Текст книги "Второй шанс для Елены! (СИ)"

Автор книги: Ольга Гусейнова

Глава 16

Чем дальше мы продвигались на восток, тем все более настороженными становились мои спутники. Кэл все время держал меня в поле зрения, не расслабляясь ни на секунду. Еще один момент меня беспокоил – люди в редких поселениях, которые мы изредка проезжали и крайне редко в них останавливались, были насторожены и не слишком гостеприимны. Как сегодня сообщил Ладрос, мы находимся очень близко от территорий вампиров. Осталось дня три-четыре, и мы окажемся на земле темных. Понимала, что из-за такого ахового наездника как я, мы едем так долго, но исправить ничего не могла. Конечно я ездила несравнимо лучше, достаточно освоившись с верховой ездой, но не так хорошо и уверенно как спутники. Мне вообще иногда казалось, что даже на ночлег они останавливаются только ради меня, а сами могли бы ехать всю ночь в седле и даже дремать изредка.

Лошади настороженно зафыркали, прядая ушами, а мужчины обнажили клинки, внимательно и хмуро вглядываясь в вечерний сумрачный лес, а через пару минут мы выехали на широкую поляну, на которой у костра сидели двое мужчин. По неторопливым грациозным движениям, с которым они встали при нашем приближении, трепету крыльев носа и хищному блеску глаз, отражающих свет, я догадалась – оборотни, причем, скорее всего, из семейства кошачьих. А если судить по их габаритам, уверенным вальяжным движениям и походке, то из семейства очень крупных кошачьих.

Они поприветствовали друг друга, а я во время разговора Ладроса и оборотней подъехала вплотную к Кэлу, который тут же забрал у меня поводья Росы и мягкой улыбкой успокоил. Оборотни восхищенно, не отрываясь, разглядывали меня и в то же время беседовали с Ладросом. Для нас было бы затруднительно сейчас, в темноте, искать другое место для ночлега, и довольно быстро стороны договорились о совместной ночевке. Коты (как я мысленно их назвала) уже поели, а мы начали готовить для себя. Один из оборотней по имени Кайрон вернулся от ручья с котелком воды и, подвесив его над костром, обратился ко мне, вызвав явное недовольство Кэла.

– Светлейшая, я заметил, что у вас с собой есть вирна, вы играете?

Я смутилась, потому что заметила, как на меня уставились все остальные, с интересом ожидая ответа. Нервно сглотнув, сообщила, стараясь уверенно смотреть на чужака.

– Да, терр Кайрон, я играю и иногда даже пою. – и не слишком тонко намекнула, – Правда только для себя и когда одна.

Террион, второй оборотень, с полосатой длинной гривой волос и черными ногтями, сильным рычащим голосом попросил.

– Если вы не сочтете за труд, порадуйте и нас тоже. Пожалуйста. Мы так давно не имели счастья слышать звуки музыки.

Я неуверенно посмотрела на Кэлэбриана, но тот склонился ко мне и, легко коснувшись губами уха, от чего кончики моих ушей сразу загорелись, прошептал.

– Я бы тоже хотел услышать твой голос. Он так похож на горный хрустальный ручеек.

Коротко вздохнув, приводя свои гормоны на место, сходила за вирной. Пока путешествовала одна, иногда тренировалась, перебирая ее струны, но сейчас все равно нервничала.

