355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Памела Кент » Полюбить врага » Текст книги (страница 5)
Полюбить врага
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 07:00

Текст книги "Полюбить врага"


Автор книги: Памела Кент



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Да, – сказала сеньора Донварес.

Тони и Лучия выбрали кьянти, и сестра подошла к брату, чтобы помочь ему.

– А тебе дорогая? – повернулся Мигель к Кончите.

Та что-то чопорно ответила по-испански и улыбнулась робкой улыбкой.

Анни внимательно наблюдала за Кончитой и убеждалась все более и более в том, что ее первоначальное мнение о ней было правильным: преисполненная чувства долга девица, благоговеющая перед своим женихом и слегка боявшаяся его. Зачем ему нужен этот брак? Влюблена ли Кончита в своего жениха? Как долго сможет Мигель прожить с женщиной, не имеющей своего собственного мнения? Он слишком динамичный человек, чтобы долго удовлетворяться женщиной, которая постоянно желала оставаться в тени.

Кончита вскоре начала раздражать Анни. Когда спрашивали ее мнение о чем-либо, та сначала смотрела на Мигеля, словно спрашивала разрешения ответить на вопрос. Она стеснялась говорить по-английски и поэтому предпочитала отмалчиваться. Ее постоянное желание угодить всем и каждому в равной мере производили не лучшее впечатление. Неужели Мигель не видит ничтожества своей избранницы? Или именно этим она и привлекает его?

За обедом Мигель был внимателен с Кончитой, что-то тихо говорил ей, прислушивался, когда она робко рассказывала ему о законченном ею рукоделии и помощи, которую их семья оказывала церкви. Лучия переводила, правда чувствуя необходимость, Кончита пыталась чаще разговаривать по-английски, но большую часть обеда она просидела тихо, как мышка.

После обеда Анни встретила взгляд Мигеля – вежливый и ничего не значащий. Все это игра, подумала она и, отвернувшись, последовала за Лучией в гостиную пить кофе.

Они пили кофе, и разговор неожиданно перешел на дело, которым занималась Анни.

– Не совсем обычный бизнес, si? – спросила робко Кончита, бросив быстрый взгляд на своего жениха.

– В Англии не так много фирм по организации свадеб. Но все больше и больше пар прибегают к нашим услугам. Мы можем быстро и в срок спланировать самую роскошную свадьбу, придумать великолепные развлечения для гостей, расписать по важности свадебные визиты, да мало ли что еще.

– Как и в любом бизнесе, важно удовлетворить клиента, – сказал ровным голосом Мигель.

– Да. Только в отличие от другого бизнеса, мои клиенты не дают мне второго шанса. Я должна все рассчитать правильно с первого раза и предусмотреть множество деталей.

– Самое трудное – это, наверное, многодневные свадебные торжества – спросила Лучия, счастливо улыбаясь?

– Самое сложное, когда свадьба происходит в другой стране, где иные обычаи и нравы.

– А как вы рекламируете свою деятельность? Каков ваш бюджет в год? – спросил заинтересованно Мигель.

Завязалась оживленная беседа. Анни ответила ему, и следующие несколько минут он сыпал ей вопрос за вопросом. Она почувствовала, что привлекла внимание своего хозяина, и его интерес и уважение к ней возрастают с каждой минутой. Она сумела организовать прибыльный бизнес, и он начал понимать это.

– А как долго вы этим занимаетесь? – спросил он наконец.

– С момента окончания колледжа, уже около шести лет.

Он приподнял брови, и Анни оглянулась на остальных, терпеливо ожидавших, пока он закончит свой допрос. Тони, довольный тем, что она не ударила в грязь лицом, потягивал рюмку за рюмкой ликер, Лучия слушала с большим интересом, Кончита сидела спокойно и грызла печенье.

– Очень впечатляюще. Кто бы мог подумать, что свадебный бизнес так прибылен.

– Каждое дело требует профессионализма, и только с первого взгляда организовать свадьбу легкое дело. Столкнувшись с кучей порой неразрешимых вопросов, люди прибегают к помощи нашей фирмы. Ведь каждый из новобрачных считает, что эта свадьба первая и последняя в его жизни.

– Но количество разводов неуклонно растет.

