Текст книги "Мытарства Души"

Автор книги: Орис Орис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Посмертная участь обжор

Исходя из сказанного, вы поймёте, почему так незавидна участь тех, кто при Жизни ни в чём не знал меры, особенно в сексе и еде! Подобное притягивает подобное! Попадая после Смерти в эту Сферу, изголодавшаяся до крайней степени Душа бывшего неудержимого обжоры реагирует на всё живое, что только появляется на её пути, как на нечто, пригодное только для внутреннего поглощения и пожирания. Она постоянно ощущает голод и неистребимое ничем стремление ко всё новому и всё большему поглощению.

И чем больше всего она поедает, тем сильнее становится её желание поглощать в себя всё больше и больше. В своих чувственных грёзах Душа земного гурмана абсолютно «реально» видит рядом с собой неисчислимые, громадные запасы самой изысканной пищи, которая на поверку оказывается какой-нибудь мерзостью или гнилью: «спагетти» и «макароны по-флотски» – кишащими червями-опарышами или переплетёнными гадами, а аппетитные «отбивные» и «гуляши» – жирными живыми лягушками или огромными тараканами, пауками и т.д.

Подобное притягивает подобное! Все помыслы такого умершего после Смерти будут направлены не на скорейшее достижение высокодуховного пристанища для своей Души, а на поиски пищи, поэтому он обязательно после Перехода попадёт в места, где все обитатели, наблюдаемые им со стороны, будут сытно есть и много пить, но когда он сам попытается присоединиться к их нескончаемому застолью и преобильному пиршеству, результат получится совершенно ошеломляющий. Его воспалённое до предела осязание будет буквально выворачивать наружу все его внутренности, которые от невозможности насытиться дадут такие рези и боли, что не будет хватать никаких сил, чтобы терпеть их.

Просто невозможно передать на словах, как это обидно и болезненно, когда весь как бы повисаешь в воздухе в своём неосуществлённом желании, постоянно мучаясь и, тем не менее, отчаянно, но каждый раз безрезультатно, стремясь к его удовлетворению. Лишь по истечении достаточно длительного периода страданий, Душа начинает смутно и постепенно осознавать, что ей уже никогда не доведётся насытиться и никогда уже не достичь желаемого чувства удовлетворения и наслаждения, какие она испытала во время Жизни на Земле.

Это осознание полной нелепости и никчемности собственных домоганий очень болезненно сказывается на всём её самочувствии и состоянии, но благодаря этому она самостоятельно приходит к выводу о том, что привычным для неё земным способом в новом для неё способе существования ничего нельзя достичь. Нескончаемые потери и неудачи до такой сильной степени изнуряют изголодавшуюся Душу, что, когда она вдруг находит много пищи, перед ней уже начинает вставать сложная дилемма: или совсем не прикоснулась к ней, или же ещё раз, – последний! -попытаться съесть всю эту пищу или хотя бы крохи.

Но предыдущий опыт уже подсказывает ей, что как бы сытно она ни поела, ей немедленно захочется ещё и ещё… Это бесконечное ненасыщение происходит потому, что в самой глубине своего существа, подспудно и неосознанно, повинуясь инерции привычного земного мышления, сама Душа страстно желает не удовлетворять свой голод, а наоборот, продолжать оставаться голодной, чтобы снова и снова испытывать желание насытится. Подобное притягивает подобное! Поэтому быстро наступающее разочарование после каждой из попыток наесться даёт ей возможность тут же опять почувствовать голод.

Так боль и голод этой Сферы, как и агрессивность предыдущей обители Ада, как и вибрации предельной озабоченности, испытываемые некоторыми из умерших на иных уровнях адской Сферы, доставляют Душе необходимый импульс к возбуждению тех или иных желаний, которыми она вынуждена занимать самую себя. Цель всех этих посмертных переживаний одна – выявить и в максимальной мере резонировать в астральном теле умершего все вибрации, идентичные по качеству с вибрациями окружающего его Пространства.

