Текст книги "Опасный порт"

Автор книги: Отис Клайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Глава 15
ПОЛЯРНЫЕ ЗВЕРИ

Ясно разглядев, что главарь дикарей оставил воина, Грендон тем не менее, словно посылая врагу вызов, продолжал спускаться, прыгая с балкона на балкон. Когда ноги его коснулись самого нижнего балкона, к нему устремилось копье с наконечником в виде штопора, и тут он понял, насколько смертоносным может быть это оружие. Воин, нанося удар копьем, одновременно, нажимая рычаг, приводил во вращение спиральный наконечник.

Грендон отпрыгнул в сторону от угрожающе вращающегося штопора. И не успел воин размахнуться копьем для второго удара, как Грендон, выхватив скарбо, обрушил его прямо через перила на врага.

Никак не ожидая такого отчаянного выпада со стороны землянина, мохнатый боец попытался уклониться от стремительно опускающегося лезвия. Но он двигался слишком медленно. Грендон вложил в удар всю силу, и лезвие вошло в тело по рукоять.

Грендон и бывший противник одновременно оказались на земле. Вытащив из тела скарбо, землянин прыжком оказался на ногах. И увидел, что клинок треснул дюймах в десяти над рукоятью. Он быстро забрал скарбо у павшего врага. Заодно он решил облачиться и в огромную накидку с капюшоном, в высокие меховые сапоги и перчатки и прихватил копье.

К тому времени Хег, рого иббитов, и его воины одолели уже половину пути до городских ворот. Грендон понимал, что погоня за ними теперь возможна только на этом грозного вида звере, наездника которого он только что зарубил. Животное явно прошло неплохую выучку – несмотря на продолжающееся сражение и гибель хозяина, оно продолжало стоять рядом с балконом, самодовольно пережевывая свою жвачку.

На Земле Грендон считался хорошим наездником, но тут и зверь и упряжь были ему совершенно незнакомы. Вот седло, но где же уздечка и поводья? Грендон понятия не имел, как управлять, как понукать или останавливать этого скакуна. Но ничего не оставалось, как вскарабкаться в седло и приниматься овладевать этой наукой в ходе дела. Так он и поступил.

– Вперед, – сказал он на патоа.

Животное осталось на месте, продолжая жевать. Он инстинктивно ударил его пятками в бока, пришпоривая. Зандар так резко рванул в места, что всадник чуть не вылетел из седла. Но направился скакун не туда, куда нужно было. Как же его повернуть? Он принялся хлопать его по шее, сначала с одной стороны, затем с другой, но без должного результата. Затем принялся надавливать на бока то одним коленом, то другим, но и этим ничего не добился. Разъяренный, он ухватился за гриву зверя, собираясь уже соскочить с него и продолжить преследование иббитов пешком. Зверь мгновенно остановился.

– Еще бы узнать, как поворачивать эту тварь! – Он вновь пришпорил зверя, и тот рванулся вперед. Послышался чей-то крик, на который Грендон оглянулся. Группа хьютсенцев обнаружила мертвого иббита под балконами. Но, поворачиваясь, он двинул вперед правую ногу и отвел назад левую. Зандар мгновенно повернул влево. Грендон быстро вернул ноги в исходное положение, и зверь двинулся прежним курсом. Грендон выдвинул вперед левую ногу и отвел назад правую. Зандар повернул вправо. Так, овладев наукой управления, Грендон пустился в погоню за иббитами.

Копыта скачущего зандара забарабанили с грохотом по доскам уличного настила. Всадник пришпорил его еще раз. Грендон увидел, как иббиты остановились у городских ворот. Моджак охраны заподозрил что-то неладное в их слишком поспешном отъезде.

Уж не обнаружили ли тело Ин Ина, подумал Грендон. Вряд ли. Ведь схватка происходила в комнате, совершенно отделенной от других помещений, а из свидетелей некому было разнести слух о гибели рого. Рано или поздно, конечно, обо всем случившемся узнают. Но к тому времени иббиты окажутся уже далеко от города.

До отряда иббитов оставалось еще с четверть мили, когда городские ворота открылись. Мгновение спустя со стороны дворца загремел матгорк, и снаряды с визгом понеслись над головой Грендона. Вот теперь тело Ин Ина наверняка обнаружили. Выстрелы матторка послужили сигналом моджаку охраны, и он со своими людьми бросился закрывать ворота.

Иббиты мгновенно взяли копья на изготовку и устремились в атаку. Из рядов охранников застучал торк, но солдат смело, как солому ураганом. Одни из них оказались под копытами, другие попали на рога зандарам, третьи полегли под ударами копий.

Стараясь не отстать от отряда иббитов, Грендон изо всех сил пришпорил скакуна. Но зверь, уже и так, очевидно, скакавший во весь опор, никак не отреагировал на действия наездника, лишь сердито фыркнул.

Грендон подлетел к воротам в сотне ярдов позади последнего иббита, посреди летящих и взрывающихся снарядов матторка. Лишь один человек преграждал ему путь – моджак. Остальные погибли.

Наставив дуло торка, офицер выпустил очередь пуль в неприятной близости от уха Грендона. Взявшись за копье, Грендон нажал на рычаг, и наконечник начал вращение с нарастающей скоростью. Угодив моджаку в живот, он штопором вошел в тело. Не зная, как извлечь его, Грендон отпустил копье и, склонившись с седла, подхватил другое, лежащее возле погибшего иббита. На скаку он принялся осматривать копье. Обнаружилось, что если оттягивать рычаг назад, то наконечник вращается по часовой стрелке, ввинчиваясь в тело жертвы. Когда рычаг стоит перпендикулярно, то наконечник не движется. Если же двинуть рычаг вперед, наконечник немедленно начинает вращаться против часовой стрелки, быстро освобождаясь. Грендон уже видел, как иббиты своими копьями поддевали охранников и перебрасывали через себя, при этом сохраняя копья.

Последние отблески городских огней остались позади, когда Грендон поравнялся с замыкающим колонны иббитов. В самом отряде, через интервалы в пятьдесят футов, зажгли факелы. Набросив капюшон на голову, Грендон не боялся, что в темноте разглядят черты его лица, разве что по голосу или акценту догадаются, что это чужак. Внезапно едущий рядом наездник спросил:

– Ты зарубил того странного воина?

Грендон сделал вид, что на него внезапно напал кашель. В промежутках между спазмами он ответил:

– Я пронзил его в самое сердце. Больше он нас не потревожит.

– Отлично! – воскликнул наездник, явно ничего не заподозрив. – Его величество очень переживал. Он боялся, что тот бросится в погоню и сможет тайком нас выследить. Так что тебя хорошо вознаградят.

Грендон улыбнулся про себя, но от комментариев воздержался. Далеко впереди виднелся всадник, везущий в седле какой-то большой сверток, должно быть, Вернию. Но Грендон еще не был готов к тому, чтобы рискнуть подъехать ближе к рого. Ведь пришлось бы отвечать на какие-нибудь вопросы и голос рано или поздно выдал бы его.

Наконец они добрались до лесной полосы примитивных папоротниковых, и тропа круто пошла вверх. Тут звери перешли на шаг.

Отряд поднимался все выше и выше, становилось холоднее, и Грендон с радостью кутался в теплые меха, в которых так неуютно чувствовал себя внизу. Вскоре на земле стало появляться что-то белое. Так он впервые увидел снег на Венере. Среди деревьев зашныряли какие-то пушистые создания, сопровождая отряд издали. Глаза их зеленым цветом отражали огонь факелов. Наконец один из этих зверей, более отважный, чем остальные, решился приблизиться к всадникам на расстояние футов пятидесяти. Грендон увидел белого печальника. Некоторое время погодя вдали показался и белый мармелот, склонившийся над тушей загнанного животного. Наверное, все звери в этих полярных областях Заровии белые, подумал Грендон.