– Там где разводы, там и новые свадьбы. Все это нам только на руку, не так ли? Наше дело, как дело повитух, свах и могильщиков, – вечное.

Сеньора Донварес кивнула.

– Я помню день, когда вышла замуж за твоего отца, Мигель, как будто это было вчера. Это был волшебный день. Одно из моих самых драгоценных воспоминаний, особенно теперь, когда его нет с нами.

Мигель внимательно посмотрел на Анни, но ничего не ответил. Ей страстно захотелось спросить, когда наступит волшебный день для него и Кончиты, но вовремя прикусила свой язык.

Вечер длился и длился и становился пыткой для Анни, не спускавшей глаз с Мигеля и Кончиты. Он был безупречно вежлив со своей невестой, нежно вызывал ее на беседу, слушая ее рассказы с полным вниманием. Никаких резких отповедей, ни подозрений, ни гнева, которые он проявлял по отношению к Анни.

Она ревновала! Чувствуя, что к горлу подходит комок, а сердце начинает биться нервно и неровно, девушка осторожно поставила чашку на стол и встала, чтобы проститься.

– Уже в постель? Ты же проспала все утро! – поддразнил её Тони.

– Почему в постель? Я немного прогуляюсь, возможно, посижу на террасе и полюбуюсь видом Гранады, здесь что-то душно. Вы ничего не имеете против, сеньора Донварес? – Анни улыбнулась пожилой женщине, не обращая ни малейшего внимания на Мигеля; к нему это не относилось. Она знала, что из вежливости он продолжал говорить с невестой по-английски, но, если она уйдет, он перейдет на родной язык.

– Прохладно, оденьтесь потеплее, дорогая!

– Непременно. Спокойной ночи.

Красота ночи музыкой отдавалась в ее сердце, и она, накинув на себя легкое пальто, пошла к террасе, на которой побывала с Мигелем. Город был чарующим, вечер звездным, и Анни мечтательно и бездумно, пододвинув свой стул к краю террасы, залюбовалась сверкающими огнями внизу, соперничающими со звездами в небе.

Время текло незаметно, как вдруг Анни услышала шаги на дорожке. Кто это? Неужели Мигель… Она задержала дыхание, сердце забилось как птичка. Он что, уже отвез Кончиту домой, соскучился без женского общества и теперь ищет ее?

– Аннита?

– Я здесь, Тони. – Она постаралась не показать разочарования в голосе.

– Ты о’кей? – Он тоже надел плотный пиджак; вечерний ветерок был прохладным.

– Все в порядке, спасибо. Посмотри, какой отсюда красивый вид! Я была здесь раньше, но мне захотелось вернуться сюда снова.

– Слушай, Анни, что с тобой происходит? – Он прислонился к стене, как и Мигель, когда они с Анни были на террасе.

– Да я и сама не пойму. Возможно, я слишком чувствительна. У тебя есть Лучия, у Мигеля – Кончита, а я почувствовала себя, как пятое колесо.

– Тебе что, тоже захотелось иметь жениха? Ну, ты даешь Аннита!

– Да ну тебя! Просто такое впечатление, что в этом, доме по горло помолвленных пар. – Анни засмеялась.

Она не могла позволить ему узнать, что у нее в самом деле на душе.

– Ладно, ладно, не шути! Я-то знаю, что тебя несколько раз просили выйти замуж. И почти после каждой свадьбы, которую ты устраиваешь, по крайней мере, один не связанный брачными узами мужчина из гостей просит твоей руки.

– Служебные романы не моя сфера. – Она покачала головой, вспоминая своих несостоявшихся поклонников.

– Знаешь, дорогая, ты слишком разборчива.

– Когда я влюблюсь по-настоящему, тогда, вероятно, выйду замуж, но не раньше, чем составлю себе достаточное состояние.

– Если ты будешь любезна со мной, то получишь хорошие комиссионные, – поддразнил ее Тони.

– Что с тебя возьмешь! Чутье мне подсказывает, что если уж с кем и быть любезной, так это с Мигелем. Ведь денежки-то его!

– Да, тебя не проведешь! Он неплохой парень и умеет обращаться с дамами.

– Но он никогда не бывает дружелюбен со мной.