Иллюзия самовозбуждаемых переживаний представляет собою нечто очень прочное во взаимоотношениях Души и Коллективного Сознания АДА, нечто, дающее умершему уверенность в «реальности» его собственного существования в качестве «отдельной» личности. Душа умершего просто панически боится утратить эту, привычную для земной человеческой Жизни, устойчивость во взглядах и оценки ценностей, боится растерять свои земные развлечения, рискнуть и выйти из созданной ею Иллюзии в неизведанный и светлый Мир открытого Пространства.

Поэтому она, боясь новой неизвестности, не смотря на все свои страдания, предпочитает оставаться в этой ужасной, но всё же достаточно знакомой ей тюрьме, какой бы болезненной и угнетающей эта тюрьма ни была. Так и человек, умирая, впадает в панический страх, боясь расстаться с миром, в котором он за всю свою Жизнь испытал лишь мгновения счастья на фоне неисчислимых физических болей и душевных страданий.

Итак, удовлетворяет ли умерший свои посмертные желания в Сфере Голодных Духов, или, пресытившись, испытает бесконечное разочарование, – в любом случае его Сознание всё время находится в неудовлетворённом состоянии, которые для самого умершего (как только ему кажется) длятся вечность. Ему вновь и вновь хочется оставаться голодным и пустым лишь только для того, чтобы иметь возможность наполнять себя дальше и больше.

Некоторые из умерших, не выдерживая такого постоянного состояния, пытаются разорвать свой до предела набитый всякими нечистотами живот и выпотрошить всё то, что они только что с такой жадностью туда понапихивали. Физическая боль кажется им гораздо более терпимой, чем эти ужасные, ничем не облегчаемые муки неудовлетворения.

Но ещё большее разочарование постигает их, когда, вывалив и выпотрошив всё наружу, они обнаруживают, что продолжают испытывать ещё большие страдания и чувства, от которых они стремились любыми путями избавиться. Каждый порыв более сильного желания только усугубляет положение умершего, не принося никакого облегчения.

Многим кажется, что их вывалившиеся наружу кишки жадно поедаются какими-то страшными животными и насекомыми, от которых они пытаются убежать, но запутываются в своих же внутренностях и падают в собственное, кишащее змеями и гадами, гниющее и вонючее месиво.

Несчастные Души в конце-концов попадают на свалку отбросов, где с жадностью поедают то, что ни один мафлок не стал бы даже нюхать, – так довлеет над ними привычка непрестанно насыщать свою утробу. В их Сознании это состояние полной неудовлетворённости Души в еде кажется длящимся бесконечно долго, целую вечность.

Однако, по мере того, как Душа испытывает повторные разочарования в бесконечных попытках насытиться, она начинает делаться всё более и более спокойной, как бы обиженной и в то же время смирившейся со своим отчаянным положением. В установившемся наборе реакций на внешний мир она начинает постепенно приспосабливаться и потихоньку избавляться от интенсивного чувства голода и излишнего психического напряжения. Она игнорирует другие способы получения жизненного Пространства и полагается на один и тот же набор реакций, ещё в большей степени ограничивая таким образом свой, замкнутый лишь только на себе, мир.

Повторяем, в ощущениях самой Души умершего такое состояние может длиться очень долго. Но вдруг однажды, когда она уже потеряет всякую надежду на удовлетворение своего аппетита, происходит чудо – Душа насыщается. Обычно это происходит совершенно неожиданно, когда в астральном теле умершего уже не остаётся совершенно никаких вибраций, способных резонировать с колебаниями окружающей Материи.

Вначале невыразимая радость и счастье полного освобождения от желаний охватывают её, но это чувство не ослабевает, а всё продолжает и продолжает усиливаться и однажды доходит до такой эйфорической степени, что умерший уже просто теряет Сознание при одном только виде еды. После этого его Сознание до такой степени тяжелеет и тупеет, что он уже не способен даже просто пошевелить хотя бы одним из своих разбухших членов, ни родить хотя бы одной здравой Мысли в голове.

Всё его тело как бы набухает, наподобие шара, затем растворяется в чём-то огромном и влажном и немеет, в то время как полное разочарование и апатия всецело овладевают им; он до такой степени становится пресыщенным и совершенно нечувствительным к каким-либо стимулам вообще, что теряет всякий интерес к дальнейшему своему существованию. Чувство Симпатии к данному миру незаметно уступают место Силам Антипатии.

В конце концов Душа начинает понимать, что ей возможно не только безоговорочно принимать все напасти, наваливающиеся на неё как бы извне, но также по своему выбору различать и самостоятельно избирать свои удовольствия и страдания. Разум всё в большей степени возвращается к Душе умершего и она начинает различать в самой себе, наряду с болезненными и раздражительными реакциями, также и слабые проблески приятных переживаний, неосознанно предпринимая всё большие усилия для того, чтобы максимально продлить наплывающие на неё ощущения беспричинного удовольствия, а притупленные ощущения боли и страдания свести к минимуму. Таким образом, она, по качеству очищаемых в ней вибраций, постепенно восходит в следующую из областей Ада – т.н. «Сферу Различающей Страсти».

Посмертная участь пьяниц

Добавим, что Сфера Голодных Духов, как и все остальные Сферы, подразделяется ещё и на множество секторов и подсекторов, как, например, сектор, куда сразу же после Смерти попадают все неизлечимые пьяницы и алкоголики. Умерев, все они, так же, как и при своей земной Жизни, долго ещё продолжают толпиться возле родных для их сердца «пивнушек», «забегаловок», «водочных» и «закусочных», притягиваясь туда не столько испарениями алкоголя, сколько тяжёлым перегаром и рвотными, тошнотворными испражнениями тех завсегдатаев подобных учреждений, которые уже долго злоупотребляют спиртным.

Матёрый пьяница и «на том свете» продолжает долгое время оставаться верным всем своим земным привычкам и прижизненным порокам. Не плотное тело жаждет выпивки, так как алкоголь делает его только лишь ещё более больным и немощным, поэтому оно вполне обошлось бы без него.

При Жизни физическое тело человека протестует против длительного употребления алкоголя всякими путями, – рвотой, головной болью, отравлениями и т.п., – но тело желаний пьяницы жаждет спиртного и вынуждает человека любыми путями напиться, чтобы получить ощущение удовлетворения, являющегося результатом возбуждения низших вибраций. Никакой прижизненный «похмельный синдром» не может даже в слабой степени сравниться с тем, что ожидает хронического алкоголика в его «индивидуальном загробье».

Это желание опохмелиться остаётся и после Смерти, мало того, оно возрастает до самых немыслимых размеров, но бывший пьяница не имеет уже ни физического рта, чтобы пить, ни желудка, чтобы содержать в нем алкогольную жидкость. Поэтому умершему алкашу не остаётся ничего другого, как по уровню преобладающих в его астросоме вибраций постоянно пребывать в самых злачных местах и, втиснувшись в астральное тело другого, пока ещё живого пьяницы, получить хотя бы часть его вибраций посредством индукции.

Но эти астральные ощущения обычно бывают слишком слабы, чтобы хотя бы частично удовлетворить возбуждённое до немыслимых размеров желание напиться. В поисках удовлетворения он кое-как втискивает свой набухший астросом в бутылку со спиртным, но и там не находит удовлетворения, так как доставить настоящий «кайф» ему могут лишь только переработанные алкогольные пары, производимые организмом живого пьяницы.

Умерший нигде не может найти удовлетворения разрывающей его на мелкие кусочки страсти. Это всё равно, что быть в океане и не иметь возможности утолить, сжигающую огнём, жажду, хотя вокруг имеется полно воды. В результате всех этих мытарств Душа очень сильно страдает.

