Текст книги "Христианская антропология по св. Николаю Кавасиле (СИ)"

Автор книги: Панайотис Неллас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

В частности, пишет он, размышление о делах божественного Промысла наполняет человека сознанием величия и красоты Христовых и не позволяет уму рассеиваться на зло. Ибо как сможет»взирать на лукавое»тот, кто познал»крайнюю»и»безмерную»любовь, которой Бог возлюбил нас до того, что»измыслил Свое истощание», чтобы воспринять боль нашего бытия,«сделаться способным терпеть жестокости и страдания»за отвергающего Его человека, взять на Себя наши грехи и смерть, соделав наш прах Своим и храмом, и Телом?^[93].

Такое размышление подводит нас ко второй стороне созерцания Божественной любви – к познанию достоинства человеческой природы: наши члены»суть члены Христовы, Главе же сих членов поклоняются херувимы; ноги сии, руки сии зависят от Его сердца»^[94]. Что»может быть священнее сего тела, с которым Христос соединен теснее всякого естественного соединения?… Не будем устремлять ног и простирать руки к чему‑либо худому, если будем иметь в душе действительный помысл о них,… что они священны… Ибо если храм, и сосуды, и иное что‑либо священное… всячески сохраняем неприкосновенным», то тем более не предадим в нечестие своего тела^[95].

Такое отношение к жизни возможно выработать при постоянном памятований о божественном Домостроительстве и о том, что наше тело»подобно фиалу, носящему Кровь Христову». Здесь нет ни сентиментальной восторженности, ни метафоры. Под поэтичностью выражений и образов Кавасилы лежит твердое основание новой антропологии во Христе. Чтобы ярче высветить это основание, он в том же Слове объясняет, что»естество человеческое от начала составлено было для нового человека, и ум, и желание приготовлены были для него, и разум мы получили, чтобы познавать Христа, и желание, чтобы к Нему стремиться, память имеем, чтобы Его держать в ней, потому что и для творимых Он был первообразом»^[96]. Вот в чем причина того, что»и естеством, и волею, и помыслами человек всегда стремится ко Христу не ради божества только, которое составляет конец всего, но и ради другой природы, и Он с одной стороны прибежище человеческих желаний, с другой наслаждение помыслов»^[97]. Уклонение любви или ума к тому, что вне Христа,«есть опущение долга и уклонение от вложенного в душу от начала», потому что Он по естеству»главный предмет»человеческих мыслей.

Мы уже говорили о том, что Кавасила не рассматривает различные ступени и формы духовной жизни. Его интересует онтологическая основа, общая всем этим формам. Поэтому он фазу дает онтологическую картину созерцания, которого исихасты достигают в конце долгого пути очищения и погружения ума в сердце. Такой ум способен видеть Бога и упокоеваться в Нем, потому что Он действительно стал»главным предметом его помыслов».

Однако Кавасила показывает и то, как на тех же онтологических принципах возможно постепенное очищение и обновление ума: через обращение мыслей ко Христу и ко всему, составляющему Его Тело и способствующему вхождению всякой твари в Тело Церкви. Такое делание способно усовершить ум всякого верного, погруженного в житейские заботы, и возвести каждого к полноте духовной жизни. Если такой взгляд на духовную жизнь был важен в четырнадцатом столетии, то не более ли сейчас, для наших современников?

Кавасила говорит о различии условий жизни и о соответственном различии добродетелей. Не может не различаться прохождение духовной жизни»у людей, управляющих общественными делами, и у занимающихся только своими собственными», у тех, кто»после купели ничего более не обещали Богу»и у произнесших обеты девства и нестяжания и ведущих»жизнь отшельническую». Однако есть то, что»составляет общий долг для всех имеющих имя от Христа». И это, в свете интересующей нас темы, есть возведение ума ко Христу, обретающее полноту в молитве.