Тони наклонился к ней, положив свои руки ей на плечи, его голос звучал доверительно.

– Дорогая, этот парень не для тебя. Он помолвлен.

– Да с чего ты взял? Я и не интересуюсь им. Но мне кажется, что это я ему небезразлична. Признаюсь, он мне делал некоторые авансы, но я была холодна, как лед. – Хорошо, что было темно и Тони не видел, как она раскраснелась от вранья.

– Надеюсь, я не помешал? – Услышав этот вопрос, Анни вздрогнула.

Тони выпрямился и оказался лицом к лицу с Мигелем.

– Вовсе нет, мы уже окончили наш разговор, – сказал он беспечно. – Вы тоже пришли полюбоваться открывающимся отсюда видом, сеньор Донварес?

– Я не знал, что вы тут. Честно говоря, я пришел посмотреть, не нуждается ли наша гостья в провожатом, чтобы вернуться домой.

– Я и сама могу найти дорогу, – сказала Анни, вставая, – но если уже пора, то пойдемте все вместе.

– Да, это местечко – настоящий рай для влюбленных! – Тони подал ей руку, на секунду опередив Мигеля. Все трое молча пошли назад в дом. Молчание затянулось, каждый не знал, что сказать. Анни чувствовала напряжение, исходившее от Мигеля, шедшего сзади. Она не знала, сердится он на нее или нет, но чувствовала, что испанец раздражен и сдерживается от своих обычных ядовитых замечаний. Когда тропинка сузилась, Тони пропустил ее вперед и что-то весело сказал Мигелю, разрядив обстановку. Она была рада, что Тони так удачно оказался рядом: в его присутствии можно было не разговаривать с Мигелем.

Когда они дошли до дома, Мигель задержал ее, поставив ногу на ступеньку.

– Минуту, мисс Джордан. Если вы не возражаете, я хотел бы поговорить с вами по поводу завтрашних покупок.

– Да?

– Пойдемте в кабинет. Все нужные бумаги у меня там.

Она кивнула, сняла пальто и пошла за ним, держа пальто на руке перед собой, как щит.

Анни еще не доводилось бывать в кабинете Мигеля, поэтому, войдя, она с интересом огляделась. Кабинет оказался огромным, с полками книг на стенах. На старинном письменном столе у окна царил порядок: на нем лежало лишь несколько бумаг. Кожаный диван и удобные кресла располагались недалеко от камина. Чувствуя себя неловко, Анни встала в дверях.

Мигель молчал. Возникла долгая пауза.

– Ну, так что ты хотел со мной обсудить? – Она наконец решилась и бросилась в наступление.

– Если ты не забыла, за эту свадьбу плачу я. У меня открыты счета в самых крупных магазинах Гранады. Если ты планируешь делать покупки в других магазинах, мне надо договориться об оплате.

Анни растерялась. А она-то думала, что покупки – это лишь предлог для того, чтобы она зашла в его кабинет. Какая же она дура на самом деле, вообразила себе невесть что…

– Мне кажется, насчет магазинов лучше спросить Лучию.

– А что ты и Тони делали в такой поздний час на террасе? – спросил Мигель, прислонившись небрежно к двери. Сейчас он был похож на льва, готового растерзать свою добычу.

– Мы просто болтали о том о сем. – Она едва могла вспомнить. В разговоре не было ничего важного.

– Например, о том, как девушки делают себе состояние, милочка…

Голос Мигеля был вкрадчивым, глаза сверкнули на нее так, что Анни вздрогнула. Оторвавшись от, двери, он двинулся на нее, как лев на косулю, его взгляд прожигал ее насквозь. Напряжение между ними нависло осязаемым облаком.

Он словно загипнотизировал ее. Анни не могла шевельнуться и только смотрела, как он приближается к ней все ближе и ближе.

– О свадьбе говорили… если… если я ее, конечно, удачно проведу – это мои самые большие комиссионные в этом году, – заикаясь пробормотала она, отступая назад. Идти было некуда, ее бедра прижались к подоконнику.

– Держись подальше от жениха моей сестры. В Испании не принято сумерничать с чужими женихами.

Она выпрямилась. Чтобы он ей сказал подобное!..

