Текст книги "Великосветские игры"
Автор книги: Паола Маршалл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава пятая
Уилл знал, что ему следовало бы радоваться: он наконец добился цели, которую поставил перед собой еще в юности. Ему предстояло жениться на богатой наследнице, пусть даже не имеющей титула, и только ему самому, мисс Роуэллан и ее старшему поверенному мистеру Херриоту было известно, что этот брак не более чем фикция.
Поверенные мисс Роуэллан уже утрясали финансовые детали брачного контракта. Джош Уилмот искренне удивился великодушию мисс Роуэллан, назначившей Уиллу щедрое содержание, а остальные пункты контракта воспринял спокойно. Во все тонкости соглашения был посвящен лишь мистер Херриот.
Уилл был готов подписать бумагу, согласно которой брак оставался фиктивным.
– Вы уверены, что хотите этого? – осведомился мистер Херриот у обеих сторон, представив им готовый документ. И Ребекка, и Уилл охотно закивали.
– Наш брак будет только называться браком, – твердо объявила Ребекка.
– Разумеется, вы можете отказаться от этого условия, когда сочтете нужным, – напомнил мистер Херриот. Его клиенты промолчали, и поверенный глубоко вздохнул. Он мог понять желание мисс Роуэллан уберечь собственность и деньги от Уилла, но никак не мог взять в толк, зачем ей понадобилось лишать себя радостей супружества.
Наконец все юридические формальности, связанные с браком, были улажены – осталось только выбрать время для; церемонии. Мисс Роуэллан пообещала вскоре назвать день, когда Уилл в глазах общества станет ее законным супругом.
Они по-прежнему оставались сенсацией сезона. Их вдвоем видели в ложе леди Лео-минстер в театре Друри-лейн, они прогуливались верхом по Гайд-парку, посетили цирк Астли, катались на лодке по Темзе близ Ричмонда.
Их наперебой приглашали на балы и званые вечера, перед ними открылись двери лучших салонов Лондона. И мисс Роуэллан решила, что пора заканчивать кампанию. Последним аккордом должно было стать объявление о свадьбе.
Уилл не виделся с Ребеккой уже несколько дней – он объяснил свое отсутствие накопившимися делами. Однажды солнечным днем, войдя в гостиную Ребекки, Уилл понял, что она собирается сообщить ему нечто важное.
Уилл подивился тому, что при всей сдержанности мисс Роуэллан он научился понимать ее за такое короткое время. Внезапно его посетила пугающая мысль: а если и Ребекка научилась читать его мысли? Нет, такое вряд ли возможно.
Она жестом предложила ему сесть напротив, выслала недовольную миссис Грей из комнаты и начала с вопроса о том, стоит ли принимать приглашение на бал к леди Джерси. Уилл посоветовал этого не делать. Втайне оба они успели пресытиться балами и зваными вечерами.
Уилл скучал по поместью, в котором больше не мог себе позволить жить, а мисс Роуэллан – по дому в Йоркшире и по живописной деревушке, столь непохожей на холодную роскошь лондонских салонов.
Бывали минуты, когда Ребекка размышляла, согласился бы Уилл поселиться с ней в сельской глуши. Но пока в ее намерения входила только свадьба.
Сегодня Ребекка оделась особенно тщательно и чуть более кокетливо, чем обычно, – Уилл сразу обратил на это внимание.
Бледно-зеленое платье с завышенной талией и кружевными вставками, воротником и манжетами подчеркивало блеск ее каштановых волос и фарфоровую белизну кожи.
Мистер Уилл Шафто ни в коем случае не мог посетовать на то, что его будущей жене недостает изысканности или вкуса. Размышляя об этом, он рассуждал вслух о том, что балы и приемы донельзя утомительны.
– В самом деле, – согласилась мисс Роуэллан и без предисловий сменила тему: – Пожалуй, мистер Шафто, вам пора сделать мне предложение.
Уилл был застигнут врасплох.
– Да. А еще вы должны получить особое разрешение, чтобы мы могли пожениться как можно скорее.
Каким образом ей удается так часто приводить его в замешательство? Уилл считал себя искушенным светским львом, но рядом с мисс Роуэллан выглядел просто дилетантом в сложной словесной игре.
