Текст книги "Элиза. Дорога домой (СИ)"

Автор книги: Олиен Скай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава 7

– Кажется, я начинаю привыкать к порталам… – Попыталась улыбнуться Элиза. Смелости сделать шаг на зеленую лужайку усадьбы Маттерсов не хватало, как она себя ни уговаривала. В тот день, в гостиничном номере, гладя на семейное фото Дилана, Элиза на время ощутила себя частью этой семьи. Она прекрасно осознавала, что это были чужие чувства, чужие ощущения, но они словно вросли в нее с корнем, словно всегда были ее частью. Ей очень не хотелось остаться для Маттерсов чужой. Даже уезжать в интернат было не так страшно. Собственная магия сыграла с ней злую шутку. Несколько минут примеряя на себя чужую роль, она никак не ожидала, что полюбит Глорию, Энни и Шона как своих собственных сестер и брата. А что уж говорить о маме Дилана. Вот кем она хотела быть обнятой от чистого сердца. Лизка зажмурилась и сжала кулачки. Она смелая. Она полезла за Ванькой на старую водонапорную башню, она прыгала с самой высокой вышки в бассейне, она угоняла машины… Один вечер как-нибудь продержится. Ну не станет своей и не станет. У нее всегда будет Дилан.

– Ты им понравишься, – прошептал, обнимая Лизу, Маттерс и шагнул, увлекая за собой.

От открывшегося вида девушка затаила дыхание. Двухэтажный белый каменный дом с темно-зелеными ставнями на окнах, такого же цвета черепичная крыша. Он походил на домик из Изумрудного города. А вокруг цвели яблони и вишни. Воздух наполняли волшебные запахи цветов. И здесь, в этом чудесном месте вырос ее Дилан…

В окне второго этажа качнулась и закрылась занавеска, это нетерпеливый Шон с поджидал брата, и со всех ног помчался вниз по лестнице. Сердце грозилось разорваться, ему было тесно, ему было больно, ноги подкосились.

– Элиза, дыши, Элиза… Вдох, выдох. – Испуганно заглядывал в глаза Дилан, как только Элиза их открыла. – С тобой все хорошо?

– Я в порядке… Просто… Я… Боюсь.

– Принцесса, скажи мне, чего ты боишься.

– Дилан, – К глазам подступали слезы. – Они твоя семья, не моя, а я… помнишь, тогда… Ты дал мне их фотографию… – Лиза рвано глотала воздух. – Я стараюсь так не делать, не погружаться настолько глубоко. Я ведь становилась ими, чувствовала их чувства, полюбила их всех. Твою маму… Я бы хотела, чтобы она обняла меня как… дочку… А Шон… Твой братишка такой озорной, такой непоседа… Мне будет больно, если в их сердцах будет холод по отношению ко мне. Я их уже полюбила, понимаешь…

– Глупышка ты моя… Как только они узнают тебя получше, то обязательно полюбят. Как я полюбил.

Лиза слышала стук его сердца. Тук. Тук. Тук. А по венам течет любовь. Его любовь была похожа на непробиваемый щит и надежные теплые объятия одновременно. Такой он, Дилан Маттерс. С ним спокойно и безопасно. С ним у нее вырастают за спиной невидимые крылья. Она кивнула и улыбнулась. Вернуться бы сейчас в их комнату, усыпанную белыми розами. Дилан принес откуда-то целую охапку. Притащили для них с кухни тети Нюрины банки, наполняли их водой, расставляли на полу и на тумбочке, то и дело целовались. Дилан смеялся, наблюдая, как его девчонка блаженно улыбается, утыкаясь носом в один из бутонов. Они пахли счастьем.

– Идем, – уже улыбаясь произнесла Элиза. Ох и влетит кому-то от матери за сорванные в саду розы…

Шон мчался навстречу старшему брату что есть сил. А Элизе все происходящее виделось как в замедленной съемке. Приминалась трава на идеально ровном газоне под кроссовками мальчика, на правом из них был развязан шнурок, пряди волос разлетались, то влево, то вправо, то падали на глаза. Лиза, не сдержав собственного обещания не подслушивать чужие эмоции, немного приоткрылась. Ее собственное сердце забилось в том же бешеном ритме, что и у Шона. Как же он скучал, как переживал, что Дилан все эти дни не появлялся и не брал трубку. Да еще подслушанный разговор отца об аресте добавил волнений, а поговорить об этом было совершенно не с кем. Сбегал по ночам в укрытие на берегу озера, построенное вместе со старшим братом. И молил Богиню, чтобы брат вернулся домой. Только в объятиях Дилана он немного успокоился.

– Дилан, я так рад, что ты наконец дома. Ты ведь останешься до завтра? И мы переночуем в нашем шалаше? Мне надо столько всего тебе рассказать… – Тараторил мальчишка. Его потрепали по макушке.

– Шон, Шон. – Улыбался Дилан. – Здравствуй, братишка. – Шон по-доброму усмехнулся и качнулся вперед, обнимая Дилана.

– Здравствуй…

– Рад тебя видеть. А теперь познакомься с моей невестой Элизой.

Сознание Лизы разделилось надвое. Одна ее часть, собственная, удивленно взирала на Маттерса, хлопая в молчании глазами, вот же сюрприз, она оказывается уже и невеста. Вторая же посматривала с подозрением на себя со стороны, мол, посмотрим, кто кого, и заранее ощущал вкус победы. Лизе вдруг захотелось рассмеяться. Классный все-таки у Дилана брат. Готов защищать своих до последней капли крови. Конечно, ведь по его мнению, это она, Лиза, виновница всех неприятностей, произошедших с братом. Вот же она попала. Сердце рвалось обнять и поцеловать мальчишку, скрестившего руки на груди и смотревшего на нее исподлобья. Спрятаться в эмоциях Дилана не выходило. Его тоже знатно веселила эта ситуация. Совсем забыла, что транслирует ему часть своих эмоций, а за одно и эмоций Шона. Черт. Вот Шон, что ж ты не родился зимой? Тогда она успела бы подготовиться.

– Шон. – Дилан присел на корточки. – Могу я попросить тебя кое о чем? Мне сейчас очень необходим союзник. Я провинился перед папой и хочу помириться.

– А что мне нужно делать? – Глаза мальчика загорелись желанием помочь.

– Ты можешь побыть и на нашей с Элизой стороне… Хотя бы этот вечер.

Шон закивал не раздумывая. А вот к Лизе обратился, тщательно подбирая слова.

– Меня зовут Шон, очень приятно с тобой познакомиться, Элиза. Так и быть, сегодня я побуду примерным братом.

Прежде чем направиться к дому, Лиза присела завязать мальчику шнурок. Что чувствовал при этом Шон, она уже не знала, потому что закрылась изнутри. На парадное крыльцо дома вышел Блейн Маттерс.

Не знай Элиза о размолвке отца с сыном и не владей магией, то не сразу бы поняла, что между ними что-то не так, как обычно. Блейн обнял сына, искренне улыбаясь, сдержанно пожал руку Лизе, пригласил в дом. Взгляд Маттерса-старшего напомнил Элизе их последний вечер с отчимом, дядей Колей. Ей было всего девять, и в своей магии она мало что понимала, просто видела что у человека на душе, наблюдая, как наблюдают осенью капли дождя на холодном стекле. Дядя Коля в тот вечер плакал. Нет, он улыбался ей, придвигая ближе вазу с конфетами и поправляя съехавший на бок прозрачно-синий бантик на косичке. Но в тот момент маленькая девочка видела внутренним взглядом слезы сильного мужчины, которого сломала смерть любимой женщины. Он обещал ей позаботиться о малышке, но позаботиться не мог даже о себе. Чувствовал, что вот-вот сорвется, руки сами тянулись к рюмке. От соседей Лиза слышала, что весь месяц, пока она была в детском лагере, он пил. Понял, что остановиться без помощи он не сможет, а тогда девочку заберут по закону… Навсегда… Отчим топил горе и стыд в пьяном забытье. И в тот вечер он знал, что поступает верно, так они хотя бы смогут хоть как-то общаться, однако винил себя, что не смог сделать того, что обещал Софи.

Элиза поймала на себе взгляд Блейна и едва не слетела кубарем с лестницы, подхватил Дилан. Перепуганная девчонка моментально схлопнула все щиты, как учила в снах Алани. Вероятно, Блейн Маттерс обладал какой-то магией, почуявшей ее маленькое вторжение. Провалиться бы сквозь землю. За Диланом малышка Райен пряталась как за живым щитом. Молила о спасении, когда на помощь пришел Шон. Умница Шон! Лизка засияла. Расцеловать младшего братишку хотелось неимоверно. Она даже толком не поняла, куда и зачем они идут, то ли в сад, то ли в его комнату, неважно. Главное сейчас – подальше от Блейна Маттерса.

– Шон, спасибо. – Выдохнула Элиза, прислонившись к захлопнутой двери в его комнату, словно за ней гналась стая волков.

– Ты боишься папу? – Не удержавшись ехидно спросил мальчик.

– Немного.

– Его все боятся. Это ты Дилану скажи спасибо, он попросил тебя увести. У меня тут и смотреть нечего…

Элиза стукнула себя кулаком по лбу. Зачем, ну зачем она так не вовремя дала зеленый свет своему любопытству? Блейн же коп, ищейка, встал на след, и носом будет землю рыть, не расскажет сама о своих талантах поисковика, так он раскопает все скелеты в ее шкафу. Да, Элиза Райен, о магии поиска придется рассказать, хоть и просила Алани держать это в тайне. Спасибо Дилану, выручил, теперь хоть есть время успокоиться и набраться храбрости.

– Ого какой у тебя крутой меч! – Элиза зацепилась взглядом за блестящий серебряный двуручный меч с черной рукояткой. Шон пожал плечами. Меч как меч, мол, что такого.

Лиза с молчаливого согласия хозяина сняла оружие со стены, оценила вес каждой рукой, хмыкнула, с завистью глянула на мальчика и положила меч обратно, коснувшись пальцами почти зеркальной поверхности, приятно прохладной на ощупь. Она прекрасно знала, как ловко Шон управляется с этой махиной, вспомнила его сражение с доспехами, с целой воображаемой армией. Тогда он был настоящим, когда она подглядывала за ним. А сейчас играет не очень приятную для себя роль… Что поделаешь со своими чувствами…

– Шон, ты умеешь хранить секреты?

Шон криво ухмыльнулся, кивнул. Мол, удиви меня, обычная земная девушка. Лиза достала из кармана джинсовки завернутую в бумагу монету и протянула Шону. Тот демонстративно скрестил руки. Лиза положила монету на стол.

– Я нашла ее, когда мне было шесть лет. И с тех пор храню ее как талисман. Согласишься принять ее от меня в подарок? Только об этом никто не должен знать. – Шон пожал плечами, но когда Элиза развернула упаковку, замер. – Она твоя.

– Она же… Магическая… – Склонился над столом мальчишка, разглядывая линии на показавшемуся поначалу обычным серебряным атерийским талером. (Талер – денежная единица королевства Айтерия.)

– Шон, постой. – Перехватила руку мальчика, прежде, чем он взял монету. – Меня попросили подарить ее тебе.

– Кто попросил?

– Алани. Это Монета Судьбы. Магическая. – Последнее слово Элиза протянула, словно дразня мальчишку.

От услышанного Маттерс-младший пошатнулся, прислонился к шкафу за спиной, недоверчиво переводя взгляд с монеты на девчонку.

– Врешь.

– Ну как хочешь. Отдам Ларсону…

– Э-э-э, никакого Ларсона. – Шон замялся. – Я могу ее взять? – Он уперся в стол обеими руками, не отрывая зачарованного взгляда от Монеты.

– Она твоя… Только…

– Я знаю, что она может подарить магию. – Шон застыл. – Ты права. – Засунул руки в карманы, они так и чесались прикоснуться к древней магии, о которой ходили легенды. Теперь Шон напоминал Элизе шарик, готовый лопнуть. Он едва сдерживал любопытство, переминался с пятки на носок, взгляд то и дело возвращался к Монете. – Лиза… Получается ты маг? – Кажется своему выводу мальчик удивился больше, чем монете.

– Да.

– И… Какая у тебя магия?

– Я эмпат. А еще я умею искать людей.

Хорошо, что позади Шона все еще стоял шкаф.

– А папа знает? Это же такая редкость, поисковик, да еще и эмпат… – Мечтательно произнес огневик.

– Кажется он догадывается…

Недавнее недоверие сменялось на лице Шона ошеломлением и даже… Восхищением? Глаза собеседника горели любопытством, азартом и предвкушением историй о том, как Элиза спасла своим даром не меньше сотни потерявшихся, заблудившихся и, упаси богиня, похищенных людей. А потом его глаза расширились. Он смекнул, что и его могли считать на расстоянии. Лиза кивнула.

– Каюсь. Я слушала твои эмоции. Немножко.

Шон долго молчал, понуро уставившись в пол виноватым взглядом нашкодившего щенка. Вздохнул.

– Я ведь… Злился на тебя… Не хотел, чтобы ты влезала в нашу семью. – Не поднимая головы тихо произнес мальчик.

– Ты ведь тогда совсем меня не знал… И при этом согласился помочь Дилану и подыграть нам.

– Но это ради него, чтобы они с папой помирились… – Вскинулся Шон.

– Шон. Получается, мы оба с тобой любим Дилана и хотим, чтобы он помирился с вашим папой…

– Получается что да… Прости…

– Тебе не за что просить прощения. Хотя… – Лукаво улыбнулась Элиза и Шон врос ногами в пол. – Сделай для меня кое-что. Но только если сам захочешь. Понимаешь… Когда я чувствовала тебя… Не сегодня, это было пару дней назад.. – Лиза медлила. Поймет ли… Поверит ли… – Тот мальчик, которого я увидела, он самый замечательный мальчик. У меня никогда не было ни брата, ни сестры, а благодаря тебе я узнала, что значит иметь брата. А ты, Шон, самый лучший брат. Можно мне… тебя… обнять? – Сказала и как в норку спряталась, не показывая, насколько важным было сейчас решение мальчика.

– Об-бнять? – Все-таки не понял Шон намерений девушки и Элиза поникла, опустила голову и уже направилась к двери. – Не уходи, Элиза. Я согласен. Только я не умею. И не люблю когда меня тискают. – Бурчал почти взрослый мальчишка.

Элиза ступала осторожно, почти не дыша, потому что боялась спугнуть удачу. Слова Шона разлились по сердцу теплом. Голубые глаза с темной каемкой, длиннющие ресницы, которым позавидовала бы любая девчонка, пряди соломенных волос. Он заполнял сейчас собой то место в сердце, которое совсем опустело со смертью дяди Коли. И Лиза, вспомнив последнего человека, помнившего и любившего ее еще ребенком, видевшего, как она взрослеет, не сдержала слез. Обняла мальчишку, уткнулась лицом в его белоснежную рубашку и беззвучно зарыдала. Потеряв счет времени, почувствовала, как ее обняли в ответ. Робко, неумело, неуверенно, но так искренне, что на смену слезам пришла улыбка.

– Спасибо, Шон.

В кабинет Блейна Маттерса Элиза входила, как в комнату для допросов, какими они ей представлялись из зарубежных фильмов. Где-то позади остался Шон, бежавший за ними, пока отец не обернулся и что-то не прошептал ему на ухо. Мальчик замер, кивнул. Лиза, даже погасившая на время дар, чувствовала, что тот Шон, который только что обнимал ее, все еще бежит следом, а тот, который остался, кусал губы, прислонившись плечом к стене.

Светлый кабинет префекта на допросную никак не походил. Над камином та самая полка с фотографиями, с которой Блейд в пылу ссоры смахнул фотографию старшего сына. Лизу пригласили присесть в одно из кресел у широкого дубового стола. Неимоверно сильно захотелось его коснуться, нырнуть в историю, которую тот желал поведать. Блейн остался стоять возле камина.

– Как к вам можно обращаться?

– Просто по имени, Блейн.

– Блейн. – Лиза прочистила горло. – Прошу прощения за тот инцидент у двери, такого больше не повторится. Я не хотела подслушивать ваши эмоции, задумалась о своем и не удержала магию.

– Думаю, это происходит с тобой только в мире магии.

– Да… – Элиза едва удержала себя в кресле.

– Ты еще научишься. И я вовсе не сержусь, как ты подумала. – Лиза опустила плечи. – Сними щиты.

Девушка медленно выдохнула, с силой зажмурившись, кивнула сама себе, и открыла глаза.

– Вы… Вы… – Хлопала ресницами гостья, чуть ли не показывая пальцем на хозяина дома. С падением внутреннего щита вернулось и магическое зрение. Блейн Маттерс светился едва заметным золотым светом. "Тоже эмпат" так и осталось не произнесенным.

– Простите… – Только и прошептала девушка.

Мужчина напротив не скрывал своих чувств, как это было раньше, когда Элиза пыталась прочитать его эмоции, глядя на фотографию. Он любил Дилана. Он очень любил всех своих четверых детей. И его любовь была такой глубокой, что в ней можно было утонуть. Как она только могла подумать, что такой любящий отец сможет отослать сына в военную академию, что будет препятствовать их с Диланом отношениям. А ведь она так думала. Как стыдно. Щеки Лизы пылали. Вот же недоучка!

– Элиза. Ты всему научишься, не переживай так. – Что-то защемило в сердце. Точно таким же голосом Блейн обращался к Шону, когда у того что-то не получалось. Блейн почти улыбался. И… Может однажды она станет не чужой этой семье. – О твоем обучении мы поговорим позже, если ты не против. А сейчас у меня к тебе дело. Мне предложили одну интересную должность. – Блейн поправил на столе ручку, и без того идеально лежащую параллельно краю мата. – И предложили самому набрать штат. – Склонил голову на бок. – А без тебя эта затея хороша только на бумаге. Ты не спеши с ответом… – Хотя его глаза говорили об обратном, но торопить девушку никто не собирался. – Возможно со временем Дилан захочет к тебе присоединиться… – Он сначала хотел сказать "к нам".  .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.

Лиза медленно втянула воздух. Здесь все было живым, все дышало. Фото, которое он уронил, все же дало более ощутимую трещину в отношениях с сыном, чем ожидал Блейн. Было что-то еще, тщательно спрятанное внутри. А раз спрятали, то лучше не искать.

– Я буду ждать твоего решения. А теперь идем, Шон заждался. Он ведь запретил дарить подарки, пока не вернется Дилан.

Элиза потянулась за протянутым конвертом. Коснулась стола мизинцем. В голове замелькали кадры неизвестного фильма, постепенно замедляясь. Все же стол против воли хозяина рассказал девушке и свою историю.

Блейн, шедший рядом по коридору, рассказывал что-то про озорника Шона, а Лиза вновь прокручивала в памяти полученные воспоминания. Именно за этим столом и этой ручкой Блейн Маттерс писал рапорт об отставке. Он не хотел, чтобы сын узнал, что Блейн, дисциплинированный, всегда сдержанный, правильный, съездил по морде своему подчиненному за то, что тот назвал Дилана ***.

– Блейн, – тихо позвала Элиза у самых дверей в столовую. – Я согласна работать с вами. А Дилан… Он тоже согласится. Просто дайте ему немного времени…

Утро в новый дом проскользнуло солнечным зайчиком через большое окошко, ставни которого Элиза попросила не закрывать на ночь. Хотелось проснуться с рассветом, понежиться в постели, успеть приготовить завтрак до прихода Ларсона. Мальчишка, узнав от старосты, что давно пустовавший дом обрел хозяина в лице его друга, прибежал накануне с целой корзиной яблок, творога и яиц. Раскрасневшийся, запыхавшийся, светившийся, будто новогодняя елка. И совсем мальчишка просиял, когда Дилан сам пригласил его на рыбалку, засуетился, вспоминая, есть ли у него запасная удочка, хватит ли лески, успеет ли накопать в огороде червей, и чем бы таким вкусным угостить утром друзей… Лиза улыбалась его искренности, его открытости, его широкой душе. Сладко потянувшись, девушка открыла глаза. В рассветных лучах играли пылинки, кружась от легкого ветерка из приоткрытого окна. Лицо Дилана расслаблено и спокойно, почти безмятежно. Хотелось коснуться губами щеки, проложить дорожку из поцелуев к его губам, придвинуться ближе, почувствовать вновь тепло его тела, тепло его близости. Обняв самого родного своего человека мысленно, Лиза соскользнула с постели на дощатый пол и замерла, услышав, как скрипнула половица. Безмолвно сжав кулачки и чертыхнувшись на себя, Лиза обернулась на спящего мужчину. Выдохнула, присмотревшись, что не нарушила сон любимого человека. Прихватила со спинки стула футболку и на цыпочках, выбирая половицы понадежнее, дома-то она знала каждую скрипучую досочку, а здесь вот еще не изучила, Элиза вышла из комнаты, аккуратно прикрыв двери в спальню.

Яблоки из принесенной Ларсоном корзины пахли умопомрачительно. Лиза втянула в себя любимый аромат детства, улыбнулась, вспомнив напарницу по озорству, шуструю соседскую девчонку Ульяну. Та бесстрашно залезала на самую высокую яблоню, срывала самые вкусные яблоки, ловко сползала вниз, пока Элиза ойкала внизу, переживая, как бы подружка не оступилась. А потом они лежали тут же, под широко раскинувшей ветви яблоней, на пушистом ковре из травы, впивались зубами в сочные бока яблок, и гадали, на что похожи проплывающие над лугом облака. Лиза дала себе слово обязательно позвонить Ульяне, оставить ей свой адрес в Милентоне. Интересно, какая она теперь? Все такая же шустрая и бесстрашная? Забавно будет знакомиться заново. И интересно. И дедушке с бабушкой тоже не мешало бы написать письмо поскорее, пригласить их в гости, или самим собраться к ним. Она помнила, до чего ей нравились картинки с видами Ирландии, вот и полюбуется на нее вживую. Она уже мысленно выбирала им подарки, составила целый список, оставалось только узнать их адрес.

Пыхтел на плите пузатый белый чайник. Лиза дивилась тому, как все устроено в доме. Маленькая печка из белоснежного камня, с обычной для их мира стеклянной панелью. А где-то внутри нее маленький прозрачно-красный кристалл, Лиза прозвала его "огонек", включает и выключает тепло. И точно так же изумлялась холодильнику, работающему на магии. Вот бы тете Нюре такой на дачу…

Дилан вошел в кухню, когда все было почти готово. Шипела на плите последняя партия сырников. Лиза, раскладывая румяные кругляши по тарелкам, мурлыкала под нос незнакомую ему мелодию, двигая ей в такт бедрами. Обернулась, почувствовав внутреннюю улыбку от ее заботы и от его желания отложить завтрак на потом и вернуться в спальню.

– Доброе утро, принцесса. – Лиза раскинула в стороны испачканные мукой руки и потянулась за поцелуем. – М-м-м, как вкусно… – Склонила голову, хитро улыбаясь, мол, что тебе вкуснее, я или завтрак. – Сладкая моя, вернемся в постель, я все тебе скажу…

– Это очень заманчиво, мистер Маттерс. – Элиза нежно коснулась губ Дилана, нехотя отстраняясь и поворачиваясь к плите, ловко перевернула поджаристые сырники двумя вилками. О деревянной лопатке они вчера тоже не подумали. Захватили минимум посуды на двоих, да одолжили у соседки старенький чайник. Тетя Нюра хотела отдать им новый, подаренный Лизой, но девушка прошептала на ушко, что со старым в новом доме ей будет уютнее, отчего старушка едва не прослезилась, услышав про новый дом.

Через распахнутое окошко Элиза приметила замешкавшегося у белой калитки Ларсона. Мальчишка переминался с ноги на ногу, пытаясь не выронить удочки и новую корзинку с гостинцами. Ворчал, безрезультатно пытаясь открыть калитку ногой.

– Помоги ему, я пока накрою на стол. – Лизка едва не рассмеялась, почувствовав, что начинает говорить с Диланом, словно они уже не первый год вместе, непривычно вкусной показалась эта мысль. – Ей ответили легким касанием губ, пообещав мысленно продолжить, как только они останутся наедине.

– Зд-дравствуй, Элиза. – Мальчишка на пороге стянул тонкую вязаную шапку. – Это вот мама п-просила п-передать.

– Ларсон, – Элиза распахнула входную дверь. – Проходи, позавтракай с нами. – Проходи, проходи. Мы угостим тебя сырниками. – Ларсон потер шею ладошкой, оглянулся на Дилана. Заулыбался, когда Маттерс пригласительно кивнул, сгрузил льняную сумку со снастями, аккуратно поставив ее рядом с прислоненными к стене дома удочками. Закрывая двери и тепло глядя мужчинам в след, Элиза вздохнула. Дом становится настоящим, когда в нем принимают гостей, а этот мальчик был для Элизы очень желанным гостем. Он еще и сам не знал, что унаследовал от мамы ее дар эмпатии, или может знал, да только стеснялся девчачьей магии. Она-то знала, как это, когда не с кем поделиться своими маленькими секретами о необычных способностях. Может когда-нибудь он ей и откроется, а может и нет. Славный добрый мальчишка. Как решит так и будет.