Текст книги "Неидеальный разрыв"

Автор книги: Ольга Ярыгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 9. Хорошая девочка

– Надевай, дура криворукая! – Алиса вертела парик из искусственных светлых волос. Она с трудом натянула его связанными руками и вздрогнула, когда урод подошел к ней ближе. – Я сам, ничего не можешь!

Сколько она тут находилась? Раны на теле и лице затянулись, место от выбитого зуба зажило. Она несколько раз проходила по темному коридору с ведром, и каждый раз он шел сзади. Но это случалось не часто, она почти не ходила в туалет и почти не ела.

– Ты не любишь рыжие волосы? – очередная попытка. Алиса состроила глаза. Ее мать называли этот взгляд «мировой скорбью», когда девочка пыталась выпросить дорогую ненужную вещь.

– Не твое дело что я люблю, заткнись и не дергайся. Все равно ты лишь жалкая пародия! – он отпихнул девочку, и она упала на пол.

Лицо садиста было разочарованным, Алиса поняла, что нужно действовать. Она подползла к его ногам, борясь с собой и давя страх, ожидая очередных ударов. Но сегодня он был в кроссовках. И никакого пальто, только спортивное трико и футболка. А это значит, на улице тепло, и она тут уже не один месяц.

– Хочешь, я сбрею их, для тебя. Так парик сядет лучше. И пусть у меня нет шикарного тела, – урод усмехнулся, взглянув на девочку как на бракованный товар, – я постараюсь стать для тебя той, кем ты захочешь.

Глава 10. Приглашение на вечеринку

Телефон на рабочем столе завибрировал, зеленый значок Ватсап показал единичку. В редких случаях использую это приложение. Обычно муж отправляет мне забавные картинки или ссылки на что-нибудь интересное. Так и есть, предлагает мне выбрать между CLS и E классом. В ответ я высылаю картинку с домом своей мечты. Снова уведомление, все-таки будет спорить? На сей раз это не он, меня добавили в группу «Birthday outside». Кто-то устраивает для меня вечеринку? Подруг у меня нет, разве что Диана с ресепшена и Алена с моего отдела, да и они скорее приятельницы. Настройки, кто администратор? Семченко Татьяна. Нет, невозможно. Наверное, по ошибке кто-то из девчонок до кучи присоединил и мое имя. Так, кто тут у нас еще… Кристина Поганюк, Аня Шимохина, Даша Булкина, и еще четверо не записаны в моих контактах.

Когда я стала Маргаритой Остерман, выйдя замуж за Вадима, я лишилась не только своей фамилии, но и некоторых людей из близкого окружения. Нет, муж не был тому причиной, жизнь развела. Кристина Поганюк, завтра у нее день рождения, 3 июня, как и у меня. Мой twin, я обращалась к ней так год назад.

Таня: Привет курочки☺!

Аня: Так, чувствую намечается кое-что интересное!

Кристина: Чую пьянку☺

892356…: Я с вами сопьюсь, что на сей раз?

Даша: Антон! День рождения вообще-то!

Таня: У Кристины и Риты!

892356…: Ааа☺

890232…: Девчонки, просто напишите место и время!

Татьяна: Угомонитесь, сейчас все будет!

Аня: Рита, ты тут?

Отодвигаю телефон и погружаюсь в работу. Я все равно туда не пойду, но выйти из группы сразу было бы грубо. Надо придумать отговорку. А надо ли? Написать, как есть, я уже ничего не теряю.

Вадим сказал, что задержится, возвращаюсь домой одна. До дома двадцать минут ходьбы, нужна ли мне машина, еще и за такие деньги? Астра уже несколько месяцев ржавеет на парковке. Может, стоит продать ее.

Вывожу Генри, обещала Вадиму не ходить к реке, послушно направляюсь в парк. Телефон стоит на беззвучном режиме, проверяю уведомления, их нет. Ждут моего ответа? Решаю молчать, пока кто-то вновь не вспомнит обо мне. Мы не общались почти год, после свадьбы Ани прошлым летом. Я не раз порывалась позвонить, но решила, что жизнь правильно расставила все по местам. Возможно, чтобы подняться выше, нам следует отказаться от груза, тянущего нас вниз, каким бы родным тот не казался?

Завожу собаку, отправляю кусок баранины в духовку, муж приходит после восьми.

– Родители не против, если мы будем бывать у них чаще.