– Видите ли, я ведь без ума от вас, а мне говорили, что в таком состоянии люди способны на самые безрассудные поступки.
– Правда? – Уилл не мог себе представить чудо, которое подвигло бы мисс Роуэллан на безрассудный поступок. Она всегда была сама рассудительность.
Мисс Роуэллан приняла его ошеломленное молчание за знак согласия.
– И еще, мистер Шафто, отныне я буду называть вас Уиллом, а вы меня – Ребеккой.
Мистер Шафто предпринял маленький акт отмщения:
– Может, лучше Бекки?
– Это ни к чему.
Мистер Шафто сразу решил: если ему когда-нибудь захочется вызвать у мисс Роуэл-лан раздражение, он будет звать ее Бекки. Эта мысль доставила ему огромное удовольствие.
– Проще было бы обращаться друг к другу на «ты» – разумеется, в соответствующей обстановке.
Мисс Роуэллан так и не поняла, шутит мистер Шафто или говорит серьезно: его лицо было непроницаемым.
– В таком случае – решено.
К ее изумлению, Уилл обиженно воскликнул:
– Как бы не так! Я еще не сделал вам предложение и намерен исправить это упущение. Нельзя пренебрегать обычаями. Даже если я и согласился продаться вам для какой-то неведомой мне цели, то обязан тщательно соблюдать все условия сделки!
Он упал перед Ребеккой на колено, порывисто схватил ее за руку и произнес преувеличенно взволнованным голосом:
– Дорогая моя мисс Роуэллан, перед вами – ваш покорный слуга, сгорающий от безумной любви! Прошу вас, окажите ему честь, согласившись стать его женой.
На этот раз пришла очередь Ребекки удивляться. Она уставилась на Уилла и растерянно пробормотала:
– Прошу прощения, я и вправду поспешила с выводами. Боюсь, я повела себя нетактично.
– Нетактично? Это еще мягко сказано, Бекки! – Уилл поднялся. – Но я вас прощаю.
Он вдруг осознал, что утратил власть над собой и они с мисс Роуэллан превратились из утонченных комедиантов в актеров, разыгрывающих дешевую драму.
Подойдя к окну, Уилл выглянул на улицу. Перед домом остановился бродячий шарманщик, завертел ручку своего инструмента, а его обезьянка начала меланхоличный танец. Уилл знал, каково сейчас приходится обезьянке. Из Бекки Роуэллан получился бы идеальный шарманщик, а из самого Уилла – ученая мартышка. Он скорчил гримасу.
– Если вы хотите покончить с этой дьявольщиной и поискать другое развлечение – я согласен, – выпалил он. – Я все пойму.
Мисс Роуэллан молчала. Выражение ее лица не изменилось: оно было непроницаемым, как всегда.
– Нет, мистер Шафто, путь к отступлению закрыт. Мы с вами заключили сделку. Позвольте напомнить, что вы без малейшего принуждения уже подписали бумаги, от которых зависит ваше будущее в ближайшие пять лет. Эта сделка весьма выгодна для вас, а я удовлетворена своим выбором. Нет, покончить с этой дьявольщиной не входит в мои планы.
Уилл поклонился.
– Прошу прощения, я забылся, – пробормотал он. – Я вел себя не так, как подобает джентльмену…
Ответ мисс Роуэллан ничуть не удивил его:
– О, я слышала немало брани, Уилл, в том числе и из уст джентльменов. Если я пообещаю больше не насмехаться над вами, вы согласитесь присесть и продолжить разговор?
Подобного извинения Уилл не ожидал и потому без колебаний принял его. Вернувшись на место, он смущенно заговорил:
– Дорогая Ребекка, наши взаимные извинения убедили меня в том, что мы вполне способны поладить. Обманывая других, мы можем радоваться тому, что у нас есть общая тайна.
– Вот именно, Уилл, – и Ребекка рассмеялась. – Такое положение меня устраивает, тем более – если у меня будет сообщник и единомышленник. А теперь давайте подумаем о том, как отпраздновать нашу свадьбу.
Чувствовал ли он себя счастливым? Пожалуй, нет. Домой Уилл вернулся совсем унылым. Гиб открыл было рот, но удержался от замечаний.