 
  Если сто раз с утра все не так.
  Если пришла пора сделать шаг.
  Если ты одинок,
  Значит, настал твой срок
  И ждёт за углом
  Перекрёсток семи дорог.
  Там не найти людей,
  Там нет машин
  Есть только семь путей,
  И ты один.
  И как повернуть туда,
  Где светит твоя звезда,
  Ты выбираешь раз и навсегда.
  Перекрёсток семи дорог,
  Вот и я.
  Перекрёсток семи дорог —
  Жизнь моя.
  Пусть загнал я судьбу свою,
  Но в каком бы не шёл строю,
  Всё мне кажется,
  Я, как и прежде, на нём стою.
  Сколько минуло лет,
  Сколько дней.
  Я прошагал весь свет,
  Проплыл сто морей.
  И всё вроде, как всегда,
  Вот только одна беда,
  Всё мне кажется,
  Я на нём свернул в никуда.
  Перекрёсток семи дорог,
  Вот и я.
  Перекрёсток семи дорог —
  Жизнь моя.
  Пусть загнал я судьбу свою,
  Но в каком бы не пел краю,
  Всё мне кажется,
  Я, как и прежде, на нём стою.
  Перекрёсток семи дорог,
  Вот и я.
  Перекрёсток семи дорог —
  Жизнь моя.
  Пусть загнал я судьбу свою,
  Но в каком бы не шёл строю,
  Всё мне кажется,
  Я как и прежде, на нём стою.
 

Начала с песни Макаревича 'Перекресток', заметила ошарашенные лица мужчин и замерла, закончив песню. Террион кашлянул в кулак и, улыбнувшись мне, заметил.

– Прекрасная как сама светлейшая Аллоис, да еще с таким интересным и глубоким репертуаром. Я просто в нетерпении услышать, какие еще песни вы поете. Я ухмыльнулась и спела 'Летний дождь' Бумбокс, а потом еще пару подобных песен. Они с огромным интересом слушали мое исполнение и, судя по довольным лицам, мой концерт им весьма пришелся по вкусу. Ладрос, звенящим от восторга голосом, сказал.

– Ана Эленаль, в тебе с каждым днем открывается все большее количество граней и талантов. Я счастлив, что могу прикоснуться хотя бы к некоторым из них.

Я рассмеялась и, заметив суровое нахмуренное лицо Кэла, склонившего голову набок и пристально сверлящего Ладроса жестким взглядом, потянулась к нему и обвила его шею руками, прильнув всем телом. Он прижал меня к себе, носом выводя невидимые рисунки на моем виске и ухе, хрипло шепнул.

– Моя!

– Только твоя! – я ответила немедленно, сердцем чувствуя, что все сказанное нами истинная правда. Мои размышления прервали две шумные тени, скользнувшие над головой и заставившие мужчин повскакивать со своих мест и сосредоточиться на поиске возможной опасности. Я же только могла рассматривать происходящее, выглядывая из-за спины Кэлэбриана и успокаивая странно зашипевший костер. Через пару минут на поляну вышли еще двое мужчин. Они коротко поздоровались со всеми, но заметив Кэла, оба замерли в удивлении.

– Ан Кэлэбриан Даэдран! Как давно мои крылья не пересекали ваших земных путей. Приветствую наследника темных на серых территориях.

Я почувствовала, как тело Кэла напряглось и застыло каменным изваянием. А потом услышала его холодный мертвый голос, который меня до жути испугал с непривычки. До этой секунды Кэл говорил только мягко и ласково, обращаясь ко мне и спокойно, по-деловому – со своими сопровождающими.

– И я приветствую тебя, аро Дэруфин Арван, младший наследник!

После его приветствия новоприбывший дернулся как от удара, а его спутник застыл в гневе, и по блеснувшим, сузившимся как у змеи зрачкам, я поняла – перед нами драконы. Злые драконы! Положив обе ладони между лопаток Кэлэбриана, уткнулась носом ему в плечо, выглядывая из-за него только одним глазом. Я-то хорошо помню, что драконы воруют женщин и используют их в качестве рабынь для утех в отместку своим ветреным и непутевым женщинам. Но Дэруфин меня увидел и, более пристально рассмотрев Кэла, едко заметил.

– О-о-о, я заметил, что наследнику эльфанов заплели косу… и сам он тоже научился заплетать волосы. Ну что ж, рад первым узнать столь радостную и долгожданную для твоего народа новость. Надеюсь, вы позволите разделить с вами костер и ночь, наследник.

