Текст книги "Невеста врага (СИ)"

Автор книги: Ольга Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Хватит на сегодня разговоров, Теолла. Отправляйся спать. Завтра снова отъезжаем на рассвете...

Спорить я не собиралась, как и расспрашивать, с чем связаны перемены в его настроении, поэтому поспешила к двери.

– Спокойной ночи, Эйдан, – пожелала напоследок.

Но он даже не удосужился ответить.

Глава 5

Эйдон Гард

– Почему так долго? – Эйдон смерил раздраженным взглядом пожилую служанку, появившуюся на пороге.

– Простите, сьер, – Райма опустила голову, – ждала, пока сьера Теолла уснет. Не хотела вызывать подозрений.

– Уснула? – Гард сцепил пальцы в замок и подпер ими подбородок.

– Уснула, – подтвердила служанка.

– Ты видела, что у нее на шее? – Эйдон еле сдерживал бешенство.

– Да, сьер, – тихо отозвалась Райма. – Сегодня утром... Не успела вам доложить.

Гард выдержал паузу, затем поинтересовался:

– И что ты думаешь по этому поводу?

– Думаю, что не стоит пока горячиться, – Райма старалась не смотреть на хозяина. – Возможно, сьеру принудили, сделали это насильно... Ведь вы лучше меня знаете нрав сьера Фаррета. Если бы у сьеры Теоллы не было провалов в памяти, мы могли понять все по ее реакции, а так...

Гард, сдерживая рык, с шумом выдохнул. Да, он знал лучше, и знал слишком много, чтобы принять эту версию. Но другие пусть думают иначе. Он поиграл желваками и задал следующий вопрос:

– Теолла точно ничего не помнит? Не ведет себя подозрительно?

– Нет, сьер, не похоже, чтобы она что-то вспомнила. Но ведет себя стойко для своего положения. Не жалуется, не плачет, не тоскует. А еще... Шьет.

– Шьет? – Гард подумал, что ослышался.

– Ну да... – Райма замялась. – Сегодня утром... Она пожаловалась, что у нее нет исподнего... А потом... Попросила нитки и иголку и сама себе сшила его из простыни... И странное такое сшила, не как принято у наших девиц... И я думаю...

– Что? – Эйдон насторожился.

– Что ее этому научили у Фаррета. Может, и заставляли шить... Как рабыню... У них ведь и одежда другая...

Гард немного расслабился: скорее всего, Райма права. Хоть это и несколько расходится со словами Мораны. Но и та могла не все знать. Впрочем, внезапное умение Теоллы шить – сущая мелочь по сравнению с остальными проблемами.

– Почему сьеру до сих пор не обеспечили бельем? – спросил он.

– Потому что одежду для нее выбирал Рих, а он не осмелился...

– Ладно. Теолла больше не жалуется?

– Нет, сказала, что теперь ее это не беспокоит.

– Больше ничего от меня не скрываешь?

– Что вы, сьер? – Райма вскинула на него испуганный взгляд. – Как я могу?

– Хорошо, свободна. Присматривай за сьерой лучше. Если покажется, что она что-то вспомнила, сразу сообщай мне.

– Конечно, сьер, – служанка поклонилась и поспешила исчезнуть.

Гард поднялся с кресла и прошел к столу, который так и не убрали после ужина. Взял бутылку вина и сделал несколько больших глотков прямо из горла. Безумно хотелось напиться, до полной отключки, но он не смог себе этого позволить. Пока они не в безопасности, нужно сохранять рассудок трезвым...

***

Роун Фаррет

Точка, похожая на рубиновую каплю, уже несколько часов не двигалась, остановившись рядом с Хиллетом, главным портовым городом Аспаса. И столько же Фаррет безотрывно смотрел на карту, висевшую на стене.

– Я могу немедленно отправить туда людей, сьер, – раздался сиплый голос генерала Вилтора. – И завтра на рассвете она уже будет здесь...

– Не надо, – приглушенно отозвался Фаррет. – Не надо... И оставь меня, Кэйн. Я же сказал, что никого не хочу видеть...

В комнату прошмыгнула служанка с подносом.

– Ваш ужин, сьер, – тихо произнесла она и пристроила поднос на край письменного стола.

