Текст книги "Ты Богиня, детка! или Возвращение в Асгард (СИ)"
Автор книги: Ольга Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 7
Время пролетело незаметно. Я не успела опомниться, как лето почти прошло. Стояла середина августа, и я жила в ожидании начала учебного года в Академии. Правда, перед этим предстояло еще одно важное мероприятие: пройти собеседование у Одина. За эти месяцы я вызубрила почти все книги, что принесли мне Фрея с ее отцом, историю Асгарда, пожалуй, знала лучше, чем ту, которую проходила в школе, не говоря уже об Олимпе. И все равно жутко боялась встречи с Верховным асом, или как его тут называли «Всеотцом».
Мы с Кеем продолжали жить у Фреи, хотя все больше задумывались о том, как быть дальше. Не могли же мы вечно гостить у богини!
– Почему бы и нет? – возразила она, когда мы озвучили ей свои мысли. – Вы меня совершенно не стесняете. Мне весело с вами. Оставайтесь жить у меня и дальше! Или это вам плохо у меня? В таком случае…
– Нет, нам у тебя очень хорошо, – поспешила заверить ее я. – Просто неудобно…
– И до Академии далеко, – добавил Кей.
На что Фрея лишь насмешливо фыркнула.
– И, наверное, будет не очень хорошо, если про это узнают мои… будущие одногруппники, – озвучила я еще одну из волнующих меня мыслей. – Мало ли как они к этому отнесутся… Ты преподаватель, а я живу у тебя. Еще и Кей…
– А что – Кей? – теперь уже и он посмотрел на меня вопросительно. – Тебе не нравится, что я снова буду преподавать?
По правде говоря, да. Не очень нравилось. Когда я узнала, что Один и Кею позволил работать в Академии, то помимо радости испытала еще и беспокойство. С одной стороны, хорошо, что мы вновь будем рядом, с другой же… Мне так не хотелось всяких пересудов и сплетен за спиной. А то, что они будут, я не сомневалась: в учебном коллективе тема отношений студентки и преподавателя одна из излюбленных для обсуждения. И осуждения тоже. А зная нрав студентов-асгардовцев… Немного сглаживало ситуацию, что Кею нашлось место лишь у первокурсников, и его предмет – «Введение в теорию иллюзий» – никоим образом меня не касался. Ведь со слов Ньерда, Иллюзию на третьем курсе преподает жена Одина.
Однако я не хотела делиться своими страхами и сомнениями с Кеем, ему и без моих «тараканов» хватает забот. К тому же он так радовался, когда его все-таки взяли на это должность. Поэтому я попыталась отшутиться:
– Нет, нет, все в порядке… Просто весело будет снова оказаться девушкой преподавателя.
– Невестой, – поправил Кей, усмехаясь. – А в скором времени еще и женой. Согласись, это разные вещи.
– Конечно, – я улыбнулась.
– Кстати, а что с чертогами Локи? – поинтересовалась Фрея. – Ты не узнавал о них у матери? Это ведь твой дом, и он, наверное, пустует.
– Действительно… – Кей удивленно взглянул на богиню. – Я как-то совсем об этом не подумал… Вернее, расстался с мыслью о них как о родном доме…
– Ты забыл, что у тебя есть дом? – изумилась я.
Впрочем, сама хороша: ведь тоже ни разу не озаботилась этим вполне логичным вопросом.
– Между прочим, если мне не изменяет память, он намного ближе расположен к Академии, – заметила Фрея, улыбаясь.
– Пойдем туда немедленно, – произнес Кей решительно и протянул мне руку.
– Ты серьезно? – я неуверенно улыбнулась, но все же вложила свою ладонь в его.
– Да, – кивнул Кей. – А чего оттягивать?
– Можете взять моих котят, – предложила любезно Фрея, но добавила уже задумчиво: – Правда, они вас могут не слушаться…
– Мы возьмем обычную коляску, не переживай, – усмехнулся Кей. – Но все равно спасибо за предложение.
Фрея кокетливо отмахнулась и захохотала.
– А дом большой? – спросила я Кея, когда уже мы во весь опор мчались к нужному месту.