По мере продвижения вперед снег становился все глубже, а растительность – все ниже. Наконец, пройдя узким ущельем, они выбрались на открытое пространство – покрытое снегом плато, где поверхность продувалась жгучими ветрами, несущими острые, как иглы, частички льда. Зандары, несмотря на глубокий снег, двигались проворно. Здесь они чувствовали себя в их естественной среде обитания. Широкие, составленные из трех частей копыта не позволяли проваливаться в глубокий снег, а густая шелковистая шерсть, по мнению Грендона, служила им здесь гораздо лучше, чем в более низких теплых краях.

Всю ночь напролет без устали двигались эти мохнатые звери. Но на рассвете вся кавалькада остановилась на отдых и завтрак среди низкорослых зарослей, дающих хоть какую-то защиту от ветра.

Нерасседланных зандаров отпустили пастись. Грендон отметил, что они тут же жадно принялись щипать лиловый мох, растущий поверх снежного покрова, устремляя нитевидные корни вниз, к почве. Охотно, если удавалось дотянуться, обгрызали они и молодые ветки чахлых хвойных.

Иббиты вскоре развели огонь. Над ним повесили два огромных котла и набросали в них снегу. Растопив снег в воду, положили в один котел большие куски замороженного мяса, а в другой – нарезанные куски корня ковы. Вернию разместили у огня. Рого устроился рядом, пытаясь вовлечь ее в разговор. Но без успеха. Остальные воины расселись полукругом на противоположном краю костра, смеясь, болтая и нетерпеливо поглядывая на двух поваров.

С наступлением рассвета Грендону пришлось совсем скрючиться под накидкой с капюшоном, чтобы никто не разглядел его лицо.

Наконец оба повара двинулись между воинами, раздавая порции тушеного мяса и дымящейся ковы. Грендону мясо показалось жестким и безвкусным, но после длительной скачки он был рад и такой пище. А хорошо сваренная кова прекрасно освежала.

Перекусив, воины расположились на сон прямо в снегу. Грендону пришлось последовать их примеру, дабы не вызвать подозрений. Однако голову он повернул так, чтобы продолжать вести наблюдение за Вернией и рого. Вожак дикарей после безуспешных попыток уговорить пленницу прилечь, лег сам. Как только он, по мнению Грендона, уснул, тот откинул капюшон с головы и поднял руку, привлекая внимание Вернии, мрачно смотревшей в огонь. Она заметила движение, подняла на него глаза, с трудом подавила крик удивления и радости. А он тут же опустил руку и набросил капюшон на голову.

Теперь, видя, что она не сводит с него глаз, он потихоньку пополз среди спящих. Он надеялся, что сможет осторожно отойти от огня, а затем поймать двух пасущихся зандаров и оторваться на значительное расстояние от иббитов, пока те обнаружат их исчезновение.

Но планам его не суждено было сбыться. Внезапно послышалось полное боли мычание одного из зандаров, а затем и пугающий шипящий звук, поднявший на ноги всех спящих. Грендон вскочил вместе с остальными и увидел чудовище с телом ящера, над которым на чешуйчатой длинной шее возвышалась голова с огромными челюстями, ухватившими кусок плоти из поверженного зандара, прижатого к земле передней лапой монстра. Если бы не белая чешуя, во всем остальном он в точности походил на ильника, опасного ящера, с которым Грендону доводилось встречаться в папоротниковых лесах Рибона.

– Полярный ильник! Полярный ильник! – закричали воины. Похватав копья со спиральными наконечниками, они бросились на монстра.

Грендон, как и другие, тоже схватился за копье и собрался было тоже подключиться к охоте, но внезапно ему на ум пришла другая мысль. Он заметил, что вскочивший на ноги рого вовсе не собирается покидать Вернию. В то же время вождь заметил его нерешительность и закричал:

– Что?! Мой воин страшится полярного ильника? Сейчас же беги вместе с остальными, а если останешься, отведаешь клинка твоего рого.

Лучшего Грендон не мог бы и желать. Отбросив копье, он выхватил скарбо и перепрыгнул через тлеющие угли костра. Вождь, как и положено иббиту, был неплохим фехтовальщиком, полагавшим, что быстро разделается с непокорным. Но землянин парировал первый удар, направленный в голову. Нанеся ответный такой же удар, он встретил на своем пути клинок рого. Уйдя от горизонтального удара в шею, Грендон отбросил заровианскую практику пользоваться скарбо как рубящим оружием и сделал выпад, направляя острие в грудь варвара.

