Текст книги "Вотыты (СИ)"
Автор книги: Ольга Зима
Соавторы: Ирина Чук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
Глава 6. Королевское внимание
Глядели они, как оказалось, в подвалы Дома Волка.
Вообще-то в подвалы не разрешалось ходить никому. Там всегда стояла удвоенная стража, но Мидир навострился обходить ее безо всякой магии, лишь прячась за тенями замка. Говорили, что подвалы переходят в подземелья и тянутся чуть ли не под всеми Вороновыми горами. Было бы интересно дойти до конца, но прогулка Мидира продлилась недолго. Он наткнулся на закрытые, обитые противным металлом старые двери и вернулся по собственным следам.
Сегодня двери были приоткрыты, но Мидир решил убежать к себе. Ему показалось в сырые подземелья растеряли былое очарование – даже злость на брата забылась. Не шумела охрана, даже вода не плескалась!
Мидир уже было развернулся, но тут, очень далеко впереди, засветился слабо пульсирующий белесый огонек. Свет то появлялся, то исчезал, и вообще выглядел необычно, словно луна сошла с неба и затерялась где-то в углу. Потом что-то зашуршало, словно слетались на поживу летучие мыши.
Шкафный монстр, которым Мидира раньше пугал старший брат, исчезал после волчьего рычания, исполненного от души. А вот грозного Нуаду, который бродил время от времени по облитым луной переходам Черного замка, Мидир ни разу не видел, но очень хотел. Это было обидно, что он, хуже других волков? Может, это Нуаду? Может, на него тоже нужно нарычать?
– Сначала ты слышишь грохот металлической цепи, – пугал второго принца Воган. – Это предупреждение для всех разумных созданий убираться куда подальше. Потом появляется свет, но не дневной, а словно от тысячи светлячков. Он то пропадает, то исчезает – это душа одинокого принца рвется на свободу.
– Правда? – восхищался Мидир. – Расскажи еще!
Про Нуаду он пока еще ничего не нашел в книгах, что было обидно. Или от принца прятали важные сведения, или прятали ото всех, что Мидиру тоже было не по душе.
– Принц Нуаду потерял руку в битве, и смог отрастить ее благодаря человеческому лекарю. Тогда мы научились возвращать целостность тела… – Воган задумался, а Мидир надулся. Повар говорил о седой легенде так, словно она произошла на его глазах. Наверняка чтобы просто позлить его, второго принца. – Потом он потерял руку второй раз и уже не смог оправиться ни телесно, ни душевно. Пришлось сковать его металлом – он связывает магию. Знаешь ли…
– Я знаю, я уже бор-р-рьшой, – важно тянул Мидир.
– Ну так вот, Нуаду оборвал цепь. Теперь дух его порой бродит по замку, скребет эта цепь в одной руке, в другой он таскает свой черный меч, с которым проиграть невозможно. Мелькают светлячками звезды на его королевском одеянии – он, знаешь ли, пытался обратиться к силам морской воды. Вышло не очень – и теперь его голову украшают еще и фоморские рога. Попытался убить себя, и у него почти получилось… Бывший герой, эх… теперь выпивающий души упырь, похлеще неблагих, – Воган махнул рукой. – Впрочем, все мы, перворожденные – странные создания. Время тогда было странное, а уж ши и подавно.
Вот так, ненароком, приходится узнавать самое интересное! Мидир хотел было обидеться, но Воган, смотрящий куда-то вдаль, не заметил бы этого. А зачем показывать обиду, если никто не утешит?
Воган кивнул шествующему с важным видом советнику и замолк. Отвернулся к своей доске и сделал вид, что нет ничего важнее, чем качественно порезать морковку. Предложил кусок Мидиру, а тот завороженно глядевший на нож в поварской руке, обиженно помотал головой, сморщил нос и убежал. Он уже большой, чтобы жевать траву! Вот сладкое – это совсем иное! К тому же если в трапезной находился советник, все разговоры стихали…
А может, именно сейчас Мидир увидит таинственного Нуаду – или его дух, что еще интереснее!
