Текст книги "Египетские приключения"

Автор книги: Оливия Кулидж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Негромкий шум, доносившийся со стороны переулка, свидетельствовал о том, что группа людей дошла до хижины. К своему ужасу, она заметила, что люди остановились прямо напротив входа. Еще минута, и они войдут во двор.

Бежать было некуда. Куча мусора скрывала ее от случайного взгляда, брошенного из хижины, но от ворот девушка была на виду.

– Вот она! – раздался победный возглас танцовщицы, стоящей у ворот.

Асенат закричала. Из переулка раздались громкие крики, и группа мужчин вбежала во двор. Асенат закричала изо всех сил, когда худой мужчина схватил ее и с размаху ударил по лицу.

– Асенат! Асенат! – раздались крики с улицы.

– Сюда! Сюда! – в отчаянии кричала девушка.

В ворота яростно ворвались люди. Худой мужчина со всей силой ударил Асенат по голове, она качнулась и упала. Кто-то споткнулся и упал прямо на нее, быстро поднялся и бросился в драку. Теперь вопила танцовщица. Во двор вбегало все больше и больше людей, некоторые из них были вооружены дубинками, а у других в руках блестели ножи.

– Голубые коты, сюда! – кричал Бетэ. – Ты можешь идти, Асенат? Нам надо убираться отсюда как можно скорее. – Он обнял девушку за талию, приподнял ее и быстро направился к воротам. А «голубые коты» последовали за ними.

– Ну все, скорее! – кричал Бетэ, направляясь к воротам.

В следующий момент Асенат почувствовала, что ее несут по переулку. Музыка становилась громче, огни – ярче, а угрожающие крики преследователей приближались сзади.

Пока друзья Бетэ дрались, у Асенат хватило сил устоять на ногах. Когда они вышли на освещенную улицу, крики сзади прекратились, вероятно, худой мужчина и его друзья решили, что будет благоразумнее отступить. Силы Асенат иссякли, она разразилась рыданиями и прижалась к Бетэ. Остановившись, он взял ее на руки и вынес на освещенную улицу.

– Как ты нашел меня? – спросила Асенат, когда Бетэ положил ее под навес «Голубого кота» в то время, как мужчины готовили весла, а женщины снимали увядшие гирлянды из лотоса.

– Видели, как этот злодей тащил тебя сквозь толпу, – сказал Бетэ, – а у меня остались друзья в воровском квартале еще с того времени, когда мы дрались с ним в прошлом году.

– Если бы эта девушка не споткнулась о кота, – сказала Асенат, крепко прижимаясь к Бетэ, – меня бы увели с того двора, и ты не успел бы прийти ко мне на помощь.

– Это Баст спасла тебя, – успокаивающе сказал Бетэ. – Она всегда защищает невест, значит, она приняла наши дары. А ты еще должна родить семерых сыновей, чтобы отблагодарить ее и привести их к ней.

– Только не в Пер-Бастет, – сказала Асенат с дрожью. – С меня хватит этого Города котов.

Дочь плотника

В полдень у Сенмена подавали обед, и аппетитный запах тушеного мяса заполнял всю улицу. Люди с осторожностью несли домой порции горячего мяса, политые соусом: они не покупали сырые продукты, чтобы сэкономить на топливе. Лезвия бритв сверкали в руках голодных цирюльников, предлагавших клиентам свои услуги прямо в столовой за остатки обеда со стола. Слуги расставляли скамейки для клиентов в тени под навесом. Во дворе в огромных жаровнях тушилось мясо, на вертелах жарились утки, и слуги разносили фрукты, вино и хлеб из кухни.

Сам Сенмен был круглым, сальным маленьким человеком в одежде из грубого полотна и простом парике, из-под которого в это время дня начинает струиться пот. В руках у него была палка, которая придавала ему величественный вид, но чаще он использовал ее для того, чтобы подгонять слуг, отгонять вороватых собак или угрожать нищим. Он сердечно приветствовал всех постоянных посетителей, а тем временем быстро соображал, кто сколько ему должен, при этом не ведя никаких записей и делая все расчеты в голове. Незнакомцев приглашали с поклоном и почтением и, немного поторговавшись, позволяли оплатить оговоренную порцию жареной утки, фруктов, медовых лепешек, политых кислым вином, веером или парой новых сандалий.