– Достаточно, – ответил он. – Но мы там мало жили. Отец построил его, когда пытался укрыться от гнева Одина после смерти Бальдра. Предупреждаю только, дом несколько необычной архитектуры. Но, возможно, это тебе и понравится, – Кей с легкой улыбкой посмотрел на меня. – Хотя… Мама от него не была в восторге.
– Не пугай меня, – я настороженно глянула на него в ответ. – Что там может быть необычного? Он что, без окон, без дверей?
– Наоборот, – усмешка Кея стала загадочней. – Слишком много окон, и слишком много дверей… глядящих во все стороны света. Круговое обозрение… Отец так сделал, чтобы видеть, не идут ли за ним преследователи.
Но сюрпризы на этом не закончились. Чертоги Локи оказались не только своеобразной постройки, но и располагались на высокой, крутой горе. И вот здесь мне придется жить?
– Как мы будем сюда добираться? – спросила я, когда даже лошади от такого подъема сбавили шаг.
– Придумаем что-нибудь, – беспечно отозвался Кей, щурясь от яркого солнца, которое как раз появилось из-за туч.
Замок… Хотя, нет, скорее, дом оказался действительно весьма своеобразным и… современным. Да, именно это определение пришло первым мне на ум. Я бы даже сказала, в его архитектуре прослеживался стиль хай-тек: много стекла, металла и камня. По форме же он напоминал башню из кубиков, то есть имел непривычные для Асгарда прямые геометрические линии. Более того, окна были такими большими, что занимали собой почти все стены. Благо, закрывались плотными шторами, иначе все, что происходит внутри дома, было бы как на ладони. Дверей, как и говорил Кей, оказалось четыре, и выходили они все на разные стороны света. Около каждой было крыльцо и подъездная дорожка.
– Как тут все заросло, – печально констатировал Кей, срывая по пути высокие сорняки и ломая ветки особо разросшихся кустов. – И дом в таком запустении…
– Тут с тех пор никто не жил, да? – спросила я.
– Нет, – покачал головой он, – даже те несколько слуг, что были, ушли…
– Работы, конечно, здесь много, – сказала уже я, когда мы зашли в дом. – Но знаешь… Мне тут нравится!
– Правда? – Кей искренне обрадовался.
– Да, – улыбнулась я, беря его под руку, и на миг прижалась щекой к его плечу. – Если все привести в порядок, будет очень здорово.
Потом я подошла к одному из окон и раздвинула шторы. В первую секунду в горле и носу защекотало от пыли, и я громко чихнула, Разогнала ладонью пылинки, кружащие передо мной, и взглянула в окно.
– Потрясающе… – прошептала я, восхищаясь открывшимся видом.
Горы, покрытые хвоей, ровными грядами вставали одна за другой, точно в амфитеатре. Их вершины с шапками снега серебрились на солнце. И небо… Какое здесь восхитительное небо! Чистейшего цвета лазури…
– Мама любила летать по округе, – сказал Кей, подходя сзади и обнимая меня.
– Летать? – я посмотрела на него через плечо. – Она умеет летать?
– Да, ее животная ипостась – голубь.
– Значит, у нее тоже птица, как и у меня? – это приятно удивило меня.
– Именно, – Кей поцеловал меня в макушку и сжал объятия крепче.
– Тогда я тоже буду летать… – мечтательно произнесла я. – Потом, когда переселимся сюда.
Кей усмехнулся и увлек меня к другому окну.
– Смотри, – показал он рукой. – Видишь синие башни, вон там, чуть правее? Это Академия.
– И это называется «близко»? – произнесла я с сомнением. – Да тут километров десять, не меньше…
– Но мы ведь не пешком будем добираться, – резонно заметил Кей.
Я тяжело вздохнула: конечно, это не сравниватся с расстоянием между общежитием и Академией на Олимпе. А ведь были времена, когда я возмущалась, что мне далеко идти и тихо ненавидела нашу олимпийскую лестницу до учебного корпуса. Что ж, Ника, теперь будешь и знать, как ныть по мелочам…
Но все же эти проблемы казались ерундой в сравнении с самой учебой на Асгарде. При виде здания Академии, которая для меня в этот миг обрела реальную форму, сердце застучало сильнее. Скоро, совсем скоро моя жизнь снова изменится… Вот только в какую сторону?