Он поясняет, что для молитвы нет необходимости ни в чем внешнем.«И не приготовление к молитвам, не место, и не вопли нужны призывающим Его, ибо нет места, где не присутствовал и где не был бы с нами Тот, Который для низших Его ближе их собственного сердца»^[98]. Нет также нужды и в восхождении до высот святости:«ибо мы просим Бога не о том, чтобы Он увенчал,… но чтобы помиловал нас»^[99]. Таким образом, всем надлежит молиться, наипаче же грешным,«ибо Призываемый благ»и безблагодатным и злым. Молитва и таинства – общий всем путь, общее содержание всех без исключения форм духовной жизни.

Молитвой все движения ума – и с ними все то, к чему они направлены: люди, вещи, понятия, ситуации – возводятся ко Христу, и Христос побуждается пребыть с ними. Даже когда она не достигает созерцания, молитва возносит ум со всем его содержат ем к Богу, просвещает его и освещает все Нетварным светом, так что человек познает истину. Поэтому святоотеческая традиция видит в молитве источник истинного знания и в искусстве»умного делания» – собственно науку и философию.

Постоянное, непрестанное общение человеческого ума со Христом приводит к тому, что человек видит действительность так, как смотрит на нее Бог, мыслит в тонкой сонастроенности с умом Христовым.

Полнота такого общения составляет действительное преображение и обожение во Христе ума и дарует совершенное знание. Отец узнает в тварном уме ум Своего Сына, и мы умом Христовым восходим к познанию Отца. В этом, согласно св. Иоанну Богослову, и состоит вечная жизнь:«Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа»(Ин. 17, 3).

Обожение (становление во Христе) воли

Вместе с преображением ума происходит и общение, единение со Христом в области воли.

Воля, пишет Кавасила, проявляется и действует в желании. Но человеческое желание не насыщается вполне ничем сотворенным. Чего бы ни достиг человек, оно всегда влечет его дальше, ибо»ничто из сотворенного не соответствует ему, но все меньше его, и стремится оно далее всех, какие бы то ни были блага, хотя бы все в совокупности, и, взирая на вечно существующее, желает не настоящего, и желание сие ничем более не насыщается»^[100]. Так происходит не потому, что желаемое беспредельно, в то время как сила желания – ограниченна. В этом случае конечное не могло бы даже и взыскать бесконечного. Напротив, это так именно потому, что само»желающее»в человеке»существует для сей беспредельности и приготовлено к ней». И эта сила вожделения»не имеет никакого предела», потому что Творец»все наше приспособил к Самому Себе,… чтобы в Нем одном могли мы радоваться всецелым удовольствием»^[101]. И это тоже – одно из следствий сотворения человека по образу Божию. Человеческая воля устремляется к беспредельному потому, что так она устроена изначала. Такое стремление – неотъемлемая часть ее бытия. Вот основания, на которых покоится учение св. Николая Кавасилы о»христотворении»человеческой воли.

Онтологический аспект дополнен у него тем, что мы отнесли бы сегодня к области феноменологической антропологии. Воля рассматривается как центральная движущая сила в человеке:«все наше следует за желанием, и куда влечет оно, туда направляются и побуждения тела, и движение помысла, и всякое деяние, и все человеческое; словом, желание управляет и увлекает все в нас, и когда обуздывается оно, все бывает связано»^[102]. Именно через исправление воли совершается обожение.

Оба аспекта получают единое осмысление через стремление всех людей к счастью. Самое бытие нежеланно без благобытия. Все движения души желают существования благого и подлинного, хотя»многие… погрешают в цели стремления,… не зная откуда для них благобытие». Знающие же,«где искать бытия», сосредоточивают всякое стремление на подлинном Источнике бытия, Христе, и в Нем обретают»блаженную жизнь».«В ком воля всецело направлена ко Христу и к Нему одному устремлена, и все чего желают, что любят, и чего ищут – есть Он один», те находят полноту бытия и всецело реализуют себя, потому что»и самое хотение не может жить и быть действенным, когда не пребывает во Христе, потому что все благо в Нем,… и только одно благое составляет то, в отношении к чему может действовать хотение»^[103].

