Текст книги "Полюбить врага"

Автор книги: Памела Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Памела Кент
Полюбить врага

1

Когда украшенная орнаментом деревянная дверь, перед которой она стояла, открылась, Анни с неохотой отвела взгляд от чудесного вида, которым любовалась: ослепительные белые дома под терракотовыми крышами казались сказочными под весенним солнцем Испании. Теплый воздух был напоен нежным ароматом цветов, цвели апельсиновые деревья, сладко пахла персидская сирень. Это казалось чудом после унылого серого дождя, оставшегося в Лондоне, который она покинула всего несколько часов назад. Анни еще раз глубоко с наслаждением вздохнула, упиваясь божественным ароматом, перед тем как переступить незнакомый порог.

Бросая последний взгляд на красоту, расстилавшуюся перед старым домом, расположенным на холме, возвышавшемся над городской суетой Гранады, ее глаза в самое последнее мгновение заметили древние руины старой мавританской крепости, таинственно смотревшей с отдаленного холма на город. Со вздохом сожаления Анни повернулась и увидела улыбающееся лицо горничной, открывшей дверь. Скрепя сердце она отвернулась от чудес Гранады, готовая выполнить предстоящее ей задание. Может быть, у нее попозже будет время полюбоваться Гранадой. Сейчас же предстоит встретиться с клиентом и выработать с ним соглашение.

Анни знала, что в своем красном пиджаке и изящной юбке выглядит настоящей деловой женщиной. Через руку у нее было переброшено пальто, так необходимое в Англии, но теперь казавшееся лишним в теплом климате Южной Испании. Кожаный чемодан, стоящий у ног, подходил под пару к портфелю, который она держала в руке. Ее вид внушал доверие и говорил об успешной карьере. Улыбнувшись, она удачно скрыла волнение – это самый большой заказ, который ей удавалось когда-либо получить, и он был крайне важен для нее. Она должна иметь успех.

– Привет. Я – Анни Джордан. У меня условлена встреча с Лучией Донварес.

Она надеялась, что горничная понимает по-английски, испанский язык Анни был весьма ограничен.

– Por favor.

Девушка робко улыбнулась, жестом пригласила Анни войти и протянула руку, чтобы взять ее пальто. В прихожей появился пожилой мужчина, одетый в белую рубашку и черные брюки, он нагнулся и взял чемодан Анни. Она передала пальто и нервно пригладила свои светло-каштановые волосы, чтобы убедиться, что за время путешествия из ее заплетенной на французский манер косы не выбился ни один волосок.

Когда Анни подошла к большому старинному зеркалу, из-за закрытой двери налево от нее донеслись резкие голоса – мужской и женский. Разговор шел, конечно, на испанском, и она не могла понять ни слова, но различила повышенные тона – гнев на всех языках одинаков.

Стараясь не замечать ссоры, она осмотрелась: прихожая была изысканной, старый деревянный пол натерт до блеска, мебель из темного испанского дерева разукрашена богатой резьбой и чудесно подходила к обоям. Яркие пестрые цветы оживляли интерьер: два громадных букета из желтых роз, бронзовых французских ноготков и белых дельфиниумов, казалось, освещали комнату солнечным светом.

Горничная, нервно пожав плечами, бросила через плечо виноватый взгляд на закрытую дверь, через которую так ясно слышались голоса. Выделялся высокий сердитый голос, говоривший на быстром и неистовом испанском. Анни, пытаясь не обращать внимания на спор, успокаивающе улыбнулась молодой девушке.

Она осматривалась вокруг, пока горничная вешала ее пальто. Перед ней возвышалась массивная лестница, со слегка потертыми от возраста ступенями и блестящим поручнем. Рядом с закрытой дверью налево были еще две. Открытая дверь направо от нее вела в столовую. Дом был старым, традиционным, прелестным.

– Por favor, проходите, – сказала горничная.

Она подвела девушку к закрытой двери, из-за которой слышались гневные голоса и, тихо постучав, открыла ее, не дожидаясь ответа, затем отступила в сторону, пропуская Анни.