– Может быть, тебе самому следует прислушаться к своему собственному совету, ведь ты тоже в некотором роде жених! Тони и я подружились, когда нам было пять или шесть лет. Я не намерена прекращать свою дружбу с ним потому, что он женится на твоей сестре.

6

– Ты никогда не обращаешь внимания на чужие советы, не так ли? Ты самая отчаянная спорщица, которую я когда-либо встречал! – сказал Мигель, остановившись в нескольких дюймах от нее и глядя вниз с высоты своего роста.

– А ты настоящий деспот. Я никогда еще не встречала людей, ставящих во главу угла только собственные капризы. Тебе нравится повелевать семи – сестрой, невестой, матерью или мачехой, кем она тебе там приходится…

– Не забудь тех, кто на меня работает, – сказал он вкрадчиво.

Анни внезапно улыбнулась, в ее глазах заплясали смешинки.

– Есть ли кто-либо в Гранаде, кто не подчиняется твоим приказаниям?

Образ жителей в этом большом городе, склонявшихся перед Мигелем, был слишком забавным. Она засмеялась.

Он, должно быть, понял шутку, так как на несколько секунд его лицо смягчилось, и в глазах мелькнула улыбка. Напряжение испарилось, и Мигель сделал шаг назад, пожав плечами.

– Ну, есть, наверное, один или двое, но только потому, что я их не знаю, – ответил он шутя. – Потакай и ты мне в этом, Анни. Сейчас я говорю с тобой серьезно – я не хочу, чтобы Лучии причинили боль. В этом браке и так достаточно риска – две различные культуры, два разных стиля жизни. Я не хочу, чтобы у моей сестры были неприятности из-за отношений Тони с тобой.

– Мы просто друзья, – снова терпеливо пояснила она, перекинув пальто на другую руку.

– Но большие, чем мы? – предположил он. Глаза Анни удивленно расширились. Она и не знала, что он хочет быть ее другом. Вот это новость!

– Не скажешь по твоему поведению, что мы друзья, – заметила она.

Он задумался и медленно кивнул головой.

– Вероятно, ты права. Я бы мог вести себя и лучше, но характер, сама понимаешь.

– Бога ради, мы живем в конце двадцатого века, мужчина и женщина могут быть просто друзьями, – сказала она с некоторым нетерпением. – Или вы испанцы привыкли смотреть на жен только как объект для секса?

– Я не уверен, что ты и я придем к соглашение в этом вопросе. – Он помолчал, сел за письменный стол и, откинувшись в роскошном кресле, продолжил: – Благодарю тебя за то, что согласилась не подчеркивать так своей дружбы с Тони, во всяком случае в моем доме. – Его голос был снова формальным, корректным и холодным.

Анни приросла к месту, ожидая, что он скажет что-то еще или хотя бы поднимет голову и посмотрит на нее. Ей хотелось, чтобы он сказал нечто большее. Спустя несколько мгновений, она поняла, что ожидание напрасно.

Не произнеся ни единого слова, Анни повернулась и вышла из комнаты, без стука закрыв за собой дверь.

Когда Анни ранним утром на следующий день спускалась по лестнице, то удивилась тишине в доме. Разве семья Донваресов не встала? Было действительно еще рано, и Анни засомневалась, что Тони тоже проснулся, хотя он был ранней пташкой.

Распахнув дверь в гостиную, девушка радостно улыбнулась. Тони читал газету и оторвался от нее, когда она вошла.

– Все остальные, должно быть, спят, – предположила Анни, подвигая себе стул.

– Насколько я знаю, да. Надеюсь, что Лучия привыкнет рано вставать так же, как и я, или придется выработать у нее такую привычку.

– Мне кажется, ей придется менять не одну привычку, дорогой, слишком разное у вас воспитание, – высказалась Анни, беря теплую ароматную булочку из корзинки. Дымящийся горячий шоколад источал божественный аромат.

– Ты считаешь, ей будет трудно это сделать? – Тон Тони был воинственным.

– Да нет, конечно. Настоящая любовь, как ты знаешь, творит чудеса. Со временем у вас все наладится.

– Премного благодарен, ты успокоила меня.

Намазывая булочку маслом, Анни гадала, что почувствует Мигель, когда его сестра станет британской подданной. Это при его ненависти к англичанам. Кстати, его мать должна быть англичанкой. Она умерла? Может быть, Тони знает?

– Ты знаешь что-нибудь о матери Мигеля?

Тони выглядел удивленным.

– Нет, я сам только на днях узнал, что сеньор Донварес не родная ему мать. А зачем тебе?

– Просто интересно.

Она колебалась, сказать ли ему о приказе Мигеля держаться подальше от Тони. Решив, что это только осложнит положение, она промолчала.

– Если хочешь, я могу спросить Лучию, – предложил Тони, отодвинув пустую тарелку и откинувшись на спинку стула.

Анни, покачав головой, взяла еще одну булочку.

– Нет, это не так важно. Просто я чувствую, что он испытывает ко мне неприязнь только потому, что я англичанка. Я просто удивляюсь: почему он так ненавидит подданных британской короны.

Тони усмехнулся:

– Долгое время я думал, что не нравлюсь ему только я. Но если у него сдвиг на национальной почве, то, по крайней мере, мы знаем, что тут нет ничего личного.

Позавтракав, Анни вышла в сад. Уютные дорожки петляли между деревьями, шелестящими молодыми зелеными листочками на фоне чистого голубого неба. Она знала, что летом сад предстану во всем своем великолепии. Тропинка привела ее к любимой террасе, где она прислонилась к каменной стене, чтобы полюбоваться через долину розовыми стенами Альгамбры. Только вчера она бродила с Мигелем под ее сводами. Анни закрыла глаза и стала вспоминать…

Шаги по покрытой гравием дорожке заставили ее очнуться. Слегка обернувшись, она увидела направлявшегося к ней легкой походкой Мигеля Донвареса; руки он держал в карманах, и его глаза неотрывно смотрели на нее. Каштанового цвета галстук и белоснежная рубашка вместе с элегантным темно-серым костюмом придавали ему очень внушительный вид.

– Ты скучаешь в одиночестве? – спросил он, ступив в патио.

– Нет.

Анни небрежно оперлась на стену и приняла холодный вид, удивляясь тому, как только один его вид возбуждает в ней горячее желание, такое ощущение женственности и страсть. Она глубоко вздохнула и отвела глаза.

– Мне скучно читать газеты и журналы, которые вы получаете, и день такой приятный, что я решила выйти погулять.

– У нашей влюбленной пары свои планы на сегодня, а у тебя?

– Уверена, я что-нибудь придумаю.

Он внимательно посмотрел на нее. Это был его прежний взгляд – томный и обжигающий, как ледяная озерная вода. Знакомое пьянящее чувство охватило ее снова, и она замерла, боясь спугнуть это волшебное ощущение.

– Вероятно, ты не будешь против, если я отвезу тебя в собор и ты посмотришь, где надо будет разместить цветы?

Мигель шагнул, придвинувшись к ней так близко, что она невольно отстранилась.

– Я думала меня отвезет туда Лучия, – пробормотала Анни, сообразив, что он приглашает ее на очередную прогулку.

Всем своим существом она жаждала коснуться кончиками пальцев его руки, притронуться к щеке, хотела, чтобы он снова обнял ее и поцеловал, как раньше.

Ей пришлось быстро отвести глаза в сторону, чтобы он не прочитал ее мысли.

– Лучия ближайшие дни занята, и я думаю, что это дает нам шанс осмотреть собор раньше. Ты сможешь вычеркнуть это дело из своего списка, – уговаривал он ее.

– Хорошо, – сказала она, как бы оправдывая свои действия сама перед собой. Анни повернулась и кивнула. – Пошли.

Черный спортивный автомобиль был длинным, низким и двигался на приличной скорости. У Анни было ощущение полета, по всей видимости, Мигель любил давить на газ. Улицы были узкими и извилистыми, но Мигель мчался по ним так, как если бы у него на пути не было никаких препятствий.

– Почему вы сегодня не на работе? – холодно спросила она, не отрывая взгляда от его рук, державших руль и вспоминая, как эти руки обнимали ее.