Фаррет смерил ее равнодушным взглядом. Он едва ли знал всех служанок в лицо, но эту запомнил: уж слишком страшненькой она была, хоть и проворной. Она появилась в его особняке совсем недавно, но уже успела освоиться и с легкостью предугадывала его желания.

– Я не буду ужинать, Мирэль, – бросил он ей.

– Я Морана, сьер, – все так же тихо поправила его девица.

Фаррет никак на это не среагировал: имена служанок он запоминал еще хуже, чем внешность.

– Унеси, – повторил он приказ. – Только бридд оставь...

Служанка послушалась. Оставила на столе графин с темно-коричневым напитком и бесшумно удалилась.

– Спокойной ночи, Роун, – генерал тоже направился в сторону двери. – Но если ты вдруг решишься...

– Спокойной ночи, Кэйн, – оборвал его Фаррет и прикрыл глаза.

Но побыть в одиночестве ему не дали. Снова приоткрылась дверь, и комнату тотчас наполнили ароматы жасмина и розы. Когда-то они нравились Фаррету, теперь же вызывали раздражение.

– Зачем пришла, Петра? – не открывая глаз, произнес он.

– Зачем я обычно прихожу к тебе? – голос сладкий, обволакивающий, точно мед. – Чтобы скрасить твой вечер. Хватит хандрить, Роун.

Женские ладони легли ему на плечи, чуткие пальцы уверенно прошлись по шейным позвонкам и ключицам, осмелев, ловко расстегнули верхние пуговицы на рубашке, скользнули под ткань и огладили грудь, затем проворной змейкой заскользили ниже, но у пояса брюк замерли.

– Позволь помочь тебе расслабиться, – раздался горячий шепот над самым ухом.

Плоть Фаррета против воли откликнулась на ласки, напряглась, требуя продолжения. Петра была искусной любовницей, и тело прекрасно помнило об этом. Но перед мысленным взором возникло совсем другое женское лицо, в обрамление светлых локонов. На нежных губах застыла усмешка, а в голубых глазах – издевка. Сердце Фаррета вновь затопила горькая ярость.

– Позволяю... – выдохнул он, будто в отместку.

Петре не нужно было повторять. В секунду она обогнула кресло и опустилась перед Фарретом на колени. Он даже не шевельнулся, позволяя ей делать все самой. Петра все так же проворно освободила его возбужденную плоть из брюк и, обхватив ствол плотно губами, приступила к своим умелым ласкам. Дерзкий танец языка сменяли пальцы, темп ускорялся, все больше приближая Фаррета к разрядке. Он нетерпеливо запустил ладонь в темные густые волосы Петры и надавил на затылок, заставляя ее глубже насаживаться на плоть. А перед глазами все так же стоял образ другой, и она уже не просто насмехалась над ним, а хохотала в голос.

– Будь ты проклята!.. – не выдержав, хрипло выкрикнул Фаррет и в следующий миг содрогнулся в сладкой судороге. И уже обессилено откинувшись на спину кресла, снова прошептал: – Будь ты проклята... Теолла...

*** 

Мне снова снился странный сон. В нем я была Теоллой, смотрела на все ее глазами, слышала, ощущала, даже мысли ее считывала. Запахи, цвета, дуновение ветра – все это было слишком реалистично, четко, ярко.

... Я оказалась в лесу. Лето. Тепло, даже жарко. Солнце пробивается сквозь хвою и листву, рассыпается золотом у ног. Я иду по тропинке с маленькой корзиной в руках: в ней цветы и какие-то травки, похоже, лечебные. Настроение приподнятое, напеваю под нос какую-то песенку. Вдалеке виднеются верхушки гор, слышится шум воды. Близко река? Деревья потихоньку редеют, затем и вовсе расступаются, открывая вид на водопад, а под его струями – обнаженный мужчина. Я в испуге делаю шаг назад, но не убегаю. Любопытство берет вверх, и я просто прячусь за кустом, продолжая наблюдать. Мужчина стоит спиной: высокий, с широкими плечами и крепкими ягодицами. От взгляда на них немного смущаюсь, поэтому на миг отвожу глаза, но после продолжаю рассматривать незнакомца. Кожа смуглая, волосы темные, длиной до плеч, от влаги чуть вьются. Скорей всего южанин... А если он из Бастора? Ведь я слышала от слуг сьеры Джины, что войско Живого Огня по просьбе местного главы разместилось неподалеку. Сердце вновь пускается вскачь. Наверное, нужно уходить... Спрятаться... Внезапный порыв ветра взметнул полы моей юбки, и я невольно вскрикиваю. Потом, опомнившись, зажимаю рот рукой, но уже поздно: мужчина обернулся. С другой же стороны вдруг раздается лай, а еще через несколько секунд падаю, сбитая с ног большим черным псом. Я зажмуриваюсь, ожидая укуса, но пес начинает меня просто обнюхивать.

– Грозный, прекрати! – слышится окрик, и затем уже ближе: – Отойди от нее. Видишь, дрожит вся. Не пугай!

Крупные лапы с моей груди исчезают, и сразу становится легче дышать.

– Не бойся, – произносят уже совсем рядом, – он ничего тебе не сделает. Поднимайся.

Я с опаской открываю глаза и вижу перед собой протянутую мужскую руку. Окидываю незнакомца взглядом, теперь могу рассмотреть и лицо: чуть грубоватое, с резкими чертами, но... по-своему красивое. И совсем не похоже на утонченное лицо Эйдона. А глаза темно-зеленые, как малахит...

– Поднимайся, – повторяет он, и на губах появляется улыбка, насмешливая, но не злая. – Или нравится лежать под кустом? Смотри, погода портится, скоро дождь пойдет...

И точно: еще совсем недавно чистое небо за это короткое время затянуло плотными тучами. Я все же решаюсь вложить свою руку в ладонь мужчины и принять помощь. От этого прикосновение сердце снова екает, но не от страха, а как-то волнующие, и дух отчего-то захватывает. Поднявшись на ноги, с облегчением замечаю, что мужчина уже одет, правда, наспех: хоть и в брюках, но босой, и рубашка не застегнута, демонстрируя мощную, рельефную грудь, покрытую темными завитками волосков. Голая грудь тоже смущает, хотя не так как ягодицы. «О, богиня-Мать, о чем ты думаешь, Теолла?» – тут же одергиваю себя.

– Не ушиблась? – между тем интересуется незнакомец и окидывает меня изучающим взглядом.

– Нет, не ушиблась, – отвечаю я, поглядывая на мохнатого пса, который преспокойно сидит рядом и, высунув из пасти большой розовый язык, часто дышит.

Небо разрезает слепящая вспышка молнии, следом раздается гулкий грохот, и на землю падают первые тяжелые капли дождя.

– Идем, нужно спрятаться, пока не припустил ливень, – мужчина бесцеремонно берет меня за руку и тащит за собой. Я едва успеваю прихватить корзину, из которой, к счастью, ничего не выпало. Я теряюсь в сомнениях, стоит ли мне за ним идти и не опасно ли это? Но мужчина не обращает внимания на мои робкие попытки сопротивления и ведет дальше, к скале, где за водопадом скрывается узкий вход в пещеру. Дождь усиливается с каждой секундой, но мы успеваем забежать в укрытие раньше, почти не промокнув. Пес отряхивается и радостно кружит рядом.

– Не бойся, – мужчина смотрит на меня и улыбается. – Ничего тебе не сделаю. Сейчас переждем дождь, и пойдешь домой. Ты из ближайшей деревни?

И я киваю, соглашаясь. Пусть думает так, для моей же безопасности. Сейчас я радуюсь, что перед прогулкой в лес позаимствовала у служанки ее простое платье и теперь выгляжу действительно как крестьянка. А вот сам незнакомец точно не из простых: пуговицы на рубашке позолочены, пряжка на ремне с каким-то гербом...

– Я сейчас, – он вдруг выходит из пещеры и исчезает за пеленой дождя, пес тоже устремляется за ним.

Возвращается быстро, в одной руке с сапогами, в другой – охапкой веток. На поясе замечаю меч в узких ножнах. Мужчина снимает его и вместе с сапогами отбрасывает в сторону, кладет ветки на землю, проводит над ними ладонью – и в тот же миг те, несмотря на то, что мокрые, загораются. И это потрясает меня, потому что теперь я точно убеждена: незнакомец принадлежит к клану Живого Огня. Какое же счастье, что он принял меня за крестьянку!

Одежда и волосы мужчины тоже высыхают прямо на глазах.

– Подойди ближе, погрейся, просушись, – зовет он меня.

Я неуверенно опускаюсь на колени рядом с костром, протягиваю к нему руки.

– Зачем собираешь травы? – интересуется мужчина, все с той же улыбкой рассматривая меня.

– Для отваров, – отвечаю почти правду, и от его пристального взгляда щеки начинают гореть, а в груди сладко ноет.

«Нет, это безумие, Теолла, – говорю сама себе, – так нельзя. Будто мужчины никогда не видела! И у тебя ведь есть Эйдон! А этот человек... Если он из огненных, то тебе вовсе запрещено с ним говорить, не то, что жаждать внимания...» А сердце все равно сбивается с ритма. Да что ж это за наваждение такое?

– Травница? – интересуется он дальше.

Я киваю.

– А вы, сьер, откуда? – осмелившись, спрашиваю я. – Не из наших краев?

– Проездом, – он тоже уклоняется от ответа. – Как тебя зовут?

– Теа, – называю свое сокращенное имя. Он улыбается, но имени своего в ответ не говорит. А я невольно думаю о том, что хотела бы, чтобы он всю жизнь на меня вот так смотрел...

Ливень все идет и идет, а мы сидим у костра, совсем близко, я даже ощущаю плечом его плечо. Сама не понимаю, как так вышло. Мы смотрим на дождь и молчим. Пес Грозный тоже лежит рядом, положив голову мне на колени. Иногда я думаю о том, что меня, наверное, ждут и даже могут беспокоиться, и сразу становится стыдно: самой мне совсем не хочется уходить отсюда.

Вскоре о себе дает знать голод, и я вспоминаю, что у меня в корзине припрятан кусок свежего пирога с ягодами и фляга с водой. Радуюсь своей находке, а еще тому, что могу поделиться едой с незнакомцем. Он благодарит, искренне, и опять смотрит с улыбкой, а у меня сердце выскакивает из груди.

Дождь наконец стихает, сквозь тучи пробиваются лучи солнца. Я первая поднимаюсь, спешно собираю свою корзину.

– Ты уже уходишь? – мужчина тоже встает. Я слышу в его голосе сожаление, и в груди начинает щемить от радости и печали одновременно.

– Конечно, – отвечаю как можно равнодушней. Не хватало, чтобы он понял, как мне хочется остаться! – Меня дома ждут... Может, уже искать начали...

– Я провожу до деревни, – предлагает он.

– Нет! – чуть не вскрикиваю я. И уже спокойней: – Спасибо, сьер, но я дойду сама. Вы тоже идите. Вас разве не ждут?

– Ждут, – соглашается он и вдруг берет меня за руку.

Я вскидываю на него изумленный взгляд, а затем пугаюсь до одури, потому что его лицо становится совсем близко. И губы близко. Одна его рука обвивает мою талию, другая ложится на затылок.

– Сьер... – шепчу я, от волнения забыв все слова.

Его губы касаются моих, и меня берет оторопь. Возникшее было желание вырваться, убежать, исчезает. Ноги млеют, в ушах грохочет. Закрываю глаза – и падаю в пропасть. Прикосновения мужских губ слишком приятны, слишком волнительны. Я вздрагиваю, когда его язык уверенно раздвигает мои губы, но не сопротивляюсь, позволяя ему проникнуть глубже. Привыкая к новым ощущениям, боюсь даже шелохнуться. И сама не знаю, что делать. Страшно, стыдно, но как же сладко...

Звонкий лай собаки вырывает нас из этой неги. Мой рассудок наконец возвращается, и я понимаю, что только что наделала. Отталкиваю мужчину, хватаю корзину и опрометью выбегаю из пещеры...

...Проснувшись, я еще несколько минут пыталась унять сердцебиение. Было чувство, что это я только что со всех ног неслась по лесу, именно я только что целовалась упоенно с незнакомцем. Какой странный сон... И сон ли? Скорее, похоже на воспоминания Теоллы. Но что это был за мужчина? И связывает ли их с Теоллой что-то кроме этого поцелуя? Жаль, что во сне он так и не назвал своего имени...

Глава 6

Утром по-прежнему лил дождь. Я же, глядя в окно на серые нависшие тучи и стену из дождя, то и дело вспоминала свой сегодняшний сон. И думала о Теолле. Какая же она еще все-таки юная и наивная девочка... Была. Если этот сон отражал прошлое и все происходило на самом деле, то в тот момент она действительно была слишком неискушенной... Влюбилась, можно сказать, в первого встречного... Мужчина, конечно, привлекательный, тут не поспоришь, я бы даже сказала, притягательный. И в этом кроется основная проблема: он явно не обделен женским вниманием и прекрасно об этом знает, а главное, этим пользуется. Вот какую надо было иметь наглость и самоуверенность, чтобы вот так, после нескольких часов знакомства, поцеловать девчонку? Воспользовался ситуацией, гад! Ведь видел же, что она совсем молоденькая, потянулась к нему, не осознавая того до конца... Спасибо, что дальше не зашел! А ведь это точно был ее первый поцелуй, я чувствовала это... Вспомнив ощущения во сне, я невольно вспыхнула. Да уж, это не неловкие попытки ровесника-подростка обслюнявить тебя в темноте подъезда, у всех бы такой был первый поцелуй... И все равно, это не повод вести себя подобным образом! Чем больше я думала об этом, тем сильнее отчего-то злилась на того незнакомца и тем меньше он мне нравился.

– Сьера, пора выходить, – вырвала меня из мыслей Райма. – Ждут только вас.

– Да, иду, Райма, – я плотнее запахнула плащ и покинула комнату отеля.

Перемены в настроении Гарда сразу бросались в глаза. Увидев меня, на этот раз он не улыбнулся, лишь кивнул в знак приветствия. Даже взбираться на лошадь пришлось самой. Причина холодности Эйдона была ясна: засос на моей ключице. За бесстрастным лицом сейчас явно бушевали не шуточные эмоции, но вот прямых претензии мне никто не предъявлял. Гард будто не удивился. Разозлился, да, но не удивился. И все же, интересно, это Фаррет поставил Теолле «метку страсти» или кто-то другой? А что если... Если это тот мужчина из сна? Кажется, он тоже был из клана Живого Огня, поэтому они вполне могли с Теоллой встретиться где-то на территории Фаррета. И даже, возможно, он и помог Теолле сбежать! Поэтому Гард и злится, что пришлось воспользоваться помощью человека из враждующего клана, который еще и неровно дышит к Теолле...

Впрочем, что-то не сходилось. Если бы у Теоллы продолжались отношения с тем мужчиной, и Гард был бы о них в курсе, то он не называл бы ее своей невестой, не собирался по-прежнему жениться на ней. Тогда как все объяснить? Черт, ну почему тут все так сложно? Прямо головоломка на головоломке! И с каждым днем все только усложняется и запутывается!

Теолла, какой еще сюрприз ты мне подкинешь?

– Ты на меня за что-то сердишься? – не выдержав, все же спросила я невинно у Гарда на одной из наших остановок.

– Нет, – все тот же сухой тон.

– Тогда почему избегаешь? – не отступала я. – Я чувствую себя виноватой, только не знаю за что.

– Я просто занят дорогой. Впереди опасный участок, нужно быть собранным и внимательным.

Понятно, что этим Гард перевел тему, но его слова меня насторожили.

– Чем он опасный? – уточнила я.

– Пока не забивай себе голову, объясню позже, – отозвался он и отошел, оставив меня в еще большей растерянности.

Дождь между тем постепенно стихал, переходя из проливного в моросящий, а после и вовсе сошел на нет. И случилось это как раз незадолго до того, как мы подъехали к очередному порталу. Пришлось отстоять небольшую очередь, прежде чем наги начали изучать наши документы. Здешние стражники попались чересчур медлительными, постоянно переговаривались между собой и отвлекались на мелочи, не относящиеся к делу.

– Проходите, – наконец разрешил рыжий наг с желтым брюхом. – Предупреждение: уровень тумана на той стороне – шесть знаков из десяти.

– Благодарю, – кивнул Эйдон и первый вошел в портал.

– Шесть – еще не страшно, – тихо пробормотал Рих, устремляясь следом.

Туман по ту сторону действительно был густым и молочным, как облака. Видимость где-то на метров пять-десять, но даже их было достаточно, чтобы рассмотреть дорогу и лес по обе стороны от нее. Где-то из его глубины раздавались глухие птичьи крики и шорохи. Под опасностью, выходит, Гард подразумевал этот туман?

– Скоро мы доберемся до гостиницы? – поинтересовалась я. С каждой минутой мне становилось все тревожней, и очень хотелось спрятаться под какую крышу. Но ответ Эйдона меня просто раздавил:

– Сегодня мы будем ночевать в лесу.

– В лесу? – я уже не скрывала паники.

– Мы в Риадане, Теолла, – ответил Гард. – Это земли клана Белесого тумана, здесь почти нет городов, да и поселений в целом. И расстояния между ними большие. Маловероятно, что на пути нам попадется какая деревня. Поэтому нужно приготовиться ночевать под открытым небом.

Конечно же, по закону подлости, никакая, даже самая захудалая деревенька нам не попалась. Зато слова Эйдона «под открытым небом» оказались слегка преувеличены. На самом деле ночевать нам предстояло в шатрах, которые тут же были установлены. Один предназначался мужчинам, другой – нам с Раймой. Служанка первая зашла в нашу палатку, меня же остановил Гард.

– Слушай внимательно, – произнес он уже более мягким тоном, – из шатра ночью выходить нельзя. И уж тем более не отходить от нашего лагеря даже на несколько шагов в лес.

– Там дикие звери? – догадалась я.

– И не только, – серьезно ответил он. – Есть нечто куда более опасное, чем дикие звери, Теолла. И лучше тебе с этим никогда не сталкиваться.

Предупреждение Гарда озаботило и напугало одновременно. Что за ужасное место, в которое он нас всех привел? И неужели нельзя было найти более безопасное? Все эти вопросы, конечно же, я не осмелилась задать ему вслух, тем более, он, как только завел меня в мой шатер, почти насильно, тут же удалился.

– А если по нужде потребуется? – спросила я уже Райму. – Тоже нельзя выходить?

– Можно, но только с сопровождением. Надобно будет Риха или Кирка позвать, – ответила та.

То есть мне придется ходить в туалет, простите, при мужчинах? Замечательный поворот. Но вариантов, как я понимаю, других нет. Ладно, переживем... Знать бы еще, отчего прячемся.

– Мы на самой границе с Теневой пустошью, – нехотя отозвалась на мой вопрос Райма. – Пересекать ее опасно. Но если вести себя тихо, то все должно обойтись.

– А почему опасно? Кто там живет?

– Демоны там живут, Тени... И лучше никогда с ними не встречаться, сьера. Но давайте уже спать, – Райма разложила на земле тонкий матрас, похожий на спальный мешок. – Немного отдохнем и поскорей отправимся в путь дальше. Завтра к обеду должны быть уже дома...

В свете всех страхов я и не надеялась, что мне удастся даже сомкнуть глаз, однако стоило положить голову на такую же тощую, как и матрас, подушку сразу провалилась в сон.

... И я вновь оказалась в прошлом Теоллы.

Снова лес, только вокруг темно. Вечер, а может, и ночь. Я крадусь сквозь какие-то заросли. Сердце тарахтит как безумное, но все равно иду вперед. Знаю, что сумасшедшая, но ничего не могу с собой поделать. И если Эйдон узнает об этом, очень разозлится. Но я только посмотрю одним глазком, заодно попробую собрать для него информацию о лагере огненных. Хотя... Кого я обманываю? Не об Эйдоне я забочусь сейчас, а только о себе. Следую своим низменным стремлениям, не слушаю голос разума. А только сердце, лишь его... И Эйдон, если поймет мои истинные порывы, наверное, возненавидит, сочтет предательницей... Но это если мои предположения верны и тот, кто уже третий день не уходит из моих мыслей и снов, и чей поцелуй до сих пор помнят мои губы, действительно окажется одним из клана Живого Огня. Мне нужно узнать это, во что бы то ни стало. И посмотреть на него еще раз, всего мгновение...

– Ты кто такая? – резкий окрик заставляет меня замереть на миг, а после припустить бегом, назад. – А ну стой!

Ветки хлещут по лицу, цепляются за плащ и юбки, а я несусь вперед, не разбирая дороги. Только все зря. Далеко убежать не получается. Из темноты вырастает мужская фигура, преграждая путь. Пячусь от нее и едва не врезаюсь в другую. Меня тут же крепко перехватывает за талию, и все тот же голос повторяет вопрос:

– Ты кто такая, девка? Что тут делаешь?

Второй мужчина тоже рядом. В его ладони вспыхивает огненный шар и, точно лампа, освещает мое лицо.

– Кто ты? – спрашивает теперь и он, ощупывая меня внимательным взглядом. – Шпионишь?