Первый взгляд Анни, брошенный в комнату, одновременно и успокоил и смутил ее тем, что она вошла в момент ссоры. У стола стояла молодая девушка, которая, как Анни догадалась, была той, к кому она приехала.

Однако ее взгляд приковал к себе мужчина, стоящий у задрапированных камчатной тканью окон. Он был, по оценке Анни, что-то около шести футов ростом, стройным, с темными волосами и глазами. Серый костюм с хрустящей белой рубашкой составлял поразительный контраст с его загорелым лицом. Мужчина имел повелительную осанку, которой, как показалось Анни, он был обязан ни своему портному, ни владевшему им сейчас гневу, а верой в свое собственное превосходство над людьми. Всем своим видом он выказывал высокомерие и снисходительность к возбужденной молодой девушке, стоявшей перед ним подбоченясь, и глядел на нее с почти забавной терпимостью, как мастиф на игривого щенка. Она не владела собой в такой же степени, в какой владел он, и кричала на него резким высоким голосом, в котором доминировал гнев. В результате именно мужчина контролировал спор.

– Дети, у нас гостья, – послышался мелодичный голос.

Анни обернулась и увидела женщину, сидящую на софе у дальней стены. Ее внимание в первую очередь привлекли двое споривших, и она, войдя, не заметила пожилую сеньору.

– Извините, что мы не встретили вас подобающим образом. Вы, должно быть, Анни Джордан? Добро пожаловать! – Женщина приветливо улыбалась. Великолепные белые волосы были единственным признаком ее возраста. Кожа у нее была чистой, как у девушки, голубые глаза блестели, а нежный цвет лица напоминал статуэтку из дрезденского фарфора, черное платье указывало на вдовство. – Я – сеньора Донварес, а эти два пылких спорщика – мои дети.

Несмотря на то, что голос пожилой женщины звучал негромко, оба спорщика притихли. Мужчина перевел взор, и его взгляд как бы пронзил Анни. На секунду, когда ее глаза встретились с его, она почувствовала внезапную неуверенность и замерла. На одно короткое мгновение возникло чувство, как будто она и высокий смуглый мужчина одни в комнате; другие лица и звуки исчезли из ее сознания. Остались только они вдвоем. Внезапно у нее в голове мелькнула мысль: а как он выглядит, когда разгорячен от страсти, а не от гнева? В ту же секунду Анни стало стыдно, глаза ее расширились, а щеки схватил жаркий румянец. Господи, что за мысли!

Мужчина отвел глаза от ее вспыхнувшего лица и с дерзостью стал разглядывать стройную фигурку Анни, раздевая ее глазами и улыбаясь уголком рта. Кровь бросилась Анни в голову. Интересно, что о себе думает этот высокомерный индюк? Таким образом ведут себя при первой встрече все испанцы? Анни не понравилось его нахальство, хотя отметила, что ей стало приятно, когда она прочитала в его глазах одобрение того, что он так внимательно изучил. За кого он ее принимает? Она приехала в этот дом работать!

– О, вы, должно быть, мисс Джордан. Вы как раз такая, как говорил Тони. – Молодая девушка обернулась, ее гнев исчез, а на лице появилась приятная улыбка. – Grazias за приезд. Тони обещал мне, что вы нам поможете. Я – Лучия Донварес, добро пожаловать.

У нее были такие же темные блестящие волосы, как и у стоявшего с ней рядом брата, но ее глаза сияли нежно-голубым светом, тогда как глаза мужчины, как заметила Анни, были темными и глубокими, как полночь.

Анни отвела взгляд от мужчины, пытаясь подавить непреодолимое желание ответить резкостью на его дерзкий взгляд, и улыбнулась молодой девушке.

– Счастлива познакомиться с вами, Лучия. Знаете, Тони не сумел описать вас должным образом.