Со временем она убеждается в полной бесполезности своего стремления к алкогольному опьянению, которого здесь, в привычном земном понимании, просто невозможно получить. Как и многие наши желания в земной Жизни, все желания в Астрале также «умирают» из-за невозможности их удовлетворения – постепенно их вибрации переходят из астросома умершего в сферу его обитания.

Поэтому посмертная участь алкоголиков – вечная неудовлетворённость и вечное «безпохмелье», – состояние очень знакомое тем, кто бывал на больших попойках и не имел после этого возможности опохмелиться. Неудивительно, что люди с чувствительной организацией психики не могут переносить даже близкого соседства кабаков, забегаловок и других увеселительных заведений, которые постоянно, как туманом, окутаны падшими Душами «бывших» пропойц.

Посмертная участь вивисекторов и живодёров

Подобное притягивает подобное и в строгом соответствии с качествами притягиваемой энергии отражается в «реалиях» Материи Астрала. Для вивисектора также имеется свой род Ада, потому что жестокость и бездушное отношение к животным, притягивает в астральное тело такого человека наиболее грубые типы вибрации Материю.

Душа умершего вивисектора живёт здесь среди толпящихся вокруг неё образов своих многочисленных жертв, стонущих, дрожащих и воющих от невыносимой боли, когда с них снимали заживо шкуру или цинично подвергали самым жестоким пыткам, зверски причиняя страдания животным во время проведения научных опытов. Отдача равносильна подаче: какого качества энергии человек продуцирует из себя при Жизни и наполняет ими Пространство, такие же энергии и ему самому нужно будет нейтрализовать после своей Смерти, чтобы очиститься и иметь возможность восхождения «в Духе».

Все самые ужасные образы в «загробной Жизни» экспериментатора на животных оказываются вновь оживлёнными в его Сознании, но не Коллективной Животной Душой, спокойно почивающей в Нейтральной Зоне Астрала, а теми жуткими и раздирающими Душу вибрациями животных страстей, которые, чем они были сильнее, тем дольше продолжают жить после физической Смерти в астральном теле в виде мощных Мыслеформ, олицетворяющих невыносимую боль, непередаваемое страдание и бесконечный ужас умирающего животного.

Все эти ожившие образы, наполненные неизрасходованной ненавистью заживо мучимого животного к своему истязателю, а также благодаря силе концентрации последних в жизни животного переживаний, надёжно запечатлеваются в Постоянном Астральном Атоме самого человека и повторяют после Смерти абсолютно всё, до самых малейших подробностей, что делал вивисектор во время своих бесчеловечных действий, какими бы надуманными причинами, наподобие необходимости поступать так «во имя науки», он ни прикрывался.

Только в реальностях «зазеркалья» все участники действия меняются своими местами: на месте жертвы оказывается умерший человек, а на месте «истязателя» – созданные с помощью его прижизненных действий Мыслеформы. И ничто не может нарушить или помешать исполнению Приговора, который сам же человек и вынес себе при Жизни, наивно полагая, что Смерть погасит все его долги: долги всегда приходится возвращать самому. Неплохо было бы помнить об этом всем ещё при Жизни, чтобы не сожалеть горько после Смерти.

Посмертная участь женщин, совершавших аборты

Многих женщин, имевших несчастье сделать в своей Жизни аборт (или, не дай Бог, несколько таких осознанных убийств), интересует, будут ли они отвечать за содеянное после Смерти. Мы может с полной уверенностью ответить на этот вопрос утвердительно: да, будут! И вот почему (см. также книгу «Воплощение Души»).

Аборты известны ещё с древних времён, когда для этих целей применялись так называемые «абортивные растения». Но и тогда любые действия по прерыванию беременности считались недозволенными и совершались тайно. Уже тогда это приравнивалось к убийству, поскольку Сознание людей не делало различия между зрелым человеком и эмбрионом.