– Ты пойдешь туда со мной на собеседования с Одином? – спросила я Кея.
– Конечно, разве может быть иначе? – он нежно погладил меня по руке. – Это ведь уже послезавтра?
– Послезавтра… – тихим эхом отозвалась я.
Уже послезавтра я встречусь с самим Всеотцом всех богов и правителем Асгарда…
Накануне собеседования я была вся как на иголках, не могла нормально ни есть, ни спать, ни вообще что-либо делать помимо того, чтобы раз за разом перечитывать учебники. Утром, в назначенный день, за мной заехал Ньерд.
– Не волнуйся, ты точно справишься, – успокаивал он меня всю дорогу, я же только и могла, что сжимать руку Кея и напряженно вглядываться вперед: скоро ли появятся сини крыши башен Академии.
– Приехали, – замедляя бег лошадей, известил наконец Ньерд.
Уже с самых ворот было заметно, что здесь все не так, как в Академии Олимпа. Вместо кованого витиевато-изящного забора – высокая каменная стена, сами ворота массивные, деревянные, с тяжелым железным замком. По обеим сторонам у входа – будки, в которых стоят воинственного вида стражники, настоящие длиннобородые викинги в шлемах и доспехах. Один из них вышел нам навстречу, чтобы открыть ворота. Внутри оказалось более симпатично: зеленели газоны и деревья, все больше ширококронные дубы и буки, изредка попадались клумбы и скамейки. Брусчатая дорожка вывела нас к одной из башен, в которой оказался местный ректорат. В кабинет главы мы поднимались по длинной, спиральной лестнице, и под конец мои ноги дрожали не только от волнения, но и усталости.
Я уже много была наслышана об Одине, и даже знала, как тот выглядит, поэтому увидев старца, восседающего в кресле за огромным столом, сразу поняла, что это он. Седые волосы, высокий, испещренный сетью морщин, крупные черты лица и один глаз, спрятанный за черной повязкой – бог Один с первых секунд вызывал безотчетный страх и благоговение. Даже Зевс, несмотря на свое безусловное величие, не порождал столь угнетающих чувств. Прямо на плече ректора сидел большой угольно-черный ворон, его близнец расположился на узком подоконнике решетчатого окна. Тут же вспомнились их имена: Хугин и Мугин, «мысль» и «память». Эти птицы служили глазами своему хозяину. Ежедневно, по утрам они облетают все девять миров, а после рассказывают обо всем увиденном Одину.
В дальнем углу кабинета горел камин, около него, на шкуре какого-то животного растянулись два волка – еще одни неизменные спутники Одина. Звали их Гери и Фреки, что означало «жадный» и «прожорливый». Говорят, Один питается только элем и вином, а пищу скармливает своим волкам.
– Вот, Один, это та самая Ника, наша новая студентка, переведенная с Олимпа, – сколько раз за последние месяцы меня так представляли, не счесть, и Ньерд не стал исключением.
– Здравствуйте, – я чуть поклонилась, как учил меня отец Фреи и сам Кей.
Один смерил меня изучающим взглядом, затем посмотрел на Кея.
– Нарви, и ты тут? – пророкотал он. – Я еще не принял решения…
– Я пришел не за этим, Всеотец, – Кей тоже учтиво склонил голову. – Просто сопровождаю свою невесту. Заодно хочу осмотреть Академию, вспомнить, что тут да как в преддверие учебного года.
Один коротко кивнул и махнул рукой:
– Оставьте меня наедине со студенткой. Присутствие посторонних только отвлекать будет.
Я с тоской и замирающим сердцем проводила взглядом Кея и Ньерда, затем вновь повернулась к Одину.
– Садись, – он показал мне на кресло, стоящее напротив него. И воззрился на меня своим единственным глазом.
Исходя из истории, свой второй глаз главный ас отдал Мимиру – великану, который охранял источник мудрости. Один хотел испить из того источника, чтобы стать еще мудрее.
Я присела на самый край и сложила руки на коленях.
– Ты училась в Академии Олимпа? – спросил Один.
– Да, – кивнула я.
– Два курса закончила с отличием?
