Текст книги "Мой жаркий Марокканский роман (СИ)"

Автор книги: Ольга Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 16

Полина Стасина

Я неслась сломя голову на крик Тахмины. Услышав в ее голосе столько страха и волнения, сама испугалась не на шутку. Мне казалось, что за границами шатра происходит ужасное. Амир не успел меня остановить, но, приближающиеся его шаги, меня успокаивали – мужчина будет радом со мной.

Но, когда я выскочила на улицу и была ослеплена ярким полуденным солнцем, не сразу поняла, что меня схватили под оба локтя, и тут же их заломили за спиной, силой опуская меня на колени. Оба мужчины были слишком грубыми, и на мои крики не обращали никакого внимания.

– Амир!!! – задыхаясь от острой боли у своего горла, все же закричала, позвав незнакомца на помощь. Паника охватила меня, и, как только мои глаза привыкли к ярким лучам солнца, обжигающих пустыню и сам оазис, я разглядела девушку. Она плакала, а ее руки были связаны толстой бечёвкой. Дикость какая-то. Тахмина посмотрела мне в глаза; никогда прежде я не видела столько отчаяния и безысходности. Но ее смирение меня поразило куда больше. Словно этого она ожидала, но внезапность все же ее поразила.

Мужчина, который стоял с правой стороны от меня, еще сильнее придавил свой кинжал к моему горлу, и им провел по подбородку, приподнимая лицо вверх. С нескрываемой жадностью глядит мне в глаза, облизывая свои сухие губы. Издевается надо мной, приложив к острию лезвия больше усилия, и металл вонзается в мою плоть. Мне больно, но я терплю.

– Отпусти меня, – сквозь слезы прорычала, стиснув с силой зубы. И в эту секунду, будто молния разразилась в небе, разрывая их на части, и что-то сверкнуло. Я слышала металлический свист, а затем глухой удар, и после мужчина пал на колени передо мной. Из его рта начала сочиться кровь. Каждый кто стоял рядом с нами, замерли, но сжали рукояти своих оружий – кинжалов. Шокированная, я схватилась за свое горло, словно пыталась понять, не ранена ли я. И, слава богу, на ладошке ничего не осталось после прикосновения острия лезвия к шее.

Тахмина сидела чуть дальше от королевского шатра, практически рядом с приготовленными верблюдами. Девушка закрыла лицо своими ладонями и плакала, ее рыдания слишком тихие, и лишь подрагивания плеч говорили о ее печали. Несколько стариков, разодетых во все черное, с покрытыми головами тюрбанами, сощурившись, рассматривали меня… и в их взгляде читался интерес. Для них я была чужой.

Я почувствовала на своих плечах теплые ладони. Мужские. Испугавшись, дернулась вперед, но меня вновь притянули. Крепкая грудь, и до боли знакомый аромат пронзил мой мозг. Амир. Одна его ладонь была в крови. И стоило мне опустить взгляд на его кисть, мне тут же стало не по себе, голова закружилась.

– Я просил тебя, не высовываться, – с яростным предупреждением шепчет на ухо, обдавая мою скулу горячим дыханием. Сам обнял меня крепче, чтобы я оставалась на своих ногах. Обернувшись к нему лицом, мы встретились взглядами. Его глаза были чернее бездны – настолько его зрачки заполнили роговицу глаза. Скулы на щеках зашлись натянутой струной, а губы сомкнулись в тонкую, побледневшую полосу. – Мне пришлось это сделать…, – за что-то оправдывается, кивая вправо. Я проследила за его действием: он указал на того идиота, который приставил к моему горлу свой острый кинжал. Двадцать первый век на дворе, а люди в пустынях по-прежнему ведут себя, подобно варварам. Тот мужчина лежал бездыханно на песке, уткнувшись в него лицом. С левой стороны его бока торчал клинок. Резко мотнув головой обратно к Амиру, до меня дошло – он только что … отправил на тот свет другого человека.

– Амир Хан, – раздался громоподобный, зловещий голос, и мы оба уставились на старика. Судя по всему, он был представителем тех бедуинов, с которыми вчера Амир провел долгое время. Смуглый, покрытый морщинами, старец заговорил на чистом арабском. Совершенно спокойно. Я бы сказала слишком спокойно. Ведь так не бывает, когда только что была резня, и люди реагировали совсем не замечая, что рядом с ними теперь лежит бездыханное тело. Но меня волновала судьба девушки. Та, кажется, смирилась со своей участью.