Уилл рано поужинал, удалился в спальню, сменил элегантный сюртук на обычную одежду мелких клерков и писцов – приличную, но поношенную. На голову он водрузил высокую шляпу – из тех, что предпочитают грузчики.
– Напрасно вы это делаете, сэр, – заговорил Гиб.
Уилл задумался.
– Может быть, – отозвался он. – Но я обязан исполнить свой долг, и чем раньше, тем лучше.
– Стало быть, пойдете через черный ход?
– Через парадный в таком виде не стоит.
– Будьте осторожны. На вашем месте я бы остался дома. Еще немного – и в вашей жизни все наладится.
– Если ты хотел сказать, что я женюсь на мисс Роуэллан, говори прямо, – велел Уилл.
– Тогда уж на Мисс Богачке, сэр. С нею вы вряд ли будете счастливы. Она вас ни в грош не ставит.
– Ты тоже не испытываешь ко мне ни малейшего почтения. Не притворяйся удивленным. – Уилл вынул из шкафа простую крепкую трость. – А еще будь любезен запомнить, что я сыт по горло твоими нотациями.
Гиб удержал его за рукав.
– Хозяин, я сказал то, что хотел. Я знаю, вам в жизни пришлось несладко, и потому не хочу, чтобы вы еще раз ошиблись, женившись на этой леди.
Уилл высвободил рукав.
– Поверь мне, Гиб: если бы у меня был другой выход, если бы мне приходилось думать только о себе, моя жизнь была бы совсем иной. А теперь пропусти меня. Если уж не хочешь пожелать мне удачи, так хотя бы не ворчи.
Встревоженное лицо слуги неотступно преследовало его, пока он пробирался к грязной улочке, где Джордж Массерен держал игорный притон для лондонских низов, для тех, кому высший свет казался недосягаемым. У дверей застыл коренастый привратник.
– Добрый вечер, мистер Уилсон, – поприветствовал он Уилла.
– Добрый вечер, Джим. Гостей много?
– Да. Хозяин будет рад видеть вас. Обменявшись с привратником еще парой слов, Уилл спустился по узкой лестнице в длинный зал с низким потолком. Зал был ярко освещен и полон людей.
Посреди зала выстроились игорные столы. В дальнем углу, в подражание богатейшим игорным домам Лондона, находился стол, заваленный дешевой снедью, заставленный графинами с вином и кувшинами пива. Верзила с сигарой в зубах прислонился к косяку двери, ведущей в кабинет.
– А, Уилсон! Явился все-таки! Сегодня у нас удачный вечер, крупные ставки, а потом тебя ждет одно дельце.
– Сэр, сегодня я в вашем распоряжении, но больше сюда не приду. Я нашел работу получше.
Лицо Джорджа Массерена омрачилось.
– Я знал, что ты у нас долго не задержишься, Уилсон. И вправду, что делать здесь честному человеку? Если перед уходом ты еще раз поможешь мне, я добавлю к твоему жалованью гинею.
Уилл согласно кивнул. Никто в заведении Массерена не знал, кто он такой на самом деле. Почти два года Уилл служил здесь не только вышибалой, но и время от времени заменял крупье и вел счета Массерена. При необходимости он помогал привратнику вышвыривать за дверь неудачников, разозленных проигрышем. Платили за это не слишком щедро, но, как объяснял Уилл удрученному Гибу, курочка клюет по зернышку и бывает сыта.
У этой службы было немало преимуществ: во-первых, Уилл работал по ночам и не каждую ночь, следовательно, у него оставалось время, чтобы изображать джентльмена. Но теперь, в преддверии брака с мисс Роуэллан, он решил отказаться от скудного и ненадежного источника денег.
Рассвет застал его смертельно усталым, медленно бредущим домой. Перед уходом Уилл просмотрел все книги расходов Джорджа, а Джордж добавил к его жалованью еще полгинеи.
– Уилсон, если тебе понадобится работа, здесь она для тебя всегда найдется. Честный человек – большая редкость в Лондоне, особенно в нашем квартале.
Выслушав Джорджа, Уилл вновь печально усмехнулся, вспомнив, как недавно его назвали бесчестным охотником за состоянием. Что бы подумал Джордж, попроси его Уилл письменно подтвердить свою честность? Как было бы воспринято свидетельство хозяина игорного притона? Свою прекрасную память и математические способности Уилл принимал как должное. Ни то, ни другое не могло принести джентльмену никакой пользы.
