Текст книги "Не было ничего (СИ)"

Автор книги: Ольга Тимофеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Ольга Тимофеева
Не было ничего

1. Не было помидорчиков

– Нет такого слова “хочу”, есть такое слово “надо”, – одними губами произношу фразу, пока желтый “Икарус”, набитый плотно детками разных возрастов, растягивает свою гармошку на поворотах и весело скрипит, утопая в галдеже. Эта последняя фразу, которую мама мне сказала, уговаривая поехать с ней в пионерский лагерь “Сосновый бор”. Ради нее. И оказаться в этот раз на стороне всевластия, то есть на стороне воспитателей.

Мама каждый год исправно ездила на одну-две смены в летний детский лагерь. Так получилось, что мужчина, которого она любила, смог осчастливить ее только одним ребенком, то есть мной. А сам взял билет в неизвестном направлении, но с известной маминой подругой и укатил, оставив нас одних.

Поэтому теперь она каждый год отрывается на целом отряде детей, даря им свою нескончаемую любовь, потому что мне иногда бывает ее уж слишком много.

– Ксюша, скоро будем на месте, – поворачивается ко мне мама, – соберешь наш отряд, и построитесь перед автобусом. – Наклоняется ближе и говорит на ухо, чтобы перекричать бесконечный шум. То есть мне студентке уже второго курса университета придется подрабатывать тут помощником воспитателя.

– Мам, тут дети двух возрастов, совсем малыши и взрослые. Наши какие?

– Все кто выше меня, да и тебя ростом, это наши. – Мама моя была невысокая, но поразительно умела организовать всех. И первоклашек и этих переростков девятиклашек. И, если ей это давалось легко, то в моих способностях справляться с теми, кто почти мне ровесник, было сомнительно.

– Такие взрослые? Да им по пятнадцать-шестнадцать. Они и слушать меня не будут.

– А тебе уже девятнадцать, между прочим. Сразу поставишь себя строго и все так и будут относиться. – Натянуто улыбаюсь, соизмеряя свои силы с отрядом детишек, доставшихся мне в полное распоряжение на эту летнюю смену. – За ними конечно надо глаз да глаз. Тут уже могут быть девочки, сигареты и все вытекающие.

– Может, есть какой-то секрет, заклинание, волшебное действие, чтобы они шли за мной и делали все, что я скажу? Типа волшебной флейты?

– Я им на это время заменю и маму, и папу, а ты будешь просто помогать. К тому же с нами еще будет Алиса. Она хоть и на четвертом курсе, но умеет держать всех в тонусе. Так что не волнуйся. Отдыхай и организовывай досуг детей. А мы займёмся воспитанием.

Организовывай… Вот свой я могу организовать. Сходить в клуб, связать шарф, приготовить пиццу. Я много чего люблю, а вот что любят эти, кроме своих гаджетов, я не знаю.

– Мам, – наклоняюсь к ней. – А кто знает, что я твоя дочка?

– Алиса знает, кое-кто с других отрядов и директор.

В общем, так получилось, что фамилии у нас разные, поэтому сейчас это даже на руку.

– А давай мы не будем это афишировать перед детьми. Так они будут лояльней что ли и я смогу больше влиться к ним в доверие.

– Стесняешься меня?

– Нет, конечно, но не хочу, чтобы они этим манипулировали. Ну, узнают так узнают, но пока не знают, мне проще.

– Хорошо, скажу Алисе, – мама на удивление быстро согласилась и протянула планшет со списком нашего отряда. Пробегаю глазами, чтобы найти знакомых или знакомые знакомых и облегченно выдыхаю, потому что таких нет.

– Становимся все сюда, – понижаю я голос до баса, чтобы звучать старше в их ушах.

– Ты кто такая, мелкая? – слышу чей-то бас над ухом и оборачиваюсь. С высоты птичьего полета меня осматривает парень. Да таким прищуром, что я под давлением его глазных яблок должна собственноручно сдать свои полномочия и уступить ему место у руля.

