Текст книги "Портрет Дориана Грея"

Автор книги: Оскар Уайльд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Об авторе этой книги

Оскар Уайльд родился в Дублине, столице Ирландии, в 1854 году. Он писал прозу, драмы и славился своим остроумием. Всей своей жизнью и творчеством он доказывал, как важен тонкий стиль, и бросал вызов ограниченности чопорных викторианцев.

Двадцатилетний Уайльд покинул Ирландию и отправился в Англию, учиться в знаменитом Оксфордском университете. Там он блистал своими способностями и получил премию за поэму «Равенна». После окончания университета он отправился в Лондон, где скоро занял видное место в светских и литературных кругах.

Он сделался главой направления, которое отстаивало принцип «искусство для искусства». Он читал лекции в Англии и в Соединенных Штатах Америки. Уайльд очень скоро очаровал американцев, которые сначала встретили с предупреждением эксцентричного англичанина.

Дело в том, что когда Уайльд высадился в Нью-Йорке, у него потребовали, как это водится, таможенную декларацию. «Мне нечего объявлять в декларации, кроме моего гения», – был ответ.

В 1888 году, со сказки «Счастливый принц», началась у него пора большого литературного успеха. Единственный роман – «Портрет Дориана Грея» – принес Уайльду громкую славу.

Имели успех и пьесы: «Веер леди Уиндермир», «Идеальный муж», «Женщина, не стоящая внимания», – все они написаны в конце 90-х годов. Его сценический шедевр «Как важно быть серьезным» полон остроумных шуток и каламбуров, которые и поныне знает и цитирует каждый образованный англичанин.

В 1895 году Уайльд был на вершине славы. Три его пьесы одновременно шли в театрах Лондона. В том же году некто маркиз Квинсберри публично оскорбил Уайльда, тот через суд потребовал от него извинения за клевету. Суд этот повел за собой публичный скандал, Уайльд проиграл дело. Его приговорили к тюремному заключению сроком на два года.

О переживаниях в тюрьме он написал лучшую свою поэму – «Балладу Рединской тюрьмы». Выйдя на свободу, Уайльд вскоре покинул Англию. Здоровье его пошатнулось, дела были расстроены, тоска его мучила, и через три года он умер во Франции.

Глава 1. Роковая встреча

На портрете был изображен молодой человек.

В лондонской мастерской Бэзила Хэллоуорда стоял аромат роз. Легкий летний ветер колыхал деревья в саду. В двери проникал густой запах сирени. Бэзил был художник и любил окружать себя красотой.

Он работал над большой картиной и пригласил к себе своего друга, лорда Генри Уоттона. Лорд Генри и сам был большой любитель прекрасного, и сейчас он любовался чудным портретом, который Бэзил написал. На полотне во весь рост стоял молодой человек лет двадцати. Звали его Дориан Грей, и был он очень хорош собой. Лорд Генри был просто потрясен талантом своего друга. Художник разглядывал свою работу, и довольная улыбка освещала его суровое лицо.

– Это лучшее из того, что ты сделал, Бэзил, лучшее из всех твоих созданий! – воскликнул лорд Генри. – Пошли-ка ты свой портрет в Академию.

Художник смотрел на прелестного юношу на полотне, и улыбка постепенно сползала с его лица. Потом он закрыл глаза и прикрыл их руками как бы в глубокой задумчивости.

Несколько минут они оба молчали, потом Бэзил заговорил.

– Нет, никуда я, пожалуй, его не пошлю, – сказал он, нахмурился и покачал головой.

– Никуда не пошлешь? – спросил лорд Генри. – Помилуй! Но почему? Ну и странный народ вы, художники! Из кожи вон лезете ради известности, а стоит вам ее добиться, не цените ни во что. Такой портрет разом бы тебя прославил, – добавил он в надежде убедить друга.

«Это твой шедевр!»

– Я знаю, ты будешь смеяться надо мной, Гарри, но поверь, не могу. Уж слишком много я вложил в него самого себя.

– Ну, знаешь ли, Бэзил, – лорд Генри расхохотался и, подняв брови, посмотрел на него с подчеркнутым недоумением. – Я не нахожу тут ни малейшего сходства. У тебя лицо грубое, темные волосы, а этот юноша белокур и прекрасен. Не понимаю. Вот уж не думал я, что ты так тщеславен, Бэзил. Ей-богу же ты обольщаешься. Между тобой и Дорианом Греем нет ни малейшего сходства.

– Ты меня не понял, Гарри, – вздохнул его друг. – Разумеется, я нисколько на него не похож. Да и не хотел бы. В такой особенной физической красоте всегда есть что-то разрушительное. Лучше уж так сильно не отличаться от других.