Поэтому и в «Клятве Гиппократа», которая и сегодня является клятвой всех медиков мира, врач исповедуется перед Богом и людьми: «Я никогда не дам женщине абортивного средства». Но, к сожалению, современные врачи, следуя в угоду сомнительным потребностям людей и собственной выгоде, стали воспринимать эту тему как нравственно нейтральную, примерно как вопрос об отношении к курению.

«Эмбрион есть часть тела матери до тех пор, пока ребёнок не родится», – говорят в своё оправдание сторонники абортов. До недавнего времени деловитые американские медики, наживающие на подобных убийствах огромные состояния, считали, что самостоятельная Жизнь эмбриона начинается лишь через двенадцать недель после момента зачатия. Нам искренне жаль их, заблуждающихся и тем самым ввергающих себя и своих клиенток в посмертные страдания в Адских Сферах. Как вы узнаете из следующей книги, подробно раскрывающей весь процесс воплощения Духа в тонкие и физическое тела, зародыш – это далеко не часть тела беременной, которую, как, например, палец или аппендикс, можно ампутировать.

Начиная с восемнадцати дней после оплодотворения яйцеклетки, человеческий эмбрион имеет не только свою собственную автономную Жизнь, но и собственное Сознание. Человеческое существо начинает свою Жизнь с момента оплодотворения.

Оплодотворённая яйцеклетка – это не просто обычная клеточная масса без особых, своих собственных индивидуальных характеристик. Даже если не принимать во внимание, что она уже является одним из проявлений на Физическом Плане индивидуального Космического Духа, она на этой стадии не похожа ни на бутон цветка, ни на зародыш животного.

Это – полностью и абсолютно – проявление Жизни человеческого существа со всеми, вытекающими отсюда юридическими и моральными последствиями. Таким образом, в аборте убивается не какая-то абстрактная, а вполне конкретная человеческая Жизнь. Если вы найдёте в лесу ребёнка, выросшего среди диких животных и поэтому не обладающего ни собственным именем, ни общественным статусом, ни имуществом, скажите, имеете ли вы право убить его?..

Американские учёные развеяли все сомнения на этот счёт после того, когда был выращен первый «ребёнок из пробирки». Лишь после этого многие учёные-медики задумались над этической стороной этой проблемы и стали непримиримыми противниками абортов.

Американский учёный, акушер-гинеколог Бернард Натансон, совершивший за время своей медицинской практики шестнадцать тысяч (!) абортов, в поисках ответа, насколько безобидны совершаемые им действия, применял современные технические средства: ультразвук, электронные исследования сердца эмбриона, эмбриоскопию, радиобиологию и другие детальнейшие методы.

После проведённых исследований он заявил: «Сегодня вопрос о том, что эмбрион есть отдельное человеческое существо со всеми своими личностными характеристиками, не является уже вопросом веры. Это – научная истина».

Выяснено, что у зародыша при беременности сроком 18 дней уже бьётся его собственное сердце и функционирует абсолютно обособленная от матери система кровообращения. В 50 дней начинают фиксироваться мозговые импульсы, качественно сформированы внешние и внутренние органы.

В 70 дней ещё не родившийся человек уже полностью сформирован и практически обладает теми же системами жизнеобеспечения, которые имеет и нормально родившийся ребёнок. В 92 дня ребёнок уже делает различные движения, поворачивает голову, гримасничает, сжимает кулачок, находит свой рот и сосёт свой палец.

Аборт сам по себе является злом, так как через него воплощаемая Духом Душа лишается возможности воплотиться в строго отведенное индивидуально для неё время, которого она с нетерпением ждала. Все мировые религии едины во мнении, что аборт, поскольку прерывается самостоятельная Жизнь, является убийством и что эмбрион есть автономная, самостоятельная Жизнь индивидуума со всеми своими правами.