Огонек мигнул в очередной раз и пропал за поворотом. Если это на самом деле призрак бывшего принца – то Мидир найдет его первым! Найдет и притащит за шиворот! Второй принц обошел по стеночке последнюю по пути в подвалы стражу – и бросился вперед, к источнику таинственного света. Конечно, мячик размером с мышь не очень походил на ши, пусть даже призрачного, но Мидир решил поймать его во чтобы то ни стало. Шарик завис на одном месте, а когда Мидир почти свел на нем ладони – ускакал дальше. Еще ниже. Мидир бежал вдоль пустых камер, опутанных паутиной и даже слегка проржавевших решеток. Шарик бежал все вперед и вперед, а затем дверь последней камеры приоткрылась – и он шустро заскочил внутрь.
– Ага! – обрадовался Мидир. Насколько было известно даже ему, решетки камеры не давали вырваться ничему магическому.
Он зашел внутрь и прикрыл дверь. Сделал шаг вперед, навстречу задрожавшему огоньку – и услышал позади очень неприятный звук проворачивающегося ключа. Дверь, кто-то запер за ним дверь! Мидир бросился к решетке и потряс ее, но она даже не пошевелилась. Замок был закрыт на славу. Позади него заискрилось и заскрипело.
– Ну что еще? – недовольно повернул голову Мидир. Огонек расширился, превратился в овал – и из центра его полилась вода! Она мгновенно налилась в камеру так, что захватила даже щиколотки второго принца.
– Эй, вы там! помогите-е-е! – что было голоса закричал Мидир и затряс решетку.
Ответа не было, зато было другое – чистая, неразбавленная паника. В замке – ни отца, ни Киринна, Мэрвин не придет после ссоры, советник всегда Мидира плохо слышал, Воган наверняка кашеварит и ничего не слышит дальше собственной кухни, а все это значит только одно! Спасаться надо срочно и самому!
Вода схлынула так же быстро, как и появилась, показывая свою магическую природу. Но не успел волчий принц обрадоваться, как новая волна залила его ноги сразу по колено.
Мидир тряхнул решетку еще раз. Убедился, что это бесполезно, передернулся от глупой пресной воды. Железо, вода, заклинания – все было против него! Он поманил камень, звал изо всех магических сил, но тщетно: камень замка не отозвался ему.
Вода вновь схлынула, словно издеваясь над принцем. И прилила уже по пояс. Опять схлынула – и теперь Мидир бултыхался в ней по шею, не чуя пола, отплевываясь и все больше злясь. Окунулся в пресную воду с головой.
Тогда Мидир сделал то, что делать ненавидел – полез в чужое заклинание. Обычно, насколько ему рассказывали наставники, это заканчивалось уничтожением наглеца. Впрочем, те же наставники со вздохом сообщали, что извести Мидира настолько примитивным способом не дала бы собственная Мидирова магия. Правда, никакая магия не помогла бы ему сейчас спастись, если заклинание перекинет его куда-нибудь на дно озера, из вод которого сотворена эта засада. Или у неблагих. Или у фоморов, где среди соленой воды есть выходы пресной. Он не жаждал ни одной из перспектив, но все сейчас казалось лучше, чем задохнуться в залитой водой камере! Очередная волна схлынула – и залила камеру полностью. Другого выхода не было.
Мидир нырнул в чужой портал.
Чтобы вынырнуть непонятно где.
Оглядеться.
И завизжать, будто девчонка, когда кто-то еще и за воротник хватает! Второй раз за день! Третий раз за сутки!
Мидир развернулся в чужом захвате, готовый ко всему, в том числе – испепелять взглядом! А потом завизжал уже от другого: стоя по колено в воде, его удерживал на весу ошарашенный до последней крайности Киринн, явно решивший умыться, а выловивший Мидира!
– Вотыты! – Мидир качнулся поближе, цепко хватаясь за латы белого волка, почти ослепительно сиявшего в ночи белыми волосами. – А я тебя нашел! А вот и нашел!
– Мой принц? – удивление у взрослых проходило всегда ужас как долго. – Вы мне присниться решили?
– Что значит «присниться»? Как это «присниться»?! – Мидир вознегодовал. – Я тут самый настоящий вообще-то!
Киринн собирался что-то спросить или сказать, но тут портал наконец схлопнулся, и их обоих обдало целым столбом пресной воды, взметнувшейся вверх из-за разницы магического фона замка и его окрестностей. Это Мидир уже знал. Тряхнул головой, оглядел тихую местность, поросшую яблонями, услышал шум воды – и понял, что вынырнул он в небольшое озерцо, создаваемое Плачущим.