Хег оказался не готовым к восприятию таких новшеств. Он не успел уйти в защиту после столь, казалось бы, верного страшного удара, направленного в шею Грендону. Клинок землянина вонзился ему в сердце, и Хег замертво рухнул навзничь.

Грендон быстро осмотрелся и увидел, что никто не обратил внимания на его дуэль с мохнатым рого. Воины, столпившись вокруг полярного ильника, старались достать его копьями и избежать выпадов огромной страшной головы. Звон скарбо двух дерущихся пропал в шипенье полярного ильника, мычании испуганных зандаров и крике воинов.

– Вперед, – сказал Грендон, убирая в ножны скарбо и подхватывая копье. – У нас есть шанс.

Взявшись за руки, они устремились к зандарам, сбившимся в стадо для взаимной защиты. Он помог ей взобраться на одного мохнатого зверя, быстро подсказал, как управляться с ним, сам вскочил на второго, и они помчались прочь.

Выскочив из-под защиты деревьев, они сполна отведали жгучего ветра и жалящих частичек льда. Не прошло и нескольких минут, как на них обрушился мощный слепящий ураган. Грендон держал курс в ту сторону, где, по его мнению, находился северо-запад, чтобы по кругу обойти Хьютсен и выбраться на побережье Азпока. Он полагал, что через половину дня пути они пересекут это плато, спустятся по склону вниз и там уже укроются от холода и ветров.

Но вот они проехали уже больше половины дня, а никаких признаков искомого склона не обнаруживалось. Внезапно впереди, среди снежных вихрей замаячил высокий крутой утес. Они подъехали к подножию, двинулись в объезд и вскоре добрались до темного отверстия пещеры, прикрытого сугробом. К этому времени зандары, скакавшие всю ночь и полдня лишь с часовым отдыхом, начали артачиться, и Грендон счел, что лучше дать им отдых, да и самим воспользоваться естественным укрытием.

Спешившись, он оставил Вернию присматривать за животными, а сам двинулся по снегу к пещере, выставив перед собою спиральный кончик копья. Затем, при свете небольшой зажигалки и с копьем наготове, он осмотрел пещеру. Он оказался в помещении примерно двадцати футов в ширину и сорока футов в длину, в которой, очевидно, жили еще в доисторическую эру, а потом оставили нетронутой. Среди пыли и обломков веков лежали частично заизвесткованные кости и глиняные черепки, по которым видно было, что обитавшие здесь примитивные люди знали о существовании огня.

Удовлетворившись обнаруженным, Грендон вернулся к Вернии и животным. Зандары, похоже, с радостью приняли приглашение оказаться в укрытии в такую непогоду и сразу же устроились в уголке, легли и принялись жевать свою жвачку.

Собрав обломки сухой древесины на полу пещеры, Грендон развел небольшой костер недалеко от входа. Не имея большого горшка, они поджарили обнаруженное в седельных сумках замороженное мясо на углях, а кову сварили в двух медных чашах из тех же сумок, содержавших снаряжение иббитов.

Наевшись и напившись, они закутались в свои меха и вскоре, утомленные выпавшими на их долю испытаниями, уснули.

Первой проснулась Верния. Она тут же сделала два открытия. Первое – наступил рассвет следующего дня, и второе – животных в пещере не было.

– Боб! – воскликнула она. – Зандары пропали! Он сел и зевнул.

– Что? Ах, зандары. Да, дорогая. Но, скорее всего, они вышли поискать что-нибудь на завтрак. Я пойду и верну их.

– Я помогу тебе.

– Нет, ты лучше оставайся в тепле и безопасности.

– Но со мной все будет в порядке, Боб. На мне же меха.

Они вместе вышли наружу, после того как Грендон несколько раз потыкал перед собою копьем. Пурга улеглась, сменившись холодом еще более жгучим, нежели ветра дня предыдущего.

– Никаких следов, – сказал Грендон. – Должно быть, они ушли во время пурги. И похоже, нам их не найти.

– О, Боб, что же нам делать?