– …Так, значит, это правда? Он сделал предложение, а она приняла его? Подумать только, Бекки Роуэллан выходит за нищего! А я думал, такая гордячка достанется какому-нибудь герцогу!
– Говорят, что один герцог предлагал ей руку и сердце, а она только расхохоталась ему в лицо!
– Ну, герцогу далеко до Уилла Шафто! – И сплетники понимающе закивали.
Подобные беседы вспыхивали во всех лондонских салонах. Впрочем, дамы вели себя деликатнее, обсуждая неравный брак Бекки Роуэллан с мошенником.
Сара Алленби, уже успевшая выйти замуж за маркиза и горько раскаивавшаяся в этом, придерживалась иных взглядов, но ее мнения никто не спрашивал.
К счастью для Уилла и Ребекки, их не задевало мнение света – до тех пор, пока их принимали в лучших домах столицы. Ребекку никогда не заботило, что подумают о ней люди, а Уилл давно научился стойко сносить любые насмешки. Но в глубине души он все-таки страдал – особенно потому, что невеста оставалась для него загадкой.
Теперь, когда все было решено и день свадьбы неуклонно приближался, Ребекка ни на секунду не теряла самообладания, демонстрируя полнейшую невозмутимость.
На долю Уилла выпало больше испытаний: каждый знакомый считал своим долгом шутливо ткнуть его в бок и поздравить с такой удачей или же, подобно Гарри Фицалану, посочувствовать, напоминая о том, что ему придется не только жить бок о бок с мисс Роуэллан, но и спать с ней.
– Стоит ли овчинка выделки? – допытывался Гарри у Уилла, встретившись с ним однажды днем у Джексона.
Уилл только что провел бой с Тотенхем-ским Тигром. На этот раз Уилл дрался особенно ожесточенно, словно от победы зависела его жизнь. Услышав слова Гарри, он обернулся к нему с таким выражением, что Гарри замолчал на полуслове. Казалось, Уилл Шафто мгновенно превратился в дикого зверя.
– Замолчи, Гарри, – рявкнул он. – Эта леди, – он сделал многозначительную паузу, – будет моей женой. Так что не смей упоминать ее имя без должного уважения.
Гарри удивленно заморгал.
– Дружище, я не хотел тебя обидеть. Вовсе нет!
Уилл отвернулся от Гарри, продолжая внутренне кипеть. Он сам терзался угрызениямя совести оттого, что сделал предложение нелюбимой женщине.
Чтобы прогнать тоскливые мысли, Уилл решил провести еще один бой с Тигром, который тщетно гадал, что с ним приключилось. Уиллу следовало бы радоваться, заманив в брачные сети такую завидную добычу, как мисс Роуэллан, а не впадать в тоску.
После боя Уилл воспрянул духом, хотя и выбился из сил. Одевшись, он решил навестить невесту, которой избегал вот уже несколько дней. До свадьбы оставалась всего неделя, и Уилл был вынужден вести себя как подобает влюбленному. Договориться о свадьбе было не так уж трудно, но по мере того, как приближался назначенный день, Уилл все сильнее сомневался в том, что сумеет привыкнуть к новой жизни. Томимый мрачными предчувствиями, он вошел в гостиную Ребекки и с облегчением обнаружил, что сегодня он здесь не единственный гость.
В кресле, которое обычно занимал Уилл, восседала пожилая женщина, точнее – леди, ибо она держалась так надменно и сухо, что никому и в голову бы не пришло назвать ее иначе. Незнакомка не шелохнулась, а Ребекка встала, чтобы поздороваться с женихом. Уилл поцеловал ей руку.
– Уилл, я так рада видеть вас! Мне не терпится представить вас моей тетушке, миссис Петронелле Мелвилл.
Поскольку Ребекка никогда не упоминала, что у нее есть родственники, а тем более не пыталась познакомить Уилла с ними, Уилл низко поклонился леди, которая в ответ слегка кивнула ему головой.
Миссис Мелвилл явно принадлежала к старой школе хороших манер. Слегка прищурившись, она окинула Уилла взглядом. Уилл с раздражением отметил внешнее сходство Бекки с ее тетей, с которой ее объединяла такая же надменность.