– Почти, – я кашлянула. – У меня не особо хорошо шли предметы, где требуется применение физической силы.
– Придется подтянуться, – отозвался Один, продолжая сверлить меня взглядом. – У нас в Академии нет слабых студентов, а физическая подготовка – одна из самых важных показателей успешности.
– Я постараюсь, – тихо пообещала я, хотя внутренне содрогнулась от такой перспективы.
– Назови двенадцать главных богов Асгарда, кроме меня, – Один так резко перешел к самому собеседованию, что я не сразу успела собраться мыслями.
И только после его вопросительного взгляда, поспешно стала отвечать:
– Тор, Тюр, Хеймдалль, Браги, Хед, Вали, Улль, Ньерд, Фрейрр… – в этом месте я запнулась, поскольку последние два имени произнести в лицо Одину было не так-то просто: – Бальдр и… Локи.
Я сразу опустила глаза, не желая видеть реакции ректора.
– Хорошо, – проговорил тот после некоторой паузы и подвинул ко мне лист бумаги, а затем – чернильницу с пером. – Это тест. У тебя десять минут, чтобы дать ответы на все вопросы.
Тест… Не очень люблю этот вид проверки знаний, но сегодня он весьма кстати. Уж очень тяжело дается общение с Одином…
«Название черной бездны, начала всех начал», – звучал первый вопрос. Ну, это просто, главное, написать без ошибки: «Гиннунгагап».
«Имена прародителей первых великанов». Если не ошибаюсь, их звали Имир и Аудумлу.
«Имена первых трех асов». Ну, это легко. Я украдкой покосилась на ректора, который тоже углубился в какие-то бумаги, и быстро написала: «Один, Вили и Ве». А еще, согласно легенде, эти три брата убили своего деда, и из его останков создали Мидгард, мир смертных. Возможно, это все же какая-то метафора, но звучит все равно жутковато.
Так, следующий вопрос. «Река, отделяющая мир живых от мира мертвых». О, а это я лично видела! «Гьелль»
«Вопрос 6. Название мирового дерева, объединяющего все девять миров». «Иггдрасиль», – какие же у них все-таки сложные названия и имена! Что выговаривать, что писать – одна морока!
«Вопрос 7. Какие события предшествуют Рагнареку?» Моя рука дрогнула, и с пера чуть не сорвалась капля чернил. Вот и любимая тема Одина. События… Что именно он хочет увидеть в ответе? Предательство бога Локи? Смерть его сына Бальдра? Рождение Хель, Фенрира и Ермунганда? Ладно, напишу это все.
«Где, исходя из пророчества, состоится главная битва богов и чудовищ?» Кажется, равнина Вигридр.
«Кто станет виновником наступления вечного мрака?»
«Фенрир, – вывела я подрагивающей рукой. – Проглотит солнце и луну».
Господи, какие же все-таки глупости… Фенрир… Как можно в это верить?..
«Вопрос 10. Какой ожидается финал Рагнарека?» – «Гибель всех девяти миров». Подумала, и все-таки дописала: «Зарождение нового мира».
– Готово, – я вернула тест Одину.
Тот быстро пробежался взглядом по строчкам и отложил лист в сторону.
– Все в порядке? – не выдержала я, видя, что ректор медлит с ответом. – Я сдала тест?
– Да, – коротко кивнул Один. – Все верно. Можешь идти, – и вновь углубился в свои бумаги.
И это все собеседование?
– Я думала, будет хуже, – призналась я Кею, ждавшему меня за дверью. – Ньерд пугал меня дотошностью Одина, но вместо этого мне дали тест, всего на десять вопросов. Все быстро и схематично…
– На самом деле, Один не так страшен, как кажется, – усмехнулся Кей. – Во всяком случае, в роли ректора.
– Не знаю… – я нахмурилась. – Мне было страшно с ним находиться. Он даже суровее Зевса.
– Может и не суровей, но уж точно принципиальней, – вынужден был согласиться Кей, на миг задумавшись. Наверное, в этот момент он вспоминал своих родителей и вердикт Одина, так страстно ожидаемый им.
– А где, кстати, Ньерд? – я огляделась в поисках своего наставника.