Да и не похож он на девятиклассника. Если только не переросшего двоечника-второгодку. Вот чую, что история такая же темная как моя.

– А что Гулливер заблудился и не нашел свой отряд?

***

Оля обещала. Оля выполнила. Вы хотели почитать подростковую историю без 18 + про летний лагерь, я вам ее выложила. Так что можете сказать «спасибо» звездочкой.

2. Не было угроз

– С каких пор лилипуты главные? – парирует в ответ.

– Для вас Ксения Олеговна, – возвращаю свой нормальный голос и намекаю, что главнее тут все же пока я.

– Тогда я Алексей Валерьевич.

– Фамилия?

– Огурцов, – сжимаю губы, чтобы не прыснуть со смеха. Этакий мажорчик. Модная стрижка. Дорогие часы. Приехал за званием местный мачо с фамилией Огурцов. Пробегаю глазами по спискам и ищу тысячу и один способ, чтобы не заржать. Огурец блин. Лучше бы не приезжал сюда с такой провокационной фамилией. Как ни странно, но семейство тыквенных в списках нахожу. [Огуре́ц обыкнове́нный – однолетнее травянистое растение cемейства Тыквенные – прим. автора]. И даже год указан на целых два меньше моего. То есть ему действительно семнадцать. Хотя по внешнему виду и не скажешь.

Ставлю напротив него галочку. Не знаю для чего, но определенно хочу показать ему важность моей миссии в этой смене.

– Огурчик, станьте, пожалуйста, в строй, – застывает с приоткрытым ртом, останавливаясь даже жевать жвачку, и чувствую арбузное дыхание от Дирола.

– Можешь не распаковывать вещи, ты тут надолго не задержишься, – пробирается через уши, что заморозить и напугать. Огурцы огурцами, а нас Степановых не так просто взять врасплох. Пусть у тебя и симпатичная внешность с нотками доминанта.

– Сделаете бутербродов в дорогу, Алексей Валерьевич? – смеюсь в спину. И только возникшая рядом мама не даёт нам продолжить перетягивание словесного каната.

Я вожатая. Черт. Это какой-то статус и положение. В городе я студентка университета. Тут я важная птица. Могу кем-то поруководить и все должны меня слушаться. И мне уже нравится эта команда из двенадцати девочек и десяти мальчиков. Во главе с Корнишоном.

Под отряд выделялся целый двухэтажный корпус, разделенный на небольшие комнаты на два человека. Мне доверили разместить девушек по комнатам и показать, что где есть, рассказав порядок и правила.

Благо девочки уже были большие и сами сдружились и сгруппировались по парам. И да, проверяя как все устроились, я поняла, что за ними, как и за парнями нужен будет глаз да глаз. Обсуждения, кто симпатичней темненький Максим или светленький Женя, уже щебетом разносились в комнатах.

Кто же так распределял отряды. Десять мальчиков и двенадцать девочек. Две останутся не удел в любом случае, да еще и, скорее всего, делить остальных будут. И не факт, что все разобьются на пары. Статистика и анализ мои сильные стороны, а вот у руководителя лагерем явно хромает. Потому на десять девчонок по статистике… Или кто-то не хотел легких путей в виде ровного количества тех и тех.

– Что смешного, Ксения Олеговна? – чую знакомый аромат арбуза и усмешку сбоку.

3. Не было никого

– Вот думаю, почему теперь огурцы пахнут арбузами? – разворачиваюсь и складываю руки на груди.

– А это чтобы вы не думали об огурцах. – И так плавно скользит нахал от глаз вниз.

– Нужна в чем-то помощь? – перехватываю щелчком пальцев взгляд и возвращаю на место.

– Да, – криво улыбается. Вот чую, что затеял какую-то ерунду, но и отказать не могу. – Где тут туалет?

Тихо хмыкаю, не зная, откуда и ждать подвоха, но иду в сторону мужских туалетов.

