Текст книги "Отбор с осложнениями (СИ)"
Автор книги: Ольга Ярошинская
Соавторы: Ника Ёрш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 8. Страсти накаляются
Вейрон сбежал от Эммы с Терезой через минут пятнадцать, не выдержав энтузиазма, с которым те принялись обсуждать секреты принца. Получив привычную порцию обнимашек, он запер дверь в спальню и прижался к ней спиной. Ему хотелось плакать. Последний раз он пустил слезу лет в пять, когда помер его старый кот Мартин, существо вредное, когтистое, но от того не менее любимое. Кажется, тогда Вейрон чувствовал такое же бессилие и отчаяние.
Эмма напоминала ему кошечку. Такая же доставучая и лезет, куда не просят, но при этом с ней становилось уютней. Вейрону не хотелось, чтобы их странная дружба кончалась.
Наверное, из-за внутреннего раздрая он не сразу понял – что-то не так. Но у кровати стояли черные разношенные ботинки, которым неоткуда было взяться, и пространство вибрировало, указывая, что Вейрон здесь не один. Он выставил вперед ладони, готовясь нанести удар.
– Эй, это я, – раздался знакомый голос, и тощая фигура Донована проявилась, наливаясь цветом.
Вейрон выдохнул и опустил руки.
Слуга генерала лежал на его постели, закинув ногу за ногу и листал досье. Вейрон поморгал – Донни все так же был на месте, вместе со всеми своими веснушками и маленькой дыркой на пятке носка.
– Как ты…
– Мантия невидимости, – пробормотал Донован, пряча досье под подушку. – Генерал сказал проверить, все ли в порядке.
– Все ни Гроха не в порядке, – прорычал Вейрон. За дверью раздался очередной взрыв хохота, и он взмахнул рукой, возводя полог тишины. – Во дворце красхитанцы. Думаешь, это совпадение? Верится с трудом! Это они, Донни! Они украли артефакт! С ними женщина!
– Генерал так и говорил, что ты будешь в ярости, – вздохнул Донован. Он быстро поднялся с кровати и подошел к Вейрону. Положив руки ему на плечи, проникновенно сказал: – Держи себя в руках, Вейр. Сейчас все зависит от тебя и твоей выдержки.
Вейрон посмотрел на руки Донована и тот, моментально уловив суть, спрятал их за спину. Дорн еще какое-то время сверлил парня самым недружелюбным взглядом, чтоб тот как следует проникся, а после отвернулся, направившись к окну.
– Что им надо? – глухо спросил он.
– Зубастый Плес, – ответил тот тихо.
– В каком смысле?
– Это их условие для заключения перемирия.
– Гордость рода Дракхайн им, а не Плес! – рыкнул Вейрон, оборачиваясь.
– Ты о чем? – нахмурился Донован.
– Не важно! Плес они не получат. Это наша земля… вода… Все наше!
– Послушай, Вейр… кхм, Вейрон не кипятись, – попытался образумить его Донован. – Они вынесут королю свое предложение на днях. Война никому не нужна. Дикари умеют держать слово. И если они пообещают мир…
– Все! Я не хочу даже слушать это, – перебил его Вейрон. – Уходи!
– Это еще не все. Я должен передать приказ генерала, – вздохнул Донован и вытянулся, как на плацу перед тем как четко проговорить: – Не лезь куда не просят, Вейрон Дорн. Выполняй свое задание, а политику оставь тем, кто в этом соображает.
– Я тебя услышал, – безэмоционально ответил он.
– Передать что-нибудь генералу?
– Порадовать пока особо нечем, так что передай ему мой горячий привет.
– Наш генерал и так горяч, – хмыкнул Донован. – Сегодня меняли стол в его кабинете.
– А прошлый?
– Спалил, – вздохнул тот. – Сейчас всем не просто, Вейрон. Все как на иголках. Может, красхитанцы на самом деле замешаны, кто знает.
– Да наверняка!
– Если ты расколешься перед ними, позора не оберешься.
Вейрон на миг представил, как рыжий, в котором он сходу опознал крепкого воина, поймет, что его противник носит женский наряд, и ему захотелось разнести дворец по кирпичику.
– Все, проваливай, – сказал он невежливо. – Помочь?