Это было правдой. Девушка оказалась прелестной, как по внешнему виду, так и по манерам. С первой же минуты Анни почувствовала к ней симпатию. Лучия скоро будет женой Тони, и Анни была готова полюбить ее только по одной этой причине. Она гордилась, что будет помогать в организации свадебного торжества.

– Моя мать, сеньора Донварес, как она уже сказала. – Лучия кивнула в сторону пожилой женщины. – И мой брат, Мигель Донварес.

Когда она представляла своего брата, в ней явно чувствовалась неприязнь. Брошенный на него быстрый взгляд безошибочно выражал враждебность.

Мигель Донварес приблизился, чтобы взять Анни за руку, и легко склонился над ней немного на старомодный манер. Он держал ее руку в своей теплой руке, и она почувствовала силу, самоуверенность и что-то еще неопределенное, исходившее из этого рукопожатия. Мигель был явно разгорячен спором, и в его оценивающем взгляде она опять прочитала нескрываемый мужской интерес.

Краска бросилась ей в лицо, когда она с трудом оторвалась от его обволакивающего взгляда. Сердце начало биться в груди неровными толчками, и она гадала, не мог ли он этого заметить или почувствовать кончиками своих пальцев. Анни попыталась незаметно освободить руку, но он отказался отпустить ее.

– Добро пожаловать в Гранаду, сеньорита Джордан, и в наш дом. Mi casa es tu casa [1]1
  Mi casa es tu casa – мой дом – твой дом ( исп.).


[Закрыть].

Мигель произнес это глубоким и сильным голосом, с легким намеком на андалузский акцент. Голос очень подходил к внешности Мигеля, и Анни поборола побуждение закрыть глаза и слушать, как он говорит. Его голос был подобен темному бархату.

Она вежливо улыбнулась, слегка раздосадованная на себя и на мысли, крутившиеся в ее голове. Она здесь, чтобы работать, а не попадать под очарование старой Испании или первого попавшегося сексуального испанца. Более решительно девушка потянула свою руку из его пальцев и резко повернулась, чтобы подойти к сеньоре Донварес.

– Пожалуйста, садитесь, вы, должно быть, устали от поездки.

Лучия присела на софу и пригласила Анни присоединиться к ней. Никто, казалось, ничего неладного не заметил, и Анни пыталась понять, относится ли покалывание в ее руке и усилившееся сердцебиение к расстройству биоритмов в связи с перелетом через несколько часовых поясов или к чему-то еще.

Бросив из-под пушистых ресниц еще один быстрый взгляд на Мигеля Донвареса, она подошла и вежливо села на один из изысканных стульев, стоящих рядом с софой.

– Мигель, ты остаешься? – спросила Лучия с некоторой раздражительностью в голосе.

– Нет.

Он взглянул на сестру и сказал ей что-то по-испански, отчего ее лицо приняло грозовой оттенок.

– Довольно, довольно, Мигель. Это мечта твоего отца, и я желаю этого, – резко сказала сеньора Донварес и отпустила своего сына взмахом руки.

Сжав губы, он просто кивнул и вышел из комнаты. Анни почувствовала себя так, как если бы день не удался. Ей было очень интересно узнать причину спора и отчего возникло то напряжение, которое она ощущала между Лучией и Мигелем. Интересно, о чем это они спорили? Это было явно семейное дело, и, вероятно, она никогда не узнает этого. Анни опять повторила себе, что приехала сюда не совать нос в чужие дела, а работать.

– Я рада, что вы решили помочь нам. Я так волнуюсь… – сказала Лучия, как только ее брат закрыл за собой дверь.

Ее английский был превосходным, с очень легким акцентом. Тони рассказывал, что его невеста говорит по-английски, но Анни до нынешней минуты не понимала, как хорошо Лучия владеет языком. Вся семья изъяснялась на хорошем английском, однако только голос Мигеля очаровал ее.

– Позвольте мне передать вам мои наилучшие пожелания, Лучия, – сказала Анни приветливо. – Когда Тони поведал мне, что наконец-то встретил женщину, на которой он хочет жениться, я была в восторге. Мы с ним друзья уже много лет, знаете ли.

– Si, конечно. Мой жених мне много рассказывал о вас. Я счастлива, что он попросил меня выйти за него замуж, и я очень рада, что именно вы будете организовывать нашу свадьбу.

– Я с удовольствием займусь этим. Тони упомянул, что он желает устроить традиционную английскую свадьбу. Вы уверены, что хотите того же?

Вся обстановка дома выглядела старомодной, в подчеркнуто испанском стиле. Не пошел ли Тони против желания невесты?

Лучия пожала плечами.

– Чем она может отличаться от испанской? Я хочу того, что доставит Тони счастье.

– Я уверена, это будет прелестная свадьба, – мягко произнесла сеньора Донварес. – Мой муж был бы доволен. Он любил все английское.

– В отличие от Мигеля, – пробормотала Лучия, бросив мрачный взгляд на закрытую дверь. После строгого жеста матери она снова улыбнулась. – Я думаю, прекрасно заниматься таким делом, как организация свадеб. Чудесно устраивать людям праздник. А вот Мигель никогда не позволял мне работать, – поджав губы, добавила она.

– Ах, моя дорогая, тебе нет в этом нужды. Когда выйдешь замуж, ты можешь следовать желаниям своего мужа и делать то, что он считает правильным, – нежно откликнулась ее мать.

Анни посмотрела на женщин семьи Донварес. Подчиняются ли они во всем диктату Мигеля? В Испании другие обычаи в отношении женщин. Как Лучия уживется в Англии, где женщины сами думают за себя, а не выполняют предписания братьев или мужей? Она отбросила эти мысли и достала из портфеля маленькую записную книжку. В конце концов, это будет проблемой Тони, а не ее.

– Я знаю, что у вас должен состояться официальный бал в честь объявления о помолвке. И вы хотите выйти замуж в августе.

Анни знала, что задание будет достаточно сложным, но осуществимым.

– Да, наша свадьба должна быть самой большой в Гранаде, а может быть, и во всей Испании, – сказала Лучия мечтательным голосом, устремив глаза в пространство.

– Это будет грандиозная свадьба, но мы не хотели бы выглядеть вульгарными и претенциозными, – добавила сеньора Донварес, качнув головой в сторону дочери. – Я составлю список того, сеньорита Джордан, что мы считаем необходимым сделать, а затем оставим это на ваше усмотрение.

– Тони говорит, что вы – лучшая в своей области, и мы счастливы следовать его желаниям.

– За исключением Мигеля, – мрачно пробормотала Лучия.

– Но, тем не менее, он должен уступить, – сказала ей мать.

Анни дивилась, какие возражения Мигель имеет против этого брака? Он что, не желает, чтобы его сестра вышла замуж за Тони? Или же братец не хочет именно английской свадьбы потому, что они не англичане? Вскоре, конечно, она разгадает эту загадку, но не позволит медлить со свадьбой. Трудностей при организации свадебных торжеств и так будет предостаточно. Сейчас она не в Лондоне, и к тому же не говорит по-испански, так что должна будет полагаться на Лучию или ее мать в качестве переводчиков. Анни надеялась, что не будет замешана во внутрисемейный конфликт, она терпеть не могла разбирать чужие дрязги.

Анни и обе испанки проговорили три часа, обсуждая предварительные планы свадьбы – где она состоится, когда, сколько будет подружек невесты, какова будет свадебная церемония и прием после нее.

Анни пометила в книжечке, что нравится и не нравится Лучии, ее любимые цветы, краски и музыку. Дамы должны быть спокойны – она как следует продумает план свадьбы, которая как нельзя лучше подойдет Лучии Донварес и Тони Сеймону, ее давнему другу.

– Боже мой, уже поздно. Мы продержали вас целый день. Как вы, должно быть, устали! – воскликнула Лучия, когда начало темнеть.