– Отошел по делам, скоро придет, – ответил Кей. – Давай пока погуляем по округе…
– А внутрь зайти можно? – спросила я, когда мы оказались около главного входа в учебный корпус.
Это было центральное и самое внушительное здание на территории Академии: три этажа, узкие стрельчатые окна, как в соборе, украшала цветная мозаика, к высоким двустворчатым дверям-воротам вела широкая лестница… По бокам же к нему примыкали две высокие круглые башни, одна из них – тот самый ректорат, откуда мы только вышли, другая, со слов Кея, – лаборатория и залы для практических занятий.
– Сомневаюсь, – Кей легко взбежал по ступенькам и подергал ручку-кольцо на двери. – Закрыто… На каникулах работает только ректорат.
Впрочем, удивляться тут было нечему: на Олимпе царили те же порядки.
– А общежитие где? – поинтересовалась я тогда.
– Вон, – Кей показал на отдельно стоящую башню, только не с синей черепицей, как на крышах остальных строений, а зеленой. – Там, насколько я знаю, девять этажей, по пять комнат на каждой… Еще есть цоколь, там столовая…
– Надо же, столовая не в учебном корпусе, а в самом общежитии, – отметила я. – Так намного удобней, чем на Олимпе… Что еще мы не посмотрели?
– Стадион, – Кей показал куда-то за лабораторную башню, – там же тренировочные залы, конюшня и небольшой зверинец… В принципе, многое схоже с Академией Олимпа…
– Многое, да не все, – я со вздохом еще раз окинула взглядом учебный корпус. – Привыкать и привыкать…
– Волнуешься? – Кей притянул меня к себе и улыбнулся. – Я, если честно, тоже. Давай волноваться вместе? Вместе веселей…
– Да уж, – я тоже улыбнулась и, прильнув теснее, обняла его за талию. – Веселее это точно…
Так нас, в объятиях друг друга, и застал вернувшийся Ньерд.
– Вижу, у вас все в порядке, – ухмыльнулся он. – Собеседования, Ника, прошла?
– Вроде, да, – я с усмешкой пожала плечами. – Все нормально.
– Значит, к началу учебного года готова? – снова подначил меня Ньерд. – Осталась всего неделя…
– Готова, – обреченно выдохнула я.
Всего неделя, и я окончательно стану студенткой Академии Асгарда…
Глава 8
– Давай не будем, – я деликатно высвободила руку из пальцев Кея. – Мы же договаривались не привлекать к себе внимания…
– И на перерывах тоже общаться не будем? – усмехнулся он.
– Не передергивай, – я не разделяла его беззаботного настроения, а наоборот, была напряжена и взвинчена до предела. – Общаться будем…
Итак, этот день настал.
Я вошла в открытые ворота Академии, и от волнения у меня перехватило дыхание. Сколько людей!.. Неужели это все студенты? Но судя по схожей одежде, так и есть. В Академии Асгарда тоже была введена обязательная форма. Парни носили чернильного цвета брюки и светло-серую рубашку без пуговиц, с открытой горловиной и вышитой на груди, около сердца мордой волка, символом Академии. Рубашку надевали навыпуск, некоторые застегивали сверху ремень. Девушкам же полагались платья из плотной ткани такого же синего цвета с V-образным вырезом, чуть завышенной талией и узкими, не очень удобными рукавами, слева на груди – все та же вышивка волка. На ногах – полусапожки на небольшом каблуке. Волосы категорически запрещалось носить распущенными, поэтому их заплетали либо в косы, либо делали пучки и хвосты. Парни тоже носили либо хвосты, либо вовсе стриглись коротко. После свободной и легкой формы Олимпа в этой я ощущала себя очень неуютно, что еще больше усиливало внутреннюю скованность.
– Так никакого организационного собрания не будет? – спросила я у Кея, уже не в первый раз. Я все никак не могла отвыкнуть от привычки сравнить Асгард с Олимпом, и в этом случае тоже. Все время вспоминала, какой веселый праздник устраивали перед началом учебного года в греческой Академии, где первокурсники успевали перезнакомиться еще до занятий и сблизиться с преподавателями. Тепло, уютно, душевно… О, боги, я все-таки скучаю по Олимпу… Очень.