Ладрос кривился от каждого слова дракона, другие так же не радовали его приветливыми улыбками. Я снова изображала шланг и жалась за спиной Кэла. Совсем не нравится постельное рабство, тем более я только от него сбежала. Но правила приличия обязывали эльфанов и котов принять новых гостей в наш круг. Жаль, если до этого было тепло, легко и весело, то сейчас царила гнетущая обстановка. Мы молчком, каждый думая о своем, поужинали, и тут Кайрон снова попросил сыграть и спеть. Деруфин слишком пристально уставился меня. Даэрон, к моему удивлению, тоже присоединился к просьбам оборотней, и я сдалась. Взяв вирну в руки, пока перебирала струны, думала чтобы исполнить. А потом озорная усмешка появилась на моих губах. Настроившись на задорный лад, ударила по струнам и запела.

 
  Мне приснился дом лесной
  Под зелёною сосной,
  Где спасаясь от дождя
  Повстречались ты и я.
  Пахло сеном и смолой,
  Было нам тепло с тобой.
  Было всё, и всё прошло,
  Листопадом замело.
  Плачет дождик, листья шуршат,
  И как дождик, плачет душа.
  Всё, что было, нам не вернуть,
  Всё, что было – ты позабудь…
  Плачет дождик, листья шуршат,
  И как дождик, плачет душа.
  Всё, что было, нам не вернуть,
  Всё, что было – ты позабудь…
  Дождь дрожит у нас в глазах,
  На ресницах и губах.
  И не знаем ты и я
  Где нам скрыться от дождя,
  Вспомню, видя долгий сон,
  Паутинкой тает он.
  Для разлуки только миг,
  Только ранней птицы крик.
  Плачет дождик, листья шуршат,
  И как дождик, плачет душа.
  Всё, что было, нам не вернуть,
  Всё, что было – ты позабудь…
  Плачет дождик, листья шуршат,
  И как дождик, плачет душа.
  Всё, что было, нам не вернуть,
  Всё, что было – ты позабудь…
  Мне приснился дом лесной
  Под зелёною сосной,
  Где спасаясь от дождя
  Повстречались ты и я.
  Пахло сеном и смолой,
  Было нам тепло с тобой.
  Было всё и всё прошло,
  Листопадом замело.
  Плачет дождик, листья шуршат,
  И как дождик, плачет душа.
  Всё, что было, нам не вернуть,
  Всё, что было – ты позабудь…
  Плачет дождик, листья шуршат,
  И как дождик, плачет душа.
  Всё, что было, нам не вернуть,
  Всё, что было – ты позабудь…
 

(Надежда Кадышева и Премьер Министр)

Оборотни, не стесняясь, притопывали, эльфаны посмеивались, зато драконы, внешне расслабившись, пристальными змеиными взглядами сверлили меня, вызывая дрожь в коленках. Подняв лицо и посмотрев на Кэла, увидела, что он улыбается и с нежностью смотрит на меня, в голове тут же всплыла песня, которая способна разбудить любое сердце. Не отрываясь от него, сливаясь с ним взглядом начала петь. И заметила, что с каждой новой строчкой в глазах моего жениха рождается нечто большое и незыблемое. Он открыл мне душу и показал свою любовь.

Покроется небо пылинками звёзд,

И выгнутся ветви упруго.