Василий Великий подчёркивал, что женщина, «умышленно погубившая зачатый во утробе плод, подлежит осуждению как за убийство», и что «давший снадобье для извержения плода есть убийца, а равно и жена, принявшая детоубийственный яд. Точного различения плода оформившегося и необразовавшегося у нас нет».

Святитель Иоанн Златоуст так говорил о проститутках:

«Для чего сеять там, где сама нива усиливается погубить плод? Где множество средств против рождения? Где прежде рождения совершается убийство? Здесь же умерщвляется рождённое, но самому рождению полагается препятствие.

Что скажешь в своё оправдание? Не значит ли это, что ты пренебрегаешь даром Божиим, встаёшь против уставов Божественных, гоняешься, как за благословлением, за тем, что есть проклятие, сокровищницу рождения делаешь сокровищницей убийства, женщину, сотворенную для деторождения, располагаешь к детоубийству.»

С точки зрения православия, аборт, или «прерывание беременности», есть не просто некое нравственно непозволительное действие, а есть преднамеренное убийство и сознательное умерщвление, которое требует большего наказания, так как является по своей сути более греховным и более богоненавистническим, чем любое другое убийство. Оно отнимает у человеческого существа его Жизнь ещё до того, как оно, это существо, увидит эту Жизнь, а главное – до того, как оно примет Таинство Святого Крещения.

Каждый человек, который соучаствует своими действиями или даже Мыслями в ужасающем преступлении – аборте, независимо, что бы он сам на этот счёт ни думал, является соучастником убийства и будет не только после своей Смерти, но и в будущем своём воплощении, отвечать по всей строгости кармических Законов.

В Коране, в главе «Аль-мэнда», в №35 сказано: «Тот, кто убивает невинного человека, не совершившего никакого греха, убивает целиком всё человечество. И тот, кто спасает жизнь одного безвинного, всё равно, что спасает жизнь всему человечеству». Но есть ли на свете более невинный человек, чем нарождённое дитя?

Именно поэтому женщины, производившие аборт, сначала попадают после своей Смерти, наравне с самыми злейшими и опаснейшими преступниками человечества, на ШЕСТОЙ КРУГ АДА, где претерпевают такие ужасы и страдания, что, знай они об этом, то до самых последних дней своих каялись бы в самой жёсткой и страшной епитимии, лишь бы хоть как-то облегчить свою посмертную участь.

Прежде, чем пойти сознательно на этот проступок, каждая женщина, даже самая ветренная и плохая, проходит через сильнейшее внутреннее переживание, как бы преодолевая что-то внутри себя, превозмогая страх и отчаяние, сомнения и угрызения Совести, – сильнейшие чувства, которые откладываются в астральном теле сильнейшими вибрациями энергии этих качеств. Эти же энергии существуют до самого последнего вздоха человека в его астросоме не в чём-то бесформенном, а в чётко обусловленном виде – как Мыслеформы, об энергетических свойствах и информационной сущности которых мы уже достаточно много рассказали.

Вот почему так ужасна участь тех женщин, кто умерли во время такой операции. До тех пор, пока они сполна, до дна не выпьют всю чашу последствий от содеянного ими преступления (в том числе также и искупить всю Зрелую Карму, которую должны были нейтрализовать за время нереализовавшихся по их вине земных Жизней все абортированные ими Сознания), они будут бесконечно испытывать все эти переживания, которые не идут ни в какое сравнение даже с никогда не прекращающимися болями самой операции.

Но если даже женщина останется после аборта жива, то сама эта процедура дополнительно наложит на имеющийся уже отложившийся слой в оболочке астрального тела такие вибрации страха и боли, которые дадут полную гарантию возобновления их после Смерти. Мы не говорим уже о том, что на женщину дополнительным тяжёлым грузом ляжет также и вся Карма убитого ею ребёнка.