– Я могу время от времени брать себе свободный день. Вероятно, я слишком увлекся приготовлениями к свадьбе. – Он поставил машину за несколько домов от собора. – Площадь перед церковью закрыта для автомобилей. Мы пойдем туда пешком.

Выйдя из машины, они за несколько минут прошли между двумя высокими зданиями и вышли на большую, вымощенную булыжником площадь перед собором. По краям площади располагались маленькие магазинчики, рестораны и закусочные, открытые для туристов, были расставлены лотки с разнообразным товаром: драгоценностями, шарфами, галстуками и кожаными изделиями.

Когда они приблизились к высоким дверям собора, к ним пристала цыганка. Она что-то быстро сказала по-испански, и Мигель резко ответил ей. Сверкнув глазами, она отошла.

– Что ей надо? – спросила Анни, заинтересованно глядя, как женщина прицепилась к другой паре.

– Цыганка предложила предсказать наше будущее. Когда я сказал, что мы не нуждаемся в ее предсказаниях, она захотела получить деньги просто так. Печально, что у этого прекрасного собора болтаются такие попрошайки.

Анни пожалела, что Мигель отказал цыганке – ей на самом деле очень хотелось узнать свое будущее, но она мгновенно забыла о цыганке, как только попала в собор. Изнутри он казался громадным. Украшенный деревянной резьбой потолок возвышался над Анни на тридцать футов и выглядел необыкновенно величественным в тусклом свете, просачивавшемся через цветные стекла витражей. Высокие мраморные колонны, расставленные с промежутками в двадцать футов друг от друга, поддерживали потолок, а простые деревянные скамьи, отполированные временем, вытянулись симметричными рядами.

Насыщенные цвета красного, синего и золотого на витиеватых узорных украшениях у алтаря светились в неярком свете. Ощущение мира и покоя окутало молодых людей.

Анни инстинктивно шагнула ближе к Мигелю и еще раз осмотрелась: прекрасные фигуры святых с каждой стороны, парящие трубы органа, горящие золотом, дарящий прохладу мраморный пол. Элегантность и красота старого собора стали бы превосходным обрамлением свадьбы, Лучия была права.

– Это великолепно, – сказала Анни с восторгом.

– Я рад, что тебе понравилось.

Анни подняла голову и неуверенно улыбнулась. В голосе Мигеля звучали не свойственные ему мягкие нотки, а выражение его лица заставило ее удивиться.

Мигель окунул пальцы в святую воду и перекрестился, не отрывая от нее глаз. Нежно взяв ее за руку, он повел Анни к выходу, нарушив очарование момента.

– Ты уже решила, каким цветам отдашь предпочтение? – спросил он любезно.

Анни внимательно и по-деловому осмотрела собор. Темное дерево старых скамеек прекрасно бы оттенили белые лилии, если украсить ими скамейки по краям. Большой алтарь потребует громадных букетов белых гладиолусов, лилий и роз, которые так любила Лучия.

Вынув из своей сумочки маленькую записную книжку, Анни стала делать пометки. Собор был великолепен, и Анни знала, что от нее требуется лишь подчеркнуть его совершенство.

Ей не хотелось покидать собор. Здесь она и Мигель не спорили и не ссорились, что обычно отравляло время их совместного пребывания. Это был чудесный день, такой же, как и вчерашний, который они провели в Альгамбре. Два дня без скандала – как это ей так посчастливилось?

Когда с распределением цветов и букетов был покончено, Мигель показал ей остальную часть собора и Капилла Реал, где лежат останки короля Фердинанда Арагонского и королевы Изабеллы Кастильской.

Анни стояла перед решеткой, отделявшей надгробья монархов от людей, пришедших поклониться их праху. Все ее мысли в данный момент принадлежали двум царствующим особам, объединившим Испанию и выгнавшим навсегда мавров из своей страны. Она была окутана дымкой истории, как и тогда, когда посещала Куллоден, Гастингс и Стену Адриана.

Слегка вздрогнув от холода, она поежилась.

– Пойдем, Анни, мы найдем столик в кафе и закажем кофе, чтобы согреться. От этих склепов веет могильным холодом.

– Я рада, что увидела все это, – сказала она, когда они спустились по ступенькам вниз и снова оказались на полуденном солнце.