В такой перспективе духовная жизнь видится не как следование неким внешним законам, а как осуществление радикальной потребности человеческого духа в благобытии. Ее ценность и значение – в том, что она возводит человеческое»бытие»к»благобытию». Ее содержание относится к центральной области бытия, а вовсе не к периферийным сферам морали, социологии и т. п., куда обычно относит ее современность. Иначе Христос не был бы существен для человека, не был бы Полнотой и Единством всего. И Церковь не была бы соборной истиной человека и мира, а лишь выразителем религиозных воззрений того или иного общества или культуры.

С другой стороны, духовная жизнь оказывается полнейшим исполнением и раскрытием всех человеческих сил и способностей. Совершенно реально смотря на вещи, Кавасила утверждает, что воля создана для того, чтобы устремляться к истинному благу, источник которого – Бог. Вне этого блага желание, этот»орган»достижения счастья, ущемляется и раскрывает свои возможности недостаточно или искаженно, как и глаз, будучи органом зрения, не реализует своих возможностей без света. Как глаз создан для света, так и воля – для блага. Как тот вне света, так и эта вне блага оказываются вне (έζω) собственной природы и действуют противоестественно.«Потому и самое хотение не может жить и быть действенным, когда не пребывает во Христе, потому что все благо в Нем, как и глаз не мог бы исполнять своего назначения, если бы не пользовался светом»^[104].«Ибо и глаз устроен такой, какой пригоден для света, и слух для голоса, и что чему соответствует, желание же души стремится к одному Христу. И это служит для нее успокоением, потому что и благо, и истина, и все вожделенное есть Он один. Посему постигшим Его ничто не препятствует любить, насколько вложено в душу любви от начала, и радоваться, насколько может радоваться природа»^[105].

Затрагивая еще один аспект темы, Кавасила поясняет, что Христос призывает всех, независимо от пола, расы, возраста, рода занятий и общественного положения, а также вне зависимости от того, в»пустыне»ли кто спасается или»посреди городской сумятицы». Все равно приглашаются»не противодействовать воле Христовой». Содержанием первой ступени духовной жизни бывает принятие этого приглашения. На дальнейших же стадиях человек призывается уже»сообщаться с Богом волею», разделять Его волю.

Есть разные меры и разные степени духовной жизни, как и многообразные ее формы, но общим их содержанием, в ракурсе нашей настоящей темы, всегда остается участие человеческой воли в волении Христа.

Воле отдано центральное место в духовной жизни, и Бог ищет именно этой силы души прежде всякой иной. Сотворив небо и землю и всю красоту видимого и невидимого миров, Он обнаруживает Свои премудрость и благость человеку – подобно тому, как влюбленные украшаются пышным убранством – «чтобы вложить в нас любовь к Себе». Когда же вместо этого человек отпал от Него, Он»перешел в другую природу, чтобы… и ею уловить возлюбленного», и пострадал без числа»чтобы обратить к Себе Самому и убедить желать и любить одного Себя». Но не ограничился и этим, а вознес Себя в искупительную жертву на Кресте, чтобы полностью»купить»у человека его желание (ср. 1 Кор. 6, 20), поскольку только через внутреннейшее его собственной воли возможна для человека совершенная радость.«Ибо всего прочего Он был владыка и владел всею природою нашею», лишь одно не подлежит в нас никакой власти – свободная воля. И чтобы привлечь ее,«Он сделал все. Ибо потому, что искал воли, не сделал Он ничего насильственного, не похитил, но купил»^[106]. И теперь принять Христа как Спасителя равносильно для человека полнейшему предложению Ему своей воли. Желание искупленных принадлежит уже не им, а Искупившему. Это и значат для Кавасилы апостольские слова:«…вы не свои. Ибо вы куплены дорогою ценою»(1 Кор. 6, 19–20). В основе спасения лежит глубокий переворот воли от себя – ко Христу.