– Ай! – Мидир вздрогнул и поежился еще, чувствуя, что воротник так и остался намертво зажат в латных пальцах. – Киринн, эй, Киринн, ты чего?
Зажмурившийся начальник замковой стражи стоял неподвижно и обтекал. Выплюнул воду, кое-как разомкнул слипшиеся веки. Прилизанные белые волосы теперь натурально мягко светились в ночи, как светлячок или фея.
– Вот теперь я верю, что не сплю, – большой волк слегка встряхнулся, притянул Мидира ближе, прижал к груди и пошел по направлению к кострам на берегу. – Да и умыться умылся, пора возвращаться в лагерь… Хотя, принца тут быть, конечно, не может, мир еще не настолько сошел с ума…
– Киринн! Эй! Да эй! – Мидир заерзал, пытаясь поменять положение на более удобное. – Я тут! Тут я!
Большой волк медленно опустил голову, встречаясь с ним глазами, похлопал ресницами опять, вытер мокрое лицо, поморгал активнее.
– Принц.
– Не просто принц! А целый я! Мидир! – поерзал уже просто по инерции, удобно было вполне. – Ты не рад?
– Мои чувства сейчас в принципе довольно трудно описать, уважаемый волчонок, – но смотрелся уже как-то поживее. – И самое главное из них удивление. Как? Как вы там оказались?
– Я гулял, по замку, – Мидир неопределенно махнул рукой и прижался теснее, становилось прохладно в мокрой одежде на ветру. – И немножко прогулял, знаешь, ну, вот, в подвал…
Огромный волк содрогнулся всем телом. Остановился, плотно закрыл глаза, вдохнул и выдохнул очень длинно. Потом покосился на Мидира.
– Как вас угораздило, мой уважаемый волчонок? Лазать по подвалам очень опасно даже в присутствии вашего батюшки, даже в моем присутствии, а сейчас никого из нас в замке нет!
– Я не просто так туда пошел! – Мидир думал обидеться, но передумал, хотелось быстрее сесть у огня и погреться, а обижаться всегда долго и муторно. – Там был такой светляк, вот как твои волосы сейчас почти, только маленький и круглый!
– И рассчитанный прямо на любопытных волчат, – Киринн как-то резко перестал его слушать, пошел вперед уже не глядя, куда ступает. – А потом этот светляк обернулся порталом, из которого полилась вода.
– Эй! – Мидиру стало ужас как досадно. – Так ты и сам все знаешь, да?! А я тут старался! Рассказывал!
– Нет, нет-нет, – Киринн, наконец, совсем очнулся, посмотрел прямо на второго принца, улыбнулся искренне. – Нет, я только додумал, мой уважаемый волчонок. Все-таки чудеса скорых путей еще не могли поддаться вам в столь нежном возрасте, а вот случайно воспользоваться чужим заклинанием, вовсе для этого не приспособленным – вполне в ваших силах и в вашем стиле!
– Эй-эй, – Мидир дернулся, поняв, что Киринн свернул на дорогу к Черному замку. – Как это?
– Так это, мой дорогой волчонок, – перехватил его Киринн поудобнее. – Я бы с удовольствием отнес вас к лагерю и просидел с вами хоть всю ночь, но только представьте, как сейчас волнуется ваша семья!
Мидир прикинул так и этак, по всему выходило, что Киринн в кои-то веки не прав, пусть признавать это ему не нравилось: должны быть в мире незыблемые вещи!
– Мэрвин наверняка злится, если и волнуется, то из-за отца. А мама спит, – проворчал Мидир.
– Вряд ли. Матери всегда чуют беду, – рассеянно ответил Киринн, глядя куда-то совершенно мимо Мидира, то есть в абсолютно неверном направлении.
Прямо под ноги.
Ну кто так делает?!
– Эй, я тут! – привлекая внимание взрослого, завертелся второй принц. – А ты словно не со мной говоришь!
– Я немедленно исправлю эту оплошность, – улыбнулся Киринн уже именно Мидиру.
Смотреть ему в глаза отчего-то вдруг стало очень неловко. Мидир осознавал, что Киринн видит его и говорит с ним, волчонком Джаретта Великолепного, вторым принцем, однако, неловкость не проходила. Как будто слова предназначались кому-то еще. Как будто сказать их Киринн хотел не ему. Как будто у него был еще кто-то столь же великолепный и необходимый!
Мидир насупился, заранее возревновав, и поспешил перевести любые мысли на нужный лад.
– Ты скажи Мэрвину про светляк с водой, а то он мне не поверит. И тебе не поверить может. Мэрвин вообще никому не верит. Только папе всегда!
Вышло как-то глупо и по-детски, Мидир страдальчески вздохнул.
– Боюсь, что да, мне наш уважаемый наследник не поверит еще пуще, – вздохнул Киринн. – Я даже не свидетель. К тому же, для серьезного разговора у меня нет ничего доказательного. Кроме безосновательных и нелепых подозрений, – он нахмурился.
– Так любит говорит отец, – вспомнил Мидир.
– И он прав. Страшно подумать, к чему излишне живое воображение может привести. Правда, к чему это может не привести, выходит еще хлеще. А уж доверять тому, кому не стоит доверять… Видно, надо попробовать обратиться к тому, кто вне границ и правил.
– Это ты опять с кем сейчас говорил? – всплеснул руками Мидир. – Когда у тебя есть я? И все мое принципиальное… принцевское… принцевое… Королевское внимание?!
– О, вы успели стать королем, мой принц? – Киринн говорил как-то сдавленно, будто горло перехватывало.
Мидир прищурился недоверчиво.
– Станешь тут! Чтобы все меня слушали! И не говорили сами с собой… сами в себе… сами по себе…
Киринн гулко кашлянул.
– Ну вот это вот, что ты сейчас делал! – Мидир отчаялся объяснить и ткнул Киринна в лоб.
– Я понял, понял, – опять кашлянул, не выдержал и рассмеялся. Гулко, весело.
Мидир оторопело вгляделся в чужое лицо так близко, приложил руку к нагруднику, но наконец перестал сомневаться в чужой искренности и засмеялся в ответ.
Глава 7. Забота серебряного принца
Мидир негодовал. Нет, мама и правда вновь окутала его заботой. Но брат, после длинной и нудной выволочки, задирал нос и совершенно перестал общаться. Киринна опять отправят в патрули, несмотря на то что второй принц всячески объяснял первому, что это глупо и не-ра-ци-о-наль-но! Даже новое длинное слово ради убедительности припомнил!
Мидир пнул воздух, взметнув по коридору пыль: Киринн тоже хорош! Вместо того, чтобы провести хоть полдня, отпущенные ему Мэрвином, с ним, Мидиром, тот скрылся где-то в замке. И как Мидир не выслушивал взрослого, ухо улавливало только какой-то мерзкий шепот или шорох. Радовало, конечно, что Киринн не бросил Мидира. Огорчало, что уезжать ему предстояло спустя сутки. Киринн появился сразу у ворот, чуть бледнее, чем обычно, но довольный настолько, насколько довольным его Мидир вообще не помнил.
И самое обидное, с самим Мидиром это было не связано никак!
Волчонок зарычал на каменную голову, безучастную к тревогам почти взрослых принцев, опять пнул воздух и отправился развлекаться на внутренний двор. Поговаривали, что там можно увидеть тень неуловимого Нуаду, если не моргать и ровно в полночь посмотреть на шпиль левой башни. Мидир не моргал, глаза слезились, но тени на земле лежали подозрительно обыкновенные.
День состоял из сплошных разочарований, а потом еще Мидира выловил брат и загнал-таки на занятия, что сделало окончательно ужасными остаток дня и целый вечер.
К ночи Мидир был готов сам стать призраком вроде Нуаду, только чтобы от него отстали с этими мерзкими, длиннющими, отвратительно ветвистыми генеалогиями Дома Леса, переплетающимися не хуже его корней.
Вдобавок, советник будто задался целью сегодня допечь второго принца. А ведь обычно старался не замечать! Присутствовал на всех уроках, подпирал стену, беседовал с учителями, не упуская шанса объяснить каждому, что за Мидиром нынче глаз да глаз, а то исчезать наловчился из-за замкнутых стен и поднятого моста…
Мидир кипел, варился, перекипал, остывал и начинал заново – слова у советника, кажется, вовсе не заканчивались. А может, он придержал их все как раз для сегодняшнего дня.
Старый волк наблюдал, Мидир мечтал остаться в одиночестве, учителя нервничали от соседства с помощником Джаретта Великолепного, а сам советник бесконечно раздражался на все. Одним словом, все изнывали.
Едва закончился последний урок, Мидир вскочил с места и рванул в дверной проем раньше, чем кто-то успел бы даже «ам» произнести! Пробежаться по галерее было сущим удовольствием после сидячего дня и заунывных взрослых речей, темные коридоры знакомо вспыхивали магическими светляками, поэтому Мидир решил прогуляться.
Он уже очень давно не осматривал свои владения!
В основном, конечно, потому что Киринн уехал, а обходить длинные коридоры пешком, вместо того чтобы восседать на широких плечах и вести беседу, было слишком скучно.
Сегодня, впрочем, скучного было через край, и оно было по-настоящему скучным! По сравнению с ним любая пустынная галерея становилась настоящей развлекательной комнатой.
Мидир пробежался, прошелся, опять пробежался, поднялся на башню, вздохнул, оглядев другую сквозь пространство-пропасть. Был бы там хоть какой хиленький мостик, второй принц обязательно бы пробежался туда-сюда, а так… Прыгать – слишком далеко, летать – мечтать не вредно, «господин второй принц Дома Волка и Благого двора», как сказал бы очередной заунывный зануда, просто фу!
Пришлось повздыхать надрывно полчаса и уйти восвояси. Стражники почему-то хмыкали за спиной, но Мидир почти не обращал внимания: спросить их, так не ответят, или скажут своеобычно по-взрослому! «Вам это рано, второй принц», «нет, я не знаю ответ», «волчат находят в капусте» – хотя и без глупых стражников понятно, что ничего подобного!
Мидир гулял, стражники шушукались, в какой-то момент он перестал обращать на них внимание, а потом его привела в чувства только обрушившаяся на уши тишина. Он вынырнул из своих мыслей и заозирался, пытаясь понять, куда завели его ноги и почему тут нет стражи. Что-то привело его непонятно куда, что-то, что гнало то на башню, то в подвалы. Чужая, чуждая воля, а он – он поддался!
Второй принц огляделся: самый центр замка, по левую руку капала серебряная клепсидра, высотой в три Мидира или полтора папы, а по правую руку с площадки этажа расходились лестницы.
Стражей не было видно и даже слышно. То есть, живых волков, конечно, каменные головы безучастно торчали по стенам тут и там. Мидир нарочно шаркнул ногой, звук вспыхнул и погас в навалившейся тишине. Кроме собственного дыхания еще сопротивлялись ей только капли клепсидры, но и те затихали от одной до другой на крошечную часть тона.
– Эй! Эй, кто тут! Я знаю, ты тут! – Мидир попытался крикнуть, но слова тоже были съедены тишиной уже в полутора шагах от него.
Волчонок попятился к клепсидре, готовясь сбежать по лестнице вверх, там были волки, он точно помнил, он только что оттуда пришел.
Глухо грохнул камень, явно наколдованный, необработанная глыба, быстрая и неаккуратная, но такая, которую Мидиру сейчас не пробить и даже не прорезать своей аурой – слишком быстро подступала неведомая опасность.
Волчонок метнулся к выходу, где камней еще не было, пробежаться можно и вниз, там Воган, всегда был и всегда будет. Но помешали взбесившиеся волчьи головы, схватили за одежду, рванули назад, а потом Мидиру и самому расхотелось – оттуда пахнуло смертью.
Ловушка сомкнулась еще хуже и быстрее, чем в подвале, и никто его сюда не заманивал, но Мидир чувствовал – почерк тот же. Смерти ему желают очень горячо и потрясающе настойчиво.
– А я вот возьму и не умру опять! – раздосадованный Мидир старался себя подбодрить и разглядеть, куда тут еще можно убежать, когда за спиной что-то зашуршало.
Все шорохи во враждебной тишине воспринимались гораздо ярче, чем обычно, Мидир дернулся, но развернуться лицом к предполагаемой опасности не успел. Успел только увидеть синюю руку и призрачный отблеск светлячка.
За ворот опять рвануло, голову качнуло обратно, в естественное положение, Мидир взглянул перед собой и обомлел: перед ним раскрывалась пустота. Сияющий мрак, темная жадная пасть небытия, портал в мир теней – Мидир не знал, как это назвать, но оказаться там совершенно точно не хотел. Дернулся побежать, куда угодно, только подальше от неестественного разрыва, и сразу напомнила о себе рука на воротнике.
Шею тронуло хвойным дыханием, по затылку побежали мурашки и онемение, возле уха что-то брякнуло, слух отключился, зрение помутнело, и все равно Мидир продолжал слышать шепот. Неразборчивый, неясный, хвойный шепот. Усилие руки втянуло Мидира куда-то назад, хотя он хорошо помнил, что там была только клепсидра и никаких дверей, даже тайных.
Перед лицом мелькнули камни, шепот стал разборчивее, Мидир навострил уши, стараясь понять хоть что-то, уловил отдельные слова:
– Глупый… куда… нет-нет… правильно…волки-волки…давно-давно…белый…ха-ха…белый…черный-белый…порядок…сторговал…порядок…слушаешь? С-л-у-ш-а-й!
Внезапная команда ударила по ушам грохотом разрушенных заклинаний, топотом ног опомнившихся стражников и внезапным звоном цепи возле самой Мидировой головы.
Мидир вздрогнул, рванулся, вывалился откуда-то, упал на пол, подтянул ноги и быстро-быстро обернулся.
Картина, которую он застал, отпечаталась в глазах еще на долгую секунду, прежде чем раствориться: темно-синий, рогатый, облепленный белыми звездами силуэт с единственной левой рукой, на запястье которой болталась и вызывающе громко звенела цепь. В лицо смотреть было страшно, но Мидир постарался, мазнул взглядом по оскаленным клыкам, торчащим чаще, чем у любого волка, кроме, разве что Вогана; заостренным ушам, слишком ровным шрамам и самое страшное – по светящимся ядовитой зеленью глазам.
– Боишься и делаешь, наследник, король и сам-себе-двойник в одном лице, дитя света и тьмы, родитель света и тьмы, угнетатель света и тьмы. Нет, не зря я послушал белого, спасибо ему за полжи... Вкусные… Жаль, рано ему уходить. Пе-ре-дашь?
И шагнул в стену.
Сердце Мидира охватило запоздалым ужасом, особенно оттого, что голос, который он слышал, точно не звучал под сводами замка. Древний принц, один из перворожденных, сообщил гулкие слова Мидиру прямо в голову, оставил свой отпечаток перед глазами и снова растворился в замке.
Мидир вздохнул с усилием, проталкивая воздух в горло, закашлялся и едва не растянулся на полу вовсе – что бы ни сделал Нуаду, это победило пустоту, а вместе с ней сожрало даже сам воздух. Сил не было сделать ни шагу. Сознание то уплывало, то приближалось…
А потом раздался сердитый голос и Мидир получил ощутимый пинок.
– Ты издеваешься надо мной, да? – старший брат носком сапога перевернул его с живота на спину. – Тебя только что не было! Твоего этого черного огня. А теперь появился! Знаешь, что отец бы со мной сделал, пропади ты совсем?
– Поцер-р-ровар-р-р бы? – прохрипел Мидир. – Ир-р-ри пожар-р-р р-р-руку? А может, похвар-р-рир?
– Ты точно взрослеешь, – говорил брат так же брезгливо, как переворачивал. – Чувство юмора где-то подобрал. На скотном дворе, не иначе. Меньше надо якшаться с белыми! Вставай уже, хватит валяться, – не вытерпел и толкнул опять.
– Чего ты зр-р-рой такой, Мэр-р-рвин? – вырвалось у Мидира.
Он потряс головой, не понимая, как сказал – ртом, мыслеречью? Мыслесловом? От чего там все восторгались? Или сам себе… сам с собой… сам в себе… Тьфу на этих взрослых, все у них запутаннее некуда! Все окончательно переплелось, видимо потому что он только говорил с Нуаду и еще не до конца поверил – действительно остался жив.
Судя по выражению лица Мэрвина, сказал это Мидир вслух, и жить ему осталось недолго.
– Да потому что все – все до единого! – в Доме Волка носятся только с тобой! Как ты родился, про меня словно забыли! – Мэрвин говорил, поднимая голос, чем неимоверно пугал: это было ему несвойственно. – Я – принц, наследник и продолжатель дела отца! Но беспокоятся все лишь о тебе! Мама! Папа! Воган! Все стражники! Белые отступники! Ты!
– Я о себе не беспокоюсь! – Мидир приподнял руки, пытаясь успокоить брата, но тот, кажется, наоборот, потерял последнюю связь с реальностью.
– Ты! Ты-ы-ы! Ты украл у меня родительскую любовь! И любовь всех, кому я вообще был дорог!
– Что?! – подскочил Мидир, забыв о том, что только что собирался помирать, был испуган и впервые вообще видел заледенелого брата таким!
Ткнул брата в грудь.
Мэрвин покачнулся, а потом угрожающе быстро нагнулся к самому лицу Мидира.
– Да меня слышит тор-р-рько Киринн! – Мидир постарался выкрикнуть подоходчивее.
– А меня вообще никто! – Мэрвин тоже выкрикнул, но как-то совсем недоходчиво.
– А как же советник? – Мидир почти удивился.
– Советник… – эхом повторил брат. – Да кому нужен этот советник?!
Мидиру показалось, что по коридору как-то неровно прошуршало, но Мэрвин сопел гораздо более гневно.
Губы Мэрвина подергивались нервно, словно он что-то хотел сказать и так же сильно – промолчать. Он отошел, поправил одежду и вновь принял отстраненный и высокомерный вид.
– Как ты смеешь жаловаться? – Мэрвин говорил необычно горячо, вкладывая в слова, что думал. – С тобой носятся все! Взять хотя бы белого громилу… Не понимаю, – покривился особенно горько, – что он в тебе нашел?
– Он во мне ничего не искал! – Мидир попытался быть понятным. – Он вообще ничего нигде не ищет! Он все потерял и нашел! И меня чуть-чуть, потому что я был на полу, ну, как, потерян тоже.
Мэрвин глубоко вдохнул носом, а потом протяжно выдохнул, прикрыв глаза. Мидир заподозрил, что понят не был.
– Запомни, когда-нибудь тебе придется выбрать между белыми волками – глупыми и высокомерными – и своей настоящей семьей, – голос был полон разочарования. – Надеюсь, в этом выборе ты не ошибешься!
– Как бы ты сам не ошибся, – огрызнулся Мидир, разочарованный не меньше брата.
– Второй принц, – резко наклонился к нему Мэрвин. Столь резко, что пахнуло на Мидира холодным северным ветром и горечью морской соли. – Вы забываетесь в своей дерзости. Сейчас перед вами – владыка Дома Волка.
– Да? – Мидир демонстративно потер глаза. – А я вижу только гр-р-рупого волка!
– Почему же глупого? – внимательно рассматривал его Мэрвин, словно хотел узнать ответы на незаданные вопросы.
– Потому что Киринн… – Мидир выпрямился. – Я и правда быр-р-р неправ. Родитер-р-ри р-р-рюбят нас…
– Но еще больше любят друг друга. Мы же ши! Привыкай к тому, что вечно будешь жить один и умрешь тоже в одиночестве, – от слов брата потемнело не перед глазами, а в самом сердце, магия шевельнулась и опала, побеспокоенная.
Мир вокруг стемнел постепенно, словно умер. Не было ни просвета, ни искры, ни цели, ради которой стоило жить. Не было слышно даже шороха. Перехватывало дыхание, а брат молча смотрел и смотрел. Глаза его казались такими же черными, как у Джаретта.
– Тебе это папа р-р-рассказар-р-р? Ир-р-ри советник? – Мидир попытался отгородиться от ужасных слов. – Так ты его бор-р-рьше ср-р-рушай, он тебе еще не такое р-р-расскажет!
Где-то далеко громыхнул цепями Нуаду, шепча что-то о цене жизни, поднял большую голову Киринн, ради него оставшийся без поддержки близких. Воган… Мидир понадеялся, что Воган хотя бы перестал резать морковку.
Повар перед внутренним взором мелькнул и пропал, действительно обеспокоенно оглядываясь посреди замковой кухни. Тишина снова смыкалась над головой, волчонок отчаянно остро ощутил себя маленьким, таким, которого легко захлестнуть любой мало-мальски высокой волной. Захлестнуть и унести туда, где никто не поможет.