А тут… Даже расписания не выдали, сказали, получим перед занятиями.
– Для первого курса сделают что-то подобное, а вот остальным, – Кей пожал плечами. – Посмотрим…
Посмотрим, да уж… Неизвестность. И здесь так во всем.
Сегодня двери главного корпуса были открыты настежь, и в них стекались вереницы студентов. Я немного замедлила шаг, не решаясь влиться в этот поток. Кей тоже остановился и почти насильно снова взял меня за руку.
– Мне надо в ректорат, – сказал, заглядывая в глаза. – Справишься сама?
– Ну я же не маленькая, – нервно отозвалась я. – И не первый день студентка. Разберусь…
– Ника, – он продолжал удерживать мой взгляд, – ты совсем не должна это делать, слышишь? Ты можешь отказаться учиться здесь, это совсем не обязательно. И никак не повлияет ни на наши отношения, ни наше будущее… Статус богини у тебя уже есть, все. И никто не требует от тебя совершенства. И уж тем более не нужно пересиливать себя ради меня. Я не стою твоих мучений…
– Я это делаю не ради тебя, – уже мягче ответила я, – а ради себя. Это в первую очередь нужно мне, понимаешь? И, пожалуйста, отпусти мою руку… На нас смотрят.
– Ты уверена? Все в порядке?
– Да…
– Тогда удачи, – моя рука получила свободу. – Встретимся на перерыве…
– Конечно, – я улыбнулась. – Скоро увидимся. – И поторопила его: – Ну иди же… А то опоздаешь. И я заодно тоже…
– Пока?
– Пока…
Ну вот я и в холле Академии Асгарда. Скажи мне кто-нибудь во время тех же Игр, что я когда-нибудь войду сюда, да еще и в роли студентки, ни за что бы не поверила! Соперники из команды Асгарда казались мне опасными и странными, а некоторые вызывали откровенный страх. И тем не менее я здесь. Обстановка холла напоминала средневековый замок: каменные стены, темные тона, преимущественно синие и красные, узкие витражные окна, сквозь которые плохо пробивается дневной свет и отчего везде царит полумрак.
Студентов в холле по-прежнему было много, только теперь они распределились на три группы. В середине каждой из них удалось рассмотреть по столу и девушек, стоящих за ними. По выкрикам и отдельным репликам вскоре стало понятно, что они раздают расписание. До занятий оставалось еще четверть часа, и я решила подождать, пока основная часть студентов схлынет: уж очень не хотелось мне толкаться среди незнакомых людей.
Мне повезло: вскоре у стола третьекурсников толпа заметно поредела, а еще через несколько минут девушка и вовсе осталась в одиночестве.
– Мне тоже, пожалуйста, расписание для третьего курса, – попросила ее, подойдя.
Она посмотрела на меня с интересом, но ничего не сказала. Протянула плотный, почти как картон, лист, после чего стала поспешно собирать свои вещи со стола, по-видимому, планируя уже уходить.
– Спасибо, – я забрала расписание и отошла в сторонку.
Написано все было витиеватым почерком, с вензелями, и пришлось приложить усилие, чтобы разобрать смысл слов. Наконец, нашелся сегодняшний день. Три лекции: «Углубленный курс Иллюзий и Перевоплощения», «Божественная История» и «Военное Искусство». И если лекция Ньерда по Истории меня сперва приободрила, то последняя, по Военному Искусству, вогнала в еще большую тоску с налетом паники: похоже, там меня поджидает позор и полное фиаско.
Так, Ника, выдохни пока… До третьей пары еще далеко, сейчас куда важней найти нужную аудиторию, и лучше бы это сделать до того, как начнется занятие. Что там в расписании? Тридцать восемь… Если в этой Академии нумерация аудитории следует тем же принципам, что и на Олимпе, да и в моем прежнем универе тоже, то нужный мне кабинет на третьем этаже.
