Текст книги "Элиза. Дорога домой (СИ)"

Автор книги: Олиен Скай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Здравствуйте, Алани. – Элиза потянулась. – Мне снится чудесный сон…

– Тогда и мне снится чудесный сон. – Улыбнулась гостья.

Лизка похлопала себя ладонями по бедрам, ущипнула тыльную сторону ладони, поморщилась от боли, очень даже настоящей, и принялась медленно подниматься из кресла.

– Вы… Вы… Настоящая… – С каждой мыслью-воспоминанием в голове защелкивался и совпадал паз, как после правильно установленного значения лимба. – Но как? Как это может быть?

– Ты вспомнишь, девочка, не все сразу. Мы виделись в Храме судьбы. И ты сама попросила меня научить тебя пользоваться магией.

– А вы… Вы кто?

Гостья хмыкнула, склонив голову и озорно закатила к небу глаза. Лизка испуганно попятилась назад.

– Осторожно… – Ей протянули руку, но Алани не успела. Позорно упасть перед Богиней не позволило кресло, в которое и свалилась Элиза, успев ухватиться за круглый обруч – поручень.

– Я… провинилась в чем-то? – Неуверенно промямлила девушка и тут же испуганно добавила, – С Диланом что-то?

– Нет, на оба вопроса ответ нет. – Алани села к плетеное серое кресло напротив, продолжая все так же мягко смотреть на Элизу. – Ты хочешь задать мне вопрос, на который никто не смог ответить. Задавай.

– Почему умерла мама? – Минуту спустя глухо произнесла Лиза, поежившись в кресле.

– Ты ведь помнишь, что твоя мама Софи была целителем… В не магическом мире без источника магии она продолжала исцелять, понемногу, но в ущерб себе…

– Это я виновата, это из-за меня нам пришлось уехать… Зачем я только нашла эту монету… Зачем…

– Девочка моя… Это она выбрала уехать. Не ты… Какой ты ее помнишь? Алани придвинулась ближе, подтащив кресло.

– Она… любила меня очень сильно, мне кажется, ее любовь до сих пор со мной… – Взгляд Элизы медленно переходил с дощатого пола веранды на узкий столик, затем прошел поднялся к лицу женщины.

– Ты и есть любовь, девочка. Любовь твоих родителей, Дилана, твоих бабушки и дедушек, твоих друзей, всего, что вокруг тебя, потому что твоя любовь в них. Уйти в другой мир это был выбор твоей мамы. Когда тебя едва не похитили, Софи очень испугалась. В Серебряной долине вы оставаться не могли, из-за твоего второго магического дара, открывшегося когда ты нашла Монету Судьбы, ты не могла жить поблизости от источника магии. Если в шарик пытаться вместить еще больше воздуха он просто лопнет… В Айтерии тебя могли найти с помощью поисковиков. Поэтому оставался один путь, в мир без магии, где вас никто не знает и не сможет найти даже с помощью магов.

– А Сейталь? – Встрепенулась Элиза.

– Сейталь тогда был еще закрыт для светлых магов.

Элиза хотела возразить, но промолчала. Снова закружили вокруг золотые искорки, похожие на малюсеньких светлячков. Элиза вздохнула.

– А вы и правда Богиня? – Прозвучало после недолгой паузы с детским благоговением в голосе, когда пара сотен искр сложилась в сферу на ладони Алани…

– Правда. Но это только слово. Я скорее друг. – Алани взяла ладони Элизы в свои. – Ты умничка, моя девочка, учишься слушать себя, свое сердце. Не проходишь мимо, если кому-то нужна твоя помощь, у тебя все получится, у тебя уже многое получается…

– А вы продолжите меня учить?

– Буду приходить. Обязательно буду.

– А вы… Мысли читаете? – Элиза по-детски заглядывала любопытством в самую душу.

– Нет, не мысли, ощущения.

– Ого! – Открыла рот в изумлении Лиза.

– Ты все узнала, что хотела узнать? – Девушка кивнула и пожала плечами одновременно. – Мне пора… – Алани встала, не выпуская рук Элизы. Та вскочила и застыла на месте, не решаясь то ли спросить, то ли попросить о чем-то. Алани улыбнулась, молча притянула Лизу к себе и обняла.

Мир сделался светлее и теплее от объятий наставницы из снов, богини Судьбы Алани. Лизе чудилось, что ее обнимает вся любовь мира. К глазам подступали слезы. Никто и никогда не обнимал ее так, кроме мамы. – Алани отстранилась ненадолго, заглянула в глаза. – Девочка моя, сколько же в тебе любви… – И ее снова обняли. Богиня, весь мир и вся его любовь.

За окном сгущались сумерки, а телефон все молчал. Тикали на стене часы, похожие на спящую сову, да шелестел листвой ветер за окнами. Элиза убавила яркость экрана, заряда батареи оставалось всего пять процентов, а все вещи, вместе с зарядным устройством, остались в номере гостиницы Сейталя. Интересно, есть ли здесь привычные для нее розетки?

Прежде чем лечь спать, девушка выпила полстакана холодного чая, без аппетита сжевала булочку с корицей. Укрылась колючим клетчатым пледом, свернувшись калачиком на кровати в маленькой спальне. Так и задремала с горящими магическими светильниками, не зная, как их погасить. Неровный сон то и дело прерывался, слишком непривычной была царившая в доме тишина, да и сквозь дрему прислушивалась, не раздадутся ли шаги от двери. Но телефон все так же предательски молчал, не светился экран от принятого сообщения, не хлопала входная дверь и не было слышно шагов старающегося ступать осторожно гостя.

К утру в колючий плед Элиза укуталась почти с головой, так и лежала, поджав колени. А рядом у подушки все так же молчал телефон. Гость еще не успел негромко постучать о дверной косяк, дверей в небольшую спальню попросту не было, как Элиза соскочила с не расправленной кровати, потирая ладошками сонное лицо.

– Вы нашли Дилана? – Элиза смотрела на Джейлера, как верный пес на хозяина. Скажи, что нашел, скажи, что он в порядке…

– Он арестован, Элиза. – Принц опустил взгляд, – я поручил это дело моим лучшим поверенным, но все осложняется тем, что задержали его на территории другого королевства, нужно время. – Напряженный взгляд на экран смартфона. – Да, дорогая. Сейчас буду. – Элиза, мне срочно нужно домой. Того, кто за тобой охотился, Дилан доставил в Управление, сказал, что тебе больше ничего не угрожает. – Принц глянул на часы. – Куда тебе открыть портал?

Элиза закрыла глаза. Шестеренки медленно поворачивались в голове, словно забитые песчинками. Дилан арестован. За номер ей платить нечем, попросить о помощи некого, остается только одно – возвращаться в Питер.

– В Питер…

В своей комнате в питерской коммуналке Элиза оказалась настолько быстро, что несколько минут просто стояла и не верила своим глазам. Все такое привычное, старый ковер, желтый с кисточками абажур лампы, старый стол на изогнутых ножках, чемодан под пружинной кроватью, закрытая снаружи дверь… Только потом она сообразила, что окажись теть Нюра дома, то очень бы удивилась такому вот Лизкиному появлению.

Она стояла растерянная, отрезанная от магического мира и от Дилана. Фраза принца Джейлера, произнесенная напоследок, окатила ее ушатом ледяной воды. " Я тебе позвоню". Позвоню… Ее телефон, почти разряженный к утру, так и остался лежать возле подушки в домике в чаще изумрудного леса. Рюкзак, захваченный Джейлером из номера в отеле, повалился на бок.

Элиза бессильно опустилась на пол и закрыла лицо ладонями. Все вокруг стало чужим, чем-то из прошлой жизни, ненужным, прочитанным и забытым. Нужен был только Дилан. А единственная ниточка, связывающая ее с Маттерсом потеряна.

Слез не было, была только пустота. Думать не хотелось. Ни о плохом, ни о хорошем. Джей обещал, что вытащит Дилана, отчего-то его словам верилось, хотелось верить… Потому что больше верить было попросту не во что.

Глава 6

Лиза вот уже полчаса сидела в не наполненной ванной, обняв руками колени. Из серебристой лейки по белой гладкой эмали бесцельно утекала вода. Поёжившись, растерла холодные плечи и подняла над собой лейку душа, сделав воду погорячее. Согреться хотелось и снаружи, и изнутри. Вернувшись, весь день она занимала себя какими-то делами, позволяя себе лишь изредка думать о Дилане. Но перед возвращением тети Нюры постыдно сбежала из дома под моросящий питерский дождь. Унесла с собой свое одиночество, не хотела молчаливого сочувствия и расспросов. Вернее, не хотела ответов. Не хотела вслух произносить, что Дилан арестован и что она в полном неведении как и где он. Словно бы произнесённые вслух слова станут его приговором. И Лиза молчала. Терзалась изнутри, индевела и молчала. Горячая вода немного согрела тело, Лизка выключила воду и потянулась за полотенцем. Пушистое, махровое, белоснежное. Оно впитывало воду, даря приятное тепло. Вот бы и изнутри так отогреться. Но не выходило даже выплакаться. Накинув теплый халат, Лиза обернула вокруг головы полотенце, сунула ноги в тапочки и выскользнула в коридор. Тихо. Пока она принимала душ тетя Нюра уже легла спать. Наверняка вся испереживалась, что Лизка отмалчивается, прячется и сбегает. Надо бы утром извиниться. Все таки не чужие…

Большой свет в комнате зажигать не стала, в полумраке дошла до кровати и включила старый светильник с кисточками на абажуре. Зажмурилась на мгновение от яркого света и едва не вскрикнула. На тумбочке рядом с электронным будильником лежал ее телефон, а под ним записка. Элиза торопливо пробежалась глазами по строчкам. "Элиза, с Диланом все в порядке, обвинения сняты, но в серой башне он пробудет еще какое-то время. Позвоню тебе завтра утром и сообщу новости. Джей." Лиза перечитывала снова и снова, словно вдыхая со строчками облегчение и робко возвращаясь к жизни. Записку она аккуратно сложила и убрала в верхний ящик тумбочки. И вовремя. В дверь тихонько постучали.

– Лизонька, ты не спишь, золотко? Может попьешь со мной чаю? – Заглянула в приоткрытую щель старушка.

– Тетя Нюра… Вы простите меня… Просто… Кое-что случилось… А чай у вас со смородиной или с облепихой? – Лиза сунула в карман телефон и вытащила из рюкзака зарядку.

– А какой хочешь такой и заварим… – Лиза даже слегка улыбнулась соседке, подхватила ее под руку и они вдвоем направились на кухню, откуда доносился умопомрачительный запах испеченных днем оладушек.

Едва коснувшись подушки, Лиза начала проваливаться в сон. День, полный беспокойства, завершился тихим уютным вечером. Включенный телефон осыпал десятком пропущенных от Ленки и Ваньки. Им она коротко ответила, что вернулась в город и с ней все хорошо, просто разрядился сотовый. Все мысли в голове крутились вокруг предстоящей встречи с Диланом. Стоило закрыть глаза, как взгляд серых улыбающихся ей глаз укрыл теплом, как там, на солнечных улицах Сейталя. Сонная девушка не успела сообразить, что сработал ее дар, и она, думая о Дилане, чувствует то, что чувствует он. Скрип половицы заставил вздрогнуть и накрыться одеялом с головой.

– Элиза, это я… – тихий шепот, чтобы не испугать девчонку еще больше. – В свете загорающегося магического светильника выползшая из своего укрытия Лиза увидела Дилана. Навстречу Маттерсу Элиза рванула, отбрасывая на ходу одеяло и не глядя под ноги, едва не споткнувшись о круглый вязаный коврик, который этим вечером подарила ей тетя Нюра.

Он выглядел уставшим. В мятой серой футболке, тонкой расстегнутой форменной куртке с чужого плеча. И только глаза улыбаются точно так же, как в ее видении. Улыбаются ей. Элиза еще только протянула руки, чтобы прижаться к Дилану, а уже чувствовала его объятия. Скучал… Переживал, что Лиза одна, в полном неведении о том, что с ним, и что вся история с преследованием уже позади.

– Все хорошо, Лиза, все хорошо. – Дилан едва устоял, когда в его объятия ворвалась худенькая Лиз. Вот так бы всегда чувствовать ее потребность в нем, ее заботу и ее любовь. Элиза же, едва не задыхалась от полноты своих и Димкиных чувств. Еще никогда он не был так открыт для нее. И казалось, он проникает в каждую ее клеточку, в самую душу. Гладил ее по волосам, вдыхал ее запах, обнимал все крепче, хотя казалось, теснее уже и некуда.

– Лиза… – Дилан чуть отстранился, посмотрел на нее с какой-то ошалелой улыбкой. – Я больше не хочу и минуты провести без тебя…

У Лизки закружилась голова. Ей только что признались в любви? Сердце бешено стучало в груди, все слова где-то растерялись. А стоящий напротив Дилан почти смеялся. Лизке только и хватило сил стукнуть его кулаком по плечу, так же молча, без слов. И он рассмеялся по-настоящему. Серые глаза улыбались тоже, завораживая Элизу.

– Я люблю тебя, Элиза. – Уже серьезно произнес Дилан.

Лиза пьянела без вина. По венам необъятным теплом растекались искорки.

– Дилан, и… я… люблю тебя… – Сказала и замерла. Мир кружился, мир сиял и вспыхивал невероятными яркими красками. Димка целовал и Лиза становилась все пьянее и счастливее.

Все полчаса, что Дилана не было. Лиза заглядывала в синеватую дымку портала, хотя и знала, что в комнате в Сейтале Дилана нет. Приняв душ и переодевшись. он отправился в родительский дом, навестить маму, брата и сестер. Так и сказал, не назвав отца… Лиз волновалась по этому поводу. Раньше она не замечала, что в отношениях Дилана с отцом что-то неладно. Она как раз раздумывала, стоит ли задавать Дилану вопрос на эту тему, как в портале появился Маттерс.

– Привет, принцесса… – За мужчиной погасла синяя дымка. Лиза чувствовала, как трескается и начинает таять тонкий лед где-то внутри Дилана. Он выглядел по-домашнему в серых штанах и белой футболке и улыбка, искренняя и теплая, окончательно избавила его от морозного следа в ауре.

Зажмурилась на мгновение, когда под весом Маттерса прогнулась ее кровать. Он просто молча присел рядом. Лизина ладошка утонула в мужских, таких теплых, таких родных. По ее телу от близкого присутствия Дилана метались маленькие молнии. Не прозвучавший вслух вопрос о том, чем продолжится это вечер, отпал сам собой, когда Элиза потянулась за поцелуем, оставив разговоры на потом…

Лиза лежала, подложив под голову обе ладошки, почти мурлыча, как маленький котенок, у которого только что появился дом. Дом рядом с Диланом. Она столько лет мечтала вернуться туда, где выросла, попытаться найти отца, в смерть которого не верила не до конца, а вот нашла тот самый дом в своей небольшой уютной комнатушке. Дышала неслышно, лежала не шевелясь, смотрела на спящего мужчину, расслабленного, спокойного, ее. От этой мысли Элиза зажмурилась. Её… Выдохнула и открыла глаза.

– Привет, принцесса… – Дилан, конечно, заметил, что им любуются, улыбнулся широко, в уголках глаз появились морщинки. Взял ладошку Элизы в свою, поднес к губам. А ей казалось, что они парят в небесах, что вместо простыни пушистое облако, вместо стен лазоревый простор… У нее подкашивались коленки, воздух сделался цитрусово-миндальным от Димкиного парфюма, а сердце таяло как мороженое в жаркий летний день.

Их первое утро вместе… Лиза накрылась одеялом с головой. Дилан негромко рассмеялся. Как ей нравилось, когда он смеется…

– Ты чего? Выглянули из под одеяла озорные глаза.

– Ты сейчас похожа на солнышко. – Дилан придвинулся ближе, поймал Лизин взгляд. – Твоя магия и ты… Вы уникальны… Лиза, твоя аура… – После паузы продолжил. – Она сияет.

Лиза сглотнула, моргнула пару раз, прежде чем метнуться к зеркалу. Позади объемным шлейфом ползло одеяло, в которое она успела обернуться. Но у шкафа пальцы разомкнулись. Девушка прикрыла ладонями рот, оглядела себя со всех сторон, позабыв, что стоит посреди комнаты обнаженная. И светится золотистым теплым светом. Ойкнув, накинула на себя упавшее одеяло, и вопросительно уставилась на Маттерса.

– И почему я… Свечусь?

– Это магия. Ларсон рассказывал, что когда его отец влюбился в его маму, он тоже обрел этот свет. И она.

– А ты почему тогда не светишься? – Лиза прищурилась. Путаясь в одеяле и наступая на него ступнями, маленькими шагами направилась к Дилану. – Почему? – Ей вдруг захотелось плакать. Неужели она влюбилась, а он нет? Всхлипнув, Элиза рухнула на кровать, тщетно пытаясь забраться в одеяло как в кокон.

– Элиза, а ты присмотрись…

Девчонка смахнула выступившие слезы и уставилась на Дилана. Взгляд, еще едва сфокусированный, уловил тонкую полоску золота над головой Дилана.

– Ты ведь помнишь, что я антимаг? Так что для меня это еще одно чудо.

– Точно… Антимаг… – Стукнула себя кулаком в лоб, и потянулась за футболкой Дилана. Мимолетно улыбнулась. Давно мечтала походить утром в рубашке своего парня. – Дилан! – Лиза побледнела. Мысли так быстро сменяли одна другую, что выставить их в логическую цепочку не выходило. – А ты из-за меня магию не потерял? – После минутной заминки выпалила девушка.

– Нет, – Дилан покачал головой. – Не потерял. – Лиза уткнулась в плечо Дилана и выдохнула. Ей нравилось обнимать его и касаться бархатистой кожи. Вернулось спокойствие, взбаламученное сначала известием об ауре, затем испугом за Дилана. Она давно так ни за кого не переживала. Только за маму, когда та медленно угасала. Лиза вздохнула.

– Дилан. – Позвала негромко, едва слышно.

– Да, принцесса?

– Мне не нужен больше никакой дом, кроме как рядом с тобой… – Сказала, и отпустила как птицу слова. Поймает, не поймает… Просто хотелось быть рядом. Сейчас. И каждую минуту. А то, что Дилан любит, она чувствовала и знала. Наверно она хотела где-то в глубине души услышать слова, похожие на произнесенные ею, но не услышала. Её просто обняли крепче и дали понять, что никогда никуда от себя не отпустят. И сердце распускалось нежным цветком на рассвете, освещенное золотистым сиянием.

На кухню они шли, держась за руки. Дилан чуть позади, крепко сжимая девичью ладошку. Тетя Нюра, еще не успевшая снять передник, присела на качающуюся табуретку. Ее Лизавета, ее названная внучка, светилась радостью в объятиях незнакомого парня.

– Тетя Нюра, это мой Димка. – После затянувшейся паузы немного смущенно, но все так же улыбаясь, произнесла Элиза. Взгляд Анны Петровны не упустил ни надетую Лизой "не свою" футболку, ни сцепленные на ее талии мужские руки, ни лежащую поверх ее пальцы, ни застегнутую на все пуговицы, кроме верхней, белую клетчатую рубашку жениха. – Ну, Лизавета, – тетя Нюра поднялась, прикрывая морщинистой узкой ладонью масляное пятно на переднике, как раз собиралась закинуть его в стиральную машинку, да Зинка час уже занимала ванную комнату, прихорашиваясь перед работой. – Уж не думала я, что доживу до такого счастливого дня. – Ласково провела теплой ладонью по девичьей щеке и перевела уже сделавшийся серьезным взгляд на Дилана. – Любишь ее?

– Люблю. – Лиза счастливо жмурилась от этих слов, как кот на подоконнике под весенними солнечными лучами.

– Лизку мою береги, а чуть что, смотри у меня, крапивой отхожу по заднице и не посмотрю, что вырос под два метра… – Лиза улыбалась. Раз так грозится тетя Нюра, то все, признала Димку за своего. Маленькая кухня показалась ей самый уютным, самым приветливым домом.

А тетя Нюра уже суетилась возле плиты, зажигая под желтым чайником плиту, доставая из холодильника банку сметаны и тарелку с оладьями. Развела руками, мол, извините, что вчерашние, свежих напечь не успела, включила таймер на микроволновке, сунула Лизавете стопку тарелок, чтоб не стояла без дела. Исходящие паром оладьи ловко разлетелись по тарелкам, сметана отправилась в невысокую вазочку, чай, на этот раз с ягодами малины, разлит по одинаковым кружкам из соседкиного сервиза, достававшийся только по особым случаям.

Сидя напротив, Лиза смотрела то на Дилана, которому соседка то и дело подкладывала второй раз разогретые оладьи и доливала чай, то на греющую ладони о стенки наверно уже давно остывшей чашки, тетю Нюру. И в этот момент для нее в целом мире не было никого роднее пришедшего из другого мира за ней мужчины и ставшей самой родной бабушкой живущей по соседству Анны Петровны. Радужными пузырьками лопалось внутри счастье.

Она дома.

Тесно прижавшись к Дилану, Элиза сидела на краю кровати, как будто боялась, что он снова может исчезнуть. Дышала медленно, едва заметно выдыхая. И наслаждалась тем, что Маттерсу нравится этот момент. Когда тишина в доме, тишина в душе, когда все хорошо, а будет еще лучше, потому что они вместе. Молчание делалось уютным и теплым. Ветер из распахнутого окна колыхал легкую почти прозрачную тюль, доносил свежесть прохладного июньского утра. Говорить не хотелось. Хотелось только слушать, как бьется сердце любимого человека совсем рядом, будто свое собственное. Нет, говорить с Диланом она хотела, но сегодня предстоял разговор о том, как его арестовали, как он поссорился с отцом и как был арестован Лизин преследователь. И это тяготило. Лизка прижалась еще теснее.

– Дилан, кто это был? Я его знаю? – прошептала и выдохнула.

Дилан сто раз прокручивал в камере этот разговор, и потому медлил сегодня. Лиза поскребла по гладкой ткани рубашки как кошка лапой, мол не тяни, я готова.

– Твой дядя Коннор.

Лиза отпрянула ненадолго, а затем вновь прильнула к Дилану, сжавшись изнутри. С именем Коннора Сонерса, младшего брата ее отца, память всегда услужливо подкидывала момент, когда тот бросал в речку беспомощного котенка, которого маленькая Элиза притащила домой и прятала в большой корзине под своей кроватью. Он приехал тогда на выходные, жил в казарме военной академии. Этим же вечером заметил, что девочка несет в комнату молоко для котенка. До сих пор все внутри сжималось от свирепого взгляда Коннора. Ему не было жалко молока для котенка, его взбесила сама мысль, что Лиза посмела поселить кого-то в его доме, сама будучи нежеланным гостем. Злость в нем кипела, бурлила вулканической лавой, осыпалась на девочку пеплом. Элиза бежала за Коннором, спотыкаясь о камни на садовой дорожке не отрывая глаз от пушистого комочка в огромной мужской лапище, тянула за полы дядиного плаща, полезла за Пушком в почти ледяную воду, и если бы не подоспел отец, то неизвестно, чем бы все закончилось. Потому что дядя Конор не просто равнодушно наблюдал, как девочка захлебывается, а получал от этого извращенное удовольствие.

– Он… он… Утопил моего котенка… И я тогда едва не утонула, простудилась. А потом мы переехали в Серебряную долину. Я плохо его помню, дядю Коннора, его внешность, но четко помню его ненависть ко мне. – Лиза вздохнула. – Его правда поймали? – Лиза вдруг представила, что точно так же как котенка, он топит в реке ее, ощутила его железную хватку на горле, зажмурилась, похолодела, робко отталкивая чужие ледяные руки над водой, чтобы всплыть и сделать хоть вдох.

– Я сам его доставил в Ратушу, и сам надел на него антимагические браслеты. – Голос Дилана стряхнул кошмарное наваждение. Она дома, она с Диланом, и он ничему плохому не позволит с не случится.

– Но ты же не полицейский…

– Я – нет. Отец – да. Я солгал, что это был его приказ, назвался именем одного из следователей по твоему делу. Мой отец главный префект Сейталя… – В голосе Дилана звучала нотка сожаления, что пришлось воспользоваться именем отца. – Элиза, я ни о чем не жалею. Отец остынет… – В свои последние слова Дилан не верил сам. Маттерс не жалел о своем поступке, но сожалел о его последствиях.

Лиза обхватила ладонями лицо Дилана, всматривалась в любимые серые глаза, и видела в них улыбку, обращенную только к ней. Ее глаза наполнились слезами. Маттерс напомнил ей отца, готового отказаться от всего на свете, от жизни в столице, от карьеры, от наследства, только бы его девочки были в безопасности… Слезы обжигали не только щеки, но и душу. Он спас ее сейчас дважды от одного и того же человека, яростно желавшего ее смерти, вытащил из мысленной ледяной реки, казавшейся очень реальной, и арестовал Коннора Сонерса.

Закрыв глаза, Элиза прикоснулась своими губами к губам Дилана, и чувствовала себя как самый счастливый ребенок в новогоднюю ночь. Он подарил ей не только жизнь, но и себя, свою любовь, доверился, открылся, полностью сняв щиты. Над ней снова заискрилось золотистое сияние, рассыпалось на все цвета радуги и укрыло их обоих мерцающим магическим одеялом. Теперь были почти не нужны слова. Теперь все чувства были на двоих. Лизка чувствовала, что Дилан удивлен, ошарашен тем, что может чувствовать то, что излучает Элиза. Засмеялся, закатил глаза, сгреб свою девчонку в охапку. Он не мог этим чувством надышаться, как сначала не мог поверить. Замирал, прислушивался, заглядывал в глаза. Пропало и чувство вины, шлейфом тянувшееся все эти дни, что это он вывел Коннора на след Элизы. Не решись он тогда приехать и устроиться барменом в их кафе, ничего бы этого не было. Ни Белграда, ни Сейталя, ни маленького городка Ларсона и родившегося в их путешествии чувства. А Элиза так и светилась в своих золотистых искорках, похожая на солнышко купающееся в облаках… Чувства смешались. Лиза почти перестала понимать, где заканчивается она и начинается Дилан.

– Лиза. – В глазах Маттерса ожидание и сотня неугомонных бесенят. – Ты согласишься жить вместе. Прямо сейчас. Не хочу терять ни единого дня рядом с тобой… Я хотел подождать… Пока найду новую работу, пока сниму жилье, квартира в Сейтале мне сейчас не по карману…

– Дилан, да я согласна жить с тобой хоть в конуре…

– Не получится в конуре… – Пожал плечами Дилан. – У меня и ее нет… Может домик в Милентоне подойдет? Это тот городок, где живет Ларсон. Не бог весть какой домишка, небольшой совсем, – словно извинялся Маттерс. – Но мы ведь будем вместе, правда, принцесса?

Ответа не потребовалось. Димку укутало волной тепла и обожания. Кровать под ними прогнулась и замерла. Лиза лежала поверх одеяла, растрепанная, раскрасневшаяся. На нее сверху смотрели серьезные глаза антимага.

– Люблю. – От одного единственного слова кончики пальцев снова защекотали золотые искорки.

– И я. – Прошептала Элиза в ответ.

Галерея встретила их пестрыми волнами туристов и петербуржцев. На площади у торгового центра рок-балладу исполнял парнишка в черной косухе. Гитара под его пальцами оживала невероятно красивой мелодией. Лиза остановилась. Когда-то Ванька, одолжив старый потрепанный инструмент у одноклассника, разучивал именно эту мелодию. Несколько выученных им аккордов навсегда запечатлелись в памяти. Положив в кофр пару купюр, Элиза вложила свою ладонь в руку Дилана. Даже стоя на эскалаторе, ниже на одну ступеньку, Дилан был выше. Он смотрел на нее своими невозможными серыми глазами поверх солнечных очков. Взгляд серьезный. Это она, увлекшись игрой музыканта и выбором подарка, немного отвлеклась от мыслей о предстоящей встрече с отцом Дилана.

Шону, позвонившему пару часов назад и пригласившему брата на праздник, Дилан отказать не смог. Да и последний разговор с Блейном Маттерсом оставил нехороший осадок. Элиза чувствовала, что Дилана это беспокоит. Он не боялся отправиться в военную академию на год, не боялся работать в Управлении патрулей, не страшился снова быть арестованным. Маттерс-младший хотел вернуть прежние отношения с отцом, потому что Блейн в порыве злости смахнул его снимок со стола в своём кабинете. И хоть тут же вернул его на место, в сыне он глубоко разочаровался.

– Все будет хорошо – Прошептала одними губами Элиза, хотя избежать этой встречи она сама была бы не прочь. Блейна на расстоянии прочитать не удавалось, вряд ли получится и при личной встрече. Антимаг? Амулет? Пробирало холодом в теплый летний день. Наверно в префекты магического королевства абы кого не берут…

У витрины спортивного магазина Лиза так резко остановилась, что едва избежала столкновения с мальчиком на самокате.

– Дилан, вот он.

Перед ними в витрине стоял велосипед последней модели. Из под черной рамы виднелись оранжевые языки пламени. Мгновение спустя Лиза уже касалась пальцами широких мощных протекторов шин, холодного металла рамы, кожаного сиденья… Выдохнула с придыханием.

– Ты думаешь Шону понравится? – Ее глаза горели азартом и восторгом.

– Я не сомневаюсь… Только…

Лиза, подскочив на месте от радости, чмокнула Димку в щеку, и помчалась в сторону кассы, где стояла девушка-консультант в оранжевой фирменной футболке магазина.

– Лиза, прости, но у меня сейчас нет таких денег… Пришлось выплатить штраф… – Подоспевший к кассе Дилан виновато перешел на шепот.

Элиза покачала головой, доставая из верхнего кармана джинсовки подаренную отчимом банковскую карточку.

– Должны же эти деньги, наконец, кому-то принести радость.

Лиза договорилась о доставке, расплатилась за покупку, не забыла и о шлеме для Шона, с такими же языками пламени на черном фоне. Он же маг огня, ему должно понравиться. Беспечно убрав карточку и чек в тот же нагрудный кармашек, Элиза победно сжала кулачки.

– Может пообедаем?

Она еще что-то говорила, спрашивала, а Дилан видел только, как светятся счастьем ее голубые, почти лазурного цвета глаза, как девушка склоняет голову, как губ касается улыбка, как падает на лоб непослушная прядь волос, как плавной волной льется ткань голубого сарафана в белый цветочек за кружащейся Элизой. Наверно она сама хотела этот велик, хотела погонять на нем где-нибудь в парке, почувствовать скорость, услышать в ушах ветер… Но купила его для незнакомого мальчика, его брата. Почему? Просто потому, что тот будет счастлив от такого подарка, как была бы счастлива она.

– Ты чудо, ты знаешь об этом? – Спросил Дилан, когда рядом на скамейку с двумя стаканчиками шоколадного мороженого, протягивая одно ему, присела неугомонная Элиза Райен.

– Теперь знаю. – Она потерлась носом о его нос. – Мы справимся, Дилан, я теперь точно знаю.