Текст книги "За все земные грани"

Автор книги: Оливия Финчли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Теперь Юлиус лежал рядом с ней на кровати, его руки лихорадочно двигались по ее телу, спуская с плеч бретельки ночной рубашки, чувственно касаясь ее обнаженной груди, а губы продолжали свой бесконечный поцелуй. Лиз просунула руки под рубашку из тонкой ткани и провела ими по его мускулистой груди и плоскому животу.

Внезапно она почувствовала, что он оставил ее. Элизабет открыла глаза и недоуменно посмотрела: Юлиус поднял голову, и хотя его руки все еще обнимали ее, он глядел в окно застывшим взглядом, лицо его выражало сильнейшее напряжение.

– Дорогой, – прошептала она. – Что случилось? – Кросби обернулся и посмотрел на нее с выражением ужаса в глазах.

– О Боже, – выдохнул он, – что же я наделал? – Он спустил ноги с кровати, уперся локтями в колени и обхватил голову руками. Элизабет тоже села, испуганная, и робко протянула руку, коснувшись его плеча. Юлиус отпрянул от нее и вскочил на ноги. Мгновение он молча стоял и смотрел на Лиз, его лицо, оставалось в тени, поэтому она не могла разглядеть его выражения. Но, слыша его неровное дыхание, она поняла, что Юлиус пытается овладеть собой. Девушка была настолько смущена и сбита с толку из-за его странного поведения, что не могла ничего понять.

Наконец Кросби заговорил, его голос был слабым и безжизненным.

– Из всех моих безрассудных поступков этот – самый безрассудный. – Юлиус покачал головой. – Мне очень жаль, Элизабет. Я потерял голову, решив проблему с книгой. Конечно, это не оправдывает меня, но я обещаю, что это никогда больше не повторится!

Лиз молчала, не находя слов, – шок был слишком силен. Все произошло так стремительно, что она еще не успела опомниться. Девушка слышала его слова, но не могла понять их значение. Кросби резко повернулся и смущенно вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Элизабет сидела на постели, слушая, как удаляются его шаги, и в душе ее росла тоска. Юлиус не хочет ее. Он ведь сказал, что потерял голову от волнения по поводу книги. Лиз оказалась рядом, и он обратил внимание на нее, но быстро совладал с эмоциями, с горечью подумала она.

Девушка откинула голову на подушку. И все же, в какой-то момент Юлиус хотел ее. Она не могла ошибиться. Но, что-то в ней оттолкнуло его. Слезы разочарования, крушения надежд потекли по щекам, и Элизабет лежала в кровати, подавляя волны растущей жалости к себе и пытаясь понять, как выбраться из ловушки в которой оказалась.

Конечно, она должна уехать. После того что случилось сегодня ночью, девушка не могла оставаться с этим человеком в одном доме, видеть его каждый день, зная, что он не может ей принадлежать. И, без сомнения, Юлиус будет рад освободиться от нее, как он освободился от Сандры.

7

На следующее утро Элизабет пробралась через холл в кабинет еще до завтрака, надеясь попасть туда раньше Кросби, чтобы перед бегством привести в порядок стол и собрать личные вещи. Однако, когда она подошла к двери и заглянула внутрь, Юлиус уже сидел за рабочим столом и сразу заметил ее. Девушка приготовилась к тяжелой сцене.

– Доброе утро, – бодро приветствовал он ее. – Я рад, что ты встала так рано. Теперь, когда я вижу выход, хотел бы записать ряд новых эпизодов, пока все еще свежо в памяти.

Элизабет молча смотрела на него. По-видимому, Кросби не ложился и работал всю ночь. На нем был тот же самый костюм, волосы в беспорядке, лицо небритое, веки покраснели. Лиз медленно направилась к своему столу, и, когда она проходила мимо Юлиуса, тот протянул ей пачку листов, исписанных его корявым почерком.

– Там лежат еще на твоем столе, – сказал он, когда девушка брала листы из его рук, – но я не уверен, что ты сможешь их расшифровать. Можешь начать работать прямо сейчас? Или ты еще не завтракала? – Он взглянул на свои часы. – Боже! – воскликнул он. – Неужели уже половина восьмого?

