Текст книги "Любовь не стареет (СИ)"

Автор книги: Ольга Зубр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава 30

Андрей со злостью давил на педаль газа и мчался по трассе в город. В голове роились мысли и наслаивались одна на другую:

«А если она не простит? Я опять ее потеряю, я опять все испортил…»

«Что ей сказать, когда придет забрать свои вещи? Как удержать?»

«Как признаться, что на квартиру давно готова дарственная на ее имя? Она же опять устроит скандал…»

«Как рассказать, что у нее на работе могут быть проблемы из-за этого горного козла?»

«Как бы узнать, что он задумал, и каким боком это может выйти Ане?»

Андрей сам не заметил, как поехал в сторону офиса Ани. Внутри интуитивно родилась надежда, что он сейчас может что-то выяснить касательно этого хитроумного джигита. Как только Андрей подъехал к бизнес-центру, он сразу заметил Лен Крузер Давида, который возвышался над парой других автомобилей на парковке.

– Странно, – пробубнил Андрей про себя. – В выходной день тебя так и тянет на работу? Что ты тут делаешь, Давидушка? Неужели и вправду работаешь?

Андрей сидел в машине с затемненными окнами в дальнем углу стоянки и следил за тем, что будет дальше. Давид кинул кожаный портфель на переднее пассажирское сиденье, завел автомобиль, резко со свистом тронулся и выехал с парковки.

Поскольку Андрею заниматься сегодня было больше нечем, он решил проследить за этим подозрительным типом. Авось выяснится, что он задумал со своими дагестанскими друзьями.

Давид мчался на своем Крузаке, лихо лавируя в потоке машин из одной полосы в другую. Он так часто перестраивался из ряда в ряд, что Андрей изредка терял его из виду, поэтому ему приходилось увеличивать скорость, нарушая правила дорожного движения.

Наконец Давид выехал из центра города и поехал в промышленную зону, где располагались заводы, фабрики и шиномонтажки. Доехав до СТО под названием «Пятое колесо», Давид вышел из машины и начал кулаком стучать по огромным железным воротам. Через какое-то время ворота заскрипели и открылась небольшая дверь, откуда высунулась рыжая лохматая голова чумазого парня. Голова посмотрела в разные стороны, дабы убедиться в отсутствии посторонних, и пробормотала:

– Залетай, – и махнула во внутрь гаража.

Давид наклонился, чтобы не стукнутся о низкий проем железной двери, и вошел в автосервис.

Андрей, словно пантера, быстро и бесшумно выбежал из машины, которую припарковал за кустами у соседнего здания, и подбежал к двери гаража. В узкую щелку незапертой двери он увидел, как рыжий парень вынимает из бумажного пакета паспорт и передает ее Давиду:

– Оригинал, ни одна собака не докопается. Хорошо, что вы даги все на одно лицо! – усмехнулся парень.

Давид открыл паспорт и присвистнул:

– Нигматулин Ислам Рамзанович… Слушай, реально похож! Респект! Надо только бородку опустить, и родная мама не отличит! Саул! – поблагодарил он с кавказским акцентом. Потом вынул из кармана рулон свернутых трубочкой и перетянутых денежной резинкой банкнот. – Тут как договаривались…

Андрей не стал дослушивать и побежал к своей машине, боясь, что Давид его увидит, когда выйдет из шиномонтажки. Сев в машину, он со злостью ударил ладонью по рулю:

– Липовый паспорт? Что ты задумал, чертов ублюдок?

***

По дороге домой Аня надутая сидела на заднем сиденье машины и ворчала:

– Ну и сколько у вас еще секретов? Вы что все специально ополчились против меня? Или вы решили меня просто до психушки довести? Нервы ни к черту уже!

Ирка обернулась к ней с заднего сиденья:

– Анют, ну что ты такое говоришь? Ну так сложились обстоятельства, понимаешь? Никто не хотел тебя обманывать, никто не хотел делать тебе больно, поверь, пожалуйста!

Славик, как всегда, решил поддержать свою вторую половинку – глядя в зеркало заднего вида, он закивал головой:

– Да-да, Анют. Прости нас, пожалуйста! И Андрюху тоже прости! Давайте просто все будем жить дружно и счастливо. Ну видишь, как хорошо, что у нас с тобой ничего не получилось. Благодаря мне, ты хоть на Андрюху внимание обратила. Вон какого благородного жениха себе отхватила – у меня столько денег нет, чтобы твои машины и квартиры выкупать, – и он захохотал, радуясь своей, как ему казалось, остроумной речи и пытаясь разрядить обстановку.