Анни покачала головой. Полет из Лондона был не особенно долгим, и она радостно ожидала первую встречу с Испанией; усталость не беспокоила ее. В ближайшие несколько дней, пока она будет планировать свадьбу, ей придется побыть гостьей Донваресов, и она надеялась, что у нее найдется свободное время, чтобы хоть немного осмотреть Гранаду. Особенно Альгамбру. Анни давно мечтала посетить Испанию, и удача улыбнулась ей.

– Пойдемте, я покажу вам вашу комнату: она на втором этаже рядом с комнатой брата.

– А когда приезжает Тони? – спросила Анни, следуя за Лучией по широким ступеням.

– Он обещал, что приедет в следующую среду. Было бы хорошо, если мы все успели спланировать к его приезду. – Она сделала паузу и робко улыбнулась Анни. – Я его очень люблю.

Анни воодушевилась.

– Я рада. Тони особенный и заслуживает самого лучшего.

Холл на втором этаже был убран с отменным вкусом. Лучия повернула направо и, пройдя через него, остановилась и открыла дверь в ванную, которая теперь должна принадлежать Анни, пока она будет гостить в этом доме.

– Эта ванная и комната для вас. Напротив вашей – спальня, которой пользуется Тони, когда гостит здесь. Мама и я – на другом конце. Мигель – рядом с вами. Ему нравится вид из окон с этой стороны. – Она небрежно указала на другие двери и довольно кивнула, когда увидела, что чемодан Анни уже поставили в ее комнате. – Если вам будет что-либо нужно, позвоните. Обед в семь. – Лучия ослепительно улыбнулась и удалилась, все ее мысли были сконцентрированы на предстоящей свадьбе.

Анни закрыла за собой дверь, бросила блокнот на стул и распахнула окно. Перед ней расстилалась вся Гранада. Воздух был теплым и спокойным, солнце сверкало на белых зданиях и домах старого города. На холме в отдалении виднелась мавританская крепость Альгамбра. Анни зачарованно любовалась открывшимся перед ней видом. Она тихо постояла несколько минут, впитывая в себя дивную красоту. Наконец решила заняться делом.

Быстро распаковав вещи, девушка повесила свою немногочисленную одежду в резной гардероб и прошлась по комнате, легко прикасаясь к изящным фигуркам на темном туалетном столике и заглядывая в зеркало в позолоченной раме, в котором отражалось убранство комнаты.

Это была уютная комната, теплая и светлая. Она отражала гостеприимство Донваресов. На мгновение в ее голове возникло эхо гневных голосов. Анни пожала плечами, в конце концов, встретили они ее вполне дружелюбно. Хотя вот Мигель… Она не почувствовала, что он рад ей. При его рукопожатии она ощутила наэлектризованность, взволнованность, живость, но не приветливость. Почему? Сеньора Донварес была очень мила, Лучия полна энтузиазма. Отчего же ей показалось, что Мигель недоволен ее приездом?

Анни высунулась из окна, любуясь Гранадой. Она не могла поверить, что еще сегодня была в дождливом Лондоне, а теперь ей улыбается солнце Испании. Как чудесно, что она пробудет здесь несколько дней и будет приезжать сюда время от времени до тех пор, пока Тони не женится на Лучии. Свадьба – это всегда ожидание счастья. Вся предстоящая работа казалась ей интересной. С гонораром, который она получит, можно не беспокоиться о работе в следующем году. А если ей еще подвернутся и другие свадьбы, а они, безусловно, подвернутся, то она будет прекрасно обеспечена в финансовом отношении.

По дороге с ревом промчался низкий темный спортивный автомобиль и внезапно остановился перед домом. Глаза Анни праздно остановились на мужчине, вылезавшем из машины. Сердце девушки забилось немного быстрее, когда она узнала Мигеля Донвареса. Как будто почувствовав на себе взгляд Анни, он обернулся и посмотрел на нее, четко разглядев ее в раме окна. До того как она успела улыбнуться или махнуть рукой, Мигель нахмурился и отвернулся. Через минуту она услышала, как хлопнула входная дверь.