– Ничего, двигаться пешком, если не найдем их. Но для начала надо определиться. Ты оставайся здесь, а я немного пройду на юг. Вчера я заметил там растущий лиловый мох. Возможно, звери тоже заметили это место.

– Тогда я пройдусь в другом направлении. Вдруг они пошли туда.

– Лучше оставайся здесь. Тут безопаснее.

– Да почему? Я уйду недалеко, да и перед завтраком мне хотелось бы немного прогуляться. Кроме того, животные действительно могли пойти и на север, так что мы сэкономим время, если их поисками ты будешь заниматься не один. Иди и не беспокойся обо мне.

– Хорошо, если ты настаиваешь. Но только не уходи далеко и надолго.

Она с минуту смотрела ему вслед, а затем повернулась и двинулась в противоположном направлении. Но, пройдя совсем немного, она увидела, как из-за обломка скалы торчит нечто острое, напоминающее разновидность заровианского кактуса.

Заинтригованная, она двинулась вперед, но едва зашла за обломок, как огромный белый монстр на восьми проворных белых лапах с зелеными когтями и длинным хвостом набросился на нее и схватил парой огромных зеленых клешней. Именно их-то она и приняла за кактус. Быстро передвигаясь спиной вперед, монстр понес ее в большую пещеру.

Посреди пещеры, от края до края, тянулась огромная паутина, сотканная из нитей толщиною в канат, покрытых каким-то липким на взгляд веществом. В одном конце паутины висел зандар. Рядом с беспомощно висящим животным располагался какой-то шар футов десяти в диаметре, сотканный из таких же блестящих липких канатов. Другой зандар висел ближе к центру паутины.

Все произошло так внезапно, что Верния лишь вскрикнула, а ее уже втащили в пещеру. Она не могла даже шевельнуться, чтобы защититься. Клешни сжимали ее как в тисках, а их острые волоски пронзали накидку, добираясь до тела.

Держа ее так, монстр остановился и, встав на четырех ногах, другими четырьмя стал вытаскивать из нижней части туловища липкие канаты и обматывать Вернию, так что вскоре она и пальцем шевельнуть не могла. Затем тварь пробежала по паутине туда, где висели зандар и шар, и подвесил ее рядом с беспомощным зверем.

Встряхнув несколько раз паутину, этот стрид, или паук-скорпион, как рассмотрела теперь Верния, убедился, что добыча висит надежно, вернулся к зандару, подвешенному у середины паутины, и принялся за трапезу. Поскольку зандар не издал даже вскрика, стало ясно, что зверь или парализован устрашающим тельсоном – ядовитым жалом на кончике хвоста либо удавлен мощными клешнями.

Верния некоторое время наблюдала за кровавой трапезой монстра. Но затем внимание ее привлек какой-то хрустящий звук, исходивший из шара, рядом с которым ее подвесили.

Звук был такой, словно рвали материю. В стене шара открылось отверстие, и показалась пара волосатых клешней размером поменьше, чем у монстра-мамаши. Далее показалась покрытая пластинами голова с тремя парами горящих глаз, тупо разглядывающих впервые увиденный мир. Тут-то Верния и поняла, зачем ее тут подвесили. И она, и зандар предназначались в пищу юному скорпиону, когда он вылупится из кокона.

И когда эта ужасающая мысль наконец дошла до нее, юный, стрид выбрался из отверстия и, пошатываясь, двинулся к ней по паутине на восьми волосатых лапах.

Глава 16
ЗИНЛО ИЗ ОЛБЫ

Потеряв мачту, небольшое суденышко с Кантаром, Нарине и Сан Тоем перестало слушаться руля и, развернувшись боком к волнам, начало опасно раскачиваться среди фонтанов воды, поднятых снарядами матторков. Два пиратских корабля приближались к беспомощному судну.

Кантар продолжал стрелять, несмотря на трудности с прицеливанием в таком положении, и разрывными пулями ему удалось разбить несколько рангоутов и повредить такелаж одного из кораблей. Но когда оба пиратских корабля оказались совсем близко, он перестал стрелять, понимая, что только сдачей в плен они могут сохранить себе жизнь. Бросив свое оружие, он метнулся на нос, где Нарине никак не могла утолить жажду боя.