Но Аня продолжала упрямиться:

– Я, конечно, ему за это благодарна, но почему ему все время удается все испортить? Я уже поверила, что мы действительно можем быть счастливы, но я просто отказываюсь понимать, как можно так играть людьми для достижения своей цели?

Ирка заулыбалась:

– Какой цели? Тебя что ли? Так он всю жизнь идет к этой цели, ты же знаешь, Ань! Он ради тебя не только квартиру выкупит, он луну с неба достанет!

– Конечно я знаю… но не по головам же идти! Это надо додуматься: подговорить тебя напоить Славку, чтобы залезть ко мне в постель? Моему уму это просто непостижимо! И ведь он знал, как я переживала, когда узнала про ваши отношения, и он слово мне не сказал! Это же получается, что он не за меня, а ПРОТИВ меня был. Ну и как это можно простить? Мне что с ним жить в постоянном ожидании какого-то подвоха и обмана? – Аня задумчиво смотрела в окно, принимая одно из самых важных решений в своей жизни.

Она умом понимала, как нужно сделать правильно, но сердце искало оправдания поступкам Андрея, потому что терять уже ставшего родным человека ей очень не хотелось. Она действительно впервые за долгое время полюбила и отдавала себя без остатка. Но он не оценил, умолчал, считай, предал…

Через какое-то время она тяжело вздохнула и с горечью выдавила:

– Жить в ожидании беды? Неееет… Такой жизни я себе не хочу…

***

Когда Ирка со Славиком зашли в квартиру, в которой будто «Мамай прошел», поскольку везде все было заставлено коробками с вещами в ожидании скорого переезда, Ирка сразу услышала плач Васьки:

– Ну почему твоя мама против твоего приезда? А как же я? Кто тебе важнее мы или твоя мама? Уууууу, – было слышно, как она еще горше разрыдалась.

Ирка, не включая свет, бросилась в спальню к дочери, по пути в темноте ударив мизинец на ноге о стоящую в коридоре коробку:

– Мать твою! – взвизгнула она от боли, рефлекторно хотела попрыгать на здоровой ноге, но, когда вспомнила про беременность, положила руку на живот и похромала в комнату.

– Васюш, малыш, ну ты чего ревешь?.. – начала она, как только вошла в спальню.

Васька вскинула на мать красные заплаканные глаза, сбросила на телефоне разговор и со злостью выкрикнула:

– Почему вы все за нас решаете? Мы любим друг друга! Мы хотим быть вместе. Ты сама говоришь, что он может меня бросить, пока я тут, а он там! Значит это ты и тетя Аня будете виноваты! Это вы нас разлучаете! – Васька закрыла лицо ладонями и уткнулась головой в подушку, громко и горько всхлипывая.

Ирка села на кровать, положила руку дочери на спину и начала ее гладить, успокаивая:

– Дочь, пойми, пожалуйста, что ни я, ни тетя Аня, никто не желает вам зла. Когда ты родишь, вас кто-то должен содержать, ты же еще не скоро устроишься на работу, поэтому работать придется Кириллу. Для этого ему нужно окончить университет и получить высшее образование. Не переживай, пожалуйста, приедет твой Кир на роды, встретит вас из роддома, будет он рядом с вами в самый сложный момент. Не бросит он вас – мы с тетей Аней этого не допустим! Ему осталось учиться совсем ничего! Я, мы, все с тобой! Мы тебе поможем его дождаться. Если он сейчас кинется к тебе с последнего курса, все бросит, то он потом всю жизнь может тебя попрекать тем, что ты испортила его жизнь, и ему приходится работать за копейки! Пойми…

Васька мокро всхлипнула, не отнимая лица от подушки и промычала:

– Ладно…

– Ну вот и хорошо, – Ирка крепче обняла дочь и поцеловала в плечо.

Васька повернула голову на Ирку и, заглядывая матери в глаза, с беспокойством спросила:

– А вдруг он не успеет на роды?

– Не переживай, успеет, успеет. Мы с врачом проконсультируемся, чтобы он за пару недель прилетел домой, – не переставала гладить дочь Ирка.

Васька вроде немного успокоилась, вздохнула, но потом снова нахмурилась:

– А что ты там материлась и визжала в коридоре?

Ирка посмотрела на свой синий мизинец на ноге и улыбнулась:

– Да в очередной раз убедилась, что коробки все еще на месте.

Глава 31

Аня бегала глазами по монитору ноутбука, читая новости об изменениях в бухгалтерском учете отчислений по заработной плате, когда в дверь постучали.

– Войдите, – крикнула она, не отрывая взгляда от статьи.

В кабинет протиснулся Давид, держа одну руку за спиной, создавая интригу, что у него в руках. Аня не выдержала и улыбнулась:

– Ну давай показывай, что у тебя там…

Давид достал из-за спины два стаканчика десертов «Красный бархат» и демонстративно покачал ими перед Аниными глазами, соблазняя мягким бардовым бисквитом и воздушным кремом:

– Кофе угостишь?

Аня встала и обошла стол, подходя к кофемашине:

– Ну что с тобой делать? Конечно угощу! – улыбнулась она, доставая стаканы.

Машина начала жужжать, перемалывая зерна кофе, и Аня решила выяснить волнующий ее вопрос:

– А как решился вопрос с сэндвич-панелями? Они приехали? Где документы? Ты так ничего и не передал в бухгалтерию. Михаил Борисович может вызвать с минуты на минуту, а у меня так дебиторка по ним и висит в бухучете…

Давид как-то сразу сник, даже плечи опустил, не зная, что сказать:

– Знаешь, там чанда какая-то мутная, – начал он на своем, но Аня его быстро перебила:

– Чанда? В каком смысле? Что это?

Давид задумался на доли секунд, но быстро пояснил:

– Ну как это на русском… Херня, ерунда…

Аня вскинула брови и кивнула головой:

– Поняла. Там с панелями какая-то ерунда. Так… Какая? Продолжай…

Давид опустил глаза и потер костяшки кулака о другую ладонь:

– Зря ты им счет оплатила! Ничего они не привезли и не привезут! Жи есть!

Аня выпучила удивленно глаза:

– Я оплатила? Ну да, платежку сделала я, но ты принес мне счет на оплату, завизированный Михаил Борисовичем! – она возмущенно повысила голос.

– Ань, ты че? Я тебе такого счета не мог принести, это кто-то другой. Алда алда туралда, – он уверенно развел руками, подтверждая свою правоту.

Аня, не веря своим ушам, улыбнулась:

– Ты же сейчас шутишь? Ты ответственен за этот проект, никто другой мне его принести не мог!

Давид улыбнулся в ответ:

– Ань, ты че? Сэндвич-панели даже еще не выбирали! Там только котлован вырыли, на этой неделе фундамент заливать начнут, вай.

Аня не знала, что ответить, потому что ей казалось, что он просто над ней издевается. Тут зазвонил офисный телефон, она подняла трубку – на другом конце провода была Аллочка:

– Михаил Борисович вызывает вас к себе с отчетом по дебиторской задолженности.

Аня положила трубку и в упор посмотрела на Давида:

– Приплыли…

– Ебельехад… – пробормотал чуть слышно Давид.

***

– Давид Русланович, вы понимаете, Анна Владимировна работает у нас более 15 лет, – Михаил Борисович строго, но спокойным тоном обращался к Давиду, – она ни разу не давала мне повода, чтобы я уличил ее в какой-то двойной игре. А вот вы у нас человек новый, к тому же напрямую отвечающий за строительство этого объекта…

Но Давид не дал ему договорить:

– Я мамой клянусь, я не знаю ничего про этот счет! Я никогда не работал с этой фирмой! – пошел он в отказ.

Директор стукнул громко ладонью по столу и посмотрел на Аню:

– Принесите мне этот счет и покажите мне мою подпись! Немедленно! Я никогда не подписываю документы, не убедившись, что там написано! Быстро!

Аня, цокая каблуками, вылетела из кабинета руководителя и побежала в свой офис.

***

Запыхавшись, она забежала обратно и положила счет на стол перед директором:

– Вот, Михаил Борисович, смотрите, – и ткнула на визу в верхнем углу.

Босс удивленно вскинул на нее глаза:

– Ань… То есть Анна Владимировна, ну ты даешь! Ты за столько лет не научилась отличать мою подпись? Ну да, она, конечно, похожа… Но ты что не видишь, как тряслась рука у человека, который это рисовал? Слепой увидит подставу!

Давид облокотился двумя руками о стол и заглянул в счет:

– А я говорил, Михаил Борисович! Зря вы на меня все это пытаетесь повесить! Может быть Анна Владимировна хотела получить откат от этой фирмы? Ей сейчас, как никому, нужны деньги!

Директор сдвинул брови и посмотрел на Аню:

– А что случилось? Я чего-то не знаю?

Ане не хотелось ничего объяснять, она начала уставать от этой ситуации, когда ее подозревают, хотя она ни в чем не виновата:

– Да так. Дела семейные…

Давид ехидно заулыбался:

– Нет уж, Анечка, расскажи, сделай милость, – противным голосом заговорил он, всем видом давая понять, что кроме Ани тут виновных нет.

Потом повернул голову на Михаила Борисовича:

– Ее маме сделали пересадку сердца, дон, поэтому Анна Владимировна продала квартиру и денег назанимала – вся в долгах! – Давид нащупал верную нить и сыпал фактами, загоняя Аню в тупик.

– Ань, ты не говорила, – директор с упреком посмотрел на Аню. – Вы можете идти, Давид Русланович, а вас, Анна Владимировна, я попрошу остаться.

Давид встрепенулся. Ему не хотелось упустить ни одного слова из их беседы – вдруг разговор пойдет не в то русло, и виновным окажется Давид:

– Но почему? Это я ответственный…

Михаил Борисович грозно посмотрел в его сторону:

– Вы слышали, что я сказал?

Давид громко отодвинул стул и вышел из кабинета. В приемной он зло негромко прошипел:

– Шакал… Оча гар…

Аллочка выглянула из-за стойки ресепшн:

– Что вы сказали, Давид Русланович?

– Роц гйоги, – выплюнул из себя Давид и вышел в коридор.

Аллочка пожав плечами, взяла в руки круглое зеркальце и стала дальше поправлять помаду.

***

Ирка с Васькой вышли из поликлиники, где в очередной раз сдавали анализы. Васька начала ворчать:

– Зачем им столько нашей крови? Они что вампиры? Она у меня восстанавливаться не успевает, сколько они у меня ее берут.

– Так, дочь, прекрати ворчать. Врачи лучше знают – они следят за динамикой твоих показателей на протяжении всей беременности. Не зря же они 6 лет учатся, потом 3 года в интернатуре опыта набираются. Все, закрыли вопрос: скажут сдавать, будешь сдавать. И точка! Пошли в «Шоколадку» позавтракаем, а то у меня уже руки дрожат с голодухи – надо срочно уровень сахара поднимать, – и Ирка подтолкнула дочь в открытую дверь кофейни.

Васька, пританцовывая, пробежала возле витрин с пирожными, скинула куртку и плюхнулась на диванчик у окна:

– Мааам, пошли сюда, – похлопала она по столу. – Смотри, какой тут красивый вид – и показала в окно на парк, усыпанный яркими желтыми листьями.

Ирка, выпятив пузо вперед, лавировала между столов, когда ее окликнули:

– Ирка! Ты что ли? – к ней шла ярко накрашенная и безвкусно одетая женщина в леопардовых лосинах, короткой косухе и с красной сумкой на локте.

– Девушка, вы что-то хотели? – к представителям слабого пола вне зависимости от их возраста Ирка не могла обратиться как «женщина».

Женщина откинула с лица сожжённые желтые волосы и, оттопырив губу, спросила:

– Не узнала? Я что так сильно изменилась?

***

Михаил Борисович, по-отечески переживая, смотрел на Аню:

– Аня, я знаю тебя сто лет, я даже заочно знаком с твоей мамой… Я не хочу верить, что ты причастна к этому делу, я просто разочаруюсь во всех людях, если это окажется правдой. Скажи честно, это ты подделала подпись?

Аня встрепенулась и влажными глазами посмотрела на директора:

– Михаил Борисович, – чуть не плача, заговорила она, – ну как вы могли такое подумать? Как вы себе это представляете? Я буду связываться с дагестанцами? Откуда я их найду? – она раскрытой ладонью трясла около виска, показывая, что при всем желании она бы не смогла до этого додуматься. – Неужели бы я не догадалась, что подозрения в первую очередь лягут на меня? Михаил Борисович, ну что вы такое говорите?

Михаил Борисович переплел пальцы на столе и задумчиво протянул:

– Допустим я тебе верю… Но что нам теперь с этим делать? Ты понимаешь, какая это сумма? Это не миллион и даже не десять. Даже для нашей компании это достаточно приличная сумма… Надо подумать… Какие у тебя есть предложения?

Аня пожала плечами и смотрела на директора в ожидании его решения:

– Может в полицию? – промямлила она.

– Привлечь внимание ментов мы еще успеем… Хотелось бы решить этот вопрос, не вынося его на общественность – репутацию компании портить совсем не хочется. – Михаил Борисович говорил медленно, продумывая дальнейшую тактику поведения. – Попробую поговорить с этим жуликом, может даже пригрозить. Если из этого ничего не выйдет, кому-то из вас ответить все равно придется. Извини, Аня, может быть и тебе… – по-отечески добрый взгляд куда-то исчез, и босс, вздернув подбородок, холодно посмотрел на Аню.

Аня опустив глаза и смотря на трясущиеся руки, едва сдерживала слезы.

– Можешь идти, – Михаил Борисович поставил точку в разговоре.

Когда за Аней закрылась дверь, он сокрушенно покачал головой:

– Вот дура наивная, – ему было ее жалко.

Глава 32

– Анжелка? Это ты что ли? – Ирка узнала бывшую одноклассницу только по выпяченной вперед губе. Никак она не могла предположить, что в современном мире кто-то может красить синие тени вместе с ярко-морковной помадой одновременно. Поскольку Ирка почти всю жизнь проработала в салонах красоты, она знала правило «одного акцента» – в макияже нужно выделять или глаза, или губы. А эта женщина явно этого не знала – у нее ярко было все: от сумки до румяных щек. И эта женщина явно была рада видеть Ирку, потому что она тут же полезла обниматься и целоваться:

– Ну ты даешь, подруга! Конечно я, Анжелика Ивановна Саркисян! Как ты меня не узнала? Я что так сильно изменилась? Надеюсь, что похорошела? – Анжелка явно напрашивалась на комплимент.

Ирка смотрела на бывшую одноклассницу и ей хотелось рассмеяться – Анжелка явно еще осталась где-то в 90-х и внешним видом, и мозгами. КАК женщина на пятом десятке лет может выглядеть так нелепо? Но обижать ее совсем не хотелось, поэтому Ирка решила слукавить:

– Просто ты такая экстравагантно эпатажная, что тебя даже не узнать!

Анжелка кокетливо похлопала ресницами:

– Приходится соответствовать – у меня молодой муж, как никак!

Ирке сразу представился усатый армянин с советского рынка в спортивном костюме «Адидас» и в кепке как у Лужкова, хлопающий одной рукой пузатый арбуз на прилавке, а другой – перебирающий черные деревянные четки. Она улыбнулась:

– Оооо, ну тебе повезло! Молодец! Ты прям цветешь! – слегка ехидно ответила Ирка.

Анжелка махнула подбородком в сторону Иркиного, уже заметного, животика:

– Смотрю, у тебя тоже личная жизнь кипит! Тоже муж молодой?

– Мы пока только планируем свадьбу, еще не расписались. Слава настаивает, но я не хочу быть на торжестве беременной. Наверное, после родов уже отпразднуем, – Ирка, поглаживая живот, рассказывала о своих планах. – Не знаю даже, как мы на ребенка-то решились… – потом махнула в сторону Васьки. – Пойдем с нами за столик, я тебя с дочкой познакомлю.

Когда формальное знакомство с Васькой совершилось, все заказали кофе, тосты и круассаны. Васька наяривала за обе щеки выпечку, слушая разговор матери с приятельницей и смотря то на одну, то на другую.

– Ну давай, хвались своим Славой. Фотка есть? – Анжелку распирало от любопытства посмотреть, кого ухватила себе Ирка.

Ирка начала листать галерею в серебристо-белом Айфоне последней марки, который ей подарил Андрей после истории в «Сосновом бору»:

– Ну, где мы вдвоем, или где он один, у меня фото нет. Вот есть фотка с нашей всей компанией, – и она показала общую фотографию с дачи, где отмечали выздоровление Елены Васильевны после операции.

Анжелка ткнула пальцем:

– О, это же Анька! Как хорошо она выглядит, сучка. Всю жизнь ей завидовала. Вся такая святоша, а на самом деле в тихом омуте черти водятся!

Ирка возмущенно посмотрела на эту женщину в клоунской раскраске:

– Что ты такое говоришь? Какие черти? Какие омуты? Аня – моя лучшая подруга! Мы с ней всю жизнь плечом к плечу! Это лучший человек из всех, которых я знаю! – ее так возмутило замечание Анжелки, что она решила потом все рассказать Ане про эту змею. Ирка незаметно включила диктофон и положила телефон на столик экраном вниз, чтобы записать доказательства.

А тем временем Анжелка начала заводиться – она считала, что Аня была самой красивой девочкой в классе, и из-за нее на Анжелку никто не обращал внимание.

– Да что в ней такого? Что вы с ней носитесь как с писанной торбой? Всегда была такая надменная, неприступная… Андрей-то все-таки добился ее? Тоже на фотке с вами позирует, как посмотрю… Как я вокруг него не вилась, так и не получилось мне его заполучить, – и Анжелка, как в детстве, вновь выпятила губу.

Ирка тут уже напряглась:

– Стоп-стоп! Как это не получилось? Вы же сосались посреди танцпола в деревне «на картошке»!

Анжелка рассмеялась, показав желтые от никотина зубы:

– Да какой там! Нет, конечно! Я-то не против была, а он меня оттолкнул. Хоть разочек бы посмотрел на меня так, как он на Аньку смотрел… Эх, не судьба… Да ладно, у меня Нарек есть – любит и балует меня. Он даже с родственниками из Еревана меня познакомил. Глянь, какое кольцо подарил на день рождения! – и она покрутила перед Иркиными глазами широким аляповатым кольцом из двух видов золота, в которые хитроумно на восточный манер были вплетены зеленые изумруды.

Ирка не стала расстраивать Анжелку и искусственно восхитилась:

– Красота-то какая! Любит тебя твой Нарек! Сразу видно, что ничего на тебя не жалеет! Вот повезло-то тебе, – Ирка не заметила как перешла на сарказм. Потом посмотрела на Ваську:

– Ну что, дочь, наелась? А то я сейчас лопну, если еще одно пирожное съем. Пойдем домой? Ну все, нам пора бежать. Дел полно! Вась, пошли, – она дернула дочь за руку и встала из-за стола.

Выйдя из кофейни, Ирка сразу же набрала Аню:

– Зайка моя, заказывай на вечер роллы, я приеду к тебе. У меня такие новости! Ты обалдеешь!

***

Выйдя с работы, Аня устало залезла в свой Лэндроувер и, положив голову на руль, задумалась. В какой момент ее жизни все пошло по одному месту? Только маму вылечила, с имуществом проблемы решила, любовь нашла, а тут опять все сыпется как песочный замок. Откуда взялся этот Давид? Что теперь будет? Не хватало еще, чтобы на нее дело завели за мошенничество и воровство! Надо что-то придумать, надо как-то убедить Михаила Борисовича, что она не имеет никакого отношения к подделке подписи. Завтра надо обязательно еще раз поговорить с директором!

Но это будет завтра, а сейчас надо с личной жизнью вопрос решить. Надо доехать до Андрея, собрать вещи и оставить ему ключи от машины. Надо заканчивать весь этот бред, чтобы никаких точек соприкосновения с ним у нее больше не было. На выходных надо еще вещи в квартире все собрать, пора съезжать с его квадратных метров. Блин, как все это не вовремя…

Аня вяло подняла голову с руля и повернула ключ зажигания – надо сделать все как можно быстрее, даже если ей очень этого не хочется. Выехав с парковки бизнес-центра, она поехала в сторону дома Андрея.

Андрей уже ждал Аню во дворе, поэтому открыл ворота сразу, как только Лэндроувер появился на экране видеодомофона. Аня въехала во двор, заглушила мотор, взяла свою сумочку, заглянула в бардачок – вдруг что-то из ее личных вещей еще осталось в машине – и на всякий случай посмотрела на себя в зеркало заднего вида. Андрей подошел к машине, открыл водительскую дверь и протянул руку, чтобы помочь Ане слезть с высокой подножки:

– Привет, – добродушно поприветствовал он ее и продолжал стоять с протянутой рукой.

Аня, игнорируя его помощь, самостоятельно вышла из машины, повесила сумочку на плечо, демонстративно вложила ключи от машины Андрею в руку и пошла в сторону парадной двери:

– Документы оставлю в гостиной на столе.

Андрей, недоумевая, посмотрел на ключи, потом повернулся к Ане и торопливо стал ее догонять:

– Анют! Зачем? Не надо, мы же договаривались с тобой! Не руби с горяча!

Аня резко развернулась и, подойдя к нему ближе и сузив глаза, прямо в лицо тихо ему ответила:

– А я не сгоряча! Я абсолютно спокойна! Все остыло уже, – Аня говорила, но понимала, что внутри все бурлит от боли, горя и печали. Она не знала, куда этот кипящий комок выльется – в горький плач или в поток обидных слов. Аня видела, что ему больно, что он соскучился, что он тянет к ней свои руки, чтобы успокоить, но она сама себя за эти дни накрутила так, что простить его уже не могла.

Андрей не понимал, что он сейчас должен делать. Он видел, что Аня находится в таком состоянии, когда спокойно и объективно с ней поговорить не удастся. Но и отпустить ее просто так он не мог. Андрей попытался приобнять ее ладонями за плечи, но Аня вывернулась и стала подниматься по лестнице в ванную комнату за своими вещами.

Андрей развел руками:

– Ну, Анют. Ну давай хотя бы поговорим! Можно я все объясню?

Аня скрылась на втором этаже, и Андрей медленно побрел по ступеням за ней.

***

Аня достала из шкафа большой оранжевый пакет из ЦУМа, в котором Андрей дарил ей платье для похода в ресторан, и начала закидывать туда белье, одежду, косметику, бегая мимо Андрея и нарочно игнорируя его присутствие. Андрей стоял, сложив руки на груди и искал слова, чтобы хоть как-то начать разговор:

– Ань, кисуль, ну я не мог поступить иначе. Я не мог тебе рассказать про Ирку и Славу… Ты бы мне, как гонцу с плохими новостями, голову с плеч снесла. Ты же все равно все узнала, какая теперь разница? – Аня пронеслась мимо него, неся из ванны стопку кремов:

– Зато теперь у нас все хорошо, просто идиллия, – злорадно парировала она и швырнула крема в бумажный пакет. Потом развернулась и быстрыми шагами опять понеслась в ванну. Андрей закатил глаза, но старался не сдаваться:

– Ну прости меня, пожалуйста, но я не мог поступить иначе! Как ты не понимаешь? Я же тебя люблю всю жизнь, я очень хотел, чтобы мы были вместе!

Аня опять пробежала мимо него с кучей кружевных трусов:

– Именно поэтому ты подложил мою подругу под моего молодого человека! – Аня кинула трусы в пакет, повернулась к Андрею и показала поднятый вверх большой палец. – Супер!

Андрей виновато свесил голову:

– Да я ее даже не просил об этом! Я просто попросил напоить Славу, чтобы у вас не было секса. Но так получилось, что у него секс все-таки случился, но, слава Богу, не с тобой, – он чуть не засмеялся от этого парадокса, но вовремя спохватился и принял виноватый вид. – Он-то думал, что это ты на первом этаже спишь. Ну ошибся чуть-чуть, не туда присунул, – тут он непроизвольно начал улыбаться.

Аня возмущенно посмотрела на него и поднесла ему указательный палец к носу:

– Смешно тебе? А мне вот не до смеха! Мало того, что на работе неприятности, так меня еще и любимый человек предал! Посмеемся вместе?

– А что случилось на работе? – Андрей сразу стал серьезным и даже нахмурил брови.

– Посадят скоро! – зло пошутила Аня, схватила пакет и сбежала по лестнице. Садясь в такси, поток слез вырвался наружу, и она горько расплакалась.

Андрей остался стоять посреди комнаты, в задумчивости почесывая затылок:

«Ох уж, этот утырок Давид… Все-таки подставил Анютку… Скк…»