В сильных и смелых объятиях Амира, я чувствовала себя в безопасности. Интуитивно знала, что он сумеет встать на мою защиту, и не допустит, чтобы со мной что-то произошло. Старец долго говорил Амиру о чем-то, а потом замолчал. Он дал ему время на раздумье, не затребовав моментального ответа.

Мой король напрягся, все его тело кричало, что я его, и никто не посмеет даже пальцем тронуть. Мы стояли достаточно далеко от тех трех угрожающих мужчин. Не выдержав неопределенности в их разговоре, совсем тихо пролепетала свой вопрос, который задала Амиру так, чтобы только он его услышал.

– Почему они так смотрят на нас?

Амир свирепел. Затем сам встал так, что закрыл меня от их глаз, заслонив своей широкой спиной.

– Просят тебя взамен, – безэмоционально отвечает мне, опять кивая в сторону мертвого мужчины. Все мои конечности заледенели. Амир почувствовал, что я совсем сейчас слечу с катушек, и тут же добавил: – Не делай резких движений. Ситуация достаточно аховая.

– Я постараюсь, – вцепившись в него, я уткнулась носом ему в спину. Зажмурила глаза со всей силой, которая все еще во мне была. Душа и тело явно сопротивлялись мозгу, потому что никак не могла справиться со своей дрожью. Искоса поглядывая на Тахмину, я волновалась за девушку. И не понимала, почему она связанная сидит возле верблюда. Амир успел натянуть на себя белую рубашку, и потому ткань была моим временным источником утешения: она хранила запах духов Амира и его собственный, нотки которого все еще удерживали его влечение ко мне. От короля веяло опасностью. Только со мной он вел себя нежно, терпеливо и осторожно. Но в экстренной ситуации был готов на все – я убедилась в этом лично...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 17

Амир Хан

Когда Аллах гневается, он всегда посылает на путь человека испытания. И пошлет их он столько, сколько душа сумеет вынести. Не более. Мужчина, что теперь пал от моей руки – понес наказание. Я не допущу, чтобы с моей Богиней что-либо случилось. И мне совершенно наплевать на законы отчаянных кочевников. Я – не мой отец, и пора бы им усвоить суть. Я их новый король, а значит будет все так, как я захочу. Совет принял некоторые поправки в свод законов у кочевых племен, и до каждого, пусть находящегося на краю света, донесли информацию. Старейшины подписали документ, соглашаясь на новые условия. И только один – Рамир АтарХан, не желал идти на уступки. А теперь его младший брат лежал мертвым у моих ног.

Полина продрогла. Вцепившись в мою рубашку, девушка не понимала, что только что произошло у нее на глазах: фактически, я развязал войну между будущим и прошлым марокканского мира.

– Амир, – едва шевелит своими губами, но я слышу ее тонкий, осиплый голосок. – Что с Тахминой? Почему она связана? – выпаливала один за другим вопросы. Вместо того, чтобы волноваться о своей свободе, Полина переживала за душу другого человека. Она удивляла меня с каждым днем все больше.

Старейшина ждал моего вердикта: Полина за душу его брата. Напряжение зашкаливало, каждый мой нерв натянулся до острой струны. Я лихорадочно соображал, как выйти из положения. Увидев кинжал у горла Стасиной, меня охватила внезапная ярость. И схватив свой клинок, который был всегда со мной, я вонзил его в спину мужчине. Одно резкое движение, и тело моего врага пало. Я сверлил взглядом прожжённые солнцем глаза Рамира. Старик не отступал. И даже наши вечерние беседы не помогли. Все встало на прежний уровень – мы вновь враги, и ни о каком положительном решении речи не пойдет. Только если я не отдам ему Полину.

– Нет, – четко и громко ответил Римиру АтарХану, и тот согласно кивнул. Его поведение настораживало, хотя среди всех нас, моих подданных было больше. Я выискивал в толпе своего помощника, сейчас он был мне нужен, чтобы урегулировать конфликт, или хотя бы ослабить.

– Ту девку мы забираем, – старейшина пренебрежительно указал на Тахмину, – мой воин клеймил ее, и хочет взять в жены, – прокуренным голосом, Рамир говорил о моей слуге, как будто она вовсе не была человеком. Совсем молодая девушка, а теперь я вынужден отдать ее племени АтарХану. Потому что таков закон и традиции. Тахмину выкрали и клеймили.

– Вы дали мне слово, что не станете трогать моих подданных, особенно девушек и незамужних женщин, – я напомнил старейшине о вчерашних условиях пребывания у оазиса. Мужчина фыркнул в ответ, уводя свой взгляд в сторону. Двое его приближенных нашептывали старейшине, как можно было бы получить из ситуации выгоду.