Сняв перчатку, миссис Мелвилл протянула Уиллу руку, которую он почтительно поцеловал.
– Значит, вы и есть охотник – за состоянием, за которого моя племянница решила выйти замуж! – ледяным тоном произнесла миссис Мелвилл. – Дайте-ка взглянуть на вас, юноша.
И она поднесла к глазам лорнет. Заинтригованный Уилл порадовался тому, что сам завязал галстук у Джексона скромным узлом, ничем не выдав свою принадлежность к племени щеголей.
Закончив осмотр, тетушка Петронелла опустила лорнет и удовлетворенно кивнула.
– Теперь я понимаю, как вам удалось очаровать мою племянницу, которая прежде была благоразумна, рассудительна и предпочитала одиночество. Я боялась уловить сомнительный душок, но вы меня приятно удивили. Ребекка говорила, что вы далеко не глупы и вряд ли станете проматывать ее состояние за игорными столами. Это правда?
Уилл постарался ее разуверить:
– Мадам, я не увлекаюсь азартными играми. Это не моя стихия. – Он почти не погрешил против истины.
– Стало быть, у вас есть другие недостатки, юноша?
Уилл опять поклонился.
– Мадам, все мы несовершенны. У каждого свои недостатки – в том числе и у меня.
Тетя Петронелла повернулась к Ребекке. Та не сомневалась, что Уилл сумеет поладить с дамой, заслужившей репутацию дракона, который если не съедает неугодных, то обдает их обжигающим дыханием.
– Ты права, дорогая: он неглуп. Но достаточно ли он умен для тебя – вот вопрос.
Уилл не замедлил с ответом:
– С божьей помощью через неделю мы станем мужем и женой, единым целым – стало быть, супруга поделится со мной умом.
Пожилая дама расхохоталась, встала и протянула руку.
– Позвольте поздравить вас, мистер Уилл Шафто. Пока вы меня ничуть не разочаровали, но будьте осторожны: если вам вздумается обидеть мою племянницу или использовать ее, вам придется иметь дело со мной!
Уилл мысленно отметил иронию происходящего: дело обстояло прямо противоположным образом. Однако он промолчал. За ним задумчиво наблюдала Ребекка, начиная открывать в мистере Уилле Шафто глубины, о которых даже не подозревала. Он сумел завоевать расположение ее непреклонной тетушки. Ребекка не хотела сообщать ей о предстоящем браке, уверенная, что до величественного особняка у границы Шотландии слухи не дойдут. Но какой-то доброжелатель сообщил Петронелле в письме все подробности романа Ребекки и Уилла.
Прочитав это письмо, пожилая леди немедленно приказала закладывать экипаж, собрала вещи и покинула Хонингем-хаус, поместье близ Ричмонда, чтобы заставить племянницу отказаться от брака или предотвратить его любой ценой, если выяснится, что Ребекка попалась на крючок закоренелого авантюриста.
И вот теперь Петронелла улыбалась Уиллу и расспрашивала его со своей привычной прямотой:
– Кстати, юноша, где вы намерены провести свой медовый месяц?
Ребекка опередила Уилла:
– Разумеется, здесь, тетушка! Где же еще?
– Вздор! – отрезала Петронелла, ударив тростью об пол. – Здесь вы не останетесь. Вам надо побыть вдвоем, подальше от любопытных глаз.
Прежде чем Уилл и Ребекка успели заверить ее, что готовы остаться в Лондоне, Петронелла непререкаемым тоном заявила:
– Я все улажу. Я переберусь в столицу, а вы поселитесь в Хонингеме! В вашем распоряжении будут луга, река и леса, а также один из изумительных пейзажей Англии – вид с Ричмонд-хилла! Лучшего места вам не найти. Правда, приличного общества там нет, но я уверена, что вы в нем не нуждаетесь.
Мысленно содрогнувшись, Уилл и Ребекка открыли рты, чтобы отклонить великодушное предложение, но тетя Петронелла не желала слышать никаких отговорок.
– Скромность делает вам честь, – продолжила она, – но я-то знаю: потом вы поблагодарите меня. Кроме того, я тоже не прочь провести светский сезон в Лондоне. Ни слова больше! На время я покину вас, чтобы привести Хонингем в порядок и предупредить прислугу о вашем приезде.