– Бэзил, я что-то не понял. Как ты познакомился с Дорианом Греем? – спросил лорд Генри.

– Да очень просто. Я пошел как-то на прием к леди Брендон. Нам, бедным художникам, приходится, знаешь ли, время от времени мелькать на людях, чтобы доказать, что мы не дикари, – Бэзил улыбнулся. И продолжал. – Ну вот, не прошло и десяти минут, как я наткнулся на Дориана Грея. Забавно: едва леди Брендон успела нас познакомить, я уже считал его самым очаровательным человеком на свете. У меня было сразу какое-то странное чувство – я понял, что он непременно должен оказать влияние на мое искусство.

«Я не нахожу ни малейшего сходства!»

Бэзил уверял, что благодаря Дориану Грею он стал писать как никогда, что личность Дориана навела его на совершенно новый стиль в живописи. «И все-таки я предчувствую, что Дориан пострадает из-за своей красоты».

Лорда Генри удивило мрачное пророчество друга. Он зажегся желанием побольше узнать о таинственном юноше. Он решил познакомиться с Дорианом Греем. И хотя Бэзилу не хотелось их знакомить, желание лорда Генри осуществилось тотчас, пока он еще не покинул мастерской. Лакей Бэзила возвестил: «К вам мистер Дориан Грей, сэр!».

«К вам мистер Дориан Грей, сэр!»

Художник вдруг серьезно посмотрел на лорда Генри. «Дориан Грей очень дорог мне, Гарри, – сказал он. – Не старайся испортить его или на него повлиять. Твое влияние может быть только вредным».

Лорд Генри ответил на это лишь тонкой усмешкой.

Дворецкий ввел Дориана в студию. Молодой человек сразу присел к пианино и принялся листать сонату Моцарта. Лорда Генри поразили его черты. Со своими голубыми глазами и золотыми волосами он был дивно хорош собой. Но, пожалуй, главное в нем было выражение чистоты и невинности.

Бэзил заметил впечатление лорда Генри. Он слишком давно и хорошо знал своего друга, чтобы радоваться.

– Одолжите мне эти ноты, Бэзил, – сказал Дориан. – Хочу разучить. Такая волшебная музыка!

– Все будет зависеть от того, как ты сегодня будешь мне позировать, – отвечал художник.

Главное в нем было выражение чистоты и невинности.

– Ах, до чего же мне надоело позировать, и я вовсе не уверен, что мне так уж нужен этот портрет в натуральную величину, – ответил Дориан, капризно вертясь на круглом стульчике. Тут только он заметил лорда Генри и тотчас перестал вертеться. – Простите, Бэзил. Я и не заметил, что у вас гость.

– Это лорд Генри Уоттон, Дориан, мой старый друг, еще по Оксфорду. Я вот как раз ему рассказывал о том, какой ты невозможный человек, – сказал Бэзил.

– Очень, очень рад с вами познакомиться, мистер Грей, – сказал лорд Генри, подходя и протягивая ему руку. – Тетушка мне о вас все уши прожужжала. Она вас просто обожает.

– Я сейчас у леди Агаты в опале, – отвечал Дориан. – Обещал пойти с ней в прошлый вторник на музыкальный вечер, и, увы, совершенно вылетело из головы. Мы там должны были играть какой-то дуэт, даже, боюсь, три дуэта.

– Я примирю с вами тетушку. Она от вас без ума. – Лорд Генри посмотрел на Дориана, и снова его поразили его красота и юность. Казалось, его совсем не испортила светская жизнь. Он излучал чистоту и добродушие.

«Очень, очень рад с вами познакомиться!»

И тут лорд Генри решил не обращать на предостережения Бэзила никакого внимания. И, хотя Бэзил предупреждал юного друга о скандальной репутации лорда Генри, Дориан в эту минуту тоже обо всем позабыл.

Слова лорда Генри сразу поразили впечатлительного Дориана. Он слушал, открыв рот, его теорию о красоте.

– Для меня красота – чудо из чудес. Только люди поверхностные не судят человека по внешности, – усмехнулся лорд Генри. Он взглянул на молодого человека. – Боги были к вам милостивы, Дориан. Но что боги дают, они быстро и отнимают. Вам предстоит всего несколько лет полной жизни. Потом ваша юность увянет, а вместе с ней и красота. И вы вдруг обнаружите, что победы ваши позади.

При этих словах Дориан слегка нахмурился. Но внимательно слушал дальше.

Дориан был весь внимание.

Глава 2. О, если бы!

«Юность так быстро проходит!»