– Знаю, но я хочу приезжать в свой дом, а не бывать в гостях. Никаких грядок и клумбочек…

– Нужно найти землю.

– Это значит да? – Едва не роняю в раковину сотейник, с отваренным в нем рисом.

Хмурит брови, но улыбается и кивает. Прыгаю к нему на колени, сдавив голову в объятиях. – Обожаю тебя, – целую мужа в губы, его руки тут же крадутся под мою рубашку. В этот момент телефон напоминает о себе.

– Оставь его. – Ныряет в декольте лицом, мне становится щекотно.

– Для начала поешь, и сходи в душ. – Задирает футболку и жадно обхватывает губами сосок. – Ты о чем-нибудь другом можешь думать? Озабоченный…

– Не могу, когда ты рядом. – Вырываюсь из его рук. Муж отправляет в рот кусок мяса, пожирая меня хищным взглядом. Возвращаю футболку на положенное место, подождет.

Таня: Рита вряд ли будет, после того-то☺

Даша: Уже никто об этом не помнит, кроме тебя! Рит?

Таня: Рит, я шучу!

Кристина: Я точно буду!

Аня: Крис, ну еще бы! Серьезно, Рита не гони!

Мелодичный сигнал входящего звонка. На экране смартфона с белым текстом высвечивается имя – Даша Булкина.

– Кто там пишет?

– Девчонки.

Вадим одним взглядом спрашивает «с чего бы»? А я все-таки решаю ответить.

– Алло?

– Привет! Рита, я вижу, что ты заходила и читала сообщения, гасишься? – Дашка всегда активно использовала жаргон, но исключительно в кругу друзей.

– Привет Даша. Нет, просто… Ну, я подумала, вы по ошибке меня добавили.

– По ошибке? А так бывает? Хватит уже дуться, Рит! Вливайся в чат!

– Я все равно не уверена, приду ли.

– Прекрати, почти год прошел! Что ты, что Крис, разлагаете обстановку. Я отпишусь, что звонила тебе, не отмажешься, – она хихикнула и бросила трубку.

Я разлагаю обстановку и дуюсь? Так это теперь называется? Мне понадобилось много месяцев, чтобы перестать думать о них! А ведь когда-то четыре девочки были для меня настоящей семьей, с первого класса школы на долгие двадцать лет. Как странно вспоминать сейчас былую уверенность в том, что дружба – это навсегда, до самой смерти. Мне понадобился год, чтобы перестать скучать по глупым шутками Дашки и звонкому смеху Ани, гордиться, что дружу с Таней, грозой района, которую боялись даже мальчишки, и вспоминать самое сокровенное, чем делилась с Крис за двухлитрушкой пива, сидя на полу бабушкиной квартиры. Мне понадобилась год, чтобы вычеркнуть из жизни два десятка лет дружбы. Я до сих не уверена, удалось ли мне это. Но тут мое прошлое всплывает и как ни в чем не бывало обвиняет меня в том, что это я вношу разлад? Анализируя все, что происходило тогда, я понимаю, что разлад начался гораздо раньше. Да и была ли дружба? Всю жизнь я жила с ощущением, что лучшие подруги не понимают меня. Мы настолько по-разному смотрели на одни и те же вещи, что непонятно как мы вообще продержались столько лет. Не правда, они вчетвером очень даже похожи. Но поскольку «другой» была только я, то, как могла, старалась соответствовать «стандартам». Обманывая себя, предавая свою душу и глуша бунтующее нутро.

Во времена школьной юности я считала себя серой мышью, робела от взгляда мальчишек, несла околесицу, когда кто-то из них заговаривал со мной. Я смотрела в рот подругам, которые так, открыто, флиртовали, посмеивались надо мной прямо при них, рассказывая нелепые истории со мной в главной роли. Когда я обижалась, со мной попросту переставали общаться. Я же гадала, что я сделала не так? «Ты что, шуток не понимаешь?» получала в ответ и со временем начала в это верить. Ведь они вчетвером продолжали держаться вместе, воспринимая как должное унизительные прозвища и подколы, давящие на самые уязвимые места. Тогда я убедила себя, что кругом неправа и стоит постараться быть похожей на них. Это решение едва не сломало мне жизнь.

Даша: Ритка жива! ☺

Аня: В субботу, я думаю, все смогут? Отговорки не принимаются!

890232…: Я на работе до шести.

Таня: В восемь. Адрес записываем, чтобы потом не было разговоров, что кто-то не может найти дом!