Что ему теперь было не так или он всегда так раздражен? Анни понимала, что не давала ему повода сердиться на нее, что он уже был чем-то раздражен, когда она приехала, еще до их встречи. Может быть, предстоящая свадьба не давала ему покоя?

Замечание Лучии всплыло в памяти. Что она имела в виду, когда сказала, что Мигелю не нравятся, в отличие от его отца, английские обычаи? Вся семья прекрасно говорила на английском языке, Лучия собиралась связать свою жизнь с англичанином, у него не было видимых причин не любить Англию. Почему же Мигель в штыки встречал все английское?

Анни отошла от окна. Пора одеваться к обеду, иначе она опоздает. Ей захотелось снова увидеть этого хмурого загадочного испанца, поговорить с ним, а может быть, и обнаружить причину, из-за чего он сердится. Хорошо бы встретиться с ним в непринужденной обстановке, может быть, она даже увидит, как он улыбается.

Анни надела платье с длинными рукавами из желтого шелка, причесалась, позволив своим волосам упасть блестящими коричневыми волнами себе на спину. Это было не так изящно, как ее коса, но более женственно. Она почему-то почувствовала, что может ослабить свой профессиональный имидж за обедом.

За несколько минут перед назначенным часом она открыла дверь и вышла в холл. Ей не хотелось заставлять ждать свою хозяйку.

Мигель поднимался по ступеням и остановился на лестничной площадке, увидев Анни. Его взгляд снова охватил девушку с головы до ног, задержавшись на мягких волнах, спускавшихся каскадом на ее плечи. Улыбнувшись уголком рта, он приподнял одну бровь. Ее снова обдало жаром, как если бы этот испанец коснулся ее.

– Добрый вечер, сеньорита Джордан. Как вам понравилась ваша комната? – Он поднялся на лестничную площадку и остановился рядом с ней.

Анни должна была запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Большинство ее друзей-мужчин ростом были около шести футов. Она сама считала себя высокой и привыкла встречаться с мужчинами почти нос к носу. Этот смуглый испанец возвышался над ней, как скала. Она вежливо улыбнулась и кивнула, подавив желание отступить на шаг, вытянуть руку и тронуть его. Он был таким мужественным!

– Спасибо, сеньор. У вас прекрасный дом, и моя комната просто великолепна.

– Вам нравится вид из окна?

Голос Мигеля был светски непринужденным, но она уловила напряжение, когда взглянула в его темные глаза. Анни ощутила дрожь удовольствия, прошедшую по ее позвоночнику. Неуверенно улыбнувшись, она ответила:

– Он божествен. Как я понимаю, вы разделяете ту же точку зрения?

– Я с детства люблю этот вид. – Глаза испанца обласкали ее лицо, опустились к выпуклости груди и узкой талии и снова поднялись вверх.

Анни глубоко вздохнула, когда поняла по внезапному блеску в его глазах, что он оценил красоту ее тела.

– Я, наверное, задерживаю вас? Вы ведь идете к себе в комнату? – спросила она нервно и повернулась в сторону ступенек и свободы. Девушка чувствовала, что нервничает оттого, что он рядом. Она и до этого видела немало привлекательных мужчин, с несколькими даже встречалась, но никто из ее знакомых не вызывал у нее такие чувства, как этот красавец: робость, неловкость, желание рискнуть и собственную женственность. Она снова ощутила на себе ищущий взгляд и поняла, что интересует его так же, как и он ее.

– Я присоединюсь к вам через несколько минут. Дайте моей сестре знать, если что-то понадобится.

Она исподтишка взглянула на него, пока он упруго шел по холлу. Дойдя до двери, Мигель обернулся и в упор посмотрел на Анни. Она быстро отвернулась, чуть не споткнувшись в спешке. Еще не хватало, чтобы он решил, что она интересуется им. Ее щеки горели, пока она быстро спускалась по ступеням, а его ироничная улыбка стояла перед глазами.