Совершенство причастности воли Христу, обожение ее во Христе – суть высочайшей меры духовной жизни; действие ее -любовь, и имя ей – святость. Святой»радуется о божественных благах, не потому что сам наслаждается ими, но потому что присутствует в них Бог,… и желает не себя самого, но Его…. И оставляет он себя самого, а к Богу идет всем желанием, и забывает о своем убожестве, желает же оного богатства… и признает себя блаженным по причине другого. Ибо сила любви усвояет любящим то, что свойственно любимым, и сила хотения и желания святых вся устремлена к Богу, и Его одного они почитают собственным благом, и ни тело не может утешать их, ни душа, ни блага души, ни иное что‑либо сродное и свойственное природе, потому что ничто из них само по себе не составляет предмета их любви, но как однажды уже отрешившиеся от самих себя, и в иное место перенесшие жизнь и все желание, они уже не знают самих себя»^[107]. Святые радуются радостью Христовою и скорбят о том же, что и Он. Они выражают и исполняют в земной истории волю Христа. Когда говорят – то как уста Его, являя истину. Когда действуют – как руки Его, творя чудеса.

Достигнуть любви – значит усвоиться Богу.«Пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем»(1 Ин. 4, 16). Кавасила поясняет, что»благодать в души приемлющих таинства влагает истинную любовь… А наше дело сохранить»ее, чему служит исполнение»заповедей и законов Возлюбленного». Собственно же духовная жизнь есть любовь.«Если же жизнь есть сила, движущая живущее, то что движет истинно живых людей, которых Бог есть Бог не мертвых, но Бог живых, как не самая любовь?… Посему что справедливее любви может быть названо жизнию?»^[108]<…>

Конечное преображение вселенной:«И будет Христос всяческая во всех»

Экклесиология св. Николая Кавасилы, как и его антропология и все вообще учение о духовной жизни, внутренне освещается ожидаемым Явлением Господним.

Мы видели, что Слово, восприняв, обожило человеческую природу, и что блаженная плоть Господня, зачатая Духом Святым во чреве Девы Марии, стала источником и страной обитания духовной жизни. Мы также видели, что Хлеб евхаристии есть действительное и истинное Тело Господне, и что мир через таинства прививается к этому Телу и преображается в Церковь. Все эти ярко изложенные Кавасилой истины выливаются в целостную картину: это единое Тело, то есть историческое тело Иисуса, которое есть подлинно Хлеб евхаристии и тело Церкви, воссияет во Втором Пришествии как вселенское Тело Христа Спасителя.

«Сей самый хлеб, сие самое тело, которое, отходя туда, понесут от сей трапезы, явится тогда на облаках пред очами всех (ср. Мф. 24, 30), и подобно молнии, в одно мгновение времени на востоке и западе, явит свое блистание»^[109]. Сияние божества, в котором живут святые еще в этой жизни, не изменит им. Напротив, когда явится Христос,«и самый прах сей (мертвые тела святых) покажет свою красоту, потому что, будучи членами той самой молнии (ср. Лк. 17, 24), откроются и уподобятся Солнцу, и будут излучать общее с Ним сияние»^[110]. Тела святых просветятся светом Его Тела.

Всеобщее при Втором Пришествии воскресение византийский мистик, вслед за апостолом Павлом, называет»άρπαγ’′",«восхищением». У Апостола:«…восхищены будем (άρπαγησόμεθα) на облаках в сретение Господу на воздухе»(1 Феc. 4, 17). Именно поэтому Господь назвал святых орлами:«где будет труп, там соберутся орлы»(Мф. 24, 28). Когда подсекают веревки, на которых подвешен груз, поясняет Кавасила, тяжесть стремительно падает на землю.«Так и тела святых теперь привязаны к земле, преданы тлению и находятся под игом…, а когда явится свобода, неудержимым парением устремятся ко Христу, дабы занять собственное место»^[111]. Воскресшее тело воплотившегося Творца воссияет как действительный центр всемирного притяжения, привлекающий все творение к Себе.