Собираюсь ответить, что это не так и я простая крестьянка, но тут с досадой вспоминаю, что сегодня надела свое платье. Это замечают и огневики. Тот, в чьих тисках нахожусь, свободной рукой начинает ощупывать меня. Пытаюсь вырваться, но тщетно. Другой огненный распахивает мой плащ и, присвистнув, протягивает:

– Витт, ты только глянь, что у нас тут... Герб Гардов.

И я понимаю, что пропала. Вышивка на изнанке плаща стала моим приговором.

– Так кто такая?

У меня же язык словно к небу прилип от страха, не могу издать и звука. Еще и слезы в глазах закипают от злости на саму себя.

– Ну уж точно не служанка, – отвечает за меня первый. – Ткань платья дорогая. И серьги в ушах...

– Слушай... А не подстилка ли это Гарда? – на губах второго появляется ухмылка. – Он же, вроде, с ней явился в Аспас.

– Ведем ее в лагерь, пусть глава разбирается сам.

Это они о Фаррете? Нет, нет, только не к нему! Никогда не видела его, но не понаслышке знаю о его жестоком характере! Для того чтобы ненавидеть его всем сердцем, мне достаточно знать, что он – убийца моих приемных родителей. Снова пытаюсь вырваться, брыкаюсь с остервенением и даже кусаюсь. Но это только злит мужчин. Один не выдерживает и выпускает огненную плеть, которая обвивает меня как веревка, лишая возможности двигаться. Плеть жжет, но следов на коже не оставляет. Ну почему, почему я не маг? Мне хоть бы толику силы, я бы послала заклинание призыва Эйдону. Или попытался сбросить эти огненные оковы. Тот, что повыше, поднимает меня и перекидывает через плечо, как куль с мукой. Кровь сразу приливает к голове, в ушах гудит, а перед глазами плывут красные круги. От тряски выпали шпильки из прически, волосы растрепались, мешая обзору. Шли недолго, вскоре послышались мужские голоса, смех, ржание лошадей. Стало светлее от разожженных костров, запахло жареным мясом и вином. Мы ступили в лагерь огненных, и я уже мысленно готовлюсь попрощаться с жизнью.

– Эй, Витт, что за цыпочку ты притащил нам? – летит вслед чья-то реплика, сопровождаемая пьяным хохотом. – Где нашел?

Но огненный, на плече которого я болтаюсь, не отвечает ему, вместо этого спрашивает кого-то другого:

– Сьер у себя?

Видимо, ответ положительный, поскольку в следующую секунду мы уже входим в шатер.

– Что такое, Витт? – слышу я голос, который кажется мне знакомым. Голос, обладателя которого я так страстно желала увидеть.

– Кажется, поймали шпионку, сьер Фаррет, – отвечает Витт и сбрасывает меня на пол.

Я с трудом приподнимаю голову. Сквозь волосы, падающие на лицо, видно плохо, но все же я могу рассмотреть того, кто стоит напротив. Сердце останавливается, как и время. Это действительно он. Незнакомец, который украл мой первый поцелуй.

Он тоже узнает меня. В его глазах вспыхивает огонь, а лицо становится напряженным, неживым, словно маска, только желваки подрагивают на скулах. Я же смотрю на него и не могу поверить, что это и есть Фаррет. Враг Эйдона. Мой враг.

– Значит, шпионка...– протягивает он глухим бесцветным голосом.

– У нее на плаще герб Гардов, – продолжает отчитываться Витт. – Аран говорит, что это может быть девка Гарда, которую тот с собой притащил в Аспас. Он, вроде как, видел их в Чинизе вместе.

– Это так? – Фаррет наклоняется надо мной. В его зеленых глазах больше нет ни тепла, ни нежности, только ярость и ненависть. – Ты – любовница Гарда?

Щеки сразу заливаются румянцем. Как он может такое спрашивать? И думать такое про меня? Да и с Эйдоном у нас никогда ничего не было. Хоть он и твердит, что собирается сделать меня своей невестой. А я не смею отказать, ибо испытываю самые теплые чувства и признательность не только к нему, но и его родителям. Но называть меня его любовницей? Да это настоящее оскорбление!

– Я не любовница Эйдона Гарда, – нахожу в себе смелость четко произнести. А уязвленное самолюбие толкает почти выплюнуть в лицо Фаррету: – Я его невеста.