– Пользуйтесь вашей юностью, пока не поздно, – говорил лорд Генри. – Придет день, и время вас не пощадит. Вы станете старым, седым. Юность так скоротечна! Полевые цветы увядают, но они расцветают с новой весной. А к человеку молодость не воротится. Слабеет наше тело, угасают чувства и разум. Мы становимся отвратительными стариками, и нас терзают воспоминания о страстях, которым мы побоялись уступить, об искушениях, которые мы прогнали. Не расточайте же свои золотые дни понапрасну! Живите! Ищите новых впечатлений! Ничего не бойтесь!

Дориан слушал внимательно, молча, широко раскрыв глаза. Бэзил тоже слышал эти слова и боялся того впечатления, какое они могли оказать на его неопытного юного друга. Но он слишком занят был тем, что наводил последний лоск на портрет, и не мог ни предостеречь Дориана, ни остановить лорда Генри. «Готово», – сказал он наконец. Потом он нагнулся и высокими красными буквами написал свое имя в нижнем левом углу полотна.

– Поздравляю вас, Бэзил! – сказал лорд Генри. – Это самый прекрасный портрет из всех, созданных в наше время. Посмотрите-ка на себя, Дориан!

Дориан глянул на полотно и залился краской. Сознание собственной красоты поразило его, как молния. Он отступил назад, весь розовый от удовольствия. Радость сияла в его глазах, как будто он увидел себя в первый раз в жизни.

«Готово!»

Но вдруг он вздрогнул. Ведь когда-нибудь он постареет, сгорбится, облысеет…

– Как ужасно, – думал Дориан. – Я стану старым, мерзким, противным. А этот портрет останется юным вовеки. О, если бы могло быть наоборот!

– О, если бы я оставался молодым, вскрикнул он, – а старела эта картина! Да за это – я все на свете бы отдал за это! Я душу бы свою отдал!

Художник глядел на него в изумлении. Так непохоже на Дориана было говорить и думать подобным образом. Что с ним случилось? Неужто на него уже подействовало дурное влияние лорда Генри?

– Я завидую всему, чья красота не гибнет, – грустно сказал Дориан. – Теперь я понял, что когда теряешь красоту, ты теряешь всё. Ваш портрет показал мне, как прав лорд Генри. Молодость – превыше всего. Когда я почувствую, что старею, я покончу с собой!

Бэзил был в ужасе от того, что услышал, но он и рта не успел открыть, как Дориан крикнул:

«О, если бы вечно быть молодым!»

– Я и этому портрету своему завидую. Он надо мной издевается, Бэзил. И зачем, зачем вы его написали? – с этими словами он бросился на диван в мастерской и залился горькими слезами.

– Это твоя работа, Гарри, – сказал Бэзил сердито.

Лорд Генри пожал плечами.

– Это истинный Дориан Грей, только и всего, – сказал он.

Дориан почти не слышал, о чем они говорят. Только вдруг он увидел, что художник хватает нож, чтобы разрезать картину в мелкие клочья.

– Нет, нет, Бэзил! Это будет убийство!

– Очень рад, что наконец-то ты оценил мою работу, – холодно произнес художник.

– Оценил? Да я влюблен в этот портрет! Он часть меня самого, Бэзил. Я это чувствую, – воскликнул Дориан. – Я вовсе не хотел сказать, что лучше бы вы его не писали.

– Как только он высохнет, он будет помещен в раму и к тебе отправлен, – Бэзил отложил нож и говорил уже более мягко.

Бэзил схватил нож.

Наконец успокоился и сам Дориан. Они с лордом Генри договорились ужинать вместе. Бэзил молил его не идти. Он знал повадки старого циника и боялся за чересчур доверчивого юношу. Но Дориан уже, кажется, закусил удила.

Ужинать с лордом Генри.

Глава 3. Романтическое происхождение

Дядя Джордж ворчал над газетой.

На другой день, ровно в полдень, лорд Генри направился в аристократический клуб Олбани, чтобы там повидать своего дядюшку Джорджа. Старый холостяк прежде служил по дипломатической части, но теперь вышел в отставку и был героем для своего дворецкого и пугалом для большинства родственников. Лорд Генри тем не менее любил его общество.

Едва лорд Генри вошел в клуб, он увидел дядюшку в охотничьей темной куртке, который курил сигару и ворчал, читая газету.

– А-а-а, Гарри, – сказал старик, – что привело тебя сюда?

– Родственная привязанность, дядя Джордж. Да, кстати, я кое-что хотел у тебя спросить. Сведения о мистере Дориане Грее, вот что мне нужно, – отвечал лорд Генри.

– Мистер Дориан Грей? Кто таков? – спросил почтенный джентльмен, насупив седые пышные брови.