Я осторожно ступила на лестницу, ведущую на верхние этажи. Строи студентов редели пропорционально минутам, оставшимся до первой лекции, и на третий этаж я ступала почти в полном одиночестве, лишь мимо прошмыгнул какой-то худощавый парнишка, чем-то похожий на Пашку. При воспоминании о приятеле сердце сжалось от светлой тоски. Как они там с Ханной и другими ребятами, на Олимпе? Уже, наверное, тоже спешат на занятия…
Отбросив волнующие мысли, я принялась искать глазами аудиторию с нужным номером. Та нашлась почти в самом конце коридора. Дверь была распахнута, и из аудитории доносились громкие веселые голоса и даже смех. Мои будущие однокурсники… Я замедлила шаг. Как мне себя с ними вести? Поздороваться со всеми или просто незаметно прошмыгнуть на задние ряды? О, боги, я никогда еще так тревожно себя не ощущала, и это несмотря на то, что уже давно вышла из подросткового возраста, когда важно мнение окружения. Впрочем, мне за всю мою жизнь еще ни разу не приходилось менять коллективы, быть новенькой в уже состоявшемся и сплотившемся. Школа одна, институт один, а Олимп… Так там мы с другими первокурсниками тоже были «новенькими»…
Расстояние до аудитории стремительно сокращалось, голоса становились отчетливей, смех – громче… Я сделала глубокий вдох и переступила порог.
Сперва на меня никто не обратил внимания, каждый был занят своим делом и компанией. Девушки, парни… Их было не меньше двух десятков. Ближе всего ко мне расположилась мужская группка, она-то и шумела громче всех, забавляясь над рассказами того, кто сидел ко мне спиной. Было нечто знакомое в этих широких плечах и светлом затылке, но осознать я это успела за миг до того, как меня наконец заметили.
– А это кто у нас? – один из парней, темноглазый шатен, с любопытством воззрился на меня, а за ним, как по команде, и все остальные.
Блондин тоже обернулся – и у меня сердце ушло в пятки. Это был Бернар, тот самый наглец-верзила, который доставал меня все Игры и с которым мне пришлось разделить победу в финале. По вспыхнувшим искрам в его глазах стало понятно, что и он узнал меня. Затем губы Бернара растянулись в противной ухмылке, и он произнес, растягивая слова:
– Оп-п-па… Кого я вижу? Неужто красавица с Олимпа к нам пожаловала?
– Здравствуй, Бернар, – я через силу улыбнулась. – Приятно, что ты рад меня видеть. Но не могу сказать, что взаимно.
Дерзить этому асу, пожалуй, не стоило, особенно в первый день, да еще и на глазах всех студентов, но такова была моя защитная реакция на страх, который сейчас сковывал все мое тело. Язвительные слова сами срывались с губ, и я ничего не могла с этим поделать.
Но Бернар вновь ухмыльнулся, а в следующую секунду уже нависал надо мной как скала.
– Говоришь, что не рада меня видеть, а сама помнишь мое имя, – оскалился он самодовольно. – Удивительно, разве нет?
– У меня отличная память на имена, – огрызнулась я. – Особенно тех, кто не умеет вести честную игру. Так что не обольщайся…
Его лицо в тот же миг окаменело, а взгляд стал напряженным и злым.
– Я тоже помню, как звать тебя, красавица, – процедил он. – И это плохой для тебя знак. Ника… – мое имя прозвучало угрожающе, отчего по спине пробежали мурашки.
– В чем дело? – раздался сзади мелодичный женский голос, и в следующую секунду около нас остановилась привлекательная блондинка с двумя толстыми косами, перекинутыми на грудь. – Знакомишься с новенькой, Бернар? Молодец… В таком случае поручаю тебе шефство над Никой первое время, пока она освоится в нашей Академии. Расскажешь ей что у нас тут и к чему…
– Вообще-то… – я хотела сказать, что уже и так многое знаю об этом месте и вовсе не нуждаюсь в сопровождении, однако Бернар опередил меня.
Он скорчил недовольную рожу, но выдавил из себя:
– Хорошо, Фригг.
Так вот кто это – богиня природы и женского начала, великая Фригг, жена Одина и мать Бальдра. Говорят, она обладает даром ясновидения, но никогда его не использует.
– Прекрасно, – улыбнулась Фригг. – В таком случае рассаживайтесь по местам и начнем лекцию.