 
  Тебя я услышу за тысячу вёрст,
  Мы – эхо, мы – эхо,
  Мы долгое эхо друг друга.
  Мы – эхо, мы – эхо,
  Мы долгое эхо друг друга.
  И мне до тебя, где бы я ни была,
  Дотронуться сердцем не трудно.
  Опять нас любовь за собой позвала.
  Мы – нежность, мы – нежность,
  Мы – вечная нежность друг друга!
  Мы – нежность, мы – нежность,
  Мы – вечная нежность друг друга!
  И даже в краю наползающей тьмы,
  За гранью смертельного круга
  Я знаю, с тобой не расстанемся мы,
  Мы – память, мы – память,
  Мы – звёздная память друг друга.
  Мы – память, мы – память.
  Мы – звёздная память друг друга!
  (Анна Герман, 'Мы эхо')
 

С трудом вырвавшись из плена глаз Кэла и сбросив с себя дурман нахлынувших чувств, усилием воли вернулась в реальность и обернулась к остальным. Мужчины больше не усмехались, как один погруженные в невеселые думы, а некоторые смотрели на меня с тоской. Решилась их немного отвлечь и объявила, что спою последнюю на сегодня. И черт меня заставил посмотреть на Дэруфина во время песни.

 
  Солнце ярким желтым шаром
  Догорело в вышине.
  Искры тех лесных пожаров
  Снова вспыхнули во мне.
  Что со мною?
  Кто мне скажет?
  В сердце серая зола.
  Может в том пожаре страшном
  Я и сам сгорел дотла…
  Лесные пожары – пылающий лес.
  Горит мое сердце огнем до небес!
  Горит мое сердце, пылает огонь!
  И рвется на волю как бешеный конь!
  И пышет мне жаром и прет на рожон,
  И я как пожаром тобой окружен.
  И я как пожаром тобой окружен.
  Тобой окружен!
  Тобой окружен!
  Лесные пожары…
  Лесные пожары…
  На рассвете мы проснемся
  Не грусти, любовь моя,
  Никогда мы не вернемся
  В опаленные края…
  Время в нас огонь потушит,
  Но в горящих тех лесах
  Все мерцают наши души
  В раскаленных небесах!
  Лесные пожары – пылающий лес,
  Горит мое сердце огнем до небес!
  Горит мое сердце, пылает огонь!
  И рвется на волю, как бешеный конь!
  И пышет мне жаром и прет на рожон.
  И я как пожаром тобой окружен!
  И я как пожаром тобой окружен!
  Тобой окружен!
  Тобой окружен!
 

Я замолчала, совсем выдохнувшись. Все сидели молчком и в напряжении глядя на бледного Дэруфина, который в этот момент, не отрываясь, смотрел в огонь. Я убрала вирну в чехол и, поднявшись, пошла к Росе, чтобы положить рядом с ней и вещами столь дорогую моему сердцу вещь. Я сделала только пару шагов, но, поравнявшись с драконами, вздрогнула – рука Дэруфина словно кандалы сомкнулась на моем запястье, заставив выронить инструмент.

– Такое сокровище может быть только моим, светлая эла! Я, в отличие от других, признаю тебя истинной, душа моя.

Я дернулась в попытке вырвать руку, и в туже секунду мимо меня пронеслась тень в сторону дракона, и того смело с бревна серым смерчем, в котором только через несколько мгновений узнала Кэла. Клубок рычащих тел, а через минуту он сидел на груди Дэруфина, коленями прижав руки дракона, клинок эльфана упирался ему в шею. Затем раздался холодный скрежещущий по нервам голос Кэла.

– Это сокровище принадлежит мне, МЛАДШИЙ НАСЛЕДНИК! Она МОЯ ЖЕНА! И НИКТО не смеет к ней прикасаться кроме меня. Ты ПОНЯЛ меня, аро Деруфин Арван, или мне стоит лучше пояснить тебе эту истину, а то вы, ящерицы, бываете иногда такими непонятливыми.

Глаза Дэруфина сверкали злобой и ненавистью, сузившись до едва заметных щелок, но он проскрипел, лежа распятым под Кэлом.

– Я понял, ан Кэлэбриан Даэдран, и приношу извинения как Вам так и Вашей супруге. Прощением мне может служить только ее несравненная красота и чарующий голос, словно дурманом, застившие мой разум.

Всего одно движение, и Кэлэбриан уже на ногах. В два шага оказался рядом со мной, пристально с тревогой вглядываясь в лицо. Он стоял не шелохнувшись, словно ожидал моего выговора, а я, довольно быстро придя в себя и передернув плечами, стряхивая оцепенение и страх, скорчив просительную гримаску, тихонько спросила, всовывая в сжатую в кулак руку Кэла свою ладонь.

– Можно я тебе волосы переплету, а то растрепались сильно. А ты мне, а то я разнервничалась очень. Кэл подхватил меня на руки и отнес к импровизированному лежаку, который соорудил Даэрон, а Вайрэ, подобрав вирну, отнес ее к моим вещам. Присутствующие, поняв что конфликт исчерпан, начали неспешно расходиться, чтобы устраиваться спать. Ладрос налил всем горячего отвара и, коротко кивнув оборотням, подошел к нашей компании эльфанов. Мы отдельно, остальные тоже. Я расчесывала струящиеся блестящие в свете двух лун волосы Кэла, а потом не выдержала, и сказала, с восхищением вспомнив схватку.

– Ты был похож на смертельный вихрь. Нет, торнадо! Это было жутко, но самое удивительное – красиво. Твоя другая сторона смертельно опасна и испугала меня, но вместе с тем восхитила и успокоила. Действительно, пока ты рядом, я в полной безопасности.

Все пораженно замерли. Кэлэбриан, помолчав мгновение, резко повернулся и, схватив меня за талию, рванул на себя, усаживая на колени. Ойкнув, я посмотрела на него, внутренне испугавшись, что возможно обидела своими словами, но встретив его горящий желанием взгляд, вздохнула уже по другому поводу. Как бы моя первая брачная ночь не состоялась прямо здесь и сейчас.

– Я счастлив, что ты так считаешь, а главное, сочла нужным сказать мне об этом!

Ладрос, чуть качнув головой, со снисходительной усмешкой пояснил мне.

– Ана Эленаль, ты еще слишком молода и практически ничего не знаешь о нашем мире, но со временем разберешься. Наши женщины привыкают к своей и мужской звериной натуре с рождения. Поэтому их подобными инцидентами не удивишь и практически даже не заставишь волноваться, а вот с тобой все обстоит по-другому. Ощущение, что идешь по острию ножа и любое лишнее движение или слово – вызовешь негативную реакцию. Твой суженный весь сон потерял, приручая к себе и боясь испугать или отвратить. Так что твои слова – это лучшее успокаивающее для его расшатанных нервов.

Я расслабилась, зато Кэл нахмурился, прищуренными гневными глазами гипнотизируя враз поникшего Ладроса. Я встала, с трудом высвободившись из рук Кэла, и расположилась на коленях позади него, продолжив заниматься его волосами. Потом, вспомнив один забытый момент, чуть дернув его за почти заплетенную во французском стиле косу, спросила.

– А почему он тебя наследником назвал? Наследником кого?

Мрачная заминка с ответом заставила меня нахмуриться и встревожиться.

– Я единственный наследник своего отца – Повелителя эльфанов Кирдана Даэдрана Темного.

Смысл сказанного постепенно доходил до моего сознания, вот это да! Хорошо меня воспитывали без лишнего пиетета к сильным мира сего, а то бы точно коса выпала из рук, а так они, лишь слегка дрогнув с моим удивленным 'о', продолжали работу и аккуратно вплели подаренный мной шнурок в волосы. Завязав его концы, осторожно переложила уже привычным жестом косу ему на грудь и, сложив руки на коленях, задумчиво замерла. Решив пока не касаться вопросов наследия, спросила о более интересном, показавшемся сейчас более важным.

– Скажи, причем тут ваши косы?

Ладрос только печально ухмыльнулся, потеребив две свои, а Кэл ответил.

– Светлые обмениваются брачными браслетами, а эльфаны плетут косы. Когда ты заплела мои волосы, то дала всем понять, что имеешь на меня брачные виды и пометила как свою собственность, вплетя в них свою вещь… подарок. Когда ты разрешила мне заплести свои, дала согласие на брак со мной, и с того момента являешься моей собственностью и женой. Для ВСЕХ! Черный Тринимак освещает союз и после него на запястьях и ушах супругов проявляются брачные метки. Если брак истинный! И в отличие от светлых, наши браки несут нерасторжимый характер.

Нервно пожевав губу, сопоставила обращения эла и ана. Да, Ладрос не ошибался, когда обращался ко мне как женщине эльфанов, что ж, я не против. Вспомнила еще один момент и спросила.

– То есть мы уже женаты?! А две косы, что означают?

– Да, единственная моя, мы уже женаты. Одна коса означает, что эльфан женат, две – счастливый обладатель не только жены, но еще и потомства. Две косички по бокам лица как у Даэрона, заявляют всем об официальной помолвке эльфана. Но мы, слава Черному, проскочили этот этап. Надеюсь, ты простишь, что я не поставил тебя об этом в известность, когда мы заплетали косы в первый раз.

Он снова усадил меня перед собой и, обвив мои бедра ногами, принялся переплетать мои волосы. А я расслабилась и растеклась мягким воском у его ног, испытывая удовольствие от его рук, массирующих кожу головы. Мррррр!!! Даже не заметила, как привалившись к его груди с блаженной улыбкой, заснула, укутанная его теплым телом.

Глава 17

На следующее утро драконы поспешно улетели, а мы с оборотнями направились в совместный путь. Через несколько часов выбрались на широкий, но слегка запущенный тракт и к вечеру остановились в придорожной таверне. Плотно поужинав, я спокойно в одиночестве приняла ванну, а вот спать мне пришлось в компании Кэла, но слишком далеко он заходить не стал, будучи постоянно настороже в чужом многолюдном месте, да и о нашей договоренности у ручья помнил. Даже во время ужина мои спутники всех держали под наблюдением, и как только мы поели, отправились по комнатам отдыхать.

Позавтракав, не дожидаясь мужчин, вышла на улицу и, подняв лицо к солнцу, счастливо зажмурилась, впитывая его тепло, утренние ароматы свежей выпечки и влажной от росы земли. Из неги меня вывел топот копыт, раздавшийся рядом, и едкий голос, заставивший похолодеть и в ужасе втянуть голову в плечи.

– Так-так, Эленаль, наконец-то я нашел свою прекрасную невесту-беглянку. И где? На полпути к краю мира!

Бэор красиво соскользнул со своего белоснежного жеребца и приблизился ко мне, при этом очень внимательно изучая меня, видимо заметив изменения, которые произошли со мной за полтора месяца, прошедшие с побега. Испытав минутный страх, вдруг стало противно от себя самой. Чего я боюсь? Его? Так незачем! Я изменилась! Мне помогли измениться многие встреченные в дороге люди и нелюди тоже. Я лучше узнала себя и свои скрытые резервы, и слабости. За это время пережила столько, сколько за всю жизнь не смогла бы. Сейчас я была более чем уверена, что могу справиться со многим. И с Бэором и со своим папочкой! Теперь я темная ана, а не светлейшая эла, и этим все сказано. Я распрямила плечи и, задрав подбородок, недоуменно презрительно выгнула бровь.

– Приветствую тебя, эл Бэор! Мне странно слышать твои слова на счет невесты. Насколько я помню, своего согласия ни разу не давала, ни на помолвку, ни на свадьбу, поэтому мне не понятна ни ваша фамильярность, ни то зачем ВЫ меня искали!

Он в удивлении поднял брови, но довольно быстро пришел в себя, сменив удивление на усмешку, и по-новому взглянул на меня, с долей уважения, и эта малость помогла мне почувствовать еще большую уверенность в себе.