Обед превзошел все ее ожидания. Анни не находила слов, чтобы описать его. Стол, застланный тонкой льняной скатертью, был уставлен старинным тяжелым серебром и хрупким хрусталем, блюда сервированы, как на официальном банкете. Подали легкий суп из морских продуктов, затем севильский салат, за которым последовало мясо, обжаренное в оливковом масле. Белое вино было свежим и легким и превосходно сочеталось с другими блюдами.

Обед контрастировал с яичницей, рыбой или чипсами, которые обычно Анни ела вечером. По всему было видно, что Донваресы ели таким образом часто, никто из них не видел ничего необычного в таком обеде.

Из вежливости к гостье члены семьи не говорили по-испански. Разговор вращался вокруг списка гостей, приглашенных на свадьбу, достопримечательностей Гранады, которые Анни должна обязательно увидеть, и Тони Сеймона.

Мигель держался отчужденно, вступал в беседу только для того, чтобы притушить воодушевление Лучии по поводу приближающейся свадьбы. Его глаза сверкнули в сторону сестры, когда она в очередной раз в особо пылких выражениях заговорила о своем женихе.

– Довольно, Лучия, мы все устали слушать хвалебные песни твоему англичанину, – прервал он ее.

Она нахмурилась.

– По-моему, это я выхожу за него замуж, а не ты. Неужели он так тебе неприятен?

Анни с удивлением посмотрела на Мигеля Донвареса. Ему не нравится Тони? Неужели ее друг может кому-нибудь не нравиться?

– Недоверие не неприязнь. – Его голос был тихим, предостерегающим, он попытался притушить блеск своих глаз.

– Почему? – Анни сама удивилась, что задала этот вопрос. Узнав, что Мигель не доверяет Тони, она поразилась до изумления и спросила не подумав.

– У меня вызывает подозрение его материальное благосостояние. Моя сестра чрезвычайно богата, ваш Тони Сеймон нет. Я навел справки. Для меня эта причина достаточна, чтобы возникли определенные подозрения.

– Навели справки? Если бы вы могли получше узнать Тони и по душам поговорить с ним, вам стало бы ясно, что он без ума от Лучии. За время нашего знакомства он ни разу не упомянул, что она богата. Он не хочет ее денег.

– Легко сказать.

– Он боготворит меня! Ты пытаешься разрушить мое счастье только потому, что Тони – англичанин. Но он любит меня. И я люблю его! – крикнула Лучия брату, отодвинула свой стул и выбежала из комнаты.

– Я тоже верю, что он любит ее, – сказала Анни твердо, глядя в пленившие ее темные глаза. На его лице заходили желваки при этом заявлении, а глаза потемнели и сделались неумолимыми, но она не отвела своего взгляда. Анни никогда не считала Тони охотником за приданым и была задета тем, что Мигель мог подумать о нем такое.

– Мы не узнаем, кто из нас прав, до того момента, когда, к сожалению, будет уже слишком поздно, сеньорита, стоит Лучии выйти замуж, как к ней перейдет ее доля состояния. Если мотивом любви ее жениха являются только деньги, то он доберется до них быстрее, чем я смогу что-либо предпринять.

Анни была шокирована. Ей было неприятно, что Мигель видит в Тони только плохое.

– Тогда не давайте им ничего, – предложила она. – Это докажет вам, что их любовь настоящая, не правда ли?

Откуда у нее взялись смелость и решительность спорить с этим человеком? Она ведь была здесь не гостьей, а нанятой служащей, да и познакомилась с ним Анни только сегодня днем, и не ее дело давать ему советы. Ей следует быть снисходительной к своему клиенту.

Его бровь высокомерно поднялась, пока он слушал ее, дыхание Анни пресеклось, грудь стеснилась, и она почувствовала себя так, как если бы собственная кожа оказалась ей мала. Если он не отведет взгляда, ей придется провалиться сквозь землю, только бы он не жег ее своими глазищами.