К часу дня становилось жарче, и воздух тяжелел от полуденной жары и запаха кипящего мяса. Сенмен все чаще стирал пот с лица, а те, кто закончил обедать, располагались на полуденный отдых прямо в столовой, удобно устроившись на полу вдоль стены. Теперь слуги могли задерживаться у столиков с опоздавшими и фактически оттеснили одного нерасторопного цирюльника прежде, чем он успел дотронуться до остатков обеда, оставленных ему клиентом. Сенмен со своими близкими друзьями обычно обедал поздно, а затем в мгновение ока избавлялся от оставшихся посетителей.

– Прошло время золотых дел мастеров, – решительно сказал морщинистый, темнокожий человек, когда владелец столовой пододвинул скамейку и с жадностью начал есть полуостывшее мясо. – Когда-то люди нашей профессии жили зажиточно, пока богачи не скупили ремесленников, изготовлявших для них ювелирные изделия. А сейчас мы проводим все свое время на улицах в поисках заказов, и когда мы получаем их, то нам приходится делать грубые изделия за мизерную плату.

– Если хочешь, давай поменяемся профессиями, – предложил красильщик, протягивая свои морщинистые руки, покрытые несмываемой фиолетовой краской, от которых шел ужасный запах гнилой рыбы. – По крайней мере, от вас люди не отворачиваются, когда вы проходите мимо.

– И вы не работаете день и ночь, чтобы не умереть с голода, – вступил в разговор сапожник. – Если хотите знать, я затянул зубами так много узлов из кожаных полосок на сандалиях, что даже тушеное мясо Сенмена имеет вкус ужасно выделанной кожи.

– Ну а не думаете ли вы, что это так привлекательно часами обслуживать посетителей в нестерпимой жаре, – парировал Сенмен.

– А вот писец, – сказал пожилой маленький золотых дел мастер, возвращаясь к начатой теме. – Конечно, больше чем десять лет в школе, где ничего не зарабатывают и хорошо едят, – это огромная жертва. Однако подумайте о результатах! У меня есть дядя, который работает учетчиком одного из больших зернохранилищ и живет богато, и все потому, что он научился читать и писать.

– Но таких же дядей немного, – заявил каменщик с воспаленными глазами и мозолистыми руками, к нему обращался золотых дел мастер. – Мне кажется, он мог бы послать тебя в школу, и ты бы тоже стал писцом.

– Мог бы, – согласился золотых дел мастер, подмигнув, – если бы тогда не обнаружилось, что он украл восемь тысяч бушелей [1]1
  Один бушель = 36,3 дм ³.


[Закрыть]пшеницы из зернохранилища и продал их. Всему виной этот случай, а то я также мог бы стать великим человеком.

– Сын моей сестры – писец, – сообщил Сенмен, отодвигая остатки тушеного мяса. – Он ведет счета своего хозяина-плотника и должен был жениться на моей дочери. Но, как ни странно, несмотря на его превосходные перспективы, она даже не смотрит на него.

– Туи даже не смотрит на него? – воскликнул потрясенный сапожник, всплеснув от удивления длинными, худыми руками. – Сын вашей собственной сестры и в самом деле писец?

– Выпори ее плетьми, – кратко посоветовал каменщик.

– Порол, – ответил Сенмен, – а она вылила в пиво какую-то отраву и испортила его. Дешевле оставить ее в покое.

– И зачем только мы пили это вино, – сказал красильщик, уныло покачав головой, недовольный качеством вина. – Да… Сегодня молодые люди не имеют никакого уважения к старшим.

– У Туи, наверно, есть другой возлюбленный, – предположил сапожник, – иначе бы она не поступила так глупо.

– Да у нее их столько, сколько мух в моей столовой! – закричал Сенмен, отгоняя гудящий рой от остатков еды на его столе, как бы в подтверждение своих слов. – Всякая шушера околачивается около моего двора. Давно пора бы уж уладить отношения с Тинро. Он парень постоянный и никогда даже не смотрит в сторону других девушек.

– Да, нехорошо получается, – мудро заметил золотых дел мастер. – А пусть он обратит внимание на дочку плотника для разнообразия.

– А у плотника нет дочки, – возразил Сенмен уныло, – и в любом случае Тинро не тот молодой человек.