Мигель повел ее в маленький ресторанчик, расположенный на площади, и выбрал самый солнечный столик. Тепло солнечных лучей вскоре прогнало озноб, охвативший ее в соборе.

Заказав кофе с кремом, Анни оглядела площадь и гулявших на ней людей, разглядела даже видневшиеся вдали, покрытые снегом пики Сьерры-Невады.

– Как чудесно родиться в таком прекрасном городе, – мечтательно произнесла она, обращаясь к Мигелю.

– К сожалению, это не город моего детства. – Его глаза сверкнули, как два черных угля.

– Но я думала…

Она была уверена, что семейный дом принадлежал им много лет, кажется, об этом упоминала Лучия.

– Моя мать была англичанкой. Она увезла меня в Англию, когда я был еще совсем маленьким, и использовала меня как могла, чтобы получить деньги от моего отца. До ее смерти я жил в Англии. – В его голосе была горечь, взгляд потемнел и стал грустным.

– Так вот почему тебе не нравится все английское, – протянула Анни и с сочувствием посмотрела на него.

– Я не вынес из Англии ничего, кроме чувства вины за то, что был обузой для матери. Я никогда не находился нигде достаточно долго, чтобы завести друзей, мои дедушка и бабушка не хотели меня знать, они были озлоблены, как и мать, тем, что мой отец не дал ей денег.

– Знал ли он, как вы жили? Почему оставил вас без средств к существованию?

– Он считал, что ее место было с ним, и это несмотря на то, что она вышла за него замуж по расчету, только ради денег. После того, как я родился, она захотела уехать. В Испании в то время развод не разрешался, тогда она просто собрала вещи и сбежала, думая, что отец будет давать ей деньги. Но это оказалось не так.

– Но ты не обвиняешь его?

– Нет, к чему? Ей не следовало бросать его или, по крайней мере, она должна была оставить с ним меня. Я ненавижу Англию – в ней так холодно, неприветливо, скучно.

– Ты не должен питать отвращение ко всей стране только из-за своей непутевой матери, – сказала Анни и положила свою ладонь на его руку.

Ее поразила печаль, сквозившая в его рассказ, ей захотелось успокоить его, уменьшить боль, пережитую им, когда он был маленьким мальчиком.

Рука Мигеля соединилась с ее, и несколько минут он молча смотрел на их переплетенные пальцы. Затем поднял голову.

– Мне не нравятся англичане не только из-за моей матери. По моему опыту, все англичане холодные, резкие, не умеющие прощать люди, их интересует только их собственная выгода.

– Это неверно! – Анни выпрямилась и попыталась вырвать свои пальцы, но они были крепко сжаты его рукой. – Тебе просто не повезло на общение с хорошими людьми. Может быть, круг знакомых, в котором общалась твоя мать, и был таким, но стричь всех людей под одну гребенку! Разве я такая, например? Кроме того, ты смотрел на все глазами ребенка и наверняка многое не понял. Безусловно, с тех пор ты встречал и других британцев и обнаружил, что они так же симпатичны, как и испанцы. Тебе следовало бы познакомиться с моим отцом: он самый добрый, самый милый человек на всем свете… И он англичанин. – Она откинула голову, ее глаза сверкали. Да как он осмеливается обвинять всех ее соотечественников из-за необдуманных поступков своей матери!

На мгновение на губах Мигеля промелькнула улыбка, он пожал плечами.

– К чему так нервничать, Анни? Может быть, мне действительно познакомиться с твоим отцом? – Он смотрел прямо ей в глаза.

У нее замерло сердце. Она чувствовала, как теплая рука гладит ее пальцы. Замечание Мигеля было с подтекстом: как если бы он хотел познакомиться с ее отцом не потому, что тот англичанин, а по другой причине.

Она вздохнула. Нет, нет! Только спокойно. Этот мужчина помолвлен, она в Испании находится ради дела и скоро покинет эту страну. О каких знакомствах может идти речь?

Она чуть сильнее потянула свою руку, и он отпустил ее как раз в тот момент, когда официант принес заказ. Он поставил перед ними две стеклянные чашечки кофе с кремом. И все же любопытство ее не было удовлетворено. Мигель рассказал ей лишь малую часть о себе: будет ли продолжение? Не глядя на него, она потянулась за своей чашкой, небрежно спросив:

– А когда умерла твоя мать?