Мидир постарался и кое-что вспомнил в своем бездонном омуте одиночества. Маму, освещенную лунным светом – и отца, преклонившего перед ней колени.
– Джаретт! – сжал кулаки и уставился прямо в глаза брата. – Даже наш отец выбрал…
– Любовь? Как бы она его не погубила, – прошептал Мэрвин и отвернулся.
Было в его жесте что-то окончательное, такое, с чем просто необходимо было спорить и спорить так горячо, как только возможно.
– Да ты!.. – захлебнулся Мидир. – Не смей обижать маму!
– Желаешь вызвать меня на дуэль? – сложив руки за спиной и расправив плечи, бросил Мэрвин.
– Да!
– Вот и чудесно.
Больше ничего сказать второй принц первому не успел: Мэрвин повел плащом, Мидира закрутило – и выкинуло на теплую еловую хвою.
Холодный ночной воздух растрепал волосы, Мидир вскочил с земли, по которой успел прокатиться, Мэрвин возвышался напротив, напоминая одну из статуй Черного замка – молчаливый, высокий, величественный и пугающий провалами тени на месте глаз.
– Я тебя побью!
Статуя не пошевелилась, не дрогнула, Мидир зарычал на брата так, как рычал на волчьи головы.
– Вот теперь я убедился, что ты просто неотесанный дикарь, полное подобие неотесанного начальника стражи!
– Сам ты неотесанный! Твоего собственного лица совсем нет!
Фигура качнулась, будто брат чего-то испугался.
– Я тебе сейчас покажу, «неотесанный»! – плащ красиво взметнулся черным крылом в сторону. – Я тебе сейчас покажу, «лица нет»!
– Вот и покажи, покажи! – Мидир поймал себя на том, что приплясывает от нетерпения: брат впервые не сдерживался и действительно с ним общался! И его даже никто не заставлял!
– Мне для этого понадобится… – Мэрвин вдруг по-старому холодно хмыкнул.
– Меч? Палаш? Секира? А-ле-бр-бра-быр-да?! – Мидир почти ждал, что да.
– Ничего из перечисленного. Особенно, – брат удивленно помялся, – последнее.
– Аркан? Сабля? Колье? – последнее второй принц слышал довольно редко, но оно было похоже.
– Не уверен, как ты собираешься использовать в поединке колье, – сейчас брат явственно удивился.
– А вот и увидишь! – Мидир не сомневался, что придумает: Воган как-то рассказал, как можно убить человека мякотью хлеба – после этого второй принц долго косился на все караваи. – Это же поединок!
– Поединок особ королевской крови, тут, знаешь, только обычные виды оружия в ходу, – голос брата опять уверенно похолодел. – Тем более, что я не собираюсь использовать оружие!
– А что ты мне тогда покажешь? – Мидир был уверен, что представляет собой серьезную опасность, и пренебрежение безопасностью со стороны Мэрвина было неумно.
Судя по продолжительному недовольному вздоху, Мэрвин закатил глаза.
– Я тебе покажу, как взрослые волки мнут уши мелким волчатам!
– Я не мер-р-ркий! Я кр-р-рупный! Даже очень! Для своего возр-р-раста, Кир-р-ринн тоже так говор-р-рит!
Ответом ему стал очередной тяжкий вздох.
– В таком случае, защищайся, крупный мелкий волк, я опрокину тебя, используя только ловкость собственного тела и то, всего-то вполсилы!
Мидир оскорбился и постарался повыразительнее оскорбленно застыть.
Мэрвин странно дернулся.
Возможно, не надо было воздевать руки.
– Хотя… Хотя!
– Я знар-р-р! Знар-р-р! Ты поймешь! Тебе не хватит, да?!
Мэрвин подавился воздухом. Наверное, Мидир не очень понял на расстоянии.
– Тебе плохо? Ты испугар-р-рся? Ты можешь мне сознаться, я никому не скажу, даже советнику!
– Мне хватит и четверти силы, чтобы тебя победить! – Мэрвин не оправдал надежд.
Настала очередь Мидира вздыхать: брат как обычно, в лучших традициях, не понимает выгоды предложений! А он старался!
– И под четвертью силы я понимаю всего-то одну свою руку, – Мэрвин помахал левой. – Даже не самую сильную! Все шансы на твоей стороне, брат, покажи мне, какой ты большой и опасный волк!