Чтобы очистится от этого энерго-информационного слоя, кодирующего всё её астральное тело, Душа вынуждена будет пройти в своём «загробье» через самые жуткие Сферы Ада, даже если женщина в течение всей своей остальной Жизни была праведна и безгрешна, даже если она и раскаялась горько в своём проступке, оправдывая его всевозможными житейскими причинами, на самом деле не имеющими ничего общего с совершённым ею убийством, а являющихся последствием целой цепи неправильно совершённых ею в Жизни выборов.

В лучшем случае, если сила её раскаяния стала средством для сильного внутреннего очищения, вплоть до полной перемены образа Жизни и мышления в лучшую сторону, Душе может быть позволено пройти эту фазу своего посмертного очищения в состоянии акашеского сна. Но это случается так редко! Лишь только искреннее осознание своего скоропалительного решения и дальнейшая высококачественная духовная Жизнь способны смягчить все ужасные последствия содеянного проступка.

Мучения Души, совершившей такой грех, не поддаются описанию ещё и потому, что они глубоко личны и индивидуальны. Кроме повторного переживания всех чувств, имевших место перед абортом и во время самой операции, но внутренне, психически усиленных в сотни и тысячи раз, Душа женщины увидит, например, всех, убитых ею детей, сначала маленьких, а затем вполне взрослых, такими, какими бы они были, не убей она их и она на себе самой вынуждена будет прочувствовать всю невыразимую боль их неосуществлённых ожиданий.

Но кроме чисто душевной боли, её ожидают также подробные воспоминания и переживания «физической» боли, во много раз превышающей по своим ощущениям и силе все суммарные болезненные ощущения, испытанные женщиной во время всех её абортов.

Во время показа мне Наставником одного из возможных вариантов наказания за аборт лютое демоническое создание тупым ножом медленно и, казалось, бесконечно долго разрезал «наживую» огромный живот женщины, делая что-то вроде «кесарева сечения». Другая демоническая сущность в это время начинала грубо выскребать всё содержимое матки.

Крики женщины сливались с криками и воплями младенцев, которые так ждали своего воплощения и не смогли родиться по вине нежелания этой женщины иметь детей, лежащей теперь перед ними на грязном и липком от крови столе. После бесконечных пыток и обморока, все кровавые раны вновь быстро затягивались, и задыхающаяся от ужаса, рыдающая и страдающая Душа умершей в крови и слезах переносилась опять на прежнее место пытки, снова и снова испытывая адскую боль от выскабливания внутренностей.

Усиление мучений при просьбе Души об их облегчении имеет место во всех Адских Сферах. Какова бы ни была пытка, Душа умершего считает её самой невыносимой и просит хотя бы минутного облегчения, но когда её просьба удовлетворяется, после минуты отдыха следуют ещё более чудовищные и невыносимые испытания.

Вконец измученная, сама же себя четвертовавшая, сама же себя распявшая и растерзавшая на куски, сгоревшая в огне и просмердевшая дымами зловоний Душа просит снова поместить её на прежнее место…

Кстати, участь людей, совершающих операцию аборта (акушеров-гинекологов, бабок-повитух и др.), ничуть не лучше, если не хуже, участи самой абортированной. Каждая такая операция, – будь она первой или тысячной, – помимо воли самого врача оставляет в его внутреннем состоянии подсознательные вибрации чувства вины, сомнений в правильности совершаемых им поступков и угрызений Совести, которые, постепенно накапливаясь, создают такую мощную и устойчивую Мыслеформу Греха, которая после его Смерти выступит самым жестоким и беспощадным Судьёй и Палачом грешной его Души.

Однозначно, что такой Душе также предстоит встретиться с обобщёнными образами всех, не родившихся по её вине детей, точно так же, как и палачу – со всеми его жертвами. И никакие оправдания не будут учтены перед Лицом Совести. Это и будет одним из персональных Адов каждой Души, устроенных ею самою для себя же.