Я прошла вдоль парт и заняла единственную свободную на самом последнем ряду. Бернар сел неподалеку, наверное, чтобы нервировать меня и дальше своими уничижительными взглядами и ухмылками. Тогда я отвернулась от него, сев в пол-оборота и подперев голову рукой. Остальные студенты тоже иногда на меня поглядывали с любопытством и перешептывались между собой.
– Ну вот, дорогие мои, мы и дошли с вами до третьего, последнего курса нашего обучения, – между тем заговорила Фригг. Своей улыбкой и живой мимикой она напомнила мне Фемиду, отчего сердце вновь печально сжалось. – И прежде чем перейти к теме первой в этом году лекции, хочу передать напоминание нашего ректора, что у вас есть всего несколько дней, чтобы определиться со своей будущей специализацией. Я глянула ваше расписание: первое занятие по ней у вас послезавтра. Насколько знаю, на этой лекции вас распределят по группам. Те же, кто не смог выбрать до этого момента специализацию сам, не обессудьте: за вас это сделает ректор и направит туда, куда сам посчитает нужным. Вы, конечно, можете довериться судьбе, однако нередки случаи, когда студенты спустя некоторое время жалели, что не сделали свой выбор самостоятельно. А перевестись в другую группу в середине семестра не так уж просто…
Специализация… Как бы не оказаться среди тех, кого Один распределит сам. Я до сих пор не могла решить, что мне выбрать. Одно лишь я отмела сразу: огонь и война – вот уж где мне точно не место…
– А теперь вернемся к нашему предмету. В этом году мы выйдем на новый уровень иллюзий, и в первом семестре будем изучать смену собственного облика, – продолжала Фригг. – На этой неделе у нас две лекции и обе теоретические, поэтому открывайте свои конспекты и приготовьтесь записывать основные понятия…
Следующая лекция стала для меня в каком-то роде передышкой. Во-первых, это была «История», которую вел Ньерд, во-вторых, похоже, его тут побаивались, поскольку на занятии стояла полнейшая тишина, даже Бернар на время угомонился. Единственным смущающим моментом стал тот, когда Ньерд неожиданно решил обратить на меня внимание моих новых однокурсников.
– Ника – одна из лучших студенток Олимпа, – сказал он, тепло глядя на меня. – Поэтому нам повезло, что она теперь учиться в нашей Академии… Я в ее способностях смог убедиться сам еще на летних каникулах.
Наверное, подхваливая меня, он хотел расположить таким образом ко мне других студентов, выставить в лучшем свете, но, похоже, услуга оказалась медвежьей. Я поймала на себе несколько презрительных взглядов, а одна брюнетка, сидевшая за первой партой, со злобой сверкнула в мою сторону холодными голубыми глазами. Бернар же не преминул вставить свои пять копеек:
– Так что ж она перевелась к нам, если на Олимпе была такой умной?
– По личным обстоятельствам, – я смело выдержала его едкий взгляд, и на этот раз он первый отвел глаза, правда, успел издевательски ухмыльнуться.
Но все равно это была моя первая маленькая победа над своим врагом. А то, что наша с ним вражда продолжится и дальше, я не сомневалась.
На перемене мне удалось наконец увидеться с Кеем. Он сам ждал меня невдалеке от аудитории, где проходила История. Я так рада была его видеть, что даже забыла о собственном нежелании демонстрировать наши отношения.
– Ну как ты? – спросили мы друг друга одновременно и тихо засмеялись.
– Давай ты первая, – сказал Кей, продолжая улыбаться. – Как прошли лекции?
– Нормально, – я не стала жаловаться ему на враждебное отношение к себе моих новых однокурсников. Боюсь, он тогда попытается либо встать на мою защиту, либо потребует, чтобы я бросила учебу. – Друзей пока не нашла, но в целом все неплохо… А у тебя как дела? Как твои первокурсники?
– Справляюсь, – со вздохом отозвался Кей. – С ними нетрудно, они все еще такие наивные и даже немного испуганные, поэтому слушаются беспрекословно.
– Да, ты можешь заставить слушаться себя, – хмыкнула я. – Прекрасно помню твои лекции и как ты строил нас на них…
– Не сравнивай, у меня были на то причины, – Кей тоже усмехнулся. – Я был очень зол на кое-кого…