– Когда мне было двенадцать лет. Погибла в автомобильной катастрофе, она была сильно пьяна.

– И затем отец приехал за тобой? – спросила она, желая, чтобы вопрос звучал не очень настырно. Хотя, наверное, неприятное чувство притупилось, но было видно, что вспоминать прошлое доставляло ему особой радости.

– Да, как только он услышал о случившемся. Я вернулся в свой дом и никогда в жизни не покину его больше. Годом позже отец женился на Марии, и у них появилась Лучия.

Анни с сожалением смотрела на него, но он, не видя ее взгляда, помешивал свой кофе. Его глаза потеплели, а лицо не было уже сердитым.

– Вот почему ты не доверяешь Тони, потому что он англичанин, как твоя мать? – уточнила она.

Он кивнул.

– Тут такой же случай, ты не находишь?

– Но он не знал, что у Лучии есть деньги. Она же не сказала ему об этом.

– Не будь дурочкой. Он мог выяснить это другим путем. Еще ничего не доказано, и после свадьбы он может использовать ее в своих корыстных интересах. Я не переживу этого.

– Ты циник, Мигель. Ужасно существовать с таким отношением к жизни. Почему бы не подумать, что, может быть, он любит ее, и они просто желают не разлучаться до конца своих дней? Что в этом противоестественного? Мужчины и женщины мечтали об этом во все времена.

Тут она чуть было не упомянула о его собственной предстоящей свадьбе, но сделала паузу. С его стороны это было более деловое соглашение, чем брак по любви. Вероятно, он не может понять, как между двумя людьми возникает любовь, и они хотят соединить свои жизни и быть вместе до самой смерти. Он не видел этого в жизни своих родителей и теперь отказывает себе в том же.

– Может быть, к этому и стремились во все времена, но, будучи различными во всех отношениях, имеешь малый шанс на удачу. Важны совместные интересы.

– А каковы совместные интересы между тобой и Кончитой?

Он поднял бровь и внимательно посмотрел на нее.

– Мы говорим сейчас обо мне? Кончита тебя не касается.

Она почувствовала себя так, как будто бы ее ударили. Сморгнув внезапно выступившие слезы, Анни сделала последний глоток кофе. Он был прав: все, что относилось к нему, ее не касалось, и ей не помешало бы запомнить это на будущее.

Она поглядела на площадь, пытаясь подавить в себе неприятное чувство.

– Вы закончили пить кофе? – Ее голос был как лед.

– Да, благодарю вас.

В молчании они вернулись к автомобилю. Как только он завел мотор, Анни отвернулась и стала смотреть в боковое стекло и не поворачивалась на протяжении всей дороги к дому.

– Анни…

Он остановил машину в нескольких шагах от дома и выключил двигатель. Она молча отстегнул привязной ремень. Теплая ладонь легла ей на плечо, другая повернула ее лицо.

– Анни, – повторил он снова мягко.

– Вы очень четко разъяснили мне свою позицию, сеньор. Пожалуйста, отпустите меня. Будьте добры, не прикасайтесь ко мне снова, не разговаривайте со мной и не ищите со мной больше встреч!

Она с силой вырвала руку и распахнула дверь автомобиля. Молясь, чтобы входная дверь в дом была открыта, девушка легко взбежала по ступенькам и надавила на ручку. Дверь распахнулась, Анни вбежала в прихожую.

– Анни!

Повелительный тон почти остановил ее, но она качнула головой и побежала по лестнице, ища убежища в своей комнате. Захлопнув за собой дверь, Анни прислонилась к ней на минуту, тяжело дыша.

Стук в дверь не заставил себя ждать.

– Анни, впусти меня. Я хочу поговорить с тобой.

– Нет, уйди прочь, Мигель, просто уйди прочь.

– Мне надо поговорить… – Его голос был низким, трогающим ее сердце.

– Тем не менее, уходи!

Она нащупала на двери замок и повернула ключ, поставив точку в их разговоре. Несколько минут продолжалось молчание. Затем удаляющийся скрип половиц дал ей знать, что он ушел.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю