Текст книги "Вотыты (СИ)"
Автор книги: Ольга Зима
Соавторы: Ирина Чук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
– Что-о?! Ты увидишь, ты сам увидишь, но будет поздно!
– Почему? С чего бы вдруг поздно? – Мэрвин всегда прекрасно прикидывался глупее, чем он есть.
– Потому что сейчас уже ночь, а потом будет совсем поздно! Ночь-ночь!
Мэрвин ничего не стал отвечать, просто встал в боевую стойку защиты, выставив перед собой только левую руку, как обещал. Правая скрылась за спиной, Мидир был уверен, сжатая в кулак. Мэрвин почти всегда сжимал кулаки, когда руки не были ничем заняты.
– Атакуй!
Других знаков Мидир ждать не стал и рванулся вперед, как выпущенный из пращи камень. Он умел бегать, низко припадая к земле, разворачиваться почти на месте, резко меняя направление, и сейчас подбежал по кривой, ломаной линии, какими часто перечеркивал его задания советник.
Стоило приблизиться к брату, как его силуэт в плаще обманчиво колыхнулся, и Мидир сцапал пустоту.
– Ты всегда настолько опасный? Я смотрю, начальник замковой стражи учит тебя разве что нюхать цветочки, в подражание небесным, на которых похож по глупой прихоти своей породы!
– Ах ты! Гр-р-рубиян! – Мидир развернулся на месте, краем глаза замечая, что его тень тоже как-то очень бойко себя ведет. – Я тебя съем!
– Да ты сказочник! Слишком громкие слова для маленького волчонка, – голос раздался прямо над ухом.
Мидир метнулся в сторону резко, потом длинно прыгнул вперед, и только это спасло его от цепких пальцев Мэрвина, схвативших воздух.
– В ловкости тебе не отказать, но против взрослого волка нужно что-то посерьезнее, не находишь?
– Если бы находил, наверное, с тобой бы сейчас тут не был! – Мидир внимательно смотрел за еле различимой во мраке фигурой. Блестели разве глаза, но смотреть в них было опасно: по глазам не поймешь, куда Мэрвин собирается двигаться дальше.
– Я польщен, право слово, но не удивлен, впрочем, маленький тщеславный волчонок, который готов пойти на все ради внимания… Действительно, почему бы ему тут быть?
– А я вот и не такой! Меня тут чуть камень не задавил, а то я бы никогда! И Нуаду, представляешь, Нуаду!..
Закончить Мидир не успел, Мэрвин оказался прямо перед ним очень резко, шлепнул по макушке, поставил подножку, и не успел второй принц закричать о нарушении правил, скрутил его одной левой.
– Чш-ш, глупый тщеславный волчонок, некоторые имена не должны звучать в Черном замке после наступления ночи, особенно если не видно звезд, ты меня понял?
– Да поняр-р-р, поняр-р-р, пусти, жур-р-рик! Я не сдамся тому, кто нар-р-рушает свои пр-р-равир-р-ра!
– Кто тебя спрашивает? Конечно, сдашься! – Мэрвин надавил на заломленную руку сильнее. – Итак? Я слушаю?
– Нет, – Мидир сцепил зубы, – это я ср-р-рушаю! Где победа в четвер-р-рть сир-р-ры?!
– В твоем настоящем, Мидир. Не выделывайся больше обычного, право, это утомляет, не понимаю, как Киринн тебя терпит?
– А он меня и не тер-р-рпит!
– Я знал!
– Да нет! Он, он, он вот по-др-р-ругому не тер-р-рпит!
– Как? Никак?
– Какой ты гр-р-рупый!
– Сам такой!
– А еще наср-р-редник!
– И твой старший брат! Сдавайся, в конце концов! У меня рука затекла!
– И это означает, что твоя победа поддер-р-рка! Ты сам сдашься! Скор-р-ро! – Мидир заерзал с новой силой, стараясь не замечать боль в заломленной руке.
– Ты шутишь? Скажи, что ты шутишь?
– Скажу! Что ты! Не выиграр-р-р! Потому что я – не проиграр-р-р!
Мэрвин опять издал какой-то странный звук, Мидир даже замер – непонятно было, то ли всхлипнул, то ли простонал, то ли опять вздохнул. Ему воздуха мало, что ли? Так часто вздыхать?
– Это потому ты вздыхаешь, что невыспар-р-рся, я знаю, Кир-р-ринн всегда так говор-р-рит, когда я часто вздыхаю!
– Сдавайся, Мидир. Просто. Сдавайся. Пожалуйста.
По голосу было не разобрать, что там Мэрвин обо всем этом думал, поэтому Мидир подменил свою руку на руку своей тени и развернулся лицом.
– Нет, а все-таки ты не выспар-р-рся!
Мэрвин почему-то заорал и отпрыгнул, выпуская руку его тени на волю.
– Так тоже от недосыпания бывает, – Мидир шагнул ему навстречу, пытаясь успокоить шального взрослого. Что он там на ужин пил? – Ты, гр-р-равное, не вор-р-рнуйся!
– Что ты сделал?! – Мэрвин попятился, и Мидир перестал подходить. – Как ты освободил руку?!
– Взяр-р-р, как еще-то? Взяр-р-р обр-р-ратно!
– У кого взял? – Мэрвин как-то очень странно реагировал.
– То есть как «у кого»? У тебя! – обвиняюще ткнул пальцем в брата. – Это ты меня держар-р-р! Нечестно! Ты сдерар-р-р подножку!
– Сделаешь тут… Подножку… А вдруг не так и неправ был советник? – Мэрвин забормотал о своем.
– Советник, по-моему, никогда не пр-р-рав, жар-р-рь, папа меня р-р-редко спр-р-рашивает! Я бы ему сказар-р-р!
– Ну, допустим, а как ты свою руку у меня, как ты выражаешься, взял? – Мэрвин подошел чуть ближе, будто наконец признав Мидира.
Мидир приосанился важно.
– Я поменяр-р-р свою р-р-руку на р-р-руку моей тени! Пр-р-равда, забавно? – для демонстрации помахал ладонью и возле нее – тенью руки, но в другую сторону.
– Очень, очень забавно, – Мэрвин побелел, но подошел поближе, коснулся макушки уже совсем иначе, почти погладил.
Мидир зажмурился от удовольствия.
– Ты только никому не говори, что умеешь так делать, хорошо? – Мэрвин пытался говорить холодно, но у него не очень получалось, и Мидир обрадовался больше. – Пообещай мне!
– Ну что ты кр-р-ричишь, никто не знает, Кир-р-ринн тоже сказар-р-р, что говор-р-рить, что я так могу, что моя тень тоже бойкая, не надо.
– Это ты так не говоришь?
– Это я так показываю! – Мидир опять помахал перед носом непонятливого брата обеими левыми руками.
– Я понял, не говоришь, – Мэрвин зажмурился, покачал головой, пробормотал: – Невыносимые младшие братья…
– Ты так говор-р-ришь, как будто у тебя есть кто-то еще? Хотя мама говор-р-рила, что они с папой…
Мэрвин застонал и закрыл лицо руками.
– Тебе бор-р-рьно? Мама говор-р-рила, что над новыми вор-р-рчатами р-р-работать пр-р-риятно!
Мэрвин застонал громче.
– У тебя гор-р-рова все-таки бор-р-рит, да? Да? Невыспар-р-рся?
– Видимо, да, – Мэрвин был мрачнее ненастной ночи. – Очень сильно не выспался. И кому ты еще показывал свою бойкую тень? Надеюсь, не маме?
Мидиру не понравился этот тон.
– Мама бы очень дор-р-рго визжала. Конечно, не показывар-р-р, за кого ты меня пр-р-ринимаешь! Даже Кир-р-ринн сначала не поняр-р-р так сир-р-рьно, что чуть тень мне не отр-р-рубир-р-р, пр-р-редставр-р-ряешь? А стр-р-ражники не знают, но, может быть, подозр-р-ревают что-то, вздр-р-рагивают иногда, когда я их щипаю в коридорах. Один, молодой, даже вскрикнул.
– Да? С чего бы это? – вытер лоб и откинул волосы Мэрвин.
– Я решил, что наконец кому-то понравилось и продолжил общаться.
– Общаться, да, – протянул Мэрвин. – То есть кусать ноги из темноты?
Мидир замахал руками: взрослые вечно не дают закончить и обращают внимание не на то!
– Но потом он куда-то пропал. Видимо, уср-р-рар-р-ри. Ему наверняка обидно, а мне скучно. Что?
– Ничего, – хотя по лицу Мэрвина было понятно, что там не одно «ничего», а по крайней мере пять, и все они огромные.
– Да я тор-р-рько тебе показывар-р-р свою тень, не вор-р-рнуйся! – произнес Мидир самое убедительное.
– Это действительно утешает, да, – Мэрвин все равно говорил так, будто не поверил. И не утешился.
Вот и пойми этих взрослых!
– Мидир, второй наследный принц дома Волка, – Мэрвин говорил без обычной напыщенности, и Мидир приосанился, желая соответствовать столь высокому званию. – Пожалуйста, будь сдержан в словах и в общении. Особенно – в общении!
– Да я! – ударил себя в грудь Мидир. – И так ни с кем не общаюсь! Может, я бы и общался – но это со мной никто не общается!
– Киринн, – выговорил Мэрвин и смотрел куда-то мимо Мидира.
– Что Киринн? Он же мой Вотыты! – выдал Мидир так, словно это все объясняло. И отец, и брат – оба косились на Киринна не слишком дружелюбно.
– Нет, Киринн. Он должен был быть…
Мидир обернулся и огорчился. Он так увлекся, что не почуял появления Киринна!
Еловые лапы пошевелились, и на поляну, освещенную лунными лучами, вылетел тенью огромного белого волка начальник замковой стражи. В прыжке обернулся ши, рявкнул:
– Мэрвин, Мидир, в замок, скорее! Все потом, бе-ги-те!
Мидир втянул голову в плечи от подобной неучтивости и решил, что сейчас совершенно точно все пропало. Мэрвин окончательно озлится, ни за что Киринну нарушения глупых правил не простит! Но брат замер лицом на мгновение, а затем рявкнул Мидиру еще грознее Киринна:
– В Дом! Не смотри назад, пока не добежишь до моста!
Осознание какой-то неведомой и оттого еще более грозной опасности пронзило Мидира.
Он моргнул, и осознал себя уже зверем, со всех лап несущимся по ночному лесу. Серыми переливчатыми тенями раскинулся мир, обоняние, слух и зрение неимоверно обострились. Все было знакомым, кроме одного. Сухой, неприятный запах ворвался в ноздри, подозрительный шорох напомнил Мидиру шум гальки на перекатах.
В далекой дали раздался вой каменных зверей Черного замка, тревожный, многоголосый. Что означало только одно: кто-то напал на Дом Волка, и судя по всему, кто-то из Дома Камня. Мидир припустил еще быстрее, очень надеясь, что брат и его воспитатель несутся следом. Но их запахи слабели, а потом и вовсе растворились за спиной. Мидир обернулся у моста, как и обещал: он всегда держал слово, если не мог повернуть его в свою пользу, используя неточности и уловки. Обманывать Мэрвина и Киринна, конечно, не хотелось, но если они настолько отстали… Как Мидир может их бросить?!
Никого не было видно, только лунный свет падал мертвенными полосами сквозь мрачные облака, очерчивая далекую линию Вороновых гор, цепочку елей и раскинувшуюся перед черной громадой замка равнину.
– Разрешите, второй принц, у меня приказ наследника. Нам надо закрыть ворота, – коротко кивнул стражник, намекая, что стоит отойти, потесниться и спрятаться за безопасными стенами, пока будут смыкаться створки.
– Нет, нельзя! Как же это? – оторопел Мидир, еле переводя дыхание. – Они сейчас прибегут! Ты не понимаешь? Там Киринн и Мэрвин!
Взрослый волк, стоящий так близко, тоже слышащий опасный шорох камня, ничего, ну совершенно ничего не понимал! Или попросту так выглядел!
– На нас напали. У меня приказ, – повторил стражник снова, хмуро, ничего не говоря по-настоящему.
– Я… – обернулся Мидир вокруг в поисках поддержки.
Все волки готовы были исполнить мысленный приказ наследника, пусть он и грозил самому брату смертью. Позвать мыслесловом? Мидир бы, конечно, дозвался, но если Мэрвин сражается? Или создает заклинание? Нет, не стоит его отвлекать. Поискать маму или советника? Нет времени. А что говорит Слово?
Мидир выдохнул и представил, что на его месте сейчас брат. Или отец. У них всегда получалось сказать так, чтобы даже помыслить о пренебрежении приказом было нельзя.
– Я, в отсутствие короля, Мэрвина и Киринна, за главного в своем Доме. И я приказываю всем, кто считает себя волком, ждать моего брата и начальника замковой стражи.
Волк сверкнул глазами, но перечить не посмел. Потянулись долгие минуты ожидания. Деревья за равниной неровно качались, то и дело заставляя подозревать, что Мэрвин с Киринном вот-вот покажутся, и всякий раз обманывая ожидания. Мидир сердито сопел, старался не очень сжимать кулаки и поменьше думать о том, что могло так сильно задержать двух взрослых и опасных волков. Второй принц, чувствуя себя особенно маленьким и бесполезным, продолжал вглядываться в кромку леса. Он первым увидел рассвет, его острым зрением не зря гордился отец – но теперь даже оно не позволяло ему увидеть, что творилось с братом и Киринном.
– Мой принц, мне жаль, но я… – стражник подошел близко, будто собирался оттаскивать его против всех приказов.
– Вот же они! – радостно воскликнул Мидир.
Огромный черный волк вырвался из леса так, будто протаранил настоящую стену, с усилием, упруго отталкиваясь лапами, поселяя в груди желание бежать тоже, дальше, глубже, увеличивая расстояние между собой и несомненной опасностью. Мидир едва устоял на месте. Его привело в чувство осознание: бежал Мэрвин очень тяжело, удерживая какого-то рыжего бессознательного волка за холку. Если Мидиру не показалось, волки выдохнули одновременно. Все-таки они тоже, как и Мидир, переживали за Мэрвина и Киринна! Просто изображали из себя истуканов, а присяга связывала по рукам и ногам, не давая возможности оспорить самоубийственные приказы брата.
Чужая радость вдруг померкла. Стражник выругался, как показалось Мидиру, не то что над головой, а прямо под небесами.
Мидир еще подумал – почему?
Мидир еще подумал – откуда тут взяться рыжему волку?
В следующий момент закружилась голова от плохого предчувствия. Вопросы были правильными, но узнавать ответ Мидир расхотел.
И новая мысль, непрошенная, ударила наотмашь. Мидир переступил с ноги на ногу, чтобы не упасть от резкой дурноты. Мэрвин держал в пасти не рыжего, а белого волка. Побуревшего от собственной крови и рваных ран.
Мидир прикусил губу и проморгался.
Когда путь до рва и ворот сократился вдвое, он увидел черные тени, быстро приближающиеся к волкам. Не животные и не ши, а словно сложенные друг на друга булыжники! В серых сумерках подступающего рассвета они смотрелись особенно грубыми, отталкивающими, будто не желающие уходить вслед за ночью кошмарные сны, нашедшие выход из грез и явившиеся по душу непослушных волчат.
– Праматерь волчица, это же… – испуганный голос кого-то из стражников донесся до Мидира.
– Кто это? Да кто это? – вечно взрослые не рассказывали самое важное и интересное.
По крайней мере знай он об этих булыжниках что-то детальное, Мидир бы так не боялся.
– Не кто, а что. Это же… – теперь заговорил ближайший справа, Мидир резко обернулся к нему, но волк почти сразу поджал губы, мрачнея на глазах.
– Егроксы, – отозвался ближайший слева, который продолжал придерживать Мидира за плечо.
– Они пробьют защиту черного замка. Дом Камня, видно, совершенно потерял границы разумного… Это все потому, что Джаретта так долго нет, – зашептались в рядах.
– Пока он старается спасти наш мир, другие Дома решили его завоевать! – новые голоса с другой стороны.
Все это было очень интересно, Мидир запомнил и пообещал себе подумать, но…
Расстояние между неведомыми Мидиру зверями, названными егроксами, и волками сокращалось все быстрее и быстрее. Как только Мэрвин пронесся по подвесному мосту, его сразу подняли, и в железо срединной части моста что-то гулко грохнуло. Еще и еще. Звуки были пугающими вдвойне оттого, что были размеренными, живое существо не могло биться так.
Стража засуетилась, начали кричать о советнике, об укреплении ворот, судьбе королевы и принцев, подкреплениях и оружии – ничего пугающего в этом не было, наоборот, волки собирались бороться, что явно показывало, их Дом еще стоит и будет стоять, покуда жив хоть один волк.
Мидир, едва поняв, что самая первая смертельная опасность миновала, заозирался, отыскивая взглядом брата и Киринна, всячески отгоняя мысли о самом худшем: Мэрвин очень сильный, он будет королем вслед за отцом, а уж в силе начальника стражи сомневаться вообще последнее дело! Так ведь? Ведь так?
Пришлось пошмыгать носом, чтобы отогнать и напугать подкатывающиеся слезы. Мидир в них верил! А они должны были обязательно сейчас же найтись! В мельтешении взрослых удалось наконец увидеть плащ брата, а возле него блеснул темной сталью знакомый доспех Киринна. Мидир бросился вперед, разглядывая обоих во все глаза. Оба были уже в облике ши, что неудивительно – лечить ши проще, чем вырывающихся зверей. Оба окровавлены, и Киринн лежал без сознания.
– Нет, Мидир, – удержал его Мэрвин. – Ты нужен мне здесь. Отнесите его в лазарет! – приказал он стражам. – Надо немного подштопать. Все будет хорошо с твоим Вотыты, – Мэрвин потер плечо, а потом щеку. – Тяжеленный же он у тебя, чуть челюсть не вывихнул. Что, ты решил, что я его брошу? – Видно, услышал, что Мидир все же всхлипнул. – Это против всех моих правил и против Благого Слова.
– Спасибо, Мэрвин, – тихо произнес Мидир и вздрогнул от очередного удара в ворота.
– Надо что-то делать, иначе эти твари выломают десятые ворота.
– Вам бы тоже к лекарям, – глухо произнес стражник.
– Не смей указывать, что делать сыну Джаретта Великолепного! – обжег его Мэрвин ледяным взглядом. – Мне сейчас не до лечения.
Стражник побледнел, попятился, бормоча извинения.
– А что ты будешь дер-р-рать? – спросил его Мидир, проследив взглядом, как Киринна уложили на носилки. – Ведь из твоей семьи тут тор-р-рько я! – припрыгивая от нетерпения и волнения, порыкивал Мидир, еле поспевая за широким шагом брата.
– Вот именно, – обернулся у тронного зала Мэрвин, склонился к Мидиру и подмигнул.
Мидир от неожиданности приоткрыл рот и торопливо захлопнул его. Вышло смешно и гулко.
А еще приосанился, готовый дать совет Мэрвину, первому волчьему принцу, наследнику Джаретта Великолепного. Такой возможности у Мидира еще никогда не было! Да они вообще с братом больше цапались в те редкие минуты, когда Мэрвин соизволял замечать «мелкий колючий репейник».
Стражи вдвоем притворили тяжелые двери. Створки сомкнулись, обрисовав посередине стилизованное солнце с длинными лучами, ласкающее все двадцать семь Домов Благого Двора, существующих в реальности или уже ушедших в туман давних эпох. Брат погладил черное, отполированное руками ши дерево, и улыбнулся чему-то своему.
– Р-р-разве нам не надо спешить? – недоуменно справился Мидир. – Р-р-разве на нас не напали?
– Ты мне скажи, – Мэрвин обратил на брата взор холодных серых глаз. – Что сделать?
– Надо выступить против этих зверей! – возмущенно произнес Мидир. – Как они посмели?!
– То есть мы выходим наружу, и что дальше? – Мэрвин сделал вид, что зевает. – А как насчет подумать? Ты же читал про них. Егроксов победить невозможно. Можно выпить из них магию, но для этого надо быть великим волшебником, к тому же совершенно бесстрашным. Отец смог бы, но его нет. В то время, как он штопает расползающуюся ткань мира… – Мэрвин сжал руку в кулак. – Егроксы дикие, и Дом Камня легко скажет, что они вырвались сами. Думаю, сторожевые отряды уже спешат к нам, попировать на костях. И несут весть о диких, диких созданиях Драконьего хребта!
– Тогда надо ждать отца! Просто дождаться отца и ничего не делать! – осенило Мидира. Его даже пробрал холодный пот от идеи и собственной гениальности.
– Не выйдет. Егроксы скоро сломают ворота – они магические твари, и только набирают силу, круша нашу защиту.
– Тогда… Тогда надо позвать отца! Надо просто позвать отца!
– Думаешь, я не пытался? – сверкнул глазами Мэрвин. – Я зову его вот уже не первую неделю, и…
– И что папа?
– Папа молчит. Не слышит или занят. Или…
Мидир затаил дыхание, гоня от себя все мысли, связанные с этим странным и страшным «или».
– Так что… – Мэрвин развернулся и пошел куда-то в угол.
– Ты меня обманул! – понял Мидир. – Ты все решил заранее! Ты уже все решил!
– Я – решил. Но, брат мой, ты не представляешь, как скоро и как много тебе придется решать самому. Так что это было хорошей тренировкой, – Мэрвин потрепал волосы брата, а тот сердито оскалился. – Хорошо, продолжай злиться. Но иди за мной и не отвечай ни на какие вопросы, – договорил Мэрвин жестко. – Стража! – позвал он и, когда в зал вбежали волки, произнес: – Джаретт Великолепный дал добро. Заприте все двери и окна и не высовывайтесь, пока все не закончится. Удвойте стражу у королевы. Не выпускать никого! Вы знаете, звери могут и не узнать сразу. А хладному трупу извинения не особо нужны.
Стража, шумя, побежала по переходам и галереям. Внезапно стало тихо и на самом деле страшно, хотя звуки ударов в ворота были уже не слышны.
Мидир шел за Мэрвином след в след. Ниже, ниже, туда, еще ниже того места, где его спас Нуаду.
– Запомни, второй принц. Когда не может помочь справедливость и сила ши, остается одно. Молить о помощи того, кто сильнее, зная, что этот кто-то многое попросит взамен. Теперь стой где стоишь!
Мидир замер, еле успев коснуться пола правой ступней.
Брат опустился на колени перед клепсидрой и сложил руки перед собой. Что-то говорил – Мидир видел, как шевелились его губы, но не мог разобрать ни слова. Внезапно стало так тяжело, словно он был мухой, из которой выпил все соки прожорливый паук.
А потом два серебряных волка встряхнулись – и сошли с пьедестала. У Мидира волосы зашевелились на голове и окончательно захолодела спина. «Это же статуи», – чуть было не сорвалось с языка.
Волки прошли мимо него, лишь втянули воздух и лизнули щеки Мидира. Дохнули холодом и проследовали дальше – и за ними выходили из стен каменные волки, которые, как всегда казалось Мидиру, имели только головы. Эти головы торчали из стен, рычали, лизали и обнюхивали, порой могли схватить зубами расшалившегося принца на край платья, и только. Но нет – сейчас они отряхивали песок и камни и вырывались из стен.
Мидир смог дышать еще очень и очень нескоро.
– А теперь, мой брат, – очень устало сказал Мэрвин и повернул голову к Мидиру, – пойдем, посмотрим на это с северной башни.
– На бой?
– На избиение.
– Кровь! – воскликнул Мидир, разглядев брата в неверном свете факелов. – У тебя кровь.
Мэрвин легким движением вытер лицо, но лишь размазал потекшую из носа кровь.
– Подожди, – попросил Мидир. – Надо вот так сделать, – он встал на цыпочки и резко потер ладонью под носом Мэрвина. – Помогает.
– Ах ты, и правда, больше не течет, – удивленно сказал Мэрвин.
– Ты просто мар-р-ро ударяр-р-рся носом, – деловито заметил Мидир и вновь пошел за хмыкнувшим братом – теперь на северную башню.
Идти за Мэрвином, когда брат не фыркал, не сыпал ледяными иглами во все стороны и не одевался в свою ледяную броню, оказалось легко. Бешеная усталость, непонятно с чего навалившаяся на Мидира у клепсидры, постепенно проходила. Мидир прошмыгнул в тень брата, и стало совсем хорошо. Поднимаясь по узкой лестнице, ведущей на самый верх башни, выпустил когти и царапнул стражника. Тот ойкнул и испуганно подпрыгнул.
– Не делай так больше, – прозвучало у Мидира в голове.
– Эй, так нечестно, – буркнул вслух Мидир, выпадая из тени брата.
– Будь серьезен хоть один миг! – сердито произнес Мэрвин, не оборачиваясь назад. – ты чуть было не пропал в подвалах Нуаду, вызвал на дуэль лучшего фехтовальщика Благих земель, – Мидир фыркнул, – предотвратил падение Дома Волка – и все еще имеешь силы так глупо пугать несчастную охрану?
– Что?! – услышал Мидир то, что хотел. То есть, он что-то там спас! Надо будет узнать и рассказать печальной маме!
– А то, мои дорогие принцы, – склонилась к вошедшим на смотровую площадку Мидиру и Мэрвину темная фигура. – Вы нарушили столько правил, что я даже не знаю…
– Вам и не нужно знать, дорогой советник, – ответил Мэрвин и откинул голову. – Вам нужно лишь подчиняться, что вы не сделали.
– А вы использовали силу вашего брата, не спросив на то его разрешения, – советник посверлил взглядом Мидира. – И теперь он совершенно без сил.
Второй принц вовсе не был без сил, но неожиданно рука Мэрвина опустилась на его плечо, и Мидир пошатнулся, изображая самую большую свою усталость. Еще припомнил, как плохо выглядел Киринн, когда его уносили, и изображать ничего не понадобилось. Видимо, лицо второго принца перекосилось в должной мере, потому что советник стал выглядеть куда более довольным.
Мидир вздрогнул и закутался в плащ – на башне бушевал ветер. В неверном свете утра или вечера – он совершенно потерял понятие времени – были видны только горы и ели. Он осторожно подошел к парапету и замер, ослепленный чужим мыслесловом.
– Я бы тоже мог это сделать, – определенно, советник.
– Когда-то я считал одного ши своим учителем, – холодный, ну просто ледяной голос не мог принадлежать никому, кроме Мэрвина! – Так вот, этот старый и умный волк отучил меня от этой фразы. Мог, но не сделал. Так и говорить не о чем.
– Наш великий король, Джаретт Великолепный, поручил вам, мой дорогой принц, защиту Черного замка. Но под моим присмотром!
– Я уверен, что вы следили за мной, так что все формальности соблюдены. Я не нарушил слово Джаретта ни в одной запятой.
– Вы подвергли опасности жизнь вашего брата, вы даже не спросили его позволения!
– Мне было некогда. Я еле держал контакт с замком, а если бы он оборвался, то – навсегда. Мой брат помог мне, сам того не зная.
– Этот недоволк делает что хочет.
Мидир вцепился пальцами в парапет до боли, все еще ничего не видя перед собой.
– По Черному замку бегает шаровая молния и пышет магией во все стороны! А мозгов у этой молнии меньше, чем у енота! Я много раз говорил тебе, но ты перестал меня слушать! – слова советника резали уши.
– Сам ты енот! – обернулся Мидир.
Физиономии обоих ши вытянулись, а глаза округлились.
– Ты-ы-ы! – с подвыванием выговорил советник. – Как ты это сделал?! Ты не мог услышать ничего! Ты…
– Есть многое, мой друг советник, этакого, что может быть недоступно вашему пониманию, – улыбнулся Мэрвин. – Но, может быть, уже хватит задерживать меня? Может, мы уже посмотрим на поле боя?
– Нет никакого боя, – хладнокровно сказал советник.
Мэрвин ринулся к Мидиру и, придерживая брата за плечо, перегнулся через парапет.
Егроксы бесились у девятых ворот, вцеплялись каменными челюстями в металл и камень и отрывали кусок за куском. У восьмых ворот, с другой стороны, рвались вперед каменные волки, но не могли ступить дальше нескольких локтей. Скулили, рвались вперед – и падали на спину.
– Чтобы отпустить защиту черного замка, нужно разрешение хранителя, – донесся из-за спины голос советника.
– Так пусть он его даст! Вы что, не видите, что творится? – внезапно Мэрвин, потерявший самообладание, перестал быть просто-принцем и стал куда более близким и понятным Мидиру.
– Вижу, отчего же – не вижу. Не вижу повода лишаться нашей единственной на сей момент защиты. Пусть они прорвут девятые врата, тогда…
– Но тогда погибнут все волки между девятой и восьмой стеной!
– Не так уж их там и много. А вам, как наследному принцу, давно пора уметь жертвовать частью ради целого, – проговорил советник и поджал губы.
– Зато и количество егроксов поуменьшится, – из круглого хода показалась голова хранителя. – Я взвесил все, и план советника – мой принц, прошу прощения – кажется мне куда более разумным.
– Отпустите вожжи, – выговорил сквозь зубы Мэрвин.
Никаких вожжей Мидир не видел.
– Я подчиняюсь только советнику, а он не давал мне такого распоряжения, – хранитель магии всегда выглядел одинаково серо и невзрачно, но сегодня Мидир мог поклясться, что еще и довольно.
– Но там же лазарет! Там же Киринн! – выкрикнул он, осознав главное.
– Что такое жизнь одного волка против спасения всего дома? – скривился советник. – А вам пора учиться выдержанности. Уверен, начальник замковой стражи, будь он в трезвом уме и твердой памяти, сам бы принял это решение.
Мидир прищурился: в руках поднявшегося на башню хранителя – существа почти бестелесного и крайне невзрачного – лежали черные веревки, покрытые шипами. Он подергивал их – и каменные волки словно повиновались движению худых пальцев! Вот о каких вожжах говорил брат!
– Мидир, ты видишь это? – Мэрвин говорил, не разжимая губ. – Можешь что-то сделать? Я – ничего. И я боюсь, правда. Я боюсь, что восьмую стену егроксы смогут прорвать не в одном месте, а во многих, – и обратился к советнику. – Дорогой мой советник, но Слово Джаретта подразумевает также заботу о всех своих подданных. Наш король никогда…
Брат отходил влево, заговаривая зубы хранителю о нужности каждой жизни и о том, что на его неповиновение принцу скажет сам король.
Советник наконец отвел взгляд от Мидира и уставился на Мэрвина. Мидир шагнул брату за спину и спрятался в свою тень. Здесь было не очень удобно перемещаться по ней, пришлось опуститься на четвереньки и прокрасться по самому пыльному краю башни. Мидир чуть было не чихнул, но сдержался. И, когда хранитель вытянул руку, что-то показывая Мэрвину, от души пнул его.
Черный поводок слетел с пальцев хранителя – и был пойман в ладонь брата.
– Отпускаю ваши души, пресветлый Луг вам в помощь, – тихо проговорил Мэрвин. – Спасите наших родных и мой Дом. Спасите всех нас.