Каждый вновь обретет свое тело.«Кости, и части, и члены, соединяясь с головою, составят целость тела». Но подобное же»будет и со Спасителем Христом, общею главою всех». Едва лишь»сия Глава»воссияет как молния в облаках,«отовсюду соберет собственные члены», чтобы составилось великое это Тело.

Однако члены этого Тела будут личностями. Поэтому и само Тело будет одновременно и Семьей, и Евхаристией, и Ликом поющих.«Ибо когда явится Владыка, окружит его лик благих рабов, и когда воссияет Он, воссияют также и они. Какое зрелище – видеть бесчисленное множество светильников на облаках, людей возносимых для того, чтобы принести хваление выше всякого образца, множество богов вокруг Бога, красивых вокруг Прекрасного!»^[112]. Святые в грядущем веке будут»боги через Бога и наследники одного и того же с Ним, царствующие в одном с Ним царстве»^[113]. Богочеловек воссияет как»Бог посреди богов», как прекрасный (ώραίοζ) начальник, предначинающий совершенный (ώραίο) танец святых,«прекрасный вождь прекрасного (ώραίο) лика»^[114].

Образ восходит к Откровению, этому новому во Христе Спасителе видению мира:«Он молниеобразно сходит с неба на землю, а земля иные солнца воссылает к Солнцу правды, и все исполняется света^[115].

notes

Примечания

1

«Семь слов…». 3, 596В (с. 85).

2

Там же. 3. 572А (с. 64).

3

Там же. 536А-537В.

4

Там же. С. 413.

5

Theomitor, 64.

6

Там же. 70.

7

»Семь слов…«537D.

8

Там же. 2, 563В, (с. 35); ср. 513А (с. 17):«…грех жил, и невозможно было уже, чтобы воссияла в нас истинная жизнь…»

9

Кроме тления и смерти, падение имело и другие последствия. Это – болезни в человеке,«анархия»в творении,«рабство»диаволу,«неистовство»и враждебность по отношению к Богу. Все это, а также и то, каким именно образом Христос разрушил все эти последствия, подробно рассматривается в моей книге»Iper dikaioseos ton anthropon didaskalia Nikolaou tou Kavasiia». Поэтому здесь я лишь вкратце коснусь этой темы.

10

«Семь слов…». 3, 572CD (с. 65–66).

11

Там же. 3, 572С (с. 65).

12

Там же. 572В (с. 65).

13

Там же (с. 65), и также 681 А.

14

Там же. 537С.

15

Там же. 680В.

16

Там же. 493В.

17

Там же. 540С.

18

Там же. 645D.

19

Там же. 645С.

20

Там же. 680С.

21

Там же. 580С.

22

Там же. 680АВ.

23

Theomitor. 150–152.

24

«Семь слов…». 541А.

25

Там же. 680С.

26

Там же. 1, 496ВС (с. 2). Указанное русское издание приводит славянские цитаты. По–русски этот стих звучит:«Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос».

27

Там же, 541 А. Ср.:«Итак, что для нас таинства? Они готовят нас к будущей жизни. Ибо они суть, по Апостолу, силы будущего века (Еар. 6, 5)«(688D).

28

Там же. 4, 600CD (с. 89–90).

29

Там же. 4, 600D-601A (с. 89).

30

Там же. 4, 601В (с. 90).

31

Там же. 4, 601А (с. 90).

32

Там же: 1, 500CD (с. 7–8, 6).

33

Там же. 1, 496А (с. 1–2).

34

ам же. 1, 500А (с. 4–6).