В пустыне была абсолютная тишина, солнце стояло над нашими головами, пронзая острыми лучами кожу. Жара давала о себе знать. Я еще раз осмотрелся по сторонам, и только сейчас на глаза мне попался Тахир. Он жестом показал мне молчать, и дернул плечом, а, когда я проследил за его движением, то разглядел вдали приближающиеся машины из королевского двора. Мой помощник чудом сумел позвать подмогу. Хотя численность бедуинов была ниже нашей, Тахир все-таки дал сигнал о помощи.

– Девку мы забираем, Амир Хан, и смерь нашего брата будет на твоей совести, – пристально смотрит мне в глаза, а потом перевел свой кровожадный взгляд на Полину. Цыкнул. – Мы надеемся, она – только для ваших утех, и сватовство с Аликой, дочерью Батыра, состоится в срок.

– Это не вам решать, – сказал, как отрезал. – Уходите с миром, иначе все кончится печально.

– Смотря для кого, мой король, – со смехом ответил мне, без поклона и почести, старейшина и его бедуины ушли.

Спустя несколько часов мы были дома. Полина всю дорогу не разговаривала со мной. Вновь отдалилась. И я не настаивал, давая ей возможность свыкнуться с мыслью о восточных правилах. Когда кочевники оставили нас, она набросилась на меня с расспросами, ведь на ее глазах увели в чужое племя Тахмину. Стасина умоляла меня, как короля, сказать слово, чтобы ту отпустили. Но я не мог. Потому что тогда меня клеймили бы как не чтящим традиции королем. И больше всего я был в агонии зла и отчаяния, что мог стать тем, по вине которого могла погибнуть Стасина. На ее шее осталась неглубокая ссадина от кинжала бедуина; капелька крови проступила и уже успела запечься, образуя бордовую ниточку.

– Как ты? – не удержался я, и, повернувшись к ней полубоком, прикоснулся к щеке. Полина смотрела в окно внедорожника. Она никак не отреагировала на мой вопрос, а на легкое касание – вовсе отпрянула чуть в сторону. – Полина, ты должна меня понять, иначе другого выбора не было, – тихо продолжил объяснять. Стасина крепко впилась ладонями в свои колени, усмиряя свой пыл и гнев, готовые обратить на меня прямо здесь в машине. И я бы принял его, но молчание и безразличие убивали двойным ударом.

– Сначала ты крадешь меня. Рушишь мою жизнь – поставил ее к верху ногами, черт возьми, – Полина начала проговаривать каждое слово сквозь стиснутые зубы. – Потом бросаешь меня на несколько дней, заточенной в своей комнате. Снова появляешься и везешь черте куда. А вдобавок это?! – резко разворачивается ко мне лицо, излучая непередаваемое количество эмоций на лице. Ее синие, бездонные глаза на мокром месте, еще немного и у девушки случится нервный срыв.

Я взял ее руку в свою и переплел пальцы, сцепляя обе кисти в крепкий замок. Полина задрожала, едва сдерживая себя.

– Прошу, Амир, не нужно со мной вот так… – взмолилась, и ее подбородок чуть колыхнулся. – Ты держал свое имя в секрете, словно я была не достойна его знать, – девушка высказала все, в чем я ее ограничил за эту прекрасную неделю. А казалось, будто несколько месяцев прошло.

– Успокойся, ладно, – уговариваю ее, притягивая к себе в объятия, и Стасина, наконец, сдается. Она обняла меня, прикоснувшись своей щекой к моей груди. Дышит рвано, но глубоко. Я поглаживал ее по плечу, чтобы она почувствовала себя в безопасности. – По приезде в мой дом, ты отдохнешь. А потом, – голос мой надрывается. Давно я так не нервничал. – ты отдохнёшь, и мы поговорим.

– Одна я не останусь в твоей спальне, – замотала головой Полина, затем отпрянула от меня. Наши взгляды вновь встретились. Синие против черных – страстная смесь притяжения двух тел. Я хитро ухмыльнулся, согласно кивнув ей.

– Я буду с тобой...

Глава 18

Полина Стасина

Голова болела очень сильно. И, стоило мне раскрыть глаза, изображение перед ними поплыло. Явно стресс сыграл со мной в злую шутку, и теперь от мигрени я не отделаюсь. Всегда так было, сколько себя помню. Амира не оказалось рядом со мной в момент пробуждения, хотя рядом лежащая подушка была помята. Она все еще хранила его присутствие рядом со мной. Я прикоснулась к ней, ощутив тепло. Значит совсем недавно, может пару минут назад мой теперь уже не незнакомец оставил меня в своей спальне. Он выполнил свое обещание – был со мной, но не прикасался. Наша игра, которую мы начали в пустыне осталась там. Я глубоко вздохнула, закрыв глаза, вновь оказалась там и переживала тот момент, когда Амир пронзил своим клинком того мужчину. Вздрогнула, скорее повернувшись в бок, будто так могла переключить свои мыли в другое русло, и им оказались воспоминания о Тахмине. Девушку украли, и теперь она станет женой одного из тех бедуинов. Боже, мне явно казалось, что это сон. С силой зажмурила глаза, чтобы забыть этот ужас, но тщетно – я все еще вижу заплаканное лицо девушки. Она не хотела, но быстро смирилась.

Тряхнув головой, я вскочила, задышала рвано и быстро – я задыхалась от подступающего приступа паники. И вкупе с угрозой над своей жизнью, меня начало колотить. Реальность обрушалась на голову, и я будто очнулась. Меня держали пленницей, мужчина, который лишил свободы – король, он требует от меня любви, и ведь спасения мне не от кого ждать. Ладонью прикоснувшись к груди, я старалась выровнять дыхание. Что мне делать? Как вести себя, ведь не буду же я вечно заточенной в его спальне.

– Амир… – тихо прошептала его имя, словно пыталась запечатлеть в уме его звучание.

– Я здесь, – вдруг раздался его хрипловатый тон позади меня. От испуга я соскочила, отдаляясь к балкону спиной. От неожиданности, я врезалась в стену, ударившись затылком об нее.

– Ой!

Амир мигом обошел кровать, его нахмуренный взгляд был обеспокоенным. Полуобнаженный, он предстал передо мной. Я не могла просто так отвернуться, или сделать вид, что его рельефные мышцы меня не манили.

– Осторожнее, Полина, – протянул свою руку, касаясь моей кисти. Глядя пристально в его черные глаза, я утопала… забывала обо всем, и эта легкость так опасно подкупала. Наэлектризованные прикосновения к коже, пробивали током каждый мой нерв, заставляя воспламеняться мгновенно. Мне стало жарко. У Амира под глазами залегли тени, будто мужчина уже несколько суток не спал, хотя мы приехали днем ранее. Он нежно поглаживал мою тыльную сторону ладони большим пальцем своей руки, а я в это время своей свободной держалась за голову. Было больно, шишкой отделалась точно, в придачу с мигренью. Он стоял в опасной близости со мной, и, почувствовав его мускусный аромат духов, смешанных с запахом благоухающего бахура – я совершенно не отдавала отчета в своих действиях.

– Ты напугал меня, не более, – резко ответила, как будто таким образом могла противостоять его чарам и влечению к нему. В груди трепетало сердце, а, вспомнив о поцелуях, о его крепком теле надо мной, совсем лишало рассудка. И реальность прекращала существовать. – Ты бы мог надеть на себя что-нибудь? – прочистив горло мелким кашлем, я как бы, между прочим, произнесла в вопросе свою просьбу. Амир коварно ухмыльнулся, опустив глаза в пол. Он уже владел моими мыслями, но свою свободу я должна отстоять.

– Сейчас ранее утро, даже слуги все спят, но мне бы хотелось тебе кое-что показать, – намеренно заинтересовывает меня, зная, что я не смогу ему отказать. И только сейчас заметила, что комната все еще находится в полумраке, а пола и устланных ковров касаются первые лучи проснувшегося солнца. – Идем, – Амир потянул меня за собой.

Мы вышли на балкон, на тот самый, с которого я чуть не полетела вниз головой. Мне стало так стыдно за свое поведение, но инстинкт самосохранения еще никто не отменял. Одетая в длинное платье, цвета слоновой кости (костюм для сна, как выразилась одна служанка, едва говорящая на русском языке), я встала у края, и крепко ухватилась за поручень. Представшая моему взору красота была вне моего представления. Я очарована ею. Красная заря постепенно поднималась над границей горизонта, где желтые пески пустыни касались темно-синего неба. Звезды постепенно меркли на фоне ярких солнечных лучей, и тень убегала от солнца, боясь его, как огня. Стояла тишина... ни единого звука, кроме отдаленного пения птиц.

Амир встал позади меня, и заключил в кольцо. Я была им поймана. Спиной чувствовала его мощную грудную клетку, к которой сама льнула. Он осторожно убрал с одного края на другой мои распущенные длинные волосы, и поцеловал – точнее обдал горячим дыханием, шею, поднимаясь к уху.