– Вот это я и хотел бы узнать. Верней, я знаю, кто он. Внук покойного лорда Келсо. Мать его была леди Маргарет Деверу. Я хотел бы, чтобы вы мне рассказали о его матери. Какая она была? За кого вышла замуж?

– Внук Келсо! – вскричал дядя Джордж. – Ну конечно, конечно, я прекрасно знал его мать. Она была дивно хороша собой и всех буквально свела с ума, когда вдруг взяла и сбежала с юным армейским капралом без гроша за душой. Бедняга был убит на дуэли через несколько месяцев после женитьбы. Там была какая-то некрасивая история. Говорят, будто сам старый Келсо нанял мерзавца-бельгийца, чтобы он публично оскорбил его зятя, а потом пристрелил на дуэли. Тот был испытанный стрелок. Для молодого человека дело было швах.

Он был убит на дуэли.

– И что же сталось с его женой? С матерью Дориана? – спросил лорд Генри.

– Келсо вернул дочь к себе и, мне говорили, она с тех пор не сказала ему ни единого слова. Да она и умерла очень скоро, года не прошло, как умерла. И оставила сына.

Дальше дядя Джордж стал объяснять лорду Генри, что лорд Келсо весьма богат, и по закону к Дориану перейдет в наследство фамильное поместье Селби.

– Дориан Грей, – заключил он, – будет очень богат.

– Благодарю за сведения. Я предпочитаю знать все о новых своих друзьях, – улыбнулся лорд Генри.

После обмена любезностями дядя Джордж поинтересовался, где обедает племянник.

«Дориан Грей будет очень богат».

– У леди Агаты, – был ответ, – Дориан Грей – ее последнее увлечение.

Дядя Джордж добродушно хмыкнул и колокольчиком подозвал к себе лакея. С лордом Генри он распрощался, и тот направил свои стопы к дому леди Агаты.

Так вот каково происхождение Дориана Грея! Лорда Генри возбуждала эта романтика, эта трагедия. Прекрасная женщина всем пожертвовала ради безумной любви! Несколько недель сумасшедшего счастья оборваны гнусным предательством! Несколько месяцев несчастная терпела горькие муки и потом родила сына.

Смерть унесла ее и оставила мальчика тиранству старого, нелюбящего деда. Да, думал лорд Генри, интересное происхождение. Дориан Грей – дитя любви и смерти.

Лорд Генри думал о романтическом происхождении Дориана.

Глава 4. Любовь Дориана Грея

Дориан терпеливо ждал в библиотеке.

Месяц спустя Дориан Грей сидел в старинном кресле в библиотеке лорда Генри у него дома, на Мейфере – аристократической части Лондона. Это была прелестная комната образованного джентльмена.

Желтые тюльпаны в большой синей вазе лорд Генри поместил на каминной полке. По стенам протянулись дубовые книжные шкафы. Сквозь толстые оконные стекла тек рыжеватый свет городского летнего дня.

Дориан терпеливо ждал возвращения друга. Лорду Генри доставляло удовольствие сознавать, что его ждут. Он говорил, что опаздывает из принципа. Говорил, что точность – вор времени. Это был один из его парадоксов, призванных доказать, что он – не такой, как все.

– Прости, что я опоздал, Дориан. Решил купить старинную безделушку и вот часами пришлось торговаться. Нынче все всему знают цену, и никто ничего не ценит, – вздохнул лорд Генри.

– Тут ваша жена заглядывала, – сказал Дориан.

Лорд Генри и его жена, капризная, элегантная дама, жили каждый своей жизнью. Всем было известно, как лорд Генри презирает семейную жизнь.

– Никогда не женитесь на блондинке, – убежденно сказал лорд Генри.

– Но отчего, Гарри? – спросил Дориан.

– Оттого, что они так сентиментальны, – ответил тот, поправляя галстук. – Мой тебе совет – вовсе не женись.

«Лучше вовсе не женитесь!»

– Не беспокойтесь, – усмехнулся Дориан. – Я не женюсь. Я слишком влюблен. Это один из ваших парадоксов, Гарри, – он покраснел, – и я его применяю на практике. Её имя – Сибила Вэйн, она актриса и притом гениальная.

– Расскажи-ка мне об этом своем гении, – сказал лорд Генри. – Давно ли ты ее знаешь?

Дориан встрепенулся. Он объявил, что это лорд Генри виновник его счастья, это он поселил в него желание получше узнать жизнь. Вот Дориан и стал обыскивать весь Лондон в поисках интересного.

Где только он ни бывал – от роскошных музеев до самых мрачных закоулков – ища приключений. Он бродил по городу, мечтал и ждал.

