Бальдо, я не хочу больше воровать ваше время… все эти вечера вы потратили впустую, теперь я…
– Но сеньора Эвандра, что вы говорите, потратили впустую… Вы не знаете, что это было для меня!..
Он чуть не выболтал самую сокровенную тайну своего сердца, он собирался сказать ей: «Вы не знаете, что это было для меня – приходить к вам этими вечерами, вы не знаете, как я возвращался домой с сердцем, переполненным страстью и желанием, вы не знаете, какую жизнь, какие мечты, какие…» Но Бальдо сдержался, не проговорился. В последующие месяцы он много раз спрашивал себя, не лучше ли было поговорить в тот вечер напрямую и искренне выразить свои чувства. Сомнения заставляли его страдать, и он пытался об этом не думать. Видимо, всё так произошло, потому что он всегда соглашался, а было бы гораздо лучше поговорить и, возможно, избежать всей этой трагедии.
Но он не признался ни в тот вечер, ни после. Попросту стал необычайно грустным и не пытался это скрывать. Эвандра, увидев его таким бледным, испугалась, что он умрёт, и сделала ему, возможно, только из жалости простое предложение. Она задала главный вопрос, который намеревалась спросить в течение нескольких месяцев:
– Извините меня, сеньор Бальдо, не могли бы мы найти друг друга на Facebook? Будем переписываться, связываться… Было бы замечательно, правда? Не говорите мне, что вас нет на Facebook!
Она часто думала о загадках такого рода: но как? Бальдо научил меня пользоваться Facebook, он знает все самые удивительные секреты и приёмы, но до сих пор не дал мне свои координаты. Это возможно? Предположим, что он не заходит на сайт. Хотя это маловероятно. Тогда почему до сих пор не предложил мне дружбу? Почему не пишет мне?
Этому не было логического объяснения. В тот вечер Бальдо несколько смутился, перед тем как ответить:
– Скажем, я был на Facebook. Но сейчас нет, я больше туда не захожу…
Так загадочно ответил Бальдо. Эвандре хотелось узнать побольше, например, почему он прекратил, по какой причине убедил себя оставить занятие, что поднимает настроение. Но она не стала вмешиваться в его личную жизнь, о которой он так неохотно говорил. У него имелись свои причины, сказала она себе. И он решил отказаться.
Эвандра с волнением и благодарностью попрощалась с сеньором Бальдо, приглашая его иногда заходить в гости. Бальдо вернулся домой подавленный, с бременем громоздких невысказанных и невыраженных чувств, которые присутствовали в его жизни. Осознавая всю грусть окончания и того, что освещавшие его существование вечера стали лишь горьким и мучительным воспоминанием.
Глава 15
У сеньоры Нунции Пассалакуа Споссато был единственный сын, которого, спустя восемь месяцев ожидания с того дня, как поняла, что беременна, она назвала Джезуальдо.
– Он был таким долгожданным, – говорила она, используя именно эти слова, – так как ждала его более двенадцати лет. – Такие и пошли разговоры, даже сейчас, когда сыну было пятьдесят пять лет. – Я ждала, а его всё не было… – Она обвиняла мужа, инженера Каллисто Споссато. Часто во время близости говорила ему: – Ты медленный, медленный, медленный… – Что именно имелось в виду, не было ясно даже ей самой, но, по её мнению, идея медлительности мужа отлично сочеталась с их трудностями зачать ребёнка.
– Забудем? – предлагал ей Каллисто Споссато, который был скорее не медленным, а спокойным мужчиной. Тихим и конкретным, довольным своими работой и красивым домом восемнадцатого века, который он унаследовал от отца, графа Эванджелио Пассалакуа ди Тарси.
Прождав его так долго, сеньора Нунция называла его Джезу (прим. переводчика – Иисус) – такой собственнической была её любовь.
– Ох, как же тебя любит мама! Как же сильно тебя любит! – всегда говорила она ему, даже взрослому.
Тот факт, что Джезуальдо, называемый матерью Джезу, а остальными Бальдо, не был никогда женат, никак не связан с материнским собственничеством, но люди в городке любили намекать и все читатели этой истории, безусловно, подумают по-другому. А это далеко не так! Мать много раз пыталась подтолкнуть его к браку. Например, она хотела, чтобы он увлёкся Марией-Антониеттой Фулкро деи Патрасси, старшей дочерью древней и благородной семьи. С раннего возраста она ласково вынуждала его ходить с ней на дни рождения, куда наряжала сына прекрасным сказочным принцем или магом Мерлином или херувимским ангелом. Даже специально покупала костюмы. Но мальчик был угрюмым. Непокорным.
– Непокорный – это мой сын! – жаловалась она подругам, подчёркивая его резкий характер.
На самом деле он был застенчивым и замкнутым ребёнком, который плохо переносил праздники, дни рождения, костюмы принца, формальные визиты к бабушкам и дедушкам, приветствия подруг матери, в общем, говоря несколькими словами, ему не нравилось притворство. Он был искренним и задумчивым. Ему бы подошло изучать философию, если бы не мать, которая желала, чтобы он был местным помещиком, центром светской жизни.