– Каждый рассвет принадлежит моей Богине, – его колдовской шепот был гипнотическим. Расслабленная, я совсем погрязла в нем, но продолжала наблюдать, как солнце поднималось выше.

– Рассвет принадлежит каждому, Амир, – посмеиваясь, ответила ему полушуткой. Но он мотнул головой, вновь прикасаясь губами моих волос.

– Нет, Полина, сегодня – он наш, – Амир Хан был непреклонен.

 Мужчина повернул меня к себе лицом, разглядывая каждую эмоцию, которая сейчас отображалась в моих глазах и в мимике. Подул легкий прохладный ветерок, и мы оба вздрогнули. На его груди пошла волна мурашек, и, когда я прикоснулась ладонью к нему, ощутила их вибрацию. Запах летних цветов, что были рассажены в горшках на балконе, окутывал нас, создавая купол. Мгновение превратилось в бесконечность, как и наши дыхания, что теперь синхронно дополняли друг друга. Передо мной был другой Амир, в нем таком я не чувствовала жестокости, не видела того гнева, из-за которого мужчина готов был пойти на все. Кто же он?

– Ты говоришь, что я полюблю тебя, – начала я, привлекая его внимание. Проследив за моими губами, Амир облизнул свои обветренные. С интересом стал ждать продолжения моих мыслей. Черт возьми, я сама не знала, что хотела так быстро сказать… Амир приподнял мое лицо на уровень своих глаз, лишь поддев мой подбородок двумя пальцами. В упор глядим друг другу в глаза, словно боремся, и сдаваться никто из нас не намерен.

– Ты полюбишь, – вновь утвердительно закивал головой, настолько уверенного человека я еще не встречала. Нутром чувствовала, что мне следовало его бояться, тем более таких речей, как сейчас. Но другая моя сторона шептала, что незачем накручивать себя, ведь при любой возможности всегда реально найти выход.

– А если нет?

Амир Хан сжал губы в тонкую полоску, и те от давления побледнели. Солнце совсем взошло, и теперь лучи грели нас, и даже легкий ветер не мешал разговору. Мужчина кивнул, с чем-то согласившись, и отошел от меня.

– Если – нет, я не стану удерживать тебя и насильно делать своей, – в его голосе витали нотки ярости. Но была ли она обращена ко мне? – Я не запрещаю тебе гулять по окрестностям персикового сада, вокруг дома и по всему нему. Но…, – остановился он, оглядывая меня с ног до головы, лишь на секунду задержав свой взгляд на моих чуть приоткрытых губах, – я прошу тебя только об одном, чти традиции страны, в которой сейчас находишься.

– Амир, ты несправедлив, – возмутилась я, фыркнув. Сложив руки на груди, отошла от мужчины на несколько шагов, чтобы перестать думать о нем и рисовать в воображении различные эротические картинки. Кажется, я снова покраснела, потому как Амир с удивлением пристально наблюдал за мной. Черт бы его побрал, совсем смутил меня. – Ты не даешь мне связаться ни с семьей, ни с друзьями. И, вообще, я приехала сюда на международный конкурс, понимаешь? – дернула рукой, затем в нервном жесте зачесала волосы назад.

– Тебе никто не мешает в нем участвовать, Богиня, – опять этот тон и опасная ухмылка.

– Ты поступаешь не честно, – покачала головой, совсем отчаявшись в его благоразумии.

– Не накручивай себя, – предпринял попытку успокоить меня, вновь потянув за руку к себе. Убрав выбившуюся прядку волос мне за ухо, Амир крепко обнял меня. – Я дал тебе возможность, вернул компьютер и все твои вещи. Но на данный момент я не могу дать тебе позвонить семье.

– Но, почему?! – вопросительно воскликнула, выбиваясь из его крепкой хватки. Кончено, мое сопротивление было бессильным.

– Они знают, что ты в гостях у почетных жителей Марокко. Ты в безопасности и сыта, – начал перечислять свои заслуги.

– Не считая вчерашнего, – упрекнула, оборвав его. Амир затаил дыхание, а потом так быстро задышал, что мне было уже не до смеха или препирательства. От ужаса я уставилась на него, боясь того мужчину, которым он мог быть.

– Такого больше не повторится, Полина, – смесь ярости и гнева захлестнули моего незнакомца с головой, будто он снова все это проиграл перед глазами. Отпустив меня, Амир вернулся в спальню, а когда я попыталась нагнать его, он скрылся в ванной, закрыв дверь на замок. Нет, я бы не пошла к нему… но, почувствовала себя вновь им брошенной.