– Я знал, я чувствовал, что-то такое Лондон припас для меня, – сказал он, – со всеми своими грехами и грешниками. Помню тот первый вечер, когда мы вместе ужинали, Гарри. Вы тогда сказали, что поиски красоты – это истинная тайна жизни. Вот я и послушался вашего совета и отправился на поиски красоты.

В поисках приключений.

– И вот что со мной произошло, – радостно продолжал Дориан. – Я проходил мимо маленького смешного театрика с полыхающими газовыми рожками и уродливыми афишами. Странный человек стоял у двери, в каком-то диковинном камзоле, с сигарой.

Он провел меня в маленькую ложу, откуда я мог спокойно следить за сценой. Плохонький занавес был весь в купидонах и цветах. Продавали апельсины, пиво и орехи, – прибавил он.

Дориан продолжал, он рассказал, что давали в тот день «Ромео и Джульету» Шекспира, что из рук вон плохо играл оркестр. А потом, он сказал, он увидел, как на сцену вышла прелестная юная актриса и вдруг, в одно мгновенье, всё преобразилось. Голос у нее был волшебный, красота ее несравненна. Он тотчас влюбился в актрису Сибилу Вэйн.

– Что же, я ничуть не удивляюсь, Дориан, но неужели это и есть великая любовь твоей жизни? – сказал лорд Генри. – Тебя всегда будут любить, ты вечно будешь влюбляться. Великая страсть – привилегия тех, кому делать нечего. Но любопытно все-таки, как ты с ней познакомился?

Юная актриса.

– Это случилось на третий вечер, – отвечал Дориан. – Я снова наткнулся на того странного господина. Он оказался ее импресарио. Он как-то связан с театром, но объяснил, что критики его терпеть не могут. Однажды я бросил Сибиле на сцену цветы, и она на меня посмотрела. Старик все заметил, и он решил нас познакомить. Ах, как я ему благодарен!

– Но какая она, эта твоя актриса? – спросил лорд Генри.

– Ей семнадцать лет, и у нее темные волосы, синие глаза и нежный рот. Она прекрасней всего, что я видывал на белом свете! – вскричал Дориан. – Она для меня – всё. Каждый вечер я иду на нее смотреть, и всегда она кажется мне еще прекраснее, чем была накануне.

«Она посмотрела на меня!»

Она такая застенчивая, такая нежная. Она мне льстит, говорит, что я – как принц. Она не знает моего настоящего имени, – прибавил он – и так и называет меня – Прекрасный Принц.

Лорд Генри с изумлением смотрел на своего друга. Как непохож он был теперь на того спокойного юношу, которого он увидел впервые в мастерской Бэзила! Дориан повзрослел. Он познал счастье первой любви.

– Я бы хотел, чтобы вы с Бэзилом посмотрели, как она играет, – попросил Дориан, и глаза его при этом сияли. – Увидите ее на сцене и сразу оцените этот талант. Я хочу снять приличный театр и представить ее серьезным критикам. Я сделаю свою Сибилу настоящей звездой.

Лорд Генри помолчал, обдумывая слова Дориана. Потом он сказал:

– Постой-ка. Сегодня вторник. Давай встретимся завтра в ресторане, лучше всего в Бристоле – идет? Итак, в восемь. И я захвачу Бэзила.

«Она меня называет Прекрасный Принц».

– Только не в восемь, Гарри. Встретимся в шесть. Нам надо быть в театре до поднятия занавеса. А теперь мне пора. Будь здоров.

Слушая Дориана, лорд Генри подумал – и от этой мысли глаза у него заблестели, – что не без его воздействия влюбился Дориан в свою актрису. Он хорошо знал романтическую натуру Дориана. Иногда на нас сильно действуют книги. Иногда – какой-нибудь человек. Лорд Генри понял, что имеет серьезное влияние на жизнь и характер Дориана.

Но кто та таинственная особа, которая так пленила сердце его друга? Лорду Генри хотелось поглядеть на эту Сибилу. Друзья расстались на том, что завтра отправятся в театр.

Потом лорд Генри сидел и думал о новой страсти Дориана. Он думал о странностях любви, а сам поглядывал в окно. Солнце садилось, и городские крыши сверкали, как плиты раскаленного металла. А небо над ними было как огромная увядшая роза.

Друзья расстались.

Лорд Генри думал о том, что готовит жизнь его другу. Но недолго пришлось ему так размышлять. Его ждала неожиданность. Это была телеграмма от Дориана. В ней сообщалось, что отныне он жених Сибилы Вэйн.

Неожиданная телеграмма.