Следом раздается хохот. Но смеется не Фаррет, а воин по имени Витт.

– Вы верите, сьер, этой потаскушке? – вопрошает он потом. – Да она же без роду, без племени. Обычная человечка без капли магии. Только и есть что смазливая мордашка и молодое тело. Какой сьер на ней женится? Тем более Гард. Подстилка она его, не...

– Заткнись! – вдруг осекает его Фаррет. – Твое мнения никого не интересует!

Он снова смотрит мне в глаза, теперь чуть прищурившись.

– Зачем тебя послал Гард? – спрашивает сквозь зубы. – Что хочет узнать?

А я теряюсь. Потому что здесь совсем не из-за Эйдона, а из-за него, Фаррета. Но разве можно в этом признаться теперь, когда я знаю его истинную личину? И Эйдоном прикрываться нельзя, хотя мне вряд ли кто поверит.

– Я здесь случайно, заблудилась, – лепечу едва слышно. – Меня никто не посылал.

Мое вранье выдают пылающие щеки, а Фаррета это приводит в еще большее бешенство. Я замечаю, как сжимаются его кулаки. Неужели собирается ударить? Даже зажмуриваюсь в ожидании. Но вместо удара Фаррет хватает меня за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза.

– Не нравится, когда тебя называют подстилкой Гарда? – угрожающе шепчет он. – Тогда побудешь моей подстилкой... Витт! – зовет уже громче и отходит от меня. – Переправь ее в Бастор. Через три дня я вернусь, разберусь с ней сам. А пока под стражу ее... И глаз не спускать!

На этих словах меня выбросило из сна. Внутри вновь все дрожало от пережитого потрясения. Господи, ну почему все так реально? И помню же все до мельчайших подробностей!

Значит, Теоллу никто не похищал. Она сама, по глупости, попала в плен к Фаррету. Надо же, какое совпадение: тот мужчина и Фаррет – одно лицо. Представляю, каково было Теолле в него влюбиться, а потом узнать, кем он является на самом деле.

Так вот он какой, этот Фаррет... Теперь я хоть знаю, как он выглядит. И почему сон оборвался на таком месте? Что происходило с Теоллой дальше? А Фаррет действительно далек от добряка, совсем не такой, каким казался в прошлом сне. И на Теоллу зол до чертиков. Его тоже вон как перекосило, когда понял, кто она. Да уж, ситуация катастрофическая, если не сказать грубее... Но Теолла тоже хороша! Вот чего ее туда потянуло среди ночи? Дурочка влюбленная... Я бы, наверное, не осмелилась на такое безрассудство.

И еще одна вещь, которая стала ясна после этих двух снов: Теолла не любила Гарда, во всяком случае, как мужчину. Была привязана, испытывала благодарность, но не любила. Только знал ли об этом сам Гард? Или до сих пор пребывает в святой уверенности, что Теолла в него влюблена? Но что-то мне подсказывало, что нет. И если не знает наверняка, то догадывается. Иначе среагировал бы по-другому на тот злосчастный засос...

От всех этих мыслей и волнений разболелась голова, в висках запульсировало, словно в них вонзались горячие иголки. Стало душно, захотелось на воздух, окунуться в прохладу ночи... Но мне ведь запретили выходить, только в сопровождении. Вот черт! Разбудить Райму? Нет, не хочу... Пусть спит. Я только выгляну наружу, вдохну глоток свежего воздуха. Да и Эйдон говорил про несколько шагов, а я никуда отходить не буду, просто постою рядом с шатром пару минут, не больше. Иначе если этого не сделаю, то сойду с ума от головной боли и тошноты.

Я осторожно поднялась и прошла к выходу из шатра. Отодвинула полог и с наслаждением подставила лицо прохладном ветерку. Кругом стояла тишина, нарушаемая лишь тихим трещанием цикады и редким уханьем совы где-то совсем далеко. Между палатками горел небольшой костер, но из мужчин никого видно не было. Я немного осмелела и вышла из шатра. Осмотрелась, прислушалась: вроде, все спокойно, ничего подозрительного. Зато воздух такой насыщенный, вкусный, прямо ложкой есть можно. И боль понемногу отступает... Я прикрыла глаза, наслаждаясь моментом. Как вдруг что-то неуловимо изменилось. Цикады замолчали, а воздух точно застыл.