Уилл ужаснулся перспективе провести с Ребеккой медовый месяц в деревне.
Поскольку тетя Петронелла могла стать весьма полезной союзницей, будущим супругам пришлось согласиться.
Сияя улыбкой, тетя Петронелла гордо заключила:
– Итак, решено. А теперь обсудим подробности брачной церемонии. Насколько я понимаю, она состоится в Лондоне?
Ребекка мысленно прокляла сплетника, который оповестил Петронеллу о грядущем событии. Провести две недели наедине с мистером Уиллом Шафто? Подобный поворот событий не вписывался в планы Ребекки.
Глава шестая
– Ты в своем уме, Петронелла? Если я правильно понял Ребекку, ты благословила этот немыслимый брак!
– Господь свидетель, Джон Алленби, я искренне рада тому, что бедняжка наконец-то выходит замуж. Да, этого юношу привлекают прежде всего ее деньги, и вместе с тем он представителен, учтив, из хорошей семьи, и чутье подсказывает мне, что он будет добр к жене. И потом, я уверена: поверенные Бекки так пристально следят за ее состоянием, что выманить его способен разве что дьявол.
– Тоже мне, блестящая партия! – фыркнул Джон Алленби. – Ребекка могла бы выйти замуж за кого угодно.
– Разумеется – например, сглупить и стать женой Хедли Бокура, о чем ты мечтаешь. Только Богу известно, зачем тебе это понадобилось, а он хранит молчание. Нет, что бы ты ни говорил, Ребекка сделала прекрасный выбор. По крайней мере ее дети будут миловидны, а это уже немало!
Джон Алленби возвел глаза к небу. Мало того что Петронелла – реликвия минувшего века, когда и манеры, и речи были гораздо проще и грубее, но она еще привыкла говорить правду в глаза. И вот теперь она упрекает Джона за то, что тот выдал Сару за маркиза.
– Как тебе пришло в голову выдать бедняжку за этого потасканного старца? О чем ты только думал? Ты так размечтался о титуле, что даже отказался от права распоряжаться состоянием Сары!
– Иначе маркиз не женился бы на ней, – с мрачным видом признался Джон.
– Так, значит, ты все-таки польстился на титул! Боже милостивый, когда же ты отвыкнешь от купеческих замашек? По правде сказать, за два поколения от них немыслимо избавиться. Разве мистер Шафто не выбрал Сару? Почему же ты расторг помолвку? Дай Бог, чтобы тебе не пришлось раскаиваться! Юный Шафто был бы прекрасной парой для Сары.
– Откуда тебе знать, кто он такой? – возмутился Джон Алленби, забыв на минуту о том, что Петронелла – обладательница внушительного состояния, способная завещать его кому угодно. – Ты, конечно, будешь присутствовать на свадьбе и постараешься придать ей хоть какую-нибудь респектабельность.
– Такое событие – я ни за что не пропущу, – заявила тетушка Петронелла. – А насчет респектабельности можешь не беспокоиться. Церемонию проведет епископ Бата, на ней пообещал присутствовать кузен Джон Фоллиот. Он был вне себя от радости, узнав, что Ребекка наконец-то выходит замуж. По его словам, уж лучше стать женой конюха, чем остаться старой девой!
Джон Алленби прикрыл глаза и тихо застонал. Джон Фоллиот, о котором шла речь, был герцогом Дернесским, таким напыщенным и важным титулованным джентльменом, что он не удостаивал беседами даже баронов. Его присутствие на свадебной церемонии наверняка обеспечило бы ей всю мыслимую респектабельность.
– По-моему, вы все сошли с ума, – горестно заключил Джон Алленби.
Петронелла Мелвилл пронзила его ледяным взглядом и решила изменить завещание, оставив все свое состояние Уиллу Шафто, которого сочла не менее достойным претендентом, чем своих ближайших родственников. Какой бы умной, хладнокровной и рассудительной ни была Ребекка Роуэллан, ей не подобало иметь нищего мужа и выплачивать ему содержание. Этим же утром Петронелла побывала у своих поверенных и предприняла все меры для того, чтобы ни одна живая душа не узнала о ее решении.
– Епископ и герцог? Бекки, вы в своем уме? Я думал, нам предстоит скромная церемония.
– И я надеялась на это, пока Джон Алленби не написал тете Петронелле и не известил ее о нашем браке. Тетушка сообщила, что он просил ее употребить все свое влияние, чтобы расторгнуть нашу помолвку. Но ей хватило единственного взгляда, чтобы стать жертвой ваших чар. Вы сумели настолько понравиться ей, что тетя пожелала превратить свадьбу в самое громкое событие сезона, и она этого добилась. И прошу вас, не называйте меня Бекки!
Уилл застонал. Он рассчитывал, что они поженятся без лишней шумихи.
– Бекки, я в отчаянии. Все это похоже на цирк.
– Меня это тоже не радует, – живо отозвалась Ребекка. – Мало того, тетушка Пет-ронелла постоянно допытывается, почему вы не пригласили своих родных.
– У меня их нет, – солгал Уилл, немногочисленные родственники которого жили вдали от Лондона и должны были узнать о свадьбе как о свершившемся факте. Но его тревожило не только собственное поведение. – Зачем, – вдруг выпалил он, – зачем вам понадобился этот нелепый брак, Бекки?
Прикрыв глаза, она устало произнесла:
– Когда же вы наконец привыкнете называть меня Ребеккой? Разве я многого прошу?
Уилл не ответил. Он считал, что уменьшительное имя – единственный способ доказать, что он еще способен действовать и рассуждать самостоятельно. На все остальные условия Ребекки он соглашался без колебаний, но не мог отказать себе в крохотном удовольствии поддразнить ее и продолжал называть «Бекки».
– Наша первая ссора, – усмехнулся Уилл. – Мы были так милы и любезны друг с другом, что я каждый день ждал размолвки. Признаюсь, эта взаимная любезность казалась мне неестественной… Но вы не ответили на мой вопрос.
– Ответ вам известен. Как только я выйду замуж, все, кто пытается навязать мне свою волю, будут вынуждены замолчать. Я окажусь в безопасности. А как только вы станете моим мужем, на вас ляжет обязанность защищать меня от корыстных родственников.
– А кто же защитит меня, Бекки?
– Я и мои деньги, – холодно и безжалостно ответила она.
Услышав этот недвусмысленный ответ, Уилл опустил веки.
– Но разве вы сами не нуждаетесь в защите? Вы не боитесь, что я обойдусь с вами, как Стоуни Боус с графиней Стрэтмор? – Уилл намекал на известного авантюриста Бо-уса, который женился на богатой графине, с которой до свадьбы был бесконечно мил, а после немедленно начал тиранить ее.
Ребекка покачала головой.
– Не боюсь, Уилл. Я внимательно наблюдала за вами и убедилась, что вы ничуть не похожи на Боуса. Вы не посмеете обидеть женщину.
– Даже если она спровоцирует меня? – вкрадчиво осведомился Уилл. – Так, как вы делаете это сейчас?
Уилл задумался: колотится ли сердце Бекки в эту минуту так же судорожно, как его собственное? По своему опыту он знал, что даже самые яростные споры способны завершиться неожиданным образом. Уилл никак не мог разобраться в своих желаниях: ему то хотелось встряхнуть Ребекку, схватив за плечи, то ошеломить ее ласками. Какой поступок лишит ее непоколебимого спокойствия? Ее самообладание казалось неестественным. На краткий миг Уилл представил себе Бекки Роуэллан потерявшей власть над собой. Неужели она способна вздрагивать и стонать, умолять и подчиняться?
Уилл растерянно заморгал, зажмурился, а когда вновь открыл глаза, то увидел, что Ребекка стоит совсем рядом. Ее губы дрожали, а глаза увлажнились.
Мисс Роуэллан с трудом сдерживала слезы! Невероятно! Уилл удивился этому обстоятельству не меньше, чем своему желанию склониться и поцеловать ее в приоткрытые губы. Но в тот момент, когда он был готов поддаться искушению, в дверь громко постучали.
– Тетя Петронелла! – воскликнула Ребекка, не зная, радоваться ей вмешательству тетушки или негодовать. Между нею и Уиллом происходило нечто не вполне объяснимое. – Это она! Кроме нее, так стучать в дверь никто не умеет. Если я не отвечу, она войдет в комнату без предупреждения.