Но дети не всегда становятся такими, какими их хотят видеть родители. Вот почему на них часто оказывают давление.
Бедный Джезуальдо был в некотором смысле сбит со своего пути и был вынужден продолжить в другом направлении. Выучился на делового консультанта и устроился на работу, получая отличную зарплату. А с девушками он пришёл вот к какому выводу: чем она привлекательнее, тем дальше от неё следует держаться.
И он избегал их, потому что у него было всего две возможности и обе казались непрактичными: или подчиниться и встречаться с девушками, которые нравились матери, либо втайне встречаться с теми, которые нравились лично ему, хорошо зная, что так он пренебрежёт доверием матери и подвергнет себя невыносимым душевным страданиям. Однако был и третий путь, что ему казался чересчур труднодостижимым и поэтому он на него никогда не рассчитывал, хотя и не переставал хранить в сердце тайну и надежду: рано или поздно встретить женщину, которая понравится одновременно и ему, и матери. Так он и жил, упорно надеясь, но, несмотря ни на что, не страдал от серьезных психических заболеваний, никогда даже не думал об алкоголе, наркотиках или самоубийстве, то есть ни об одном непоправимом радикальном решении.
Именно поэтому, не желая признавать причинно-следственные связи между своим внутренним самоощущением и тем, каким его сделала мать, Джезуальдо Споссато до сих пор не смог сказать Эвандре всё то, что хотел бы. Но он продолжал видеться с ней, помогая с Facebook, потому что даже при таких обстоятельствах видеться с ней было лучше, чем не видеться вообще. Только сейчас появился страх застрять. Да, поступая так, он застрял. Словно попал в пещеру и не мог из неё выбраться. Он чувствовал себя заключённым, закрытым навсегда без возможности выйти.
Его пещера была такова: на самом деле он ненавидел Facebook. Он хотел бы признаться Эвандре, что лучше видеться вживую, встречаться, иметь возможность прикоснуться к её руке вечером в ресторане. Но не признавался. И вместо того, чтобы быть с ней, он превратился в преподавателя Facebook. Какая трагедия! Правда, некоторое время он пользовался им, но только по работе, потому что в бухгалтерском офисе фирмы скатертей его практически вынудили.
– Всё гораздо проще, если мы используем Facebook, – сказали ему, – Мы должны иметь непосредственный контакт с клиентами, чтобы чувствовать, что мы их друзья.
Красивые истории! Небылицы, большие, как воздушные шары. Но люди на это покупались. Но какие ещё друзья? Я просто хочу продать тебе скатерть и впариваю её, а ты ведёшься! Но вскоре, к счастью, дела перешли к финансовому сектору, и ему больше не нужно было общаться с клиентами. Но он стал экспертом по Facebook, это да. Коллега Розалена правильно сделала, попросив именно его помочь своей подруге Эвандре. И он, конечно же, согласился из-за своей доброты и от скуки, потому что это было лучше, чем проводить вечера дома с мамой. Он не мог себе представить, что с ним может произойти, какая тоненькая проволока, какое болезненное заболевание, какое заражение неизлечимо привяжет его к ней.
А теперь, как выбраться из этой пещеры?
Глава 16
Приближалась весна, об этом говорило всё, даже воздух: светло-зелёные, почти прозрачные листочки, небо переливалось, на нём летали птицы, потеплело (прим.переводчика – В Италии официальным началом весны считается 21-ое марта). Эвандра наконец почувствовала себя свободной – сеньор Бальдо больше не приходил по вечерам и, когда в дождь она не была на кладбище, то с удовольствием проводила время в Facebook. И по счастливой случайности той весной дождило часто, очень часто. Шла мелкая лёгкая изморось, как занавески на стёклах, но постоянная и раздражающая, так что не было желания выходить из дома.
На самом деле Эвандра оставалась дома счастливая, как бабочка в коконе, которая ещё не освободилась, но уже предчувствует это.
Да, Эвандра впервые думала о будущем. Думала о том, что будет. Она хотела завтрашнего дня. Скажем, всеми силами требовала его у судьбы. И так как судьбе всегда нужно немного помогать для большего эффекта воплощения своих желаний, она начала задумываться над тем, чтобы знакомиться с людьми, которые писали ей в Facebook. Чтобы видеться с ними вживую. Принимать их приглашения.
Так она и сделала: приняла приглашения. И начала встречаться с незнакомцами, которые предлагали ей дружить. Почему нет? С её стороны это была смелость, знак доверия, который она даровала жизни. Почему мы всегда опасаемся, боимся других, отказываемся? Удары судьбы нужно принимать грудью, не дрогнув. Это подобно волне, нужно идти навстречу, броситься, погрузиться в неё. Если же ты будешь стоять неподвижно и бояться, волна тебя сметёт. Эвандра видела это много раз на море: только тот, кто бесстрашно ныряет, выплывает на поверхность. И она хотела поступить так же. Объяснила это своей подруге Розалене, специально позвонив ей однажды вечером и сказав:
– Розале, не сердись. Для меня жизнь важна, только когда встречаешься и смотришь в глаза. В глаза, понимаешь? Иначе для меня не может быть. Да, это всё хорошо: пользоваться Facebook, переписываться, иметь три сотни друзей. Хорошо. Но так, не видя друг друга… Там нет сердца, Розале, нет сердца!