– Я сам, – отказался Донован и, взмахнув рукой, закутался в тончайшую ткань, становясь невидимым. Шелохнулся тюль, скрипнула створка окна. – Удачи на завтрашнем конкурсе, – донеслось уже снаружи.
Вейрон стащил цветохрон, отбросил в сторону лифчик бабули Донована, снял полог тишины и рухнул на кровать. За дверью Эмма и Тереза снова рассмеялись, и он повернулся на бок и накрыл голову подушкой.
Проснулся Вейрон полным сил и решительности. Придворные интриги и заговоры были ему чужды, но теперь враг был здесь, во плоти, и все становилось проще. Наверняка это красхитанцы намереваются использовать артефакт против принца или короля, подчинив тех своей воле. Возможно, кто-то из невест с ними в сговоре, либо же артефакт применит та тощая вобла, что прибыла с ними. Надо быть начеку и оказаться рядом в нужный момент. А для этого – пройти конкурсы и выйти в финал. А значит, неожиданная поддержка Терезы пригодится.
Он принял душ, надел привычный наряд, выпил пилюлю, меняющую голос, и, придирчиво осмотрев себя в зеркале, изменил верхний слой ауры. Все равно что надеть пальто размером меньше. Тесновато и немного колется, но жить можно. От лифчика бабули куда больше хлопот – с носком он едва не прокололся. Но зато как приятно было узнать, что, оказывается, Эмме он нравится. Вейрон почесал грудь и направился прямиком к двери менталистки. Переборов соблазн вломиться без предупреждения, постучал.
– Да, – послышался нежный голос. – Бригитта, заходи.
Он приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Комната Эммы была куда скромнее: меньше размером, стены просто выкрашены в белый, над кроватью никаких тряпок. Эмма приподнялась, опершись на локти, и нежно ему улыбнулась, такая очаровательная и лохматая спросонья, что он невольно расплылся в улыбке в ответ. Потом она зевнула и виновато прикрыла рот ладошкой. Одеяло сползло с груди, лишь слегка прикрытой кружевом. Совесть взбунтовалась, но Вейрон усмирил ее самообманом. Он ведь постучал.
– Что ты стоишь? Входи.
– Я лучше подожду тебя в гостиной, – проговорил Вейрон, попятившись, но Эмма, откинув одеяло, вскочила и подбежала к нему – как была, в тонкой белой сорочке, с кружевами и без рукавов и, похоже, без всего остального…
– Да что же с тобой делать! Я ведь не мужчина, тебе нечего стесняться! А у меня есть новости. Тереза сказала, что принц любит понежиться в постели, – проговорила Эмма, схватив его за руку и потянув за собой, и Вейрон пошел за ней следом, как загипнотизированный, позволив увлечь себя на кровать. – Давай и мы не будем спешить на завтрак, – предложила она, усаживаясь рядом. – Ты так смотришь на меня. Наверное, у меня сейчас на голове воронье гнездо, – улыбнулась Эмма. – А что ты делаешь с волосами? Заплетаешь в косу?
Она протянула руку и погладила его голову через цветохрон, потом провела пальчиками по его скуле, щеке, попыталась обрисовать губы.
Он отклонился. Смотрел на нее, не в силах сказать ни слова.
– У тебя наверняка очень чувственные губы, – произнесла Эмма тихо.
Вейрон молчал, стараясь сфокусироваться на ее глазах и не смотреть ниже.
– Знаешь, не удивительно, что он на тебя запал, – добавила она задумчиво, рассматривая ткань на лице Вейрона так, будто могла видеть лицо. – А может, все дело в магии твоего маленького секрета?
– Я вообще не понимаю, о чем ты, – вздохнул он, хмурясь.
Эмма придвинулась еще ближе, так что он почувствовал тепло ее тела и сладковатый аромат, и заговорщицки прошептала:
– Красные трусы в действии – вот что вчера произошло. Ты обзавелась поклонником, Бригитта.
Эмма игриво прикусила губку и, поджав одну ногу под себя, так что из-под сорочки показалась голая коленка, подняла руки вверх и закрутила волосы в узел. Тонкая ткань натянулась на груди, обрисовав… как она там выразилась… вершинки. «Смотреть в глаза!» – приказал себе Вейрон, усаживаясь так, чтобы Эмме не пришло в голову вновь отнимать его боевой клинок..
– Рыжий дикарь с востока, – тем временем пояснила она, опустив руки. – Я случайно подслушала его беседу с другом. Ты из-за них убежала с бала?
– Да, – буркнул Вейрон. Хоть тут не соврал.
– Я тоже была ошарашена его напором, – нахмурилась Эмма. – Он твердо намерен заполучить тебя, Бригитта. Сорвать черный бутон – так он сказал.
– Скорее я ему чего-нибудь оторву, – не сдержался Вейрон.
– Разумеется, он нам вовсе не нужен, – согласилась Эмма. – Принц – наша цель. Но…
– Никаких но!
– Тереза сказала, что принц слишком пресыщен, – вздохнула девушка. – И соперничество могло бы подстегнуть его интерес. К тому же – надо признать – ты совершенно не умеешь пользоваться своим женским шармом.
– Это да, – согласился Вейрон, понимая, что снова пялится на ее грудь и мужественно отворачиваясь. Белые стены немного помогли.
– А ведь в тебе скрыт небывалый потенциал! – воскликнула она. – Посмотри, всего лишь одна уловка – красивое белье – и сразу поклонник. И пусть он диковат и не слишком-то любезен, но он, кажется, искренне тобой увлекся!
Вейрон поднял взгляд к потолку. Тоже белый. Даже зацепиться не за что!
– Почему бы не пофлиртовать с ним чуть-чуть, в качестве тренировки? – продолжала говорить Эмма. – Знаешь, Бригитта, мне кажется, тебе стоит немного расслабиться. В жизни столько маленьких удовольствий: красивое белье, ни к чему не обязывающий флирт, завтрак в постель… – она оживилась. – А ведь это отличная идея! Я сейчас по-быстрому в душ, а потом мы позавтракаем в постели, как тебе?
– Угу, это можно. Стоп. Что? – Вейрон резко обернулся, успев заметить скрывшуюся за дверью Эмму. – В каком смысле в постели? – хрипло спросил он. – Зачем?
Попросить, что ли, Донована принести других пилюль?
Эмма едва не пела от счастья.
Накинув халат, она вызвала слугу и попросила подать им завтрак в покои. Сегодня ей предстояло начать давать Бригитте уроки раскрепощения, многие из которых они вчера обсудили с неожиданной союзницей – Терезой.
Многолетний жизненный опыт служанки и дар менталиста объединятся, чтобы вывести леди Бригитту в королеву!
Эмма рассмеялась и крутанулась вокруг себя. Мечты сбудутся! Тереза выиграет в споре, Бригитта получит принца, а она откроет свое дело, больше не нуждаясь в чьей-либо поддержке.
Завтрак принесли довольно-таки быстро, и Эмма, забрав поднос, вернулась в спальню. Бригитта все так же сидела на кровати. Изменилась лишь ее поза: широко разведенные под цветохроном ноги, локти уперты в колени, ладони скрывают лицо. На мгновение Эмме показалось, что подопечная плачет!
– Бригитта, – позвала она, сгружая поднос на кровать. – Ты как?
– Не очень, – ответила та, поднимая на Эмму – слава святому Эриху – абсолютно сухие глаза. – Живот скрутило.
– Это от голода, бедняжка! Забирайся к изголовью, сейчас я тебя накормлю и расскажу наши планы на ближайшее будущее.
– У нас есть планы?
– Да, – Эмма кивнула и сама присела рядом с подопечной, осторожно ставя поднос им на колени. – Мы вчера все придумали. Бригитта, расслабься немного! Ты – словно из камня. Давай я намажу для тебя тост.
– Зачем все это?
– Что именно? Завтрак в постель? Неужели ты не понимаешь? Поверь, очень скоро ты окажешься любимицей принца, а после недалеко и до его постели. И, если тебе настолько неловко рядом со мной, то что будешь делать при виде раздетого Вилли? Вижу по твоим глазам, ты расстроена, потому что начинаешь осознавать, насколько сильно зажата. Итак, новое решение! Завтракать теперь будем только в постели. Сегодня у меня, а завтра у тебя. Договор?
– Нет.
– Да. Это важно. Как и объятия на ночь. Думаешь, я не заметила, с каким удовольствием ты вчера меня обнимала? Приятно ведь чувствовать человеческое тепло? То ли еще будет!
– Предвкушаю, – без энтузиазма пробормотала Бригитта, сунув под ткань на лице тост целиком. Тот сгинул моментально, будто в бездну провалился.
– Ты что, сожрала весь кусок махом?! – Эмма хлопнула себя по лбу. – Так же нельзя, милая! А если бы принц был рядом? Да у него от шока заворот кишок мог случиться, или травма на всю оставшуюся жизнь.
– Что мы все о принце, да о принце? – сказала Бригитта, видимо решив переменить тему. – Расскажи лучше о том командире ястребов.
– Ты снова о нем! – вспыхнула Эмма.
– Ну мы ведь уже выяснили, что он тебе понравился. А я – фанатка ястребов. Наши интересы совпали здесь, и мне хочется стать еще ближе к тебе.
– Правда?
– Конечно. – В подтверждение своих слов Бригитта придвинулась, придерживая поднос. Теперь их бедра соприкоснулись, и Эмма ощутила глупое смущение, которое тут же постаралась подавить.
Мягко улыбнувшись, она кивнула:
– Хорошо, давай поговорим о ястребах. Что тебе интересно?
– Как бы ты его соблазняла?
– Кого?
– Того красавчика, что видела на параде.
– Бригитта! Я бы никогда…
– Теоретически, Эмма. Ты же хотела помочь мне.
– Хм... Что ж. Ладно, если бы мы оказались на одном мероприятии, и я бы – чисто теоретически! – хотела ему понравиться, то в ход пошли бы женские штучки. Улыбка, взгляд, легкое кокетство…
– Не очень понимаю, – сокрушенно вздохнула Бригитта. И вдруг глаза ее просияли: – Давай представим, что я мужчина? – предложила она.
– Как это?
– Просто. Представь, что рядом он, а не я. Ястреб. Какой он там был?
– Да кто его разглядывал?
– Тогда пусть будет высокий блондин с голубыми глазами?
– Нет же! Брюнет. И он выглядел очень самодовольным. Такой, знаешь, идеально прямой, с упрямым квадратным подбородком и твердыми скулами. Мужественный, взгляд острый, как клинок! Плечи еще такие широкие… – Эмма вздохнула и зажмурилась. Опомнившись, тряхнула головой: – Одним словом, вояка! Каких полно.
– Ага-а, – по интонации Бригитты казалось, будто она улыбается. – И вот вы на мероприятии. Давай же, я – это он. Как бы ты ему улыбнулась и что сказала бы?
Эмма посмотрела на Бригитту, неожиданно и правда представив, что перед ней мужчина в цветохроне. С такими глубокими карими глазами, полными иронии и тепла. Мысленно она сняла с Бригитты покров и примерила ей лицо командира ястребов, и картинка в голове появилась идеально-четкой, будто Эмма видела того мужчину только вчера. Она улыбнулась ему, но совсем не так, как собиралась. Вышло робко и немного испуганно.
– Что не так? – спросила Бригитта, склонив голову набок.
– Прости, – Эмма тряхнула головой и нервно рассмеялась, – я что-то задумалась.
Посмотрев на подопечную, она неожиданно снова проверила ауру той. Как всегда, образцовая, женская. Глупость какая!
– Знаешь, давай оставим эти игры, – отмахнулась Эмма. – Знания лучше всего получать на практике.
– Сдаешься, – грустно кивнула Бригитта, – понимаю. Меня тяжело учить.
– Вовсе нет. – Эмма взяла с подноса кружку с соком и быстро проговорила, приподняв ее: – Здравствуйте, господин Дорн. Я не могла пройти мимо, не поздравив вас с победой в последней битве. Только благодаря вам мы, простые жители этого королевства, можем спать спокойно.
Бригитта хмыкнула в своей излюбленной манере и вдруг уточнила:
– Почему Дорн? Странное имя. Его так зовут?
– Откуда я знаю, – Эмма почувствовала, как ее щеки вспыхнули красным, – просто наугад сказала. Не наводила же я справки о нем, в самом деле. Ну, пусть будет что-то другое.
– Нет, мне понравилось Дорн, оставим. – Бригитта стукнула своей кружкой о кружку Эммы, продолжив игру: – Я готов сражаться с кем угодно ради вашего спокойного сна, о прекрасная незнакомка в халате, лишь бы ваши невероятные глаза продолжали сиять, напоминая мне самые яркие изумруды Райдиша.
Эмма рассмеялась:
– Бригитта, вот ты и ошиблась.
– В чем же?
– Этот мужлан никогда не сказал бы таких красивых слов. И цвет глаз мой не заметил бы.
– Прости, кажется я ужасно притворяюсь ястребом. И что бы он ответил тебе в таком случае?
– Сказал бы что-то вроде: «Чтобы вам не было страшно спать, готов лично сопроводить вас в постель и охранять, не жалея сил, до рассвета!»
Бригитта округлила глаза и закашлялась, подавившись соком.
Эмма грустно усмехнулась, похлопав ее по каменной спине и сообщив ужасную правду:
– Такова жизнь, Бригитта, мужчинам всегда нужно только одно. И получив желаемое, они быстро теряют интерес, сбегая к более сдержанным девушкам. А тем, кто снимет свой цветохрон до свадьбы, на память потом остаются разбитое сердце и один носок из ношеной пары. Понимаешь? Выбрось ястребов из головы! Принц, если ты победишь, женится! И, после предоставленной Терезой информации, у нас есть все шансы!
– Так что интересного вчера рассказала Тереза? – поинтересовался Вейрон по дороге в сад – именно там решили провести очередной конкурс отбора.
– Да, в общем, много чего, но мне еще надо систематизировать информацию, – отвела взгляд Эмма.
Понятное дело, вчера они только смеялись, сплетничали и издевались над бедным Вилли. Вейрон невольно пожалел принца – вот кто тоже оказался в сложной ситуации. У него у самого голова пухла от информации о невестах, а от их платьев рябило в глазах. Сегодня каждая, памятуя об ошибке, совершенной на балу, надела яркое – красные, розовые, оранжевые цвета, хотелось зажмуриться и остановить взгляд на чем-нибудь нейтральном, чтоб не стошнило.
Вот, к примеру, на Милаше, которая вчера так удачно спасла его от позорного танца с принцем.
– Надо же, надела серое, – недовольно заметила Эмма, окинув взглядом фигурку невесты в скромном сером платье. – Еще и очки нацепила. Кого она хочет обмануть?
Девушка, по мнению Вейрона, выглядела весьма приятно. Такая вся скромная, в сером, в очочках. Волосы закручены на макушке, но несколько прядок обрамляют лицо. Прямо учительница. Была у него одна такая, в академии, все курсанты по ней слюни пускали. Милаша повернулась к ним и, улыбнувшись, заговорщицки подмигнула Эмме. А какое декольте! Мать честная! Если бы их учительница носила такое, на ее уроки ходили бы даже выпускники.
Ирэна Воблер дернула Милашу за руку, недовольно покосилась на леди Дракхайн.
– Я слышала, будет проверка эрудиции, – сказала менталистке Эмма с едва заметной язвительностью. – Вы подготовились?
– Она всю ночь заставляла меня повторять… – начала жаловаться Милаша, и Ирэна шикнула на нее, как змея.
– Что повторять? – нахмурилась Эмма.
– Мы вас еще удивим, – пообещала Ирэна.
– Не сомневаюсь, – согласилась Эмма и, склонившись к плечу Вейрона, прошептала: – Как у тебя с эрудицией?
– Нормально, – буркнул тот, глядя на спешно уходящих Ирэну с Милашей. – Так что там интересного про принца?
– Я все записала, – ответила Эмма. – Потом дам тебе почитать. Тереза говорит, что, поскольку принц рано потерял мать, то теперь он неосознанно ищет материнскую фигуру в других женщинах. Но я ума не приложу, как ты сможешь стать ему родной матерью.
– Это будет сложно, – согласился Вейрон.
– Ну и там еще куча всего: помимо того, что принц любит понежиться в постели, он обожает собачьи бега, рыбалку, мастерит какие-то машинки, в детстве мог подраться и не терпел, когда ему поддавались…
– Нормальный парень, оказывается…
– Вот его азарт и склонность к соперничеству Тереза подчеркнула особо, – кивнула Эмма. – Вилли любит побеждать. Но по-честному.
Вейрон кивнул.
– Еще он иногда посещает народные театры инкогнито, – наморщила носик Эмма. – Смотрит всякую вульгарщину и смеется над солдафонтскими шутками.
– Ужас, – сказал Вейрон, чтобы поддержать разговор. Сам он тоже любил эти представления.
– А как-то раз даже принял участие в кулачных боях.
– Только раз?
– Ему там наваляли, – пояснила Эмма. – И даже выбили зуб. Его, конечно, вырастили заново, но скрыть от короля это не удалось. Так что он приставил своих охранников к Вилли. Единственный наследник престола, а такая легкомысленность! Может, Тереза права, и ему на самом деле не хватает нежной, но твердой материнской руки?
Вейрон усмехнулся и промолчал, потому что его мнение было прямо противоположным.
Они пришли на круглую площадку, окруженную благоухающими розами, расселись по скамейкам. Невесты расправили пышные юбки, соперничая друг с дружкой в яркости «оперения», словно экзотические птички. Принц уже был тут – сидел на скамейке напротив, окруженный стариками-советниками. Уже знакомый белобородый дед вышел в центр и развернул очередной свиток.
Вейрон почувствовал дежавю. Но на этот раз Пилона рядом не оказалось, да и вопрос с девственностью был закрыт.
После дежурных приветствий и обмена любезностями, невесты стихли, ожидая начала конкурса. Менталистки стояли позади своих подопечных, волнуясь не меньше их, а то и больше. Ручка Эммы легла на плечо Вейрона, и он невольно расслабился. Не может же он быть глупее этих девчонок? Он закончил академию одним из лучших!
– Приступим, – сказал дедок. Его белые бакенбарды выглядели мягкими и лоснились, как кошачья шерсть. – Когда был подписан договор об открытой торговле между нашим королевством и Алазантией?
– Тысяча шестьсот сорок девять! – выпалила Милаша.
Старичок одобрительно кивнул, и пальцы Эммы на плече Вейрона напряглись.
Вейрон слегка подался вперед.
– Как звучит полный титул короля Красхитании?
– Владыка гор, крошащий камни, повелитель озер и ветров, равный богам, великий отец, чьи уста извергают лишь мудрости, а взгляд подобен молнии, Морунис, обреченный на бессмертие в веках, – выпалила Амалия на одном духу и неуверенно улыбнулась, поймав одобрительный кивок старика.
– Какой длины допускается шлейф на платье невесты, если она выходит замуж за принца?
– В двенадцать шагов! – выпалила брюнетка с большой грудью, опередив остальных. – Украшения дозволяются с бриллиантами и сапфирами, диадема только из золота, область декольте закрыта.
Очевидно, она уже не раз и не два мысленно примерила платье невесты. Но ему надо ответить хотя бы на один вопрос!
– День рождения его величества короля Пауля Юрингема, правителя…
– Три ноль шесть! – выпалила Милаша, не дав старику даже договорить. – Тысяча шестьсот пятнадцать.
Вопросы сыпались один за одним, и невесты, раззадоренные быстротой Милаши, отвечали, перебивая друг друга, с такой резвостью, что Вейрон только успевал крутить головой. Какой налог был введен после второй женитьбы Пауля, сколько человек живет в столице, какой товар составил максимальную долю экспорта, и когда состоялось самое кровопролитное сражение в истории?
Вейрон уже открыл рот, чтобы рассказать о битве на Пустоши Грез, но Милаша его опередила:
– Пятьсот сорок восемь!
– Верно, пятьсот сорок восьмой год, – подтвердил старичок. – Вы своеобразно произносите даты, но не ошиблись ни разу!
Милаша довольно улыбнулась и поправила очки, сползшие на кончик носа. Ирэна бросила торжествующий взгляд на Эмму. Та грустно вздохнула, после чего ущипнула Вейрона за плечо:
– Давай же.
– Я знала, – прошептал он, чувствуя себя виноватым.
Почти на все вопросы, ответами на которые были цифры, ответила Милана Фонжевьен, и принц все чаще останавливал свой взгляд на ней. Вейрон мрачнел и всерьез разнервничался, потея под цветохроном.
– Почему вопросы такие глупые! – неожиданно возмутилась черноглазая блондинка на соседней скамеечке. Вскочив с места, она капризно надула губы и заявила с обидой: – Я плохо запоминаю даты! Они же ничего не решают! Было и было, что толку теперь?!
Менталистка тут же усадила ее назад и, кажется, переборщила, решив успокоить, потому что глаза девушки остекленели, а ротик приоткрылся.
Принц досадливо отвел от нее взгляд.
– Пока-пока, – прошептала Ирэна Воблер.
Эмма, пригнувшись, шепнула на ухо Вейрону:
– Умоляю, расслабься. Позволь мне немного тебе помочь.
– Что?
– Я просто разогрею тебя, поддам азарта в кровь. Совсем немного. Поверь мне, Бригитта…
Вейрон хмыкнул и… кивнул. Немного азарта – это пожалуй как раз то, чего ему не хватало, чтобы перекричать всех этих девушек.
– Следующий, он же последний вопрос не о дате, – немного виновато произнес старичок, и Вейрон нахмурил брови. Если и сейчас он не сумеет ответить первым, то будет чувствовать себя «полной дурой». – Как нашей доблестной армии удалось победить в сражении у Сизой реки?
– Я знаю ответ! – воскликнул Вейрон, вскакивая с места.
– Что ж, говорите, леди Бригитта Дракхайн, – повернулся к нему старичок.
– Решающая битва, в которой войска вражеской Красхитании потерпели сокрушительное поражение, произошла в тысяча шестьсот двадцать первом году, – он бросил торжествующий взгляд на Милашу. – Нашими войсками командовал полковник Ингвар Штолл, получивший после битвы звание генерала и орден святой Цецилии.
Войдя в кураж, он выхватил у одного из советников принца трость и начертил на мелком желтом песке, которым была усыпана площадка, расположение войск. Старичок с белыми бакенбардами подошел ближе и с интересом уставился на его художества.
– Вот тут, на возвышении, стояли их отряды, – пробормотал Вейрон, выводя ровные прямоугольники. – Две линии. Пехота, кавалерия с флангов, позади маги. Наша позиция не такая выгодная: слева лес, куда нельзя было соваться, ведь любой их стихийник мог превратить его в костер в считанные минуты, справа Сизая река. Вода ледяная, течение быстрое, не перейдешь. Генерал, – он сбился, – то есть тогда еще полковник выстроил войска в три линии. Отряды кавалерии, вот здесь, – он быстро рисовал тростью по песку, – тут боевые машины, но главное – отряд Ястребов Ярости. Сперва они сумели определить точное расположение вражеских войск и засечь отряд, заходящий с тыла. Полковник в совершенстве владеет огненной стихией, он отогнал их до самых верховьев Сизой.
Один прямоугольник на песке он быстро затер подошвой ботинка.
– Потом Ястребы выставили общий щит – первое применение в истории, когда ментальные силы нескольких бойцов сплелись воедино, – глубокая линия перед войсками. – Под щитом наша артиллерия обстреляла их высоту из пушек. Щит – отличная штука: во врагов все выпускает, а к нам – ни шиша. А затем – сокрушительный удар ястребов сверху по командному составу красхитанцев. Бум! – Он воткнул трость в песок в центр вражеских войск. – Получите! У дикарей паника, все бегут, Сизая кишит от трусов. Небось отморозили себе все…
Он довольно посмотрел на принца и советников и… осекся, напоровшись на вытаращенные глаза и окаменевшие лица.
– Победа, – сказал Вейрон.
Тишина была все такой же мертвой.
– Наши ястребы летят, никого не пощадят, – решительно вмешалась Эмма, подняв руку с сжатым кулаком вверх. Лозунг вышел что надо, а вот вид у менталистки был виноватым....
– Что ж, весьма впечатляет, – старичок заглянул в свой свиток. – Хотя ответ требовался несколько короче. Наши войска победили благодаря грамотному и мудрому командованию и боевому отряду магов.
– Ну, я так и сказал…кхм... сказала… – согласился Вейрон и, попятившись, вернулся на скамеечку.
– Похоже, твое увлечение Ястребами Ярости имеет и свои плюсы, – прошептала ему на ухо Эмма, – я и не думала, что ты так страстно интересуешься историей.
Советники, склонившись к принцу, что-то тихо обсуждали. Один оперся на трость и, нахмурившись, изучал художества леди Дракхайн на песке.
– Хочешь, после отбора я познакомлю тебя с капитаном Ястребов, – неожиданно предложил Вейрон, погладив руку Эммы, которую та снова положила ему на плечо. – Ты ему точно понравишься.