– Ну, тогда ему действительно нужна помощь, подберем ему девушку, – сказал, улыбаясь, золотых дел мастер. – Я бы не знал, как это делается, если бы мои пять дочерей не научили меня. Будешь ли ты, Сенмен, кормить меня месяц бесплатно, если я покажу тебе, как заставить Туи изменить свое мнение?

– Договорились, – сказал Сенмен, подсчитывая расходы.

– В таком случае к обеду вместо вина подавай мне пиво.

– Сколько пива?!

– Так ты хочешь все уладить с Туи или нет? – нетерпеливо воскликнул золотых дел мастер. – Заключим пари?

– Заключим! – воскликнул сапожник, протягивая ладонь. – Давайте заключим пари на троих. Тогда у золотых дел мастера будет равный шанс.

Дом Сенмена находился за столовой. Его окна выходили во двор, который раньше принадлежал одной семье, а теперь двором пользовались несколько семей. За столовой располагались булочная и кладовая, от которых тянулся коридор в спальни, расположенные на первом этаже. Днем было прохладнее на верхних этажах, так как через отверстия в крыше дул ветерок. А свет в комнаты проходил сквозь двери затененных балконов, в которых почти не было окон. Здесь, после полуденного отдыха, Сенмен и нашел свою дочь, заглаживавшую складки на полотняных одеждах: сначала она смачивала накрахмаленный материал, затем разглаживала его рукой на дощечках с желобками. Он раздраженно заметил, что работа выполнена только лишь наполовину, в то время как у дочери нашлось время накрасить губы и сделать замысловатую прическу. Более того, сын жившего по соседству булочника (несимпатичный парень с прыщавым лицом, который частенько бывал навеселе) болтался во дворе, вместо того чтобы делать миндальное тесто для пирога, который надо было выпечь на следующий день. Сенмен не мог понять женских вкусов.

Взбудораженный этими тревожными размышлениями, он вышел на балкон и принялся журить свою дочь.

– Я же предупреждал тебя, что Тинро устанет от твоих капризов! – воскликнул он, сорвав парик и зачерпнув воды, чтобы охладить свою бритую голову. – Он уже написал замечательную поэму, посвященную дочери плотника, Тосерт.

– Ну и пусть, – ответила Туи, презрительно качнув головой так, что запрыгало бесчисленное количество глиняных шариков, вплетенных в волосы, которые пышной копной обрамляли ее лицо. – Надеюсь, что для нее Тинро нашел менее скучные фразы, чем те, что он говорил мне.

– Он написал красивую поэму о любви, – возразил ее отец, зная, что на противоположном балконе некрасивые и завистливые дочери булочника подслушивали их разговор. – Что касается тебя, то каждое слово, я должен признать, соответствует твоему легкомысленному поведению.

– Как посмел Тинро упомянуть мое имя? – воскликнула Туи, топнув ногой. – Я никогда в жизни не скажу ему ни слова.

– Я полагаю, что у тебя вряд ли будет такая возможность, – ответил Сенмен, надевая парик. – Дочь плотника очень симпатичная девушка и к тому же подходящая пара для Тинро.

Выпалив эти слова, он вышел из комнаты, а на следующий день сообщил друзьям, что три варианта поэмы Тинро громко зачитывали во дворе под хихиканье слушателей.

– Туи в ярости испортила почти все медовые лепешки, – жаловался он. – Действительно, слишком дорого стоит этот план.

– Следующий шаг будет еще более дорогостоящим, – заявил золотых дел мастер, которого не тронули эти жалобы. – Тебе уже пора уяснить, что девушки требуют больших расходов!

Через несколько дней после этой беседы Сенмен помирился со своей дочерью, подарив ей маленький браслетик, который он с большой неохотой купил у золотых дел мастера. «Он дешевый, так как сломан, – солгал Сенмен, – но золотых дел мастер обещал починить браслет, если он тебе приглянется».