– Вот ваши, огуречные. Девочки сюда не ходят. Так что никто не побеспокоит.

– Мне кажется, именно сюда пару минут назад и зашла девчонка. Я не пойду. Можете проверить? – Серьезно так смотрит. И я на пару секунд теряю бдительность.

Захожу внутрь, прохожу дальше к кабинкам и окликаю. Никто не отвечает. Я готова даже к встрече с другим мальчиком. Не думаю, что вид семнадцетиклассника в труселях меня смутит. Никого. Что и следовало ожидать.

Разворачиваюсь и врезаюсь в него. Откуда-то взялась бутылка в руках, которая специально сейчас за пару секунд облила мне футболку и шорты. Спереди. Несложно представить картину и доиграть фантазией до остального.

– Очень смешно, – выговариваю медленно, вкладывая во фразу весь сарказм. – Могу поспорить, там сейчас все стоят с телефонами и ждут, когда я выйду вся мокрая. Так? – Открываю дверь и выхожу, попадая, черт возьми, сразу в объектив камеры. Видимо его друга. Хоть и была к такому готова, а все равно неприятно ловить дебильные смешки от всех.

Мое адское самообладание в какой-то момент дало сбой. Ну как в какой-то. В конкретный момент. Когда слышу за спиной: “Она сказала, что всем даст посмотреть грудь за шоколадку”.

4. Не было грязных игр

Подхожу к оператору и, взяв его свободную руку, кладу себе на грудь.

– Твой друг такому может только завидовать. – Оставляю на его щеке лёгкий поцелуй и ухожу.

Надеюсь, паренек не влюбится в меня после этого, ведь спектакль был совсем для другого.

– Держи телефон, – слышу за спиной удивленный голос, – Леха, я все заснял.

Когда меня достанут, я поистине могу делать провокационные вещи.

Быстро иду к себе в комнату, что находится в девчачьем крыле. Переодеваюсь в сухую одежду и, выдохнув, снова выхожу на бой. На этот раз буду заниматься девочками.

– Ксения, – слышу голос мамы внизу. – Выхожу из комнаты и, подойдя к перилам наверху, перегибаюсь, чтобы узнать, что от меня хотят. – Собирай всех, сейчас пойдем обедать.

– Хорошо, Таисия Михайловна. – Лилейным голосом отвечаю маме. Играть в дочки-матери будем потом. Сейчас главное, чтобы маме никто не капнул, как ведет себя ее дочь-вожатая. В первый же день соблазняла мальчиков, только вошедших в пубертатный период.

Делаю шаг назад и попой врезаюсь в кого-то. Мой адский кошмар по фамилии Огурцов со смартфоном в руке в такой позе, словно он что-то снимал на камеру. Сзади. У согнувшейся девушки. Он что уже следит за мной?! И принялся воплощать свой план в действие? Как жаль, что ещё не начала нарезать бутерброды в обратную дорогу.

– Открой интернет и изучи всю женскую физиологию там, если она так тебя волнует.

– Не люблю теорию, я больше практик и наблюдатель. – Боже, какой придурок, а не наблюдатель.

– Ты знаешь, что телефонами пользоваться запрещено в корпусе? – Вспоминаю один из пунктов правил и хочу преподать ему урок. Подхожу и протягиваю руку. – Сдавай. – Лишь смеется в ответ. Да уже легко доминировать, когда ты выше. И тяжело командовать, когда ты ниже. Надо бы узнать в википедии, как Наполеон справлялся с этим недугом. – Девочки и мальчики на обед. Выходим из комнат и спускаемся вниз, – кричу на весь корпус. – А ты сдай свой телефон.

– Не собираюсь. – И я ведь понимаю, что он не собирается. Но он не знает про мои родственные связи, поэтому у меня есть запасной вариант на этот счет.

– Что ты хочешь от меня?

– Хочу, чтобы ты свалила.

– А если нет?

– А если нет, тогда я покажу руководству, как ты совращала малолетних, давая тискать себя за грудь. Как ходила в мини юбке и соблазняла детей.

Черт, Ксюша, он снова тебя обыграл. И набирает очки одно за другим. Таким образом, скоро выиграет всухую.

– Хорошо, – киваю соглашаясь.

Ничего к чертям не хорошо, но я просто не могу сейчас спорить и что-то доказывать. Придется действовать грязно. Но и они не ангелы, что спустились на землю, ради спасения моей грешной души. Засранцы.

5. Не было видео

И, несмотря на то, что мама за пятнадцать минут до отбоя всем сказала сдать телефоны и при виде их лиц у меня должен лопнуть рот от удовольствия. Но на моем лице все равно красовалась кислая мина. И шутка про то, что я съела кило лимонов, частично правда. Я действительно стрельнула на кухне один и съела его. И до сих пор во рту все сведено и щипит.

Потому что я знала, что не смогу не засмеяться, когда мама сама это сделает. А уж я во всю расписала ей, что режим есть режим. Пусть они и скоро совершеннолетние, но один человек подставил всех. Там и быть я не скажу им, кого они должны за это благодарить. И сегодня все телефоны в моем распоряжении.

Встречаюсь взглядом с корнишоном и вспоминаю про лимон, который съела десять минут, чтобы не рассмеяться. Надеюсь, он не Вольф Мессинг и не прочитает мои мысли, которые посылают ему: “Ты проиграл, лузер. Я никуда не уеду”

Просыпаюсь по будильнику в два часа ночи и, натянув толстовку без замков, как боец-допризывник неумело пробираюсь к складу с боеприпасами. Открываю золотым ключиком дверь и проникаю внутрь.

Подсвечиваю фонариком полку с телефонами. Один круче другого. Девятый айфон, десятый айфон, парочка ксяоми, самсунги. Моего мальчика, конечно, простым Самсунгом не удивишь. Айфон. Тёмно-серый металл. Стильный до безобразия. Откусила бы и себе кусочек от этого яблочка. Разблокирую телефон и понимаю, что этого я не учла. Пароль. Отпечаток пальца. Мне бы сейчас вызвать одного из друзей Оушена и снять кожу с пальца засранца. Есть замена в виде графического кода. Рисую квадрат. Единицу. Зигзаг. Черт. Не вариант. Так я гадать до утра буду.

Придется пробираться в парник к стучкообразным, чтобы разблокировать телефон.

Тихо приоткрываю дверь. Хоть и смелая, но сейчас сердце грохочет. Попасться – значит окончательно упасть до уровня этих детей. Никогда уже не поднять свою репутацию с колен.

Мне везет. Парень спит, не догадываясь, что сейчас против него затевается лагерный переворот. Если кто-то из президентов хотел свержения власти, то именно так и следовало бы действовать. Ночью во сне.

Нахальный огурец даже в темноте хорош собой, и он это знает паршивец. Специально снял футболку, чтобы я не могла сосредоточиться и правильно приложить палец с первого раза.

Телефон недовольно откликается вибрированием на непринятый отпечаток, и я замираю. Проснется огурчик или нет? Облизывает во сне губы и спит дальше. Фух. Пронесло. Снова подношу палец к телефону, и экран загорается, устанавливая между нами связь. Посылаю мальчикам сладкие воздушные поцелуйчики и желаю своего степашкинского спокойной ночи, малыши.

Найдя в галерее видео со мной, под тихое гудбай отправляю его в виртуальную корзину. Да и остальные фото со мной летят туда же.

Но обои экрана в зелёных тонах заставляют улыбнуться. Он, похоже, специально выбирает себе такие. Подчеркнуть причастность к травянистому составу.

Заодно проверяю облако и почту. Нахожу копию злосчастного видео. Огурец сообразительный и отправил копию на облако. Но я тоже не промах, поэтому удаляю и оттуда. Интересно, я узнаю завтра новые слова из русского матерного или обойдёмся старым лексиконом?

Знаю, что лазить по чужим вещам нельзя и все такое, но я запускаю свои нейроны памяти и штудирую его телефон. Пару мальчишеских игрушек. Список контактов. Мальчики. Девочки. Деканат. То есть деканат?!

Колледж? Или университет? Записываю себе номер, чтобы потом узнать, что к чему. Листаю галерею, чтобы найти какой-то компромат.

Ох, Леша, Леша…

Возвращаю телефон на месте и, с чувством выполненного долга, ложусь спать.

6. Не было обвинений

Не терпелось взглянуть на его выражение лица, когда обнаружит пропажу, но как назло меня сегодня отправили на совещание. Поэтому, едва появившись в отряде, сразу получила две пули в лоб. От режиссера и от оператора. Поджимаю губы, чтобы не расплыться в улыбке, как довольный лев, что нашел свою черепаху.

И под предлогом что-то проверить сворачиваю за угол, чтобы вдоволь посмеяться. Ловлю движение в мою сторону. Черт. Вижу, как кто-то меня догоняет и прибавляю шаг. Лучше не оставаться с ним наедине. Боюсь у него и так стресс, что какой-то смертный трогал его телефончик. Перехожу на бег и скрываюсь в своей комнате, захлопывая дверь.

Не успела. Черт. Дверь врезается во что-то упругое и отпружинивает назад. Придется включить Стервеллу, чтобы дать ему отпор.

– Как ты это сделала? – Захлопывает за собой дверь, закрывая на замок нас.

– Что именно?

– Ты знаешь, – кивает на меня и наступает.

– Выйди из комнаты, тебе нельзя тут находиться.

– Тебе тоже много чего нельзя, но ты лезешь. – Ух, как прёт за свою правду. Прям, страшно становится, не знаю только, за что.

– Ксения Олеговна, а не ты. – Поправляю парня, чтобы позлить ещё больше.

– Ага, сейчас. Так как ты это провернула? Или целую ночь подбирала пароль?

– О чем ты говоришь, я не понимаю. – Разворачиваюсь и ищу глазами занятие, чтобы показать, что парень со своими детскими наездами, мне не интересен.

– Я про телефон. Ты залезла в него и все удалила.

– Я ничего не делала.

– Зачем тогда убегала? – С каждым вопросом шанс раскрыть меня все реалистичней.

– Чтобы лицо твое довольное не видеть.

– Я все равно знаю, что это ты. Снимок, сделанный камерой, при неправильном отпечатке сделан глубоко ночью. И не забудь теперь закрывать постоянно дверь, иначе в какой-то момент тебя может ждать неожиданный сюрприз в постели.

– Ты что ли?

– Нет, – подходит непозволительно близко и наклоняется. – Ужик или мышка. – От этих подробностей становится неуютно, но я все равно держусь и не подаю вида, что боюсь.

– Люблю мышек, ужи в принципе тоже безобидные. Так что приводи всех. Еще и ручной зоопарк открою. Могу тебя в долю взять.

– Теперь ко мне будешь обращаться тоже Алексей Валерьевич. Тогда у нас получится какой-то диалог.

– Я тут вожатая, ты обязан меня слушаться. Не хочешь, может собирать вещи и ехать домой настраивать там диалоги.

Он точно идиот, если думает, что я буду звать его по имени-отчеству. А почему бы мне просто не игнорировать его? Все эти детские шуточки когда-то закончатся.

Пока были на обеде, сразу определила, где он сидел, и просто не смотрела в ту сторону. Он мог снимать меня, ржать, шутить, показывать пальцем, но мне было все равно. Чтобы какой-то малолетка меня держал в ежовых рукавицах.

– Ты чего какая-то не своя сегодня? – Подсаживается ко мне Алиса с подносом еды.

– Да так, подход к ним найти пытаюсь. Но пока они только проверяют меня на прочность.

– Когда я ездила в лагерьв школе, мы тоже проверяли воспитателей на прочность. Это как краш-тест у машин. Ты делаешь ей адские условия и смотришь, как она отреагирует. Где выдержит, а где нет.

– И какие есть предложения?

– Относиться по-взрослому. Пусть шалят и балуются, а ты делай свою работу. Поверь, это не малыши. Они поймут, что ты настроена на сотрудничество.

– Я постараюсь.

После обеда за пару часов разучили небольшой танец к открытию смены. После праздничная дискотека. Мальчики пользовались популярностью у девочек. Я же скооперировалась с такими же вожатыми. И, хотя душа просилась в пляс, разум остужал порыв, направляя в русло педагогики.

7. Не было сигарет

Следующие несколько дней прошли в состоянии холодной войны. Антарктической, можно сказать. Мои обращения только по имени Алексей полностью игнорировал. Уступать этому обуревшему пингвину, я не собиралась. Поэтому с ним и его королевско-императорской свитой общалась моя мама.

Не выдержав моей кислой мины, маман-таки стала отпускать меня танцевать с другими вожатыми, но под предлогом, что я контролирую, что происходит в это время в отряде.

А я точно знаю, кого я хочу уличить в правомерных действиях. И как только объект наблюдения пропадает с радаров, оставляю танцпол и пробираюсь к нашему зданию.

Через пару минут обхожу корпус и слышу подозрительное шушуканье за зданием. Огибаю его и вижу в темноте что-то тлеющее на уровне головы человека.

– Кто тут? – громко спрашиваю и включаю фонарик на телефоне.

– Оо, Ксения Олеговна? – тлеющие искры тут же оказываются на земле и пара невинных глаз смотрит на меня.

– Да, что вы тут делаете, Алексей Валерьевич? Уж не коптите ли лёгкие смолами?

– Ничего, стою.

– С кем?

– Один.

– Не смешно, я слышала голоса.

– Я верю в чудеса, слышу все голоса, они смеются, а ты пой…

– Ты курил, да? – Перебиваю певца и освещаю вокруг фонариком. Мы одни. Все разбежались. А он, значит, самый смелый и весь удар взял на себя.

– Нет. Нюхать будите?

Будь кто-то другой, я бы не стала унижать себя, но тут дело принципа. Поставить на место того, кто определил себя центром отряда.

Подхожу ближе, едва касаясь свой одеждой. И наклоняюсь, чтобы втянуть запах. Сигаретный дым неприятно щекочет пазухи.

– Ты ведь знаешь, что нельзя курить?

– А ты знаешь, что нельзя лазить по чужим телефонам?

– Не имею привычки, – отступаю на шаг назад, чтобы увеличить расстояние между нами.

– А кто тогда удалил видео?

– Я не знаю, – дерзко вру. Надеюсь только, что в темноте не видно обычных симптомов вранья.

Заводит руку мне за голову и стягивает с волос резинку.

– Вам так лучше, Ксения Олеговна, с распущенными волосами.

– Можешь не заговаривать мне зубы. – Мотаю головой. Я все равно сдам тебя, что видела курящим.

– Делай, что хочешь, меня все равно не выгонят.

– Посмотрим. Ты ведь не Огурцов и по возрасту не должен быть тут.

Захватывает за поясницу и, хватая мою майку на груди в кулак, тянет на себя. Врезаюсь в парня, соприкасаясь кончиками носов.

– Ты как-то очень далеко залезла своим носиком, – говорит так близко, что кожей чувствую его дыхание от меня, что становится. И я сейчас должна засадить ему между ног и оттолкнуть, но я, черт возьми, как под гипнозом. Хоть он и тот ещё придурок, но заставить в девушке все трепетать на раз-два, этой способности у него не отнять.

– Отпусти.

– Не стоит тебе делать то, что ты задумала.

– Спасибо, за совет. Как-нибудь сама решу, что делать.

Усмехается в ответ и отпускает.

После отбоя иду к маме и сдаю Алексея с курением. Знаю, что он отделается лишь лекцией о вреде никотиновой зависимости, а я выиграю пару очков в борьбе за разделение территорий.