Элизабет нерешительно постояла у его стола, держа в руках исписанные страницы и раздумывая, что же делать. Кросби вернулся к работе и деловито заполнял следующую страницу. Пока она раздумывала, ее взгляд упал на его руки: в одной он держа ручку, а другая лежала на блокноте. Лиз могла думать только о том, как эти руки прошлой ночью скользили по ее телу, и покраснела от этой мысли.

Судя по всему, Юлиус забыл обо всем, или же у него нет никакого желания обсуждать сейчас этот вопрос. Всем здесь заправлял он, он – работодатель, это его дом. Положение Лиз было щекотливым. Девушка громко откашлялась:

– Мистер Кросби!

Юлиус закончил предложение, которое писал, затем, нахмурившись, повернулся к ней.

– Да? В чем дело? – Со вздохом он откинулся на спинку кресла. – Послушай, Элизабет, если речь идет о прошлой ночи, то я уже принес извинения. Я совершил ошибку, но она поправима, и самое лучшее для нас – это забыть о ней.

– Так вы хотите, чтобы я осталась?! – Его глаза широко раскрылись.

– Безусловно, я хочу, чтобы ты осталась. – Он приветливо улыбнулся. – Ты самая лучшая секретарша, которая у меня когда-либо работала. Надеюсь, что ты не собираешься использовать мой проступок как повод, чтобы со мной расстаться?! – Его улыбка стала еще шире. – У меня же артистический темперамент, помнишь? Ты должна сделать для меня скидку. – Он посерьезнел. – Я вновь обещаю, что это никогда больше не повторится. Ты не должна беспокоиться.

Девушка пришла в восторг от этого обещания.

– Хорошо! Если вы не против, – резко от неловкости отозвалась она, – то я сначала позавтракаю, а потом примусь за работу.

– Прекрасно, – согласился Кросби. – Поступай как тебе удобнее. – Он отвернулся от нее, взял ручку и склонился над рукописью.

Удивительно, но они сумели вернуться к установившемуся порядку работы, временами девушка даже начинала задумываться: не было ли все это сном. Иногда, незаметно наблюдая за боссом, когда тот работал или разговаривал с Дэвидом за обедом, или смеялся какой-то шутке, Лиз вспомнила те чувства, которые испытала в его объятиях, но тут же отгоняла от себя эти мысли. Ей нравилось работать с ним и, вероятно, лучше быть его секретаршей, которую он высоко ценил, чем любовницей.

Благодаря упорядочению режима работы у девушки теперь стало больше свободного времени, которым она могла распоряжаться по своему усмотрению. Однако все ее мысли сосредоточились на Кросби, и, когда тот отсутствовал, Лиз бродила по дому, размышляя и терзаясь вопросом: куда он уехал, с кем проводит время.

Через несколько недель таких мучений Элизабет поняла, что ей необходима личная жизнь. Она изолирована здесь, в доме Кросби, живет исключительно его интересами, беседует только с его другом, выполняет его задания уже в течение нескольких месяцев. Для нее настала пора встретиться со своими друзьями.

Однажды августовским вечером, когда Кросби уехал, Лиз пошла в его кабинет, чтобы позвонить Хэлен. Монтерей был не так далеко, и они могли бы повидаться где-нибудь посередине разделяющего их расстояния.

Хэлен сама взяла трубку, и когда Элизабет услышала знакомый голос пожилой женщины, которая была так добра к ней во время круиза, у нее потеплело на душе.

– Хэлен, это Элизабет Адамс. Помните? Мы встретились во время путешествия в Мексику.

– Элизабет! – воскликнула та, не скрывая радости. – Так приятно слышать твой голос! Конечно, я тебя помню. Я давно пыталась дозвониться до тебя, но твой телефон был отключен. Что с тобой случилось? – Женщина засмеялась. – Я собиралась нанять частного детектива, чтобы отыскать тебя!

– Простите меня, Хэлен. Дело в том, что, когда мы вернулись, я сразу же приступила к новой работе и так занята с тех пор, что у меня не было ни минуты даже подумать о чем-нибудь другом.

– Звучит очень интригующе. А что это за работа? – Элизабет помедлила, размышляя, не осудит ли шеф ее за болтливость.

– Я работаю секретаршей у Юлиуса Кросби. – На мгновение в трубке воцарилось молчание.

– Не может быть! – наконец воскликнула женщина. – Не могу в это поверить! Как же все это произошло?

– В последний день путешествия он пришел ко мне в каюту и спросил, не хотела бы я работать у него. Так как я тогда потеряла место, это предложение было подарком небес.

– Ну и ну! Надо же! – восклицала Хэлен, все еще явно ошеломленная такой новостью.

Элизабет рассмеялась:

– Можете представить, как я удивилась, когда Кросби сделал такое предложение!

– Могу только сказать, что тебе безумно повезло! Значит, ты произвела на него впечатление. Ну, расскажи, каково это – работать на гениального человека?! Тебе нравится?

– В основном да. Хотя есть и свои отрицательные стороны. Знаете, артистический темперамент. И он почти параноик, когда дело касается его личной жизни, поэтому, пожалуйста, не задавайте вопросов о нем.

– Я и не думаю об этом, моя дорогая, – заявила Хэлен, умирая от любопытства. – Но когда мы сможем встретиться? У тебя есть свободное время? Хотелось, чтобы ты приехала ко мне и осталась погостить в Монтерее. Здесь так красиво в это время года, а в доме есть прекрасная комната для гостей.

– Спасибо за приглашение. Но я могу уехать только на день. Я подумаю и дам вам знать. В ближайшие недели вы не заняты?

– Я совершенно свободна. Дай мне номер твоего телефона на случай, если потребуется срочно позвонить.

Элизабет назвала его и добавила:

– Это телефон Кросби, которого нет в справочнике, поэтому не давайте его никому.

– Моя дорогая, я и не думаю делать это! Кстати, твой приятель Джек звонил мне несколько раз, чтобы узнать, не слышала ли я что-нибудь о тебе!

– Джек?

– Ты помнишь, тот привлекательный молодой человек?!

– Конечно! – Элизабет покраснела от удовольствия. Как могла она его забыть?

– Ну, – спросила Хэлен, – могу ли я дать ему этот номер, если он позвонит?

– Да, конечно. – Ведь это был и ее дом тоже. Если Кросби не понравится, то пусть поставит еще один телефон.

– Ну хорошо, я очень рада, что ты наконец позвонила, Элизабет, и с нетерпением жду встречи. Приезжай, как только сможешь, и оставайся так долго, как захочешь.

На следующий день после обеда, когда они с Кросби закончили дневную работу, девушка привела в порядок стол и подошла к письменному столу Юлиуса, молча ожидая, когда тот внесет последние исправления.

Он поднял на нее глаза.

– В чем дело?

– Я подумала, мистер Кросби, что сейчас, когда работа над книгой пошла гладко, не могу ли я этим воспользоваться и взять несколько выходных дней?

Юлиус бросил ручку на стол и откинулся в кресле, глядя на нее широко раскрытыми глазами.

– Для чего?

– Ну ведь у меня есть личная жизнь, – резко сказала Лиз. – Или, по крайней мере, была.

– Я однажды уже сказал, что ты здесь вовсе не пленница. Какие у тебя планы?

– Мне бы хотелось взять два или три дня выходных. Моя подруга пригласила меня…

В этот момент на столе зазвонил телефон. Кросби протянул руку, взял трубку, послушал минуту, нахмурился, затем протянул девушке.

– Держи, – сказал он. – Это тебя.

– Меня? – удивленно спросила Лиз, беря трубку.

– Ну, наконец-то, – раздался в трубке мужской голос. – Я уже целую вечность пытался отыскать тебя!

Это Джек. Ты помнишь меня, надеюсь? Вчера вечером я позвонил Хэлен, чтобы узнать, не слышала ли она о тебе, и она дала мне этот номер телефона!

– Так приятно снова слышать твой голос, Джек! Как твои дела?

– Все хорошо. Я покончил с актерской карьерой.

– О, мне очень жаль. Чем ты теперь занимаешься?

– Работаю в качестве модели. Это хорошо оплачивается, и я могу работать тогда, когда захочу.

Все время разговора Элизабет чувствовала себя очень неловко, так как Кросби продолжал сидеть рядом в кресле и прислушивался к каждому слову. Было не похоже, что у него хватит такта, чтобы выйти из кабинета и дать Лиз спокойно поговорить.

– На корабле, – продолжал Джек, – я был уверен, что еще увидимся. Хэлен сказала, что, возможно, ты приедешь к ней в Монтерей погостить. У меня там есть друзья, у которых я могу остановиться. Может, мы поедем туда вместе на уик-энд?

– Это было бы здорово, Джек, – восторженно ответила Лиз, краем глаза посматривая на Кросби. – Но я должна выяснить, в какой уик-энд я смогу уехать. – Она украдкой бросила взгляд на Кросби и с удовольствием увидела, как его лицо потемнело от раздражения.

– Конечно, – сказал Джек, – в любое время. А как насчет ужина в субботу? Может быть, я смогу собрать кое-кого из нашей группы. Устроим, вечер встречи.

– О, это прекрасно, Джек.

– Договорились. Что ты скажешь, если я заеду за тобой где-то около полудня?

– Отлично! – Девушка объяснила ему, как проехать к дому, и они распрощались.

Когда она положила трубку, Кросби не сказал ни слова, но от его неподвижной фигуры исходили такие волны раздражения, которые говорили громче любых слов.

– Ну и ну! – сказал он наконец, когда Лиз собралась уходить.

Она повернулась и посмотрела ему прямо в лицо. Юлиус сидел нахмурясь, откинувшись в кресле и скрестив руки на груди.

– А в чем дело? – невинно поинтересовалась девушка.

– Я должен сказать, Элизабет, что очень разочаровался в тебе.

Лиз широко раскрыла глаза.

– Во мне? Почему? Что я сделала?

Юлиус вскочил и начал расхаживать по комнате, затем остановился и ткнул в ее сторону пальцем.

– Собираешься встречаться с этим… этим… – Он потряс головой. – У меня нет слов.

– Простите меня, – нарочито холодно возразила Элизабет. – Я не хотела оскорбить ваши возвышенные моральные принципы. Кроме того, – продолжала она, прежде чем он успел вставить слово, – я не собираюсь встречаться с кем-то. По крайней мере, не в том смысле, какой вы в это вкладываете.

– Ха!

– Что бы это могло значить? – поинтересовалась девушка.

– Вероятно, ты забыла, – продолжал Кросби, – что однажды я уже выручил тебя, когда твой… – он покачал головой, так как, по всей видимости, не смог найти подходящего слова, – приятель напился до бесчувствия!

Шутки шутками, но Элизабет по-настоящему рассердилась.

– И у вас хватает совести, – произнесла она возмущенно, дрожа от с трудом сдерживаемых эмоций, – критиковать мои совершенно невинные поступки, принимая во внимание то безобразие, в которое вы превратили свою личную жизнь! Не понимаю, почему я должна давать отчет о своих поступках, но если я не могу назначить встречу с человеком без того, чтобы это сопровождалось мировым скандалом, то, возможно, пришло время мне оставить работу.

От этих слов глаза Юлиуса широко раскрылись, и казалось, что он серьезно обеспокоен. Потом, с отвращением хмыкнув, он сделал широкий жест рукой.

– Хорошо, – сказал он холодно. – Поступай как хочешь. Если ты желаешь тратить время на красивых мальчишек, которым нечего предложить, кроме молодости и привлекательной внешности, то действуй. Но я не желаю, чтобы крикливые мальчишки и хихикающие девчонки бродили по моему дому!

– Прекрасно, – гордо заявила Лиз. – Я перезвоню Джеку и скажу, что встречусь с ним в городе, так как мне не разрешают принимать друзей здесь, в доме.

– Я этого не говорил! – рявкнул Юлиус. – Конечно, ты можешь принимать гостей. Но я не хотел бы, чтобы они шумели, когда я работаю.

– Слушаюсь, сэр! – отрапортовала Лиз. – Будет выполнено!

В последующие дни во время совместной работы большую часть времени они молчали, но когда им приходилось обращаться друг к другу, они делали это с подчеркнутой вежливостью. Элизабет не могла понять, что заставило Кросби так повести себя. Не мог же он в самом деле, возражать против того, чтобы у нее была какая-то личная жизнь. Многие месяцы она находилась всецело в его распоряжении каждое мгновение и заслуживала время от времени передышки. Конечно, Юлиус питал неприязнь к Джеку, но это была его проблема. Периодически девушка ловила на себе его странный пристальный взгляд, в котором читались различные чувства, и тогда у нее появлялась мимолетная мысль, что поведение Юлиуса напоминает поведение ревнивого любовника.

Лиз собиралась купить новое платье для свидания с Джеком, но Кросби заставил ее так много работать в четверг и пятницу, что у нее не было ни одной свободной минуты, чтобы съездить в магазин и сделать покупки. Значит, ей придется удовлетвориться все тем же вечерним платьем. К счастью, в субботу погода была ясная и солнечная, и, захватив легкий свитер и надев туфли на низком каблуке, Лиз почувствовала себя готовой к свиданию.

Джек подъехал ровно в полдень на красном автомобиле с откидным верхом. Элизабет ждала его на веранде. Ни за что на свете она не хотела бы увидеть поблизости Кросби: до последней минуты девушка была уверена, что он придумает какое-нибудь срочное задание, чтобы удержать ее дома.

Увидев ее, Джек громко засигналил, Лиз быстро схватила сумочку и побежала к машине. Он перегнулся через сиденье и открыл дверцу с широкой улыбкой на красивом лице. Джек выглядел великолепно – загорелый, с белозубой пленительной улыбкой, его густые светлые волосы блестели под лучами солнца.

– Боже, так здорово снова увидеть тебя, Элиз! – воскликнул Джек. – Садись скорей.

– Я тоже рада снова встретить тебя, – призналась Лиз, садясь в машину. – Ты так загорел, видно, много времени проводил у моря! – Элизабет еле сдерживала смешок, вспомнив реплику Кросби по поводу бездельников.

Джек включил двигатель, и они помчались к воротам, тормоза громко визжали на каждом повороте. Когда они проезжали мимо дома, девушка бросила взгляд на окно в кабинете и заметила темный силуэт фигуры, стоявшей у окна и наблюдавшей за ними.

Была полночь, когда Джек привез ее домой. Элизабет опасалась, что Кросби, будучи всегда на страже ее добродетели, не спит, но, если не считать светильников, горевших на веранде у входной двери, дом был погружен в темноту.

– Спасибо за прекрасный день, Джек, – сказала Лиз, когда тот остановил машину перед домом. – Я прекрасно провела время!

– Я тоже, – отозвался он. – Мы должны это повторить, и чем раньше, тем лучше!

Они действительно прекрасно отдохнули. В их распоряжении была лодка, принадлежавшая друзьям Джека, и несколько человек из числа их общих знакомых по круизу ждали у пристани, среди них была и Терри. После великолепного ланча, состоявшего исключительно из блюд, приготовленных из морских продуктов в ближайшем ресторанчике, они весь день плавали по заливу, купаясь, принимая солнечные ванны, играя в веселые игры, в карты или просто слушая поп-музыку. Они пообедали в популярном ресторане: сидели за столиками на террасе и слушали игру местного оркестра, напомнившего им о поездке в Мексику. К огромному облегчению Элизабет, Джек пил умеренно и, оставаясь в прекрасной форме, был душой общества.

Выключив двигатель, он повернулся к Лиз и обнял ее одной рукой за плечи.

– Я надеюсь, ты заметила, как примерно я вел себя весь день, – сказал он немного шутливо.

– Честно говоря, да, – девушка рассмеялась. – Надеюсь, что это не испортило тебе день.

– Вовсе нет! Я сильно изменился: мне исполняется уже тридцать в этом году, и пришло время стать более степенным гражданином!

Элизабет улыбнулась, и при мягком свете ламп на веранде их взгляды встретились. Джек придвинулся чуть ближе, крепче обнял за плечи и коснулся рукой ее лица.

– Ты мне на самом деле нравишься, Лиз, – мягко признался он. – Понравилась с самого начала. В тебе есть что-то очень хорошее, очень серьезное. Похоже, ты помогла мне успокоиться, проявить свои лучшие качества.

– О, Джек! – воскликнула девушка. – Как приятно слышать такие слова!

Она чувствовала, что молодой человек собирается ее поцеловать, и когда его губы дотронулись до ее, Лиз закрыла глаза. Это был нежный поцелуй, и она наслаждалась им, но сознание ее осталось трезвым, а пульс не ускорился, даже когда его губы стали более настойчивыми и требовательными.

Когда Джек оторвался от нее, Лиз снова улыбнулась. Он действительно приятный человек, но он теперь казался ей мальчиком, по крайней мере, по сравнению с… Девушка посмотрела в сторону и прикусила губу, внезапно осознав, куда ведут ее мысли.

– Мне пора, – сказала она. Джек проводил ее до самой двери.

– Я позвоню тебе, как только у меня будет свободное время, – пообещал он.

– Буду ждать, – ответила Элизабет.

Он еще раз коротко поцеловал ее, подождал, пока она войдет в дом, затем вернулся к машине и уехал.

Следующий день был воскресным, и девушка встала чуть позже, чем обычно. Кросби нигде не было видно, и поэтому после неторопливого завтрака она прошла через холл в кабинет, чтобы посмотреть, не работает ли писатель там. Она не ошиблась: он сидел склонившись над письменным столом и держал в руке ручку как обычно.

– Доброе утро, – сказала Элизабет, входя в комнату. – Я вижу, вы уже усердно трудитесь. Извините, что немного опоздала, но я не предполагала, что вы станете работать сегодня.

Кросби поднял голову, откинулся на спинку кресла и окинул ее долгим внимательным взглядом. Элизабет подготовилась к ядовитым репликам по поводу свидания с Джеком и неизбежным расспросам, но вместо этого, к ее удивлению, Юлиус наградил ее теплой, почти отческой улыбкой.

– Хорошо провела время? – спросил он.

– Да, – ответила девушка настороженно. – Очень.

– Прекрасно. Надеюсь, ты ничего не имеешь против того, чтобы поработать сегодня несколько часов. Я уже так близок к завершению книги, что мне не хочется останавливаться.

– Хорошо, – сказала Лиз. Все еще обескураженная, она медленно отправилась к столу за блокнотом и карандашом.

С того дня Юлиус стал обращаться с девушкой подчеркнуто вежливо. Казалось, он определил дистанцию между ними, изо всех сил пытаясь продемонстрировать, что ему безразлично, как Лиз проводит свободное время.

Хотя это было настоящим облегчением – избавиться от необходимости защищаться от критики, – но теперь, когда Кросби оставил в покое ее личную жизнь, Лиз немного не хватало прежнего внимания Юлиуса, несмотря на то, каким бесцеремонным способом он его выказывал.

Однажды в пятницу после обеда они работали в кабинете. Элизабет возилась с пленками, которые Юлиус надиктовал предыдущей ночью, в то время как сам он, склонившись над письменным столом, лихорадочно заполнял очередные страницы. Неожиданно писатель отодвинул кресло, схватил пачку исписанных страниц и положил их перед Лиз.

– Вот, – воскликнул он. – Дело сделано!

Элизабет посмотрела на него. Лицо Юлиуса выражало торжество: радостная улыбка, победоносный взгляд, чувство удовлетворения.

– О, великолепно, мистер Кросби! – воскликнула девушка, отвечая на его улыбку. – Мои поздравления!

Писатель потер руки, глаза его сияли.

– Я думаю, что мы должны это отпраздновать, организовать настоящую вечеринку.

Лиз улыбнулась. Он вел себя как маленький ребенок, который только что получил от Санта-Клауса подарок, о котором мечтал.

– Звучит заманчиво, – отозвалась она.

– Ты так помогла мне, – продолжал Юлиус все тем же восторженным тоном, – что я собираюсь значительно повысить твое жалованье. – Он помолчал минутку и, нахмурившись, посмотрел на Лиз. – Только сделай мне одолжение. Постарайся истратить часть денег на подходящее для празднества платье. Насколько я могу судить, ты не покупала одежду с тех пор, как мы познакомились. – Он покачал головой. – Скромность идет тебе, Элизабет, но ты будешь сопровождать меня в город, и я не хочу, чтобы люди подумали, что я плачу своей секретарше зарплату на уровне пособия по бедности!

Прежде чем Лиз успела произнести хоть слово, он повернулся и легкой походкой вышел из комнаты, громко насвистывая. Девушка сидела какое-то время, глядя ему в след, по-настоящему задетая критикой. Затем посмотрела на свое старое голубое хлопчатобумажное платье и вынуждена была признать, что Кросби прав. Она действительно выглядела достаточно убого.

– Ну, подожди, – пробормотала она. – Я покажу тебе!

Две недели спустя субботним вечером Элизабет стояла в своей комнате и в последний раз смотрелась в зеркало. Она услышала шум машины Дэвида на подъезде к дому: было время отправляться на вечеринку.

Хотя девушке понравилось, как она сделала макияж, сердце слегка дрогнуло, когда она увидела в зеркале, насколько преобразилась ее внешность. Возможно она перестаралась. Забранные вверх и уложенные волосы хорошо оттеняли правильные черты лица, но от этого Элиз выглядела старше. Темно-вишневое платье с тоненькими бретельками было слишком открытым, поэтому Лиз чувствовала себя в нем не совсем удобно. Необходимо быть осторожной, если ей придется наклоняться!.. Но больше всего ее беспокоили новые туфли на высоких каблуках: Элизабет не привыкла ходить на тонких высоких шпильках и боялась, что будет спотыкаться. То, что пару недель назад, после того, как Кросби сделал ядовитые замечания по поводу ее одежды, казалось такой великолепной задумкой, теперь представлялось просто детской выходкой, которая только выставит ее в невыгодном свете.

Однако уже было поздно отступать. Прозвенел дверной звонок, и Лиз услышала низкий голос Дэвида, которому Мария открыла дверь. Глубоко вздохнув, она расправила плечи и направилась в холл навстречу гостю, стараясь очень осторожно идти по ковру на высоких каблуках.

– Привет Дэвид, – сказала она. – Извините, что вам пришлось потратить время, чтобы заехать за мной. Я могла бы и сама добраться.

Адвокат молча стоял в холле, ошеломленно глядя на девушку.

– Элизабет! – воскликнул наконец он, идя навстречу и протягивая руки. – Ты выглядишь… – Он оборвал фразу и покачал головой: – У меня не хватает слов.

Лиз робко улыбнулась и вздернула подбородок.

– Я надеюсь, что этими словами вы не хотите выразить неодобрение?

Светло-голубые глаза оглядели ее еще раз.

– О, нет, – с чувством отозвался Дэвид. – Конечно нет! Я недоумеваю, почему мне никогда не приходило в голову, какое великолепное создание скрывается под обликом деловитой секретарши. А что касается того, что мне пришлось заехать за тобой, то это для меня одно удовольствие!

Сначала Кросби планировал провести вечеринку дома. По мере того как список гостей расширялся, он решил, что Марии будет трудно управиться с таким количеством людей, а так как она и слышать не хотела о помощнике на кухне, писатель решил снять зал в самом роскошном местном отеле.

К удивлению Элизабет, Юлиус сам занялся всеми приготовлениями. За исключением нескольких небольших поручений, которые он попросил ее выполнить, – таких как надписывать приглашения и отмечать тех, кто их принял, – Кросби сам проследил за всем, в том числе за выбором еды и вин.

Дэвид подошел к Лиз и взял за руку.

– Хорошо, если ты готова, то едем?

За время короткой поездки они болтали о гостях, которых пригласил Юлиус: в списке почетных гостей значились конгрессмен, знаменитый оперный певец, две кинозвезды и несколько известных деятелей, не говоря уже о трех писателях. Чем ближе они подъезжали, тем больше нервничала девушка. Это была как раз такого рода ситуация, в которой она чувствовала свою наибольшую уязвимость, и Элизабет страшилась необходимости вести беседу с людьми, с которыми не была знакома.

Почувствовав ее тревогу, Дэвид искусно сменил тему разговора:

– Лиз, как тебе работается у Кросби? – Он улыбнулся ей. – Так как ты удержалась больше четырех месяцев на этом месте, делаю вывод, что вы сработались?