– Прекрати стрельбу, – сказал он, – или пираты разнесут нас на куски. Как только они окажутся чуть ближе, им не составит труда отправить нас на дно.

– Я на это и надеюсь, – ответила она, продолжая стрелять, но из-за качки не попадая в цель. – По мне лучше смерть, нежели плен.

Словно в ответ на ее желание снаряд угодил в корму, почти полностью разрушив ее. Катара и Нарине силой взрыва швырнуло к каюте, рядом же приземлился отлетевший от штурвала Сан Той. Трюм почти мгновенно наполнился водой, корабль захлестнуло волнами.

Они начали погружаться в воду. Кантар ухватил Нарине за руку. Минуту спустя они уже барахтались, отплевываясь, в воде.

– Отпусти меня, – потребовала она, обретя дыхание. – Я сама о себе позабочусь.

Артиллерист выпустил ее руку и, зловеще усмехнувшись, сказал:

– Что ж, будь по твоему. Только за последствия я не отвечаю.

Не ответив, она развернулась и пустилась вплавь по направлению к самому крупному из плавающих вокруг них обломков. Некогда обломок был частью кормовой палубы. Кантар огляделся, высматривая Сан Тоя, и, увидев, как тот оседлал тяжелое бревно, запросто выдерживающее его вес, развернулся и двинулся к Нарине. Корабль пиратов, подойдя ярдов на триста, прекратил огонь.

Плывя рядом с обломком, на котором устроилась девушка, Кантар положил на него руку.

– Позвольте воспользоваться вашим роскошным судном? – спросил он, улыбаясь.

– Только в случае полного повиновения, – ответила она. – Если же услышу хоть одно слово иронии, то…

– То что?

– Утоплю тебя.

– Попробуй.

Она надавила ему на голову, и он, не сопротивляясь, оказался под водой. Она продержала его там ровно столько, сколько, по ее мнению, он заслуживал, а затем убрала руку.

Но он не всплыл. Вместо этого, оставаясь под водой, он безжизненно плыл рядом с обломками. Она потянула его за волосы, но ничего не добилась. Встревожившись, она подвинулась ближе и подняла его голову над водой.

Притворившийся артиллерист наблюдал за нею сквозь неплотно сжатые веки. Он видел озабоченность на ее лице, видел, как близко оказались ее алые губы. Сумасшедшее желание овладело им.

– Кантар! – звала она его. – О, что же я наделала! Внезапно он притянул ее к себе и поцеловал.

Она на мгновение затрепетала в его объятиях, затем вырвалась с пылающим лицом.

– Да как ты посмел! – воскликнула она. – Ах ты животное! Ты хуже хьютсенцев, никто из которых так не оскорблял меня.

– Нарине, – взмолился он. – Я люблю тебя. Я должен сказать тебе это до того, как попаду в руки этих Желтых Пиратов. Они наверняка убьют меня после того, что я сделал. Я не мог удержаться при близости этих губ. Если ты не испытываешь ко мне ответного чувства, по крайней мере прости меня.

Взгляд ее смягчился.

– Пираты спускают лодку, – сказала она, – поэтому я должна отбросить девичью скромность и ответить тебе коротко и искренне. Я действительно люблю тебя, мой бравый артиллерист. Я полюбила тебя сразу же, как только увидела здесь, в каюте этого суденышка. Но даже если бы оставалась надежда на свободу и жизнь, я не могла бы обещать тебе стать твоей женой.

– Есть кто-то другой?

– Да. Мой отец. Он ни за что не согласится.

– А может быть, все-таки удастся его убедить?

– Невозможно. Видишь ли, моя старшая сестра уже пошла против его планов относительно ее брака. И второй раз его не заставить изменить своих намерений. А отвергнутый ею ухажер согласился утешиться, получив мою руку. И второй раз отца так легко не уговорить. Но все это пустые разговоры. Мы вновь во власти хьютсенцев, и им одним решать нашу судьбу. Вон и лодка. Прощай, мой артиллерист, и да хранит тебя Торт.