Именно потому что у Эвандры есть сердце, она ответила «да» одному человеку, который просил о встрече в 18.00 в определённый день возле церкви. Перед этим, естественно, внимательно просмотрела профиль и общалась онлайн несколько дней, чтобы понять по его словам, кем является этот мужчина по имени Франческо Казалегранде. Сложилось впечатление, что он весёлый и остроумный, с огромным желанием жить и занимается очень интересным делом, всегда новым: написал ей, что для работы ему приходится «придумывать себя каждый день». Это понравилось Эвандре, натолкнуло её на мысли о свежести, молодости.
И когда она встретила его в 18 часов назначенного дня возле оговорённой церкви, Эвандра заметила, что этот молодой человек действительно очень молодой. Франческо Казалегранде было двадцать семь лет.
– Но мне сорок восемь лет, Франче! – Это было первым, что сказала Эвандра, увидев перед собой такого молодого и свежего парня с загорелой кожей и великолепной каштановой шевелюрой, пряди которой спадали ему на глаза.
– А что, я не знал, сколько вам лет. Этого не написано в профиле.
Они зашли в кафе возле церкви, чтобы поболтать часик. Первым делом он ей рассказал, что его работа нестабильна. Потом поведал о своей матери, страдавшей болезнью Альцгеймера, об отце, который увлекался вином, о сестре, которой, в отличие от него, посчастливилось уехать в Канаду… Он разговаривал громко, и все вокруг слышали, и вызывающе смеялся с открытым ртом над каждым предложением. Что такого смешного? Также Эвандра не понимала, зачем этот парень захотел встретиться, что увидел между ними, какую возможную связь. Но терпеливо и с пониманием слушала его. Как мать. Он говорил, что окончил научный лицей, потом поступил на инженерию, но было сложно, да он мог сдать экзамены, но требовалось время. Параллельно искал работу, но находил только небольшой нелегальный заработок строителем то там, то сям, а он не был рождён для таскания кирпичей, он чувствовал в себе высокий дух, и что Эвандра была прекрасной женщиной, он понял это по фотографиям и захотел познакомиться с ней, узнать получше… Кстати, она была типографом, отличная профессия! Он нашёл информацию, что её покойный муж владел типографией, и сказал себе: может сеньора Эвандра настолько одинока, что нуждается во мне…
Место, вот что искал этот парень! Рабочее место. Эвандра до конца выслушала его. Между столиками бродили голуби, собирая крошки, и казались обычными прохожими, бесшумными туристами, методичными. Эвандра посмотрела ввысь на небо. Оно было таким идеальным, лишь редкие беловатые полосы, пелена облаков, больше ничего. Расплатилась по счёту она. Улыбнулась, прощаясь с парнем. И сказала, что, безусловно, они встретятся снова, почему бы и нет?
А Фернанда Пизателли не просила её назначить встречу, а каждый день писала: «Почему мы никак не встретимся?» Она рассказывала, что чувствовала себя одинокой и что очень хотела бы обзавестись подругой и снова начать жить. Писала так, но сдержанно. Эвандре показалось, что они в чём-то похожи с этой незнакомкой и в итоге ей тоже ответила: «Почему нет?» Фотография Фернанды её вдохновила: уже немолодая женщина, немного полновата, в красивом розовом пиджачке, в волосах позолоченный зажим, сидит на поляне, поджав ноги, в окружении цветочков.
Они встретились в городском парке, возле скамейки. Это была пожилая женщина. Наверняка фотография со странички была сделана лет десять назад, а то и больше. Может это была даже не её фото, потому что у неё было достаточно широкое лицо и безобразное тело. Одежда старая, грязная. Потрёпанная, бедная, она выглядела как нищая. Когда она увидела Эвандру, то улыбнулась ей, не вставая, глазами, ищущими милость. Это была короткая встреча, после которой Эвандра чувствовала себя виноватой: она не могла ей помочь, не знала как и не имела желания. Она оставила её там на лавочке. Она не сказала, что надеялась наконец найти подругу, с которой можно отправиться в небольшое путешествие, к примеру, в Вену, куда давно хотела поехать, увидеть большое колесо; не сказала, что думала в её лице обрести такую подругу для поездок, и вместе они бы поискали недорогие билеты, тур «Всё включено» на выходные. Это не имело смысла. Встреча не удалась. Ей нужно было попробовать ещё раз.
Попробовала. Много раз. Встречалась с разными людьми. Молодыми, старыми. Красивыми, некрасивыми. Никто не был таким, каким она ожидала. Эвандра была осторожной, внимательно просматривала профили, переписывалась на протяжении нескольких дней, а то и месяцев перед тем, как встретиться. Пыталась получить представление о человеке, исходя из переписки. Но потом всегда было что-то иное, что-то, чего не должно быть.