35

Эти несколько»аморфные»для современного читателя понятия для византийцев были весьма конкретны. Речь у Кавасилы идет о том, что созданное по образу Божию человеческое естество, потерявшее свой собственный, отличный от всякой твари»вид», свою особую»форму», наложенную печатью Духа, воссоздается в таинстве крещения. Ставшее»бесформенной массой»(опять же традиционный для греков образ переплавляемой испорченной статуи)«образуется и запечатлевается; и жизнь наша, не имеющая образа и определенного вида, получает и вид и предел,…так как тогда мы истинно бываем познаны (γνωσθήναι);…ибо незнаемы и неявлены те. кои поставили себя вдали от оного света…»(«Семь слов…», 2. С. 27). Может оказаться небесполезным иметь в виду, что то, что мы, следуя переводчику»Семи слов…», перевели как»неявленность»(άφάνεια), иногда фигурирует в русских переводах греческих текстов как»забвение»(очевидно. как»стирание отличительных свойств»). – Перев.)

36

Там же. 2, 525В (с. 27). Ссылка идет на 2 Тим. 2, 19:«Но твердое основание Божие стоит, имея печать сию: познал Господь Своих».

37

Там же. 2, 525В (с. 27).

38

Там же. 4, 600В (с. 88).

39

Там же. 2, 525В (с. 27).

40

Там же. 532А.

41

Cosmas Indicopleustes // Christian Topography 5, PG 88, 320A.

42

Св. Мефодий Олимпийский. GCS 27. P. 351.

43

»Семь слов…». 3, 572А (с. 64).

44

Там же. 3, 572В (с. 65).

45

Там же. 3, 572А (с. 64–65).

46

»О Божественной Литургии»12, 392D.

47

Там же. 38, 452CD.

48

»Семь слов…». 1, 504CD (с. 9).

49

Там же. 1, 504ВС (с. 9).

50

Св. Иоанн Златоуст. Беседа на слова»И сие знайте…«6. PG 56, 277.

51

»Изъяснения Божественной Литургии»20, 41 ЗА.

52

Там же. 18,409В.

53

Theomitor, 144.

54

»Семь слов…». 7, 725D (c.196).

55

Там же. 2,5610 (с. 57).

56

Там же. 2, 5648 (с. 58).

57

Там же. 2, 564С (с. 58 – однако рус. пер. здесь не вполне точен); из Златоуста цитируется Беседа 7 на 2 Кор. 3. PG 61, 449.

58

»Семь слов…». 4, 613А(с. 100).

59

Там же. 4,6160.

60

Там же. 4. 613D (с. 101).

61

Там же. 4, 613D (с. 101).

62

Там же. 4, 616А (с. 101).

63

Там же. 504АВ (с. 8–9).

64

Там же. 6, 657D (с.136).

65

Там же. 6, 657D-660A (c. 136).

66

Николай Кавасила. Семь слов о жизни во Христе, 2, 537 Д (с. 37; ср. с 50–51). Цитируется здесь и далее по Патрологии Миня – PG150, 493–726; в скобках указаны страницы русского перевода 1874 г. по репринтному переизданию 1991 года. – Ред.

67

Там же, 2, 525 A. C. 25–26.

68

Там же, 2, 537 D. C. 37.

69

Там же, 2, 537 D. C. 37.

70

Там же, 1, 517 D. C. 21.

71

Там же, 1, 520 A. C. 21.

72

Там же, 4, 593 C. C. 83–84.

73

Там же, 1, 520 A. C. 22.

74

Там же, 4, 584 D. C. 76, синод. рус. пер.:«чтобы смертное поглощено было жизнью»и»уже не я живу, но живет во мне Христос».

75

Там же, 3, 589 А. С. 63

76

Там же, 3, 589 C. С. 64.

77

Там же, 3, 589 C – 572 A. С. 64.

78

Там же, 4, 617 B. С. 104; ср. Быт. 2, 7 и Ин. 20, 22.

79

Там же, 4, 617 B. С. 104.

80

Там же, 3, 569 A. С. 63. Ср. молитва ко Святому Духу предначинательная. – Перев.

81

Там же, 3, 617 B. С. 68.

82

Там же, 4, 581 A. С. 73.

83

Там же.

84

Там же, 4, 585 B. С. 77; ср.; 584 В. С. 75–76.

85

Там же, 4, 593D. С. 84; ср. Быт. 2, 21.