– Я никогда тебя не оставлю, – вскричал он.

Желтые руки схватили его и втащили в лодку. И тут Кантар увидел то, чего не имел возможности видеть ранее.

Когда утонуло судно, импровизированная накидка Нарине уплыла от нее. Затем ее плечи и тело находились под водой. Но теперь он увидел, что она носит розовое королевское облачение, а по золотому нагрудному украшению со знаками он определил, что она принадлежит к императорскому дому Тирана. Все надежды, подаренные ее словами, тут же умерли в его сердце. Ведь Кантар был простым солдатом. Отец его служил офицером в укспонийской армии, но не имел и лилового облачения дворянина.

Нарине увидела отчаяние в его взоре и поняла, о чем он думает. Она улыбнулась.

– Я все понял, – сказал артиллерист. Решительно отвернувшись, он покорно позволил связать себе руки. Минуту спустя из воды вытащили и Сан Тоя.

Гребцы быстро направили лодку к кораблю. Пленников подняли на борт. Нарине быстро увел с собою моджак судна. Связанных Кантара и Сан Тоя пинками загнали в дурно пахнущее маленькое помещение в трюме, очень похожее на то, где они оказались вместе с Грендоном, впервые угодив в руки хьютсенцев. Кантар тут же сел и принялся за узлы на руках товарища.

Но его отчаянные усилия были прерваны взрывом, пробившим дыру в настиле над их головами. Послышался грохот матторков, визг снарядов и череда разрывов.

– Должно быть, пираты обнаружили новую жертву, – сказал Кантар, вскакивая на ноги.

– Судя по количеству снарядов, обрушившихся на их корабль, я скорее бы счел жертвой их, – ответил Сан Той, также поднимаясь.

Оба они поскакали к борту корабля, связанные лодыжки не позволяли ходить, и стали выглядывать в бойницы.

– Кости Торта! – воскликнул Сан Той. – Корабли плывут по воздуху!

Глянув вверх, Кантар увидел флотилию боевых воздушных кораблей. Плоской формы, с возвышающимися прозрачными башнями, вооруженными тяжелыми матторками, они летели без крыльев, рулей и винтов.

– Это олбанийские воздушные суда, – сказал он. – Я однажды в Рибоне видел их флот.

– Никогда мне не доводилось видеть или слышать, чтобы такие чудеса летали над Азпоком, – сказал Сан Той.

– Странно, что они оказались здесь. Интересно… А, я понял! Ведь Зинло, торрого Олбы, является женихом Лорали, торрогини Тирана. Естественно, что он помогает в поисках ее пропавшей младшей сестры. Как естественно и то, что он атакует корабли хьютсенцев, врагов всей Заровии.

Через несколько минут бомбежка стала еще интенсивнее, и Кантар уже не на шутку встревожился о судьбе Нарине. Тут на воде перед ними появилась огромная тень, огонь прекратился. Послышался звук впивающихся в древесину крючьев. Затем по палубе застучало множество ног, послышался лязг оружия, стрекотанье торков, крики, стоны и вопли.

– Олбанийцы захватили судно, – сказал Кантар. – Надеюсь, они успели спасти Нарине.

Бой вскоре закончился. Наконец до артиллериста донеслись звуки шагов воинов, очевидно обыскивающих корабль и идущих мимо их двери.

– Эй, олбанийцы, – окликнул он, – откройте дверь.

– Кто это там? – настороженно спросил чей-то голос.

– Воин из Рибона и его товарищ по камере, – ответил он. Дверь открыли и распахнули. Наставив дула торков, внутрь заглянули три олбанийских воина, в то время как четвертый освещал помещение фонарем. Увидев двух связанных, они вошли и быстро их развязали.

– Принцессу нашли? – спросил Кантар, растирая занемевшие запястья. – Она в безопасности?

– Какую принцессу? – спросил солдат, снявший с него веревки. – Мы ничего не знаем о принцессе.

– Ха! Его величество именно так и полагал, – воскликнул другой солдат. – Мы еще издали увидели, как пираты потопили небольшое судно, а затем спустили лодку, чтобы забрать из воды трех человек. Тем не менее их моджак упорно отрицает, что у него на борту есть пленные. Надо немедленно сообщить об этом торрого.