– Хорошо, Мигель, это мысль, – сказала сеньора Донварес своим мелодичным голосом, разрядив возникшее напряжение. – Его взгляд переместился на мать. – Я думаю, что они влюблены. Я не одобрила бы их брак, если бы не верила в это. Но если ты сомневаешься, и если это успокоит тебя, не выделяй сразу деньги, подожди несколько лет. Ты ее опекун, и тебе решать этот вопрос.

Мигель повернулся к Анни, его глаза насмешливо заблестели, а напряженность в лице слегка смягчилась.

– Итак, я не дам денег. А ваш англичанин не пойдет на попятный?

– Нет. Их любовь этим не испугаешь, – смело ответила та, приподняв подбородок.

Анни твердо знала, что Тони женится на Лучии не из-за денег, и ей хотелось, чтобы этот высокомерный испанец наконец понял это.

– Мы посмотрим, – был единственный комментарий ее хозяина, и Анни поняла, что пора переменить тему разговора.

– Благодарю за обед, – сказала девушка сеньоре Донварес, когда подали кофе. Анни просто не могла дождаться конца этого обеда, чтобы избавиться от мрачных загадочных взглядов, которые бросал на нее Мигель. Она испытывала постоянный трепет от его близости, а в голове вспыхивали эротические мысли, которые беспокоили ее.

– Я счастлива, что вы погостите у нас несколько дней, сеньорита. Лучии будет приятно, что планировать свадебные торжества ей будет помогать человек, близко знающий Тони. Она, конечно, страстно желает угодить ему, и это понятно, – сказала улыбаясь сеньора Донварес.

– Пожалуйста, мне хотелось бы, чтобы вы, сеньора, меня звали просто Анни, если вы, конечно, не против.

– Тогда Анни. Как вам нравится Испания? – сеньора Донварес игнорировала мрачные взгляды своего сына и продолжала быть любезной хозяйкой.

– Мне очень понравилось то, что я уже увидела, но это пока была только дорога из аэропорта сюда. Знаете, я никогда до этого не посещала Испанию.

– Отчего же? – спросил Мигель, его взгляд был испытующим. Она растерянно посмотрела на него, не находя слов. Как объяснить тому, кто явно обладал значительным состоянием, что не так-то легко сводить концы с концами одинокой девушке? Понадобились годы упорной работы, чтобы добиться того, чем она обладает сейчас, да и то ее финансовое положение все еще довольно шатко. Он вряд ли поймет.

– Я обычно очень занята на работе, и у меня редко бывает время для путешествий.

Ответила ли она на его вопрос? Прекратится ли допрос?

– Мы должны сделать все, чтобы вы увидели нашу прекрасную Гранаду до того, как уедете, дорогая, – сказала сеньора Донварес.

– О, я очень на это надеюсь. Особенно мечтаю увидеть Альгамбру, но это если, конечно, у меня останется время от моего задания. – Анни была слишком добросовестной, чтобы уклоняться от предстоящей работы ради собственного удовольствия.

– Я уверена, что Тони и Лучия покажут вам ее в конце недели. – Улыбка сеньоры Донварес была доброй.

– Вам было бы лучше осмотреть Альгамбру со мной, – неожиданно сказал Мигель, сделав большой глоток кофе и поставив чашку на блюдечко. – Мама, прошу извинить меня. Мне надо сделать несколько звонков в Америку, я должен покинуть вас. – Он поднялся и вежливо кивнул Анни.

Биение ее сердца участилось от его мимолетного взгляда, она кивнула в ответ.

Интересно, он это всерьез? Или это просто вежливое ничего не значащее предложение? Ну что же, время покажет…

Сеньора Донварес ласково посмотрела сыну вслед.

– Все меняется, когда дети вырастают, но это не всегда легко пережить. Если вы не против, мы могли бы снова взглянуть на предложенные вами варианты букетов.

Хотя Анни была счастлива выполнить просьбу своей хозяйки, в глубине души она испытывала легкое разочарование оттого, что Мигель не присоединится к ним. Она поднялась и последовала за своей хозяйкой из столовой.