– Ну, – осторожно отозвалась девушка, – здесь есть свои плюсы и минусы, но это наиболее интересная работа, которой мне приходилось заниматься. – Она помолчала какое-то время. – Вы знаете Кросби очень давно, не так ли, Дэвид?

– О Господи, да! Тысячу лет!

– Что за шрамы у него на спине? Я заметила их однажды, когда он плавал в бассейне.

Дэвид так долго хранил молчание, что Элизабет уже пожалела, что задала этот вопрос.

– Извините, Дэвид, я вовсе не собираюсь совать нос в чужие дела!

– Ну, – наконец медленно протянул адвокат, – ты знаешь, каков Юлиус, когда дело касается его прошлого! Однако всем известно, что он был в плену во Вьетнаме, так что я не выдаю никаких секретов, рассказывая об этом.

– Спасибо, Дэвид, – сказала Лиз. – Бедный Юлиус! У него наверняка изранено не только тело, но и душа!

Дэвид слегка повернулся к ней и тепло улыбнулся:

– Ты прекрасный человек, Элизабет. Ты самая большая удача Юлиуса за многие годы!

Это удивило Лиз: Дэвид обычно едва замечал ее существование, воспринимая как часть мебели, и меньше всего она ожидала, что он возьмет на себя труд анализировать ее отношения с Кросби.

– Я часто думал, – продолжал адвокат, – как же ты, наверное, скучала в те вечера, когда я приезжал к ужину. Тебе вовсе не было так уж интересно сидеть и слушать наши разговоры. Иногда я пытался вовлечь тебя в беседу, но ты знаешь, каким бывает Кросби, когда он увлечен одной из своих любимых тем!

– Но мне совсем не было скучно, – запротестовала девушка. – Я получила удовольствие, слушая вас. Я сама не очень-то разговорчива, а так как моего образования хватает лишь на то, чтобы зарабатывать на жизнь, я очень хочу и люблю учиться. Слушать ваши с Юлиусом дискуссии – это как посещать школу. – Лиз засмеялась. – Хотя не уверена, что понимала все, но я пыталась читать об этом потом.

– Это вероятно, самый лучший способ учиться, – сказал Дэвид, одобрительно кивая. – То, до чего докапываешься сам, обычно остается в памяти.

Они подъехали к отелю, и Элизабет только сейчас почувствовала, как натянуты нервы. Служащий в униформе подбежал к машине, чтобы распахнуть для них дверцы, и гости вошли в холл. Подходя к залу, снятому Кросби, они через раскрытую дверь услышали громкий звук голосов, смех, мягкие аккорды музыки и звон бокалов.

Девушка вдруг в панике остановилась и посмотрела на Дэвида, тот ответил ей вопросительным взглядом, затем с успокаивающей улыбкой крепко взял ее под руку и прижал к себе.

– Тебе не о чем беспокоиться, Элизабет, – сказал он. – Ты выглядишь прекрасно, ничуть не хуже любой женщины в этом обществе. Просто будь сама собой! – Дэвид улыбнулся. – Кросби может оказаться иногда бесчувственным, но, поверь мне, он никогда не позволит себе или друзьям поставить тебя в неловкое положение! Я знаком с большинством приглашенных и уверяю тебя, что, несмотря на свою известность, они самые обыкновенные люди. Поняла?

Лиз кивнула и сжала его руку.

– Спасибо, Дэвид. Все будет в порядке. – Казалось, что внутри находятся сотни людей и все они знакомы друг с другом, хотя по списку девушка знала, что гостей всего лишь чуть больше двадцати: дело было в том, что все оживленно разговаривали, смеялись и обменивались шутками. Отель располагался над гаванью, и из окон зала, выбранного Кросби, открывался прекрасный вид. Возле широкого окна стоял длинный стол, покрытый белоснежной льняной скатертью, и сервированный тонким фарфором, изысканным хрусталем, поблескивающим серебром. Звуки мягкой музыки проникали через раскрытые двери из соседнего танцевального зала, и все это вместе производило впечатление богатого частного дома, а не гостиницы. Облицованный резным мрамором камин придавал помещению особенный уют.