– Девочка, эль Бельфалас сдерет с тебя твою прекрасную шкурку, если сам поймает, а в то что он тебя ищет, надеюсь, ты веришь! Поэтому тебе лучше поехать со мной и стать моей женой как можно скорее, чтобы получить безопасность моего рода и имени.

– Это невозможно, Бэор, и не только потому, что я не люблю тебя и презираю, но и потому что уже замужем.

С каждым моим словом снисходительное выражение испарялось с его лица, сменяясь яростью и гневом. Он слишком близко стоял рядом, от чего я не в силах унять дрожь, замерла холодным изваянием.

– Мне все равно, Эленаль, что ты придумаешь сейчас. ТЫ поедешь со мной и станешь моей женой и матерью моих детей. Естественно, как только смогу убедиться, что ты не носишь чужого ублюдка.

Я сначала разозлилась от такого заявления, а потом стало его просто жаль. Посмотрев на него с жалостью и презрением, ответила.

– К твоему несчастью, я не только не смогу стать твоей женой, потому что уже замужем, но и матерью твоих детей тоже стать не смогу. Так что твой гнев и старания бессмысленны как и наша гипотетическая свадьба. Ни ты, ни отец не сможете заставить меня родить вам наследников.

– Ты хочешь сказать, что бесплодна, Эленаль? Успокойся, Галдор сказал, что ты абсолютно здорова.

Я только печально покачала головой и снова сказала, глядя ему в глаза.

– Я смогу родить только от одного мужчины в этом мире. Все остальное неважно, потому что я слышу и чувствую его своим сердцем. Оно бьется в унисон с его, Бэор, и это уже никому не изменить. Я принадлежу своему мужу телом и душой, мы, как видишь, уже заплели косы, и это навсегда.

Когда до него дошел смысл сказанного, его бешеный взгляд уперся мне за спину. Медленно обернулась и увидела Кэлэбриана, в глазах которого смешалась радость от моих слов и ярость от слишком близкого присутствия возле меня Бэора. А позади стояли веером готовые к схватке пятеро наших друзей и телохранителей. Побледневший Бэор с ненавистью выплюнул.

– Вы оба еще пожалеете об этом!

И резко развернувшись, прошел мимо нас. Шестеро его спутников-светлых, торопливо последовали за ним. Кэлэбриан, ухмыляясь, проводил взглядом бывшего соперника, повернулся ко мне и обнял, крепко прижимая к себе. Потом поднял мой подбородок и, заглянув в мои глаза, настойчиво спросил.

– Это правда, любимая? Что твое сердце тоже слышит меня? И ты моя навсегда?

Мои глаза защипало от выступивших слез. Подняла руку и ладонью ласково погладила Кэла по щеке, наслаждаясь его теплом и ее гладкостью, а потом прошептала.

– Да, любимый, это правда! Я твоя со всеми потрохами. Навсегда! Представляешь, как долго тебе придется со мной мучиться и терпеть?!

Он еще крепче прижал к себе, практически оторвав от земли и неистово целовал мое лицо, иногда выдыхая.

– Моя! Только моя! Никому не отдам! Моя!

Наши лобзания прервал насмешливый голос Ладроса.

– Ан, может уже поедем из этого осиного гнезда! У вас теперь вся жизнь впереди, успеете еще насладиться друг другом.

Недовольный взгляд Кэла не произвел большого впечатления на Ладроса, который в этот момент подвел мне оседланную Росу и, выжидательно сощурив глаза, смотрел на своего босса. Как я выяснила прошлым вечером, мужчины, сопровождающие наследника, были не из простых эльфанов. Ладрос возглавлял свой Высокий Дом, а остальные были наследниками разной очереди каждый в своем. Представители пяти Высоких Домов сопровождали своего будущего повелителя в поисках таинственного артефакта, способного снять проклятье с женщин эльфанов. Кэл подсадил меня в седло, вскочил на своего Темного, и мы пустились в дорогу. Нам осталась всего пара дней до границы и еще сутки до столицы темных.