86

Там же, 4, 616 С. С. 99–100.

87

Там же, 4, 585 617 B. С. 76.

88

Там же, 4, 585 A. С. 76.

89

Там же, 4, 597 AB. С. 86.

90

Там же, 1, 520 A.. С. 22.

91

Кавасила явно стремится подчеркнуть в новозаветных выражениях, указывающих на единение христианина со Христом, прямой, а не аллегорический смысл. Он говорит об этом подробно, особенно в контексте божественной евхаристии. Вот пример его рассуждений по поводу Евр. 3,6:«Дом же Его – мы»и Ин. 6, 56:«Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне и Я в нем». Божественная трапеза, пишет он,«водворяет нас во Христе и Христа в нас,… так что и обитаем в Нем и служим для Него обителью, и становимся единым с Ним духом». А когда»Он и обитель наша», и»сами мы соделались обителью для Него», то»какого из благ может недоставать нам при таком устроении?»«Пребывая во Христе, чего иного будем желать? И обитатель наш Он и обитель наша, так что блаженны мы в обители». Никакое из благ не может сокрыться от нас,«когда Христос так существенно пребывает с нами, и всех нас проникает, и обдержит всю внутренность, и около нас находится». Это же препятствует и какому‑либо злу извне привзойти в душу,«ибо Он отвсюду окружает нас»Собой. Также и от всякого внутреннего зла Он очищает нас, проникая Собою все наше существо». (Там же, 4, 584 ВС. С. 75–76).

92

«Изъяснение божественной Литургии»38, 452 В.

93

«Семь слов…», 6, 641 А. С. 121. Таинства не приводят к желаемому результату без содействия человека:«Говорят о двух действиях благодати в честных Дарах: во–первых, в освящении самих Даров, и во–вторых, в освящении нас благодатью через них. Первому действию благодати, коим действуются сами Таинства, не может воспрепятствовать никакое зло человеческое… Второе же требует человеческого усилия. Посему ему может воспрепятствовать наше нерадение. Ибо благодать освящает нас через Святые Тайны тогда, когда находит нас в устроении, расположенном к освящению; если же застает нас неготовыми, то не только пользы не приносит нам, но может произойти и немалый вред («Изъяснение…«34, 444 D-445 A).

94

Там же, 6, 644 – 645 A. С. 125.

95

Там же, 6, 652 A. С. 127.

96

Там же, 6, 648 B – 649 A. С. 127–128.

97

Там же, 6, 680 A. С. 154.

98

Там же, 6, 681A B. С. 156.

99

Там же, 6, 681 B. С. 156–157.

100

Там же, 6, 681 D. С. 157.

101

Там же, 7, 708 B. С. 180–181.

102

Там же, 7, 708 C. С. 181. По этой же причине до Воплощения Христова никто не имел полноты истинной радости,«поскольку ни в чем не было вожделенного». В то время как»для вкусивших Спасителя вожделенным служит то самое, к чему, как бы к некоему правилу, изначала приспособлена бала любовь человеческая, подобно сокровищнице столь великой и столь обширной, что может принять она в себя Бога»(там же, 2, 560 D. C. 55).

103

Там же, 7, 721 C. С. 194.

104

Там же, 7, 721 C. С. 194.

105

Там же, 7, 721 C. С. 194.

106

Там же, 2, 561 A. С. 56.

107

Там же, 7, 716 CD. С. 189; см. также 6, 657 CD. C. 162; 7, 716 C. C. 189.

108

Там же, 7, 708 D– 709 A. C. 181–182.

109

Там же, 7, 725 CD. С. 198

110

Там же, 4, 624 AB. С. 108.

111

Там же, 4, 624 AB. С. 108. Русский текст содержит неточности, мы следуем греческому. – Перев.

112

Там же, 4, 624 С. С. 109.

113

Там же, 6, 649 BС. С. 129.

114

Там же, 1, 520 С. С. 22.

115

Там же, 6, 649 В. С. 129.