Туи поблагодарила его и, поцеловав, отправилась через рыночную площадь, при этом не упуская случая пощеголять своим полотняным платьем, плотно облегавшим ее фигуру, бусами, двумя браслетами и цветком, заколотым в волосы. Нарядно одетая, она привлекла огромное количество восхищенных взглядов. Она чувствовала, что ее настроение поднимается впервые с тех пор, как его испортило отвратительное поведение Тинро. Туи взглянула из-под длинных ресниц на молодого человека, продающего горшки, и он улыбнулся ей. Девушка кивнула симпатичному, безупречно одетому молодому парню и повела плечом в сторону торговца рыбой, восхищенно проводившего ее взглядом. К тому времени, когда Туи дошла до улицы золотых дел мастеров, она походила на медовую лепешку, облепленную роем пчел.

Туи сделала большую ошибку, не подозревая, что золотых дел мастер, ожидавший ее прихода после полуденного отдыха и увлеченно споривший с какой-то нищенкой в этот момент, мог бы не заметить девушку. Предупрежденный хорошо знакомым свистом, он заметил ее как раз вовремя, прекратил спор и немедля послал раба за Тинро.

– Скажи ему, что Туи хочет, чтобы он купил ей браслет и немедленно прибежал сюда, – приказал он.

Туи гордо ступила в мастерскую золотых дел мастера и показала ему свой браслет, в то время как наиболее преданные ей поклонники остались на улице в ожидании. Неторопливо золотых дел мастер достал маленький молоточек, наковаленку, щипчики и начал разжигать горелку для нагревания металла. Он мог растянуть работу на несколько операций, чтобы не нарушить орнамента и не испортить браслет, поэтому он должен был нагревать и выковывать очень мелкие детали изделия одновременно.

После спайки золото охлаждалось в воде, тщательно очищалось песком и полировалось.

– Я не помню, когда я видел более прелестный браслет, – заметил золотых дел мастер, поднося его к свету, дохнул на него и стер грязное пятнышко с поверхности большим пальцем. – Или столь симпатичную девушку, которая носила бы его, – добавил он, искренне улыбаясь.

Туи слегка подняла брови, но не потому, что удивилась комплименту, а потому, что заподозрила что-то неладное. У младший дочери золотых дел мастера была причина невзлюбить Туи, и она с нетерпением ждала конца беседы. Чтобы сменить тему разговора, дочь мастера нервно оглянулась вокруг и заметила незаконченную работу на наковаленке.

– Это тот самый браслет, который ты ремонтируешь? – спросила она.

Золотых дел мастер был рад поговорить об этом браслете, к которому он относился как к единственно выгодному заказу, полученному за последнее время. Десять минут спустя он, показав Туи, разложил камни, чтобы вставить их в браслет. На пыльном полу он попытался нарисовать расположение камней на изделии.

– О! Это же подарок к свадьбе, – заметил он, присев на корточки и выглянув на улицу, где появился бегущий молодой человек. – Это для дочери плотника от ее жениха, талантливого молодого писца.

– Ну надо же! – воскликнула Туи, побагровев от ярости, но, заметив, что золотых дел мастер на нее больше не смотрит, успокоилась.

– А вот и сам писец! – воскликнул он, притворяясь удивленным. Притворство было незаметно, так как золотых дел мастер на самом деле волновался, когда же появится Тинро.

– Туи! – закричал юноша, протягивая к ней обе руки и восхищенно сияя.

Туи смотрела на него, на мгновение потеряв дар речи, в то время как слезы негодования засверкали в ее красивых глазах.

– Как смеешь ты говорить со мной? – воскликнула она наконец.

Туи оттолкнула Тинро и выбежала на улицу, преследуемая возгласами ожидавших ее поклонников. Несчастный Тинро смотрел ей вслед. Это был очень высокий, худой молодой человек с торчащими коленями и локтями, – ссутулившись и нахмурившись, он провожал взглядом девушку и выглядел очень озабоченным.

– Как же я могу жениться на ней, если она не хочет со мной даже разговаривать? – воскликнул он. – Как жаль, что она не расположена ко мне.

– Возможно, она стесняется, – предположил золотых дел мастер.

Тинро задумался и покачал головой.

– Нет, – сказал он решительно, отклоняя это предположение. – Только не Туи!

– Хорошо, тогда тебе надо научиться вести себя с ней по-другому, – сказал золотых дел мастер, – а человек, у которого пять дочерей, может тебе в этом помочь.

Тинро согласился на его предложение, и золотых дел мастер, обедая у Сенмена, объявил о продаже изумительного браслета.