Даша: Это камень в мой огород?

Кристина: Скорее в мой☺

Таня: Ритка, алле гараж?

Откладываю телефон и убираю пустые тарелки со стола.

– У Кристины день рождения в субботу, – поясняю мужу жужжание на столе.

– У нее же с тобой в один день?

– Да, завтра. Но отмечают в субботу. Приглашают, – одергиваю руку от крана, никак не могу привыкнуть к горячей воде, которая, сперва, бежит медленно, но потом напор резко усиливается.

– Опять обожглась?

– Нет, не успела.

– Пойдешь? – Вадим складывает приборы в посудомойку.

– Не знаю. Если получу извинения…

– Не стоит ждать дорогих поступков от дешевых людей.

– Не говори так, в конце концов я была одной из них.

– Была, но уже нет.

Вытираю руки о белое вафельное полотенце, беру телефон со стола и иду в гостиную. Большая квадратная комната с окнами от пола до потолка занята лишь угловым диваном. На стене висит плазма, каналы мелькают один за другим. Через минуту останавливаются на Евроньюс, муж интересуется политикой. Укладываюсь на диван к нему под бок.

– О чем речь?

– Эрдоган ввел военное положение, поддерживает террористов в Сирии, трусливая мразь…

Захожу в Ватсап, за два года семейной жизни я научилась отключаться от рассуждений мужа на политические темы, я в этом не разбираюсь и не интересуюсь.

Таня: Так, курицы, едите на север, от города не больше десяти километров! Блуждать просто негде. Коттеджный массив Загорье.

Даша: Вы же еще не закончили стройку?

Таня: Только отопления нет, но сейчас лето. Баня и беседка готовы, в доме есть свободная пара диванов.

Аня: Улица, номер дома?

Таня: Лесная, дом 4. Он второй, по правой стороне. Стоит прямо у реки. Ловите геометку.

Я все еще молчу, не знаю почему я до сих пор не покинула группу. Внезапно получаю сообщение от Тани с текстом «Рита, как жизнь?». Ей отвечать мне тоже не хочется.

«Рита у нас самая интеллигентная!»;

«Мне всегда нравились твои брови, я думала они свои, а ты подкрашиваешь?»;

«Блин, да мне бы эти длинные ноги!».

Я достаточно долго воспринимала слова Тани как комплимент, а не средство манипуляции. В школьные времена Танька была главной заводилой в компании. Инициатором самых опасных, непредсказуемых и как следствие интересных событий. Было особенно приятно слышать похвалу именно от нее. Я всегда считала ее красивой, отважной и сильной, завидовала решительности и способности постоять за себя. Однажды она побила девчонку, которая чуть было, не спустила на меня пса. Соседний квартал, стрелка во дворе из-за нелепицы. На Аню наседала какая-то профурсетка, не помню причину, да и какая она могла быть? Не так на нее посмотрела, улыбнулась не тому мальчику, или ляпнула что-то, не подумав? Во мне всегда было сильно чувство справедливости, за что я не раз огребалась. Это был тот случай, когда внимание переключилось с Аньки на меня, помню, как внутри все задрожало, и голос стал заикаться. Девчонка держала на поводке ротвейлера, подойдя в притык. Она плюнула на мою футболку, а я в тот момент уже представляла какого это жить с изуродованным собакой лицом. Анька молчала, то ли затрусила, то ли просто была рада, что она теперь не главная цель. Девчонка толкнула меня и отошла, ее подружки засмеялись. Даша, молча, наблюдала за всем со стороны. В нашей компании она была мозгом и аналитиком, но рассуждала смело лишь среди своих. Она никогда не открывала рот, если это не касалось ее напрямую, что было моим основным недостатком. Но если стрелы летели на нее, могла дать сдачи, как кулаком, так и словами. В этот же вечер мы бурно обсуждали случившееся в бункере, нашем логове. Металлический ящик размером два на два, стоял на берегу, лицом к реке. Там можно было курить, пить пиво и материться, без страха быть пойманными. Я по большей части молчала, все еще не успокоившись после произошедшего. Принимать все слишком близко к сердцу – еще один мой недостаток.

Танька затянулась, выпустила плотное кольцо дыма и сплюнула на пол. Она первая научилась курить, попробовав никотин в десять лет и освоив к концу шестого класса. Я пристрастилась к нему в восьмом, с подачи Аньки и Крис. Дашка же никогда не зависела от никотина. Хотела – курила, а хотела, могла неделю не притрагиваться к сигаретам.

Таня передала мне окурок, я сделала пару затяжек и отдала дальше по кругу. В этот момент вернулась Кристина с новой пачкой синего Винстон и двумя стеклянными бутылками Аяна.

– А вы-то, что молчали?

– А что я должна была свою рожу подставить этой псине?! – Анька всегда переходила на визг, когда знала, что обвинения в ее адрес не беспочвенны. Действительно, как это было глупо с моей стороны!

– Так вообще-то из-за тебя все началось! – Наседала Кристинка, раздавая по сигарете, целой на каждую. С пивом они шли особенно хорошо, а когда были чипсы-крабики, считай – жизнь удалась.

– Я никого не просила за меня заступаться, – да, она не просила, но у меня было дурацкое чувство долга. Ведь мы «бригада», прям вот так, голосом Космоса из одноименного сериала.

Мы с подругами были влюблены в этих смелых, отпетых парней. Белый был фаворитом девчонок, а я тащилась от Пчелы. И что я в нем нашла, ума не приложу. Но тогда, пятнадцать лет назад, когда сериал едва увидел свет, я без оглядки влюбилась в большие светлые глаза и русые волосы Вити Пчелкина, дав себе клятву обзавестись таким же крутым парнем-бандитом, когда подрасту. Но парней я не интересовала, будучи во времена школьной юности тощей, закомплексованной дурочкой. Их внимание пришло позже, после окончания школы.

Я глубоко затянулась, проглотив дерущий горло ком вместе с горечью никотина, но слезы уже подступили и начали жечь глаза. Анька цокнула, ее раздражала моя плаксивость. Я не помню, видела ли хоть раз слезы в ее глазах.

– Ритка! Да не гони ты, пошли они к чертовой матери, – Крис же всегда меня утешала. Она откупорила одну из бутылок, приложив ее пробкой о железный дверной проем, и протянула мне. Я сделала три больших глотка, и мне стало чуть легче.

– Завтра возьму стафа у тетки, тогда посмотрим, как они запоют, – произнесла твердо Таня, глядя мне прямо в глаза. И она его взяла.

Я хотела просто забыть, вычеркнуть из памяти момент прилюдного унижения, но подруга сказала, что возможно это не последняя наша встреча, ведь девчонки жили не так далеко. «Нужно уметь обозначать границы и защищать себя», как сейчас помню ее слова. Отец Тани работал в милиции, в детстве я думала, что именно от него она и переняла свою смелость и жажду защитить слабых. То, что она всего-навсего была задирой, не упускавший возможности показать свою силу и превосходство, я поняла гораздо позже.

В тот день Даша и Анька остались в школе, я, Таня и Крис училась на класс младше и наше расписание не совпадало. Поэтому мы втроем пошли вершить суд, прихватив Буцефала у Танькиной тетки. Та предусмотрительно надела намордник на пса, который подруга сняла, как только мы зашли в зону назначения. Подойдя к воротам школы, мы стали ждать, притаившись за теплицей, где школьники устраивали перекур после тяжелого учебного дня. Мы сразу услышали их смех, четыре девчонки зашли за угол и немного оторопели.

– Здорово… – Танька медленно подошла к ним. Уверена, она бы не струсила и без собаки. Меня же вновь пробрала дрожь, внутри скрутило так, что хотелось сложится напополам. Бежать! – кричал мой рассудок. Я панически боялась драки, боялась почувствовать кулак на своем лице или лишиться зуба. Я бы сгорела от стыда, если бы мне пришлось ходить с синяком. Поэтому я предпочитала глотать обиды.

– Ты знаешь, что тебе крышка, если он нас тронет! – от тараторила одна из них.

– Вчера тебя это не волновало!

– Она первая полезла.

– Первые вы полезли, а я всего на всего заступилась за подругу!

– Что-то ты вчера не была такой разговорчивой!

– Вы тоже не особо смелые сейчас, – когда Танька была рядом, я становилась посмелее, но все же не лезла на рожон, а лишь констатировала факт.

– Ну, так что? – Таня слегка приспустила зверя, и тот чуть не встал на задние лапы. Девчонки отпрыгнули.

– Ты больная?

– Думала, у тебя одной есть большая псина? Буцефал, а ну сидеть! – пес послушно сел. Таня подошла к самой задиристой девчонке и повалила ее на землю, последовал плевок. Она толкнула ее в плечо и пнула ногой дорожную пыль прямо в лицо. Мне стало дико жаль обидчицу, я уже не испытывала былой ярости и обиды, мне просто хотелось, чтобы все поскорее закончилось. Одна из ее подруг дернулась в защиту, и тут Буцефал сорвался с места, Танька едва успела схватить его, я подскочила к ней сзади и что было сил вцепилась в поводок, когда пес встал на задние лапы и разинул пасть. Обидчицы с визгом унеслись. Таня и Крис засмеялись, а мне стало до того горько, что хотелось исчезнуть с лица земли. С тех пор я обходила этот квартал и соседнюю школу стороной.

Я: Привет, Таня. У меня все отлично, как ты?

Таня: А что молчишь-то? В субботу приедешь?

Я: Нет.

Таня: Почему?

Я: Сама знаешь.

Таня: Об этом уже давно никто не вспоминает! В субботу прекрасная возможность послать прошлое и вернуть мир.

Я: Я войну не объявляла.

Таня: Она тоже, как и мы все. Рита, не гони! Не с ночевкой так хоть на вечер. С восьми до двенадцати, до города рукой подать.

Я: Завтра решу точно.

Таня: Столько всего хочется обсудить! Я буду рада тебя видеть, ты же знаешь.

Иду в ванную, винтили еще скрипят, новые. Горячая вода обжигает кожу, заполняя комнату паром. Густым, влажным паром, как в прошлый раз… Меня вновь охватили воспоминания. Как я соскучилась по ее смеху, такому несерьезному подходу к жизни и оттого легкости во всем, что делала. Она всегда находила повод для улыбки, и даже когда случалось что-то плохое, смеялась, глядя на свое отражение в зеркале, собираясь в клуб. Дрыхла до обеда, несмотря на то, что легла в десять вечера, а потом недовольно зевала, потому что ее подняли. Пальцы с яркими длинными ногтями сжимали сигарету, она курила маленькими короткими затяжками, мне всегда приходилось ждать, когда она закончит. И этот запах мандаринов в нашей постели, у меня он ассоциируется с ней, а не с новым годом.

Вздрагиваю от прикосновения рук.

– Двигайся, – муж прижимает меня к прохладной плитке, его губы щекочут шею, проходятся по плечам. Добрался до груди, с жадностью сжимая в ладонях, – расставь ноги, ну же. – Командует, привык, что на работе все ему подчиняются. Но такой мужчина как Вадим просто не умеет иначе, я знала с самого начала за кого выхожу замуж. – Вот так, – накручивает на руку волосы на моем затылке и сжимает бедра, завтра там будет синяк. Пальцы проникают в меня и запах мандаринов наконец-то рассеивается. А еще муж обожает анальный секс, кажущийся мне по началу диким. Он заставляет меня нагнуться, лицо упирается в новенький смеситель. Распирающее чувство внизу живота, не самая любимая поза. Но когда он на взводе, его не остановишь.

Ночью жмусь к Вадиму, матрас лежит на полу, где гуляет холодный воздух, от открытой в кухне форточки. Мы так и не собрали кровать. Оценив фронт работ, решили отложить до следующих выходных. Рядом калачиком свернулся Генри, скомкав под собой плед. Даже он замерз в своей шубе. Поднимаюсь и на носочках иду по холодной плитке коридора. Пахнуло дождем, и я замерла у открытого окна. Едва распустившаяся зелень и запах мокрого асфальта, интересно, где та пропавшая девушка? Возможно, она еще жива, и так же, как и я слышит шум дождя и замерзает.

Что-то мокрое и холодное коснулось ноги, Генри незаметно подкрался сзади, тычет в меня своим носом. Закрываю окно и на носочках иду в спальню. Беру телефон, он показывает три часа ночи и непрочитанные сообщения в Ватсап.

Таня: Ритка жива.

Даша: Я тоже проверила ☺

892356…: Почему я ее не знаю?

Таня: Скоро познакомишься.

890232…: Я так понимаю, мы без мужиков?

Аня: Без мужиков, но с Антоном ☺

Глава 11. Рыжая жертва

Алису душили слезы, когда спустя несколько дней урод вернулся с ножницами, и она наблюдала, как на пол падают пушистые рыжие завитки. Волосы были единственным, что она любила в себе и чем гордилась.

– Не дергайся, а то сниму вместе со скальпом, – он схватил ее за оставшиеся волосы и потянул на себя.

С кое-как остриженными волосами глаза девочки стали ее больше. Урод натянул парик, блонд был ей к лицу. Веснушки, осыпавшие маленький носик, стали еще заметнее, бледная кожа белее. Теперь девочка напоминала фарфоровую куколку.

– Тебе нравится? – она сглотнула, пытаясь продавить отчаяние и страх. Пальцы липли друг к другу, от грязи, вытертых когда-то слез и выделений, оставленных на ее теле.

Ей нужно выбраться из комнаты, тогда у нее появится шанс, тогда она сможет бороться. В теплое время у реки наверняка будет много людей, ее могут услышать.

– Научи меня быть той, кого ты желаешь…

Не успела она договорить, как он швырнул ее на матрас и пристроился сзади. Острая боль пронзила все тело, а он все кричал, что бы она расслабилась. Девочка не сопротивлялась, не имела права, ведь она твердо решила доиграть свою роль. Возможно лучшую роль в своей жизни. С каждым толчком Алиса обещала себе, что выберется, чего бы ей это не стоило. Спустя минуту он кончил, швырнув презерватив на пол.

– Прибери.

Алиса натянула колготки, и бросила использованную резинку в ведро.

– Сходи в туалет, я вернусь не скоро, если, конечно, ты не хочешь сидеть в комнате, где воняет дерьмом.

Алиса поняла, что так этот маньяк проявил какое-то подобие заботы, чего раньше не было. Она не зря пожертвовала волосами.

– Хорошо. Возвращайся скорее.

– Заткнись, почувствовала вольность. Вернусь, когда посчитаю нужным, – урод подошел к девочке, сидящей на ведре, и разрезал стяжки на руках и ногах. – Пошли, сегодня я добрый.

Алиса взяла ведро и вышла за дверь. Недолгий коридор прямо. Комната, справа под столом канистра, наверное, бензин для моторных лодок. Пустые бутылки на подоконнике, сети, от которых несло тухлой рыбой и канаты на ржавом гвозде, вбитом в стену у входа. Поворот влево, ванная и туалет. Девочка опорожнила ведро. Маленькая квадратная ванная, облупившаяся синяя краска на стенах, пожелтевший унитаз с подтеками ржавчины и зеркало напротив двери с отколотым уголком.

– Помойся, а то воняешь как свинья. Трахать противно. У тебя две минуты, – он захлопнул дверь, и Алиса услышала какую-то возню в коридоре. Ее взгляд уже просканировал помещение, ничего, чем можно было бы защищаться. Разбить о него зеркало? Она попыталась оторвать его от стены, приклеено намертво. В этот момент дверь открылась, и Урод швырнул в нее когда-то белом полотенцем. – Мыться будешь или что?! Нет, так вали в свою конуру! – он схватил девочку за шкирку и потащил в коридор.

– Я хочу, пожалуйста!

– Две минуты! – рявкнул садист. Дверь захлопнулась, и потрескавшаяся краска осыпалась на пол.

Алиса стянула с себя кофту, засаленную футболку и лифчик. Кран затрещал и выпустил коричневую вонючую струю ледяной воды. Плевать, ей так хотелось смыть с себя запах его рук и омыть затянувшиеся после избиения раны.

– Ну? – садист заглянул в комнату, девочка ждала, пока стечет вода.

– Грязная, – урод оглядел исхудалое тело девушки. Она протянула дольше всех. Обычно его питомицы держались по месяцу, не более. А эта маленькая, но выносливая. Он снова хлопнул дверью.

Алиса взяла в руки душ и обдала тело. Ей хотелось рыдать, хотелось кричать от боли, холода и обиды. Слезы все сильнее жгли ей глаза, но она как могла давила их. Если он увидит, все старания прахом, пусть думает, что она довольна.

Резиновый шланг протекал. Вода только-только стала теплеть, но нужно было спешить, он может разозлиться. Кое-как сполоснула кожу и остатки волос на голове, она закрутила винтили. Прислушалась, за дверью было тихо.

Впервые за время, проведенное взаперти, Алиса увидела себя в зеркало. Ребра проступали сквозь кожу, тут и там покрытую синяками и шрамами, которых раньше не было. И голова, небрежно остриженная, кое-где лысая. Алиса приблизила лицо вплотную к зеркалу, заглядывая в собственные глаза. Она сделает это или умрет. Нет больше сил терпеть его издевательства. Нужно выбираться, рискнув жизнью, а точнее тем убогим существованием, которое она вела сейчас.