Так тетушка и сделала. Ее глаза сияли, голос торжествующе звенел:
– А, вот вы где, голубки! А я уж думала, что никогда не застану вас врасплох!
– Право, тетя! – воскликнула Ребекка, на миг утратив свою рассудительность. – Что ты такое говоришь!
– Полно, Бекки! – вступил в разговор Уилл, не желая упускать случая поддразнить возлюбленную и поставить ее в неловкое положение, в каком он часто оказывался сам. – Незачем отрицать очевидное. Мы обсуждали-наше будущее, – объяснил он Петронел-ле, – и разговор приобрел весьма… деликатный оборот – верно, дорогая?
Ребекка была готова вспылить. Она открыла рот, приготовив язвительный ответ, но заметила лукавый блеск в глазах Уилла, верно истолковала его и задумалась. Неужели ей еще не раз придется терпеть его поддразнивание?
Но тетя Петронелла была явно рада видеть, что Ребекка ведет себя как и подобает влюбленной невесте. Разочаровывать ее не стоило. Ребекка растерялась, не зная, как быть. Заметив выражение ее лица, Уилл с трудом подавил смешок и тут же испытал странное чувство облегчения. Очевидно, Ребекка любила свою тетю, а Уилл считал, что она не любит никого, кроме самой себя. Пожалуй, этот неравный брак не будет обречен с самого начала.
Едва дождавшись, когда тетя Петронелла выйдет, Ребекка поспешила разубедить в этом Уилла:
– Не думайте, что вам удалось заставить меня замолчать, мистер Шафто. Я просто не хотела расстраивать тетю.
– Понимаю, – отозвался Уилл. – Прошу вас, избавьте меня от дальнейших упреков. Я тоже пытался убедить вашу тетушку, что мы вступаем в брак по любви.
Ребекка гневно перебила его:
– Довольно, сэр! Не надейтесь обмануть меня. Мне доподлинно известны ваши истинные намерения.
Ее встревожило то, что Уилл вдруг перестал играть роль послушного раба и решил отплатить ей, поминутно досаждая.
Разумеется, ему подобало вести себя как влюбленному жениху – разве не такими были замыслы Ребекки? Несмотря на ее смелое заявление, отступать было уже поздно. До свадьбы осталось несколько дней.
Заметив безнадежность, промелькнувшую на лице девушки, Уилл поспешил укрепить свои позиции:
– Надеюсь, вы не откажетесь сопровождать меня завтра к Ранделлу и Бриджу. Я намерен купить вам кольцо в знак помолвки.
– К королевским ювелирам? – воскликнула она. – Разве вы можете позволить себе подобную роскошь? Если хотите, я…
– Если вы собираетесь одолжить мне денег на покупку кольца, – процедил Уилл сквозь зубы, – лучше и не пытайтесь. Я и вправду мало что могу себе позволить, но зато на честно заработанные деньги.
Он имел в виду жалованье, полученное от Джорджа Массерена, но не стал уточнять. Ребекка сразу поняла свою ошибку и принялась извиняться.
– Забудьте об этом, – прервал ее Уилл. – Если вспомнить о прежних расходах, вполне понятно ваше желание снабдить меня деньгами для покупки предмета роскоши, который вы могли бы с гордостью выставлять напоказ. Боюсь, выбранное мною кольцо не будет бросаться в глаза, так что вам не придется благодарить меня.
– Нет! – быстро и искренне воскликнула Ребекка, сразу предлагая перемирие. – Уверяю вас, я попыталась предложить деньги совсем по другой причине. Я буду дорожить вашим подарком.
Уилл с грустью подумал, что в его положении непозволительно демонстрировать муки уязвленной гордости.
– Хорошо, – кивнул он. – Завтра я заеду за вами в три.
– Давайте лучше встретимся у ювелиров, – предложила Ребекка, чтобы избавить его от расходов на извозчика, – а затем прогуляемся пешком. Вы проводите меня домой.
На следующий день Уилл провел почти полчаса в ювелирной лавке на Бонд-стрит. Кольцо, которое он выбрал для Бекки, было маленьким, но изящным – простой золотой ободок со вставленной в него жемчужиной. Если помогавший ему ювелир и счел этот подарок слишком скромным для столь состоятельной особы, то не подал виду.