– Тинро не столь глуп, как кажется, – отметил он с одобрением, – он прекрасно понимает, что поступки говорят громче, чем слова. Я думаю, самое время устроить все таким образом, чтобы он бросил дочь плотника, тем самым сильно огорчив ее.

– И сколько этот новый шаг будет мне стоить? – спросил Сенмен с беспокойством.

– Месяц бесплатных обедов, – уверенно ответил золотых дел мастер, – включая пиво.

Он не был бы так уверен в результате своего плана, если бы знал, что Туи в тот момент тщательно готовилась к схватке с дочерью плотника. В действительности у нее не было и мысли, чтобы не выйти замуж за Тинро, который, по ее мнению, был прекрасной парой. Туи, однако, часто задавалась вопросом, как заставить его быть более решительным и сделать ей предложение, и, чтобы подразнить Тинро, уделяла внимание сыну булочника. Она вела бы себя иначе, если бы могла предположить такое неслыханное, возмутительное поведение своего жениха, приведшее к разрыву их отношений. Ее отец уже начал подготовку к их свадьбе, и все соседи считали, что они подходящая пара. Туи не предвидела такого поворота событий и была рассержена поступком Тинро. Но она была совершенно уверена, что станет объектом насмешек, если не вернет своего возлюбленного. Даже сын булочника, помолвленный с младшей из дочерей золотых дел мастера, каким бы непробудным пьяницей он ни был, никогда не оставил бы свою невесту ради девушки, кем-то брошенной. Туи стала относиться к Тинро с б'ольшим уважением, когда все эти мысли пронеслись у нее в голове. Она никогда не могла даже подумать, что он способен на такой решительный шаг.

Поглощенная этими мыслями, Туи шла через рынок, не замечая своих поклонников. Когда она повернула на одну из узких улиц, ей пришлось отступить в сторону, чтобы пропустить пару ослов, везших сено и занявших всю дорогу. Владелец лавки, поджидавший покупателей, как паук поджидает свою жертву, преградил ей дорогу. Туи безразлично оттолкнула его руку и вдруг задумалась, как же ей удастся войти в дом плотника. В Фивах было не принято, чтобы девушка ходила по улицам одна, даже недолгое время, иначе она становилась целью для грубых шуток со стороны детей, нищих, носильщиков, иностранных солдат, уличных торговцев, лавочников и даже священнослужителей. И хотя Туи доставляло удовольствие, когда на нее обращали внимание, сейчас она хотела остаться незамеченной.

К счастью, в мастерской плотника оказалось только двое работников: один обтесывал доски быстрыми, умелыми движениями, а другой шлифовал гладким камнем шершавую поверхность ножки кровати. При виде Туи они сразу же прекратили работу и поприветствовали ее.

– Я хочу видеть Тосерт, дочь вашего хозяина, – сказала Туи. – Она дома?

Шлифовальщик выглядел озадаченным, а второй, помоложе, с теслом в руках, пододвинул скамейку и подмигнул своему компаньону.

– Почему бы не подождать немного? – предложил он. – Мы обязательно заметим ее, когда она будет входить в дом.

– Не глупи, – сказал старший работник. – Скажи девушке, что она ошиблась мастерской и пусть уходит.

– К сожалению, у моего отца нет дочерей, – признался молодой человек, – хотя я знаю, как он будет сожалеть об этом, когда увидит вас.

Покраснев от смущения, Туи не могла поверить, что у плотника нет дочери, и упрямо твердила, что ей необходимо с ней встретиться.

– Тинро пишет поэмы! – воскликнул сын плотника. – Я не верю этому! Вы бы не поверили, если бы увидели этого парня своими глазами!

– Не валяй дурака, – сказал старший работник. – Конечно, она видела его. Я могу предположить, – любезно добавил он, поворачиваясь к Туи, – этот молодой писец выдумал девушку, чтобы заставить вас ревновать.

Глаза Туи наполнились слезами, и она опустила голову. Она чувствовала: что-то надо сказать на прощание, но не могла произнести ни слова.

– Вы знаете, – сказал работник, – мне даже нравится его изобретательность. Сейчас его намного легче простить, чем если бы он флиртовал с кем-то на самом деле. Как нам кажется, вам не надо было приходить сюда и не стоит больше думать о дочери плотника. На вашем месте я бы вышел замуж за Тинро, он заслужил это.

– Правильно, – подтвердил рабочий помоложе. – Но если вы захотите отплатить ему, можете смело рассчитывать на меня. Мне будет очень приятно. – И он подмигнул ей.

– Спасибо, – сказала Туи, подмигнув ему в ответ. – Возможно, обращусь когда-нибудь.

– Я думаю, что этой девушке наша помощь не понадобится, – произнес старший работник с горечью в голосе, глядя вслед уходящей Туи. – С такой женой будет нелегко, и я думаю, что Тинро поступает правильно по отношению к ней.

– И кто бы мог подумать, – сказал молодой работник задумчиво, – что такой серьезный молодой человек, как Тинро, мог придумать такую историю?

Туи была такого же мнения, когда прошло первое потрясение от услышанных в мастерской плотника вестей. Она стала ожидать свадьбу если не с волнением, то, по крайней мере, с интересом – на что же еще будет способен Тинро. Она отвернулась от сына булочника, когда они встретились во внутреннем дворе, и до нее дошел слух, что дочь плотника бросили безо всякого сожаления.

– Я так и знала, – сказала она отцу. – Никто не сможет полюбить такую девушку, как эта.

Сенмен был просто ошеломлен ее словами, но побоялся продолжить беседу, чтобы не взболтнуть лишнего о дочери плотника. Однако он заверил своих друзей, что все идет по плану. Спустя два-три дня Туи получила починенный браслет и приняла этот подарок с радостью, несмотря на то что получила его не от Тинро. Это приободрило Сенмена. Золотых дел мастер считал, что Тинро нельзя доверять историю о дочери плотника, поскольку он слишком бесхитростен и прямолинеен, чтобы притворяться.

– Если она вдруг захочет поговорить с ним, то сразу же узнает правду о пари, – возражал он.

– А как же они поженятся, если не будут разговаривать? – рассудительно заметил Сенмен.

– Нужно им подослать кого-нибудь, кто мог бы их примирить, а потом уж они смогут встречаться открыто, – сказал золотых дел мастер. – Я помогу это устроить. – И он отправился домой.

Отношения молодых людей оставались без изменения в течение нескольких дней, а золотых дел мастер хвастал на каждом шагу тем, что он может бесплатно обедать и пить пиво у Сенмена. Но это благодушное настроение внезапно разрушилось новостью о том, что Туи выходит замуж за сына булочника. Сначала это известие привело компанию в ужас, но потом было одобрено. Они тихо обсуждали его в углу столовой, в то время как Сенмен был занят обслуживанием последнего клиента.

– Я всегда говорил, – заметил красильщик, – что легкомысленное поведение Туи до добра не доведет.

– Он будет бить ее, – заявил каменщик, полностью согласный с красильщиком.

– Непременно будет, – подтвердил золотых дел мастер, обескураженный случившимся. – Я думаю, ей это пойдет на пользу, а он будет обходить пивную стороной. Мне кажется, они подходящая пара!

– Можно подумать, что это была твоя идея, – с возмущением сказал сапожник. – А как же твой план?

– Видишь ли, – признался золотых дел мастер, – даже человек с пятью дочерьми не может каждый раз предугадать поступки девушек. Я сделал ошибку, выбрав свою дочь для примирения Туи и Тинро, потому что она, как оказалось, влюбилась в него. К несчастью, она была помолвлена с сыном булочника и переживала, почему он не обращал на нее внимания. Боюсь, что она раскрыла мой план, так как было задето ее самолюбие. Естественно, Туи не могла выйти замуж за Тинро, с тех пор как узнала, что мы заключили пари на их свадьбу.

– Естественно, – согласился сапожник. – Так тебе и надо, тебе и твоей дочери.

– Насколько я знаю, моя дочь хотела примирить Тинро и Туи, – сказал золотых дел мастер самодовольно, – тем более что она испытывает к Тинро сочувствие и симпатию.

– Ты хочешь сказать, что… – прервал его красильщик удивленно.

Золотых дел мастер кивнул.

– Это означает, что закончились мои бесплатные обеды, – с сожалением сказал он. – Но тем не менее я все же извлек некоторую пользу из своего плана, да и в конце концов Тинро – отличная пара для моей дочери!