В сопровождении четверых олбанийцев бывшие пленники торопливо поднялись на палубу. Группу безоружных хьютсенцев согнали на корму, где они и находились под охраной нескольких солдат. Погибших сбрасывали за борт, а олбанийские врачи занимались ранеными – как своими, так и вражескими. Зацепившись крючьями на цепях за судно, сверху нависал большой боевой воздушный корабль с двенадцатью орудийными башнями. Из открытой двери одной из башен свисала на палубу гибкая алюминиевая лестница. На другом борту судна зацепился второй воздушный корабль. Над ними в вышине парила флотилия из полутора десятков таких же кораблей. Второй пиратский корабль уже тоже зацепили крючьями два летающих судна и теперь усмиряли пиратов.

Они торопливо прошли вперед. На полубаке стоял красивый молодой человек возраста Кантара, в котором артиллерист сразу же узнал Зинло, торрого Олбы. Розовое одеяние было обшито золотой бахромой, сверкали драгоценные камни. На ногах у него были сандалии из мягкой кожи фреллы, а головной убор в форме тюрбана был украшен огромным рубином. Рядом с Зинло стоял столь же молодой офицер в мундире ромоджака военно-воздушных сил Олбы.

Перед торрого на коленях стоял моджак судна. Кантар, приближаясь, услыхал, как тот говорил:

– Клянусь вам, ваше величество, бородой и телом Торта, всем, что есть у меня святого, у меня на судне нет пленных, ни белых, ни желтых.

– Вот как. Ты продолжаешь настаивать на своей лжи? – Зинло нахмурился, глядя на съежившегося перед ним желтого человека. И тут взор его упал на Кантара и Сан Тоя. – Кто это у нас? – спросил он солдата, развязавшего бывших пленников.

Моджак обернулся, увидел их и побледнел даже сквозь желтизну.

– В помещении под палубой обнаружены двое пленных, ваше величество, – доложил солдат.

Кантар поклонился, вытянув правую руку вперед ладонью вниз.

– Меня зовут Кантар, я рибонийский стрелок, ваше величество, – сказал он. – А это – Сан Той, бывший моджак военно-морских сил Хьютсена. Если не возражаете, я предпочел бы рассказать обо всем происшедшем после того, как отыщется ее императорское высочество.

– Ее императорское высочество?

– Ваше величество, я говорю о Нарине.

– А! – Зинло вдруг выхватил скарбо и приставил острие к груди перепуганного моджака. – Вот теперь, желтый хохотун, мы и поймали тебя на лжи. Или ты сейчас же расскажешь нам, где спрятана принцесса, или я прикончу тебя и, если понадобится, разберу твой корабль на куски, чтобы найти ее.

– Пощадите, ваше величество! Пощадите! – затрепетал моджак. – Я покажу вам.

Встав и пятясь спиной перед лицом короля, он наклонился и потянул за кольцо в палубе. Открылся люк. Вниз, в маленькое помещение, вела короткая лестница. На койке лежала связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту Нарине.

Не обращая внимания на лестницу, Кантар спрыгнул вниз. Вслед за ним в помещении оказался и молодой торрого. Вместе они быстро развязали ее и освободили от кляпа. Она не шевелилась.

– Нарине, Нарине!

На мгновение Кантар, встав на колени рядом с койкой, позабыл о присутствующем здесь Зинло из Олбы. Позабыл он и о том, что эта девушка является принцессой.

Нарине открыла глаза и увидела склонившегося над нею Кантара. Но Зинло она не заметила. Правой рукой она обхватила артиллериста за шею, левой приглаживая его светлые волосы.

– Всего лишь легкая слабость, мой стрелок. С этим кляпом тяжело было дышать. Долго я бы не протянула.

Он перехватил ее левую руку и покрыл ее поцелуями.

– Я так рад, я так счастлив, что мы успели.

– А как же мои губы, артиллерист? Или они так быстро потеряли для тебя привлекательность? – Она притянула к себе его лицо.