355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Оливер Блик » Честный вор » Текст книги (страница 4)
Честный вор
  • Текст добавлен: 25 сентября 2016, 22:45

Текст книги "Честный вор"


Автор книги: Оливер Блик



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Мистер Прокейн действительно хочет пожертвовать эти деньги клинике и попросил меня оформить необходимые документы. Все это несложно, но существуют некоторые тонкости, связанные с уплатой подоходного налога.

– То есть государству он заплатит на полмиллиона меньше?

– Не совсем. Все зависит оттого, откуда мы решим взять эти деньги. Это может быть прибыль с капитала или другие источники, но я не буду утомлять тебя этими скучными подробностями.

– Наоборот, мне очень интересно.

– Не понимаю, что могло заинтересовать тебя, Филип.

– Я хочу знать, можно ли заработать деньги, пожертвовав полмиллиона.

– Заработать не заработаешь, но сохранишь приличную сумму за счет уменьшения подоходного налога.

– Каким образом?

– Доходы мистера Прокейна таковы, что каждый год он должен отдавать половину в качестве подоходного налога.

– Хотел бы я иметь такие доходы.

– У тебя ничего не получится, Так вот, возможно, мы решим подарить клинике ценные бумаги, стоимость которых не увеличилась со дня их покупки.

– Вроде тех акций, что лежат у меня?

– Да. Между прочим, я отговаривал тебя от той покупки. Итак, в этом году мистер Прокейн пожертвует полмиллиона долларов. Тогда он, согласно соответствующему постановлению, получит право на пятилетнюю скидку. Это значит, что в последующие пять лет он будет списывать половину суммы годового дохода на благотворительность.

– И каков его годовой доход? Тысяч двести?

– Я не уверен, что тебе следует знать об этом.

– Учитывая образ жизни Прокейна, я ошибся не на много, Отдав в этом году полмиллиона, в следующие пять лет он не будет платить подоходный налог. То есть, этот подарок не стоит ему ни цента.

– Ты все упрощаешь, – Но в общем я прав?

– Да.

– Он очень великодушен, этот Прокейн, не так ли?

– Я думаю, что немногие способны на такую щедрость.

– Прокейн придерживается того же мнения. До свидания, Майрон.

Я понял, что мне еще долго придется искать честного, если хотите, бескорыстного, вора. Пятьсот тысяч, которые Прокейн собирался пожертвовать гарлемской клинике, ему все равно пришлось бы отдать в виде подоходного налога. Половину же украденного миллиона он, вероятно, намеревался вывезти в Швейцарию или Панаму. Кража миллиона вряд ли могла считаться законным способом обогащения, но, учитывая, что в роли жертвы выступали торговцы наркотиками, я не мог подобрать закон, который нарушал Прокейн. Проконсультироваться по этому поводу у Майрона Грина я не решился.

После разговора с Грином я почувствовал, что страшно голоден, и вспомнил, что не ел с самого утра. Я отрезал два куска ржаного хлеба, открыл банку сардин, нарезал лук и только начал сооружать сэндвич, как раздался стук в дверь.

Я узнал его не сразу. В сером двубортном костюме в мелкую полоску, голубой рубашке, темно-коричневом галстуке и сверкающих ботинках, он мог сойти за агента компании по торговле недвижимостью. В прошлый раз, однако, я видел его в полицейской форме, с парой наручников в руках. Я решил, что Френсиса Х.Франна, а передо мной стоял именно он, повысили, переведя из патрульных в детективы. И причиной столь быстрого продвижения по служебной лестнице послужила его оперативность при аресте некоего мистера Сент-Айвеса.

– Здравствуйте, мистер Сент-Айвес, – сказал он. Я молча кивнул.

– Я бы хотел поговорить с вами.

Я отступил в сторону, он прошел в комнату и огляделся, присматриваясь к обстановке, вероятно, подозревая, что большая ее часть где-то украдена.

Заперев дверь, я последовал за ним.

– О чем вы хотите со мной поговорить?

– Сегодня у меня выходной.

– Жаль.

– Почему?

– Увидев вас в штатском, я подумал, что вас повысили и перевели в детективы.

– Поэтому я и пришел к вам. Мне надоел мой мотоцикл.

– Вас интересует убийство Бобби Бойкинса? Он кивнул.

– Вы решили расследовать его самостоятельно? Он снова кивнул.

– Ну что ж, хочу пожелать вам удачи.

Его темно-карие глаза вновь обежали мою комнату.

– У меня есть друзья в отделе убийств южного сектора.

– Друзья -. – это прекрасно. Я хочу выпить пива. Вам можно пить пиво по выходным?

После короткого колебания он согласно кивнул. Я достал из холодильника две бутылки, открыл их, разлил пиво по стаканам и пододвинул один Франну.

– Благодарю, – сказал он.

– Садитесь, пожалуйста.

Он отодвинул стул, сел и одним глотком выпил полстакана.

– Хорошее пиво, – Филиппинское.

Он подозрительно взглянул на стакан, но пиво допил.

– Как я уже говорил, в отделе убийств у меня есть друзья.

– И что из этого следует?

– Они разрешили мне взглянуть на протокол вашего допроса детективами Оллером и Дилом.

– И?

– Мне показалось, что вы сказали им далеко не все, что знали.

– Они пришли точно к такому же выводу.

– Да, я прочел их докладную записку. Они отметили, что вы отказались помочь следствию.

– Мне остается только сожалеть, что я произвел на них такое впечатление.

Франн покачал головой.

– Ни о чем вы не сожалеете.

– Возможно, вы правы, – улыбнулся я.

– Вы не сказали им, на кого вы работаете.

– Вы пытаетесь расследовать дело Бойкинса в одиночку?

– Да. Мне никогда не приходилось иметь дело с убийством. Драки были, но убийство – первый раз.

– Меня радует рост вашей квалификации.

– У меня появился шанс показать, на что я способен.

– Насколько я понимаю, вы хотите стать детективом?

– Мне надоело ездить на мотоцикле. – И вы рассчитываете на мою помощь? Франк кивнул.

– Вы можете мне помочь, но не испытываете такого желания.

– И, тем не менее, вы решили обратиться ко мне.

– Я хочу задать вам несколько вопросов.

– На которые я не обязан отвечать, Он пожал плечами и вытянул вперед ноги. Похоже, он готовился к долгому разговору.

– Я вижу, быть посредником совсем неплохо. Судя по всему, вы прилично зарабатываете.

– Не очень.

– Ну, не скажите, – его левая рука описала широкую дугу.

– Номер в приличном отеле, импортное пиво, столик для покера. Вы, как мне кажется, любите играть по-крупному и редко проигрываете.

– У вас хорошее воображение.

– Не жалуюсь. Я прикинул, что в ночь с субботы на воскресенье вы заработали тысяч девять-десять. Я считал деньги, лежащие в сумке.

– Мне об этом говорили.

– Деньги заставляют меня думать.

– О чем же?

– О деньгах.

Я начал догадываться, что меня собираются шантажировать.

– Я решил, что смогу найти ниточку, ведущую к убийце Бойкинса, выяснив имя человека, давшего вам эти девяносто тысяч.

– Это интересная мысль, – Поэтому сегодня я следил за вами, -О?

Франн достал из кармана записную книжку. – В девять тридцать три вы вышли из отеля, поймали такси и поехали в Вестсайдский аэровокзал. Вы прибыли туда в девять пятьдесят одну и некоторое время прохаживались по улице. На вашем плече висела голубая дорожная сумка с эмблемой "Пан-Ам".

– Я ждал моих друзей.

– Как бы не так. Ровно в десять вы вошли в здание и прямиком направились к мужскому туалету на втором этаже. Оттуда вы вышли в десять тринадцать, с голубой дорожной сумкой. Только вместо "Пан-Ам" эмблема принадлежала "Юнайтед Эйрлайнз".

– В полиции вас ждет блестящее будущее.

– В туалете вы отдали деньги и получили то, что интересовало вашего клиента, не так ли?

– Вы, разумеется, имеете право на собственное мнение.

– Выйдя из туалета, – продолжал Франн, не отвечая на мою колкость, – вы встретились с мужчиной и женщиной. Втроем вы сели в "кадиллак", который доставил вас на Семьдесят Четвертую улицу. Вас интересует номер дома?

– Нет.

– Я без особого труда выяснил, что дом принадлежит Абнеру Прокейну. О нем я, правда, еще ничего не узнал. Но держу пари, вы работаете на него.

– В каком смысле?

– Сегодня утром вы отдали его деньги, получив что-то взамен.

– Что?

– О господи, откуда мне знать.

– Вы даже не знаете, работаю ли я на Прокейна. Он может быть моим старым другом. Сегодня утром я действительно встретился в аэропорту с мужчиной и женщиной. Возможно, они только что прилетели из другого города.

– У них не было багажа.

– Вероятно, его украли.

– А как же голубые сумки? Вы вошли в туалет с "Пан-Ам", а вышли с "Юнайтед".

– Помыв руки, я случайно взял чужую сумку. И обнаружил это, только приехав на Семьдесят Четвертую улицу. Вы ошиблись, Франн, и напрасно потеряли выходной.

Его розовое лицо порозовело еще больше. Он встал и поставил на стол пустой стакан.

– Я проверю, кто этот Прокейн, и тогда мы посмотрим, кто из нас ошибся.

– Хотите совет?

– От вас?

– Не спешите с проверкой Прокейна. У него есть несколько миллионов, и вы можете представить, что произойдет, если он рассердится на вас.

– Деньги меня не пугают.

– Значит, с нервами у вас все в порядке. Франн покачал головой и холодно улыбнулся.

– Я сказал вам еще не все, Сент-Айвес.

– И что же вы упустили?

– Пока я ждал у туалета, туда вошел человек с голубой дорожной сумкой с эмблемой "Юнайтед".

– И?

– Так уж получилось, что я его узнал.

– Но вы не собираетесь назвать мне его имя. Он покачал головой.

– Нет. Я думаю, что для мистера Прокейна оно представляет несколько больший интерес.

Как только он ушел, я позвонил Прокейну и рассказал о встрече с Франном.

– И что вы думаете? – спросил он.

– Мне кажется, он попытается шантажировать вас, но я в этом не уверен. Я постараюсь, чтобы он не докучал вам хотя бы несколько последующих дней. Но за это мне придется кое-что пообещать.

– Что?

– Назвать имя моего клиента. То есть ваше.

– Когда?

– Не раньше пятницы или субботы.

– Хорошо, – ответил Прокейн. – Поступайте так, как считаете нужным.

Я позвонил в полицию.

– Детектив Дил слушает, – рявкнули на другом конце провода.

– Это Сент-Айвес.

– Что вы хотите?

– В вашем лесу появился браконьер.

– Кто?

– Вы помните молодого полицейского, который оказался в прачечной-автомате в ту ночь? Его зовут Франн.

– И чем он вас заинтересовал?

– Он тратит свое свободное время на расследование убийства Бобби Бойкинса.

– Ага, – в голосе Дила мелькнула искорка интереса, – Он приходил ко мне. Я не люблю, когда ко мне приходят полицейские. – Мне остается только посочувствовать вам.

– Я-то ладно. Это может не понравиться моему клиенту.

– Если хотите, я пожалею и его. Кто бы он ни был.

– Остудите пыл Франна и я назову вам его имя.

– Вы меня удивляете, Сент-Айвес. Чем насолил вам этот Франн?

– Во-первых, он следил за мной.

– Когда?

– Сегодня утром.., и днем. Последовало короткое молчание.

– Когда вы хотите заглянуть к нам?

– Не раньше пятницы.

– Хорошо, пятница нам подходит. – А как насчет Франна?

– Мы с Оллером позаботимся о нем.

Глава 15

Я, конечно, рисковал, обращаясь к Дилу, но человек, который принес сумку "Юнайтед", наверняка имел отношение к тем, кто убил Бобби Бойкинса, выбросил Джимми Пескоу из окна и теперь намеревался украсть миллион долларов у торговцев наркотиками, возложив вину на Прокейна. И я полагал, что, встретившись с Оранном, Оллер и Дил узнают имя этого человека. Патрульный Франн не мог не назвать его детективам, расследующим убийство, если, конечно, не хотел нажить серьезные неприятности.

Узнав, кто принес сумку, Оллер и Дил могли бы перехватить его и помешать украсть миллион у торговцев наркотиками, освободив дорогу Прокейну.

Настроение у меня значительно улучшилось. Я похвалил себя за ловкость, с которой мне удалось помочь Прокейну. И даже набросал несколько строчек, которые могли бы войти в заказанный мне репортаж о краже миллиона.

Часов в семь зазвонил телефон.

– Вы заняты? – спросила Джанет Вистлер.

– Нет.

– Я внизу. В холле. И хочу есть.

– Поднимайтесь ко мне и мы что-нибудь придумаем.

– Я полагал, что вы готовите завтрашнюю операцию, – я помог Джанет снять пальто.

– Подготовка закончена, – ответила Джанет. – Прокейн считает, что в последний вечер надо расслабиться.

– И как он это делает?

– Беседует с доктором Констэблом, – заметив мой вопросительный взгляд, она добавила:

– Доктор Джон Констэбл – психоаналитик мистера Прокейна. Я прошел на кухню.

– Хотите что-нибудь выпить?

– Если можно, мартини.

Она опустилась на стул, где не так давно сидел Франн.

– И о чем они говорят? – спросил я, передав ей полный бокал.

– О завтрашнем деле. Прокейну необходимо кому-то выговориться. Сейчас психоаналитик во многом заменяет духовника. Как говорится, тайна исповеди гарантируется.

– А где Уайдстейн?

– С женой и детьми.

– Я не знал, что у него есть семья.

– У него трое детей. Девочки-близнецы и мальчик. И жена – итальянка, которая считает его самым энергичным коммивояжером Нью-Йорка. Поэтому ему удается уходить из дома по вечерам.

Она оглядела мою комнату, будто попала сюда впервые.

– Вы тут неплохо устроились.

– Я получил этот номер благодаря алиментам.

– А что случилось?

– С алиментами? Я перестал их платить. Моя бывшая жена нашла себе богатого мужа.

– У вас есть дети?

– Мальчик. Ему шесть лет.

– И что ей не понравилось?

– Смена профессии. Быть женой журналиста – это одно, посредника – совсем другое. Она думала, что это шаг вниз. – А как по-вашему?

– Я с ней полностью согласен.

– Но вы, тем не менее, сделали этот шаг?

– Я не страдаю избытком честолюбия.

– Я вам не верю. Мне кажется, что честолюбия у вас хватает.

– Может, мне пора обсудить этот вопрос с психоаналитиком Прокейна? Она искоса взглянула на меня.

– Нет, для него вы слишком нормальны.

– Хотите еще выпить? – спросил я, заметив пустой бокал Джанет.

– Нет, – она покачала головой. – Я умираю от голода.

***

Мы вышли из отеля и повернули налево. Джанет предложила пойти в маленький ресторанчик на Четырнадцатой улице, и мы решили прогуляться.

Я заметил его за рулем машины желтого "камаро", стоящей под знаком "Остановка запрещена". Он не посмотрел на меня, вероятно, полагая, что, будучи неподвижным, он станет невидимым. Я помахал ему рукой, но он не прореагировал на мое приветствие.

– Подождите, пожалуйста, – сказал я Джанет и попытался открыть дверцу "камаро", обращенную к тротуару. Она оказалась запертой, так же, как и дверца водителя. Ключ зажигания торчал из гнезда, ремень безопасности прижимал Франна к сиденью. Его открытые глаза уже ничего не видели.

– Он мертв? – прошептала Джанет.

– Да.

– Кто это?

– Полицейский по имени Френсис Х.Франн.

– Вы его знаете?

– Да, и боюсь, что нам придется обойтись без обеда. Джанет кивнула.

– Он имеет отношение к нашему делу?

– Да. Я попрошу вас найти Прокейна и рассказать ему об этом.

– О чем?

– Скажите ему, что мы нашли Франна мертвым в машине, рядом с моим отелем. И теперь я должен позвонить в полицию, и Прокейну, возможно, придется объяснять, чем он занимался сегодня вечером.

– Что-нибудь еще?

– Хватит и этого.

Она вновь кивнула и быстро пошла вдоль Сорок Шестой улицы. Я обошел машину Франна и записал ее номер. Затем поднялся к себе и нашел в справочнике телефонный номер Дила. Трубку сняла женщина.

– Френк, это тебя – крикнула она, когда я осведомился, дома ли мистер Дил.

– Слушаю, – послышался знакомый голос.

– Это Сент-Айвес.

– Что там еще?

– Опять патрульный Франн.

– Мы с Оллером не смогли его найти. Оллер сейчас у меня. Франн все еще крутится вокруг вас?

– В некотором роде.

– Где он?

– В машине, напротив моего отеля.

– Ну ничего, он подождет до завтра.

– Он может ждать вечно.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я хочу сказать, что он мертв, – ответил я и положил трубку.

Глава 16

Полицейский тягач увез желтый "камаро", машина "скорой помощи" – тело патрульного Франна, а детективы Оллер и Дил поднялись ко мне.

– Его закололи, – сказал Дил. – Прямо в сердце, – они сидели за столиком для покера, а я бродил по комнате, поправляя картины, перекладывая книги, задергивая занавески.

– Почему бы вам не сесть, Сент-Айвес? – пробурчал Оллер. – От вашего бесконечного хождения у меня рябит в глазах.

– Выпейте что-нибудь, – предложил Дил. – Вам сразу полегчает.

– Пожалуй, вы правы, – я прошел на кухню и плеснул себе виски. – Вам налить?

– Мне не надо, – ответил Оллер.

– Мне тоже, – поддержал его Дил.

Я вернулся в комнату, поставил бокал на столик для покера и сел.

– О патрульном Франне я рассказал вам все, что знал.

– Похоже, он собирался шантажировать вашего клиента, – заметил Оллер.

– А вы так и не назвали нам его имя, – добавил Дил.

– И не сказали, что же вы выкупили для него.

– Личные бумаги, – ответил я. – Мы хотим поговорить с ним. Я кивнул. – Я сказал ему об этом.

– И что он ответил? – спросил Дил.

– Ему это не понравилось.

– Но он согласился встретиться с нами?

– Да.

– Когда?

– Сегодня.

Дил взглянул на Оллера. Тот кивнул.

– Нам это подходит. Кто он? Я неторопливо отпил виски.

– Прокейн, Абнер Прокейн.

Детективы переглянулись, и Дил картинно пожал плечами.

– Никогда о нем не слышал.

– Он богат? – спросил Оллер.

– Пара-тройка миллионов у него найдется.

– Если бы Франн попытался вытрясти из него несколько тысяч, мог бы он расстроиться до такой степени, чтобы ткнуть того ножом?

– Нет, – я покачал головой, – Подозревая его, вы только потеряете время.

– С вашего разрешения, мы сами решим, кого следует подозревать в убийстве, а кого – нет, – сухо улыбнулся Оллер.

– Разумеется, – согласился я, -Вы, вероятно, сможете сказать нам, где вы были после двух часов дня?

– Здесь.

– Один?

– В основном, да.

– Кто еще был с вами?

– Во-первых, Франн.

– А во-вторых?

– Во-вторых, женщина.

– Мы хотели бы знать ее имя, – сказал Оллер.

– Я думаю, оно вам не потребуется.

– Примите к сведению, Сент-Айвес, нам наплевать на то, что вы думаете.

– Я рассказал вам все, что знал. Даже назвал имя моего клиента. И больше никого не буду впутывать в это дело. Даже если вы официально предъявите мне обвинение в убийстве.

– Он у нас настоящий джентльмен, не так ли, Френ, – хмыкнул Оллер. – Вам известен телефон Прокейна? Я продиктовал номер.

– Он дома?

– Скорее всего, да.

Дил подошел к телефону.

– Инспектор Дил из отдела убийств, – представился он, когда на другом конце провода сняли трубку, – Мы хотим поговорить с вами, мистер Прокейн. Наверное, Сент-Айвес сказал вам, по какому поводу, – несколько секунд он внимательно слушал. – Мы будем у вас ровно в десять, – он положил трубку и повернулся ко мне.

– Мы занялись этим делом, Сент-Айвес, так как уверены в том, что оно связано с убийством Бойкинса. Но Франн не просто какой-то воришка. Он полицейский. На этот раз у нас будет много помощников, потому что полицейские не любят, когда убивают кого-то из них. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Конечно.

– Так вот, если вам известно что-нибудь о Франне или его возможном убийце и вы забыли упомянуть об этом, а потом выяснится, что вы рассказали нам не все, вас ждут неприятности. Серьезные неприятности.

На мгновение я задумался, – Я рассказал вам все.

– Но вы по-прежнему не уверены в том, что он собирался шантажировать Прокейна?

– Он не говорил мне об этом. Но сказал, что Прокейн, по его мнению, хотел бы знать, кто принес дорожную сумку с эмблемой "Юнайтед" в мужской туалет аэровокзала. Мне показалось, что он намеревался содрать пару тысяч с этого парня. Но, может быть, он расследовал убийство Бойкинса совсем по другой причине.

Оллер и Дил остановились на полпути к двери и оглянулись.

– По какой же? – спросил Дил.

– Ему надоело ездить на мотоцикле. Прокейн позвонил около полуночи.

– Как прошла встреча? – спросил я.

– Неплохо. Они вели себя очень тактично.

– Они спрашивали вас о Франне?

– Да. Знаю ли я его и говорил ли я с ним.

– И что вы ответили?

– Я сказал, что никогда о нем не слышал.

– Они вам поверили?

– Вроде бы, да.

– Вы рассказали им о журналах?

– Я сказал, что это личные документы, и я не хотел, чтобы они попали в чужие руки. Поэтому и выкупил их у вора.

– Они не просили разрешения взглянуть на них?

– Нет, но упрекнули меня в том, что я сразу не обратился в полицию. Тогда я бы смог сэкономить эти сто тысяч.

– Долго они были у вас?

– Почти два часа. Они только что ушли. Они осмотрели дом и сейф.

– Они собираются встретиться с вами еще раз?

– Да. Я предупредил их, что завтра меня не будет, но они не возражали, потому что завтра у них выходной. Или уже сегодня? В среду.

– И ваши планы остаются без изменений?

– У меня нет другого выхода, мистер Сент-Айвес, – в голосе Прокейна слышались стальные нотки.

– Вероятно, вы правы.

– Надеюсь, вы не передумали? – спросил он после короткой паузы.

– Мы должны встретиться у вас?

– Да, сегодня в полдень. Вы придете?

Я ответил не сразу, потому что мне пришлось перебрать три дюжины причин моего отказа, чтобы выбрать наиболее убедительную.

– Я буду у вас ровно в двенадцать, – услышал я голос, который, казалось, принадлежал не мне, а кому-то еще.

Глава 17

Я думал о том, чтобы завести себе кота и назвать его Осберг, когда серый рассвет прокрался в мою комнату. Часы показывали четверть восьмого, и самая длинная ночь в моей жизни подошла к концу. Самая длинная, потому что каждую ее секунду я пересчитал, как минимум, дважды.

Давно уже я не встречал зарю и, встав с кровати, подошел к окну. Тяжелые облака затянули небо, готовые разразиться холодным дождем, и я решил, что ничего не терял, просыпаясь не раньше десяти утра.

Выпив натощак чашечку кофе, я принял душ, побрился и плотно позавтракал. Затем надел темно-синий костюм, голубую рубашку, черный галстук и туфли того же цвета. Такой наряд выглядел пристойно и на похоронах, и при краже миллиона долларов.

В половине девятого я мог бы пойти куда угодно, даже на работу. Вместо этого я включил телевизор. Подремав на программе новостей, я с удовольствием посмотрел мультфильмы. Особенно мне понравился фильм с двумя тиграми и медведем, говорящим с бруклинским акцентом. Тигры, несомненно, приехали из южных штатов.

В одиннадцать часов я спустился в холл отеля. Увидев меня, Эдди удивленно поднял брови.

– О боже, вы сегодня рано.

– Уже одиннадцать, – возразил я.

– Для вас это рано. Или вы нашли себе работу?

– Еще нет.

– Ну, я думаю, что-нибудь подвернется.

– Будем надеяться, – ответил я и вышел на улицу.

К Прокейну я решил прогуляться пешком. Долгая прогулка, двадцать восемь кварталов, должна была, по всем литературным источникам, пойти мне на пользу.

На полпути я свернул в небольшой бар выпить шотландского с содовой. Я просидел там минут двадцать, потому что не хотел являться к Прокейну раньше условленного срока.

Пять минут первого я подошел к знакомому дому. Прокейн встретил меня у дверей и провел в кабинет. В камине весело потрескивали дрова.

– Вы пришли первым, – заметил он, когда я сел в кресло. Он стоял у окна, в сером костюме, белоснежной рубашке и полосатом, черно-белом галстуке. Казалось, он собрался идти на совет директоров крупной фирмы, чтобы сообщить коллегам приятные новости. Его глаза ярко блестели, а с лица не сходила улыбка, – Я как раз собирался что-нибудь выпить, мистер Сент-Айвес. Надеюсь, вы составите мне компанию?

– Не откажусь, – ответил я.

Он принес мне бокал и сел во второе кресло.

– Сегодня для вас большой день, – заметил я.

– Это точно, – он сиял, как начищенный самовар, – Я встал в шесть утра. А вы, я вижу, прекрасно выспались.

– Да, неплохо, – пробормотал я.

– Ну, – Прокейн поднял бокал, – выпьем за удачу. Разумеется, удача далеко не самое главное в нашем деле, – добавил он, когда мы выпили.

– Подготовка, – кивнул я.

– Тщательная, всесторонняя подготовка, – подтвердил он, – Когда действия каждого расписаны по минутам.

– А что, если ваши.., жертвы где-то задержатся или в чем-то поспешат?

– Мы учли и такую возможность, – Прокейн просто лучился счастьем. Его планы вот-вот должны были стать реальностью.

– Что вам больше нравится, подготовка операции или ее исполнение? спросил я.

На мгновение он задумался.

– Пожалуй, что исполнение, но, право, мне трудно отдать предпочтение чему-то одному. Мне не хотелось бы сравнивать кражу с написанием картины, но это единственное, в чем я хоть немного понимаю. Я получаю огромное наслаждение, выбирая сюжет, всматриваясь в форму, цвет, игру света и тени, но все это ничто по сравнению с тем ощущением, которое я испытываю, когда моя кисть касается девственно чистого холста. Остальное уже пустяки. Я рисую очень быстро, мистер Сент-Айвес, – он улыбнулся, – Так же, как и ворую.

– А потом?

– Потом? – задумчиво повторил Прокейн. – Да, в обоих случаях потом приходит покой, этакая меланхолия.

– А вина?

– Только сожаление. После того, как картина завершена. После кражи никогда.

– И о чем же вы сожалеете?

– Мне всегда кажется, что я мог бы нарисовать ее лучше. Хотя я и не знаю, что мне следовало для этого сделать. После кражи я не испытываю ничего похожего.

– И никаких угрызений совести?

– Я не представляю, что это такое, – ответил Прокейн. – Угрызения совести подразумевают чувство вины, а я не знаком с этим чувством.

– А вас не интересовало, почему? Почти каждый из нас чувствует себя виноватым в том или другом.

– Я думал об этом и пришел к вполне определенному выводу. Дело в том, что я доволен тем, кто я есть, – превосходный вор и терпимый художник. Я не стремлюсь быть кем-то другим. Мне кажется, что чувство вины свойственно людям, которые ставят перед собой недостижимые цели. Они не могут стать кем-то еще, но думают, что это им по силам, и в результате возникает комплекс вины перед самим собой.

– Что вы ощущаете при краже? – спросил я. – Какие у вас возникают эмоции и возникают ли они?

– Вам это нужно для репортажа, мистер Сент-Айвес? – Прокейну явно нравилось, что разговор в основном шел о нем. А это немаловажно.

– Возможно.

– Мое внимание целиком приковано к операции. Все остальное как бы отсечено. Мне кажется, что я держу все нити и в каждый момент знаю, за какую надо дернуть. Иногда мне хочется по памяти нарисовать картину ограбления. Там было бы на что посмотреть, особенно на лицо, как вы говорите, жертвы.

– Например, вашингтонского сенатора, Брови Прокейна удивленно поползли вверх.

– О, разве они знают об этом?

– Во всяком случае, догадываются.

– Это был совершенно продажный человек. Он уже умер. Но, прикованный к батарее, он поневоле вызывал жалость.

– Я успел прочесть только несколько страниц, – заметил я, – но от ваших журналов невозможно оторваться.

– Вы думаете, они могут заинтересовать широкого читателя?

– Несомненно. Прокейн оживился.

– Пожалуй, их стоит опубликовать. К сожалению, это возможно лишь после моей смерти.

– Не раньше, – согласился я.

– Вы действительно думаете, что их опубликуют?

– Майрон Грин знаком с некоторыми издателями. Он все устроит.

– Если их опубликуют, – Прокейн скромно потупил глаза, – то книгу могут экранизировать?

– Конечно, – я с трудом удержался от улыбки. Он помолчал.

– Главную роль мог бы сыграть Стив Макквин, или Брандо...

Открывшаяся дверь прервала рассуждения Прокейна. В кабинет вошли Джанет Вистлер и Майлс Уайдстейн. К моему разочарованию, Уайдстейн совершенно безответственно отнесся к такому важному событию, как кража миллиона долларов, надев твидовое пальто спортивного покроя, серый шерстяной костюм и рубашку с открытым воротом. Правда, его башмаки белели каучуковыми подошвами. В руке он держал черный плоский "дипломат". Поздоровавшись с нами, Уадстейн поставил его на пол.

Джанет Вистлер пришла в темном брючном костюме и невыразительных черных туфлях. По внешнему виду они напоминали молодую пару, направляющуюся в ближайший магазин за продуктами.

Они сели, и Джанет ответила отказом на предложение Прокейна что-нибудь выпить. Уадстейну он ничего не предлагал.

– Я звонил вам вчера ночью, чтобы рассказать о встрече с детективами, сказал Прокейн. – Я пришел к выводу, что их интерес к моей особе не должен помешать нам в выполнении наших планов.

– Это дело начинает обрастать трупами, – заметил Уайдстейн.

– Прошлой ночью мы уже обсудили этот аспект. – ответил Прокейн.

Я упомянул об этом только потому, что у Сент-Айвеса могли возникнуть какие-нибудь идеи.

– Только одна, – ответил я, – Те, кто убил Бойкинса и Пескоу, могли зарезать и Франна.

– Да, это логичное предположение, – кивнул Прокейн. – Они же намереваются украсть миллион долларов и возложить вину на нас.

– Я не понимаю, как вы собираетесь удержать их от контактов с торговцами наркотиками, даже если вам и удастся опередить их в краже миллиона.

Они переглянулись.

– Я думаю, мистер Сент-Айвес, – сказал Прокейн, – что о каждой последующей стадии нашего плана вы будете узнавать в самый последний момент. Я уверен, вы понимаете, почему. Но, позвольте вас уверить, что нами приняты все меры предосторожности, – он повернулся к Джанет. – Вы звонили в аэропорт?

– Да. Самолеты вылетают точно по расписанию. Прокейн взглянул на часы.

– Лимузин у дома?

– Мы в нем приехали, – ответил Уайдстейн.

– Думаю, нам пора. Прошу вас, Майлс.

Уайдстейн поднял черный "дипломат" и открыл его. На черном бархате, каждый в отдельной выемке, лежали четыре пистолета, длина ствола каждого из которых не превышала и шести дюймов.

Право первого выбора получила Джанет Вистлер. Она взяла пистолет, убедилась, что он заряжен, и бросила его в сумочку.

– Это семизарядные "вальтеры", мистер Сент-Айвес, – пояснил Прокейн. Модель тридцать первого года, хотя эти пистолеты изготовлены совсем недавно, он сунул пистолет во внутренний карман пиджака. Вероятно, Прокейн шил костюм у опытного портного, потому что на пиджаке не появилось никаких выпуклостей.

Уайдстейн повернулся ко мне.

– Сент-Айвес, – он протянул "дипломат".

– Благодарю, – ответил я, – Я этим не пользуюсь.

Глава 18

Черный "кадиллак", двойник нью-йоркского собрата, встретил нас в Национальном аэропорту Вашингтона. Над Потомаком плыли низкие облака, предвещая мокрый снег. В Вашингтоне мне вечно не везло с погодой. Я попадал сюда или в пронизывающий холод, или в нестерпимый зной.

Прокейн посмотрел на облака и повернулся к Джанет.

– К пяти вечера должно проясниться, – сказала она.

Я спросил у Прокейна, почему он интересуется осадками.

– Если пойдет снег, все отменяется, – ответил тот.

– Снега не будет, – вмешался в наш разговор словоохотливый водитель, – Мой нос чувствует снег за три дня. Снега не будет.

Мы ехали на восток по авеню Независимости. Справа, в леске, показалось какое-то здание, отдаленно напоминающее греческий храм.

– Что это? – спросил Прокейн у водителя.

– Мемориал погибшим во Второй мировой войне. Их имена выбиты в камне. Всех убитых американцев.

– Красивое здание, – кивнул Прокейн.

– А это мемориальный комплекс Линкольна, – продолжал водитель. – Очень знаменитый.

Мы мчались по широкому шоссе, отделявшему Центр искусств имени Кеннеди от Потомака. Рядом с Центром располагался жилой комплекс Уотергейт, самая дешевая однокомнатная квартира которого стоила сорок четыре тысячи долларов, а цена за трехкомнатную, с камином и видом на реку, достигла ста пятидесяти тысяч.

Вскоре "кадиллак" свернул направо и, увидев знакомый ресторан "Райв Гоше", я понял, что мы въехали в Джорджтаун. Минут десять мы петляли по узким улочкам, обсаженным аккуратно подстриженными деревьями. Последний поворот на Эн-стрит и, проехав два или три квартала, водитель остановил "кадиллак" у трехэтажного кирпичного особняка, выкрашенного белой краской.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю